Текст книги "О грядущей реформе орфографии и не только"

Автор книги: Андрей Аливердиев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Аливердиев Андрей
О грядущей реформе орфографии и не только

1. О реформе

Так случилось, что случайно попавшаяся в руки книга дореволюционного издания (это был «Апокалипсис») в который раз подтолкнула меня на раздумья относительно орфографических реформ.

Как известно, с 1917 орфография претерпела значительные изменения. Кое-какие изменения собираются сделать и сейчас (см., например, газету "Поиск", N 38 (592), 2000). Возникает резонный вопрос: насколько такие изменения оправданы?

Начнем с того, что я совершенно согласен с решением Советского правительства отменить написание твердого знака после согласной на конце слова, а также заменой "яти", "i", "фиты" и "ижицы" на "е", "и", "ф" и "и" соответственно. Несмотря на то, что "ять", "i" и "ижица" несли смысловую нагрузку (не вдаваясь в лингвистические подробности, для разделения омонимов), все же, мне представляется, что они скорее усложняли написание, чем облегчали понимание.

Однако не надо слишком пристально присматриваться, чтобы определить, что послереволюционные реформы затронули далеко не только эти буквы. Были внесены изменения в написание значительной части предлогов, суффиксов, окончаний и т. д.

Спрашивается, зачем? Реформаторы всегда объясняли это упрощением письменного языка и приближением его к языку устному. Основным аргументом при этом было "сейчас так не говорят". Отвечали бы за себя, господа хорошие, больше пользы бы было!

К сожалению, послереволюционные реформы, базирующиеся, вероятно, на разговорной речи московских простолюдинов не прошли даром, и люди действительно перестали различать прилагательные во множественном языке по родам, употреблять некоторые выражения, объявленные "устаревшими" и т. д. Не думаю, что это привело к улучшению языка, ибо сравнение его современных образцов с классическими произведениями начала XIX века идет не в пользу первых.

В конце концов, язык А.С.Пушкина не был таким уж плохим и несовершенным относительно языка современного.

Но, выражаясь языком Пеликана из "Летучей мыши", что выросло, то выросло… Назад вертать уже поздно.

Но, может быть, не стоит продолжать делать ошибки, отменяя устоявшиеся правила.

Если правила противоречивы, или в них нет ясности, это можно прояснить. Если с дефисами действительно существует неясность (в чем лично я сомневаюсь), это можно прояснить.

Но зачем менять то, что работает хорошо?

Чем помешала буква "ю" в словах парашют и брошюра? Если они так писались десятилетиями, то значит для этого есть основание. Или двойное "н" в причастии "раненный" и т. п. Так ведь оно так и произносится, когда это причастие. А когда прилагательное, то не произносится. Я понять не могу, в чем проблема?

Хорошо еще, что в многострадального зайца букву "е" вносить не собираются! И на том спасибо!

Таким образом, практический смысл реформы (за исключением многомиллионных затрат из российской казны на новые учебники) весьма сомнителен.

2. Советы постороннего

Несмотря на то, что я не поддерживаю языковую реформу, но если она все равно произойдет, рискну внести ряд предложений.

(1) Я не случайно начал разговор с вопроса об отмене "отживших" букв, звуки которых стали полностью совпадать со звуками, соответствующими буквам более часто употребляемым. В современном русском языке есть такая буква. Это "ъ".

Если разрешить вместо него писать "ь", функция которого между согласной и йотированной гласной практически неотличима. Перед нейотированной же гласной "ъ" может применяться разве что в именах собственных экзотического происхождения, в которых, в крайнем случае, можно употребить апостроф. Написания же "ъ" и "ь" достаточно близки, так что при полной отмене твердого знака это не вызовет дискомфорта перехода.

(2) В стихах и особенно в песнях мы часто сталкиваемся со "съеданием" гласных. Это нормально воспринимается при звучании, однако имеет определенные трудности в орфографическом написании. Возможно, имеет смысл, взяв пример с сербской орфографии, писать на месте "съеденных" гласных апострофы.

3. Когда реформа орфографии имеет смысл

Это, на мой взгляд, может быть в двух случаях (дополните меня, если я ошибаюсь):

(1) Когда принятая система правописания навязана извне или слишком устарела и не отражает реалий современного языка.

Примеров можно привести много. Скажем, арабская графика очень неудобна для большинства языков, в которых гласные звуки играют в словообразовании не вспомогательную роль. Или то, что часть греческих букв были совершенно не нужны в языках славянских (и поэтому исчезли из кириллицы).

По поводу же "устаревших" букв отмечу, что эти вопросы решаются столетиями. То есть, чтобы заменить одну букву другой (как "ижицу" на "и"), произношение этих букв действительно должно полностью слиться.

(2) Если она ставит целью большему сближению и без того близких языков, носители которых проживают в одном государстве.

Примером могут служить реформы македонского языка в Югославии. К сожалению, в нашей стране стараниями местных националистов зачастую шел обратный процесс.

4. Некоторые весьма сомнительные (фантастические) соображения о создании панславянского языка

В этой части настоящей работы приведу некоторые соображения, которые одно время сильно занимали мою голову.

Приведу один пример из жизни. Как-то в поезде Триест-Венеция у меня состоялся презанимательный разговор. Со мной в купе ехали один русский коллега, один македонец и одна болгарка. Так получилось, что разговор зашел о сравнительном анализе славянских языков. Забавно, что обсуждали мы это на языке английском несмотря на то, что ВСЕ участники разговора сносно знали русский. Я был удивлен, что для болгарки оказалось откровением, что болгарский и македонский языки (действительно очень близкие) пользуются различными алфавитами. Болгарский – кириллицей русского образца, а македонский – сербского. Болгарка же считала, что македонский язык – это тот же болгарский, и на специфические македонские буквы смотрела, как на географическую новость.

В данном случае, получилось, что сближение македонского языка с сербским привело к его отдалению от болгарского. Однако, так как Македония все же входила в состав Югославии, это было, вероятно, правильно.

Итак, что я хотел бы предложить:

(1) Продумать язык, объединяющий различные славянские языки.

Для этого

(2) В каждом из языков, сближение которых мы предполагаем ввести вспомогательный алфавит, в котором минимальное число букв определит максимальное число реально существующих звуков.

На мой взгляд он должен состоять из следующих букв:

а, б, в, г, д, е (читающееся как "э"), ж, з, i, j (читающееся как "й" в начале слова, после гласной или после "j" и использующейся как мягкий знак после любой согласной), и (читающееся как "ы"), к, л, м, н, о, п, р, с, т, у, ф, х, ц, ч (твердое, но смягчающееся буквой "j", поставленной после), ш, щ (читающееся по-разному в зависимости от диалекта, от твердого "шт" (как в болгарском) до очень мягкого "ш" (как в русском)).

Принципиально можно оставить в нем сербское "дж" и македонское "дз", но в русском варианте они не нужны.

Можно также разрешить специальные над– и подбуквенные символы для украинского "г", белорусского "у краткого" и польских юсов. Однако в классической версии языка (которую все же следует создавать на основе языка русского) они не нужны.

Принципы построения такого языка я бы выбрал, как преимущественно русская грамматика и преимущественно южнославянская экономия на гласных. Остальное следует разрабатывать, если конечно в этом есть смысл.

Вы можете спросить: "Зачем это все нужно?". Поясню на еще одном личном примере. Совсем недавно, будучи в Штатах, я познакомился с одной девушкой югославкой. Несмотря на то, что наши родные языки достаточно схожи, и, кроме того, я знаком с основами сербскохорватской грамматики, все же наиболее удобным языком межнационального общения оказался английский. Причем в данном случае, в отличие от первого примера, это было вызвано исключительно удобством понимания. Аналогичная ситуация у меня обычно складывалась и в общении с поляками. Мне все это кажется по меньшей мере странным.

Кроме того, хотя реалии мира и говорят об обратном, но помечтать-то о Великом и Могучем Союзе славянских народов ведь можно!

В заключении подчеркну, что изложенное в этой части настоящей является плодом маниловских размышлений, а посему прошу достопочтенного читателя в первую очередь уделить внимание первым трем частям, ну а четвертую рассмотреть просто как особое мнение.