Текст книги "Шифер зашуршал (СИ)"
Автор книги: Андрей Тарасов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)
– А это, что за хер на лодке?..
По зеркальной поверхности чего-то, на контркурсах, "парила" странная лодка с длиннобородым стариком с веслом наперевес.
– О, майн гад! Сам ты, Джимми – хер!.. Это лодка Харона! Мы в подземном царстве Аида! – вспылил Конан-знайка, а старик в тунике, укоризненно покачал головой.
И прямо как снег на голову, под катером с глубин, стало проявляться что-то большое, светящееся и жутко-страшное...
– Мама, хочу домой, в Лас-Вегас! – заполошный возглас почти что "Мистера Вселенная".
На глаза всем надвинулась чернь; катер рухнул вниз – шлепок о воду и резкий солнечный свет в глаза. Джи-ай, толком не проморгавши, услышали из-за борта женский голос на правильном английском:
– Привет, мальчики! Можно на вашу посудину? Я – Мария Шарапова.
Вояки, мельком оглядев непонятные окрестности с пляжем во главе, вытащили на палубу, напросившуюся цыпу.
– О, майн гад!.. Мини-бикини!..
А Маша, рассмотрев их лица, вдруг стала хохотать. Её угостили бананом, с напрягом своих. Секси, посмеиваясь, банан скушала, кожуру бросила на брезент, прошлась, осматривая катер, и себя показала. Четыре "мартовских кота" с вожделением смотрели на дефиле дивы приморской...
– Воюем, мальчики, да?
– Ага!
– Надоело?
– Ага!
– А я тут одного крутого полковника знаю, он сможет вас дембельнуть, хи-хи. В кино...
– Ага! А гдесь мы?
– А это местный Лас-Вегас. Казино, девушки, пиво, пляж, казаки с шашками.
Джи-ай услышали только: девушки, пиво, пляж.
– Парни, то, что нам надось!
– Тогда поехали на дембель, – сказала, улыбнулась ослепительно и пошла на нос катера...
Завели, Керри выписав восьмёрку, аккуратно повёл катер к берегу. Почему восьмёрку? Это Маша, став спиной к "шкиперу", показала восхитительную тесёмочку между няшных ягодиц, отвернула спарку М2НВ от берега. Тут же в голову Керри прилетело три банана, и он напялил каску.
Через минутку катер ткнулся носом в гостеприимный белый песок пляжа с бледными отдыхающими...
– Пошли, парни, сдаваться аборигенам, – скомандовал Кэрри. – Чай не сожрут!..
– Мисс, а вашего полковника не Оскаром зовут? – от Рэмбо прилетел вопросец.
– Ноу, мистер Рэмбо. Пипец, надо русский "Оскар" замутить!..
Прошёл год.
– Маша, я не совсем понимайт, что есть слово – абыр?!
– Абыр – это рыба. Слово наоборот читается, товарищ Джимми Шарикофф, хи-хи...
– Маша, ты есть для меня ещё один профэссор Преображенский... Чёртов Булгагофф... Шит!.. Эх, а ребятам повезло, в 'Белое солнце пустыни' позвали...
Напасти Борна*.
Двенадцать дней мы шли вдоль береговой линии материка. Мы это – моторный катамаран 'Карасик' и НИС (научно-исследовательское судно) 'Карась'. На яхте девять человек, вместе со мной – капитаном бароном Борном, на НИСе – под сотню членов экипажа и пассажиров-учёных. И отдых у нас был отменный. Новизна во всём и её было через край. Мы растворились среди научной братии. И научные работники всех оттенков кожи и глаз, на двунадесяти языках изучали, спорили, ссорились и мирились над проблемами океана и суши. На тринадцатый день пути, к обеду, высадились на уютный пляж «брюшка Карася» (это который материк). Научная братия разбежалась ловить своих козявок и собирать камни. Костя Поставничий, взяв АК-103, пошёл следом. Через пять минут тррр на весь магазин. В кустики рванула малочисленная охрана, чтобы притащить за микитки трёх учёных и Костю.
– Почему стрелял? – затребовал командор – эксперт с НИСа Вилькицкий.
– Там два динозавра выбежало, Борис Андреевич!.. – выпалил Костя, ёжась от пережитого потрясения.
Разобрали автоматы и сходили посмотреть. Несомненно, твари хотели "попастись среди наших ботаников". Дракорексы какие-то. Две особи, метров до четырёх в длину, дохлых, валялись на полянке. Верхние лапки хватательные, зубки жевательные, и бегать горазды. Костя стал героем дня...
После обеда сдвинулись с безлюдного, худого, места. Прошли десять миль. Даль мигнула. Три раза...
– А это надо посмотреть...
Пейзаж был ещё тот. В океане торчал гранёный стакан с плоской вершиной. Три похожих находились на суше. Между вторым и третьим какой-то большой шутник положил огрызок десертной ложки и ровнёхонько рассыпал белый песочек.
Наши морские "караси" покрутились вокруг морского стакана. Высота метров двести пятьдесят. На вершину подняться проблематично...
Вилькицкий. стоя рядом с моим командирским креслом, попросил передать на "Карась" приказ о высадке на пляж "ложки" досмотровой команды.
Передал. Семь моряков, с АК и в бронежилетах, двинулись туда на "Корсаре".
Я потянулся следом за катером, одним ухом ловя ехидные замечания компаньонов. Аэлита, Стелла, Матильда, Якименко энд Поставничие, расположившись на большом диване за моей спиной, напропалую потешались над "Стаканами" и командором. Бориса Андреевича осмеивали за то, что он ходил, как привязанный, за биологом экспедиции Нормой Джин Мортенсен, вылитой Мэрилин Монро.
После обеда, Норма была в гостях у наших амазонок. Они ей лечили душевные раны из-за застреленных утром Костей динозавров. И тут же вертелся Вилькицкий.
– Командор, вы дезертир, идите сюда. Разве вам не жалко этих малюток? – капризничала Норма...
Командор отошёл от меня. А я смотрел на показание сонара.
– Так, Кабаша, под нами двести метров глубины. 'И вообще, водички – предостаточно', – сказал своему коту, который крутился возле широкой ножки стула.
Только хотел окликнуть Вилькицкого, как яхту подняло и потащило вперёд с отчаянной дури силой. Я вцепился в подлокотники кресла...
– Берегись!..
Поздно. Яхта, пролетев метров двести, грянулась на песок. Треск, крики, брызги воды и громкое мяу Кабаши. Стёкла пошли трещинами, яхта поехала за отступающей водой назад. Буцк. Опять удар. "Карасик" обо что-то ударился и замер. Забыв сделать вдох, обернулся назад...
– Вах!..
На спинке моего кресла висел мокрый кот, мои компаньоны, бледные, но целые, сидят на диване. А на мокром ковре лежат командор и Норма. Норма сверху...
Командор, спихнув с себя Мортенсен, вскочил и стал командовать:
– Всем покинуть судно, волны могут повториться! Бегом!..
Поспешно покинули яхту. Сбегать было очень просто. В корму яхты упирался большой валун, и по нему все сбежали, как по сходням. Яхту я покидал последним. Кота от кресла пришлось отдирать. Да и свой пистолет-пулемёт я не забыл прихватить.
Потерпевшие аварию пассажиры рванули к матросам "Корсара". Те с открытыми ртами смотрели на нас, стоя в метрах сорока от яхты, замершей в середине природной чаши...
– Где "Карась"? Где "Корсар"? Кто, что видел, доложить!
– "Корсар" утоп, Борис Андреевич, а...
– Смотрите! – крик моряка. Все обернулись к океану.
"Да я же не хамелеон, чтобы на две движущие цели глядеть! "
На берег пляжа накатывала новая волна. Махонькая. И на гребне этой волны, слева от меня, скользила плоскодонная оранжевая лодка. Широкоспинный мужчина табанил вёслами быстрый ход лодчонки. А справа, параллельно лодке, плыл к берегу какой-то человек.
Костя побежал к кромке прилива. Я за ним. Волна лодку вынесла на берег и отхлынула. И я увидел лицо мужчины.
– Ба, Шатров! Ты как тута оказался!..
– Это потом, – Атаман выбрался с пластмассовой посудины и помог выбраться жене, дочке и сыну. Помог и стал растерянно осматриваться. – Однако. Чудесато получается....
И из воды вышел плывущий – боцман экспедиции, Илья Ванифатьевич Муромцев.
– Боцман, что с "Карасём"? – Командор на Муромцева налетел, как коршун. – Почему не видно?..
– Нет больше "Карася", Борис Андреевич. Об "стакан" его размолотило. А я вот спасся...
Боцман торопливо перекрестился и опустил глаза. А командор растерялся...
– Плохи наши дела. Из семидесяти шести членов экспедиции осталось в живых всего десять, плюс мы... Полная катастрофа. До дома полторы тысячи километров. Транспорта – ноль.
Отвернулся. Голова разболелась, в ушах зашумело. Дамы усугубили – ударились в слёзы, с чадами Шатровых. Утешитель из меня никакой, поэтому я пошагал к яхте.
– Отплавал своё "Карасик", – яхта стояла ровно и была вся в пробоинах. – Эх. жалко яхту. Зато все живые, слава богу... Потерялись мы, Кабаша, – кот, бросив, слизывать с шёрстки солёную влагу, уставился на верхушку пригорка. – И, что там, толстый?
– Кажись, стреляют! – донеслось от вертящихся матросов. Прямо вдруг.
– Где?
– Там!
– За мной! – крикнул матросам Шатров, выхватил из моих рук пистолет-пулемёт и побежал к макушке "ложки"...
– К яхте. Борн, доставай твоё снаряжение! – стребовал, очнувшийся командор. – Патроны, автоматы... Тащите – всё!..
"Ох, и моментики пошли. Все побежали, и я побежал. Носимся туда-сюда. От сих пор и до сих пор. Туда сто метров, сюда сто метров. Безобразие! Потеря потерь! "
Я, кряхтя, протиснулся в свою просевшую, расхристанную каюту, и из сусеков выудил военный скарб. Костя, сопя, в темпе, таскал и скидывал снаряжение с носа яхты на мокрый песок.
– Костя, прыгай, этого должно хватить!
– Ага!..
Костя спрыгнул, следом, пыхтя, я. Боцман понёс четыре патронных цинка, уложенных в плед. Я, командор и Костя – каски, БЖ и стреляющие предметы. Александр Антонович и "тётки" помогали. На бегу оглянулся. Любовь Николаевна, держа кота на руках, командовала арьергардом из детишек атамана...
Пока добежали до невысокой верхушки "ложки", матросы уже расположились наверху и защёлкали затворами АК, досылая патрон из магазина в патронник.
– Без команды не стрелять. Матрос, принеси мне каску и бронежилет. Остальные, дистанция – 400 саженей. Головы ниже, полундрики! – шипел атаман, изредка посматривал в долину и облекался в принесённые доспехи. Я плюхнулся рядом с его ногами. С пулемётом.
– Борн, глянь, там машинёнки ездют. Ой, какая прелесть! "Печенег"? Это дело, – атаман пулемёт сцапал себе. – Угостим кое-кого!
– Какие машины? – поправил каску, отдышался и высунулся, как с края огромной ложки. – Вау, автопром на родео!
На фоне среднего по размерам леска, по большой, слабо изрезанной долинке зигзагами пылили камуфлированные Уазик, "Нива" и "Хамви". С Уазика хлопали звучные, солидные, одиночные выстрелы из мощного ружья. С других машин – короткие очереди.
"И откуда тут эти басмачи очутились?" – соображал.
Ибо человек триста верховых, в чалмах и пёстрых халатах, махали саблями и карабинами, кружили вокруг машин. Джипы довольно согласованно перемещались по долине, петляя как зайцы. С коротких остановок стрелки отгоняли настырных разбойников. Те действовали незаурядно. Прикрывались конями, на скаку скрываясь за крупами лошадей, когда видели остановку какого-то джипа. И потерь я среди них не увидал.
Мда... Оглянулся. Дамы неподалёку от нас боязливо сгрудились в кучку...
– Так, солохи, больше трёх не собираться. А ну давай набивай магазины, – скомандовал, подходя к большой ватаге. – Живее, леди...
– Хорошо-хорошо, Борн...
Кумушки распрямили покрывало с моей шкиперской кровати и вывалили в середину пустые магазины. Хрясть от раздираемых голыми руками боцмана цинков, звяки патронов, следом взаимные шепотки-подсказки, мелькания наманикюренных пальчиков. Всё "лузгание зарядов" осиливалось под лозунгом соцсоревнования: "Снаряди магазин за минуту".
"Дам загрузил работой, нужно думать, как помочь джипам". Я затрусил наверх. Джипы кружили и кружили по долине. Пыли прибавилось, матросы автоматы отложили.
– Атаман, машины надо как-то предупредить. Они к нам опасаются ехать.
– Вот это я съездил семейно на рыбалку, на Цацу, – не к месту проговорил Шатров.
– Эй, Дзюба, покажись нашим, – велел Вилькицкий ближнему мореману.
Матрос выскочил за "бруствер" и замахал автоматом. "Нива" приостановилась. На наш пригорок посмотрели, оценили, и уяснили, что их тут ждут. Секунды согласований и джипы во всю прыть понеслись к нам, за полминуты доехали до нашего бугра. И переползли на песочек, что рядом с покрывалом лежал. И машины я узнал.
– Господа и дамы, приготовьтесь к встрече дорогих гостей!..
– Точно дорогих? – переспросила Матильда.
– Айн момент. Их выход. О, товарищи полковники, рад встречи, наши доблестные воители. И с какой зоны сбежали?
– Злыдень, ты Борн! – из машин, в хорошем темпе, выскочили Шарп с Ястребовым, Борисов с Эльзой и Никита с Лиэль. – И зляка!
– Алекс, ты женился?
– Милорд, да ты что мелешь? Да я! – Ястребов, мгновенно уловил мою издёвку, а Шарп недобро погрозил кулаком...
– Вояки, бегом на баррикады! – рявкнул Шатров.
И Ястребов погрозил мне кулаком и ринулся наверх, а за "накрытым достарханом" ойкнули и зашушукались. Ещё бы: Лиэль вылитая Стелла, Шарп – я.
"Куда же мне податься? К мужикам или тут остаться? "
– Борн, иди сюда, – позвал Никита.
Бах, бах. Грохнуло два выстрела. "К мужикам". Никита отодвинулся, давая место для обозрения возможного поля боя.
– Смотри, сводник, ты наш сладкоголосый, как надо бастион скоречко сооружать.
Басмачи и соорудили, прям за минуту, на моих глазах редут полумесяцем. Лошадей уложили, сами растянулись за ними.
– До противника четыреста двадцать метров, – сообщил Борисов, глядя в бинокль с дальномером фирмы Carl Zeiss, но производства ола Ширга. – Красиво, мля, лежат. Куртуазно...
– Если сразу на нас рванут, нам хана...
– Да нет, они разведку боем должны провести, сабель в полста, – диалог вели Шатров и Никита.
– Лохи для разведки найдутся, сеньоры, – донёсся насмешливый голос Ястребова.
– А меня, зачем позвали? – осведомился и посмотрел в глаза Никиты, потом глянул на Ястребова.
– Для солидности, сэр...
– Борн, беги сюда, – позвала от походной оружейки Матильда. В руке у неё была сумка с медикаментами, подаренных мне врачом Йоном Небуло.
"Это, что, опять бежать!" Трусцой бегать я со школы не любил.
– Ступайте, барон. Супруга просит-с. Очень-с, – Никита изгилялся, скалясь.
Пошёл вниз. Никита меня обогнал. Это он сверху рассмотрел подарок от князя Рустама – гранатомёт М32А1 в стиле револьвера на шесть гранат.
– Кто с оружием сюда! – вскричал Шатров со своего поста...
В животе сразу образовался кусок льда. Добежал до природной баррикады, шлёпнулся на землю. Слева от себя выложил по два магазина к автомату и Глоку...
"Тэкс". Человек сорок принудительно-добровольных кавалеристов, дико улюлюкая, неслись на нас.
– Ещё метров триста. Летят толпою. Приготовиться, – от Никиты...
Защёлкали предохранители, и со стороны редута неприятеля донеслись первые, пристрелочные выстрелы. Я сполз ниже вершины...
– Я начинаю! – от Шатрова.
Тррр из пулемёта, тррр из автоматов. Бах из гранатомёта.
"А я?" Подтянулся обратно и увидал необычное действо. Граната от Никиты врезалась в грудь лошади и взорвалась. Лошадь улетала назад и в сторону, чтобы попасть задними ногами в голову несущегося далее басмача.
– Ого! Кто-то подковку раздобыл на славную память от нашей жаркой встречи...
Что дальше делал с автоматом, я не помню, но басмачи отступили. Это факт. И потерь мы не имели. Далее, мы с вершины убрались, оставив двух наблюдателей. Лёд в животе у меня тут же исчез.
– Воды! – стребовал атаман.
– Э, сударь, не желаете-с пива с раками?
– Борн, иди ты знаешь... Огородами иди!..
Остальные помалкивали. Большинство первый раз в жизни стреляли в живых людей. Атаман, напившись из фляжки, поданной заботливой женой, скомандовал пополнить запасы боекомплектов.
А я решил соригинальничать, ибо стало жалко оставшихся наблюдателей. "Там же стреляют! "
– Леди, у кого есть зеркальце?.. – Стелла подала затребованное. – О, с ручкой. То, что надо.
Подобрал дощечку от патронного ящика и прикрепил, с помощью лейкопластыря, зеркальце к палочке.
– Вуаля, господа, гламурная стереотруба готова-с!..
– Это чтобы голову не выставлять?
– Я, я. Это есть гуд!..
Боцман забрал приспособу и пошёл менять двоих матросов. Остальные меня минут пять славили и таки "ославили"...
– Я хочу золотой памятник на родине героя! Это был первый мой ляп.
– Кабальеро, мы его можем только из сподручных, э, отходов слепить, – от Мони Ястребова, – ...если понатужимся. Послышалось хихиканье.
– Да, по большому счёту!.. И это был второй мой ляп.
– По большому? Да прямо при тебе, даже ямки копать не будем!
Хихиканье переросло в дружный хохот. Потом щёлкнул мобильник Стеллы, и по рукам заходила фотография героя. Люди смотрели и заходились от хохота по новой, до слёз.
Улётный ржач длился минут пять. И я на себя посмотрел.
"Красава! Каска сидит криво, лицо тупо-самодовольное! " Щёлкнул мобильник Лиэль.
– Гага-га, гы-гы....
И только один Кабаша меня не осмеивал. Кот решил меня поддержать, так сказать, морально. Отлип от "тёщиньки" и пошагал по покрывалу ко мне. У кота была дивная, танцующая походка и все стали затихать, наблюдая за деловой поступью Кабаши. Пушистик дошёл до меня, стоящего, и ткнулся головой мне в ноги.
Сграбастал кота. Кабаша, поставив ушки на макушку, стал смотреть отчего-то вверх, а не на меня.
– И что ты там увидал? Опаньки, добрый дракон прилетел! – над нашими головами висел военный ховер. – Вуаля, господа, теперь у нас есть поддержка с воздуха. Леди, бросайте чепчики! Летуны это любят!..
Живчик Ястребов, вскочил и бросился в плясовую, тверк танцевать...
– Уря! – закричали моряки...
За начавшимися обнимашками я не услышал радиопереговоров, что на помощь нам пришли ещё и две сотни из бригады Мелехова. И моджахедов мы разгромили. На хрен.
С час казаки ловили коней местных робин гудов из расы оргозов и собирали их берданки. А начальство собралось возле размозжённого катамарана...
Три Лолиты и вот это....
Это был третий день нашего плавания к родным осинкам.
– Зита, хватит, – мне надоели с утра эти её заходы, чего там у меня ещё осталось душевно невылеченного. Сказал я это, правда, мягко. – Лучше позови, пожалуйста, ола Лукаса...
– Ол, скажите, какой материал пошёл на покрытие стен и пола? – кивнул на вопрошающее и поздоровался за руку с вошедшим Лукасом.
– ...барон, материал называется 'кабы я знал'. Но он мягкий на ощупь, не горит, не плавится и нейтральный по воздействию на кожу и дыхательную систему.
– Да?! Благодарю ол, – я опустился на корточки и пощупал пол. – И как ол доктор умудрился палец сломать? Ладно, я хочу прогуляться.
Сидение три дня безвылазно в четырёх стенах мне изрядно прискучило. Зита – психиатр экспедиции – согласилась.
Первой кого я встретил, выйдя с близняшками из каюты, была Матильда. Увидела меня и вздрогнула. А потом вздрогнула вторично. У неё как снег на голову зазвонил мобильник.
– Да, доча, я! – лицо Матильды, когда она прочитала кто ей звонил и отвечала, приобрело ошарашенное выражение. – На каком острове? Что?
Мобильник выпал из рук, и распался на три части, а Матильда собралась падать в обморок. Близняшки этому помешали и мне заодно пошлёпали по щекам. Я тоже огорошен был и сбледнул.
'Во, дела! – ещё подумал. – Дочка Борна нашлась!' А Матильда вошла в такой раж по спасению дочки, что мама не горюй. Она потащила меня в каюту Мелехова, правильно полагая, что он найдёт координаты этого островка. Бесцеремонно влетела и засыпала того много чем.
Пока Матильда бегала по каюте и путано излагала, что ей надо, Мелехов развернул ко мне экран ноутбука. На котором было изображение неучтённого островка по курсу 'Хобо'.
– Пошли на мостик к капитану, – распорядился полковник.
Пошли, вбирая в себе пассажиров верхней палубы, я машинально положил распавшийся мобильник баронессы в карман халата. Заметил про себя, пока вышагивали, что 'Хобо' стал проворно стопорить ход. Матильда, буйно выкрикивала об ускорении. И когда влетели гомонящей толпой ВИП-персон в рубку все встали и вытаращились на виды за стеклом. Кэп и дежурная смена вовсю чесались, рассматривая твердь, до которой было метров сто.
– Чуть не налетели. И откуда он взялся? – обернулся к нам Гай Сципион. Мелехов, сноровисто подключил свой ноутбук к главному процессору корабля. – Что за остров? О, есть показания высот и глубин, – заинтересовался капитан, рассматривая 3D-картинку.
– Кэп, нужно срочно прочесать этот курорт, – сообщил капитану.
Это я успел просмотреть картинку чудо-острова. Картинка показала месяце образный, похожий на пол Колизея, остров, с буйно заросшей тропическими растениями ареной, песок пляжа, внутреннюю роскошную для плаванья бухту и ряд бунгало со стержневым мостиком. Курортная зона на лицо, но попасть туда мешала скала-забор перед носом 'Хобо'.
– Борн, 'Хобо' в бухту не зайдёт, там мелко, – сказал мне Вилькицкий. – Можно только на катере.
Катер мы заменили на тандем 'Карасика'. В него загрузились: заламывавшая руки Матильда, мои все двойники и Эльза с Борисовым. Потому что Лолиту они знали. Мелехов заставил взять автоматы. И 'алга'.
Тандем лихо повёл Борисов. А мы смотрели. Распрекрасное место, однозначно. Смотреть и смотреть. Тандем беззвучно шёл по акватории бухты к коренному мостику. За которым нарастали 'хибары аборигенов', пляж перекидывался в зелень джунглей и довольно высокие скалы из муарового мрамора, стоящие полукругом вокруг бухты. И не звука какой-нибудь человеческой деятельности. Я с двойниками озадаченно переглянулся, а сидевший повыше нас Борисов, почему-то, прошептал:
– Зашибись, они загорают. И тандем ткнулся в мостик.
Первой на мостик запрыгнула Матильда, смотреть кто же там загорает. А загорали там Лолита и российская военно-патриотическая рок-группа 'Любэ', в составе: Николая Расторгуева, Павла Усанова, Анатолия Кулешова и Александра Ерохина. Плюс Стас Михайлов. Пока мы рассматривали любимцев публики, а они нас, из-за бунгало вышел Тарзан. Ну шорты на нём были леопардовые, а так – Ревва Александр Владимирович, припожаловал.
Лолита, которую самозабвенно зацеловывала мамаша, потянула нас к бунгало. По нашим четырём одинаковым лицам только мазнула взглядом и потянула Матильду на внутренний дворик. Пошли и мы, паровозиком и молча. Шествовали мы очень даже спокойно, поглядывая по сторонам. А по сторонам было великолепие пяти звёздного отеля. Отдых на пять с плюсом. 'Всё включено'. Рты у нас открылись от увиденного, а потом ещё больше. В четырёхместной джакузи праздно плескались: две Марины – Девятова и МакSим, Диана – Ирина Нельсон из 'Рефлекса' и примадонна российской эстрады – непревзойдённая Алла Борисовна Пугачёва.
– Деточка, неужели твоя мама нашла тебя, – вкусным голосом спросила примадонна.
– Да, Алла Борисовна, – Лолита светилась восторгом. – Она...
– Я, баронесса Матильда Борн, – и Матильда сделала реверанс.
– Упс! – дочка удивилась. – Мама, что, правда? Офигеть!
– А кто тогда, барон, хи-хи, барон Борн? – осведомилась МакSим. – А вы с шоу двойников или с программы 'Розыгрыш'?
– Я, мадмуазель. Нет. Позвольте, ...представить ваших, ...спасателей, – представил всех, и делал я всё это после тычков от князя Рустама...
А потом мы бестолково пытались уговорить звёзд эстрады подняться на борт 'Хобо'. Те решительно прекословили.
– Да не поеду я на вашу калошу! – возмущался Ревва. – И хватить бряцать калашами, пираты.
Возмущался он до приезда ола Гая. Тот молча уставился пиратским взором в Ревву, и упёр руки в бока.
– Oops..., инопланетянин! О! О! О!
Мы то уже привыкли к наружности валаров, которые всё-таки заметно отличались от гомо сапиенс. Как и накнан – ол Осирис и близняшки-тлека, прибывшие с капитаном. Зита и Гита, в глазах Артура Пирожкова, вообще были внеземными богинями. Пара-тройка выражений от нашего капитана, и звёзды, как миленькие, сладились переехать на 'Бродягу'. Заняло это, пятое-десятое, часов пять. Вещей было много, плюс сценическая аппаратура и бунгало обобрали до липки.
Десять звёзд поселили в нескольких палатах нашего лазарета, заменив медпредметы на вывезенные из 'хижин' мебеля.
А в каюте Матильды Лолита первым делом поздоровалась с Ингой. Туда наведалась Аэлита и стала делиться с Лолитой одеждою и обувью. И меня младшая Борн в упор не замечала.
– Ну, и ладно...
Пока Матильда деловито выпытывала у дочки разные подробности пошагал в каюту Мелехова, пошептаться с полковником и информацию-подозрение, об оле докторе который являлся серым кардиналом нашего корабля:
– Барон, я пришёл к выводу, что накнаны являлись высшей кастой администраторов. Эти накнаны – негласные кукловоды на Виляг-Цир, или Ободе. Это они тайно руководили императорами и королями, аристократами, простыми людьми и всей их бюрократией. Вопреки их утверждениям о том, что они де являются только врачами широкого профиля, я утверждаю, что они те ещё чинодралы. В Клеаре четверо накнан, плюс ола Осириса мы везём. Барон, мы получим пятёрку знатоков негласных дел, которые будут исподволь воздействовать на наше правительство, поверьте мне на слово.
'Так, немалая претензия. Интересно, а полкан доктору кинет предъяву?' – подумал и озвучил сомнения: – Полковник, ты гораздо не прав.
– Борн, а ты не говоришь случайно: Вы всколькером в кино идёте?
– Ты же знаешь, я в кину хажу, абажаю, и киной даже руководю.
– Акадэмик, ха-ха... – и перевёл разговор на простые темы...
На следующее утро: 'Зита, хватит. Я хочу прогуляться'. И получил точную копию вчерашнего увлекательного кино. Опять Матильда, звонок Лолиты с острова, падение мобильника, ноутбук Мелехова, чухающиеся валары на мостике, а потом 'спасение рядовой Лолиты Борн II'. Остров был точной копией первого, только там с Лолитой II загорали – шведская группа Ace of Base, плюс Адриано Челентано. Кейфовали в джакузи – Милен Фармер, Шакира, Ингрид 'Ин-Грид' Альберини и Анила Мирза. А Тарзаном был Игорь Христенко.
Этот интернационал капитан быстрее уговорил, но грузили их на 'Хобо' дольше. У законопослушных иностранцев из 1993 и 2003, вещей было в два раза больше, чем у русских звёзд из 2005. Матильда рук тут не заламывала, но была озабоченной дальше не куда. А казаки – типа грузчики, били (читай, пили) больше бутылок из холодильников бунгало.
Эту десятку звёзд ол доктор разместил на палубе, где жил клан Лукаса. Лолита II не здоровалась в каюте с Ингой. Аэлита принесла ещё одежду-обувь. И меня младшая Борн II в упор не замечала. Матильда меня из каюты выпроводила и устроила допрос обеих дочек.
Вечером я вспомнил, что сказала мне Матильда после посиделок по поводу продолжения свадьбы Поставничих. – 'Михалыч, ты не мой муж. Я больше спать с тобой не буду'. В общем, вечер потерял всю свою привлекательность, меня стали грызть сомнения, да смущения. И спал я плохо.
– Зита, да иди ты с твоим тренажёром!.. Я иду гулять!
Так началось третье утро. И опять – Матильда – звонок – ноутбук – мостик с валарами – спасение Лолиты Борн, уже – III. Матильда нервно хихикала. Её Лолиты и Эльза успокаивали, а за тандемом увязалась целая флотилия катеров и спасательных лодок 'Хобо'. Тот же остров, до мельчайших подробностей. А загорали – Лолита III, группа ВИА Гра (Анна Седокова, Вера Брежнева и Надежда Грановская, золотой состав, то есть), плюс Татьяна Котова и Араш Лабаф. В джакузи была группа Spice Girls, но без Виктории 'Пош' Адамс, она же Виктория Бекхэм. А Тарзаном тут была Жанна Фриске, в образе ведьмы Алисы из 'Дневного дозора'.
Этих пришлось долго уговаривать, хотя вещей у них было кот наплакал, а бухло в холодильники не завезли. Но...
– Хлопц╕, тут же золотий склад В╕агри. Да╓ш день Нептуна. Кап╕тан же об╕цяв! – это выдал единственный украинец в Донской Армии, приказной Опанас Салонехочу. И понеслось. Пассажиры оттягивались на дне Нептуна, а мы, в узком составе, праздновали находку тройни Матильды. Мне пить запретили. И ходил я, неприкаянный, по пляжу, ждал, когда закончится этот звёздный маскарад.
– Браття! Вс╕. Вантажимося на корабель, – прокричал ефрейтор Салонехочу, он же бог Нептун. Я в это время вынес из джунглей крупный ананас на закуску двойникам.
– Хвилиночку, хвилиночку. нас забули! Durun bir dakika!
Я оглянулся. На пляж из кустиков припожаловали Дед Мороз и Снегурочка. Датые Дмитрий Нагиев и Анастасия Заворотнюк. Из 2005 года, с новогоднего корпоратива СТС. И понеслось по второму заходу. Лолиты, кстати, с помощью моего кота Кабаши задружили на этом маскараде.
– Погуляли, блин, все бунгало, казачки, на острове чуть не спалили на хрен, – мрачно думал я, укладываясь спать. Кабаша, на кресле, деловито вылизывал дым костров.
Утро четвёртого дня я встретил в седле. Решился я всё-таки заняться прокачкой верхнего этажа мышц торса и рук-ног. Коптел я упражнениями начинающего культуриста. Мысли были ленивыми и вращались вокруг: 'Когда же я прокачаю и нижние, э, мышцу. Двойники дрыхли в кроватках, занавесившись шторками балдахинов.
Эти шторки, хотя и гляделись хлипкими и муаровыми, являлись недурственной шумо– и звукоизоляцией, и нихренаневидными были. Вершиной, так сказать, вельможного шика Ободской (она же Виляг-Цирская) спальной техники для аристократии.
'Спят, а я один одинёшенек. Эх!'
И эх. Заявилась Матильда в голубом пеньюаре, передозированная на празднике Нептуна, мамаша тройни найдёнышей. Баронесса датая.
– Барон, ик, твою мать, – заявила баронесса. – Ты сёдни, опять будешь пол-тыр-тыр, пол-тыртыр, полтергейстом, блин, ик, заниматься. Не пдозволю, ик!
Меня её 'ик, тыртыр, блин' выражения покоробили и хотел, я уже ответить, что её сёдни ждёт. Но. Скок мысли, и сказал я уже совсем другое:
– Мадам, осталась только сильно похожая на Лолит баронесса.
Мадам стала возражать. Пятое-десятое, стали мы с Матильдой цапаться. Матильда мне всё припомнила, вплоть до разбросанных по дому грязных носков. Когда она озвучила 'эти носки, ик', проснулся Вацлав. Вылез он в пижаме и сходу, без разрешения, нацепил мои очки дополненной реальности. И...
– Да, очки. Ню. Съёмка, – выговорил Вацлав.
Я ему погрозил кулаком. Вацлав отмахнулся. Он, после конфуза в ангаре, так вот всем дерзил. Откуда было знать, например, той же Матильде, что с помощью голосовой команды, бравый лётчик включил функцию 'раздевающих лучей' и эротической съёмки всех, кто ловился в объектив очков. Вот и сегодня, сранья, он это стал проделывать. Мазнул видео глазом нас с Матильдой и уставился на балдахин князя Рустама.
– Чего он туда вперился? – ещё заподозрил. Ибо снимал Вацлав минут пять. Матильда, сделала перерыв, перестав меня костерить, и с интересом стала разглядывать ложе Рустама, в которой шторки балдахина стала поднимать... четвёрка полусонных Spice Girls.
– Интересно князь мстит британской короне! – озвучил их появление у нас мой двойник.
– Барон, это ты тут устроил блят-хату, ик! – вменила в вину мне Матильда и это, до кучи с носками. – Я развожусь с тобой. Стану просто баронессой Бестен.
'Да нет, фрау, ты будешь бывшей баронессой Борн' – в мыслях мелькнуло, и тут же:
– Барона Борна вызывает на мостик капитан, – объявил коммутатор. – Форма одежды парадная.
Вторая часть вызова с мостика была, как заметил Шарп, 'очень помпадуристой'. Стал переодеваться, как просил кэп, в парадный костюм.
