Текст книги "Рожденная контрреволюцией. Борьба с агентами врага"

Автор книги: Андрей Иванов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

Однако уже к сентябрю 1918 года ситуация претерпела серьезные изменения.

Во-первых, на территории Северной области были созданы сразу две группы подпольщиков, возглавляемые профсоюзными лидерами К. И. Теснановым и Д. Прокашевым. Эти организации занимались в основном распространением среди населения пропагандистских листовок, призывавших белогвардейских солдат к отказу от ведения боевых действий и неподчинению офицерам, а местных крестьян – к уклонению от мобилизации [282]282
  Чуев П. В.Архангельское подполье. Архангельск, 1963. С. 37.


[Закрыть]. Последнее было особенно актуально, поскольку планы ВУСО по созданию армии на основах добровольчества потерпели крах, а крестьяне, недавно вернувшиеся с фронтов мировой войны, не горели желанием возвращаться на военную службу. Так что агитация находила живой отклик у местного населения.

Во-вторых, агитационные методы воздействия на солдат противника были взяты на вооружение VI Красной Армией. Ведение пропаганды на вражеской территории было определено как одна из ведущих задач ее Политотдела [283]283
  РГВА. Ф. 6. Оп. 4. Д. 100. Л. 6.


[Закрыть], поэтому уже к концу 1918 года на территории Северной области действовало около 100 штатных агитаторов, организовывавших переброску пропагандистской литературы в тыл противника [284]284
  Катков. Н. Ф.Агитационно-пропагандистская работа большевиков в войсках и тылу белогвардейцев в период 1918–1920 гг. А., 1977. С. 119.


[Закрыть]. В итоге, с 18 ноября по 9 декабря 1918 года на одном только Плесецком направлении было распространено свыше 117 000 разнообразных листовок и воззваний.

Обе агитационные группы действовали независимо друг от друга, не имея единого управляющего центра, что сильно затрудняло борьбу с ними силами малочисленной Военно-регистрационной службы. Осложнения вызывал и тот факт, что помимо большевиков аналогичную агитацию в северных деревнях вели и эсеры, не связанные ни с архангельскими подпольщиками, ни с VI армией.

Об этом было прекрасно известно военному командованию белогвардейцев и интервентов. Английский генерал Э. Айронсайд знал о наличии большевистских агентов в Архангельске, указывая на то, что отсутствие на севере непрерывной линии обороны способствовало проникновению агитаторов на территорию Северной области [285]285
  Заброшенные в небытие. Интервенция на Русском Севере (1918–1919) глазами ее участников. Архангельск, 1997. С. 258.


[Закрыть].

По заявлению Г. Е. Чаплина, одной из причин недовольства союзного командования правительством Н. В. Чайковского была неспособность наладить в области борьбу с антивоенной агитацией [286]286
  Чаплин Г. Е.Два переворота на Севере // Белый Север. В 2 т. Т. 1. Архангельск, 1998. С. 67.


[Закрыть]. В итоге 6 сентября 1918 года ВУСО было свергнуто и заменено Временным правительством Северной области. Этот шаг был чисто политическим, но именно после сентябрьского переворота активность военного контроля серьезно возросла. Причина этого, по-видимому, лежала в ужесточении методов работы контрразведчиков. В целях поимки большевистских агентов из местного населения сотрудники ВРС стали арестовывать их родственников, проживавших на территории Белого Севера [287]287
  За Советский Север… С. 158.


[Закрыть]. Встречались случаи освобождения большевистски настроенных крестьян для выявления их сообщников или просто неблагонадежных лиц. [288]288
  Там же. С. 172.


[Закрыть]

После переворота активность контрразведки действительно несколько возросла. Уже в следующем месяце были разоблачены агитаторы А. Морозов – кочегар тральщика Т-15 и Е. Курбатов – машинист тральщика Т-28 [289]289
  Военные моряки в борьбе за власть Советов… С. 217, 220.


[Закрыть]. Однако, даже несмотря на эти факты, эффективность борьбы с пропагандой большевиков по-прежнему оставляла желать лучшего.

Коренной перелом наступил в ноябре 1918 года, когда должность главы Военного отдела ВГТСО занял бывший начальник Генерального штаба России В. В. Марушевский. Именно его деятельность на этом посту во многом способствовала активизации работы контрразведывательной службы. Предпринятые им меры сам Марушевский называл репрессивными [290]290
  Гражданская война в России: Война на Севере. М., 2004. С. 122.


[Закрыть], но именно они дали желаемый результат.

К примеру, в целях поимки большевистских агентов из местного населения сотрудники ВРС стали арестовывать их родственников, проживавших на территории Северной области [291]291
  За Советский Север… С. 168.


[Закрыть]. Встречались и случаи освобождения большевистски настроенных крестьян для выявления их сообщников или просто неблагонадежных лиц. Благодаря этим мероприятиям до конца января 1919 года контрразведчики произвели более 480 арестов [292]292
  Минц И. И.Английская интервенция и северная контрреволюция. М., 1931. С. 191.


[Закрыть]. Хотя, справедливости ради, следует заметить, что большевистских агитаторов среди арестованных было не так уж много. Самый крупный успех на этом поприще был достигнут работниками ВРС в ноябре 1918 года, когда за большевистскую пропаганду среди солдат, возвращавшихся с Западного фронта в Россию на пароходе «Стеффен», были задержаны сразу 15 матросов [293]293
  Военные моряки в борьбе за власть Советов… С. 235.


[Закрыть].

Недостаточно высокая эффективность противодействия антивоенной агитации повлекла за собой реформирование контрразведки. В начале февраля 1919 года она была выведена из подчинения Штаба командующего войсками Северной области и передана в ведение Военной канцелярии генерал-губернатора [294]294
  РГВА. Ф. 39450. Оп. 1. Д. 151. Лл. 95–95об.


[Закрыть]. Следующим шагом на пути реформ стало утверждение в июле 1919 года генерал-губернатором Северной области К. Е. Миллером нового «Положения о военном полевом контроле», а также инструкции начальникам отделений полевого военного контроля в войсковых районах Северной области. Данные нормативно-правовые документы были утверждены с целью повышения статуса военной контрразведки и эффективности ее работы, вызванной ликвидацией союзного военного контроля, а в их основе лежали еще дореволюционные «Положения», регламентировавшие организацию борьбы со шпионажем в Российской империи [295]295
  Ильин В. Н.Специальные службы в Гражданской войне… С. 21.


[Закрыть]. Вскоре эта реорганизация принесла свои плоды.

В течение марта 1919 года сотрудниками ВРС были арестованы глава архангельских большевиков К. И. Теснанов и активные члены подпольной организации: Я. Розенберг, Ф. Антынь, К. Близнина и др. Фактически контрразведке удалось обезглавить партийную организацию в Архангельске [296]296
  Овсянкин Е. И.Архангельск в годы Революции… С. 196.


[Закрыть]. В том же месяце за «участие в сообществе, содействовавшем неприятелю в его враждебных действиях» были расстреляны чины военно-контрольной команды Пухов и Шереметьев, а также солдаты Глазунов и Сывороткин. Вместе с ними за подготовку перехода своей воинской части на сторону противника были осуждены солдаты 2-го отдельного артиллерийского дивизиона Н. Поздеев и А. Прудов [297]297
  Борьба за торжество Советской власти на Севере. Сборник документов (1918–1920). Архангельск, 1967. С. 59.


[Закрыть]. По обвинению в шпионаже в пользу Красной Армии в начале апреля были арестованы и приговорены к смертной казни старший унтер-офицер И. Склепин и гражданин П. Каминский [298]298
  РГВА. Ф. 1267. Оп. 1. Д. 69. Л. 4 об.


[Закрыть]. На основе этих фактов можно сделать вывод, что февральская реорганизация способствовала повышению эффективности работы ВРС по поимке большевистских агитаторов.

* * *

Однако все эти успехи были достигнуты исключительно в тылу Белой армии, в то время как работа контрразведки на фронте по-прежнему не была далека от совершенства. Наиболее заметно это стало весной и летом 1919 года, года факты дезертирства распропагандированных солдат стали принимать систематический характер. Первый случай массового перехода солдат на сторону Красной Армии произошел в апреле 1919 года, когда 300 бойцов 3-го Северного стрелкового полка с оружием в руках перешли на сторону противника. В июле 1919 года произошло восстание солдат 8-го Северного стрелкового полка в Пинеге и восстание Дейеровского батальона, а 5-й Северный стрелковый полк перешел на сторону Красной Армии почти в полном составе [299]299
  РГВА. Ф. 188. Оп. 4. Д. 364. Л. 94.


[Закрыть].

Конечно, нельзя утверждать, что фронтовая контрразведка была совсем неспособна бороться с пропагандой большевиков и ее последствиями. Например, в Селецком районе был раскрыт заговор в 7-м Северном полку [300]300
  РГВА. Ф. 1267. Оп. 1. Д. 69. Л. 4 об.


[Закрыть], хотя этот успех все же был единичным и никоим образом не влиял на ситуацию в целом. Сотрудникам ВРС становилось все труднее сдерживать развал Белой армии из-за возросшего агитационно-пропагандистского давления на нее. Только с апреля по май 1919 года в Москве для нужд Северного фронта было отпечатано около 170 000 экземпляров газет, агитационных воззваний и брошюр [301]301
  РГВА. Ф. 9. Оп. 4. Д. 27. Лл.168–169.


[Закрыть]. Именно эта литература и сыграла одну из важнейших ролей в падении дисциплины белогвардейских войск.

Вместе с тем агитационно-пропагандистская деятельность большевистских агентов привела к началу разложения и войск интервентов. Вот свидетельство одного из участников Архангельской экспедиции корреспондента Дж. Кьюдахи: «Большевики превзошли сами себя в пропаганде, используя это коварное оружие, которым они владели с таким совершенством. Тысячи тысяч листовок, воззваний, плакатов, призывов, прокламаций, громадное количество едкой и красноречивой литературы разбрасывались ими по всем дорогам и тропам следования даже отдельных партизанских дозоров в снежных лесах Севера. […] Одни из этих воззваний действовали на все грубые чувства человека, понуждая его к переходу на сторону красных войск, другие затрагивали его более утонченно, основываясь на отличном знании и использовании ими всех человеческих слабостей, страстей и предрассудков» [302]302
  Самойло А. А., Сбойчаков М. И.Поучительный урок (Боевые действия Красной Армии против интервентов и белогвардейцев на Севере России в 1918–1920 гг.). М., 1962. С. 78–79.


[Закрыть]. Весьма примечательно, что в составлении этих листовок участвовали и взятые в плен иностранные солдаты, например, капрал Х. Шрёдер [303]303
  Quartered in hell: The Story of the American North Russia expeditionary force, 1918–1919. Missoula, MT: GOS, 1982. P. 295.


[Закрыть].

По свидетельству западных историков, подобная агитация не была в достаточной степени эффективной, поскольку «большинство британских добровольцев мало заботила политическая сторона их миссии, они воспринимали ее как работу – способ избежать бедности» [304]304
  Lockley А.Propaganda and the first cold war in North Russia, 1918–1919. // History Today. 2003. September 1.


[Закрыть].

Тем не менее нельзя не признать, что подрывная деятельность большевиков спровоцировала дезертирство и неподчинение иностранных солдат приказам командования. К примеру, в феврале – марте 1919 года выполнять приказы офицеров отказались бойцы 13-го йоркширского пехотного полка, 310-го инженерного полка и 339-го американского пехотного полка. Эти факты свидетельствовали о том, что военное командование интервентов стало постепенно утрачивать контроль над собственными войсками. Зачастую не имея возможности арестовать агитаторов, офицеры союзной контрразведки задерживали их близких родственников. Так интервентами была арестована и расстреляна жена одного из командиров Красной Армии П. Г. Аксенова [305]305
  Мымрин Г. Е.Англо-американская военная интервенция на Севере и ее разгром. Архангельск, 1953. С. 112.


[Закрыть], но даже этот метод не оказывал должного воздействия.

В итоге на фоне солдатских бунтов в июле 1919 года Северную область начали покидать войска интервентов. Отчасти это было связано с обострением политической ситуации на Западе, отчасти – с поражениями белых армий. Первыми ушли американские, французские, итальянские и сербские части. Последними, в октябре 1919 года, эвакуировались англичане.

* * *

Окончание иностранной интервенции спровоцировало очередной виток реформы белогвардейских спецслужб.

Во-первых, в структуре центрального аппарата ВРС были сформированы Общая канцелярия, Отдел дознаний и Регистрационная часть. Во-вторых, по предложению М. К. Рындина на территории Северной области были созданы 9 отделений военного контроля: Архангельское, Холмогорское, Пинежское, Двинское, Онежское, Тарасовское, Железнодорожное, Мезенское, Тыловое и Мурманское (образовано последним). А отдельные контрразведывательные пункты (как Селецкий и Обозерский) были преобразованы в отделения Полевого контроля войсковых районов [306]306
  РГВА. Ф. 40767. Оп. 1. Д. 2. Л. 33.


[Закрыть]. Таким образом, контрразведка антибольшевистской Северной области приобрела жесткую пирамидальную структуру, способствовавшую налаживанию четких структурно-функциональных связей между ее отдельными элементами. Во-вторых, было увеличено финансирование контрразведывательных органов. К примеру, сумма содержания Онежского ВРБ возросла на 34 % [307]307
  РГВА. Ф. 40313. Оп. 1. Д. 1. Л. 4.


[Закрыть].

Эвакуация интервентов была воспринята многими жителями Северной области как один из предвестников ее скорого падения. Начался бесконтрольный выезд населения за рубеж, очередная серия солдатских волнений на фронте. Последнее обстоятельство было особенно важно, поскольку белогвардейское военное командование планировало начать в ноябре 1919 года крупномасштабное наступление, но неблагонадежность многих воинских частей могла поставить крест на этих планах.

Необходимость скорейшего очищения вооруженных сил от распропагандированных солдат и агитаторов повлекла за собой рост репрессивной составляющей в работе сотрудников ВРС. Вот как это описал управляющий отделом внутренних дел ВПСО В. И. Игнатьев: «Особенно безобразничали офицеры так называемых контрольных пунктов – отделений на местах контрразведки, пьянствовали, арестовывали крестьян, избивали, истязали, издевались над арестованными социалистами» [308]308
  Игнатьев В. И.Некоторые факты и итоги четырех лет Гражданской войны // Белый Север. В 2 т. Т. 2. Архангельск, 1998. С. 138.


[Закрыть]. А вот как отзывался о методах дознания контрразведчиков председатель Архангельской губернской земской управы П. П. Скоморохов: «Помещение военного контроля. Допрос нескольких солдат, допрашивают офицеры военно-регистрационной службы. Требуют назвать определенные фамилии. Солдаты не знают. Ругань. Беспощадное битье. […] Окровавленных и истерзанных, одних выводят, других вытаскивают» [309]309
  Ответное письмо П. П. Скоморохова генералу Е. К. Миллеру // Белый Север. В 2 т. Т. 2. С. 434–435.


[Закрыть].

Все это объяснялось следующими причинами. Во-первых, неспособностью контрразведчиков Северной области переориентировать свою деятельность на противостояние антивоенной пропаганде, опыта борьбы с которой у них не было, и нашло свое отражение в использовании репрессивных методов. Во-вторых, применение контрразведки как инструмента «белого террора» было характерно и для других центров антибольшевистского движения. В частности, террористическая составляющая превалировала в работе контрразведки Вооруженных Сил Юга России [310]310
  Мельгунов С. П.Красный террор в России: 1918–1923. Берлин, 1924. С. 11.


[Закрыть]. В-третьих, причины такого поведения контрразведчиков лежат в области психологии самого Белого движения. [311]311
  Голдин В. И.Россия в гражданской войне. Очерки новейшей историографии (вторая половина 1980-х – 90-е годы). Архангельск, 2000. С. 171.


[Закрыть]

Отчасти благодаря использованию таких мер наступление было проведено вполне удачно: войска Северной области сумели захватить территорию общей площадью около 400 000 км² и взять в плен порядка 14 000 красноармейцев [312]312
  Голдин В. И.Интервенция и антибольшевистское движение… С. 163.


[Закрыть]. Определенных успехов добились и тыловые контрразведывательные пункты. В частности, в конце ноября 1919 года в Мурманске была арестована группа моряков, входивших в состав подпольной пропагандистской организации. А уже в середине декабря арестовали и агитаторов В. Грасса, М. Филиппова, П. Антонова и С. Чехонина, осуществлявших подготовку большевистского переворота [313]313
  Ушаков И. Ф.Февральская революция на Мурмане // Вечерний Мурманск. 2004. 17 февраля.


[Закрыть].

Максимальное усиление репрессий в Белой армии после окончания иностранной интервенции позволило контрразведчикам временно приостановить развал фронта. Конечно, случаи массового дезертирства солдат еще имели место. Например, в конце декабря 1919 года на сторону большевиков перешли 220 бойцов 2-го Северного стрелкового полка [314]314
  Северный фронт… С. 77.


[Закрыть]. Тем не менее большинство заговоров, спровоцированных большевистской агитацией, успешно обнаруживались и подавлялись работниками ВРС. В начале января 1920 года был раскрыт заговор солдат Шенкурского батальона, подговаривавших офицеров своей части к неподчинению приказам ВПСО [315]315
  Данилов И. А.Воспоминания о моей подневольной службе у большевиков // Белый Север: Мемуары и документы. В 2 т. Т. 2. Архангельск, 1998. С. 270.


[Закрыть]. В Архангельске был обезврежен большевистский агент, прибывший в город для ведения разведки и пропаганды. Он выдавал себя за белого офицера-перебежчика, но был разоблачен контрразведкой и своевременно арестован [316]316
  Там же. С. 292.


[Закрыть]. В конце месяца по обвинению в подстрекательстве своих сослуживцев к уклонению от ведения боевых действий были арестованы несколько солдат 6-го Северного стрелкового полка [317]317
  Интервенция на Севере в документах. М., 1933. С. 88.


[Закрыть].

* * *

Казалось, что обстановка на агитационном фронте стабилизировалась, но в условиях Гражданской войны даже одна ошибка контрразведчиков могла оказаться фатальной. 6 февраля 1920 года контрразведка, благодаря сведениям, полученным от лежавшего в лазарете матроса, смогла раскрыть заговор в одной из морских рот Архангельского фронта. Целью этой подпольной группы, связанной с большевиками в 3-м Северном стрелковом полку, было открытие фронта в момент наступления Красной Армии. 11 заговорщиков были арестованы, но их сообщники в 3-м полку подняли восстание и перешли на сторону противника. В ходе последовавшего наступления частей VI армии фронт был прорван на одном из самых важных участков, что предопределило падение Архангельска [318]318
  Шамбаров В. Е.Белогвардейщина. М., 2002. С. 403.


[Закрыть]. Город был занят частями Красной Армии 19 февраля 1920 года, что вынудило членов ВПСО в срочном порядке эвакуироваться.

Известие о падении Архангельска, полученное в тот же день радиотелеграфистами Иокангской базы, стало толчком к началу вооруженного восстания в Мурманске, Александровке и других населенных пунктах Северной области [319]319
  Киселев А. А., Климов Ю. Н.Мурман в дни революции и гражданской войны. Мурманск, 1977. С. 193.


[Закрыть]. Сотрудники Мурманского ВКП в своих сводках и отчетах предупреждали об опасности вооруженного выступления моряков и портовых рабочих [320]320
  Борьба за установление и упрочение Советской власти на Мурмане: Сборник документов. Мурманск, 1960. С. 380.


[Закрыть], но эта информация не была оценена по достоинству. В итоге повстанцы относительно легко подавили сопротивление милиции и ополчения. Ими были захвачены здание штаба, вокзал, почта и радиостанция. Члены белогвардейской администрации были задержаны восставшими. На территории Северной области была восстановлена советская власть.

Бывшие работники военного контроля в большинстве своем были арестованы и расстреляны. К примеру, агент Мурманского ВКП в Печенге В. Данилевич была убита, оказав сопротивление при аресте [321]321
  ГАМО. Ф. П-102. Оп. 1. Д. 40. Л. 52.


[Закрыть]. В Архангельске та же участь постигла и начальника военного контроля М. К. Рындина. В свою очередь, Особый отдел VI армии стал использоваться как карательный орган по отношению к бывшим солдатам, офицерам и чинам администрации антибольшевистской Северной области. Многие из них как «сознательные враги Советской власти» были арестованы и направлены в концентрационные лагеря, где их след теряется. Это положило конец антибольшевистскому сопротивлению на Русском Севере.

2.2. Военная контрразведка противников на Восточном фронте

История органов контрразведки на Восточном фронте российской Гражданской войны не является новой для отечественной науки. За последние годы вышло достаточно большое количество публикаций, посвященных этой теме, среди них труды В. Ж. Цветкова, Н. В. Грекова, Е. А. Корневой, Н. С. Кирмеля и др.

Однако все эти работы, увы, посвящены исследованию лишь белогвардейских контршпионских ведомств, в то время как аналогичные советские структуры в Сибири почти не затронуты в исторической литературе [322]322
  См.: Кобелева Е. А.Место и роль органов ЧК в процессе становления Советского государства. 1918 – начало 1922 гг.: На материалах Пермского Прикамья.: Дисс. … канд. ист. наук. М., 2005.; Дианов С.О месте и роли ГубЧК в формировании системы политического контроля (на примере деятельности Пермской ГубЧК в 1919–1921 гг.). // История. Право. Образование: материалы II региональной научной конференции молодых историков. Ч. 1. Нижний Тагил, 2006.


[Закрыть]. Такой подход создает нездоровую историографическую ситуацию, когда органы по борьбе со шпионажем по одну сторону фронта изучаются в ущерб рассмотрению спецслужб противника.

Особенно это характерно для Восточного фронта как зоны противостояния белых и красных. С одной стороны, адмирал А. В. Колчак, особенно после недавно показанного на экранах нашей страны фильма, импонирует общественности. С другой стороны, советская власть, всячески боровшаяся с многочисленными проявлениями сепаратизма на Востоке страны [323]323
  ГАРФ. Ф. 6605. Оп. 1. Д. 6. Л. 4.


[Закрыть], также не может не вызывать уважения. К тому же, будучи в конце 1917 – начале 1918 годов единственной хотя бы формально легитимной властью в стране вообще и на территории Сибири в частности [324]324
  Дэвис Д. Э., Трани Ю. П.Первая холодная война. Наследие Вудро Вильсона в советско-американских отношениях. М., 2002. С. 309.


[Закрыть], она довольно позитивно выглядела на фоне местных антибольшевистских правительств, спонсируемых из-за рубежа и опиравшихся на иностранную военную поддержку.

Таким образом, во избежание идеализации любого из противоборствующих лагерей (в каждом из которых можно найти и светлые, и темные стороны) необходимо деполитизированное, объективное и непредвзятое рассмотрение их участия в Гражданской войне. Подобное исследование целесообразно осуществить на примере истории органов государственной безопасности на Восточном фронте, во-первых, вследствие важности их деятельности для повышения эффективности систем военно-политического управления противников и, во-вторых, ввиду значимости самого Восточного фронта как стратегически важного ТВД в контексте общего противоборства антибольшевистского движения и советской власти. Обратимся к фактам.

Начало вооруженной борьбы сторонников и противников РСДРП(б) на Востоке России относится к ноябрю 1917 года, когда на путь сопротивления новой власти встало Оренбургское казачье войско во главе с атаманом А. И. Дутовым [325]325
  Гражданская война в России: Борьба за Поволжье. М., 2005. С. 114–115.


[Закрыть]. Казаки создали свой орган власти – «Комитет Спасения Родины и Революции», разоружили гарнизон Оренбурга и приступили к формированию антибольшевистских добровольческих отрядов. Однако отсутствие у них широкой поддержки местного населения и общая пассивность утомленных мировой войной казачьих частей привели к тому, что Оренбург был захвачен войсками РСФСР уже в конце января 1918 года, а сторонникам А. И. Дутова пришлось отступить в глубь Сибири [326]326
  Там же. С. 120–121.


[Закрыть].

Тем не менее даже эта неудачная попытка организации отпора продвижению советской власти на Восток страны свидетельствует о наличии определенных предпосылок к развертыванию широкомасштабной антибольшевистской борьбы на данной территории. Об этом же говорит и создание в Томске на рубеже 1917–1918 годов сразу нескольких органов управления, оппозиционных Советам рабочих и солдатских депутатов. Речь идет о Сибирской областной думе, избираемом ей Сибирском областном совете (СибОС), Временном правительстве автономной Сибири [327]327
  Луков Е. В.Почему Томск не стал столицей «белой» Сибири / / Труды Томского государственного университета. Серия: История. Томск, 2005. С. 132.


[Закрыть]и Западно-Сибирском комиссариате [328]328
  ГАРФ. Ф. 176. Оп. 2. Д. 5. Л. 3.


[Закрыть].

Некоторые из этих учреждений, в конечном счете, потерпели поражение в столкновении с большевистскими Совдепами. Но, несмотря на это, данные органы, состоявшие в основном из эсеров и провозглашавшие одной из своих целей борьбу с большевизмом [329]329
  ГАРФ. Ф. 175. Оп. 1. Д. 2. Л. 3.


[Закрыть], отражали общую тенденцию к неприятию сибирской военной и политической элитой политики РСДРП(б).

В свою очередь, разгон членами Томского Совета депутатов СибОС наглядно продемонстрировал необходимость налаживания исключительно подпольной работы по подготовке свержения Советской власти. Это становилось тем более актуально, если принять во внимание, что весной 1918 года на подконтрольной большевикам территории начинается создание местных чрезвычайных комиссий по борьбе с контрреволюцией. Такие ЧК создавались в Омске, Новониколаевске, Екатеринбурге и других городах региона. Помимо этого местные органы государственной безопасности РСФСР были представлены и филиалами Военного контроля Наркомвоена при штабах военных округов.

В таких обстоятельствах создать сколько-нибудь многочисленную тайную организацию было весьма затруднительно, но местным офицерам это удалось. По данным историка Н. С. Ларькова, общая численность антибольшевистских подпольщиков к весне 1918 года составляла 6000 человек [330]330
  Ларьков Н. С.Основные этапы и особенности довоенного строительства в Сибири в 1918 г. // История «белой» Сибири. Кемерово, 1995. С. 4.


[Закрыть], охвативших своей деятельностью почти 50 населенных пунктов Западной и Восточной Сибири.

Их работа не была вскрыта местными чекистами и сотрудниками Военконтроля по нескольким причинам. Во-первых, отказа ВЧК от использования секретной агентуры, являвшейся наиболее рациональным и эффективным средством обнаружения контрреволюционеров и заговорщиков. Во-вторых, слабости Военного контроля, не имевшего сил и средств для вскрытия преступной деятельности подпольщиков и вынужденного сосредоточить свою работу исключительно на пресечении иностранного шпионажа [331]331
  Мухачев Б. И.Новые документы и материалы об А. Н. Луцком // Россия и АТР. 2005. № 4. С. 140.


[Закрыть], как того требовали нормативные документы. В-третьих, наличия почти в каждой офицерской ячейке собственной контрразведки, осуществлявшей контроль благонадежности повстанцев [332]332
  РГВА. Ф. 39515. Оп. 1. Д 25. Л. 8.


[Закрыть].

* * *

Тем не менее даже создание достаточно мощного антибольшевистского подполья не гарантировало возможности свержения советской власти, опиравшейся на формируемые в срочном порядке части Красной Армии [333]333
  РГВА. Ф. 1. Оп. 1. Д. 138. Л. 34.


[Закрыть]. Толчком к началу вооруженного выступления послужил мятеж Чехословацкого корпуса в мае 1918 года, поддержанный антибольшевистскими силами в Сибири и в прилегающих районах. В результате советская власть была свергнута на огромной территории, а РСФСР оказалась отрезана от необходимых ей природных ресурсов. Так на стратегических картах Гражданской войны появился Восточный фронт, протянувшийся от Урала до Поволжья.

Начало открытого противостояния красных и белых на Востоке России имело несколько ведущих последствий для отечественных спецслужб в данном регионе. Первым из них была активизация антибольшевистских разведывательных групп, состоявших из 5–10 агентов, занятых сбором информации о советских вооруженных силах и проникновением в аппараты государственных органов РСФСР [334]334
  Цветков В. Ж.Спецслужбы (разведка и контрразведка)… С. 122.


[Закрыть]. В связи с этим требовалось создание разветвленной контрразведывательной сети на территории Советской Республики.

В то же время отсутствие единого управляющего центра, осуществлявшего руководство контршпионажем в Красной Армии, привело к тому, что эта функция на Восточном фронте первоначально оказалась закреплена за следственным отделом Комиссариата публичного обвинения [335]335
  Гражданская война на Южном Урале. 1918–1919 гг. Челябинск, 1962. С. 54.


[Закрыть], военными комиссариатами Уральского и Приволжского округов [336]336
  РГВА. Ф. 3. Оп. 1. Д. 15. Л. 17.


[Закрыть]и другими учреждениями, напрямую не связанными с противодействием разведывательно-диверсионной деятельности. Борьба со шпионажем велась ими слабо [337]337
  См.: Тимофеев В. А.На незримом посту. М., 1989. С. 203–204.


[Закрыть], что вкупе с неудачами Красной Армии позволяло чешским и белогвардейским войскам занимать все большие территории.

Летом 1918 года в захваченной антибольшевистскими войсками Самаре был создан Комитет членов Учредительного собрания (Комуч), распространивший свое влияние на большую часть Поволжья и даже претендовавший на придание своей власти общероссийского характера [338]338
  ГАРФ. Ф. 5881. Оп. 1. Д. 2. Л. 18


[Закрыть]. В связи с этим закономерным становился вопрос о создании в подчинении Комуча собственных вооруженных сил, получивших название «Народной армии», которая, впрочем, не пользовалась поддержкой местного населения [339]339
  ГАРФ. Ф. 5881. Оп. 1. Д. 2. Лл. 76–77.


[Закрыть].

Не во всем доверяя русским офицерам, чей менталитет зачастую противоречил идеологии социалистов из состава Самарского правительства [340]340
  ГАРФ. Ф. 5881. Оп. 1. Д. 2. Л. 81.


[Закрыть], Комуч пошел по пути интеграции русских и чешских воинских частей в единую армию. Основной же его вооруженной опорой стали части Чехословацкого корпуса численностью около 10 000 человек [341]341
  РГВА. Ф. 39617. Оп. 1. Д. 160. Л. 154.


[Закрыть]. Разумеется, это не могло не наложить отпечаток и на местные органы военной контрразведки.

Вследствие того, что большинство эсеров и меньшевиков к спецслужбам относились как к отжившему репрессивному инструменту Российской империи, воссоздание контршпионских учреждений, по их мнению, могло привести к падению демократичности собственного правительства и «возврату к старому режиму», поэтому главной опорой Комуча в области борьбы с большевистскими агентами стали разведструктуры Чехословацкого корпуса [342]342
  Цветков В. Ж.Спецслужбы (разведка и контрразведка)… С. 122–123.


[Закрыть].

Возглавили это учреждение комендант Самары Ребенда и поручик Глинка, под началом которых служили как чешские, так и русские контрразведчики. Заместителем Глинки был ротмистр Л. Н. Канабеев [343]343
  Кирмель Н. С.Деятельность контрразведывательных органов… С. 52.


[Закрыть]. В то же время возможности привлечения бывших сотрудников отечественных военно-контрольных органов к обеспечению безопасности «Народной армии» были серьезно ограничены, поскольку отношение многих офицеров к власти Комуча определялось тезисом: «Мы не хотим воевать за эсеров. Мы готовы драться и отдать жизнь только за Россию» [344]344
  Волков С. В.Трагедия русского офицерства. М., 2002. С. 236.


[Закрыть]. К тому же в распоряжении Комуча практически не было опытных офицеров Генштаба [345]345
  Там же. С. 268.


[Закрыть], способных наладить систематическое противодействие красноармейским шпионам, диверсантам и агитаторам.

Ввиду ограниченности кадровых ресурсов Самарское правительство оказалось вынуждено привлекать на службу любых лиц, имевших военный опыт и согласных добровольно вступить в ряды «Народной армии». Так, «в Военное ведомство стали проникать нежелательные элементы и начались подготовки к различным заговорам, которые были обнаружены не изнутри Военного ведомства, а извне его» [346]346
  Россия антибольшевистская: из белогвардейских и эмигрантских архивов. М., 1995. С. 48.


[Закрыть].

Отчасти из-за этого центр тяжести в сфере противодействия агентуре Красной Армии на контролируемой Комучем территории был перенесен в военно-судебные учреждения и «штабы охраны» МВД [347]347
  Там же. С. 45.


[Закрыть]. Данные силовые структуры, однако, не оправдали доверия, превратившись из правоохранительных ведомств в карательно-репрессивные органы. Так, «на периферии, в отделении от комучевского правительства царил полный произвол».

К примеру, в Стерлитамаке ситуация характеризовалась «бесчинствами контрразведки», осуществлявшей массовые расстрелы, а в Самаре и ее пригородах сотрудники «штабов охраны» брали взятки за освобождение из-под стражи бывших работников советских учреждений.

В итоге, по признанию членов Комуча, им приходилось прибегать к отправке на места разнообразных комиссий для ликвидации «всех безобразий», творимых военно-полевыми судами и спецслужбами [348]348
  Там же. С. 49.


[Закрыть]. Таким образом, желание социалистов всячески дистанцироваться от прежних органов госбезопасности, их практического опыта и кадрового потенциала негативно сказалось на качестве работы созданных в Самаре контрразведок. При этом если после поражения Комуча тактика опоры на иностранные вооруженные силы была признана ошибочной [349]349
  ГАРФ. Ф. 6323. Оп. 1. Д. 2. Лл. 28–29.


[Закрыть], то схожие действия в отношении спецслужб даже не рассматривались, что говорит о недооценке лидерами Самарского правительства значимости службы военной контрразведки в условиях Гражданской войны.

* * *

Что касается аналогичных органов РСФСР, то и они были весьма далеки от совершенства. Если военно-контрольные структуры ВВС и ВГШ не приобрели на Восточном фронте большого значения, то контрразведка Наркомвоена оказалась не в состоянии эффективно бороться с разведслужбами противников. Конечно, к ее несомненным успехам и достижениям можно отнести арест Военконтролем 1-й армии нескольких белогвардейских шпионов в Казани, а также вскрытие заговоров в 3-й и 4-й армиях [350]350
  Военные контрразведчики. М., 1978. С. 31.


[Закрыть]. Вместе с тем советские борцы со шпионажем не смогли своевременно обнаружить деятельность эсеровской подпольной организации в Самаре, подготавливавшей свержение в городе советской власти и оказавшей поддержку наступающим чешским частям. Не сумели контрразведчики вскрыть и преступную деятельность эсера Ф. Е. Махина, внедрившегося в органы военного управления Красной Армии на Восточном фронте, благодаря чему части «Народной армии» смогли практически без боя захватить Уфу [351]351
  Ганин А. В.Судьба генерального штаба полковника Ф. Е. Махина // Военно-исторический журнал. 2006. № 6. С. 54.


[Закрыть].

И без того непростая ситуация в области борьбы с разведывательно-диверсионной деятельностью на Востоке России осложнялась и недостаточной бдительностью местных военных и гражданских руководителей, часто не осознававших важность и необходимость этой работы. К примеру, председатель Оренбургского губернского исполкома А. А. Коростелев, обнаружив факты передачи консулом США важных в военном отношении сведений своему непосредственному начальству в Москву [352]352
  См.: Советско-американские отношения… С. 36.


[Закрыть], счел нужным доложить об этом не в контрразведку и не в ЧК, а главам Народных комиссариатов иностранных и внутренних дел. При этом его возмущение вызвал не сам факт передачи этой информации, а содержание перехваченной телеграммы, негативно описывавшей политику большевиков в Сибири.

Другим аналогичным случаем была выдача официального разрешения советских властей капитану английской разведки Хиксу на ознакомительную поездку по территории Сибири летом 1918 года. Полученные в ходе этого путешествия данные разведчик в дальнейшем передал в специальный «Разведывательный комитет для изучения русского вопроса», созданный в США с началом Чехословацкого мятежа, что также не встретило сопротивления местной советской администрации. Подобная беспечность во многом объяснялась тем, что по заявлениям американских дипломатов, «все консулы и дипломатические представители Соединенных Штатов в России и Сибири имеют прямые указания от президента Соединенных Штатов воздерживаться от вмешательства в какую-либо партийную или фракционную политику. Задача официальных представителей Соединенных Штатов в России – соблюдать полный нейтралитет» [353]353
  Гвишиани А. Н.Советская Россия и США (1917–1920). М., 1970. С. 100.


[Закрыть].