Текст книги "Псионикон (СИ)"

Автор книги: Андрей Аполлонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Прибытие Странника в мир Каотолла. Их первый контакт посредством свойственных обоим пси-способностей. Необычная внешность Странника по сравнению с народом Каотолла. Длинное узкое, покрытое твердой оболочкой, бурое непрозрачное тело и тонкие длинные лапы со множеством коготков по всей длине, удерживающие его высоко над землей. Его стремительное перемещение по поверхности, за которым медлительному Каотоллу было тяжело следить. Первый краткий обмен знаниями, пониманием, ощущениями, памятью. Глубинный страх пришельца перед последствиями возможного пробуждения пожирателей памяти, который Каотолл запомнил на всю жизнь. Так же, как и картины того, что стало с сородичами Странника. Страх за то, что подобное может произойти и с его соплеменниками, навсегда уничтожив память обо всех их радостных танцах под ночным небом, звездами, небесными лужами и рыжеватым снегом, подтолкнул тогда Каотолла к принятию предложения пришельца. К тому, чтобы тот подготовил его с сородичами к будущему принятию тяжкой ноши.

Принятие одними роями новой цели жизни и неприятие другими – с чуть ли не агрессивной реакцией на приближение к ним Странника. Раскол между ранее миролюбивыми существами, одни из которых были готовы измениться ради будущего всего живого, а другие решили сопротивляться новому до самого конца.

Обучение Странником Каотолла, делившегося новыми знаниями и умениями с поддерживающими его роями. И начало первой войны, спровоцированной прибытием принесшего с собой угрозу пришельца. Агрессивно настроившиеся против Странника рои принялись уничтожать его защитников, а тем пришлось бороться с ними. Пришлось уничтожать их ради сохранения большей части воспоминаний еще живых и, пользуясь полученными от пришельца знаниями, поглощать ценную для будущего память побежденных – отдельных особей и целых роев, присоединять ее к своей, очищая от всей агрессивности и неприятия новых целей.

Полная победа сторонников Каотолла и его последнее общение с медленно умирающим Странником. День, когда Каотоллу пришлось окончательно принять его тяжелую ношу. Когда он узнал о том, что Странник раньше тщательно скрывал. О том, к чему он не успел его подготовить. Когда, переняв от него заразу, Каотолл впервые ощутил кажущийся безграничным голод, заставляющий его поглотить остатки воспоминаний Странника, прежде чем растворить его тело пищеварительными ферментами внутри своего. День, когда он узнал о настоящей причине агрессии со стороны сородичей. О том, что Странник тайно подчинил их себе, натравив на остальных только для того, чтобы общие воспоминания всех роев постепенно объединялись в одном общем хранилище. Чтобы Каотолл был вынужден с ними бороться и в процессе становился сильнее, поглощая всю их память. Ненависть к Страннику в тот день наполнила его сознание. Ненависть и скорбь по ушедшим временам радостных танцев его народа. По разрушенным Странником устоям и спокойной жизни сородичей Каотолла.

День, когда ненависть и скорбь были побеждены голодом, вытеснившим их на задворки сознания и памяти. И когда он начал думать о составляющих своего роя как о том, что может хоть немного его утолить.

День, когда он принялся уменьшать численность своего роя. Когда остался в нем один, и его начали одолевать мысли о необходимости поглощать память других роев. Сородичи пытались с ним бороться, сражались до последнего, но проигрывали. А голод Каотолла почти не уменьшался. Только иногда случались мгновения просветления, когда приходило понимание, что так он только способствует ускорению роста спящей колонии паразитов внутри себя и уменьшает запасы воспоминаний, сокращая период до ее пробуждения. И Каотолл старался удерживать такое свое состояние как можно дольше. Учился игнорировать голод пожирателей памяти. Учился впадать в спячку на долгое время, уходить в забытье, чтобы только не думать о нем. И сначала казалось, что у него получается контролировать себя. Но затем стал замечать еще более быстрое уменьшение численности других роев, а себя – обнаруживать просыпающимся среди зеленых луж, оставшихся от новых жертв, чьи воспоминания он поглощал в периодические моменты вспышек неистового голода. Численность сородичей Каотолла уменьшалась быстрее, чем они успевали размножаться. Понимая последствия происходящего, он старался забирать побольше чужих воспоминаний, не поглощая их, не растворяя в голодной внутренней пустоте, а делая частью собственной памяти.

И однажды Каотолл остался один. А псионический голод продолжал расти, вынуждая поглощать остатки запасенных воспоминаний соплеменников и почти все время проводить в спячке под землей или на борту корабля Странника, в устройстве которого он теперь разбирался не хуже прежнего владельца, но покинуть планету на котором не мог из-за нехватки подходящего топлива и последствий воздействия на обшивку атмосферы родной планеты.

Спасение пришло в день, когда Каотолл впервые заметил пропажу части собственных изначальных воспоминаний. В день, когда он уже не смог вспомнить тех, от чьего смешения был рожден. Из бездонных небес прибыли новые гости…

10

Каотолл только что поудобней устроился в прохладном грузовом отсеке корабля и начал погружаться в сон после очередного случая пробуждения нестерпимым псионическим голодом. Но ему помешали. Странная дрожь, одновременно и приятная, и доставляющая неудобства, мешая уснуть, пробрала его тело, передавшись от корабля Странника, внутреннее охлаждение в котором работало уже из последних сил, старательно сопротивляясь теплу, поступающему сквозь обшивку извне.

Пси-голод подсказывал, что снаружи мог появится кто-то новый, чья память могла бы его утолить. Каотолл ему подчинялся. Открыв люк, он медленно выполз наружу и впервые увидел огромный жукообразный корабль с блестящей, изумрудно-зеленой с золотистым отливом обшивкой. И столкнулся с его хозяевами – высокими двуногими существами, одетыми в темно-зеленые плотные скафандры с десятком ответвляющихся на месте верхних конечностей, одинаково гнущихся во все стороны, толстых трубок-щупалец, каждая из которых заканчивалась сложной шестипалой клешней-хваталкой. Лица пришельцев скрывались под толстым непрозрачным, непропорционально большим композитным шлемом. Но разглядывать их напрямую и не пришлось. Как и пытаться пробиться внутрь их сознаний. Гости решились первыми установить телепатический контакт с Каотоллом.

Один из кваров, как они себя мысленно называли, попытался определить степень его разумности и даже не заметил, как оказался под чужим контролем. Зато это заметили остальные – видимо, по красной подсветке, замигавшей внутри скафандра первого пси-контактера. Оба сразу же связались с бортом своего корабля, что-то выкрикнули в приемники коммуникаторов, и в сознании Каотолла почти мгновенно наступили тишина и спокойствие. Куда-то пропали мысли захваченного им квара и даже собственный нестерпимый пси-голод. Каотолла впервые одолел спокойный сон, в котором он мог, наконец, снова танцевать со своими сородичами под медленно падающими с небес желто-зелеными хлопьями снега, поглощая его поверхностью своего тела.

Насколько приятными были для него сны, настолько же неприятным оказалось пробуждение в новом доме на родине кваров и осознание того, что его сородичей больше нет в живых. Но больше всего мучений причинял вернувшийся и заметно усилившийся пси-голод.

Они поместили его внутрь кубической камеры из прозрачного материала, пропускающего мягкий желтоватый свет, излучаемый стенами-панелями снаружи. Внешнее помещение было просторнее, с единственным выходом наружу в виде герметично закрывающейся двери с небольшим круглым окошком-иллюминатором на уровне головы пленителей Каотолла. Память, доставшаяся от Странника, подсказывала, что его, вероятно, поместили в изолятор и наверняка собираются проводить на нем какие-нибудь опыты.

После случая на родине Каотолла, квары стали осторожнее в обращении с ним. Усыпляли его своими пси-подавляющими приборами, прежде чем подобраться поближе. В каждое последующее пробуждение Каотолл ощущал потерю небольшой, мизерной доли себя: собственных тела и сознания. Чувствовал слабую боль в местах, куда они что-то втыкали и откуда отрезали небольшие кусочки его желеобразного тела, пока он спал. Каждое пробуждение теперь казалось ему сном, настоящим кошмаром, потому что к слабой боли добавлялся еще и Голод. А танцы во сне со своими сородичами – реальностью, в которую с каждой секундой нахождения в кварской тюрьме хотелось вернуться все сильнее. Потому что там Голод его отпускал.

Сколько раз в течение местных суток его усыпляли и будили, сложно было определить. Тем более, Каотолл не знал, сколько длились сами местные сутки. Отсчет времени он теперь мог вести только по этим моментам смены реальностей. Но из-за однообразия новой жизни и продолжающего расти Голода, Каотолл постоянно сбивался со счета. Мыслить вне снов становилось все сложнее. Хотелось разрушить прозрачные стены тюрьмы, но его тело не было приспособлено для такого воздействия на подобные неживые объекты.

Однажды все изменилось. Каотолл проснулся, ясно ощущая поблизости чужое сознание. Ментальную пищу, предоставленную его тюремщиками. Их усыпленного сородича, которого принудительно разбудили сразу, как только Каотолл выпустил наружу множество своих глаз, убираемых на время сна в полость внутри тела.

Без скафандра квар выглядел непривычно. Темно-серая мешкообразная одежда из тонкой плотной ткани в виде штанов и рубашки. И всего две худые, сильно вытянутые шестипалые руки вместо десяти верхних конечностей. С другой стороны, длинные, постоянно двигающиеся щупальцеобразные отростки на голове позволяли понять, как кварам удается управлять сразу всеми дополнительными псевдоконечностями скафандра. Но больше всего Каотоллу понравились глаза. Глаза, много всего повидавшие в жизни и обещающие временное утоление пси-голода интересными воспоминаниями. Десяток маленьких черных бусинок, в глубине которых читался страх за свою судьбу принесенного в жертву. Страх перед неизвестным и чуждым, на которое он не мог перестать смотреть, стараясь отползти как можно дальше от прозрачных стен внутреннего куба-изолятора. Понимание того, что в твою память все глубже проникает тот, кого из нее уже никак не прогнать. И стыд за те совершенные по отношению к сородичам преступления и неблаговидные поступки, о которых до сегодняшнего дня не знал больше никто. Осознание того, что добровольное участие в эксперименте с инопланетной формой жизни может оказаться намного более кошмарным наказанием, чем обычное тюремное заключение или даже смертельная казнь.

Квар мысленно и вслух последними нецензурными выражениями корил себя за то, что согласился на предложение, которое еще вчера выглядело выгодным и обещающим значительно сократить его срок. Сначала Каотолл не понимал произносимых тем слов. Но чем глубже он проникал в сознание своей жертвы, присоединяя чужую память к своей и попутно изучая язык кваров, тем лучше осознавал их смысл.

Когда прячущиеся где-то снаружи квары наконец обратились к нему через встроенные в светящиеся стены динамики, Каотолл уже мог их понять. Но для распознавания звучания слов, фраз, предложений ему пока еще приходилось пользоваться ушами их сородича, превращенного в послушную марионетку. Попутно он сравнивал собственное их слуховое восприятие с восприятием квара, обучался самостоятельно преобразовывать слышимые звуки в знакомые мыслеобразы. При общении со Странником в подобном не было необходимости, потому что тот не боялся впускать Каотолла в свой разум. А квары – боялись, помня как он незаметно подчинил одного из них при первом контакте. Это ясно ощущалось в робком голосе того, кто поприветствовал его через динамики:

– Добро пожаловать на Праматерь кваров! – название планеты на их языке прозвучало как «Кваарнор» с ударением на последний слог. – Мы очень сожалеем о гибели ваших сородичей, которую вынуждены были наблюдать с орбиты, не имея разрешения вовремя вмешаться. И полностью понимаем вашу импульсивную реакцию при первом контакте с нами. Окажись на вашем месте один из нас, его или ее реакция наверняка была бы схо...

– Что вам от меня надо? Ради чего вы привезли меня к себе домой? – перебил говорившего Каотолл, пользуясь голосовыми связками марионетки. – Зачем забрали меня из моего дома?

– При первом контакте мы заметили наличие у вас очень высокоразвитых телепатических возможностей, которые, к нашему с вами общему сожалению, не смогли помочь представителям вашего вида найти взаимопонимание между собой и помочь друг другу выжить в начавшем непривычно меняться климате. – продолжал голос из динамика. – Мы хотим помочь вам и вашему виду выжить и продолжить существовать еще долгие солнечные циклы. И для этого планируем построить специальный заповедник для вас. А из материала вашего тела, что мы позаимствовали для исследования и экспериментов, мы собираемся вырастить новых представителей вашего вида, с которыми у вас могло бы появиться потомство. Данная технология уже опробована нами на многих видах, чуть не переставших существовать в десятках разных миров, в том числе и нашего родного. В то же время наши коллеги из отдела терраформирования позаботятся о том, чтобы вернуть природу вашего родного мира в прежнее состояние. И тогда, когда она вновь станет безопасной для вас, вы сможете вернуться домой. Но и нам от вас нужно кое-что в обмен на помощь. Каждый вид, которому мы помогали, – помогал нам в ответ. Знаниями, пониманием, технологиями.

– Что именно вам от меня надо? – снова спросил Каотолл, решив пока не разрушать веру своих похитителей в то, что они знают настоящие причины его нападения при первом контакте и гибели его сородичей. К тому же, предложенная ими помощь показалась ему очень заманчивой. Вопрос был только в том, как быстро они исполнят обещанное? И в том, сколько еще Каотолл сможет сдерживать голодную бездну внутри своего сознания?

– Мы просим у вас помощи с развитием наших телепатических способностей, свойственных каждому разумному живому существу во Вселенной. Просим помочь нам обойти биофизический барьер, мешающий нашему виду подняться до вашего уровня владения ею. Много лет назад мы застряли на границе этого барьера, мешающего сделать взаимоотношения внутри нашего вида лучше. И вместо развития способностей нам пришлось научиться искусственно их блокировать. Потому что те, кто был слабее, те, кто был не способен связываться с кем-либо, кроме своих вторых половинок, не желали, чтобы более сильные могли воспринимать их мысли. Уровень ваших телепатических способностей значительно превосходит самые сильные способности кваров, и мы считаем, что вы можете помочь нам стать сильнее, можете помочь сделать всех кваров равными в наших пси-возможностях.

Судьба подарила Каотоллу шанс. Возможность попытаться сделать кваров достаточно сильными, чтобы те стали следующими защитниками Вселенной от вируса, погубившего сородичей Странника. Но у него не было уверенности в достаточно быстром успехе этой затеи. Время играло против Каотолла и кваров. Поэтому он принял единственное возможное для себя решение: согласиться на сделку с кварами, но не питать сильной надежды на скорое развитие их способностей или выращивание новых сородичей. Их возможности были слишком малыми, чтобы долго держать пси-вирус в состоянии сна. Он дал кварам положительный ответ, но одновременно с этим серьезно задумался о необходимости скорого побега с Кваарнор и поспешного поиска более подходящих кандидатов, на развитие которых не придется тратить много времени. Квары считали, что пси-способностью обладают все разумные существа во Вселенной, и Каотолл надеялся на то, что они не ошибаются. Ведь, в таком случае, шансы на то, что однажды кто-нибудь обязательно найдет способ навсегда победить заразу, пожирающую чужие воспоминания, становились намного выше, чем когда-то казалось Страннику. И пока одни будут сдерживать паразита, другие будут успевать достаточно развиться, чтобы перенять эстафету либо, наконец, решить проблему вечно голодных пожирателей памяти.

Но для появления реальной возможности сбежать с Кваарнор сначала требовалось завоевать хоть немного доверия со стороны кваров. А они оказались очень недоверчивы. Предложили для начала развить способности подопытного, которого они уже отдали в его распоряжение. Для того, чтобы появилась возможность зафиксировать и изучить все физико-химические изменения, происходящие в теле квара в процессе расширения его пси-возможностей. И наверняка планировали затем самостоятельно покопаться в голове сородича в поисках остаточных обрывков воспоминаний Каотолла, неизбежно там оказавшихся при долгом и плотном телепатическом контакте. Он не мог подобного допустить, понимая, что если они найдут необходимое, это может сделать его ненужным. Квары пока еще не доверяли ему, а Каотолл – не доверял им. Слишком уж выгодным казался предлагаемый тюремщиками обмен. Поэтому многочасовую принудительную трансформацию сознания своей марионетки завершил полным стиранием всех следов собственного присутствия в нем и мгновенным разрывом связи. Такое решение помогло ненадолго подпитать спящий вирус, позволяя продлить его сон, но все же оставило некоторое количество пустот в памяти подопытного. В тех ее областях, в которых квары вряд ли обнаружат пропажу. На это он сделал расчет еще при первом контакте с подопытным.

Каотолла снова усыпили пси-подавителями. И по пробуждении он не обнаружил подопытного во внешней комнате-камере. Каотолл его больше уже никогда не видел и не ощущал его присутствия поблизости. Лишь намного позже узнал о том, что с ним сделали их общие пленители. О том, что квары разобрали тело сородича-преступника на части ради изучения. Так же они поступили и с телами почти двух десятков следующих подопытных, которых запирали в соседнем помещении и сознания которых Каотолл модифицировал, помогая тем развить телепатические способности в обход естественного физико-химического барьера, свойственного биологическим телам кваров. Успешный результат развития способностей обрекал каждого из них на смерть от рук сородичей.

Пришлось долго ждать наступления момента, когда в качестве подопытных к нему начнут приводить тех, кого уже не планируют убивать ради науки. Но недостаточно долго, чтобы Голод успел одержать над ним верх. Каотолл делал все, что мог, чтобы завоевать доверие. Разницу между добровольцами-осужденными преступниками и добровольцами-учеными он распознал сразу, но со вторыми сначала поступал так же, как и с первыми. А затем начал вмешиваться в память новых подопытных незаметно для них самих и для наблюдателей. Заменял незначительные воспоминания новыми – частичками собственной памяти, которые должны были проявиться только через некоторое время и начать незаметно влиять на мышление и поведение носителей, чтобы те независимо друг от друга готовили наилучшие условия для скорого побега Каотолла с Кваарнор.

Шло время. Вырастить новых сородичей для Каотолла кварам все еще не удавалось. Зато все больше самих кваров становились его скрытыми марионетками. Пси-голод продолжал расти, и уже почти не помогали ни мелкие отрывки воспоминаний, незаметно выуживаемые из сознаний добровольцев-подопытных, пожелавших развить телепатические способности, ни пси-подавители кваров, показавшие себя ранее самым эффективным инструментом для продления сна вируса. Каотолл, не зная, сколько еще сможет себя сдерживать, наконец решил запустить финальную часть плана побега. Очередной доброволец должен был дать остальным сигнал для начала более активных действий, пробудить в их памяти области, уже не принадлежащие им. Начать на родине кваров переполох, который не должны связать с Каотоллом, пока не станет слишком поздно. Подтолкнуть местное население к началу гражданской войны, зачатки которой тлели на Кваарнор еще задолго до того, как сюда доставили его. Войны, причиной которой без вмешательства Каотолла могли стать, среди прочего, принудительные ограничения на использование телепатии для тех, чьи способности превышали доступные большинству.

11

Голод вновь одолел Каотолла прежде, чем тот успел покинуть свою тюремную камеру. Он не помнил, как «проснувшиеся» марионетки с частичками его прежнего разума вытащили его тело наружу. Не помнил того, как поглощал сознания всех, кто попадался на пути к космическому транспортнику, похожему на тот, что забрал его с родной планеты. Зато позже, уже в полете, осознал все то, что вынужден был натворить, чтобы вновь оказаться на свободе, которая в тот момент, несмотря ни на что, все равно не могла стать полноценной свободой. Поглотив сознания части сопровождающих, переставших быть нужными, Каотолл ощутил весь их ужас перед тем преступлением, что они совершили по отношению к сородичам. Их ненависть к самим себе. И ненависть к кукловоду, заставившему их все это совершить. Они превратились в ненависть Каотолла к самому себе за то, что сделал с кварами почти то же, что Странник сотворил с его сородичами. Презрение к самому себе, боровшееся с осознанием необходимости хотя бы временно защищать вселенную от вечно голодного пси-вируса. Желание покончить со всеми своими мучениями, боровшееся с пониманием цены, которую заплатят все разумные существа во вселенной при невыполнении им обязанностей, перенятых от Странника.

Каотолл бежал, а незатронутые его влиянием квары гнались за ним через полгалактики, пока угнанный им звездолет совершенно случайно не засек неподалеку неопознанный космический корабль, управляемый теми, с чьим видом квары еще ни разу не контактировали. С чужаками для всех, кто был на борту. Слишком близко к Кваарнор, жители которой давно искали сородичей по разуму и тщательно исследовали ближайшие звездные системы. Не могли они проглядеть еще один разумный вид, обладающий подобными высокими технологиями. Чужаки явно забрались очень далеко от родного дома.

Квары отслеживали перемещение собственных кораблей на огромных расстояниях благодаря встроенным приборам-маячкам, от которых по техническим причинам нельзя было просто так избавиться, не лишив себя возможности продолжать бегство. С космическим транспортом незнакомцев эта проблема легко решалась. И радость Каотолла была очень велика, когда чужаки коснулись поверхности его разума телепатически. Контактер сразу же оказался на крючке, невольно впустив его в свое сознание. А за ним и весь остальной экипаж терранцев, как они себя называли. Все четверо, когда-то отправившиеся за пределы родной планеты в поисках разумных форм жизни и наконец-то с ними столкнувшиеся. На свою беду. Потому что в плане дальнейшего пси-развития оказались намного более перспективными, чем квары. Не ограниченными никакими естественными физико-биологическими барьерами. И пусть они пока еще не были готовы к переходу на новый уровень, но для принятия миссии по защите Вселенной от пси-паразита являлись на тот момент идеальными кандидатами. Их высокая адаптация к попарной телепатической связи между особями вида рождала надежду на то, что «лекарство» найдется намного раньше, чем казалось до побега с Кваарнор. Но прежде, чем эта возможность раскроется в полной мере, Каотоллу предстояла пересадка с кварского корабля на терранский, где, судя по мыслям экипажа последнего, имелась в наличии более просторная и удобная морозильная камера. В нынешней он помещался с трудом.

Больше всего для задуманного подошла бы какая-нибудь необитаемая планета с низкотемпературными климатическими условиями, атмосферой, безвредной для него самого и скафандров команд обоих кораблей, и приемлемой для быстрого перемещения всех участников планируемого процесса гравитацией. По информации из базы данных кварского корабля, один небольшой, подходящий по всем параметрам планетоид в ближайшее время окажется почти на исходной траектории его полета: сместить ее предстояло всего на каких-то два с половиной градуса в одной плоскости на подлете к ближайшей планетарной системе и еще на четыре градуса – в другой – чуть позже. К счастью, терранцы отлично продумали конструкцию своего корабля, что позволяло достаточно быстро развернуть его в нужную сторону на мощных маневровых двигателях, не нанеся физического вреда самому звездолету и его экипажу. Но омрачало ситуацию другое: квары наверняка уже успели отследить местоположение Каотолла. Поэтому с пересадкой следовало поторопиться.

Посадка и высадка на поверхность прошли успешно. А вот перемещение собственного физического тела с кварского корабля на терранский чуть затянулось: неровная гористо-скалистая поверхность планетоида с большими и частыми перепадами высот вынудила разместить их на большем расстоянии, чем хотелось бы. Еще и пси-голод вновь напомнил о себе. Пришлось терпеть, сопротивляясь ему изо всех сил. Потому что без помощи экипажей обоих звездолетов путь Каотолла от одного до другого стал бы еще дольше. Гусенично-колесная грузовая платформа, на которой его переправляли, еле-еле вмещала на себе его обширное студенистое тело и с большим трудом преодолевала здешнюю пересеченную местность, не роняя с себя живой груз. Сначала квары, а затем принявшие от них эстафету терранцы, вынуждены были периодически придерживать кварский компактный грузоперевозчик и постоянно, иногда даже вручную, корректировать траекторию его движения, чтобы тот не свалился в какой-нибудь широкий овраг или бездонную расщелину.

К счастью, удалось продолжить полет раньше, чем планетоида достигли корабли-преследователи, приближение которых еще во время посадки успели засечь системы угнанного звездолета. Но большую часть воспоминаний кварского экипажа Каотолл все же вынужден был поглотить ради утоления нестерпимого голода пси-вируса. Оставил им лишь часть их прошлого, к которой можно было бы присоединить мотивацию, осознание необходимости помешать их сородичам его преследовать, и не забыл о сохранении нетронутой способности управлять собственным летным транспортом. Кто-то же должен был задержать остальных кваров, сбить их со следа, пока он будет продолжать свой путь к будущему окончательному решению проблемы с пси-вирусом. А под рукой имелся только небольшой отряд марионеток.

Когда Каотолл засыпал при минимальной допустимой температуре просторной морозильной камеры на борту терранского звездолета, холод и покой, возможность вновь на время забыть о своей миссии, не беспокоиться ни о чем, – вытолкнули все тревоги и заботы куда-то далеко-далеко за пределы сознания. А экипаж из новых марионеток чуть ранее получил внушение разбудить его, немного повысив в камере температуру, лишь на подлете к их родному миру. Каотолл надеялся хорошенько отдохнуть перед тем, что ему предстояло совершить.

12

Он вновь находился дома, рядом со своими сородичами. Проживал день за днем, а ночами танцевал вместе с ними под лунами и снегопадами. Радовался беззаботной жизни. Пока откуда-то не появилась странная и пугающая темная фигура. Сначала она выглядела как Странник. Но его длинное узкое, покрытое твердой оболочкой, бурое непрозрачное тело на тонких длинных лапах со множеством коготков по всей длине, удерживающих его высоко над землей, постоянно изменялось, медленно расширялось и чернело. А изнутри его к поверхности прорастали никогда не виденные ранее Каотоллом светящиеся и ветвящиеся ярко-алые черви-трубки. Казалось, они пробуравливали то, что когда-то было Странником, изнутри, становясь все ярче и заполняя своими сетчатыми переплетениями весь объем его тела. Чернота продолжала расширяться. Сначала она поглотила часть его родного мира, затем всех его сородичей, продолжавших беззаботно танцевать под лунным светом. Затем пришел черед небес. Сквозь заполнившую их черноту почти сразу стали видны окрасившиеся в алый цвет луны и звезды. А черви-трубки все также продолжали расти и ветвиться, опутывая все окружающее пространство и самого Каотолла со всех сторон. Начали проникать внутрь него, просвечивая алым сквозь его полупрозрачное темно-зеленое желеобразное тело. И вызывать голод, который сначала был почти незаметен, но постоянно рос, бесконечно расширяясь. А утолить его было уже нечем. Нечем, кроме собственных воспоминаний. А затем откуда-то вновь появился Странник – таким, каким его помнил Каотолл с их первой встречи. В сознании вновь возникли его старые мысли и надежда. Надежда на возможное скорое спасение вселенной от пси-вируса, которую Странник увидел в способностях его сородичей. Надежда, сменившаяся вдруг осознанием того, что алые сети растут вовсе не из безграничной черноты, а лишь следуют далеко впереди нее подобно предвестнику, предупреждающему о грядущей неизбежной катастрофе. О бездонной тьме, жадно поглощающей все на своем пути. Самый страшный кошмар, казавшийся Каотоллу явью, пока неудобства, вызванные повышающейся температурой окружающей среды не вынудили его проснуться, затуманив воспоминания о последнем, что он только что видел и осознал, и оттеснив их на самые дальние задворки памяти.

13

Протокол связи, которому должны были следовать терранцы при возврате домой, требовал доложить о результате своей миссии сначала спецслужбам, без лишнего шума на всю Терру и ее продолжающие медленно развиваться колонии в пределах Солнечной системы. Это полностью устраивало Каотолла. Подчинять себе разумы, не осознающие того, что с ними проделывают, было проще, в чем он успел убедиться еще на Кваарнор. Поэтому Каотолл и начал со спецслужб, планетарного правительства и важнейших международных организаций. Благодаря этому удалось почти сразу заняться глобальным отбором наилучших кандидатов, способных продолжить его миссию, а возможно и завершить ее. Ради ускорения развития их способностей пришлось корректировать обучающую программу школ, в которых отдельные терранцы с самого детства повышали свой пси-уровень до второго. Среди учеников было много достойных. Но кое-кто заинтересовал Каотолла больше других. Кое-кто, вынужденно начавший осваивать третий уровень уже с детства. Мальчишка, чье физическое тело погибло при столкновении аэрокаров в день, когда должна была состояться его первая встреча со второй половинкой. Билли Гарден, чье сознание оказалось на всю оставшуюся жизнь запертым в теле Дженни Трумэн. Почти все их обучение проходило под полным контролем Каотолла, так как ни в коем случае нельзя было допустить растворения его сознания и последующей гибели тела-носителя. Все это время он скрывал свое давнее присутствие от большей части человечества. Но и не подчинял пока себе их всех. Потому что когда кандидаты достигнут нужного уровня возможностей, самый способный из них должен стать преемником ноши Каотолла. А еще лучше – самая способная пара телепатически связанных друг с другом с самого детства и на всю жизнь. А это было возможно только через слияние сознаний, которое можно произвести разными способами. Но самым эффективным Каотоллу показался не тот, что когда-то использовал Странник. Не мирный – слияние сознаний, изо всех сил противостоящих друг другу. К тому же, он позволял быстро и безболезненно (в отличие от решения саморастворения при повышенной температуре, что могло сильно навредить сознаниям и телам принимающих миссию) избавиться от собственного тела Каотолла чужими руками.