Текст книги "Серая магия. Колдовской мир. Паутина колдовского мира"

Автор книги: Андрэ Нортон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Ворота лиса

Перед Грегом было настоящее превращение, такое же великое, какое Сара видела в лесу. Деревня, на которой лежало проклятие ведьмы, вернулась к жизни. Ее жители, освобожденные от животных форм, занимались своими разрушенными домами. Двое из тех, которые пребывали в обличье волков, теперь стояли прямо, как хозяин и хозяйка башни, и почти насильно предлагая Грегу и его спутникам кров и еду, которая была в их распоряжении. Но когда они немного отдохнули, рыцарь Артура приказал им ехать дальше, и нетерпение Грега было также велико.

Хотя они выехали по темноте, они не потеряли дороги, потому что по мере того, как сгущалась мгла, рукоять большого меча, лежавшего у Грега поперек седла, засветилась ярким светом, который отражался и подпитывался таким же лучом от вилки-копья. И это освещало их путь так же хорошо, как если бы перед ними несли фонарь.

Куда вела горная дорога? Грег ступил на нее сквозь зеркало Мерлина, и не имел представления о том, куда она вела. Он заметил, что те, кто ехал рядом с ним, держали руки недалеко от рукоятей мечей и внимательно следили за вершинами гор по обеим сторонам дороги, словно опасаясь засады.

Они доехали до того места, где Грег провел ночь в пещере. Там пришлось слезть с лошадей и идти по-одному, ведя лошадей по неровному склону. Когда они снова оказались на ровной земле, у Грега почти не осталось сил, чтобы залезть обратно в седло.

– По коням, молодой господин! – поторопил его рыцарь Артура. – Время идет. Даже на запад и на восток могут напасть враги. А как Пендрагон поедет на битву без своего клинка? По коням, надо торопиться!

С трудом Грег подчинился и поехал дальше. Он клевал носом от усталости и не замечал, что рыцарь взял повод и вел лошадь, на которой он ехал. Но он быстро проснулся, когда рыцарь просигналил тревогу.

Взошла луна и высветила стоящее перед ними войско, молчаливый барьер поперек дороги. В середине были люди или твари, похожие на людей, а на флангах монстры. Весь ряд стоял, ощетинившись клинками дымного красного пламени на рыцарей Артура и самого Грега. Позади этой темной компании виднелся светящийся серебристый занавес – зеркало Мерлина?

– Вперед за Пендрагона! – главный рыцарь бросил клич и обнажил свое оружие.

Лошадь Грега, когда он ослабил поводья, начала двигаться в сторону вражеских линий. Мальчик услышал крики солдат Артура, стук копыт по дороге. Его лошадь напугалась и понесла галопом. Острия темного огня собирались перед Грегом устрашающей стеной. Он плотно прижал Экскалибур к туловищу левой рукой, а правой поднял вилку-копье. И лунный свет, хотя тусклый и неяркий, сконцентрировался на ней, превратив ее в светящееся белым пламенем знамя. Темная стена перед ним зашаталась и отодвинулась. Грег метнул копье и шеренга врагов изогнулась подальше от нее, а его лошадь продолжала нестись галопом к туманному занавесу.

За занавесом Грег увидел мужчину верхом на одной из крылатых лошадей. Это был великан с золотистой бородой и в шлеме, на макушке которого был резной дракон с горящими глазами такого же красного одета, как и плащ, закрывающий его спину и грудь. За ним стояла великая рать рыцарей и лучников под знаменем, которое развевалось на сильном ветру.

Бородатый мужчина повернулся к Грегу лицом и протянул руку жестом одновременно умоляющим и властным. Каким-то образом Грегу удалось собрать достаточно сил и, подняв Экскалибур обеими руками, он швырнул меч вверх и вперед. Гигантский клинок от конца до конца проскользнул через занавес. Потом, как будто притягиваемое магнитом, оно влетело в протянутую руку Артура Пендрагона. Трижды Хранитель Востока прокрутил меч над головой и знамя позади него приспустилось в салюте.

Лошадь Грега оказалась у кромки тумана, а его самого поглотил крутящийся туман. Издалека ему слышались крики, звон клинков, пение тетивы. Потом он скатился в траву, а когда открыл глаза, то ясно увидел в теплом полуденном солнце свежую зарубку на стволе дерева.

* * *

Эрик отпрянул от воды, в которую скатилось морское чудовище. Его первоначальный план провести ночь в пещере более не устраивал его. Больше всего ему хотелось вернуться на берег, как можно быстрее убраться с этого острова. Он спустил лодку, надеясь покинуть пещеру до того, как станет темно.

Он держал рог у себя на коленях, твердо решив не терять его снова, и греб ложкой, как веслом. На этот раз дорога по узкому проходу во внешнюю пещеру заняла у него гораздо больше времени, потому что он боялся порвать кожу покрывающую его судно о камни, и дюйм за дюймом полз, пока не увидел серый вечерний свет, отражающийся от воды впереди.

За шумом прибоя Эрик силился услышать другие звуки. Чудище во внутренней пещере могло оказаться не единственным в своем роде в этой округе. Эрик больше всего боялся, что кто-нибудь поднимется из глубин и нападет на его лодку.

Выйти в море оказалось труднее, чем попасть в пещеру. Тогда ему помогали волны, а теперь ему приходилось грести против них. Эрик так устал, что каждый раз, когда он поднимал ложку-весло, его плечи сводило от боли. Но в конце концов он победил, и с облегчением вздохнул, когда увидел отдаленную тень острова в открытом море позади себя.

Эрику казалось, что тень острова черным покровом доходит до берега, и его путь покрыт мраком. В небе у горизонта виднелись последние сполохи багрового заката, и в воздухе кружились и кричали морские птицы.

Они планировали вдоль берега на широко раскрытых крыльях, пролетая прямо над его головой. Конечно, среди них были и те, которые сидели на уступах скал и смотрели на его битву с гигантской птицей. А теперь они следовали за ним, как-будто часовые. Но для чего – для кого?

Любая волна раскачивала легкую лодку. Если бы что-то поднялось из глубин, то оно легко перевернуло бы ее. Нельзя об этом думать: на его счастье прибой нес лодку к берегу и грести было легче.

Минуты проходили, берег приближался и уверенность Эрика росла, поэтому он оказался не готов к несчастью, которое с ним все же произошло.

Лодка тихонько причалила и он выскочил в откатывающуюся волну, чтобы вытащить ее на берег. Хотя птицы казались ему врагами на острове, когда собрались посмотреть нападение гигантской птицы, теперь они казались друзьями, потому что когда Эрик выскочил на мокрый песок, стая, которая сопровождала его на берег, с криками полетела в сторону дюн, выкрикивая тот же клич, когда он прыгнул в гнездо.

Эрик быстро обернулся. Дюны колыхались там, где ветер выметал струящийся песок. Из этих распадков появились существа, ростом не выше его самого. Они двигались на перепончатых лапах, окружая его.

Их чешуйчатая кожа мокро блестела в последних лучах заката, перепутанные зеленые волосы свисали на глаза, устремленные на Эрика. Если они пройдут дальше, то опрокинут его обратно в море.

Он держал рог и ложку. Ложка встала между ним и гневом гигантской птицы, спасла его в битве в пещере с невидимым монстром.

Теперь ей нужно было расчистить дорогу сквозь эту толпу водяных. Он продернул строп рога через свой ремень, чтобы наверняка не потерять его.

Затем, держа ложку перед собой, Эрик двинулся вперед навстречу шеренге нападающих. Мгновенно он погрузил ложку в песок и швырнул его в глаза двум из существ и те отпрыгнули, отчаянно растирая глаза и вскрикивая высокими, тонкими как у морских птиц голосами. Но остальные приближались, и Эрик взмахнул ложкой. Она ударила одного водяного, который упал на своего соседа и уронил его.

Грег проскочил в открывшуюся таким образом брешь. Он пробежал в лощине между двух дюн, но перед ним оказался крутой склон третьей. Быстро взобраться по песчаному холму было трудной задачей, как вскоре обнаружил Эрик. В любой момент он ожидал, что его схватит за щиколотку и уронит перепончатая лапа. Но с болью под ребрами и колотящимся сердцем он достиг вершины, опередив своих преследователей.

Его пыталась схватить зеленая лапа, и вслед за вожаком собиралась остальная стая. Их крики оглушили его, он плохо соображал. Теперь они окружили подножие дюны и надвигались со всех сторон. Эрик не видел пути к спасению.

Он рубанул по первой лапе ложкой и вожак откатился назад. Потом, не придумав ничего лучше, он метнул ложку в нападающих и приложил к губам рог и дунул изо всей оставшейся в нем силы.

Звук прозвучал как гром. Зеленые водяные замерли, затем с воем бросились на него. Но перед ним висел блестящий серый занавес и Эрик в отчаянии прыгнул вперед.

На продуваемом ветром склоне холма он оказался лицом к лицу с Хуоном, который гордо стоял в серебряных доспехах, зеленом плаще и шлеме. За ним стояли рыцари и лучники из Каэр Сидди, и над их головами развевалось знамя, которое было на башне замка.

Хотя Эрику казалось, что он надежно привязал рог, теперь он выскочил, повиснув в воздухе. Хуон схватил его. Одной рукой он отдал Эрику честь, а другой поднял рог к губам.

Раздался еще один раскалывающий небеса звук и Эрика подняло им, или ветром, или какой-то другой силой, и унесло прочь.

Задыхаясь, он оперся о дерево. А перед ним на земле, такой же грязный и усталый, лежал Грег.

* * *

– Кар-р-р…

Сара прыгнула вперед, но ее хвост задело крыло. Она крепко держала во рту кольцо и летела изо всех сил в сторону звезды в кругу, где ее должен ждать лис. Теперь черные птицы нападали на нее непрерывно, и она боялась их острых когтей и клювов.

– Сюда! Сюда, – для человеческого слуха это показалось бы возбужденным тявканьем лисицы, но для Сары это была надежда на спасение. Большим рыжим туловищем лесной провожатый прикрыл ее со всех сторон и зарычал на птиц. Но их оказалось не так легко отогнать.

Вновь Сара почувствовала острую боль, когда коготь разорвал ей ухо. Она хотела закричать от гнева, но вспомнила о кольце, которое держала в пасти и побежала дальше. Она бежала медленнее, в горле у нее пересохло, в груди болело. Но вот она звезда в круге!

Лис прыгал в воздухе, сражаясь с птицами. В разные стороны летели черные перья. Ее провожатый схватил одну из птиц поперек туловища и она обмякла. Но остальные пронеслись мимо него к Саре. Она встала на задних лапах, нанося удары выпущенными когтями. Потом одним большим прыжком она оказалась около корзины в центре звезды.

Лис залаял и птицы взмыли, и летали над головой.

– Кольцо! Кольцо тебя превратит!

Сара раскрыла рот и кольцо выпало на крышку корзины.

– Прикоснись к нему и загадай желание! – лис метался взад-вперед за пределами круга.

Сара подняла стертую лапу и поставила ее на железное колечко.

– Хочу снова быть собой, – мяукнула она.

Шерсть на обратной стороне ее лапы постепенно исчезла, подушечки превратились в пальцы. Потом, через несколько секунд, она вновь стала настоящей Сарой, внутри и снаружи, с расцарапанной щекой и такая усталая, что почти не могла шевелиться.

Лис тявкнул еще раз, но на этот раз она не поняла его. Он кивал на тропинку так, что ошибки быть не могло, и она с трудом поднялась на ноги. Кольцо! Оно лежало на крышке корзины. Она подняла его и надела на палец, сжав руку в кулак для надежности. Потом она повесила на руку корзину и отправилась за лисом.

Птицы отступили в том момент, когда Сара воспользовалась силой кольца. И хотя она до сих пор слышала их хриплые крики, они больше не нападали. Но она слишком устала, чтобы идти далеко.

Лис не пошел с ней по лесной тропе. Вместо этого он проскользнул между деревьев, ободряюще тявкая и скуля, словно побуждая ее идти дальше.

Они вышли на открытое место в лесу, где Сара могла заглянуть сквозь обрамление ветвей, как через окошечко. Она не очень удивилась, когда увидела за ветками комнату с зеркалом, в которой ветер шелестел висевшей на стенах тканью.

Лицом к ней стоял Мерлин. Он улыбнулся, кивнул головой и протянул руку, ладонью вверх. Сара стянула холодное кольцо с пальца, довольная, что избавилась от него. Она бросила его сквозь ветви и увидела, как Мерлин поймал его и сжал в кулаке. Потом окно в комнату исчезло и на его месте возник просто лес, в котором под деревьями сидели Эрик и Грег, выглядевшие так, как будто дрались с кем-то не на жизнь, а на смерть.

– Грег! Эрик! – Сара ломилась через кусты. Она бросила корзину и схватилась за своих братьев, чтобы убедиться, что они на самом деле есть и они действительно опять все вместе.

– Сара! – оба мальчишки крепко держали ее за руки. Сзади раздалось резкое тявканье. Лис последовал за ней, и теперь сосредоточенно куда-то бежал, призывно оглядываясь через плечо.

Сара так привыкла подчиняться этому жесту, что освободила руки и подняла корзину.

– Идем!

Некоторое время они плелись между деревьями, пока перед ними не оказалась каменная арка, на несколько дюймов заросшая зеленым мхом, наверху которой была установлена высеченная из камня маска лиса.

– Ворота! – Эрик кинулся вперед. – Теперь мы сможем вернуться…

Сара повернулась к лису и протянула руку. Большой зверь подошел к ней и на мгновение ее пальцы легли на его гордую голову. Затем он нетерпеливо тявкнул и Грег потащил Сару за руку.

Но пройти через ворота им не удалось. Никакого заграждения не было видно, но между ними и их миром стояла невидимая стена.

– В чем дело? – Эрик вскинул голову, его лицо раскраснелось, он громко кричал на деревья вокруг них. – Мы вернули ваши талисманы, так? Открывайте же ворота! Немедленно!

Сара посмотрела на Грега и у нее задрожали губы. Она была почти так же напугана, как тогда, в этом страшном лесу среди пауков. Им что, никогда не удастся покинуть Авалон? Это было шикарное приключение, но она хотела, чтобы оно закончилось – немедленно!

– Открывай! – Эрик прицелился кулаком в промежуток между каменными столбами, но его рука отскочила от невидимой поверхности.

Затем, в стороне от них, возникло серебристое мерцание. Сара схватила Грега за руку. Эрик отпрянул. Высокий столб распался на множество блестящих маленьких искр и перед ними стоял Мерлин.

На его одеянии плясали и изгибались красные линии, более яркие чем раньше, и на указательном пальце поднятой руки было кольцо.

Сара посмотрела на кольцо, когда сказала:

– Мы хотим домой.

– Холодное железо – властелин, – ответил он ей. – Вы оставили то, что не принадлежи Авалону, и оно не пускает вас за ворота.

– Вилка! – вскричал Грег. – Я потерял ее, когда мы сражались, чтобы добраться до короля Артура там, на горной дороге!

– И ложка, – вступил Эрик. – Я обронил ее на дюне, там где были водяные.

– Я бросила ножом в жабу, – добавила Сара. – Значит, нам теперь придется идти обратно и искать их?

– Железо, холодное железо, ответь железу и твоему властителю! – Мерлин повернул кольцо у себя на пальце.

Раздался чуть слышный звон и у его ног легли вилка, ложка и нож, опять своего обычного размера. Мерлин поманил пальцем Грега и мальчик поднял вилку.

– Железный дух, железное мужество – вот что сделает тебя хозяином тьмы и того, что в ней – тьмы снаружи, тьмы внутри.

Потом Мерлин показал пальцем на Эрика, который поднял ложку.

– Железный дух, железное мужество – против страхов внутри и страхов снаружи, чтобы более не знать волн и пузырей страха.

Теперь пришла очередь Сары и когда ее пальцы сомкнулись вокруг рукоятки ножа, она услышала, как голос Мерлина тепло пообещал ей:

– Железный дух, железное мужество, хозяйка страхов, которые скользят, ползут или бегут на многих ногах!

– Сэр, – Грег стоял и вертел вилку в руках, – а как же насчет битвы? Победят ли король Артур и Хуон?

– Она уже отбросили врага достаточно далеко. В этот раз Авалон удержится – и победит! А теперь…, – он помахал рукой с кольцом в сторону ворот. – Я заклинаю вас, отправляйтесь в путь, и возьмите с собой холодное железо. Также помните, Авалон благодарит, и Авалон помнит о своих. Потому что вы теперь часть его, что со временем может оказаться для вас большим, чем вы сейчас догадываетесь. Ворота открыты. Идите!

Сара побежала, Грег и Эрик бежали по обе стороны от нее, вокруг них закрутился туман и они снова оказались во дворе миниатюрного замка.

– Дверь исчезла!

Когда Эрик закричал, двое других обернулись. Все камни, которые они вытащили, были уложены обратно на место. И снова ползучие растения свили свой зеленый покров. На самом ли деле все это случилось с ними?

Но у Грега в руках была вилка, Эрик держал ложку, а Сара сжимала нож и корзину.

– Железная, – начал Грег, и поправился, – стальная магия.

Паук, очень большой и черный, выбежал из дикого винограда и прошмыгнул по мостовой возле ног Сары. Не вздрогнув, она смотрела как тот побежал и, наполовину про себя, повторила:

– Против страхов, которые скользят, ползут или бегут на многих ногах.

Она снова посмотрела на паука. Ну, это существо не шло ни в какое сравнение с теми, с которыми она боролась в затянутом паутиной лесу, нечего бояться. Это же просто букашка. Железный дух, железное мужество. Теперь она не испугается даже самого большого паука в саду. Может быть, у Грега и Эрика еще не было времени испробовать их железное мужество, но она была уверена, что у них это тоже сработает, и им даже не придется носить с собой вилку или ложку, чтобы доказать это.

– Эй! – Грег был впереди их на гравийной косе, ведущей на берег. – Слышите? – он демонстративно пнул камешек в озеро – вода предназначалась для питья, стирки и купания. Вода – это просто вода.

Свист – повелительный сигнал дядюшки Мака.

– Идем, – ответила Сара, крепко сжимая корзину, и побежала вслед за братьями.

Колдовской мир

Часть 1. Салкаркип

Глава 1. Камень

Дождь косым занавесом закрывал грязные улицы, смывая копоть с городских стен, и вкус этой копоти ощущал высокий худощавый человек, большими шагами шедший вдоль домов, напряженно всматриваясь в подъезды и переулки.

Два часа назад, а может, и три, Симон Трегарт вышел из здания вокзала. У него больше не было причин следить за временем. Время потеряло всякое значение, а он – цель. Как преследуемый, бегущий, скрывающийся. Но, впрочем он не скрывался. Он шел открыто, настороженный, готовый ко всему, расправив плечи и высоко подняв голову.

В первые дни бегства, когда перед ним забрезжила надежда, он использовал звериную хитрость, каждый трюк, которому успел научиться, петлял и путал следы, им правили часы и минуты. Теперь он шел не торопясь и будет идти, пока смерть, таящаяся в одном из подъездов, в засаде в каком-нибудь переулке, не встанет перед ним. И уже тогда он пустит в ход свои «клыки». Сунув правую руку в карман влажного пальто, Симон нащупал эти «клыки» – гладкое, ровное, смертоносное оружие, так легко легшее ему в руку, словно оно было частью его тела.

Безвкусные красно-желтые неоновые огни реклам отражались в залитом водой тротуаре: знакомство Симона с этим городом ограничивалось двумя-тремя отелями в центре и несколькими ресторанами, магазинчиками – всем тем, что обычный путешественник узнает за два посещения, разделенных полдюжиной лет. Симон был вынужден держаться открытых мест: он был убежден, что конец охоты наступит сегодня вечером или завтра утром.

Он понял, что устал. Без сна, подгоняемый необходимостью все время идти вперед, он замедлил шаг перед освещенным входом, прочел надпись на навесе. Швейцар распахнул дверь, человек под дождем принял это за приглашение, ощутив тело и запах пищи.

Должно быть, плохая погода обескуражила хозяев. По этому швейцар и впустил его так быстро. А может, покрой хорошего дорогого костюма, защищенного от сырости пальто, едва заметное естественное высокомерие, свойственное человеку, привыкшему командовать и встречать в ответ подчинение, все это обеспечило ему хороший столик и быстро подошедшего официанта.

Симон сухо улыбался, пробегая по строчкам меню. Обреченный получит хороший ужин. Его отражение, искаженное полированным боком сахарницы, улыбнулось ему в ответ. Длинное лицо с правильными чертами, с морщинками у глаз и губ, загорелое, обветренное лицо человека без возраста. Оно могло быть таким и в 25 и в 60 лет.

Симон ел медленно, наслаждаясь каждым глотком, впитывая тепло и комфорт, и пытаясь расслабить, если не мозг и нервы, то хотя бы тело. Но расслабленность объяснялась не ложной храбростью. Это был конец, и Симон это хорошо понимал.

– Простите…

Вилка с куском мяса, которую он подносил к губам, не остановилась. Но, несмотря на полное самообладание, Симон почувствовал, как дрогнули его веки. Он прожевал и ответил ровным голосом:

– Да?

Человек, вежливо ожидавший у его столика, мог быть маклером, адвокатом, врачом. У него было профессиональное умение вызывать доверие у собеседника. Симон ожидал совсем не этого: человек был слишком респектабелен, вежлив и приятен, чтобы оказаться смертью… Хотя у организации множество слуг в самых различных сферах.

– Полковник Симон Трегарт?

Симон разломил булочку.

– Симон Трегарт, но не полковник, – поправил он и добавил, – как вам об этом отлично известно.

Собеседник казался несколько удивленным – он улыбнулся гладкой, спокойной и профессиональной улыбкой.

– Как бестактно с моей стороны. Но позвольте сразу же заметить – я не член организации. Наоборот, я ваш друг, если вы пожелаете, конечно. Позвольте представиться – доктор Джордж Петрониус. Могу добавить – к вашим услугам.

Симон моргнул. Он считал, что будущее ему хорошо известно, но на такую встречу не рассчитывал. Впервые, за последние дни, в нем шевельнулось нечто, похожее на надежду.

Ему не пришло в голову усомниться в личности этого человека, смотревшего на него сквозь сильные очки в необычно тяжелой и широкой пластиковой оправе, напоминавшей маску восемнадцатого века. Доктор Джордж Петрониус был хорошо известен в том полускрытом мире, в котором Симон провел свои последние несколько лет. Если ты «сгорел» и у тебя, к счастью, достаточно монет, иди к Петрониусу. Тех, кто так поступил, никогда не находил закон и жаждущие отомстить коллеги.

– Сэмми в городе, – продолжал четкий, с легким акцентом, голос.

Симон с видом знатока пригубил вино.

– Сэмми? – в его голосе звучала та же бесстрастность, что и у собеседника. – Я польщен.

– О, у вас есть определенная репутация, Трегарт, за вами организация пустила своих лучших псов. Но после того, как вы управились с Кочевым и Лэмисоном, остается только Сэмми. Но Сэмми очень отличается от других. А вы – простите мое вмешательство в ваши личные дела – уже довольно долго скрываетесь. В такой ситуации ваша рука не становится крепче.

Симон рассмеялся. Он наслаждался едой, питьем, даже легкими уколами доктора Петрониуса. Но настороженность не оставляла его ни на минуту.

– Итак, моя рука нуждается в укреплении. Что же вы рекомендуете, доктор, в качестве лекарства?

– Мою помощь.

Симон поставил бокал. Красная капля сползла по нему и впиталась в скатерть.

– Мне говорили, что ваши услуги обходятся довольно дорого, доктор.

Маленький человек рассмеялся.

– Естественно. Но взамен я гарантирую полное спасение. Доверившиеся мне получают вполне достаточно за свои доллары. Жалоб не поступало.

– К сожалению, я не могу воспользоваться вашими услугами.

– Истратили за последнее время свои запасы? Конечно. Но ведь из Сан Педро вы уехали с двадцатью тысячами. Такую сумму невозможно истратить за столь короткое время. А если вы встретитесь с Сэмми, все оставшееся вернется к Хансону.

Симон сжал губы. На мгновение он выглядел так угрожающе, как-будто перед ним стоял сам Сэмми.

– Почему вы следили за мной… и как?

– Почему? – Петрониус пожал плечами. – Об этом вы узнаете позже. Я некоторым образом ученый, исследователь, экспериментатор. А насчет того, как я узнал, что вы в городе и нуждаетесь в моих услугах… Трегарт, вы не представляете себе, как распространяются слухи. Вы меченный человек, и к тому же – опасный. За вашим появлением следят. Жаль только, что вы честны.

Симон сжал кулаки.

– После моих действий за последние семь лет вы навешиваете на меня такой ярлык?

На этот раз рассмеялся Петрониус, и захихикал, приглашая собеседника оценить юмор ситуации.

– Но честность имеет мало общего с требованиями закона, Трегарт. Если бы вы не были честны, если бы у вас не было идеалов, вы не столкнулись бы с Хансоном. Я хорошо изучил Вас и знаю, что вы созрели. Идем?

Симон обнаружил, что оплатив счет, он следует за доктором Петрониусом. У обочины их ждала машина, но доктор не назвал шоферу адрес, когда машина двинулась в ночь и дождь.

– Симон Трегарт, – голос Петрониуса был бесстрастен, словно он цитировал запись, интересную только для него, – Корнуэльского происхождения. 10 марта 1939 года вступил в армию США. Продвинулся по службе от сержанта до полковника. Служил в оккупационных войсках. Отстранен от должности, лишен звания и заключен в тюрьму. За что, полковник? Ах да, за связи с «черным» рынком. Только, к несчастью, полковник очень долго не подозревал об этих своих преступных связях… и именно это поставило вас по другую сторону закона, не так ли, Трегарг? Поменяв имя, вы решили, что можно продолжать ту же игру?

После Берлина вы участвовали в нескольких сомнительных предприятиях, пока не оказались настолько неразумны, что столкнулись с Хансоном. Вы невезучий человек, Трегарт. Будем надеяться, что сегодня Ваша судьба изменится.

– Куда мы направляемся? В порт?

Он снова услышал хихиканье.

– В нижнюю часть города, но не к гавани. Мои клиенты уезжают, но не по морю, воздуху или земле. Много ли вы знаете о традициях своих предков, Трегарт?

– Я никогда не слышал о традициях в Матачеме, штат Пенсильвания.

– Меня не интересует шахтерский городишко на этом континенте. Я говорю о Корнуэльсе, который гораздо старше..

– Мои предки из Корнуэльса. Но я лично ничего не знаю о них.

– У вас чистокровная семья, а Корнуэльс очень стар. В легендах он объединяется с Уэльсом. Здесь известен Артур, и римляне в Британии теснились в его пределах, когда их рубили топоры саксов. А до римлян здесь жили другие, многие народы, обладающие странными знаниями. Вы доставите мне большое удовольствие, – последовала странная пауза, как-будто доктор ждал вопроса и, когда его не последовало, продолжал, – Я хочу познакомить вас с одной древней традицией, полковник. Очень интересный эксперимент. А вот мы и приехали!

Машина остановилась перед входом в темную аллею. Петрониус открыл дверь.

– В этом единственное неудобство моего дома, Трегарт. Аллея слишком узка для машины. Придется идти пешком.

Симон посмотрел на темный вход, гадая, не привез ли его доктор к месту убийства. Не ждет ли его здесь Сэмми? Но Петрониус включил фонарик и водил его лучом, пока Симон не вышел из машины.

– Всего несколько метров, уверяю вас. Идите за мной.

Аллея действительно оказалась короткой. Между высокими зданиями стоял маленький домик.

– Анахронизм, Трегарт, – доктор достал ключ. – Ферма восемнадцатого столетия в сердце большого города. Входите пожалуйста. Здесь всегда чувствуются призраки прошлого.

Позже, сидя перед открытым огнем и держа в руке приготовленный хозяином коктейль, Симон решил, что упоминание о призраках очень соответствует действительности. Доктору не хватало лишь заостренного колпака на голове и меча на боку, чтобы завершить иллюзию переноса во времени.

– Куда я отсюда отправлюсь? – спросил Симон.

Доктор пошевелил кочергой дрова в камине.

– Вы уйдете на рассвете, полковник, как я и обещал – свободным. А вот куда, – тут он улыбнулся, – это мы еще посмотрим.

– Зачем же ждать рассвета?

Как бы вынужденный сказать больше, чем собирался, доктор поставил кочергу, вытер руки платком и посмотрел прямо в глаза Симону.

– Потому что ваша дверь откроется только на рассвете – именно ваша. Вероятно, вы будете смеяться над моим рассказом, Трегарт, пока собственными глазами не увидите доказательства. Что вы знаете о менгирах?

Странно, но Симон почувствовал удовлетворение от того, что может ответить на этот вопрос. Доктор явно не ожидал этого.

– Это камни. Доисторические люди ставили их кругом. В Стоунхедже, например.

– Ставили кругом. Но эти камни использовались и по-другому, – теперь доктор говорил серьезно и требовал внимания от слушателя. – В старых легендах упоминаются камни, обладающие большой силой.

Лиа Фэйл из Туата де Дамани в Ирландии… Когда подлинный король ступал на него, то камень издавал громкий крик в его честь. Это был коронационный камень древней расы – одно из трех ее великих сокровищ. А разве до сих пор английские короли не держат под своим троном камень Скоун?

Но в Корнуэльсе был еще один камень власти – Сидж Перилос – «Сидение опасности». Говорили, что этот камень способен оценить человека, определить, на что тот способен, и предоставить его судьбе. Артур, при помощи Мерлина, открыл силу этого камня и поместил его среди сидений Круглого Стола. Шесть рыцарей пытались сесть на него – и исчезли. Потом пришли двое, знавшие его тайну. Они остались – Персиваль и Галахед.

– Послушайте, – Симон был жестоко разочарован, особенно потому, что у него появилась надежда. Петрониус свихнулся и выхода нет. – Артур и Круглый Стол – сказки для детей. Вы говорите так, будто…

– Будто это подлинная история? – подхватил Петрониус. Но кто скажет, что – подлинная история, а что – нет? Каждое слово из прошлого доходит до нас, сокращенное и искаженное обучением, предрассудками, даже физическим состоянием летописца, записавшим его для будущих поколений. Традицию создает история, но разве традиция совпадает с истиной? Как может быть искажена истина, даже за одно поколение? Вы сами исказили свою жизнь ложными показаниями. Но эти показания записаны и теперь стали историей, хотя и неверны. История записывается человеком и обременена всеми его ошибками. Как можно утверждать, что этот факт вымышленный, а этот – правдив, и знать, что ты не ошибаешься? В легендах много правды, а в истории немало лжи. Я знаю это, потому что Сидж Перил ос существует!

Существуют теории, чуждые здравому смыслу, но мы о них не знаем. Слышали ли вы о параллельных мирах, расходящихся после определенного момента? В одном из таких миров, полковник Трегарт, вы, возможно, не отвели взгляда в ту ночь в Берлине. В другом вы не встретились со мной, а отправились прямо на свидание с Сэмми.

Доктор раскачивался на пятках, как-будто под действием собственных слов и веры. И Симон, вопреки себе, почувствовал прилив энтузиазма.

– Какую же из этих теорий вы хотите применить к моему случаю, доктор?

Доктор снова облегченно рассмеялся.

– Немного терпения. Выслушайте меня, не считайте сумасшедшим, и я объясню, – он перевел взгляд с ручных часов на стенные. – У нас есть еще несколько часов. Итак…

И маленький человек начал рассказ, звучавший, как бессмыслица. Симон послушно молчал. Тепло, выпивка, возможность отдохнуть – этого было вполне достаточно. Позже все равно придется встретиться с Сэмми, но пока он отодвинул эту мысль в глубину мозга и сосредоточился на словах доктора.