Текст книги "Сын звездного человека"

Автор книги: Андрэ Нортон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

Где-то послышался крик, он пробил дыру в голове, вызвав звон в ушах.

Теперь воздух наполняла дробь, билась в нем. Ого, теперь грубые руки подняли его и держали на ногах. Он снова был крепко привязан – или он так думал, его конечности слишком онемели, чтобы ощущать путы. Но он стоял достаточно прямо, глядя вниз, с гребня холма.

И он видел накатывающийся на него сон, который не имел к нему никакого отношения. Там, внизу, были всадники, скачущие атакующей лавиной. Они все кружили и кружили. Форс прикрыл глаза от пылающего света. Все кругом да кругом – казалось, они проносились почти в ритме стука, почти, но не совсем. Стук доносился не от всадников. У него был другой источник.

Форс безвольно висел. Но в его изломанном, израненном теле мерцала крохотная искорка настоящего Форса. Наконец, он заставил глаза открыться. В них засветился разум.

Всадники все так же продолжали скакать по кругу и на скаку швыряли копья вверх по склону. Но среди них появились и другие люди, быстро перебегавшие с луками наготове. Стрелы тучей застилали солнце. Круг из людей и лошадей стягивался вокруг холма все плотнее и плотнее.

Затем Форс вдруг понял, что тело его было частью защитной баррикады тех, кого здесь осадили. Его привязали здесь в качестве щита, за которым осажденные могли скрываться и метать дротики. И эти дротики, великолепно нацеленные, собирали внизу свою кровавую дань. Люди и лошади с криками падали, конвульсивно дергаясь, а потом замирали неподвижно. Но это не останавливало круг осаждавших, и не лишало силы выпущенные ими стрелы.

Один раз раздался громкий визг боли, и из-за барьера, частью которого было его тело, выпало Чудище. Оно, спотыкаясь, бросилось вниз по склону, направляясь к одному из быстрых лучников. Они встретились в яростной рукопашной схватке. Затем какой-то всадник свесился из седла и умело использовал свою пику. Теперь оба тела лежали неподвижно. Он поскакал дальше.

Рядом с боком Форса раздался тяжелый удар. Глянув вниз, он забыл о бое. Его рука висела свободно, мертвый груз с перерезанным ремнем, все еще обвивавшем пурпурное распухшее запястье. Стрела или копье перерезали этот ремень. Форс перестал испытывать к битве какой-либо интерес. Его мир в этот момент сузился до его собственной руки. Распухшая плоть не чувствовала ничего, он даже еще не мог пошевелить ею. Поэтому он сосредоточился на пальцах: он должен пошевелить большим пальцем, переместить его хоть на долю дюйма – он должен это сделать!

Вот! Он чуть не закричал от радости. Рука все еще безвольно и тяжело висела у его бока, но он вонзил пальцы себе в бедро. Одна ладонь и рука были свободны – и это была его левая, невредимая рука! Он повернул голову. Другое его запястье было прикручено к другому деревцу-шесту, вбитому в землю. То, что Чудища использовали его как часть своих оборонительных сооружений, теперь было ему на пользу. Правая его рука не была вытянута на всю длину. Если бы он мог поднять вверх левую руку и заставить пальцы работать, то, он был в этом уверен, смог бы отвязать и правую руку.

Баррикада, частью которой он был, должно быть, скрыла его действия от врагов – или же они были слишком заняты, чтобы проявлять к нему какой-то интерес. Он сумел поднять руку и заставил пальцы вцепиться в путы на своем правом запястье. Но развязать веревку – это было совсем другое дело. Его онемевшие пальцы не могли даже ощутить что-нибудь и продолжали соскальзывать.

Он сражался со своими упрямыми, вышедшими из повиновения мускулами. Сражался в битве столь же тяжелой, как и та, что бушевала вокруг него. Стрела ударила в нескольких дюймах от него, одно из копий заставило его охнуть от боли, когда его древко ударило его прямо по голени, но он приказал своей руке работать. Боль от восстанавливающегося кровообращения была ошеломляющей, но он заставил себя думать только о боли в пальцах и о том, что должен набраться смелости и терпения, чтобы заставить их сделать то, что нужно.

Вдруг что-то подалось. Он сжимал конец свободного ремня, его правая рука безвольно упала. Он скрипнул зубами от боли, вызванной этим внезапным освобождением. Но сейчас не было времени нянчиться с ней, и горец опустился наземь. Торопясь, Чудища набросили вокруг его лодыжек только одну петлю. Он пилил ее наконечником стрелы до тех пор, пока она не лопнула.

Было безопаснее временно оставаться там, где он был. Чудища не могли добраться до него, не перелезая через барьер и таким образом подставляя себя под удар. Распластавшись на земле, он мог бы избежать града стрел снизу. Поэтому, слишком ослабевший, чтобы двигаться или просто четко мыслить, он продолжал вжиматься в землю на том месте, где упал.

Через некоторое время Форс услышал еще один звук, донесшийся сквозь грохот боя. Он повернул голову на долю дюйма и лицом к лицу оказался перед крысиной клеткой. Ее тоже доставили к этому брустверу. Плененные крысы метались в ней, их бешеный визг, рожденный страхом и ненавистью, был достаточно громок, чтобы достичь его ушей. Вид этих грязных, слишком жирных тел возбудил его, как ничто, и он пополз прочь от качающейся клетки.

Где находился второй пленник – степняк? Форс осторожно приподнялся на локтях и увидел на некотором расстоянии от себя свесившуюся голову и безвольное тело. Он снова опустил свою голову на руки. Теперь он мог двигаться в какой-то мере… обе ноги и одна рука подчинялись ему… он мог скатиться с холма…

Но степняку все еще угрожала верная смерть…

Форс пополз мимо клетки с крысами, мимо связанных фашин, перекошенного, поспешно воткнутого частокола из стволов молодых деревцов, мимо всего, что Чудища набрали и набросали в кучу, создавая себе укрытие от копий и стрел. Он проползал за один прием лишь несколько дюймов, и между этими приемами были длинные паузы. Но он все же продвигался вперед.

Дротик вонзился в землю как раз перед его вытянутой рукой. Чудища наконец заметили его и пытались пронзить его дротиком. Но тот, кто в этой попытке поставил себя под удар, захрипел и упал обратно со стрелой в горле. Глупо было предоставлять лучникам внизу даже такую незначительную мишень. Форс пополз дальше.

Теперь он был уверен, что сможет добраться до степняка. Он не обращал никакого внимания на то, что происходило внизу или за частоколом. Он должен сберечь все свои силы и волю для этого путешествия.

Затем Форс присел на корточках у двух связанных голеней, протягивая руку к узлам, которые удерживали изувеченные запястья. Но руки снова упала. Две стрелы пригвоздили пленника надежнее, чем любая ременная петля. Степняку теперь никогда не понадобится помощь.

Форс опустился на жесткую истоптанную землю. Гнавшие его вперед воля и целеустремленность покинули его, как уходит жизнь через смертельную рану. Он чувствовал, как они уходят, но это его не беспокоило.

Вокруг выросли скалы, и по утесам развевали свои лохмотья серые флаги угрозы. Он слышал вой ветра в горной долине, видел собирающиеся над ней черные грозовые облака. Хорошо бы ему вернуться под защиту Айри – назад к очагам и крепким каменным стенам – прежде чем задуют холодные зимние ветры и выпадет снег.

Назад, в Айри. Он не знал, что он теперь был на ногах. Он не знал также, что позади него раздались крики ужаса и бешеной ярости: вожак Чудищ пал замертво, пронзенный шальной стрелой. Форс не знал, что он, спотыкаясь, брел вниз по пологому склону холма, его руки были пусты, а через баррикаду позади него хлынула орава обезумевших от бешенства длинноруких тварей. Они пытались отомстить своими клыками и зубами за вожака, теперь равнодушные ко всякой осторожности, дававшей им безопасность.

Форс шел теперь по горной тропе. Люра была рядом с ним. Она взяла его руку в свой рот и повела его – это было правильно, потому что снег и ветер ослепляли его, и ему было трудно удержаться. Но прямо перед ним было Айри, и Лэнгдон ждал его там. Сегодня вечером они вместе будут изучать крохотный обрывок карты – карты города, который находился на берегах озера. Лэнгдон в скором времени собирался проверить показанное на этой карте. И, после того, как он, Форс, станет Звездным Человеком, он тоже последует по тропам, изображенным на старых картах – последует и найдет…

Его рука неуверенно поднялась к голове. Люра так торопила его. Ей был нужен костер и мясо. И было бы очень плохо заставлять Лэнгдона ждать. Потому что где-то там был город, тоже ждущий, город высоких башен и полных складов и магазинов, потрескавшихся дорог и забытых чудес. Он должен рассказать обо всем этом Лэнгдону. Сам он никогда не видел этого полуразрушенного города. Гроза, должно быть, вызвала у него головокружение.

Он пошатнулся – одно из Чудищ, пробегая мимо, ударило его. Это Чудище мчалось вниз, чтобы присоединиться к толпе дерущихся внизу воинов.

Сколько камней… ему было трудно удержаться на ногах среди них. Ему лучше сейчас быть немного поосторожней. Но ведь теперь он шел к себе домой. Там, впереди, были костры… костры, ярко светящиеся в темноте ночи. И Люра все еще крепко держала его руку в своих острых зубах… Вот если бы только ветер хоть немного утих… хоть на несколько минут… звук ветра был диким и странным… похожим на боевой клич сражающихся воинов.

Но там было Айри… именно в том направлении…

18. СИЯЕТ НОВАЯ ЗВЕЗДА

Было уже далеко за полдень. От церемониального костра в небо поднимался дым. Форс глянул вниз по склону, туда, где зеленая трава была истоптана и превращена множеством ног в сплошное месиво. И эта масса была усеяна засохшими красными пятнами. Но люди внизу беззаботно сидели на ней – они глядели только друг на друга. Два ряда людей, повернувшихся лицом к костру, с обнаженным оружием руках. Между рядами сидели вожди племен. Люди были в шрамах, оставшихся после тяжелого боя, и пустые места в их рядах никогда уже не заполнятся вновь.

Форс забыл о своих синяках, следя за тем, как Эрскин занял место справа от своего отца. Женщина-вождь, давшая горцу права своего племени, тоже была там. Ее плащ был искрой яркого цвета среди однообразия кожаных курток и загорелых тел мужчин.

А напротив был Мэрфи и его собрат в длинном плаще. Только Кантрул отсутствовал. Главы семейных кланов захватили место, которое следовало занимать Верховному Вождю.

– Кантрул?..

Ярл, стоявший рядом с Форсом, ответил на этот полувопрос.

– Кантрул был воином… И, как воин, он вступил на долгую тропу, как ему и полагалось, захватив с собой огромное количество врагов. Они еще не назначили на его место нового Верховного Вождя.

То, что еще хотел сказать Звездный Капитан, заглушил грохот говорящих барабанов. На него эхом ответили окружающие холмы. И когда эхо растаяло, Лэнард двинулся вперед, хотя ему и приходилось опираться на руку своего сына, чтобы не давить всем весом на перевязанную от колена до голени ногу.

– Хо, воины! – Его голос по силе был сравним с боем барабанов. – Мы принесли сюда копья на великую битву и устроили Птицам Смерти пир, какого не было на памяти отцов наших отцов! Мы шли с юга походом на эту войну, и победа теперь за нами. Наши стрелы ударили прямо в цель, а наши мечи по рукоять в крови. Не так ли, братья мои?

Позади него из рядов воинов раздался низкий рев согласия. То тут, то там некоторые из воинов помоложе выкрикнули пронзительный боевой клич своего семейного клана.

Но вот из рядов старшин в толпе степняков поднялся другой человек и ответил своими гордыми словами:

– Пики вонзились так же глубоко, как и мечи, и степняки никогда не знали страха в бою. Мы же сегодня отдали Птицам Смерти много мяса врагов. Мы не будем стыдиться перед лицом любого человека!

Кто-то завел боевую песню, которую Форс уже слышал ночью среди палаток степняков. Руки потянулись к лукам и пикам. Форс поднялся на ноги, вынуждая тело подчиняться воле. Он оттолкнул в сторону протянутую руку Звездного Капитана, который хотел остановить его.

– Сюда пробирается огонь, – медленно произнес он. – Если он превратится в жаркое пламя, он пожрет всех нас. Дай мне выйти!..

Когда он, хромая, двинулся вниз по склону к костру Совета, он почувствовал, что Звездный Капитан идет позади него.

– Вы сражались!

Этот ясный, холодный голос донесся откуда-то изнутри него по его собственной воле… Это был холодный ветер, пронизавший холодные испарения болота. Мысли, посеянные в его голове Эрскином, давно уже сформировались столь ясно, что он совершенно был уверен в их правильности и ценности.

– Вы сражались!

– А-а-а-а! – Этот звук был похож на вой Люры, которая вспоминала о своей последней охоте.

– Вы сражались, – повторил он в третий раз и знал, что теперь он овладел их вниманием. – Чудища мертвы. ЭТИ ЧУДИЩА…

Эти подчеркнутые им слова привлекли всеобщее внимание.

– Вы осматривали убитых врагов, не так ли? Ну, а я побывал в их руках – и ужас, который испытали вы, для меня был вдесятеро сильнее. Но я говорю вам, что вы можете смотреть на свою победу как с гордостью, так и со страхом, потому что там, среди них, находится страшное предзнаменование. Отцы моих отцов сражались с этими тварями, когда они еще не уходили далеко от своих родных нор. Мой отец погиб от их когтей и клыков. Мы уже давно знаем их. Но теперь среди них появилось нечто гораздо большее… нечто, что угрожает нам, как никогда не угрожали старые Чудища, прячущиеся по своим норам. Спросите об этом своих мудрецов, воины. Спросите у них, что они нашли там, в куче мертвых тел за баррикадой – то, что может прийти снова, чтобы и в будущем угрожать нам. Расскажите об этом своему народу, ты, целитель тел, – обратился он к степняку в белой одежде, – и ты, о Госпожа, – сказал он женщине-вождю. – Что вы видели?

Первой ответила женщина.

– Я видела и слышала много… У меня не оставалось никаких сомнений. Я всем сердцем надеюсь, что твои предположения ошибочны. Там, среди мертвых, лежало Чудище, которое было иным… И, если судьба против нас – тогда такое же родится среди них снова – и оно будет рождаться вновь и вновь. И знания у него будут обширнее. И оно окажется самой страшной угрозой для нас всех и для всего человечества. Поэтому, поскольку это может повториться, я говорю, что те, кто принадлежит к роду человеческому, должны объединиться и выставить все вместе стену мечей против этих тварей, порожденных древним злом городов, построенных Древними…

– Да, это правда, мутанты могут возникать и среди мутантов. – Белый Плащ заговорил после нее почти против своей воли. – И у этих Чудищ был предводитель, который вел их и распоряжался ими, как этого не было никогда прежде. Когда их странный вождь был убит, они были сломлены, словно все их знания были перечеркнуты этой единственной смертью. Если среди них появятся еще такие же, как этот, то они окажутся силой, с которой нам придется считаться. Мы очень мало знаем об этих тварях и не знаем, какой может быть их мощь. Как мы можем угадать сейчас, против чего нам придется выступать через год, десять лет, поколение спустя? Эта земля обширна и на ней, может быть, скрывается много такого, что может представлять угрозу для нашего народа…

– Земля обширна, – повторил Форс. – Что ищешь ты и твое племя, Лэнард?

– Родину. Мы ищем место, чтобы построить наши дома и вновь засеять наши земли, пасти своих овец и жить в мире. После того, как горящие горы и трясущаяся земля выгнали нас из долины наших предков – священного места, куда спустились с неба их машины в конце Войны Древних, мы скитались много лет. Теперь в этой широкой долине вдоль реки мы нашли то, что так долго искали. И никто, ни человек, ни зверь, не выгонит нас отсюда! – Когда он закончил, его рука лежала на рукояти меча, и он смотрел на ряды степняков.

Теперь Форс повернулся к Мэрфи:

– А что ищет твой народ, Мэрфи из степи?

Хранитель Анналов поднял глаза от земли. Все его внимание явно сосредоточилось на узоре из затоптанных стеблей травы.

– С начала тех дней, когда погибли Древние, мы, степняки, были бродячим народом. Сначала мы были такими из-за злой смерти, носившейся в воздухе над многими областями земли, так что человек должен был перемещаться, чтобы избежать тех мест, где его поджидали смертельные для него эпидемии и голубые огни. Мы – это те охотники, бродяги, пастухи и воины, которым не интересно оставаться привязанными к одному месту. Нам по душе дальние странствия, поиски новых мест и вид новых гор, высоко поднимающихся в небо.

– Так. – Форс уронил это единственное слово в молчание этих израненных войной бойцов. Прошло много времени, прежде чем он заговорил вновь.

– Ты, – указал он на Лэнарда, – хочешь поселиться в одном месте и строить дома. Это твой образ жизни и твои обычаи. Ты… – теперь он повернулся к Мэрфи, – передвигаешься с места на место, пасешь свои табуны и охотишься. Эти, – он с гримасой боли согнул занемевшую руку, чтобы указать на вершину холма, на ту неровную кучу земли и камней, под которой лежали тела Чудищ, – живут для того, чтобы уничтожить, если они смогут, вас обоих. А земля обширна…

Лэнард прочистил горло – звук был резким и громким.

– Мы будем жить в мире со всеми, кто не поднимет меча против нас. В мире есть обмен, а в обмене благо для всех нас. Когда настанет зима, а урожай скуден, то обмен может спасти жизнь племени.

– Вы – воины и мужчины, – вступила в разговор женщина-вождь. Она высоко подняла голову и глядела прямо, словно меряя взглядом строй чужаков. – Война – это мясо и питье на столе мужчин, да. Но именно война и привела Древних к гибели! Снова война, мужчины, – вы окончательно уничтожите всех нас, и мы будем пожраны ею и забыты так, словно человека никогда и не было, он никогда не ходил по этим полям – оставив мир в лапах этих, – она указала на курган Чудищ. – Если мы сейчас обнажим мечи друг против друга, то в своем безрассудстве снова изберем злую участь, и лучше нам будет умереть быстро, чтобы эта земля очистилась от нас!

Степняки притихли, а потом по рядам воинов пробежало бормотание, распространившееся и туда, где собрались их женщины. Голоса женщин стали громче и сильнее. Из их рядов поднялась одна, которая, верно, была хозяйкой палатки вождя. В волосах у нее был золотой обруч.

– Пусть не будет никакой войны между нами! Пусть не будет больше воя Песни Смерти среди наших шатров! О, мои сестры, скажем это во весь голос!

– И призыв ее был подхвачен всеми женщинами, чтобы как эхо разнестись повсюду, пока он не превратился в песню, так же берущую за живое, как и боевая песнь.

– Больше никакой войны! Больше никакой войны между нами!

И так чаша братства переходила от одного вождя к другому по всему полю, а ряды темнокожих воинов и степняков слились в один согласно ритуалу, так, чтобы больше никогда человек одного племени не смог поднять меча против человека из другого.

Форс тяжело опустился на плоский камень. Сила, поднявшая его на ноги, ушла. Он очень устал, и все происходящее не имело больше к нему никакого отношения. Он не видел, как слились вместе два племенных ряда, и как смешались кланы и народы.

– Это только начало! – Он узнал полный энтузиазма голос Мэрфи и медленно, с мрачным выражением оглянулся.

Степняк говорил с Ярлом, жестикулируя и сверкая глазами. Но Звездный Капитан, как обычно, оставался спокойным и сдержанным. Он был самим собой.

– Начало, да, Мэрфи. Но нам еще нужно многим овладеть. Если бы я мог увидеть твои записи, сделанные на севере. Мы, из Звездного Зала, не проникали так далеко…

– Конечно. И… – Мэрфи, казалось, заколебался, прежде чем изложить свою просьбу. – Та клетка с крысами. Я велел перенести ее в мою палатку. Три крысы еще живы, и от них мы можем узнать…

Форс содрогнулся. Он не имел ни малейшего желания видеть этих крыс.

– Ты считаешь их своей военной добычей?

– Да, я так считаю, – засмеялся Мэрфи. – И, кроме этих тварей, мы попросим у вас еще кое-что. Это будет огромная просьба. Твой собрат, скиталец…

Он коснулся своими маленькими пальцами сутулившихся плеч Форса. Горцу показалось, что Ярлу не удалось скрыть своего удивления.

– У этого парня есть способность к языкам и далеко видящий ум. Он будет для нас проводником. – Слова Мэрфи лились так, словно теперь, когда он нашел родственную душу, которой можно довериться, он не мог больше скрывать свои мысли. – А в обмен на это мы покажем ему иные земли и дальние страны. Потому что в нем есть эта жилка скитальца… так же, как и у нас…

Пальцы Ярла теребили нижнюю губу.

– Да, он родился скитальцем и в нем течет кровь степей. Если он…

– Ты кое-что забыл, – на сей раз улыбка Форса была настоящей. – Я – мутант.

Прежде, чем кто-нибудь из них ответил, в разговор вступил еще один человек. Это был Эрскин. На его лице все еще были следы боя, он оберегал плечо, когда двигался. Но когда он заговорил, то сделал это авторитетно и с пренебрежением, которого от него никто не ожидал.

– Мы собираем лагерь и выступаем. Я пришел за моим братом.

– Он едет с нами, – ощетинился Мэрфи.

В усмешке Форса не было веселья.

– Поскольку я не могу двигаться на своих двоих, в любом случае меня придется нести на себе.

– Мы запряжем пони в носилки, – быстро ответил Эрскин.

– Есть также носилки с конями, – ревниво начал Мэрфи.

Ярл пошевелился.

– Кажется, теперь ты должен сделать выбор, – бесстрастно сказал он Форсу.

На мгновение молодому горцу показалось, что тут были только они двое. И ни Эрскин, ни Мэрфи не настаивали больше на своих просьбах.

Форс приложил здоровую руку к своей кружащейся голове. В нем текла кровь степей его матери – это правда. И свободная, дикая жизнь бродяги-всадника привлекала его. Если бы он отправился с Мэрфи, никакие секреты страны руин тогда не укрылись бы от него – он мог бы многому научиться. Он мог бы составить такие карты, о которых Звездные Люди не могли даже мечтать, увидеть забытые города и очищать их в свое удовольствие, все время идя и идя к новым странам там, за горизонтом.

Если он примет предложение Эрскина, он получит братство и тесные узы семейного клана и поедет строить новый городок, а, может быть, со временем и город, который будет их первым шагом назад к тому пути, который грехи Древних отняли у потомков. Это будет трудная жизнь, но по-своему интересная и такая же полная приключений – хотя он никогда не зайдет так далеко, как с Мэрфи.

Но был и третий путь. И он начинался с выбора, о котором он знал слишком хорошо. Когда он думал, что умирает, тогда, во время битвы, ноги ступили на него против его воли. Этот путь вел в разреженный холод горных вершин, в суровый холод наказания, боли и вечного упадка духа.

Поэтому, когда он поднял голову, он не посмел взглянуть ни на Эрскина, ни на Мэрфи, но поймал и задержал на себе непреклонный взгляд Ярла. Потом он спросил:

– Это правда, что я вне закона?

– Тебя три раза вызывали к Костру Совета.

Форс признал эту истину и принял ее. Но у него был еще один вопрос:

– Поскольку меня там не было, чтобы ответить, я имею право на отмену всего в шестимесячный срок?

– Имеешь.

Форс взялся за перевязь, которой к груди была привязана его правая рука. Были шансы, что ее вылечат и она снова станет такой же прямой и сильной. Целитель, исследовав рану, обещал ему это.

– Тогда, я думаю, – он почувствовал, что вынужден остановиться и подобрать слова, чтобы вновь овладеть своим голосом, – я отправлюсь в Айри и буду притязать на это право. Шесть месяцев еще не истекли…

Звездный капитан кивнул.

– Если ты сможешь ехать, через три дня ты будешь уже там и успеешь.

– Форс! – При этом возгласе Эрскина горец вздрогнул. Когда он повернул голову, голос его был все еще тверд.

– Именно ты сам, брат, был тем, кто однажды говорил о долге…

Рука Эрскина упала.

– Помни – мы братья, ты и я. Там, где находится мой очаг – там всегда есть место для тебя. – Он, не оглядываясь, отошел, и его поглотила толпа его соплеменников.

Мэрфи очнулся от задумчивости. Он пожал плечами. У него уже были другие планы, другие намерения. Но он задержался на некоторое время и сказал:

– Отныне, с этого часа, в моем табуне для тебя скачет конь и в моей палатке есть место и мясо для тебя. Ищи Знамя Рыжей Лисицы, когда тебе понадобится помощь, мой юный друг. – Его рука коротко отдала ему честь, потом он тоже зашагал прочь.

Форс повернулся к Звездному Капитану:

– Я поеду…

– Со мной. Мне тоже надо отчитаться перед племенем… мы будем идти вместе.

Было ли это хорошей новостью или наоборот? При иных обстоятельствах Форс не мог бы желать лучшего, чем путешествовать в обществе Звездного Капитана. Но теперь он был пленником Ярла. Он сидел, мрачно глядя на поле боя… Это только мелкая стычка, о которой Древние с их воздушными флотами и бронированными колоннами машин не стали бы и упоминать. И все же здесь произошла настоящая война, и из нее родилась идея. Наверное, эта идея окажется поворотным пунктом для всех людей на Земле. Им предстоит идти долгой и извилистой дорогой – по пути назад, к такому миру, каким его знали Древние. Может быть, даже сыновья сыновей тех, кто здесь сражался, не доживут до того, чтобы увидеть больше, чем слабые признаки начинающегося возрождения человечества. А может быть, грядущий мир будет лучшим миром?

Степняки и темнокожие были все еще подозрительны, все еще остерегались друг друга. Скоро эти племена на какое-то время расстанутся. Но, наверное, месяцев через шесть отряд степняков снова забредет на юг, навестит излучину реки и удивленными глазами увидит стоящие там хижины. И один всадник обменяет хорошо выделанную шкуру на глиняное блюдо или ожерелье из цветных бус, чтобы взять его с собой и подарить его своим женщинам. Потом придут другие, и со временем между племенами произойдут браки. А лет через пятьдесят это будет одна нация.

– Там будет единая нация, – Форс пригнулся в седле спокойной старой лошади, навязанной ему Мэрфи. Два дня прошли, но на утоптанной земле долго еще будут сохраняться шрамы боя.

Ярл бросил оценивающий взгляд на поле, которое они пересекали.

– И сколько лет пройдет, прежде чем произойдет такое чудо? – спросил он со своей обычной иронией.

– Пятьдесят… наверное, лет пятьдесят…

– Если ничего их не остановит… да… ты, может быть, прав.

– Ты думаешь о Чудище-мутанте?

Ярл пожал плечами.

– Я думаю, что он – предупреждение… могут быть и другие явления, являющиеся препятствием.

– Я – мутант. – Форс во второй раз сделал это горькое заявление. Он снова произнес его перед единственным человеком, которому не хотел об этом говорить.

Ярл не клюнул на это.

– Я подумывал, что мы все можем быть мутантами. Кто теперь может сказать, что мы той же породы, что и Древние? Я верю, что пришло время всем нам посмотреть этому в лицо. Но вот другой факт – Чудище. – И он обрушил на Форса град вопросов, пока тот не рассказал ему все, что увидел, пока был в плену у врага.

Два дня спустя на фоне неба перед ними четко вырисовывались горы. Форс знал, что к ночи, если они сохранят прежнюю скорость движения, они пройдут аванпосты Айри. Он неуклюже пошарил на поясе одной рукой и вытащил из ножен меч. Когда Ярл поравнялся с ним, он протянул его ему рукояткой вперед.

– Теперь я твой пленник, – он постарался придать своему голосу равнодушное выражение. Это и так у него получалось. Казалось, что его больше не волновало, что случится с ним в последующие несколько дней. Это был отрезок его незаконченной жизни, который должен быть завершен, прежде чем он останется позади. Но теперь ему не терпелось покончить со всем этим, стать отверженным, быть исключенным из племени, и снова уйти в дикие места, – он был готов к этому и не боялся.

Ярл, не проронив ни слова, взял его меч. Форс, взглянул на ожидавшую Люру. Она мысленно рвалась, вдруг натянув поводок верности, привязывавший ее к нему все дни опасности. Она тоже хотела увидеть горы, но по другой причине. Он освободил ее одним движением мысли, и она в то же мгновение исчезла. По тому, что он с такой готовностью отпустил ее, он знал, что она с такой же готовностью вернется, когда до конца выполнит свои дела. Потом Форс ехал как во сне. Он не обращал почти никакого внимания на жителей Айри, выходивших из своих укрытий на аванпостах, чтобы приветствовать Звездного Капитана. Они не заговаривали с ним, и у него не было никакого желания заговаривать. В нем лишь сильнее и сильнее разгоралось желание, чтобы суд начинался как можно скорее.

Наконец, он оказался в одиночестве во внутреннем помещении Звездного Дома, том же самом, в которое он самовольно забрался. Пустой крюк там, где некогда висела Звездная Сумка Лэнгдона, был напоминанием о совершенном преступлении. Слишком плохо, что задуманное им предприятие полностью провалилось. Теперь он никогда не сумеет доказать правильность предположений своего отца. Но даже эта мысль не угнетала его слишком сильно. Он мог отправиться туда вновь – но самостоятельно, а не по милости других людей.

На голом камне стены отражался свет от Костра Совета. Старейшины собрались, чтобы судить его. Но решающий голос против него принадлежал именно Звездным Людям. Ведь он ограбил Звездный Дом, он надругался над Звездными таинствами и традициями.

Услышав почти неслышные шаги в наружном помещении, Форс повернул голову. За ним пришел один из Звездных Путешественников-неофитов: Стивен из клана Ястреба. Форс последовал за ним в круг, освещенный огнем и опоясанный рядами белых пятен, которые были лицами, лишенными всякого выражения.

Все старейшины были здесь, все вместе. Целитель, Летописец, Хозяин Полей, Командиры Охотников и Защитников. А за ними были земледельцы, охотники, разведчики и сторожа. На другой стороне находилась большая группа Звездных Людей с Ярлом во главе.

Форс вышел на гладкий каменный уступ один, высоко поднял свою голову с серебристыми волосами, выпрямив спину и плечи.

– Форс из клана Пумы. – Это был Харсфорд, Попечитель Айри.

Форс вежливо отдал честь.

– Ты стоишь здесь, потому что ты нарушил традиции Айри. Но твое основное преступление было совершено против Носящих Звезду. Поэтому Совет решил предоставить Звездным Людям высказаться против тебя. Они поступят с тобой так, как сочтут нужным.

Коротко и по существу. И достаточно жестко – он ожидал иного. Так что же теперь сделают с ним Звездные Люди? Решать было Ярлу. Форс повернулся к высокой фигуре Звездного Капитана.

Но Ярл глядел мимо него на прыгающее пламя костра. Так они провели в молчании долгую, почти бесконечную минуту. Когда Звездный Капитан заговорил, это было не оглашением приговора, а привлечением внимания всех, кто собрался тут.

– Мы, жители Айри, подошли к тому месту, где перед нами расходятся две дороги. И от выбора зависит будущее не только собравшихся здесь кланов, но и всех настоящих людей в этой стране, а, может быть, и на всей Земле. И поэтому сегодня я нарушаю торжественную клятву и обеты, данные мною в юности и раскрываю ту тайну, которая поставила особняком людей таких, как я. Слушайте же, все вы, тайную историю наших Звезд.