Текст книги "Суд на Янусе (пер. Л. Моргун)"

Автор книги: Андрэ Нортон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Жарко. Он заперт в ящике, в западне. Он осторожно двинулся, прислушиваясь, как животное, проникшее на территорию естественного врага.

Ему хотелось выйти наружу, в холодную темноту, а затем, через поля, к своему дереву, где лежало спрятанное. У него так тряслись руки, что он прижал их к груди, где дико колотилось сердце. Выйти отсюда – в ночь, на свободу!

Осторожность удерживала его только до тех пор, пока он не перешагнул порог спального дома, а затем его захлестнуло бурное ликование, и он побежал, как бы скользя по грубой поверхности полей, словно его вела связь с тем, что ждало его в дупле дерева. Темно, конечно, но это не та тьма, что скрывается в спальном доме. И опять та часть мозга, которая могла еще удивляться и пока не была еще охвачена желанием, сжигающим Нейла, отметила, что он видел в этой темноте, что он него скрывалась только середина самых глубоких теней.

Когда он добежал до грубо расчищенного места, где они работали, ветер закрутился вокруг него, ласково приветствуя. Листья не шелестели теперь под ветром – они пели! И Нейлу тоже захотелось петь. Только последняя гаснущая искра сознания задушила звуки в его горле.

Воняет горелым… Нейл миновал то место, где Спикер орудовал бластером, не сознавая, что его губы приподнялись как бы в рычании, что глаза его горят, что в нем поднимается ярость, непропорциональная тому, что случилось здесь несколько часов назад. Нейл прошел сквозь завесу кустов к дереву. Его пальцы прикоснулись к коре, гладкой, приветствующей…

«Почему приветствующей?» – спросил почти неслышный голос в Нейле. Но этот голос исчез, когда пальцы перешли от коры к трубке. Нейл достал ее и вскрикнул от восторга. Цвет – плавающий, комбинирующий оттенки, танцующий, цвет откуда-то из того места, где Нейл хотел быть. Это ключ от его собственной калитки, которую он должен найти!

– Ну, так и есть, парень. Ты, значит, это сделал. Я так и думал.

Нейл повернулся, пригнувшись и прижав трубку к себе. Тейлос! Тейлос стоял там и ухмылялся.

– Урвал от них, Ренфо? Неплохой фокус. Хватит, чтобы покрыть долг, хватит для нас обоих!

– Нет! – Нейл лишь частично вышел из чар, которые держали его с тех пор, как он проснулся в спальном доме. Единственное решение, в котором он был уверен – что Тейлос не имеет и никогда не будет иметь той вещи, которую он, Нейл, держит в руках.

– Ну нет, ты не скинешь меня с орбиты, Ренфо. Стоит мне только заорать, как у тебя не останется никакого сокровища. Разве ты не знаешь, что они сделали сегодня с остальными?

– У меня не будет, но и у тебя не будет тоже, – сказал Нейл. Разум постепенно возвращался к нему.

– Тоже верно. Но я не позволю тебе уйти с ним. Парни там говорили, что такие штуки находят здесь во второй раз. А, может, есть и еще? И от такого дела Сэма Тейлоса не отгонишь ни в жисть, никакому червяку из Диппла этого не удастся! Вот увидишь!

Нейл плотно прижался спиной к дуплу.

– Нет!

– Нет? – голос Тейлоса все еще держался на уровне обычного разговора, но рука его двинулась. При свете голубовато-зеленой луны Януса блеснуло лезвие ножа, направленное вперед и вверх. – Здешний народ не стоит за кровопускания, так, по крайней мере, говорили парни, но я-то ведь не Верующий, и ты тоже. И ты отдашь эту вещь!

Нож резанул воздух. Тейлос, вооруженный голым металлом, жаждущий того, что держал Нейл, уже не был попрошайкой и лодырем, каким выглядел раньше.

– Так, – из темноты выступили тени Козберга, его сына и двух рабочих.

– Так, Зло все еще здесь, и грешники тоже! Хорошо, что мы следили в эту ночь. Эндон, возьми маленького!

Веревочная петля прижала руки Тейлоса к бокам, остановив его возможное сопротивление.

Козберг посмотрел на Тейлоса.

– Он не коснулся этого. Намерение – еще не полный грех. Возьми его под стражу. Его поучат, хорошо поучат!

Второй жестокий рывок сбил Тейлоса с ног и вызвал у него несвязные вопли о пощаде и попытки оправдания. Но пинок Эндона объяснил ему мудрость молчания.

– А ты, – Козберг повернулся к Нейлу, – ты полный грешник, язычник!

Ты нашел и скрыл! Ты навлек на нас гнев Неба!

Его рука вытянулась с такой скоростью, какой Нейл не ожидал, и дубина обрушилась на предплечье Нейла. Он невольно вскрикнул и упал на колени, но, несмотря на боль, не сводил глаз с выпавшей из рук трубки. Она выкатилась на открытое место и лежала, теплая, прекрасная, сияющая в лунном свете. Но так было лишь одно мгновение. Козберг наступил на нее своим тяжелым сапогом и раздавил в порошок все это тепло и жизнь.

Нейл закричал, бросился на пляшущую тушу мастера участка, яростно разбрасывающего ногами опавшие листья и землю, но на него тут же обрушился удар, сделавший Нейла слабым и беспомощным.

Мрак. Головная боль и вонючий мрак, вызывающий тошноту. Мрак…

Почему огонь стал мраком? Конечно же, он лежал в пламени и не мог убежать.

Огонь был и внутри, и снаружи – кругом. Весь мир пылал.

Много времени прошло с тех пор, как он пришел в себя в огне и мраке, просил воды, катался по земляному полу, разрывая и так уже рваную одежду.

Еще больше времени он пробыл в другом месте, о котором ничего не помнил, но оно было куда более важно, чем тьма и огонь.

Ударил свет. Нейл зажмурился и закрыл лицо руками. Он отшатнулся от света, который смешался с болью в голове и пожиравшим его огнем. Но свет заполнил весь мир, и не было места, где можно было укрыться от него.

– Взгляните на него!

Отвращение, страх – эти эмоции дошли до него даже там, где он скорчился и дрожал.

– Зеленая Болезнь! Уведите его отсюда, у него Зеленая Болезнь!

Другой голос хрипло каркнул:

– Небо покарало грешника. Поступите с ним по обычаю, мастер участка!

На Нейла накинули веревки, выволокли на свет, причинявший страшную боль глазам. Его подгоняли, толкали, тащили куда-то на подгибающихся ногах и волоком по земле. Это был кошмар. Он не понимал его, все это скоро кончится, и он снова вернется во тьму.

Глава 5. ИЗМЕНЕННЫЙ

Вода… вода, бегущая по камням, поток под открытым небом… пить эту воду, лить на горящее тело. Лечь в текущую воду…

Нейл полз на коленях, щурясь от причинявшего боль света. Но здесь были места холодных теней, где свет приглушался, экранировался, и эти места становились все шире.

Ифткан… Силы Ларша напали на восходе луны, и кто-то слабый позволил им просочиться через Первый Круг. Так пал Ифткан, и Ларши теперь охотятся за беглецами из Башни.

Нейл скорчился в зеленоватой тени и закрыл лицо руками. Ифткан…

Ларши… Сны? Реальность? Вода… Ах, как нужна вода! Вздрагивая, он тащился между деревьями, ощупывая руками путь. Ноги тонули в гниющих листьях, в мягкой земле. Над ним шептались ветви, и он, в конце концов, начал понимать их неясную чуждую речь.

Теперь он слышал журчание воды. Этот звук рос и ревел в его ушах.

Нейл наполовину сполз, наполовину скатился по склону к водоему, куда вода поступала из миниатюрного водопада, который можно было охватить двумя руками. Нейл погрузился в воду, омыл руки и голову, всю верхнюю часть своего горящего тела. Он жадно пил из сложенных ладоней и чувствовал, как жидкость бежит по его воспаленному горлу. Наконец, он вылез и лег, глядя на кружево листьев и ветвей над головой, а высоко наверху был кружок чистого неба.

Нейл провел руками по лицу, по голове. Что-то запуталось в его пальцах, и он поднес их к глазам. Волосы, длинные мокрые волосы!

Он долго смотрел на них, затем снова поднял руку к голове и ощупал ее. Купание частично освежил его мозг. Он – Нейл Ренфо, инопланетный рабочий на Янусе. Он был болен… болен.

Он резко вскочил, холодная дрожь сотрясала его. Его пальцы ощупали голый череп; прядка волос, что выпала при его первом прикосновении к голове, была последней.

Что с ним? Что с ним случилось? Его руки еще раз прошлись по голове, по ушам, и застыли. Он сел, прижав колени к груди и тяжело дыша. Затем его глаза, все еще болевшие от света, увидели второй водоем, поменьше, в котором отражалась нависшая листва. Он пополз к воде и наклонился над ней.

– Не может быть! – вырвалось у него полусловами-полустоном, и он ударил кулаком по поверхности воды, чтобы разбить это лживое зеркало, стереть то, что оно показывало. Но рябь на воде успокоилась, и он снова увидел, не очень отчетливо, но достаточно…

Он опять потрогал голову – проверить правдивость отражения.

Безволосая голова, уши шире человеческих, с заостренными концами, выступающими над верхней линией головы. И… – он вытянул перед собой дрожащие руки, заставляя свои глаза смотреть: его смуглая кожа стала зеленой. И это не отражение зелени деревьев, не шутки солнечного света Януса

– он вправду стал зеленым!

Лохмотья его рубашки давно исчезли, и он увидел свою голую грудь, плечи, ребра. Все было зеленым. Не стоило снимать еще остававшиеся на нем брюки и разбитые сапоги – он знал, что цвет везде один. Он снова посмотрел на свое отражение в воде. Он больше не человек. Он был Нейлом Ренфо…

И был Айяром…

Он сжимал и выкручивал свои руки, не сознавая этих отчаянных жестов.

Айяр из Ифткана, лорд Ки-Кик. Ларши сломали Первый Круг, они были во Внешних Посадках. Был сезон Серого Листа, и другого посева быть не могло.

Нейл раскачивался взад и вперед. Он не издал ни звука и ожидал, что у него нет голоса. Конец… Конец… Настали предсказанные времена – конец.

Потому что варварство Ларшей не было секретом. Они разрушали, и не сажали вновь. Когда Ифткан пал, Старая Раса умерла, и свет жизни и знания ушел с планеты.

Но он же был Нейлом Ренфо! Ифткан, Айяр, Ки-Кик, Ларш… Он отодвинулся от водяного зеркала и затряс головой, пытаясь забыть то, что он увидел. У него жар, он просто бредит, вот и все. Его глаза болят от света, так ведь? Вот они и сыграли с ним злую шутку. Ну, конечно! Иначе и быть не может! Однако, он больше не чувствовал сжигающего его жара. И он был голоден, очень голоден. Нейл медленно поднялся, обнаружил, что может держаться прямо, и пошел. Спотыкаясь, он то поднимался, то опускался по небольшим плотинам, под которыми плескались маленькие водопады. Тут росли кусты со стручками величиной с мизинец. Он механически сорвал их, вылущил семена и положил их в рот. Он сделал это несколько раз и вдруг удивился: откуда он знает, что они съедобны? Почему, когда он взялся за них, ему казалось, что он ел их и раньше?

Ну, конечно, ел. Это же фисан, друг охотника, на него всегда можно было рассчитывать в это время года, и он издавна угощался ими. Нейл остановился и отбросил последнюю горсть, будто обжегшись. Он не знал о таких вещах, не мог знать! Он снова сел на землю, обхватил руками колени и опустил на них голову. Его тело свернулось в клубок, словно хотело опять вернуться в небытие, в забвение. Может быть, если он заснет, то проснется по-настоящему, в своем обычном виде? Но когда он снова поднял голову, то почувствовал себя живым и проворным, его ноздри раздувались, ощущая знакомые запахи, уши насторожились и указывали на источники звуков.

Приносящий боль солнечный свет ушел, сумерки были бальзамом для глаз, мягкие тени не мешали видеть. Нейл видел каждую жилку на листьях – такого зрения у него никогда не было! Он легко пошел, мягко и уверенно ступая.

Ниже по ручью кормился берфонд с детенышем. Нейлу не потребовалось смотреть из-за кустов: нос сказал ему, а уши уловили звук жадно жующих зубастых челюстей. А поодаль, на ветке дерева, распластался кикфин, с любопытством поглядывая на Нейла. Берфонд, кикфин. Нейл с удивлением повторял эти слова тихим шепотом. А в мозгу рисовались образы живых существ, которых Нейл никогда, конечно, не видел.

Его охватила паника, тяжелая, как луч бластера. Бластер? – спросила другая часть Нейла. – Что такое бластер? Его руки скользнули по голове, прижали чудовищные уши. Берфонд – бластер… Воспоминания, чужие для разных половин его мозга, боролись между собой.

Он был Нейлом Ренфо, сыном Свободного Торговца, рожденным в космосе.

Мелани… Диппл… Янус… проданный Козбергу… участок… все правильно.

Он должен уйти отсюда, уйти к людям.

Нейл отвернулся от ручья и побежал, петляя между деревьями, но деревья росли гуще и гуще, и он повернул обратно к открытому пространству ручья. У него не было ведущей тропы, но была цель. Должны же деревья где-то кончиться. Было открытое место, и там были люди, люди его собственной породы. Это просто горячечный сон, бред, и Нейл должен доказать это!

Но пока он шел, уши и глаза рапортовали его мозгу, мозг давал ответы на то, что они обоняли, слышали и видели, а Нейл Ренфо совершенно в этом не участвовал. Его паническое бегство замедлилось, когда он больно ударился о дерево. Его прерывистое дыхание стало успокаиваться, он снова поднял голову и отогнал дрожь и страх. Легкий шепот ветерка в листве, тепло… Тот же ветерок гладил его ласково по голой груди и плечам, и к нему пришло ощущение, что все хорошо, все правильно, так и надо жить.

Будто он тоже пустил корни в землю под ногами, поднял качающиеся ветви-руки к небу в знак родства с миром леса.

Он пошел более медленным шагом. Еще раз остановился, сорвал длинные узкие листья с низко наклонившейся ветки, растер их в руках и глубоко вдохнул их запах. В голове прояснилось, усталость ушла, появилось легкость и нетерпение.

Однако, это нетерпение сменилось другим чувством, когда он вошел в прорубленную полосу. где поселенцы вели войну с диким лесом. Обломанные ветви, увядшие листья… Ноздри Нейла задвигались в спазме отвращения, он зажмурился, не замечая этого. Запах смерти, разложения там, где этого не должно быть. И еще один противный запах – запах чужой жизни.

Он вышел по этому запаху в вырубки хотя разреженные кусты царапали и рвали его ноги, когда он продирался. И вот он очутился на краю поля, где пни еще стояли, как безобразные монументы смерти, напавшей на них несколько дней назад. Нейл зарычал на это разорение, в нем поднялось нежелание идти дальше по открытому месту.

Вдали показались светящиеся точки. Его прищуренный взгляд остановился на них. Вероятно, это участок Козберга. Можно ли рискнуть подойти ближе?

Придется. Он человек, а там были люди. Если он увидит их, поговорит с ними, он будет знать, что глаза его обманули там, в водном зеркале, что он вовсе не такой, каким себя увидел.

Хотя это желание узнать гнало Нейла вперед, он не пошел открыто – не столько потому, что понимал, к чему может привести это действие, а скорее инстинктивно, и этот инстинкт был совершенно чужд Нейлу Ренфо. Он шел бесшумно, ставя ноги с бесконечной осторожностью, и перебегал, согнувшись, от одного укрытия к другому – глубокая разведка во владениях врага.

Зловоние по-прежнему было тяжело для его носа, оно вызывало тошноту и усиливалось по мере приближения к усадьбе. Он был еще в поле, когда тишину прорезал лай – собаки! Это был их военный клич. Каким-то образом Нейл знал – будто не собаки лаяли, а люди стреляли и кричали – что он, Нейл, являлся дичью. Значит, он в свое время правильно догадался – на участках держали четвероногих охотников на сбежавших рабочих.

Но Нейл вспомнил также обычай Козберга: ночью собаки в поле не выпускались, поскольку они могли увлечься охотой, убежать в лес и не вернуться. По ночам собаки охраняли усадьбу внутри ограждающей ее стены.

Да, это были владения Козберга. Нейл узнал очертания главного дома, вырисовывающегося в ночном небе. Там было одно место, где ловкий человек мог влезть на внешнюю стенку и заглянуть в окно верхнего этажа, не спускаясь во двор. Нейл должен был это сделать. Зачем? Этого он не мог себе объяснить.

Вздрагивая от собачьего лая, он бежал зигзагами от тени к тени, пока его рука не уперлась в стену дома. Он прыгнул, не зная, что это движение окажется куда более эффективным, чем когда-либо мог добиться Нейл Ренфо.

Убежища делались из убитых деревьев. Неужели эти люди не понимали, что деревья могли бы жить и радоваться жильцам? Нет, эта порода обязательно должна убивать, пользоваться мертвыми, наваливать их вокруг себя до тех пор, пока от их берлоги не понесет вонью разложения, как из норы хищного келрока!

Вонь была такая сильная, что он почти не мог ее переносить – его желудок протестовал. Нейл скорчился перед открытым окном и заглянул в освещенную комнату. Он дернулся и почти не потерял равновесие. Там… там существа, даже два! Они были чудовищами, такими же ужасными, как запах их мертвых логовищ!

Люди – долбила малая часть его мозга. Козберг-младший и женщина.

Чудовища! Отвратительно волосатые, как животные, чуждые не только телом, но и разумом. Разглядывая их, Нейл мог теперь, сам не понимая, как видеть их несчастные мысли, их ограниченность, и обе части его собственного разума безжалостно отталкивали это.

Женщина повернула голову и случайно бросила взгляд в окно. Рот ее исказился в истошном крике, пронзительном, бессмысленном.

Нейл соскочил со стены и легко приземлился на ноги. Женщина увидела его как раз тогда, когда он возмутился и отказался от родства с этими образцами расы. Он бежал от вони мертвых деревьев и от тех созданий, что делали в них свои логовища. Он держал путь к лесу с его чистыми убежищами.

Но его отречение от участка на этом не кончилось. Час спустя он лежал усталый, задыхающийся, все еще слыша остервенелый лай собак. Жители участка пустили собак по его следу. Его спасло только то, что они держали собак на поводках. Однако, судя по звукам, они не пошли дальше расчищенного места. Может, они решили дождаться утра? А что, если они преодолеют свою ненависть к лесу и либо пойдут по его следу, либо спустят собак с поводков? Не лучше ли уйти в лесные глубины? Уйти дальше и оставить свое племя… Его племя?

О, Дух Космоса, кто же теперь был его племенем? Нейл Вздрогнул.

Отвращение к участку было столь же реально, как горячечный жар, как головная боль. Он не может идти к этим людям и заявить о родстве с ними, и никогда не пойдет.

Этот факт нельзя было не признать. Что-то странное случилось с Нейлом – и внутри, и снаружи. Он больше не был Нейлом Ренфо. Хотя он сейчас и не видел собственного отражения в воде, но заглянул внутрь себя и понял, что его мозг изменился так же, как тело.

Айяр… Кто этот Айяр? Если он не Нейл Ренфо, то он Айяр. И он знал, кто или что был Айяр: его настоящим домом был лес, его странные воспоминания приходили к Нейлу отрывочно, кусками. Он должен найти Айяра.

Да… но где искать этот странный след? Физически, на лесных тропах, или мысленно? Этого Нейл не знал. Он должен был идти в единственном направлении, в котором был уверен – назад к тому озерцу, где он впервые увидел отражение чужого лица.

И чем больше он допускал, что он уже не Нейл Ренфо, тем сильнее эта новая личность захватывала его, брала верх над мозгом Нейла. Он остановился и дернул шнурки тяжелых ботинок, висевших грузом на его ногах.

Обувь должна быть совершенно другой – из кожи берфонда, хорошо прилегающей, высотой до колен, охотничьи сапоги, в которых чувствуешь каждую неровность почвы, а не эти неуклюжие покрышки, что замыкают ноги в тюрьму. Он раздраженно подергал брюки. Это тоже не такое – бесформенное, грубое. Зеленовато-серый шелковистый материал, ласкающий тело – скрученная паутина кладется на ростки стесса, и все вместе прессуется, чтобы высохло и выдержалось – вот настоящая одежда для леса. Ифткан… Но ведь здесь были Ларши. Нейл наткнулся на дерево, остановился и потер голову. Нет ясной памяти, одни обрывки, отдельные странные сцены. Горсточка людей, похожих на него, охваченных отчаянием, защищается среди деревьев, тех деревьев, в которых живет, и умирают по одному перед ордой дикарей… Орда рассыпается, крушит все… Каким-то образом он знал, что это был конец его племени.

А каково его племя? Кто такой Айяр? Нейл шел вслепую, хотя знал, куда идет. Он должен придти к озерцу.

И он пришел, упал в этом спокойном месте, снова напился, омыл вспотевшее тело. Узкий ручеек из озерца побежит к реке… и за реку. Нейл глубоко вздохнул. За рекой Ифткан, высокий, прекрасный, с серебряными поющими листьями, деревья-башни Ифткана!

Но он устал, так устал! Он расслабился здесь, у воды, и усталость охватила его. Ноги болели – наверное, не надо было сбрасывать с них те сковывающие покрышки, но он просто не мог больше выносить их прикосновения. Он опустил ноги в воду, и вода пошла рябью вокруг них, успокаивая боль. Он вытер ноги пучком травы и свернулся подремать.

Звук пробудил Нейла от глубокого сна. Он не сразу пришел в себя, и каждая часть его мозга допрашивала чувства, куда более специализированные, чем у любого инопланетника. Он откатился под куст и посмотрел в небо.

Солнце еще не встало, но небо светилось зарей, и на ее фоне искусственное пятно. Флиттер из порта, маленький, двухместный. Летел он низко. Память Ренфо узнала его. Но зачем он здесь?

Может, Козберг вызвал его на помощь, чтобы охотится за ним, Нейлом? А зачем? Скоро наступит день, Нейл уйдет в чащу леса и не покажется открыто при дневном свете. Лучше уйти сейчас же: на берег и через реку в Ифткан.

Есть ли еще там дикари? Нет, это было в Ифткане очень-очень давно. Ифткан тянул Айяра, и Нейл Ренфо получил одобряющий ответ.

Он пошел вниз по ручью, укрываясь под деревьями. Над его головой то усиливалось, то затихало мурлыканье мотора флиттера. Пилот явно искал что-то. Он вел машину кругами над лесом. Но что он мог увидеть внизу, кроме сплошного ковра крон деревьев, недоумевал Нейл. Однако, круги были такими правильными, что не было никаких сомнений: пилот преследовал определенную цель.

Ручей, который вел Нейла, слился с другим, расширился, заметно ускорил течение. Там плавали водяные существа – а может, прыгали в воду из кустов, когда Нейл проходил мимо. Он обнаружил еще один куст фисана, нарвал стручков и стал жевать зерна на ходу.

Затем нос предупредил его об опасности. Не человеческий запах, но в некотором смысле даже худший. В мозгу вспыхнула яркая картина: опасность многоногая, она прячется в засаде и кидается на любого, проходящего по ее охотничьей территории. Нейл вздрогнул и ухватился за низко висящую ветку.

Он взобрался на дерево и таким образом прошел над тропой со злым запахом, перебираясь по ветвям с одного дерева на другое, пока, наконец, не исчезли последние следы запаха.

Наступил день, но яркие лучи солнца не добрались сюда. Затем Нейл увидел перед собой его ослепительный свет, отражающийся в быстро бегущей воде. Он прикрыл рукой глаза и попытался разобраться, что лежит на другом берегу. Неужели это и есть Ифткан?