Текст книги "Поиск на перекрёстке времени"

Автор книги: Андрэ Нортон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

Глава 4

Когда шаттл остановился, кабина оставалась наклоненной под острым углом. Она зловеще задрожала, стоило Блейку пошевелиться. Прежде всего он взглянул на контрольную панель.

Огонек утверждал, что они не в полете, а на одном из миров последовательности. Ясно виден код Врума.

– Что…, что случилось?

– Не шевелись! – приказал Блейк. Шаттл под ними кренился, словно находился на краю пропасти;

С бесконечной осторожностью Блейк расстегнул ремень безопасности. Потом медленно протянул руку и нажал кнопку, включающую экран срочного обзора, так чтобы увидеть, что находится за стенами потерявшей устойчивость кабины.

Зелень! Сплошная зеленая стена, такая яркая, что потребовалось время, чтобы увидеть отдельные листья и ветви. Блейк понятия не имел, что случилось и где они оказались. Но ясно, что они не в терминале Проекта и не в расположении патрульных.

Блейк ударил ладонью по лживому указателю курса. Но на нем продолжали гореть все те же цифры. А шаттл продолжал дрожать.

– Мы…, мы скользим вниз!

Марфи права. Кабина дрогнула и снова поползла. Движение ускорилось, и Блейк ухватился за сиденье.

– Голову! – сказал он спутнице. – Опусти голову. Мы можем удариться!

Сам он, как мог, свернулся клубком на мягком сиденье. Девушка последовала его примеру, и он на мгновение испытал облегчение оттого, что она не впала в истерику. Он был уверен только в одном: это не обычная остановка.

Удар оказался не таким сильным, как опасался Блейк. Наклон кабины уменьшился, она подпрыгивала, словно застряла на каком-то эластичном основании, которое смягчило толчок. Блейк снова взглянул на экран.

Опять зелень, но на этот раз и участок голубого неба размером с ладонь. Блейк перевел дыхание и взглянул на Марфи Роган. Она отвела руки от головы и смотрела на него.

– Мы…, мы ведь не в терминале? Не в настоящем? – Голос ее звучал спокойно, она как будто пыталась справиться с бурными эмоциями. Лицо, все еще со следами грязи и брызг, застыло.

– В этом можно быть уверенным. – Блейк осторожно пошевелился. Кабина в ответ не вздрогнула; их положение стабилизировалось.

– Как… – снова начала она. Блейк нетерпеливо покачал головой.

– Понятия не имею. Курс по-прежнему… – он снова постучал по указателю… – на Врум.

Он встал, делая каждый шаг очень осторожно. Нажал две кнопки, панель сдвинулась, и Блейк смог заглянуть под нее.

И застыл: под панелью скрывалась катастрофа. Сплавленные провода, масса разбитых деталей. Все так смешано, что только первоклассный специалист, возможно, разберется в случившемся. Кто-то сознательно вывел из строя самую важную часть шаттла – указатель направления, установку курса.

– Ты…, ты сможешь исправить? – Это не вопрос, а мольба.

– Нет. – Блейк не мог ответить иначе. – Не думаю, чтобы это было возможно не в мастерской.

– Значит, мы погибли. – Марфи села прямо, положила руки на подлокотники кресла. Сжала их, так что пальцы побелели.

– У нас есть чрезвычайный вызов. – Блейк отвернулся от, изувеченного прибора. Если, конечно, и он не выведен из строя, подумал патрульный. Конечно, у вызова невелика дальность. Но, возможно, удастся связаться с Проектом. Впрочем, это ничего не даст: стержни не действуют, а второго шаттла там нет. К тому же они могли высадиться на неисследованном уровне, у которого и кода нет. С этого направления ждать помощи нечего. Если очень повезет, какой-нибудь находящийся поблизости патрульный может поймать сигнал. Конечно, если аппаратура в порядке.

Блейк направился прямо к панели за сигналом. Пришлось немного повозиться, но он ее снял. На глаз все в порядке, никакого видимого ущерба нет. Несколько успокоившись, он привел в действие сигнал вызова.

– Если этот уровень не закодирован… – голос Марфи по-прежнему звучал напряженно.

– В таком случае мы передадим указания, – ответил Блейк.

Они близко к уровню Проекта; об этом свидетельствует кратковременность прерванного маршрута. По эту сторону пересечения времени существует последовательность миров, почти не изученных. Она тянется до самого Лесного уровня. Но, может, это в их пользу; в том направлении сильное движение, и они достаточно близко. Их сигнал могут уловить.

Но это будет лишь первым шагом. Если они не смогут указать свой код – а с распотрошенным указателем это невозможно, – им придется сообщать данные, с помощью которых специалисты в центре смогли бы определить их нынешнее положение. А на все это требуется время, много времени.

Конечно, когда Блейк не вернется со своего маршрута, последует проверка. Когда с ним не смогут связаться, будет объявлена общая тревога. Начнутся поиски. Но чтобы найти их, нужны данные.

– Как…, как им указать? – Мысли Марфи шли по тому же пути.

– Тип растительности, ориентиры, все, что позволит специалисту «привязать» уровень, – ответил Блейк. Это означает, что ему придется выйти из безопасной кабины. Сфотографировать все, что может послужить опознавательным знаком, и передать изображения, когда – и если – им ответят. А пока у Марфи будет чем заняться: ей придется следить за тонкой ниточкой связи, которая сейчас – их единственная надежда.

Блейк набрал сигнал тревоги и послал его на самой широкой частоте, потом объяснил Марфи, что нужно делать.

– Значит ты выйдешь?

– Нам нужно иметь снимки наготове, когда ты поймаешь ответ. Они помогут в установлении кода.

Если их сигнал услышат, если он сумеет найти какие-нибудь отличительные особенности – если, если, если! Блейк подошел к ящику для оборудования и достал сумку исследователя.

В ней тонкий костюм с капюшоном. Он одевается поверх комбинезона и предохраняет от укусов насекомых, от отравления и не очень высокого уровня радиации. Аппарат для съемки Блейк повесил на грудь, потом добавил к своему снаряжению игольник – пистолет, стреляющий наркотическими иглами; он остановит нападающего и в то же время не причинит ему заметного вреда.

Марфи молча следила за ним. Но когда он уже положил руку на замок люка, она заговорила.

– А что если с тобой что-нибудь там случится?

Блейк похлопал по диску коммутатора в капюшоне своего костюма.

– Я все время буду говорить. Как только поймаешь сигнал, мои сообщения будут переданы. Ты меня будешь слышать. А с этим, – он показал на игольник, – мне нечего опасаться. Теперь… Она подняла руку.

– Удачи!

Блейк улыбнулся в ответ.

– Пока нам везет. Приземление сложное, на скалы, но мы остались целы. И везение может продолжиться. Без меня продолжай вызывать.

На всякий случай он воспользовался двойным люком. Закрыл внутренний и повернулся к внешнему. Помещение очень тесное, но на некоторых уровнях, где атмосфера ядовитая или возможна радиация, это спасает, а патрульные не рискуют.

За наружной дверью Блейк увидел борозду, прорезанную в красной почве и ограниченную сломанной и порванной растительностью. Борозда идет сверху, со склона, она обозначает путь шаттла. Блейк рассмотрел ее и, как мог точно, принялся диктовать данные о расстоянии. Разница между их нынешним положением и тем, которое они занимали на уровне последовательности, очень важна для кода. Это первое, что нужно определить.

Погружаясь ногами и руками в рыхлую почву, Блейк поднялся наверх, туда, где они впервые появились на этом уровне. Судя по следам, они материализовались на самом краю склона, потеряли равновесие и сползли в небольшое ущелье. Густая растительность смягчила приземление.

Если Проект размещался в безжизненных скалах, здесь все было покрыто зеленью. Влажно, жарко и полно жизни. Летают крупные насекомые, жужжат над раздавленным шаттлом мхом.

Среди них бабочки с ослепительно яркими шести– и восьмидюймовыми крыльями. Другие насекомые с тонким телом и крыльями, которые двигались так быстро, что сливались в пятно. Блейк нажал кнопку записывающего аппарата и при этом вслух принялся описывать местность и местную жизнь. Растительность в основном напоминает папоротники, некоторые размером с деревья. Что-то алое мелькнуло на уровне пояса Блейка, перелетая из одного куста в другой. Двигалось оно так быстро, что у Блейка только сложилось впечатление, что оно движется на двух конечностях. Существо скрылось на самом крутом склоне, и Блейк воздержался от его поисков.

За вершиной, с которой они сползли, находилась относительно ровная местность, сплошь поросшая лесом, потом снова утесы, не очень отличающиеся от тех, что замыкают долину Проекта. В сущности, если убрать растительность, местность очень похожа на ту, что осталась в стерильном мире. Ущелье, в которое соскользнул шаттл, соответствует речной долине. Но звуков моря не слышно; посмотрев на запад, Блейк не увидел беспокойный океан. Правда, желтая полоска на самом горизонте может обозначать песчаный берег.

Краем глаза Блейк снова уловил быстрое движение, повернулся и посмотрел туда, где скрылось алое существо. Ни один лист там не дрогнул. Но ощущение опасности усилилось, и Блейк, словно ему сообщили об этом, был уверен, что сейчас что-то начнется. За ним крадутся? Но почему? И кто?

Если подняться на самую вершину, можно лучше разглядеть окружающую местность. Но для этого нужно пробраться через густую растительность, а Блейк был уверен, что она полна жизни. Он внимательно разглядывал чащу перед собой, пытаясь найти тропу.

Продолжая говорить, время от времени делая снимки, он начал пробираться в поросли, доходившей ему до пояса. Он энергично размахивал еще одним орудием исследователя – острым ножом с широким лезвием, – прорубая проход и отбрасывая ветки в одну сторону, чтобы видеть расчищаемую поверхность. И все время чувствовал, что за ним наблюдают, что в этом миниатюрном папоротниковом лесу скрываются существа, которые мгновенно исчезают, когда он пытается их увидеть, но не отстают от него.

Блейк не думал, что животные способны на такие действия. Это упорное и искусное наблюдение заставляло его волноваться. Дважды он включал наушники капюшона, пытаясь уловить звуки тайного преследования. Жужжание насекомых, резкие крики откуда-то издалека, регулярные удары мачете, шорох отбрасываемых листьев – вот и все, что он услышал.

Ему показалось, что он движется уже очень долго. И хотя не приходилось прилагать больших физических усилий, Блейк вспотел, когда приблизился к подножию утеса. Стена крутая, и в ней нет тех углублений, на которые можно опираться в той стене, что в мире Проекта. Блейк прошел вдоль ее основания на запад, ища возможность подняться, и действительно нашел более подходящее место.

Вывернув наизнанку входящие в комплект перчатки, он начал подъем. А когда поднялся, обнаружил все те же папоротники. Топча листву, Блейк повернулся, достал бинокль. Шаттл серебряной монетой, чуть наклонившись, лежал внизу в ущелье. А в глубине ущелья видна вода. Блейк увидел извилистый ручей. Относительно океана его догадка также оказалась верной: в бинокль видны береговые дюны на западе.

Повернувшись на юг, он увидел со своего наблюдательного пункта еще одну долину, по которой протекает река, такая же широкая, как та, на берегу которой стоят загоны Кутура. По ее берегам тянутся полоски ила. А на этих полосках… Блейк застыл. Никакой каприз природы не может создать эти линия разделения, низкие каменные стены. Нет, стены созданы сознательно, и за этим скрывается разум. Насколько позволяет видеть бинокль, стены тянутся во всех направлениях на обоих берегах реки.

И еще кое-что необычное. Изгороди с трех сторон участков, а с четвертой, выходящей к реке, стены нет. И со стороны реки на этих полях – если, конечно, участки можно назвать полями, – камень, большой и одинокий. На стороне, обращенной к реке, камень покрыт какими-то линиями. На каждом камне особые линии, отличающиеся от соседних камней. Блейк сфотографировал их при увеличении.

Поля, камни с надписями, река. Больше ничего не видно. На участках ни следа зелени. Если стены ограждают поля, то либо сейчас не сезон, либо фермы покинуты, больше не используются.

На двух ближайших полях, вблизи реки, видны возвышения из камней и земли с ровной поверхностью. И от них к реке ведет утрамбованный спуск.

Блейк разглядывал один из таких спусков в бинокль и увидел, как что-то показалось в медленно текущей воде, сначала двигалось по течению, потом с достоинством, неторопливо повернуло к берегу. Поднялась большая голова, огромный панцирь, освещенный заходящим солнцем.

Черепаха не менее пяти футов в диаметре, оценил Блейк. Панцирь покрыт сложным рисунком из завитков. Цвет темно-коричневый, но на чешуйчатых лапах и на голове ярко-желтые и красные полосы. Самое странное у черепахи – голова. Слишком большая, чтобы скрываться под панцирем, но, как у всех черепах, она снабжена щитком, напоминающим по форме наконечник копья, острием к носу, остальная часть быстро расширяется и скрывается под панцирем.

Выбравшись на спуск, существо неторопливо поднялось на платформу и повернулось к утесу, на котором стоял Блейк. Но поле зрения черепахи было ограничено щитом, и Блейк не стал скрываться, продолжал наблюдать.

И чем больше наблюдал, тем все заметней становилась разница между этой черепахой и черепахами с его собственного уровня. Его удивляли и движения существа. Оно поднесло к пасти сначала одну лапу, вооруженную мощными когтями, затем другую. Проделав это дважды, замерло.

Но недолго оно оставалось в одиночестве. От подножия утеса, на котором находился Блейк, к платформе устремились алые полосы. Животные не поднимались на платформу, они собрались у ее основания; подняв увенчанные гребнями головы, широко раскрыв челюсти, они смотрели на черепаху.

Ярко– алые ящерицы, только не в чешуе, а просто покрытые голой кожей. Ряды заостренных выростов напоминают мундиры. И… Блейк щелкнул языком… Его словам могут не поверить, но у него есть подтверждающие снимки: у каждого алого воина в лапах отполированное копье с зазубренным наконечником!

Собираются напасть на черепаху? Нет, продолжают сидеть перед платформой. А черепаха похожа на генерала, осматривающего войска, хотя ящерицы не маршируют перед ней. Вообще, насколько видно Блейку, они ничего не делают, просто сидят и смотрят на платформу.

Но вот что-то изменилось. Одна из ящериц метнулась и исчезла с поразительной скоростью. Помчалась вдоль стен вверх по течению реки. Должно быть, послана за подкреплениями. Но остальные не делали попыток подняться на платформу или окружить ее, чтобы не дать черепахе спуститься.

Еще одна стремительная алая полоска, на этот раз к подножию утеса Блейка. Несколько секунд спустя за ней последовала целая группа, а черепаха продолжала неподвижно и равнодушно сидеть на платформе.

Внутреннее чувство предупредило Блейка. Он спрятал бинокль, развернулся как раз в тот момент, когда в воздухе мелькнуло маленькое копье и отскочило от его костюма. На него обрушился дождь копий, падавших к ногам. Пока он наблюдал за ящерицами у реки, другая группа напала на него с тыла.

И хотя костюм отражал копья, Блейку не нравилась мысль о спуске в долину под огнем. Ответить он не может, потому что нападающие появляются на мгновение, бросают оружие и исчезают с такой скоростью, что он не успевает даже увидеть их. Он не так медлителен, как черепаха, но и не так быстр, как эти ящерицы.

– Блейк! – Марфи впервые нарушила молчание. – Блейк! Шаттл движется!

Он бросился к краю утеса. Неужели машина ожила, пока он отсутствовал… Сломанный указатель курса может отбросить ее в другой мир – это возможно! После того, что случилось с этой установкой, считающейся защищенной от любых случайностей, он готов поверить во что угодно.

– Переход на другой уровень? – спросил он, начиная спуск.

– Нет, он движется здесь, по поверхности, – послышался ответ. Блейк чуть успокоился. Он остановился и огляделся.

Марфи права. Шаттл движется, медленно, рывками, но движется – на запад, в общем направлении далекого морского берега. Копье пролетело рядом с правой рукой, близко, слишком близко. Блейк увеличил скорость, стремясь побыстрее добраться до дна долины. Теперь он слышал шорох в кустах. Нападающие продолжали свою атаку, пока не причинившую ему вреда.

Глава 5

Блейк побежал по прорубленной им тропе. И с трудом избежал ловушки, перегородившей дорогу и готовой охватить его ноги. Перепрыгнул, снова встретившись с дождем копий, застучавших по защитному костюму. Теперь ему стало слышно гневное шипение, боевой клич врагов.

Патрульный выскочил из густых зарослей в борозду, проделанную шаттлом. Серебристый овал машины медленно двигался на запад, и сверху Блейк не видел причины его движения. Как будто двинулась сама земля под машиной. Но перед корпусом шаттла ветви сгибались, трещали, дорога расчищалась.

– Блейк! – прозвучал в наушниках голос Марфи, – Я здесь, сразу над тобой…

– Блейк, они телепаты!

– Кто? – спросил он, продолжая спуск, чтобы оказаться перед странной процессией невидимых носильщиков, которые тащат шаттл.

– Я не понимаю, у них слишком низкая частота. Но они считают нас врагами, которых ожидали. Страх и ненависть – вот что от них исходит.

Но если самое эффективное оружие обитателей этого мира – копья, им с Марфи нечего опасаться. Опасно только то, что они могут слишком далеко оттащить шаттл на этом уровне. Блейк подобрался ближе к корме ползущей машины, заглянул вниз. Одно-два мгновения ему казалось, что верно его первое впечатление, что сама земля катится под шаттлом, вырывая кусты, оказавшиеся на дороге. Но потом он понял правду.

Черепахи двигались сосредоточенно и целеустремленно, раздвигая и давя растительность. Их по меньшей мере шесть, массивные существа в панцирях, но меньше гиганта, которого он видел на реке, и отличающиеся от него и в других отношениях. Панцири у них не такие сморщенные, ноги и головы желто-коричневые, без ярких полос.

Шаттл продвинулся еще на фут, и Блейк заметил высунувшуюся из-под него роговую ногу. И догадался, что машина движется на спинах многих черепах, которые перемещают ее.

Такие эффективные групповые действия свидетельствуют об одном из двух: о хорошей дрессировке или о разуме. Курс обучения патрульного подготовил Блейка к восприятию самых неожиданных явлений на мирах последовательности. В тысячах альтернативных времен у человека появлялись слуги, инструменты, друзья, живые и относящиеся к самым разным видам. Неужели трудно поверить, что так же можно использовать ящериц и черепах? Однако…

Ящерицы вооружены, а Марфи установила телепатический контакт с ними, и никакой щит ей не помешал.

Блейк присел, глядя на шаттл, который выполз на относительно открытое место. Он прав! Машина лежит на спинах множества черепах. Одна из них выползла, и ее место заняла другая, из тех, что расчищали дорогу. Целенаправленные усилия.

Копье ударило Блейка в плечо и упало на землю. Нападение его эскорта из ящериц продолжалось. Теперь, чтобы добраться до него, им пришлось выйти из укрытия. Блейк выстрелил иглой в одно стройное существо, замахнувшееся для броска. Ему повезло: игла ударилась в поднятую конечность ящерицы. Та конвульсивно подпрыгнула в воздух, зашипела и упала на землю. Блейк поднял ящерицу.

Тут же на него обрушился град копий. Но он, не обращая на это внимания, выстрелил в ноги черепахе. Сделал два выстрела, прежде чем шаттл остановился; ноги, в которые он целился, ушли под защитный панцирь. Но, как и речная черепаха, эти тоже не могли убрать слишком большие головы. И Блейк целился в горло и шею. Он не знал, сколько черепах участвует в этом перемещении. Но продолжал стрелять, пока все не стихло. Прихватив с собой ящерицу – конечно, ему хотелось бы взять и черепаху, но для этого не было ни сил, ни подъемного оборудования, – Блейк забрался в кабину.

Вместе с Марфи он осмотрел стройное тело. Стоя на задних конечностях – по-видимому, именно так они предпочитают передвигаться, – ящерица достигала высоты в четыре фута. И покрыта она не чешуей, а мягкой грубоватой кожей. И не вся поверхность тела алая: на коже виден сложный рисунок из темных пятен. Неровный гребень твердый, словно под ним кость. Судя по отсутствию зубов – в пасти только костные утолщения, – ящерицы не хищники.

– Смотри! – Марфи коснулась того, что висело на шее у ящерицы. Нить, возможно, из травы или кожи, и на ней овальная кость. А на ней линии, похожие на те, что Блейк видел у реки на камнях. В остальном пленника вполне можно было принять за дикое животное.

– Черепахи! – повторила Марфи, услышав, каким способом передвигался шаттл к неизвестной цели.

– Черепахи и вооруженные ящерицы. А что за ними, можно только догадываться, – заметил Блейк. – Что с сигналом тревоги?

– О, он настроен на самую широкую полосу. Но, Блейк, понимаешь ли ты, что мы нарушили первый закон?

Первый закон пересечения времени: не открывать свое присутствие аборигенам на любом уровне, если нельзя снабдить их ложной памятью.

– Ну, это происходит не впервые, – ответил Блейк. – И у нас не было выбора. Ты не можешь установить с ними контакт?

Попробуй.

Марфи закрыла глаза, чтобы лучше сосредоточиться. Если удастся установить связь с высшим разумом этого уровня, есть возможность получить помощь или по крайней мере добиться того, чтобы их не пытались оттаскивать от места появления.

Блейк наблюдал за девушкой. Лицо ее оставалось неподвижным, но он чувствовал, какие усилия она прилагает. Вот она открыла глаза.

– Ничего, совсем ничего!

– Они закрылись от твоего восприятия?

– Нет, вначале я воспринимала их на пределе чувствительности. Ничего разобрать не могла. Но теперь абсолютная тишина. Они…, или кто-то…, вообще прекратили посыл.

Блейк повернулся к иллюминатору. На склоне видно алое пятно, там собираются ящерицы. У него на глазах они принялись метать в шаттл копья. Машина оставалась неподвижной: черепахи спят и будут спать еще несколько часов. Черепахи – может, они и есть те разумные существа, мысли которых воспринимала Марфи? Разумные черепахи? Он вслух возразил против этого.

Но Марфи не удивилась.

– А почему бы и нет? На этом уровне человечество, вероятно, вообще не возникло. Миров множество, и мы еще не начали их исследовать. Что может помешать другому виду развить разум и стать здесь царем природы? Черепахи долгоживущие существа. А у этих ненормально большие головы, может, мозг больше, чем у других черепах на знакомых человеку уровнях. И это очень древний вид, они жили вместе с гигантскими ящерами задолго до появления человека. Блейк, это удивительное открытие, оно станет широко известно!

Если у них будет возможность сообщить о нем, подумал Блейк. И, увидев, как изменилось выражение ее лица, понял, что она подумала о том же.

– Ты говоришь, черепахи приняли нас за врагов?

– Форма шаттла. Может, она напоминает их гигантских противников, и они решили захватить его в плен, – предположила она.

– А эти? – Блейк указал на неподвижную ящерицу. Кожа не холодная, как можно ожидать у рептилии, она теплая и бархатистая.

– Медлительные животные могут вступить в отношения партнерства с другими, обладающими быстрой реакцией. Это может быть домашнее животное, слуга или товарищ по оружию. Что мы с ним сделаем?

– Снимем данные, потом вернем. Что еще? – Блейк положил тело на выдвижную полку и сосредоточил на нем приборы. Конечно, отчет будет не таким полным, как в лаборатории, но его достаточно, чтобы получить довольно полное представление об обитателях неизвестного мира. Закончив, он вынес ящерицу и положил на груду растений, сорванных черепахами. Задержавшись, осмотрел спящих черепах. Насколько можно судить, они не просыпаются. Блейк надеялся, что они проспят еще долго.

Вернувшись, он обнаружил, что Марфи извлекла пакеты с рационом и открыла их. Но Блейк взял один из открытых пакетов и снова закрыл.

– Прости… – начал он, но она тут же кивнула.

– Знаю, нужно экономить. Может, я действительно глупа, как утверждает шеф Кутур. Питье? – Она открыла крышку контейнера с саморазогревающимся стимулирующим напитком. По знаку Блейка сделала несколько глотков и передала контейнер ему.

– Я все думаю… – начала она, откусывая кусочек малоаппетитного, но высококалорийного концентрата.

– О черепахах? – подбодрил он ее, когда она заколебалась. Про себя Блейк был поражен силой духа Марфи. Он мало знаком с женщинами ее класса на Вруме, но те, кого он видел, окружены роскошью и всегда тщательно оберегаются мужчинами. На Вруме, после атомной катастрофы, почти уничтожившей население этого мира последовательности, мужчин оказалось гораздо больше женщин. Уцелели те, кто находился при военной технике или в небольших смешанных группах в подземных убежищах.

Последующие малочисленные поколения страдали от мутаций, вызванных радиацией. Многие не выжили. У выживших развились пси-способности, которые направили жителей Врума на новые пути исследований, физические и мысленные. После открытия возможности пересечения времени исследования поддерживались прежде всего необходимостью добыть больше женщин. Какое-то время мужчины Врума добывали себе жен на других уровнях. Но потом это было объявлено преступлением, наказание за которое – полное стирание памяти.

Женщин на Вруме высоко ценили и лелеяли. Они редко участвовали в пересечениях времени, разве что на семейные каникулы или в составе исследовательских групп, как в Проекте, который они только что покинули. Блейк не знал случаев, чтобы женщины посещали другие уровни в маскировке, как делают патрульные или торговцы. И потому был удивлен тем, как быстро и легко приспособилась Марфи к их положению.

– Я все думаю… – начала она снова. – Думаю о Марве. Как она ушла с уровня? На незаконном шаттле? Может, они с Карглосом стали свидетелями чего-то? На таком безжизненном мире вполне можно организовать базу.

Он думал о том же.

– Коптер ведь тоже исчез, – сказал Блейк.

– А может, это только видимость, – подхватила она. – Пассажиров похитили, а флаер где-нибудь утопили в реке. А потом… – она словно колебалась, говорить ли дальше… – Марву могли убедить принять участие в…, в авантюре.

– Как это?

– Тебе хорошо, Блейк Уокер. – Она смотрела на него сверкающими глазами, сине-зелеными, цвета океана, который он видел на своей родной планете. – Перед тобой нет закрытых дверей, тебе не приходится слушать рассказы о чудесах пересечения времени, не имея возможности увидеть их самому. Всю жизнь я слушала записи, видела на экранах миры последовательности, слышала рассказы таких людей, как Ком Варлт и мой отец. Но позволили мне самой рассказать или увидеть? Нет!

– Но ведь сейчас ты это делаешь, – сухо возразил Блейк, – и в таких обстоятельствах, в какие обычно не попадает и тренированный патрульный.

– Да. Я знаю, чем вызваны эти правила. Понимаю, что они разумны. Мне о них твердят годами. Но если я не хочу оставаться дома в качестве благополучной дочери семейства из Сотни? Если хочу сама пересекать время, хочу так сильно, что становится больно? Это правда. И Марва испытывает то же самое. И правила и приказы она любит еще меньше меня. Много раз я отговаривала ее от нарушения этих правил. Предположим, ей предложили возможность сделать это, когда меня не было поблизости?

– Ты считаешь, что она могла добровольно уйти с уровня, если представился шанс участвовать в приключениях?

Марфи молчала, лицо ее было выразительно, и Блейк задумался. Если ей предложили короткую поездку, которая сохранится в тайне, Марва могла согласиться и, возможно, оказалась в плену у своих спутников на другом мире последовательности. Но тогда еще вероятнее, что она в руках преступников. Если бы женщина вышла на любом терминале, где есть законный отряд патрульных, ее бы немедленно обнаружили и задержали.

А выслеживать преступников на пересечениях времен… Блейк покачал головой. Ему приходилось принимать участие в таком преследовании. И он знал, сколько энергии, времени и удачи требует такая операция. И вообще поиск может не начаться, если им самим не повезет.

– Если бы я хотела заставить Марву забыть о благоразумии, – Марфи смотрела в пространство мимо Блейка, – я бы упомянула мир Е625.

Блейк покачал головой. Ни один патрульный не помнит все миры последовательности. Перед вылетом он изучает мир своего назначения. Блейк помнил миры, на которых побывал сам. На всю жизнь запомнил три уровня, на которые его привозил преступник Прандж. Но за сведениями об остальных мирах ему пришлось бы обратиться к файлам Центра.

– В прошлом году мы видели отчет коммерческой группы. Марва потом месяцами говорила о нем. Уровень Е625. Я бы сразу узнала, там ли она.

– Ты?

Марфи резко кивнула.

– Да. Невозможно просто пойти и найти кого-то, особенно если человек скрывается. Но как только я окажусь на том же мире последовательности, что и Марва, я сразу узнаю о ней. Ни одна машина этого не может. Поэтому мне придется принимать участие в поиске.

Блейк не пытался с ней спорить. Если она хочет строить фантастические планы на будущее, он не собирается ей мешать. Ее как будто совсем не беспокоит, что у них может не быть возможности осуществить эти или любые другие планы. Блейку это совершенно ясно.

Он отошел к устройству вызова, которое посылало регулярные пульсации, призывало на помощь. Впрочем, он не знает, насколько искажено их положение скольжением шаттла и переноской его черепахами. В иллюминатор виден склон. Алое пятно исчезло. Либо ящерицы отказались от нападения на шаттл, либо вышли за пределы поля зрения. Ничего, абсолютно ничего нельзя сделать, остается только ждать. Наступает вечер, это видно по тому, что стемнело, и по удлинившимся теням.

Блейк откинул спинку кресла. Марфи легла в другое, но приподнялась, когда Блейк выключил освещение кабины.

– Зачем?

– Не нужно привлекать внимание в темноте, – объяснил он. – Свет из окна может послужить приманкой.

– Но если помощь придет, как нас увидят?…

– Мы заранее о них узнаем. Тогда сможем включить свет. – Блейк сосредоточил свое внимание на сигнале тревоги. Время уходит, шансы их уменьшаются. Конечно, прежде всего отправятся к Проекту. И тогда его шаттл объявят пропавшим – конечно, если не пострадает от саботажа и второй патрульный.

Что заставило кого-то из группы Проекта пойти на такой фантастический шаг? Может, причина в девушках Роган?

Блейк мог продолжать рассуждать так бесконечно, выдвигая все новые и все более маловероятные предположения, и никогда не наткнуться на правильное. Но кабина неожиданно снова вздрогнула. Вскрикнула Марфи.

– Черепахи?

Можно ли выйти и выстрелить из игольника при свете фонаря? Блейк выбрался из кресла и объяснил, что должен попробовать. Из люка – в сумерки. Вокруг неподвижных спящих черепах собралось много новых. Блейк посветил фонариком. В его луче заблестели глаза, челюсти ухватили его за ногу. Хоть и беззубые, они с сокрушительной силой сжали его икру. Блейк выстрелил и увидел, что игла застряла в желтой губе. Он вздрогнул, нога болела очень сильно. Неужели сломана кость?