Текст книги "Меч в ножнах"

Автор книги: Андрэ Нортон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Глава 7
«То же самое, то Лемурия и Атлантида»

«Много необычных рассказов приходит из прошлого; ни один человек не может подтвердить их достоверность»

Из вахтенного журнала Дату Кумза

– Запретная Земля? – Ван Блеекер улыбнулся чуть свысока. – Одна из старейших островных легенд. Я удивляюсь вам, Ван Норрис. Как вы могли на это клюнуть? Вы ведь не новичок в Ост-Индии.

– Разве кто-нибудь может сказать, что знает Ост-Индию? – возразил Лоренс. – Я не слышал о Запретной Земле.

– Это примерно то же самое, что Лемурия и Атлантида. Сказочный остров, которым в мире и изобилии правит султан или раджа. Жители острова не знают ни болезней, ни опасностей. Говорят, обитатели Запретной Земли так довольны своей жизнью, что у них появился неприятный обычай: они убивают всех иноземцев, попавших на остров. Не хотят, чтобы грехи мира ворвались в их рай.

– В каждой сказке есть зерно истины, – заметил Сэм.

– А на чём основана эта легенда?

– Действительно, в Ост-Индии до появления европейцев существовали островные королевства. Вспомните историю принцев Бали и Явы. Через моря не раз прокатывались волны иммиграции из Индии. И вполне вероятно, что какой-нибудь полуварварский северный раджа устроил себе здесь карманное королевство, хотя до нас не дошли свидетельства его величия. Джунгли быстро поглощают романтическое прошлое. Ражда мог даже в течение целого поколения защищать своё господство, убивая всех иноземцев. Но жил он не меньше пятисот лет назад. Так что я не верю, будто наш торговец имеет с ним дело…

– Значит, вы считаете, что за этой историей ничего не кроется?

– Да, – откровенно ответил Кейну Ван Блеекер. – Но кто-нибудь мог оживить эту сказку для своих целей. И я согласен, что если с делом связан Хакрун, жди неприятностей.

– Мы ничего не узнаем, кроме того, что несколько проа вышли в море. Торговец мог уплыть на одной из них.

– По-моему, Ван Норрис, ваш торговец исчез навсегда. Особенно, если Хакрун почему-то против него. Мне это дело не нравится, совсем не нравится!

– От Хакруна жди неприятностей? – Кейн прикусил сломанный ноготь большого пальца. Сэм спокойно сидел разглаживая снятый пиджак. Но Лоренс склонился вперёд и беспрестанно крутил серебряный браслет у себя на запястье.

– От Хакруна всегда следует ждать неприятностей! – ответил капитан. – Но если бы он был настроен против нас, никакой, даже самый дружески настроенный японец с нами бы не разговаривал. Если Хакрун сам основал своё королевство в Запретной Земле, он может ожидать пришельцев.

– А что он пытается скрыть? – спросил Сэм.

– Что-нибудь очень большое, но такое, с чем можно быстро справиться. Хакрун понимает, что с концом войны вернутся большие компании и правительственный контроль. Он может вести свою игру только ограниченное время. Поэтому его находка – что-то такое, с чего можно быстро снять сливки. Это не шахта и не нефть…

– Остаётся…

– Жемчуг, – Лоренс вставил одно-единственное слово в обсуждение.

Ван Блеекер со свистом выдохнул через сжатые зубы. На его обветренном лице появилось голодное выражение.

– Жемчуг – повторил он. Пальцы его сжали край стола, словно он пытался ухватить эти замёрзшие шарики морского света. – Да, это подходит. Жемчуг! Новое жемчужное поле, может быть, вообще нетронутое!

– Но можно ли разработать поле тайно? – возразил Кейн. – Ему понадобятся ныряльщики, оборудование для погружения и…

– Ныряльщики у него есть. До войны он владел долей в нескольких кораблях, собиравших жемчуг на Австралийской банке. И туземным ныряльщикам не нужно оборудование, только очки, хороший нож и камень для тяжести. Да, какое-то время он может в одиночку разрабатывать поле. Конечно, когда появятся правительственные патрульные корабли, его монополии придёт конец. Но до этого он успеет добыть целое состояние – и спрятать его в своих сундуках. А если поле не тронуто и особенно богато, он получит целых десять состояний.Жемчуг сейчас в цене; всю войну он не поступал на рынок.

– Да, в чём дело? – чуть погодя нетерпеливо спросил капитан у подошедшего стюарда.

– Человек пришёл с берега. Говорит, что у него сообщение для молодых американских господ. – Важное сообщение.

– Ручаюсь, это Фортнайт! Это тот самоанец, о котором мы вам рассказывали, сэр, – объяснил Кейн. – Можно его пустить сюда?

– Конечно. Приведите!

Да, это был Фортнайт. Но в рубашке и с сумкой в руке. В другой руке остроконечная фуражка морского офицера, но без всяких знаков различия. Он приветствовал капитана жестом, напоминающим салют, затем повернулся к американцам.

– Ну, что ты узнал?

– Многое, сэр, – ответил Фортнайт Кейну. – Торговец, которого вы ищете, находился в Манадо несколько дней, но никто не знает, откуда он явился. Совсем недавно в сумерках причалил корабль оранг-лаутов, морских цыган, и отплыл на рассвете. Никто с этим торговцем не имел дел, никто ничего не покупал, но однажды поздно вечером к нему в хижину приходил человек. Между ними произошла ссора. А когда этот человек ушёл, видели, как торговец выбрался из хижины и мыл лицо водой из запасов соседа.

– А что этот посетитель?

– Несомненно, человек, который мне это рассказывал, его узнал, сэр. Но страх его оказался сильнее алчности. Никакие предложения денег не могли развязать ему язык. Но в своемстремлении умолчать о посетителе он проговорился о других вещах. Он считает, что у торговца что-то отобрали силой и что торговец задержался в городе в надежде вернуть своё.

– «Нараратна»!

– Вы имеете в виду ожерелье, которое показывал вам Хакрун? – спросил Кейн у Лоренса.

Голландец энергично кивнул.

– То, что я отказался купить, – ответил он, взглянув на внимательно слушающего самоанца. – Вполне может быть. В некоторых местах оно стоит многие тысячи. Его можно использовать и для шантажа. Но если у него забрали «Нараратну», где он сам её взял?

– Не будем сходить с курса, – вмешался Ван Блеекер.

– Итак, торговец задержался, надеясь вернуть свою собственность?

– Так считает мой свидетель, сэр. Но после посещения американцев сегодня днём он исчез. И я ничего не смог узнать об этом исчезновении. Как будто даже упоминать об его исчезновении запрещено.

– Вполне вероятно, – заметил Сэм. – Тут есть обычай молчать о делах, которые считаются не подходящими для чужеземцев. Ещё какие-нибудь новости?

– Только то, что недавно в дом Абдула Хакруна были приглашены три человека, и один из них – капитан «Летящего по ветру».

– Похоже, мы расшевелили муравейник. Разговариваем с торговцем, и он тут же исчезает. Навещаем старого господина, и он посылает за капитаном своего корабля. Если бы я был мнительным… – Кейн рассмеялся.

Но Ван Блеекер внимательно разглядывал Фортнайта.

– Мне сообщили, что у тебя есть документы помощника…

Фортнайт достал из кармана пиджака, который нёс на руке, прочный конверт л вытряхнул оттуда несколько сложенных вчетверо листков. Когда Ван Блеекер прочёл третий, брови его поднялись, он положил документы и снова посмотрел на самоанца.

– Итак, ты служил у Редферна?

– Да, сэр. Он научил меня всему, что я знаю.

– А что стало с капитаном Редферном?

Лицо самоанца оставалось бесстрастным, но Кейн заметил, что он крепче сжал полу пиджака.

– Мы шли на север на «Леопарде». Капитан Редферн несколько дней не включал радио, у него был приступ лихорадки. Японская подводная лодка разорвала нам днище, прежде чем мы узнали об объявлении войны. Это было 10 декабря 1941 года. Мы спаслись в лодках, вернее, в лодке, потому что успели спустить только одну до того, как «Леопард» затонул. Японцы расстреляли нас из пулемёта, и капитан…, капитан погиб, сэр. Через две недели выживших подобрал американский эсминец.

Потом я плавал на грузовых кораблях, где мог найти место. Но я самоанец, и не все капитаны похожи на Майкла Редферна. Им не нужен офицер-туземец…

– У меня все офицерские должности заняты, – заметил Ван Блеекер.

– Знаю, сэр. Но я уже какое-то время провёл в Манадо и хотел бы уплыть. До того как капитан Редферн сделал меня своим помощником, я был неплохим матросом.

– Хорошо. Скажи Фельдеру, чтобы внёс тебя в список. Мне пригодится человек с твоим знанием островов.

– Спасибо, сэр, – в голосе его звучала благодарность, но он не утратил достоинства. И отдал Ван Блеекеру офицерский салют, выходя из каюты.

Возможно, это единственное стоящее, что мы нашли в этом порту, – заметил капитан «Самбы».

– Как это? – спросил Кейн.

– Я слышал о Капитане Редферне и его методах. Если этот парень служил с ним – а именно так говорится в его документах, – он стоит двоих современных моряков. Майкл Редферн был опытен в островной торговле. Говорят, его отец плавал здесь ещё во времена чайной торговли. Он не вернулся из моря. У всех Редфернов Ост-Индия в крови. Вдали от коралловых морей они бывают несчастны. А Майкл Редферн верил в туземцев. В дни, когда большинство белых обращалось с ними, как с животными, причём не очень умными, у Редферна появилась привычка подбирать островных мальчишек, которые ему нравились, и давать им образование. Обычно они учились на моряков. У него было очень немного неудач, а кое-кто изего учеников стал открывателем новых земель. Я знаю лично покрайней мере двоих, которые преуспели. Один до войны владел туристическим бюро на Гавайях, он организовывал туристские круизы по островам на пароходах. Второй командовал собственным кораблём и владел ещё двумя. Он занимался торговлей копрой. Итак, японцы прикончили Редферна. Ну, на борту «Самбы» для его ребят всегда найдётся место.

Над головой застыла оранжево-лимонная луна, от носа «Самбы» расходились полосы холодного огня. Фосфорицирующие струи рисовали в воде фантастический узоры. Кейн опирался обеими локтями на поручень и следил за игрой огней внизу. Все эти разговоры о Хакруне… Конечно, он опасный и коварный человек. Но несомненно, что и у Ван Блеекера в рукаве кое-что припрятано. И ещё этот доллар – С.Р. 1944. Именно 1944 году Родни Сэйфилд исчез над тем самым морем, к которому они теперь плывут на юг.

Вспыхнул голландский темперамент Ван Блеекера. Никакой торговли в Манадо не было – по крайней мере, для хозяина «Самбы». Поэтому они и плывут в Беси на юге, чтобы снова попытать счастья. И только пророк может предсказать, куда направит из Беси свой корабль упрямый Ван Блеекер.

«Скрываться на юге». Этот японский торговец вполне мог бы ещё кое-что рассказать, если бы удалось загнать его в угол. Может, Хакрун действительно открыл новое жемчужное поле. Хотя Лоренс считает, что этого недостаточно, чтобы он пытался изгнать всех из южных морей. Но кто может там скрываться? Экипаж немецкой подводной лодки? Остатки японцев? Туземные подстрекатели, ожидающие возможности высадиться на Яве? Слишком много возможностей…

– Грант взял Ричмонд!

Рука Кейна застыла на поручне. Во рту появился сладковатый привкус, волосы на затылке зашевелились. Но он не повернулся лицом к тени, откуда донёсся шёпот. Ответил достаточно спокойно:

– Линкольн освободил рабов.

Больше года назад он такими словами отозвался на пароль человека в джунглях, тот человек напоминал груду костей, прикрытых обрывками ткани.

– Кто вы? – спросил он у темноты.

– Друг, лейтенант Кейн. У меня приказ капитана Буна связаться с вами при первой же возможности. Мы решили, что лучше всего подойдёт старый пароль…

– Фортнайт! – Кейн наконец-то узнал голос.

– Да, сэр. Я уже несколько лет на службе в армии США. К тому же я родился на американской земле. Сейчас я впервые смог застать вас одного, лейтенант…

– Забудьте об этом лейтенанте. Я теперь штатский, Фортнайт. Итак, вы та самая связь, которую обещал Буи. Можно было догадаться. Есть у вас для меня сообщения?

– Я собирался задать вам тот же самый вопрос, сэр. Слухов много, но настоящих новостей нет. Всем нам очень повезло, что подвернулась «Самба»: никакой другой корабль ещё много недель не направится на юг. Я два месяца пытался найти такой корабль и не смог попасть даже на шлюпку…

Кейн, прищурившись, смотрел в ночь.

– Похоже, кому-то не нужны посетители. Хакруну?

– Думаю, да. Но почему, я не смог узнать. Он но любит японцев, хотя они его не тронули когда захватили Целебес. Можно подумать, что они его побаивались. У него больше власти в этих морях, чем считаете вы, белые, сэр. Он не только прямой потомок великих султанов моро, но и обладает неисчислимым богатством. Его желание здесь закон. Но мне кажется, что сам Хакрун встревожен. За последние шесть недель он собрал сотню бойцов и держит их при себе. «Летящего по ветру» тоже вооружили, на него доставили кучу ящиков на прошлой неделе ночью. В таких могут быть только боеприпасы.

– Он как будто готовит частную войну. И вы считаете, что это наша забота?

– Настолько наша, что когда я доложил эти факты капитану Буну, он приказал мне срочно связаться с вами и объединить наши силы на «Самбе». Капитана Ван Блеекера необходимо уговорить заняться тайной Хакруна. Это очень важно. Капитан Бун считает, что в это центр всех неприятностей, которые происходят в море Банда.

– Ван Блеекера не нужно уговаривать. Он и так сердит на Хакруна. Считает, что старик сорвал ему торговлю. А тут ещё дело с этим колдовским посохом…

– Да, но… – Фортнайт колебался.

Кейн сунул руки в карманы и, развернувшись, впервые посмотрел в лицо тёмной тени, какой казался самоанец.

– Итак, этот трюк разыгран нашей стороной? Зачем?

– Нам нужно было задержать «Самбу» в Джоло и вызвать у капитана Ван Блеекера подозрение о нечестной игре. Капитан Буи хорошо знает упрямство капитана. Он решил, что капитана нужно привести в соответствующее настроение, чтобы вы смогли повлиять на него. Так ведь и получилось?

– Получилось так хорошо, что я не хотел бы оказаться рядом с ним одним прекрасным ярким солнечным утром, когда капитану Ван Блеекеру всё станет ясно. Мы несколько раз выслушивали его планы насчёт гуру, когда этот несчастный попадёт к нему в руки. Голландский язык, Фортнайт, отлично приспособлен для проклятий…

– Несомненно, сэр. Но пока нет необходимости сообщать капитану Ван Блеекеру все подробности…

– Подробности вашего заговора? Невежество часто становится благословением. Конечно, вы не скажете мне, кто сыграл роль чёрного колдуна?

– Мне это неизвестно, сэр…

– Ну, хорошо. Пока он так хорошо скрывает свои следы, он в безопасности. Я буду молчать. Но не собираюсь допускать, чтобы Ван Блеекер снова становился мишенью неумных шуток!

– От вас и не потребуется такая жертва, сэр. Теперь настроение капитана Ван Блеекера вполне отвечает нашим планам. И помните, сэр, это строго между нами… это… это…

– Это совещание? Хорошо. Но Сэму тоже нужно сообщить о планах на будущее. Он один из ребят Буна, вы ведь знаете?

– Конечно, сержанту Марусаки следует сказать. Это вполне понятно. Но лучше, чтобы нас не видели вместе, если в этом нет особой необходимости. Экипаж «Самбы» предан капитану. К тому же моряки здесь сообразительные и любопытные. А третий господин… Йонхеер Ван Норрис…

Кейн фыркнул.

– Вы сбились0 с курса, Фортнайт. Лоренс Ван Норрис несколько лет играл в эти игры, только по другую сторону Земного шара.

– Может, слишком долго играл, сэр.

– Что вы имеете в виду?

– Только то, что вы и сами должны были заметить, сэр. Йонхеер Ван Норрис слишком долго жил на пределе. Такие люди могут стать опасны – и для себя и для других. Возможны два конца: либо они сжигают себя, дут их умирает, либо становятся хроническими истериками. Внимательней понаблюдайте за своим другом, сэр…

Кейн глубже сунул руки в карманы.

– Я вам не верю, – решительно заявил он. – Лоренс может показаться нервным, но если что-то в нём и изменилось, то он только стал спокойнее и бдительней. Я видел, как он становился совершенно другим человеком, когда встречался с Лао и Хакруном…

– Тем не менее прошу вас, сэр, не рассказывать ему о наших контактах…

– Я не собирался это делать. У бедняги и так есть чём подумать. Зачем говорить ему, что война ещё не кончилась? Ну, а какой ваш следующий шаг? Вы получили приказ Буна?

– Нет. Я должен оставаться на «Самбе» и делать всё, чтобы она продолжала плавание на юг. Возможно, в Беси нас ждут новые указания.

– Хорошо. спокойной ночи, Фортнайт.

– Спокойной ночи, сэр.

Кейн пересёк палубу. На ней было много тени и мало света, но круглый ярко освещённый иллюминатор привёл америкаца к нужной каюте. Он постучал в дверь из планок и услышал:

– Входите.

Лоренс свернулся на нижней койке, подложив под голову несколько подушек. Когда американец вошёл в каюту, голландец отложил книгу.

Кейн вопросительно взглянул на толстый том в кожаном переплёте.

– Делаете домашнее задание? – он взял в руки тяжёлую книгу и взглянул на потемневшие от времени страницы.

– Некоторым образом. Ищу легенду о Запретном Месте в воспоминаниях одного старого морского бродяги, побывавшего в этих морях. К счастью, Ван Блеекер любит такую литературу. У него в каюте неплохая подборка книг. Такая легенда действительно существует. Остров, на котором золотой век, правитель – гениальный деспот, проливающий на свой народ все богатства Индии. Никакая болезнь не смеет коснуться его людей, никакое зло не вторгается на его берега. Но жители острова настолько ревностно относятся к своему отчуждению от остального мира, что не общаются с иноземцами, а всех, кто приходит к ним, предают смерти.

– И что в этой истории правда?

– Возможно, какой-нибудь мелкий раджа нашёл себе остров и основал царство. И даже мог убивать чужеземцев, чтобы сохранить независимость. Но что бы ни лежало в основе этой истории, произошло это очень давно. Остаётся «Нараратна»…

– Вы в третий раз заговариваете об этом ожерелье. Но почему оно так важно?

– Это могучий талисман, возможно, самый сильный на Востоке, и цена у него здесь сказочная. Он должен состоять из определённых камней, расположенных в строго определённом порядке. Цепь, на которой висит ожерелье, называется «Мани-Мала» и сделана так… – голландец начал чертить на листке бумаги. – Бриллиант, рубин, кошачий глаз, жемчужина, циркон и изумруд располагаются слева, когда смотришь на носителя. Справа горный хрусталь, кварц, сердолик, гранат, хризоберил, сапфир и топаз. Между ними на изумруде и топазе подвешена сама «Нараратна».

В центре рубин, который символизирует солнце. Прямо на восток от него Венера – бриллиант, на юго-восток Луна – жемчуг, на юг Марс – коралл, на юго-запад Раху[14]14
  Раху в индийской мифологии название планеты, вызывающей солнечные и лунные затмения. (Прим. перев.)


[Закрыть] – яхонт, на севере точка пересечения орбит – кошачий глаз; на северо-запад Меркурий – изумруд. Всегда расположение строго одинаковое, никаких изменений. Ожерелье, которое показал нам Хакрун, очень старое. Если его отобрали у торговца, а сам торговец принёс его из Запретного Места… Мне очень интересно, где расположен этот остров, который всё равно что Лемурия или Атлантида!

Глава 8
Высадка ка Соэле

«Зло возвращается ко злу, но добро иногда бывает вознаграждено»

Из вахтенного журнала Дату Кумза

– Как насчёт буйвола в ягдташе? – Сэм ещё раз погладил ствол ружья промасленным носовым платком, которому была оказана такая высокая честь.

– Буйвол – на острове такого размера? – Кейн кивнул в сторону берега. Небольшой выступающий в море палец и был Беси.

– О, даже буйвол здесь соответствующего размера, – Сэм отправил оборудование для чистки оружия в ящик.

– Я думаю об аноа[15]15
  Аноа – целебесский карликовый буйвол. (Прим. перев.)


[Закрыть]. У них рост около трёх футов в плечах, и живут они не стадами, а парами. И нужно быть очень хорошим следопытом, чтобы добыть их шкуру и рога.

Кейн плотнее уселся в кресле.

– Если охота на буйвола или этого аноа означает тяжёлую работу, меня не считайте. В таком климате бродить по горам и джунглям… Это не для меня…

Сэм явно выразил презрение.

– Ты растолстел и стал слишком изнеженным! Поглядел бы на тебя Железная Челюсть.

Кейн распрямился – насколько это было возможно на древнем, ещё довоенном кресле.

– Забудь об этом, и поскорее. К чему пробуждать ужасные видения? Привет, Лоренс, – он окликнул голландца, направлявшегося к столу. – Сэм горит желанием поохотиться на буйволов. Вы тоже в кровожадном настроении?

Голландец присел на подножку кресла Кейна.

– Не очень. Зачем? Сегодня неплохой день и для других дел…

– Лейтенант де Вольф, местный правительственный агент, сообщил, что в порту находится охотник на черепах. Капитан Ван Блеекер хочет выкурить его из укрытия. Черепаховые панцири – очень хорошее вложение капитала. К тому же в гостинице остановился и плетущий нити…

– Что-что?

Кейн укоризненно махнул рукой на Сэма.

– Не проявляй так ясно своё невежество, приятель. Вы имеете в виду трёхдюймового паука? Я много раз видел таких постоянных обитателей гостиниц в этом уголке Земли.

Хорнховену не понравилось бы, если бы его назвали пауком, – заметил Лоренс. – Нет, плетущий нити – это охотник, только он не пользуется таким оружием, – он любовно потрепал ружьё Сэма. – Он использует сети и верёвки собственного изготовления. Живые животные для цирков и зоопарков пользуются хорошим спросом. Возможно, он убедитВан Блеекера взять на борт кое-что из его добычи. И если коммерческие перспективы Беси такие же мрачные, как в Джоло и Манадо, ему вполне может удастся уговорить капитана. Тогда мы поплывём прямо в Австралию.

Кейн встретился взглядом с Сэмом. «Пусть надежды этого Хорнховена не сбудутся», – подумали оба американца.

– Вы считаете, что Ван Блеекер согласится на это?

– Ему нужны деньги, которые наверняка принесёт этот чартер, – заметил Лоренс. – С другой стороны, такой груз неприятен и с ним трудно справиться. К тому же наш капитан упрямо хочет посчитаться с Хакруном, которого винит в своих торговых неудачах. Вы знаете, какую добродетель приписывает мир моему народу. Упрямство. Мы отказываемся сдаваться, даже когда разумный человек признает себя побеждённым…

– И поэтому в конце концов побеждаете, заметил Кейн. – Я сказал бы, что это полезная черта. А какой груз у этого плетущего сети?

– Об этом следует спросить де Вольфа. Он весьма расстроен подобным соседством, потому что дважды образцы вырывались на свободу и приводили в смятение всю местную жизнь. Мне кажется, у него пара ваших аноа, несколько белок-летяг, чёрные обезьяны и большая партия змей…

Сэм вскочил.

– Хорнховен не повезёт их на «Самбе»! – в голосе сержанта прозвучала стальная решимость, и Кейн рассмеялся.

– Если они въедут, ты выедешь, да? Звучит интересно. А можно ли посмотреть его улов?

– Если не попытаешься открыть клетки. Я слышал, он подозревает своих юных посетителей в том, что они дважды открывали клетки чёрных обезьян. Беда в том, что обезьяны не убежали в лес, а прямиком направились в гостиницу и познакомились с любимыми вещами Хориховена. Одна из них съела мыло и потом долго пускала пузыри. Я слышал даже угрозы пристрелить кое-кого.

На мой взгляд нам просто необходимо навестить минхеера-плетущего сети. Если его груз будет сопровождать нас на борту, следует официально представиться. Может, его животные разделяют наше нежелание сообща пользоваться корабельными удобствами?

Кейн даже присвистнул, когда они подошли к гостинице.

– Да, настоящий обезьянник в Центральном Парке! Что за тип этот парень!

Обитатель клетки приблизился ближе к прутьям и прижался к ним мордой. Он внимательно разглядывал посетителей, в его выпуклых глазах отразился живой интерес. Лоренс негромко рассмеялся.

– Наверное, мы кажемся ему такими же некрасивыми, как он нам, – предположил голландец. – Если он образец красоты у чёрных обезьян – а так оно и есть, иначе он не попал бы к Хорнховену, – мы ему должны казаться шедеврами безобразия…

И как будто подтверждая оценку Лоренса, обезьяна фыркнула и отошла к середине своего владения. Выбран фрукт из ящика, она принялась есть, повернувшись спиной к внешнему миру, так что остались видны только длинная грива на голове, согнутые плечи и рудиментарный хвост.

– Какая невежливость! – прокомментировал Кейн. – Больше никогда не приду к тебе в гости. И ты не будешь моим гостем на корабле. Ван Блеекер получит полный отчёт о твоих манерах.

Сэм отошёл к другой клетке, гораздо меньше, и согнулся вдвое, разглядывая лохматый клочок коричневато-жёлтой шерсти, которую кто-то небрежно сунул в развилку ветки.

– Эта штука, кажется, спит, – сказал он остальным, когда они подошли. – А что это?

Опознал образец Лоренс.

– Долгопят. Умный малыш. Но днём он всегда спит. Живёт на деревьях. Это что-то среднее между белкой и обезьяной.

– Если он весь день спит, не вижу, что хорошего он принесёт зоопарку. Кто будет смотреть на него по ночам? Фу, что за вонь! Тут, должно быть, поселился дедушка всех скунсов! – Кейн, потерян интерес к долгопяту, перешёл к следующей клетке. – Да это кошка!

– На самом деле малайская виверра. Голова скорее похожа на лисью, правда? Их можно приручить…

– О, у меня посетители! – по проходу между клетками размашисто шагал высокий человек с окладистой рыжей бородой, лежащей на груди, и в малайском тюрбане. Шёл он походкой опытного охотника и лесника.

– Минхеер Хорнховен? – Лоренс протянул руку. – Мы слышали о вашем собрании и взяли на себя смелость взглянуть. Мои друзья не бывали раньше на островах, и эти животные первые, каких они увидели. Мы с «Самбы»…

Плетущий сети энергично пожал всем тропы руки.

– Очень хорошо, минхееры. Вы пришли взглянуть на своих будущих попутчиков, а? Надеюсь, капитан Ван Блеекер сжалится надо мной и позволит погрузить их на «Самбу». Я нанял одного торговца, но он опоздал уже на две недели, и так как никакого сообщения от него нет, я опасаюсь, что до него добрались пираты.

– Пираты? – вмешался Кейн.

– Ага, пираты! За последние шесть месяцев пропало пять кораблей. Вот так! – он щёлкнул пальцами. – И все в южных водах. Не большие корабли, понимаете, и не правительственные или европейские корабли, только большие проа и суда, принадлежащие туземцам. А мой торговец – китайская джонка. Она тоже исчезла.

– Бури, рифы, плавающие мины, – предположил Лоренс.

– Если бы был один такой случай или два, я бы сказал – да, но не пять же! Пять – это слишком много для таких естественных причин. Так что надеюсь, «Самба» возьмёт мой груз. Когда Ван Блеекер найдёт своего ловца черепах, может, у него останется время и для меня. Но пока мы ждём этого счастливого события, позвольте показать вам мои сокровища! Потому что у меня здесь поистине сокровища. И зоопарки, которые не получали пополнения шесть лет, будут им чрезвычайно рады. Рынок хорош, очень хорош! Сюда, минхееры, сюда, пожалуйста.

И зверолов провёл их к короткому ряду клеток. Сэм заглянул в первую и остановился в каком-то очаровании. На него пристально смотрела ящерица, встав на задние лапы в какой-то человеческой позе. Ящерица свистнула, и над её светло-коричневыми плечами поднялся гребень в девять дюймов шириной, словно обрызганный каплями крови.

– Боже! Миниатюрный динозавр! – воскликнул Кейн. – Не больше двух футов ростом.

– Это калот, минхеер. И для своего вида очень крупный. По вашим меркам он двух с половиной футов. Когда его преследуют, он убегает на задних лапах, и туземцы говорят, что он может пробежать по воде и таким образом перейти через реку. Но сам я этого никогда не видел. Да, он выглядит как настоящий дьявол, правда? Но это скорее пустые угрозы. Он испугался вас, отсюда этот свист и гребень. Спокойней, дьявол, – Хорнховер постучал по сетке, ящерица встала на четыре лапы и опустила гребень.

– А вот и змея…

Сэм подошёл к пресмыкающимся вместе с остальными, но только благодаря своей железной выдержке. Он заставил себя заглянуть в каждую клетку и смотреть так же долго, как его спутники. Но смуглая кожа сержанта покрылась потом, а рядом с уголками рта появились глубокие морщины. Кейн сжалился над ним и пошёл побыстрее. По правде говоря, свернувшиеся обитатели клеток и ему не доставляли удовольствия, хотя он понимал энтузиазм Хорнховена, который обращал внимание гостей на красоту узора чешуек и грациозные движения пленников. Но для Кейна и в гораздо большей степени для Сэма чудилось что-то чуждое и отталкивающее в гибкой грации этих подобных верёвкам тел с поднятыми головами.

А вот черепахи – совсем другое дело, и Кейн надолго задержался у клетки в самом конце ряда, наблюдая за огромной морской черепахой бисса. Она казалась такой старой и мудрой и так спокойно и уютно дремала в тени. Хорнховен объяснил, что её привёз тот самый охотник за черепахами, которого сейчас разыскивает Ван Блеекер, и что такие черепахи встречаются довольно часто. Но у этой своеобразный рисунок на панцире, и хозяин надеялся, что за неё дадут хорошую цену.

– Теперь вы увидели моих любимцев, – улыбался Хорнховен, когда они миновали последнюю клетку, – и, может быть, замолвите за них слово своему капитану. Чем дольше я здесь остаюсь, тем больше денег теряю. – Дважды маленькие туземные хулиганы открывали клетки и выпускали моих обезьян, и мне это принесло много ущерба и неприятностей. Если я больше никогда не увижу Беси, буду только счастлив. Лейтенант де Вольф, он был хорош против японцев. Да! Ушёл в горы и всё это время сражался с ними. Но в бизнесе и торговле он не разбирается. Так что я был бы рад и с ним больше не встречаться. Выпьете со мной? Сюда…

И снова Хорнховен повёл их на этот раз на широкую веранду гостиницы.

– Эй, джамби, принеси американский напиток для туанов!

Джамби, гордо улыбаясь, принёс две бутылки коки и развил её в три бокала. Хорнховен ревниво следил за этой операцией, потом сообщил:

– Привёз их из Сингапура. Купил у американского стюарда. Он мне сказал, что в вашей стране это самый популярный напиток. Верно?

Кейн отхлебнул ледяную влагу.

– Да. Какое угощение, минхеер! Такое к югу от Манилы не часто встретишь.

Рослый ловец животных счастливо улыбнулся.

– А теперь, – он достал из кармашка своей влажной рубашки небольшой мешочек, – теперь к делу. Вы ведь покупаете камни? – обратился он к Лоренсу. – Так мне сказал де Вольф.

Голландец кивнул, и Хорнховен запустил в мешочек большой и указательный пальцы. А когда извлёк, в них была зажата блестящая бусина. Он любовно покатал её по широкой ладони, прежде чем передать молодому человеку.

– Сколько она может стоить?

Лоренс поднёс жемчужину к свету. Кейн увидел, что она не белая, не жёлтая или кремовая, а слабо розовая. Но не правильный шар, скорее форма странная, похожая на голову обезьянки.

– Барок[16]16
  Жемчужина неправильной формы на языке ювелиров. (Прим. перев.)


[Закрыть], – заключил Лоренс. Блеск и цвет очень редкие. Будь это правильный шар, она стоила бы целое состояние, но с такой формой цена невысокая.

Хорнховен пожал плечами.

– Я и не думал, что деньги достанутся легко. Всегда приходится за них поработать. Нет ценности – а для меня есть. Смотрите, тут ясно видна обезьянья мордочка. Я её, пожалуй, вставлю в кольцо. Пусть приносит мне удачу. Я должен привлекать обезьян.