Текст книги "Рассвет 2050 года. Брат теней"

Автор книги: Андрэ Нортон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 36 страниц)

Рядом с ним лежала Лура, и ее глаза неистово пылали в бессильной ярости, лапы ее были стянуты ремнями, а петля крепко связывала челюсти. Ее хвост ударялся о Форса, но когда она встретилась взглядом с глазами Форса, она слегка расслабилась. А он все еще не мог пошевелиться…

Еще двое Зверолюдей присоединились к четырем своим Приятелям у костра и потребовали, чтобы с ними поделились мясом. Их приветствовали насмешками, пока один не Прорычал какой–то приказ, и с ворчанием им дали мясо. Они ели в молчании. Покончив со своей порцией еды, вожак вытер когтистые пальцы о бедра, после чего повернулся и стал исследовать другие предметы, лежавшие рядом с ним.

Форс узнал свой лук. Вожак из любопытства щелкнул тетивой, ударив себя по пальцу. С диким рычанием он переломил лук и бросил сломанное оружие в костер. За луком последовал колчан, но Зверолюдям была известна ценность стальных наконечников, и они отломали их и бросили в сторону.

Когда вожак взял последнюю добычу – Сумку Звездных Людей, – Форс закусил нижнюю губу. Ее драгоценное содержимое было вывалено и затем одно за другим отправлялось в огонь. Карта, журнал – все, за исключением маленьких фигурок из музея, которые, похоже, заворожили вожака Зверолюдей.

Закончив изучение добычи, тварь подошла к пленникам. Форс лежал неподвижно, заставив каждый мускул расслабиться. И снова когтистые пальцы со страшной силой ударили его по ребрам, откатывая его от Лура поближе к костру. Он попытался сдержать ярость и тошноту, когда отвратительные лапы сдирали с него лохмотья и касались его тела. Что теперь ждет его? Не удар ли ножа, достаточно сильный, чтобы проделать дырку в его раскалывающейся от боли голове? Но, странное дело, его на время оставили в покое и таким же образом был произведен осмотр Луры.

Потом когти захватили связывающий его запястья ремень, и его оттащили на прежнее место, до крови изодрав спину о гравий. Лура неистово изворачивалась. Ей пришлось не по вкусу подобное обращение. Но вот она снова была прижата к нему, и ее связанные челюсти уткнулись ему в плечо.

Через некоторое время Форс забылся в сне. Когда он снова проснулся, уже посветлело – наступил ранний рассвет. Один из пленивших его Зверолюдей сидел, согнувшись у костра и клюя носом, время от времени подбрасывая топливо в пламя. Остальные лежали, свернувшись клубком, в глубоком сне.

Но теперь разум Форса был настороже. И он услышал снова, очень четко, слабые звуки, производимые ящерицами, шмыгающими среди скал. «Почему они отважились вернуться в опасную зону?» – подумал он, и тут увидел, что окружало стены этого оврага.

Террасы, сотни террас, всего лишь в несколько дюймов, а некоторые в несколько футов шириной, образовывали нечто вроде лестницы в стенках ущелья. Каждая из них была создана искусственно – из гальки и небольших камешков. И эти крошечные поля поросли чахлой травой, которую его пленители и использовали в качестве топлива для костра. Они уже успели ободрать половину этого оврага. И когда он впервые заметил эти террасы, следящая за костром тварь вырвала с корнем охапку травы, ободрав еще Два небольших поля.

Ящерицы и террасы… неужели их создали эти ящерицы? И те черные отверстия, через равные интервалы располагавшиеся вдоль верхнего края оврага… что это такое? Ответом послужило появление чешуйчатой головы – на ее лбу возвышалось нечто вроде гребня, и блестящие, как бриллианты, глаза стали изучать овраг и незваных гостей.

Форс, уже зная, что искать, стал оглядывать края оврага. Головы! Головы, высовывавшиеся из отверстий пещер, появлявшиеся и исчезавшие за камнями и над краями выше расположенных террас. И они всегда двигались почти бесшумно, и были настолько близки к камням и скалам по расцветке и очертаниям, что только знавший о них мог догадаться об их присутствии.

Если прошлой ночью ящерицы, застигнутые врасплох превосходящими силами, бежали, то теперь они вернулись, с подкреплением. Но даже самые крупные из них не были ростом более двадцати дюймов, а им противостояла железная сила и огромный вес Зверолюдей, которые могли сломать им хребет одним нажатием пальцев. Да их армию враги могли уничтожить, просто–напросто затоптав ее. Однако ящерицы, похоже, не испытывали особого страха перед столь грозным соперником.

Разведчики проникли в овраг, спустившись по бокам. Время от времени Форс замечал гибкие фигурки, стремительно проносившиеся от одного укрытия к другому, в Направлении своих врагов. И тут он увидел то, во что просто невозможно было поверить. Группа ящерок храбро покинула одно из отверстий в скале на противоположной стороне оврага. Они не производили шума, но и не делали Никаких попыток скрыть свой поход. Вместо этого они двинулись вниз на еще не опустошенные Зверолюдьми поля.

Они шли на задних лапах с осанкой, удивительно напоминающей человеческую, и в более коротких передних лапках что–то несли. Ящерки спустились на свои крошечные поля, разбрелись и принялись за работу. Форс пригляделся: они жали траву, срезая стебли и связывая их в копны. И все это время они ни разу даже не посмотрели, что происходит внизу, словно это было обычным для них делом.

Форсу захотелось встать и выкрикнуть предупреждение этим трудягам – чтобы они убрались раньше, чем эти безжалостные твари заметят их. С другой стороны, он замечал и то, что бесшумно на склонах оврага собирается армия, мрачная, добивающаяся какой–то цели. И тут он начал чуть–чуть догадываться, какой у них план, и вскинул голову, чтобы лучше все рассмотреть.

Приманка! Эти ящерицы, срезавшие урожай на полях, служили приманкой! Да в это было почти невозможно поверить. Эти… эти маленькие чешуйчатые создания отлично знали, на что идут… они, должно быть, были героями в глазах клана, вероятно, добровольно вызвавшись поработать на этих террасах и послужить приманкой. Но даже сейчас Форс не понимал, насколько далеко зайдет народ ящериц ради спасения своей земли.

Дежурный у костра зевнул, рыгнул и потянулся. И тут он увидел ящериц. Тварь ухмыльнулась, далеко, словно напоказ, выставила свои грязные клыки и, протянув вперед лапу, разбудила одного спящего. Сначала тот негодующе рявкнул на него, но когда ему указали на трудящихся наверху фермеров, он протер глаза лапами и приступил к делу.

Из гравия под ногами он зачерпнул пригоршню камней размером с грецкий орех. И Зверолюди стали бросать их с убийственной точностью. Две из ящериц были убиты. От торжествующего крика удачливых охотников проснулись остальные Зверолюди.

Но, разумеется, ящерицы могли бы и побыстрее скрыться в укрытиях! Форс со странным тошнотворным чувством наблюдал за тем, как один за другим фермеры гибли, так и не успев достичь безопасного отверстия пещеры. И тут он понял: они и не собирались этого делать, они жертвовали своими жизнями ради выполнения какого–то задуманного ими плана.

Форс не хотел больше смотреть на эту безжалостную бойню и взглянул на противоположную сторону оврага… как раз вовремя, чтобы заметить, как оттуда вылетел маленький круглый предмет и упал неподалеку от лагерного костра. Затем один за другим похожие предметы стали задать вниз, словно вдруг пошел коричневый каменный град. И только они приземлялись среди камней и гравия, как их уже почти невозможно было различить. И если бы один из этих круглых предметов не откатился к нему, ударившись о плоский камень, то он бы так никогда и не узнал, что же это было такое.

Небольшой шарик, сделанный, возможно, из глины, – вот и все, что он увидел. «Но почему поверхность этого шарика со всех сторон усеяна маленькими шипами? – спросил он себя. – Если ими хотели ранить врагов, то зачем было стрелять, когда все Зверолюди находятся далеко от этого места?» – Форс все еще ломал голову над этим, когда победители вернулись, размахивая безвольными телами и гордясь только что свершенными убийствами.

Несмотря на отвращение, Форс не мог подавить голодных спазмов, когда в воздухе повис тяжелый запах жареного мяса. Ему лишь смутно припомнилась его последняя еда – его желудок был одним огромным пустым дуплом. Но ему не хотелось привлекать внимание тех, кто сейчас с волчьим аппетитом набросился на полупрожаренное мясо.

Один из Зверолюдей, потянувшись за еще одной жареной ящерицей, внезапно воскликнул и вытащил что–то из руки и в ярости отбросил эту штуку в сторону. Тварь укололась об один из шариков ящериц. Но, это, не принесло для жертвы чего–то большего, чем временное неудобство. Форс стал с большим вниманием наблюдать за Зверолюдьми и увидел, как еще двое из них наступили на усеянные колючками шарики. Еще одна тварь последовала этому примеру, когда отправилась за новым запасом водосодержащих растений. Возвращаясь, она ступала медленно, время от времени останавливаясь, чтобы потрясти Узкой головой и один раз даже энергично провела рукой перед глазами, словно сметая с глаз какую–то завесу.

Зверолюди напились воды из умирающих растений, Дочиста обглодали последние косточки ящериц и поднялись на ноги. Потом они обратили свое внимание на пленников. Вот оно! Форс скорчил гримасу. Он ведь видел как они только что насаживали и жарили визжащих ящериц с переломанными костями…

Зверолюди окружили пленников. Некоторое время твари, пиная и шлепая Форса, грубо веселились. Но они очевидно, не собирались убивать его прямо сейчас. Вместо этого вожак нагнулся, намереваясь перерезать ножом горца путы на его лодыжках.

Но стальное лезвие так и не коснулось кожи. Одна из тварей в кругу издала глубокий рев и укусила собственную руку. В углах ее пасти показались клочья белой пены. Тварь неистово рвала свое тело, а затем нетвердым шагом бросилась бежать вниз, в овраг. Остальные замерли, наблюдая за тем, как их товарищ, согнувшись пополам, с воплями подскочил к костру и упал в него.

Яд! Форс теперь понял, в чем состоял план ящериц, почему они принесли в жертву свои жизни. Шарики с колючками были отравлены! И вот пришла пора проявиться действию яда. Но… все ли Зверолюди отравлены?

В конце концов вожак смог добраться до противоположного края оврага, скребя лапами по камням, словно пытаясь утащить свое измученное тело из этого места смерти. Но он с шумом упал обратно, дважды простонал, а затем замер, как и остальные.

Форс слышал только шорох, производимый ящерицами, прежде чем заметил их на склонах оврага, одной красно–бурой тучей надвигавшихся к убитым врагам. Форс облизнул потрескавшиеся губы. Удастся ли ему связаться с ними, дать им понять, что ему нужно, и они, воспользовавшись его ножом, лежавшим неподалеку, перерезали бы его путы? Руки человека онемели, равно как и ноги.

В течение долгого времени он колебался, а ящерицы тем временем столпились вокруг убитых, их тонкий свист эхом раздавался среди скал. И тут он решил издать стон – все, что только и могли издать его пересохшее горло и еще более пересохший рот.

Ответом на это явилось молниеносное движение, головы ящериц резко повернулись, и холодные суровые глаза принялись оценивающе его рассматривать. Он сделал новую попытку, когда Лура дернулась, безуспешно стараясь обрести свободу. Несколько ящериц отделилось от толпы, их увенчанные гребнем головы наклонились, когда они стали совещаться. Затем группа двинулась вперед. Форс попытался подняться. И тут его захлестнула волна ужаса. В каждой из своих передних четырехпалых лап они что–то несли – ветки, густо усеянные колючками!

Глава 11. БАРАБАНЫ ГОВОРЯТ ГРОМКО

– Нет! Друг… Я друг… – в лихорадочной спешке, запинаясь, бормотал Форс. Но этих слов не знали ящерицы, и бесшумное и угрожающее приближение продолжалось.

Их остановило нечто другое – шипение, донесшееся от какого–то места на склоне оврага позади беспомощного горца. Словно там свернулся гигантский предок всех змей, негодуя на то, что его потревожили. Но для ящериц это шипение что–то означало. Они остановились чуть ли не на полушаге, их нитевидные языки сновали взад–вперед, неровные гребни на головах застыли и поднялись, налившись темно–красным.

Камни покатились вниз по склону холма. Форс отчаянно пытался повернуть голову, чтобы увидеть, что или кто приближается. Лура лихорадочно пыталась освободиться, и Форс подумал, а не может ли он перекатиться к ножу поближе и схватить его. Хотя его руки онемели, скорее всего ему удастся разрезать путы, связывающие кошку.

Одна из ящериц вышла вперед остальных, все еще с копьем из колючек наготове. Ее чешуйчатое горло раздулось, и она издала ответное шипение. Ответ последовал незамедлительно, и потом раздались три слова, которые заставили сердце пленника гулко забиться:

– Ты можешь двигаться?

– Нет. И поберегись! В этих колючках в шариках – яд… они тут, на земле…

– Я знаю, – последовал спокойный ответ. – Не шевелись…

Арскейн зашипел в третий раз. Ящерицы попятились, оставив своего вожака одного, подобравшегося и настороженного. И тут рядом с Форсом оказался Арскейн, нагнулся, чтобы перерезать путы на обоих пленниках. Форс попытался выпрямиться, опираясь на затекшие руки, отказывающиеся повиноваться ему.

– Не… могу… сделать… это…

Но Арскейн уже растирал его распухшие и раздутые лодыжки. Мучения, им испытываемые, прежде чем восстановилась обычная циркуляция крови, были почти непереносимыми, и горец едва смог удержаться, чтобы не закричать. Но тут Арскейн поднял его на ноги и подтолкнул к заднему склону оврага.

– Лезь туда…

И такая в этом приказе прозвучала властность, что Форс несмотря на слабость начал подниматься, а Лура же потащилась впереди него. У горца не было сил даже оглянуться назад, взобраться на верх оврага.

И будь склон более крутым, то ему бы никогда не удалось сделать это. А когда оставалось преодолеть несколько футов, Арскейн догнал его и протащил эти последние футы. С руки Арскейна свисал охотничьий пояс Форса с мечом и ножом в ножнах – южанин задержался, чтобы подобрать их.

Никто из них не стал тратить время на болтовню. Форс был рад помощи, оказываемой ему в ходьбе рослым южанином. Через некоторое время он понял, что под ногами – настоящая трава, и тогда он повалился вниз, и на его ободранную кожу брызнула вода.

Он не знал, сколько времени прошло прежде, чем он достаточно пришел в себя. Форс понял, что Арскейн пытается влить ему в горло какой–то отвар. Он жадно глотал, пока помимо воли его глаза не закрылись, и он снова потерял сознание.

– Как ты сумел нас вытащить? – Много часов спустя Форс лежал уже с гораздо большими удобствами, чувствуя под собой подстилку из папоротника и листьев, казавшуюся невероятно мягкой. Арскейн сидел, согнувшись, по другую сторону костра и делал древко для короткого охотничьего копья.

– Это оказалось совсем легким делом… когда исчезли Зверолюди. Я расскажу тебе, брат, все прямо и правдиво. – Зубы южанина сверкнули ослепительной белизной; он весело усмехнулся. – Если бы они были еще живы, это могло закончиться совсем иначе.

Когда я проснулся в этом лесу и обнаружил, что тебя нет, то сначала подумал, что ты пошел на охоту – на поиски воды, еды или еще чего–нибудь. Но, признаюсь, меня это вовсе не обрадовало. Я поел – здесь множество кроликов, жирных и глупых, ничего не боящихся. И вон там – ручей. Но мое беспокойство все усиливалось и усиливалось: зачем куда–то идти разыскивать воду и еду, когда все это так близко, да и не оставил бы ты меня на столь долгий срок. Вот поэтому я и пошел назад по нашему следу…

Форс изучал свои опухшие руки, безвольно лежавшие на груди. Они все еще были пурпурно–голубыми и ныли от боли. Что бы произошло, если бы Арскейн не вернулся обратно?

– По этому следу было очень легко идти. И идя по нему, я обнаружил место, где прятались Зверолюди, чтобы наброситься на тебя. Они не сделали ничего, чтобы замести следы. Я решил, что они почти ничего не боятся и не видят особой необходимости в осторожности. Поэтому я пошел дальше и наконец дошел до оврага с ящерицами…

– Как тебе удалось остановить их нападение?

Арскейн изучал груду камней, которые он принес от ручья, он взвешивал их в руке и складывал в две кучки. Обструганное древко копья он отложил в сторону.

– Я уже раньше встречал народ ящериц. В моей земле (по крайней мере в земле, где мы жили перед тем, как трясущиеся горы прогнали нас оттуда) была одна такая колония. Однажды они появились с запада и основали поселение в овраге всего на расстоянии дневного перехода от деревни моего племени. Мы заинтересовались и часто издали наблюдали за ними. Наконец мы даже стали вести с ними торговлю – давали им кусочки металла в обмен на голубые камни, вырытые ими из земли – нашим женщинам нравились ожерелья из них. Я не знаю, что я сказал им своим шипением… мне кажется, просто моя имитация их речи настолько удивила их, что они позволили нам уйти.

Но очень хорошо, что мы в конце концов убрались оттуда – и со всей возможной скоростью. Отравленные шарики – их дьявольское оружие. Я видел, как они используют его против койотов и змей. Они хотят только одного – чтобы их оставили в покое.

– Но… но ведь они почти… почти люди… – Форс рассказал о фермерах и самопожертвовании, сделанном ими ради их клана.

Арскейн положил три камня одинакового цвета и размера.

– Неужели мы можем теперь отрицать, что у них есть право на их овраг? Интересно, способны ли мы сами проявлять такое же мужество? – Он занялся тонкими полосками кроличьей кожи, сплетая их в сеть и оплетая ими каждый камень. Озадаченный, Форс наблюдал за ним.

Прямо над их головой был разрыв в массе верхушек деревьев. Когда Форс лег на спину, он увидел голубое небо и кусочек белого облака. Но ветер этим утром был прохладен – лето уже кончалось. Он должен как можно скорее вернуться в Эйри…

И тут он вспомнил, что случилось с сумкой Звездных Людей, и его опухшие пальцы вонзились в подстилку. Теперь было бессмысленно возвращаться в горы. После того, как Зверолюди уничтожили его доказательства, они тем самым лишили его возможности вернуться в клан. У него ничего не осталось, кроме вещей, захваченных Арскейном из оврага ящериц – его ножа и меча.

– Хорошо!

Форс слишком задумался, чтобы повернуть голову и взглянуть на то, что вызвало такую нотку удовлетворения в голосе южанина. Арскейну–то не о чем беспокоиться. Он отправится на юг, найдет свое племя, снова займет свое место среди них…

– Теперь у нас будет пища, брат…

Форс помрачнел, но оглянулся. Южанин стоял, высокий и прямой, и крутил над головой сделанную им странную вещь, на взгляд горца, совершенно бесполезную. Три камня в сетках из кроличьих шкур были присоединены к ремням из кожи, и еще три ремня связаны вместе одним узлом. Этот узел Арскейн зажал между пальцев, а камни вращались по кругу. Он рассмеялся, увидев замешательство на лице Форса.

– Мы отправимся на юг, брат, и на полях равнин это будет действовать великолепно. Я тебе это продемонстрирую. Ха, а вот и наш обед…

К костру прошествовала Лура, таща молодого поросенка. Затем она с почти человеческим вздохом улеглась рядом с тушей поросенка и стала наблюдать за тем, как Арскейн умело разделывает ее.

Форс поел жареную свинину и стал размышлять над тем, а действительно ли его положение настолько безнадежно, как это ему казалось раньше. Зверолюди убиты. Он может отдохнуть здесь, пока к нему не вернутся силы, после чего совершить еще один визит в город. И если он не будет там задерживаться, он еще успеет вернуться в Эйри и привести в город экспедицию до наступления зимы. Он слизнул с пальцев толстый слой жира и принялся составлять планы. Арскейн стал напевать какую–то грустную мелодию. Форс уже слышал ее, когда тот пел на берегу озера, где рыбачил. Лура замурлыкала и почистила свои лапы. Все выглядело вполне мирно.

– Теперь перед нами задача, – внезапно начал Арскейн, – где достать одежду для тебя…

– Это моя проблема, – сонно поправил его Форс – К сожалению, моя одежда осталась в овраге ящериц забавлять их. И, странное дело, я не нахожу в себе никакого желания вернуться и потребовать ее назад у них…

Арскейн затянул узлы на своем оружии из ремней и камней.

– Тут ты, возможно, не прав, мой друг. Нанести визит в овраг ящериц (держась на безопасном расстоянии, конечно) может сослужить нам хорошую службу.

Форс выпрямился.

– Каким образом?

– Там погибло пятеро Зверолюдей. Но сколько же из них отправилось следом за нами на эту землю Взрыва?

Форс попытался вспомнить, сколько же существ входило в отряд, за которым он следил когда–то с вершины холма. Сколько же их было? Сейчас он не мог дать точного ответа, но он в действительности подозревал, что их было больше, чем пять. Если это в самом деле так… то почему же они оставались здесь так близко к краю земли Взрыва? Его ноги Уже достаточно окрепли, чтобы он смог преодолеть несколько миль, оставив за собой эту пустынную землю, находящуюся сейчас всего в полумиле позади них.

– Ты думаешь, ящерицы смогут добавить еще кое–что к своим запасам?

Арскейн пожал плечами.

– Теперь, когда они предупреждены, возможно, они уже добавили. Но нам нужны трофеи, которые они взяли Твой лук пропал, но нам бы пригодились наконечники стрел…

– И мы настолько нуждаемся в них, чтобы снова сунуться на их отравленные колючки?

– Возможно. – И Арскейн принялся расспрашивать Форса, что из его снаряжения уничтожили Зверолюди.

– Все самое ценное для меня! – На Форса снова навалилось прежнее чувство беспомощности от того, что он не похож на других. – Они в клочья изорвали сумку Звездных Людей и сожгли мои записи и карту…

– Но ведь остались наконечники стрел, – не отставал Арскейн. – Они–то не сгорели.

Поскольку он, казалось, всерьез решился на эту экспедицию, Форс начал подумывать, что южанин преследует при этом и какую–то собственную цель. Сам Форс не видел причин для возвращения в овраг ящериц. Он все еще внутренне возражал, когда они поднялись на вершину холма, с которого Арскейн спустился, чтобы спасти его и Луру. Лура отказалась сопровождать их дальше края Земли Взрыва, и они оставили ее там, беспокойно бегающую взад–вперед. Кошка навострила уши и яростно хлестала хвостом, показывая свое неодобрение подобным безрассудством.

Путники стояли, глядя вниз на дикую сцену, от которой выворачивало желудок. Форс с трудом сжал опухшие пальцы в кулаки, чтобы боль отвлекла его внимание. Ящерицы, может быть, и питаются травой, растущей на тех террасах, но похоже, что они также не брезгуют и мясом, и возможно сейчас они запасают мясо, которое случайно оказалось у них.

От двух Зверолюдей уже остались лишь скелеты, и группа жителей оврага сейчас трудилась над остальными. Цепочка тяжело нагруженных носильщиков взбиралась по склону ко входам в пещеры в то время, как их приятели внизу орудовали крошечными ножами с точно таким же умением, с каким до этого их жертвы действовали своими серпами.

– Посмотри вон туда – слева от того камня… – Несмотря на боль в руке, вызванной этим прикосновением Арскейна, Форс покорно посмотрел в указанном направлении.

Он увидел там кучу всякого добра. Форс узнал остатки своих краг и пояс, такой же, какой носили Зверолюди. Но блестки света за этой кучей добычи, сваленной в беспорядке представляли больший интерес. Они стояли в крошечной нише в стене – три голубых бруска… высотой всего лишь в палец… такие до боли знакомые…

Озадаченность Форса исчезла. Эти бруски… они были маленькими фигурками, которые он принес из музея в сумке Звездных Людей. И теперь их поставили там, на возвышении… и перед ними – вся эта куча приношений.

«Они – боги!» – На него внезапно снизошло озарение, и он теперь знал, почему народ ящериц так чтит их.

– Арскейн! Эти фигурки – вон там, в той нише, – да ведь я принес их сюда из музея – и ящерицы сделали им подношения… они поклоняются им!

Южанин потер подбородок, как всегда, выражая этим жестом замешательство. Потом он порылся в своей дорожной сумке и достал четвертую фигурку.

– Нет, в самом деле… неужели ты не видишь – все из–за этого! – Форс указал на маленькую головку вырезанной фигурки. Несмотря на то, что фигурка имела человеческие очертания, у нее была голова хищной птицы с клювом.

– Одна из тех фигурок там, внизу, имеет голову ящерицы… или по крайней мере она похожа на голову ящерицы!

– Да. И поэтому… да… теперь я тоже все понял!

Арскейн начал спускаться по склону, и с его губ слетел тот же самый шипящий крик, как и до этого. Произошло мимолетное движение. Форс моргнул. Рабочие исчезли, спрятавшись за скалами, оставив дно оврага пустым.

Южанин ждал, с терпеливостью охотника, одну минуту, вторую, а потом снова прошипел. Он держал в руках зажатую между пальцев фигурку с птичьей головой, и ее голубой блеск был отчетливо виден. Возможно, именно из–за этого вожаки ящериц и покинули свои укрытия.

Они приближались осторожно, скользя между камнями, и только внимательный наблюдатель мог заметить их. И, на что тоже обратил внимание Форс, они несли с собой Копья, утыканные колючками. Впрочем, Арскейн находился гораздо выше того места, куда падали тогда шарики из глины. И теперь он поставил голубую фигурку на землю и Широким шагом отступил вверх по склону.

Именно статуэтка и привлекла их. Трое вожаков вместе подошли, скользя своей особой стремительной походкой. Оказавшись совсем близко от фигурки, они остановились и принялись вертеть головами во все стороны, словно, чтобы удостовериться, что это никакая не ловушка.

Когда одна из ящериц обхватила лапой приношение, Арскейн двинулся, но не к ним, а в сторону кучи добычи! Он шел осторожно, внимательно осматривая каждый дюйм земли перед собой, внешне не обращая никакого внимания на ящериц. Те замерли на месте и только взглядом следили за ним.

С нарочитой методичностью южанин начал переворачивать все, что лежало в той куче. Он вернулся с сапогами Форса и тем, что осталось от одежды горца, пройдя мимо ящериц, словно не замечая их. После того, как он прошел, вожак ящериц схватил голубую фигурку и юркнул за камень. Его два приятели чуть ли не наступали ему на хвост. Арскейн поднимался по склону с той же неторопливостью, но на лбу и щеках у него появились капли пота.

Форс сел на землю и надел на больные ноги сапоги. Поднявшись, он еще раз оглядел овраг. Ящерицы–работники все еще прятались в своих пещерах, но теперь в скальном святилище стояло четыре, а не три фигурки.

На следующий день они двинулись на юг, оставляя позади себя эту странную Землю Взрыва. И уже на второй день они глубоко проникли на открытые поля, где под лучами солнца ветер колыхал колосья пшеницы–самосевки.

Форс остановился у каменной стены и прислушался. Услышанный им звук был слишком слабым и низким, чтобы быть раскатом грома, и в нем прослушивался четкий ритм.

– Погоди!

Когда Арскейн остановился, Форс понял, что он уже слышал его прежде – это был голос сигнального барабана. И когда он сообщил об этом Арскейну, тот опустился рядом с ним на камни и приложил ухо к земле. Но он опоздал – послание уже закончилось. Южанин поднялся с хмурым видом.

– Что?.. – рискнул спросить Форс.

– Это был призыв. Да, ты был прав, это был разговаривающий барабан моего народа, и он сообщил дурные вести. Нечисть надвигается на них, и они вынуждены отозвать для зашиты клана все копья…

Арскейн заколебался, и Форс сам предложил.

– Я не копьеносец, а теперь даже не лучник. Но меч мой пока еще со мной, и я неплохо умею с ним обращаться. Ну что, идем?

– Как далеко? – спросил Форс, чтобы чуть отдышаться после нескольких минут безостановочного бега. Арскейн принял его предложение, но бежать было легче Луре на ее четырех лапах, чем Форсу на его двоих.

– Могу только догадываться. Этот барабан был создан для созыва людей в пустынной местности. Возможно, он дальше, чем мы думаем.

Еще дважды в этот день они слышали зов барабана, прокатывающийся по далеким холмам. Он продолжал звучать через определенные промежутки времени. Арскейн сказал, что это будет продолжаться, пока не возвратятся все разведчики. Этой ночью укрытие они нашли в одной роще, но не стали разжигать костер. И не успела разгореться заря, как они уже двинулись в путь по тропе.

Форс не потерял чувства направления, но эта местность была ему совершенно незнакома, о ней ничего не сообщалось в отчетах Звездных Людей. Путешествие по Земле Взрыва настолько далеко увело его от территорий, обозначенных на любой когда–либо виденной им карте, и он понял, что совершенно заблудился. Он начал про себя гадать, сможет ли он вернуться в Эйри, как раньше планировал, или придется продолжать это путешествие, так никогда и не вернувшись по своим следам обратно через город. Эта земля была обширна, и следы лишь немногих животных были ему знакомы.

На третий день они подошли к реке, которую, как считал Форс, он уже пересекал прежде. Она разбухла от дождей, и им пришлось потратить большую часть дня на создание плота, чтобы переплыть ее. Течением их отнесло на несколько миль в сторону прежде, чем они смогли спрыгнуть на противоположный берег.

На закате они снова услышали барабан, и в этот раз его Дробь по громкости была близка к грохоту. Арскейн, похоже, расслабился, у него было теперь доказательство, что °ни двигаются в правильном направлении. Но выслушав сообщение, он опустил руку к рукояти ножа.

– Опасность! – Он повторил слова, содержащиеся в сообщении: – Опасность… смерть… бродит… опасность… смерть… в… ночи…

– Это все говорит барабан?

Арскейн кивнул.

– Да, это говорит барабан. Но никогда раньше я не слышал, чтобы барабан передавал эти слова. Говорю тебе, брат, не обычная опасность вынудила наши барабаны выстукивать подобные предупреждения. Слушай!

И Арскейну не нужно было поднимать руку: Форс и сам услышал еще один звук, прежде чем его спутник заговорил. Это была ответная легкая дробь, и хотя она была слабее, чем клановый сигнал, но ее можно было легко разобрать.

И снова Арскейн прочел послание:

– Уран здесь… идет… Это Уран–Быстрая Рука, вожак наших разведчиков. Он отправился на запад, а я пошел на север. И…

Еще один еще более слабый шум барабана какого–то разведчика перебил его.

– Балакан идет, Балакан идет. Теперь, – Арскейн облизнул губы, – остается лишь Норатон, до сих пор не ответивший. Норатон… и я, который не может это сделать!

И хотя они напряженно вслушивались еще несколько минут, но больше не последовало никаких ответных сигналов. Вместо них спустя некоторое время вновь раздался клановый сигнал, прокатившийся по открытым полям. Так он и раздавался через определенные промежутки времени всю ночь.

Они остановились лишь на рассвете, чтобы поесть, продолжая свой безостановочный бег. Теперь, когда барабан замолчал, Форсу эта тишина показалась зловещей. Он не стал задавать вопросов. Угрюмое выражение не сходило с лица Арскейна, и он бежал, словно позабыв о своих товарищах.