Текст книги "Мир звездных ко'отов (сборник)"

Автор книги: Андрэ Нортон

Соавторы: Дороти Мэдли
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 2
Злой город

– Дом, настоящий дом, и только для нас! Никаких протекающих крыш, никаких крысиных нор, как в моём старом доме! – Элли Мэй радостно захлопала в ладоши.

Она и Джим наблюдали за работой паукообразных роботов. Роботы действовали очень быстро и, казалось, знали, что нужно делать, без всяких указаний ко’отов. Сначала на выровненную площадку налили пол – налили, как цемент. Но вещество это затвердело гораздо быстрее любого цемента. Теперь группа роботов возводила стены, ставя одну на другую плиты тускло–серого металла, – чрезвычайно интересные плиты: через минуту после соединения их невозможно было разделить, как ни пытайся.

Стены поднимались быстро, и в них кое–где вставляли плиты, через которые можно видеть. Была и дверь – выше тех, что в других зданиях; Джим и Элли вполне смогут в неё входить, а не вползать.

К ребятам подошла Мер. Это она вместе с Тиро привела роботов. Девочка подняла её на руки, и Мер одобрительно мурлыкала, наблюдая за роботами, и тёрлась о подбородок Элли. Чуть позже появился Тиро и с удовлетворением оглядел работу. Но чёрный ко’от долго с ними не оставался: только обменялся взглядом с Мер, очевидно, объясняя свой уход, – Джим ничего не уловил – и лишь дёрнул ухом в направлении Джима.

Джим перевёл дыхание. Ему в последнее время казалось, что Тиро всё чаще уходит по каким–то загадочным делам – загадочным для Джима. Как дети на Земле уходят, оставляя своих любимцев – кошек и собак. Может, теперь Джим и Элли Мэй как раз такие любимцы? Эта мысль ему совсем не понравилась. Он считал, что они друзья.

Дети уже три дня находились на Зимморре и не переставали удивляться всё новым и новым чудесам. Полуродичам ко’отов с Земли отвели квартиры в здании, которое было построено заранее. Большую часть времени эти кошки проводили, собираясь небольшими группами; пристально, не мигая смотрели они на ко’ота, сидевшего обычно в центре такой группы. Джим знал, что они разговаривают мысленно, но он испытывал тревожное чувство, проходя мимо таких молчаливых групп. Кошки никогда не смотрели на него, но ему казалось, что они говорят о нём – о нём и об Элли Мэй.

О прошлом у многих земных кошек остались тяжёлые воспоминания. У них есть веские основания не любить людей. И что они думают о двух людях, привезённых с ними? А ведь они с Элли единственные «люди» на этой планете.

Элли же была просто счастлива. У неё не было никаких сомнений: удивительное приключение, прекрасный мир, такой же хороший, как дом, о котором всегда говорила бабушка. Но Джим размышлял – и немного тревожился. Кошки всё время следили за ним, а Тиро он уже давно не видел. Только Мер всегда оказывалась рядом, когда нужно было «надумать» еду. Кое–что из заказанного Элли имело странный вкус, но он ел всё.

И мальчику постоянно не сиделось на месте. Несколько раз он пытался уйти, но каждый раз словно ниоткуда появлялся ко’от и мысленно очень строго сообщал, что дети должны оставаться на месте. Джим стал плохо спать по ночам. Наверное, во время долгого сна на корабле отдохнул, и теперь ему трудно было по–настоящему устать. Он лежал на матрацах – постели ко’отов – и думал.

Роботы одновременно интересовали и пугали его. Он иногда пытался – а Элли ещё чаще – заставить машину сделать что–нибудь. Но ни одна из машин не обращала на детей внимания. Джим размышлял, что произойдёт, если он так и не научится заказывать пищу. Если только ко’оты могут управлять машинами, им легко будет удерживать их с Элли здесь в плену…

– Тебе! кажется, здесь не нравится? – безмятежный голос Элли прервал беспокойные мысли Джима. – Но тут же так хорошо. Такого хорошего дома я никогда не видела! – девочка сердилась на него. Посмотрев на Элли, Джим заметил, что она выпятила нижнюю губу.

– Но это ведь не наш дом, – медленно проговорил он, думая, можно ли поделиться своим беспокойством с Элли. Она считает, что всё хорошо, и с самого начала так считала.

– Как это? Мер сказала мне, что этот дом только для нас. Его специально построили больше остальных, чтобы мы могли входить. Конечно, это наш дом!

– Но не мы приказали его построить, а ко’оты, – Джим пытался найти нужные слова, выразить своё ощущение, что они не принадлежат этому миру. – Мы даже пищу не можем получить, если Мер не подумает об этом, а до того ты пошлёшь Мер мысль. Мы… – он указал на группы кошек, напряжённо слушавших своих инструкторов. – Никто на нас не обращает внимания, нас ничему не учат.

– А это потому, что настоящая школа ещё не началась, – быстро ответила Элли. – Мер обещала, что мы всему научимся.

Джим невесело заёрзал. Роботы уже закончили возводить стены дома. Теперь четыре робота занялись крышей–куполом. Купол складывался из секций, которые роботы искусно соединяли друг с другом.

Солнце, такое яркое утром, постепенно скрылось за полосами светло–зелёных облаков. Поднялся сильный ветер. Кошки расходились по соседним домам, каждая группа продолжала держаться возле ко’ота, очевидно, отвечающего за неё.

Упало несколько крупных капель, громко простучавших по только что построенному дому.

– Пошли! – потянула его Элли. – Будешь стоять на дожде или войдёшь в собственный дом?

Зазвенел металл. Роботы–пауки выползли и, не оглядываясь, направились к главному зданию. Джим заторопился к двери, в которой уже исчезла Элли.

Он думал, что внутри несмотря на окна будет темно, потому что пошёл сильный дождь, и капли громко стучали по крыше. Однако в доме оказалось довольно светло, тусклый и зеленоватый свет исходил от самих стен. И в этом свете Джим осмотрел единственную комнату.

Там были две приподнятые платформы, одна у левой стены, одна у правой. На них лежали спальные матрацы ко’отов. Часть дальней стены занимал экран, тёмный сравнительно со светящимися стенами.

Элли Мэй открыла дверцу в стене, и Джим увидел там точно такое же тесное помещение, как то, в котором его чистили в первый день.

Пищевой машины не было видно. Наверное, для еды нужно ходить в другое здание.

Больше всего Джима заинтересовал большой экран на стене. Он провёл рукой по его гладкой поверхности. Это не окно. И на пищевую машину не похоже. Что же это?

– Это обучающий экран!

Джим резко обернулся. Элли Мэй сидела на выбранной ею постели, рядом с ней – Мер. Девочка гладила шерсть ко’ота, глаза её были полузакрыты. Как будто она сама кошка, которую гладят. Джим почти ожидал услышать её мурлыканье.

– Обучающий экран?

– Мы же тупые, – сказала Элли Мэй, сказала так, словно её это вовсе не беспокоит. – Котята, рождаясь, и то знают больше нас. И думаем мы – по–другому. Поэтому нам нужно кое–чему научиться, прежде чем мы пойдём в их школу. Вот что мы будем делать.

– А как это работает? – Джим рассердился. У Элли Мэй всегда есть’ ответ, и обычно правильный, а он даже догадаться не может.

– Он работает, когда ты думаешь… правильно. Но этому научиться трудно. Мы потренируемся. Смотри, сейчас это сделает Мер.

Джим отскочил от большого экрана. Он больше не был пустым и тёмным. По нему побежали быстрые цветные линии. Они сливались друг с другом и вскоре приобрели узнаваемые очертания. Узнаваемые, но всё же странно искажённые, словно видимые под другим углом.

Джим увидел кусочек Земли – пустырь за домом своих приёмных родителей, полный мусора, оставленного людьми, которые сносили старый дом. Именно там он впервые встретил Тиро, Мер и Элли. Видна была даже груда старых досок, сорняки, вход в погреб, в котором он и Элли отыскивали вещи на продажу.

Не успел мальчик узнать это место, как снова появились полосы. Но на этот раз он увидел не Землю, а свежий и пустой мир, каким показалась ему на первый взгляд Зимморра.

Джим перевёл взгляд на Мер, которая сидела неподвижно, охватив кончиком хвоста лапы. Она смотрела не на него, не на Элли, а на экран. Они видели её «мысль».

Так началось их обучение. Элли Мэй оказалась более чем права: учиться было трудно, очень трудно. Джим иногда сидел на своей постели и в отчаянии бил кулаками по матрацам, уверенный, что никогда не сможет вызвать на экране ничего, кроме путаницы цветных полос. Голова у него болела, слезившиеся глаза жгло. Наверное, если бы не Элли, он бы сдался. Но она старалась изо всех сил, и ему стыдно было сдаваться.

С Элли работала Мер, иногда приходил и Тиро, хотя оба ко’ота помогали неохотно и настаивали на том, что дети всему должны научиться сами: дверь мозга может открыть только тот, кому принадлежит мозг.

Для Джима учение превратилось в изматывающее сражение. Он ещё больше расстроился, когда Элли наконец произвела сама, без посторонней помощи, картину на экране. Он думал, что появится какое–то земное изображение; но на экране Элли изобразила линию холмов над колышущейся травой – то, что они увидели при первом взгляде на новый мир. Он отчаянно завидовал ей. Но именно зависть побудила его к ещё большим усилиям. Он перестал считать дни – они просто ели, а когда приходило время – спали на своих платформах. Но всё время Джим был исполнен решимости: на этот раз он добьётся, докажет Элли, Мер и Тиро, что и он может!

Мальчик едва замечал, что группки кошек, собиравшиеся вокруг инструкторов–ко’отов, каждый раз, как они приходили поесть, становились всё меньше. И странный привкус в пище больше не чувствовался. Потом Джим заметил, что руки и ноги у Элли больше не худые, и лицо у неё округлилось.

Каждый день роботы чистили их костюмы из меха, а может, возвращали новые, свежие, приятно пахнущие. Вдобавок детям дали обувь, меховая шкурка из толстого плюша покрывала ноги почти до колен, внизу переходя в подошвы, которые не давали камешкам на дорогах царапать ноги.

И наконец наступил день, когда Джим смог воспроизвести на экране свою первую чёткую картинку. Обычная картина – комплекс зданий вокруг их дома. Но он сделал это самостоятельно и надолго смог удержать её на экране.

Получив базовые знания, Элли и Джим смогли перейти на следующую ступень обучения. И это оказалось гораздо интереснее.

– Выходы в поле, – сказал сам себе Джим, вспоминая свою прошлую, казавшуюся теперь такой далёкой и незначительной, жизнь.

Вместе с несколькими детёнышами ко’отов и кошками–беженцами дети сели в необычную машину, которая поднялась в воздух и полетела над поверхностью планеты.

В этой машине они совершали полёты от города–порта. И эти уроки разительно отличались от тех, какие Джим получал раньше. Необходимо было внимательно наблюдать и запоминать все подробности увиденного. А когда возвращались, он должен был воспроизводить на экране всё, что запомнил. Требовались мельчайшие подробности, и вскоре Джим начал понимать, что всю предыдущую жизнь смотрел на мир, но по–настоящему не видел его. Он обращал внимание на крупные детали, но многие мелкие подробности ускользали от него. Теперь нужно было видеть листья, насекомых – всё, что впоследствии могло бы завершить мысленную картину.

Он учился, и наблюдая за товарищами по обучению. Некоторые замечали такие подробности, которых никто другой не заметил. Он вскоре узнал, что Элли не любит некоторых насекомых, и в её изображении на экране они выглядели больше и отвратительней, чем в его воспоминаниях. С другой стороны, её листья и цветы представали в мельчайших подробностях, они с каждым разом становились всё прекраснее.

Самого Джима интересовали камни; он не мог объяснить почему. Но часто мальчик приносил с собой разноцветные камешки и раскладывал их узором по полу. Может, среди них попадались и драгоценные? Не алмазы или изумруды – ничего подобного, но, может, такие, о каких в его мире не знают. Ему нравилось выставить какой–нибудь такой камешек на солнце, и тот менял цвет от розового до масляно–жёлтого и, казалось, накапливал в глубине свет, как маленькая лампа.

В горах, мимо которых пролетала их машина, имелись пещеры. Но ко’оты не позволяли там выходить из машины. Напротив, они указывали ученикам, каких мест следует избегать, чего опасаться. Например, растений, которые зубцами поднимались по откосу и вдруг, к ужасу Элли, выбрасывали петлю, как ковбой лассо, и хватали пролетающие мимо существа.

Им показали и тропы и предупредили об их опасности. «Как будто большая курица тут прошла», – заметила в первый раз Элли Мэй. Но инструктор–ко’от показал на экране совсем не курицу. Что–то настолько ужасное, что Джиму такое могло присниться только в кошмаре. Жаба, ящерица и крокодил – всё вместе. К счастью, заверили их, этих чудовищ здесь совсем немного. И они никогда не уходят далеко от омутов с тёмной, плохо пахнущей водой, над которыми ненадолго зависала их машина.

Перед пятым полётом Джим заметил какое–то особое возбуждение своих пушистых спутников. Некоторые глухо рычали, словно чуяли опасность, гораздо большую, чем жабы–ящерицы. Ко’от–инструктор послал мысль о необходимости крайней осторожности. Джим понял, что им должны показать – с расстояния – то, что считается самой большой опасностью на Зимморре. Этого полёта все вообще боялись, но было необходимо показать новичкам, чего следует остерегаться.

Флаер поднялся выше обычного и полетел быстрее на юг от порта. Ко’от–инструктор закрыл своё сознание, предоставив всем размышлять об увиденном. Как будто сосредоточил всю силу своей мысли на необходимости безопасно пролететь – и вернуться.

Они летели над невысоким хребтом, который, однако, становился всё выше и выше, напоминая гигантскую лестницу, пока не оказались в настоящих горах. Джим знал, что у него и Элли нет острого кошачьего зрения, и гадал, увидят ли они опасность.

По другую сторону гор расстилалась равнина, и флаер полетел на восток. Вскоре внизу показалась река, и дети увидели крупных травоядных животных. Ко’оты не обращали на них внимания. С точки зрения ко’отов, они не обладают разумом – только инстинктом.

Флаер продолжал полёт вдоль реки. И тут…

Флаер почти неподвижно завис в воздухе. Джим схватил Элли Мэй за руку от неожиданности и удивлённо воскликнул: «Это же город!»

Они находились довольно далеко от него, но он был уверен, что правильно распознал эти прямоугольные сооружения. Слишком правильные, чтобы не быть созданием разумных существ.

– Город… – повторил он. И был уверен, что это совсем другие здания, роботы ко’отов сооружают не такие. Большие, не меньше тех, что у него на родине.

«Это смерть!» – мысль ко’ота подействовала как удар. Флаер повернулся и начал удаляться, почти бежать, назад, в том направлении, откуда они прилетели.

Глава 3
Ловушка хси

– Говорю тебе: это настоящий город! – упрямо повторил Джим. – И не думаю, чтобы его построили ко’оты. Может, здесь всё–таки есть люди, такие, как мы.

– Мер сказала, что город мёртвый, – нахмурилась Элли Мэй. – И даже если там есть люди, почему ты хочешь к ним? Ко’оты считают их злыми, значит, так оно и есть.

Джим обхватил пальцами колено, приподнял его к груди. Нет, он не забыл ощущение страха и отвращения, которое послал ко’от–инструктор, когда флаер пролетал далеко от башен. Но мальчик не мог забыть и увиденного, несмотря на все предупреждения. Он хочет знать! Настоящий город – а кто его построил? Где теперь его строители? Почему ко’оты так ненавидят и боятся их?

«Мир…» – эта мысль скользнула в путаницу его вопросов без ответа. Он быстро повернулся. У двери стояли Мер и Тиро. На этот раз Джим забыл об осторожности.

– Там был город! – повторил он утверждение, которое сделал и инструктору–ко’оту. – И…

Тиро с достоинством прирождённого ко’ота пересёк маленькую комнату. Сел, Мер рядом с ним. Оба повернулись спинами к учебному экрану, и посмотрели детям прямо в глаза.

«Это место – смертельная ловушка, – мысль Тиро была решительной и полной силы. – Если флаер слишком приближается к нему, оно притягивает ко’отов и машину, и они больше никогда не возвращаются».

– Но это город, – у Джима хватило решимости настаивать. – Кто там живёт? Люди… как мы?

Мальчик даже откинулся на матраце – такой гневный удар получил в ответ на свой вопрос. И понял, насколько уязвимы они с Элли Мэй. Это мир ко’отов. Они управляют роботами, они мысленно связываются друг с другом. Допустим… допустим, Мер больше не будет управлять пищевой машиной. Они с Элли тогда умрут с голоду. Потому что как дети ни старались, им так и не удалось передать мысленный приказ ни одному роботу, ни одной машине, которыми легко управляли ко’оты.

«Ты – как весь твой род, – даже мысль может казаться холодной и угрожающей. – Вы тянетесь к запретному, не думая, что может из этого получиться. Хорошо, я расскажу тебе об этой ловушке и об её строителях, и о Катене, который узнал, как ко’отам стать теми, кем они стали: звёздными путешественниками, хозяевами своего мира и других миров – со временем», – Тиро помолчал, его зелёные глаза полузакрылись, он обдумывал свой мысленный рассказ.

«Давно, очень давно ко’оты не были теми, кем стали, – хозяевами Зимморры. Но даже тогда только мы сами были собственными хозяевами, мы знали мысли и желания друг друга. И потому, в отличие от «людей», как ты их называешь, мы могли пользоваться логикой, а не выпускать когти и оскаливать клыки при несогласии. Мы не похожи на орргов, которые живут в болотах и охотятся на неосторожных, не похожи на пернатых и чешуйчатых, не похожи на травоядных, которые знают только голод и жажду и большую часть жизни проводят, удовлетворяя свой аппетит.

В те дни мы тоже были охотниками, потому что не могли жить иначе. Но мы научились действовать вместе, а не против друг друга, мы не позволяли жадности разделить нас.

И здесь же жили хси… – ровный поток мысли Тиро на мгновение приостановился. – Они были разумны, и потому мы могли читать их мысли, хотя для этого требовались большие усилия. Они, однако, наши мысли прочесть не могли. Они были… – Джиму показалось, что Тиро критически разглядывает его, – они были внешне похожи на вас и обладали даром, которого не было у ко’отов. Их верхние лапы напоминали ваши, имели то, что вы называете «пальцы». Они могли держать предметы, подчинять их своей воле, а мы не могли.

Но посылать мысль они не могли; даже друг для друга они были закрыты. Вы умеете скрывать своё зло за словами и считаете, что другие не узнают, что вы на самом деле думаете. Хси были такими же. Но если посылать мысли они и не умели, то другие средства познавать и учиться у них были.

Ко’оты много думали. Некоторые не хотели вступать в контакт с хси, боялись их неустойчивости, неожиданных взрывов эмоций. Другие считали, что мы должны объединиться с ними и тогда мы сумеем научиться обороняться от их орудий. Но даже эти ко’оты опасались, и не без оснований, доверять хси. Но все были согласны, что за хси надо внимательно наблюдать, чтобы они, сражаясь друг с другом (а они, подобно вам, людям Земли, вечно ссорились друг с другом), не уничтожили и весь этот мир.

И потому были выбраны самые способные детёныши, достигшие возраста почти взрослых ко’отов. Их подкинули хси, они им понравились, и хси поселили их в своих домах. Но ко’оты давали клятву не открывать хси наших тайн – умения общаться мысленно.

Хси становились всё сильнее, а их машины – сложнее. Наступил день, когда они поднялись в небо, а потом и в космос. Но всегда в них оставался этот порок – они не могли по–настоящему общаться друг с другом, и потому их дружба никогда не была глубокой.

Катен принадлежал к третьему поколению ко’отов, живших среди хси. И хотя мы тогда этого не знали, у него выработался новый интерес, не свойственный нашему племени, – интерес к машинам, которые работали на хси. И в сознании тех, кто за ними присматривал, он читал всё, что его интересовало.

Он и в других отношениях отличался от своих родичей. У него был друг среди хси, по имени Киндарт; то был один из тех, кого хси посылали к звёздам. И Катен путешествовал с ним и посылал нам много ценнейшей информации; она нам очень пригодилась, когда мы сами вышли в космос.

Катен также обнаружил, что мозг Киндарта не совсем закрыт; его друг отличался от других хси, в ограниченной степени ему была доступна посылка мысли. И Катен начал работать с ним, чтобы освободить хоть часть закрытого мозга Киндарта. Он надеялся – а Киндарта он считал почти родичем, – что среди хси могут отыскаться и другие, подобные ему, и мы сможем в дальнейшем сблизиться с ними.

В своём последнем путешествии они высадились на вновь открытой планете. Там на Киндарта напало существо, которое несло в своём теле медленно действующий яд. Катен, как мог, защищал его, но существо ужалило Киндарта, и тот понял, что больше не увидит родную планету. Но он не хотел, чтобы Катен остался в том свирепом мире. В этом Киндарт оказался подобен нам, он думал не только о себе и своей боли.

Он с трудом вернулся на свой корабль. И тут, использовав все возможности своего мозга, чтобы общаться с Катеном, пилот научил нашего родича, как управлять роботами, которые будут вести корабль на обратном пути. Поступая так, он нарушил закон хси: те, кто умел управлять звёздными кораблями, клялись никому не открывать эту тайну, даже своим соплеменникам.

И Катен учился. Его рот не мог произносить слова, которые заставляли роботов действовать, и потому они с Киндартом придумали приспособление, с помощью которого можно было мысленно задействовать переключатели, управлявшие роботами. Киндарт умирал долго, и у Катена была возможность научиться.

После смерти пилота хси Катен взял на себя управление кораблём. И привёл его домой. Но не на то поле, где ждали хси. Нет, он высадился в диком месте и призвал туда старших ко’отов. Они поняли, что Катен совершил великое деяние, потому что Катен мог теперь перепрограммировать роботов на корабле и других роботов, чтобы они служили нам, как служили хси.

Катен очень хорошо спрятал корабль, и прошло много времени, прежде чем хси узнали о случившемся. Для них ко’оты не отличались от травоядных на больших равнинах. Но теперь они испугались нас. Они не могли признать, что ко’оты, существа меньше их и слабее, могут быть равны самим хси, могут быть разумными, с разумом, более глубоким, чем у них, способным на многое им недоступное.

Тёмный ужас охватил их, и они перебили многих наших родичей, кроме тех, кого успели вовремя предупредить. Не зная, что Киндарт мёртв, они объявили его предателем своего рода.

В безумии своём они начали уничтожать саму Замморру. Всю растительность, в которой могли скрываться ко’оты, они поливали ядом, от которого растения чернели и сморщивались. Животные разбегались и умирали от голода и огненных стрел хси. Хси больше всего боялись, что найдётся живое существо, кроме них, которое способно обладать разумом, какого они не поймут.

Некоторые ко’оты оставались в укрытиях, совершенствуя роботов, которые теперь повиновались только им. Другие улетели на корабле, который привёл Катен, и отыскивали планеты, на которых можно основать мирные колонии. С собой они брали роботов. С помощью их металлических рук они строили, защищались, делали свои новые дома безопасными.

А хси всё более и более впадали в безумие. Они выпускали в воздух яды, и один из этих ядов вышел из–под их контроля. И тогда хси сами начали умирать – сотнями, а потом и тысячами. И остался на Зимморре только один их город. Туда бежали их предводители, прихватив с собой продукты на многие столетия. И они окружили город защитой, которую не может преодолеть ни ко’от, ни робот.

Но нас больше интересовала та новая и возбуждающая жизнь, которую дал нам Катен. Мы улетели к звёздам. На многих мирах побывали ко’оты – и на вашем, давно, очень давно. Наши роботы создавали всё лучшие машины и всё более совершенные корабли. И так как мы можем проникнуть в мысли друг друга, жадность и злоба хси нас не коснулись.

Если хси ещё живы, то только в том городе, который они построили в свои последние дни. Мы не осмеливаемся приближаться к нему, потому что там действуют силы, которые притягивают флаеры. И вокруг города стоит невидимая стена, которую не может преодолеть ни один ко’от. Впрочем, нам и незачем туда ходить. Такова история того города, детёныш. И не очень это хорошая история, тебе не следует углубляться в неё».

– Эти хси – они были людьми? – спросил Джим.

Если бы ко’оты могли пожимать плечами, Тиро сделал бы этот жест. «У них были две руки, голова, тело, похожее на ваше, – равнодушно ответил он, – и, может, мозг, подобный вашему».

– Но ты не знаешь, живы ли хси? – продолжал расспрашивать Джим.

«Это уже неважно. Но прошло слишком много времени, и не думаю, чтобы даже дети детей их детей смогли бы там жить. Уже свыше четырёхсот лет наши часовые не замечали там никаких признаков жизни. Но город живёт…»

– Как?

«Роботы не умирают, – ответил Тиро. – Роботы управляют последним городом. Его защита не нарушена. И нам по–прежнему опасно к ней приближаться. В прошлом, когда мы ещё не понимали этого, пропали несколько флаеров со всеми ко’отами на борту; их притянуло к городу, и они не смогли вырваться. Больше мы о своих родичах ничего не слышали, никого из них не видели. Теперь запрещено приближаться к городу, но мы издалека показываем детёнышам это древнее зло, как предупреждение».

Тиро встал, хлестнул хвостом. «Видите, детёныши, у всего, чему вас учат, есть основания. Город – место тьмы и зла. Это последнее логово хси, и даже если они все мертвы, зло по–прежнему живёт там. Поняли?»

Элли Мэй энергично кивнула, Джим тоже – чуть позже.

Когда большие ко’оты ушли, Джим вытянулся на матраце и закрыл глаза – не для сна, а чтобы подумать. Ну и историю рассказал им Тиро! По крайней мере одно она объясняет – как появились первые роботы. Ко’оты некоторым образом заимствовали их у хси, потому что у них самих не было рук, чтобы работать. Ясно, что Тиро не очень высокого мнения о хси, а Катена считает героем, потому что он привёл назад корабль и принёс знания, которые дали возможность его родичам построить всё, чем они сейчас обладают. Но первыми–то это сделали хси. Хотя мозг у них устроен по–другому! А хси – это люди!

– Ко’оты очень умны, – замечание Элли Мэй нарушило последовательность его мыслей. – Представь себе: один из них научился заставлять роботов делать всё, что ему нужно.

– Но ведь корабль принадлежал человеку… – возразил Джим.

– Нет, хси сам отдал его Катену, он хотел, чтобы у ко’отов были корабли, – быстро поправила его Элли Мэй. – Мне не нравятся эти древние хси, с их ядом и убийствами.

– Они испугались, – медленно проговорил Джим. – Мне кажется, в испуге люди делают много такого, чего не стали бы делать обычно. Если бы у них была возможность успокоиться, они бы устыдились содеянного.

– Может быть. Но некоторые их них никогда не стыдятся, – резко ответила Элли Мэй. – Я знаю таких людей. И ко’оты вовсе не хотели ими командовать, они хотели делиться знаниями.

– А правда ли это? – в сознании Джима возникло сомнение. Элли Мэй легко воспринимает способности ко’отов, она считает их правильными. Но когда Тиро мыслит, обращаясь к нему, Джим никогда не видит кошку – ко’ота, он видит другого человека. Предположим, вы не способны представить себе разумное существо другим, только ко’отом. И вам кажется, что он сейчас набросится на вас, не царапаясь и кусаясь, а завладеет мозгом. Джим пошевелился на своём матраце. Такая мысль хоть кого испугает! Конечно, теперь он понимает всё, что направляют непосредственно ему Тиро или Мер. Но что содержится под поверхностью их посланий? Мысли ко’отов не должны очень отличаться от мыслей людей. Джим не видел для этого причины.

Ему показалось, что он понимает, что так испугало хси, почему они обезумели и попытались всё уничтожить. Нужно очень сильно поверить, что можно говорить без слов, даже с таким внушительно выглядящим ко’отом, как Тиро.