Текст книги "Пятнадцать дней в Африке"

Автор книги: Анатолий Сарычев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

День шестой, пять часов

До деревни добрались за два часа сумасшедшей гонки.

И, только въезжая в деревню, Клим обратил внимание, что полевая рация, всю дорогу радовавшая его безупречной связью с командованием родезийских войск, молчит. Приглядевшись, Клим заметил, что шальная пуля прострелила внутренности этого полезного устройства.

Перед первым домом с двухскатной тростниковой крышей машину встретил толстый негр и сурово посмотрел сверху вниз. Одетый в старый камуфляж с пробковым английским шлемом на голове, он походил на плюшевую игрушку из магазина.

– Это мой дядя! – быстро проговорил водитель и выскочил из автомобиля, все так же не глуша двигатель.

Деревня, стоявшая у склона горы, утопала в зелени. Людей видно не было.

Водитель, подбежав к представительному негру, быстро заговорил, показывая на машину.

– Выходите, белые люди! – густым басом проговорил толстый негр и сделал приглашающий жест, отойдя в сторону.

Заскочив в кабину, водитель тронул машину и за первым рядом домов въехал на площадь, где стоял большой дом с огромным баобабом перед ним.

Четырехскатную крышу подпирали тонкие жерди, образуя навес, метра на три выступавший за дом. Навес шел по всему периметру дома, затеняя окна, затянутые порванной противомоскитной сеткой.

– Дядя очень любит деньги. Если вы дадите немного фунтов, то гостеприимство и отсутствие любопытства нам гарантированы, – сказал водитель, загоняя машину под длинный высокий навес, крытый все тем же тростником.

– Это сколько – немного? – спросил с заднего сиденья Ван Вейс, протягивая Климу тонкую пачку.

Клим взял ее в левую руку, веером развернув, и обнаружил деньги неизвестного достоинства.

– Это мозамбикские деньги, примерно двадцать американских долларов, – пояснил Ван Вейс.

– Этого вполне хватит! – обрадовался Гатум и, схватив деньги, убежал, все так же не глуша двигатель лендровера.

Через пять минут он вернулся, улыбаясь.

– Все в порядке. Нам выделена хижина старшего сына вождя, который сейчас служит в армии. Мясо нам принесут, но готовить некому, женщины и дети ушли на праздник в соседнюю деревню.

– Ты почему двигатель не выключаешь? – спросил Ван Вейс снова усевшегося на свое сиденье Гатума.

– Аккумулятор старый, боюсь, не заведу снова, – беззаботно пояснил Гатум.

– Давай посмотрим твой аккумулятор! – предложил Клим, вылезая из порядком надоевшего автомобиля.

– Слушаюсь, сэр! – с готовностью согласился Гатум, выключая двигатель.

Открывая банки аккумулятора, Клим обнаружил, что они совершенно сухие.

Мальчик с перевязанной правой рукой принес половинку тушки тощего козленка и уселся под навесом, блестя черными живыми глазами.

– Нужна кипяченая вода! – пояснил Клим свои манипуляции, откручивая остальные пробки мощного танкового аккумулятора.

Только в двух банках осталось немного воды, остальные были сухими.

Таббс пробормотал длинную фразу на местном наречии, и мальчишка, сорвавшись со своего места, умчался в деревню. Через пять минут он вернулся с дочерна закопченным котлом, установил его на очаг и сноровисто стал разводить под ним огонь.

– Рис, лук, морковь в деревне найдутся?

Таббс перевел, и мальчишка умчался снова.

Вода тем временем закипела, и Клим разлил ее во все фляжки, которые нашлись в машине.

Тем временем вернулся юный абориген, таща на плече добрых десять килограммов риса в прозрачном пластиковом пакете. Связку лука и моркови он держал в левой руке.

– Если юный житель деревни принесет литр масла, то я вас угощу пищей, которой кормил Александр Македонский свою армию, – пообещал Клим, вопросительно взглянув на Таббса.

Моментально последовала длинная фраза, и мальчишка снова умчался.

Судя по его счастливому лицу, все запасы родного дома он уже перетаскал, и теперь отправился в набег на соседские дома.

– Александр Македонский ходил в длинные походы и по местам, где не всегда можно найти свежую пищу. В пустынях дервиши научили его готовить плов, который получил название плова Александра Македонского. Раз название этого блюда сохранилось до сих пор, то есть его можно и спустя тысячи лет, – рассказывал Клим, разрезая на мелкие кусочки козлятину.

Раздав лук и морковь своим подчиненным, Клим выдал задание по разделке овощей, а сам начал готовить.

Опустив в кипящее масло мелко нарезанные кусочки мяса, Клим, помешивая его обструганной палочкой, продолжал рассказывать:

– Это блюдо состоит из семи частей, по числу отверстий в теле человека. Вот если бы большую ложку найти, то готовка пошла бы быстрее, – отвлекся от рассказа Клим, вопрошающе посмотрев вокруг.

Родс протараторил две фразы, и мальчишка стремглав убежал.

Вручив Климу шумовку на длинной деревянной ручке, малец влюбленными глазами смотрел, как Клим опускает в котел кольцами нарезанный лук и желтую морковь.

Помешивая прекрасным поварским инструментом, Клим продолжил свой исторический экскурс по питанию македонской армии:

– Плов состоит, как я уже говорил, из семи частей: мяса, которое можно завялить, две тысячи лет назад холодильники еще не были придуманы. Масло, жир животных, которые можно прекрасно сохранять, лук, морковь, рис, вода и огонь – вот основные компоненты плова, который я вам попытаюсь приготовить, – пообещал Клим, выливая в кипящий котел десять литров воды.

– Теперь минут сорок вода покипит, и можно забрасывать рис, который прежде надо приготовить, – рассказывал Клим, высыпая на расстеленный брезент пакет риса, – но с рисом проблемы, – задумчиво сказал он, почесывая затылок по русскому обычаю.

– Рис, он везде рис! – подал реплику до сих пор молчащий Ван Вейс.

– Риса существует множество сортов, а перед собой я вижу так называемый индийский рис, который не очень годится для плова.

– Давай готовь быстрее! – взмолился Таббс, с вожделением смотря на кипящий котел.

– Ты у нас самый голодный, поэтому принеси еще котелок кипятка, – попросил Клим.

Прозвучала еще одна фраза на местном наречии, и мальчишка исчез.

– Давайте пока переберем рис, – попросил Клим, присаживаясь на корточки.

Вытаскивая из риса камешки, семена растений, Клим продолжал рассказывать:

– Если рис разварится, то получается рисовая каша с мясом, а не плов. Хотя некоторые любители плова предпочитают именно кашу, а не классический, с твердым рисом плов.

Тем временем мальчишка притащил котел с водой.

– Сначала нужно промыть рис в двух водах, а потом обдать его кипятком, – пояснял Клим свои действия.

Засыпав рис в котел, Клим повернулся к своим слушателям и произнес:

– Сейчас начнется самое сложное – варка риса.

Дождавшись, пока выкипит вода, Клим собрал рис горкой и, прикрыв его пальмовыми листьями, отошел от очага.

– Скоро будет готово твое экзотическое блюдо? – спросил Ван Вейс, шумно втягивая носом воздух.

– Минут десять, – пообещал Клим, раскладывая на расстеленном брезенте вымытые пальмовые листья.

Незаметно подошел Гатум со своим дядей и, прислонившись к стойке навеса, иронически наблюдал за действиями Клима.

– Прошу всех садиться за стол, – пригласил Клим, делая широкий жест.

Никто не стал отказываться.

Переглянувшись с Ван Вейсом, Гатум достал из машины длинную черную бутылку и стопку прозрачных пластиковых стаканов.

Видя, как заблестели глаза присутствующих, Клим не стал возражать, рассудив, что от одного стакана спиртного ничего не будет взрослым мужчинам.

Сняв котел с огня, Клим перемешал содержимое и шумовкой стал накладывать плов на пальмовые листья.

На одного человека ложки не хватило.

Клим, отдавая свою ложку мальчишке, заметил:

– Я могу есть и руками, как мусульмане едят.

Выпив по первой дозе, которая была чуть больше двадцати граммов, все принялись есть плов, хваля повара.

– Тебя, командир, можно брать в любой поход, – сообщил дядя Гатума, отправляя в рот ложку за ложкой.

– Я слышал, что русские могут выпить целый стакан виски за один раз, – сказал Таббс, с вожделением глядя на бутылку.

– В этом нет ничего сложного, – махнул рукой Родс, обгладывая косточку.

– Это только русские умеют! – настаивал Таббс, которого на жаре от пятидесяти граммов крепкого пальмового самогона немного развезло.

– Держу пари, что никто из присутствующих не сможет этого сделать! – заикнувшись, заявил Таббс.

– Отвечаю на сто фунтов! – быстро сказал Родс, вытаскивая из кармана деньги.

– Я тоже в доле! – поддержал Ван Вейс, протягивая руку к бутылке.

Клим искоса посмотрел на спорящих, но ничего не сказал.

Ван Вейс налил стограммовый стаканчик до краев, резко выдохнул и одним глотком осушил его.

Совершенно по-русски южноафриканец поднес тыльную сторону ладони к носу и резко вдохнул.

– Если бы я не знал твою семью, Ван Вейс, то голову мог заложить, что ты русский шпион! – сообщил Родс, наливая стаканчик до краев.

Резко выдохнув, Родс тренированно осушил стакан и снова выдохнул.

Клим заметил, что после слов Родса лицо Ван Вейса пошло красными пятнами.

– Сам ты где научился так пить? – ехидно спросил южноафриканец, вперив в Родса тяжелый взгляд, не предвещавший ничего хорошего.

– Я в Советском Союзе пять лет в университете Патриса Лумумбы учился, – объяснил Родс.

– И на кого ты выучился? – спросил Таббс, восхищенно смотря на своего товарища.

– Хотел стать агрономом, но не получилось! – махнул рукой Родс, протягивая руку к бутылке.

– Брек! Мы не на гулянке, а на задании! – остановил Клим.

– Лейтенант! Расскажи, где ты так научился пить? – попросил Гатум, стараясь увести разговор от ссоры.

Клим кинул взгляд на Ван Вейса.

– Я не только пить умею, но и говорить по-русски! – объявил Ван Вейс и начал рассказывать:

– После двадцатого года, когда в России прошла революция, много людей эмигрировало в Южно-Африканскую Республику. Моя мать русская, и поэтому я довольно прилично говорю по-русски. Отец, капитан третьего ранга, служил на Черноморском флоте и сумел вывезти из России не только всю семью, но и часть денег. В ЮАР купил в буше плантацию и начал разводить коз и сажать хлопок. Все было хорошо до недавнего времени, пока страны не стали делиться. Плантацию сожгли, коз угнали, а семью убили. Поэтому пришлось идти в Зауровскую армию. Мать вышла замуж за голландца, вот откуда у меня и получилось имя Ван Вейс, – пояснил южноафриканец и хриплым голосом затянул «Шумел камыш».

Родс с ходу начал подпевать.

День седьмой, четыре часа

Едва рассвело, лендровер двинулся в путь. Проехав два часа, спустились в глубокий каньон, заросший лиственным лесом.

– Так мы не видны с воздуха, – пояснил Гатум, осторожно ведя грузовик.

Через десяток миль начали взбираться наверх, держа направление на границу с Мозамбиком.

– Странную ты выбрал дорогу, – заметил Клим, сверяясь по карте.

– Нам предстоит проехать еще миль семьдесят до того места, где можно спустить вашу лодку на воду, – ответил Гатум.

– Учитывая нашу скорость, это три, три с половиной часа, если ничего не случится, – вслух рассуждал Клим, пристально смотря по сторонам.

Дорога вывела на плато с бурой однообразной растительностью по обеим сторонам дороги.

Колея вела строго на север. Справа и слева до самого горизонта потянулись хлопковые поля с ветвистыми кустами хлопчатника.

За ними поля сахарного тростника, такие же заброшенные, как и хлопчатник.

Вдали показались горы Иньянга, фермерские поля кончились, ветер сделался жарче, а по дороге заклубились пыльные смерчи. Справа появилось широкое ущелье, поросшее на обоих склонах густым лесом. По нему уходила железная и автомобильная дорога в Мозамбик. Ни одного поезда или автомобиля не было видно.

– Сейчас мы пересечем железную дорогу и уйдем вправо, – объявил Гатум, включая передний привод.

Лендровер взобрался на откос железной дороги, перевалил через рельсы и неторопливо спустился вниз. Проехав по равнине мили три, лендровер снова выехал на грунтовую дорогу и покатил параллельно хребту. Дорога снова начала понижаться, и Клим приказал остановиться.

Устроившись в тени огромного камня, Ван Вейс предложил:

– Пусть Таббс и Родс идут поверху, а мы осторожно поедем ущельем.

– Подстраховываешься? – спросил Клим, никак не выражая своего отношения к предложению южноафриканца.

– Моя мама всегда говорила: «Береженого бог бережет!»

«А не береженого конвой стережет!» – закончил про себя пословицу Клим, но вслух сказал:

– Ты местный житель – тебе виднее. Только давай я сяду за руль, а Гатум пусть идет вместе с бойцами. Он местный и хорошо знает окрестности. Шесть глаз все-таки лучше, чем четыре.

Въехав в ущелье, Клим внимательно вглядывался в каменистую дорогу, ища следы автомобиля. Ветер дул в ущелье, как в хорошей аэродинамической трубе, сметая не только пыль, но и мелкие камешки. Один из таких камней больно ударил по щиколотке, когда Клим рассматривал жесткую траву перед кустарником.

Трава была примята и поломана. На ней четко обозначился протектор грузового автомобиля.

– Автомобиль прошел не позже двух часов назад. Это большой джип. Машина новая, с мощным мотором. Сильно груженная. Видишь, какие глубокие следы? – спросил Ван Вейс, показывая пальцем вниз.

– Ты думаешь, за нами идет охота? – спросил Клим, прикидывая варианты дальнейших действий.

– Не уверен, но очень похоже. Сначала машина с военной полицией, теперь в совершенно безлюдном месте следы грузовика, – ответил Ван Вейс, хмуря брови.

– Мы тут одни, и у тебя есть ровно пять минут, чтобы рассказать правду о нашем задании. Расскажешь все как есть – будешь жить! В противном случае быстро умрешь! Твой труп я скину в эту расщелину, а ребятам скажу, что ты пошел на разведку по заданию командования. Командир я, и никто не задаст лишних вопросов, – попытался расставить все точки над «i» Клим.

– Делать нечего, портвейн он проспорил! – по-русски пропел Ван Вейс.

– Ты мне Лазаря не пой! – ответил Клим, поигрывая своим ножом.

– В водохранилище утонул самолет, который перевозил десять килограммов алмазов. Все участники операции погибли. Я совершенно случайно узнал об этом, – пояснил Ван Вейс, лихорадочно облизывая враз пересохшие губы.

– Значит, капитан Снейк в доле? – спросил Клим.

– Конечно, в половинной доле. Только с его помощью я смог организовать операцию по поиску сокровищ.

– Что за самолет перевозил груз? – последовал новый вопрос.

– Легкая «Цесна» с тремя людьми на борту.

– Сколько должны отдать мне и ребятам? – задал риторический вопрос Клим.

Отсутствие ответа красноречиво показывало, какая судьба была уготована всем участникам операции.

– Кто должен взять алмазы? – продолжил допрос Клим, поворачивая нож.

Теперь только легкое движение кистью, и лезвие вонзится в тело собеседника.

– Из Мозамбика прилетят кубинцы и заберут алмазы, – с трудом выдавил Ван Вейс, не сводя взгляда с правой руки Клима. Его левая рука практически незаметно двигалась за спину.

– Не делай глупостей. Пока ты вытащишь пистолет, взведешь курок, снимешь его с предохранителя, я успею пять раз выпустить тебе кишки. Держи руки на виду, и у тебя есть шанс остаться в живых, – лениво растягивая слова, попросил Клим.

– Ты не сможешь уйти из Южной Родезии, и тем более через Мозамбик, без моей помощи! – закричал Ван Вейс.

– Сейчас ты мне скажешь пароль, а потом решим, что делать с тобой дальше.

– Я дам тебе десять процентов от алмазов!

– Ты не сказал пароль, а уже нервничаешь. С такими нервами тебе не за алмазами ходить, а сосать дерьмо в тряпочке, – миролюбиво заметил Клим, не отводя взгляда от рук Ван Вейса, которые совершали беспорядочные движения, плетя непонятные завораживающие узоры.

Клим попробовал отвести взгляд, но не смог. Только сильно встряхнув головой и прикусив губу, смог сфокусировать взгляд на лице южноафриканца.

Небольшой черный браунинг смотрел ему прямо в грудь.

– Надо больше общаться с негритянскими колдунами, и тогда в практически безвыходной ситуации можно найти выход.

– Ты так и не ответил на мой вопрос о пароле и отзыве, – сказал Клим, напрягая и распуская мышцы, стараясь сбросить оцепенение.

– Пароль самый простой: «Катюша», и отзыв похож: «Черемушки», – похвастался Ван Вейс, не сводя с Клима внимательного взгляда.

– Но вам все равно нужен водолаз, без которого вся ваша затея не имеет никакого смысла, – попробовал дальше прокачать ситуацию Клим.

– Гатум и Родс имеют опыт дайвинга, так что ты почти отработанный вариант. Тебя взяли на всякий случай! – радостно засмеялся Ван Вейс.

– Сухопутные никогда не смогут понять логику водоплавающих. Ты и твой капитан Снейк – идиоты, которым блеск алмазов затмил все остатки мозгов, которые не выплавило африканское солнце. Ты хоть понимаешь, что такое найти самолет в незнакомой акватории? Надо иметь специальные приборы, типа миноискателей, приличные плавательные средства и минимум четыре-пять человек, обученных профессиональных водолазов, которые имеют опыт работы в пресной мутной воде! Ваш самолет можно искать до апокалипсиса и ничего не найти. Судя по рекам в Южной Родезии, они все несут много ила, а ваш самолет наверняка занесло вместе с антеннами. Твои дилетанты-водолазы имеют четыре баллона на двоих, которых хватит максимум на два часа работы под водой! – продолжал напирать Клим, обрушивая на своего собеседника массу технических подробностей водолазных спусков.

– Двадцать процентов от стоимости алмазов, и ты мне их поднимаешь! – пообещал Ван Вейс, опуская пистолет.

– Тридцать процентов, вывоз меня за пределы ваших «чудесных южноафриканских» стран, – потребовал Клим, прекрасно понимая, что взял своего противника за горло.

Обещать сейчас Ван Вейс мог самолет с прицепом – Клим все равно ни на грош не верил своему собеседнику.

– Двадцать пять процентов от денег, которые привезут на вертолете, и немедленный расчет на месте! Это мое последнее слово! – предложил Ван Вейс.

– По рукам, но с одним условием. Ты научишь меня этому фокусу с ручным гипнозом!

– Нужно уроков пять для того, чтобы научиться и хорошо уметь петь горлом, – пояснил Ван Вейс, пряча пистолет за спину.

– У нас будет время для этого. По карте нам плыть не менее трех дней.

– Поехали, только ты сейчас садись за руль, а то мне нехорошо стало, – попросил Ван Вейс, с трудом взбираясь на пассажирское сиденье автомобиля.

День седьмой, четырнадцать часов

Машина легко выбралась на последний откос, и только Клим переключил на пониженную передачу, как из-за кустов выскочил Родс и замахал руками.

– Наверху, на плато, в миле отсюда, стоит грузовик с людьми в форме, – пояснил Таббс, подбегая к машине со стороны Клима.

«Опять вражеская конница устраивает показательные выступления», – подумал Клим, в который раз получив подтверждение, что против их группы работает мощная организация.

Бросив короткий взгляд на Ван Вейса, Клим успел заметить, что тот виновато отвел глаза.

– Тут есть боковая дорога, которая ведет к небольшой речке. Речка впадает в пещеру, а по ней можно добраться до притока реки, – предложил Гатум, высовывая голову из-за спины высокого Родса.

– Показывай свой секретный путь! – приказал Клим, понимая, что надо быстрее убираться от погони.

Таббс и Родс оттащили недавно срубленные кусты в сторону.

Клим обнаружил узкую грунтовую дорогу, уходящую вправо и вниз.

– Ставьте свою маскировку назад и садитесь в салон!

Едва Родс открыл дверцу автомобиля, как Ван Вейс негромко сказал:

– Возьмите ветки и заметите следы машины метров на сто.

Троица сорвалась с места.

– Такое ощущение, что на машине установлен радиомаяк и по нему отслеживают перемещение нашего лендровера, – вслух заметил Клим, вытаскивая сигарету.

– Дай и мне, – попросил Ван Вейс, страдальчески сморщив лицо.

Климу показалось, что южноафриканец только делает вид, что ему плохо, демонстрируя свою беспомощность. Протягивая пачку «Житана», заметил:

– Помни мою доброту! После сотрясения мозга курить и пить спиртные напитки не рекомендуется!

– У меня из головы не выходит мысль о радиомаяке на машине, – продолжил Ван Вейс, никак не отреагировав на замечание по поводу его здоровья.

– Пока мы были в каньоне, радиоволны не пеленговались. Поэтому на грузовике не знали, когда мы выйдем из ущелья. Пройдет еще час-полтора, а потом преследователи начнут беспокоиться. Еще через час найдут наш проход и снова начнут погоню.

– Ты полностью доверяешь Гатуму? – спросил Клим.

– Он служит в армии больше двух лет. Работает эпизодически, по заданию капитана Снейка. У него хорошие связи с местными обезьянами, поэтому в разведке его ценят, – коротко ответил Ван Вейс, внимательно посматривая по сторонам.

– В пещере, в которую ведет нас Гатум, хватит одного человека с автоматом, чтобы уничтожить всю группу.

– Нам обязательно надо дойти до водохранилища! – заволновался Ван Вейс.

– Дойдем, если не будешь дергаться! – пообещал Клим, махнув рукой Таббсу, подходившему к машине.

– У тебя взрывчатка еще осталась? – спросил Клим, открывая дверцу машины.

– Что надо делать? – спросил сапер, разом посветлев лицом.

– Поставь пару натяжных мин и одну фальшивую. Задача не подорвать машину преследователей, а как можно на больший срок задержать ее.

– Понял, командир! – осклабился сапер и, схватив брезентовую сумку, побежал назад.

Клим в боковом зеркале успел увидеть, как, ловко скользнув между ветвями, сапер исчез из вида. Не поворачивая головы, в боковом зеркале Клим увидел, как вытянулась физиономия Гатума.

– Садитесь в машину! – приказал Клим.

Едва Гатум уселся сзади, как Клим повернулся к нему и приступил к расспросам:

– Какая глубина речки? Сколько надо проплыть по подводной пещере до выхода на поверхность?

– Куда побежал Таббс? Нам надо торопиться! – не отвечая на прямой вопрос, закричал Гатум, всплеснув руками.

– Вы не ответили на мой вопрос, – игнорируя крики проводника, спокойно заметил Клим.

– Я не подчиняюсь вам и не хочу больше разговаривать! – снова закричал Гатум и схватился за ручку двери, собираясь выскочить.

– Торопишься к своим друзьям наверху? – спросил Клим, поймав пальцы проводника.

Взяв их на излом, начал медленно выворачивать.

– Мы, мэрки, не очень ценим свою жизнь, но это не значит, что с уважением относимся к чужой. Я переломаю тебе пальцы правой руки, потом левой, – начал говорить Клим, но Родс перебил его:

– Командир! Когда он тебе станет ненужным, можно я вырежу из него живую печень? Съесть печень врага в обычае нашего племени. Ты забираешь всю силу врага! Самое главное – съесть печень на глазах еще живого врага! – мечтательно сказал Родс, начиная расстегивать на проводнике рубашку.

Под рубашкой обнаружилась защитная майка, вся перевитая проводами.

– Вот и обнаружился наш радиомаяк! – удовлетворенно сказал Клим, рассматривая переплетение проводов.

Родс тем временем сноровисто связал сзади руки проводника, привязав его к спинке заднего сиденья.

– Где засада? – быстро спросил Клим.

– Весь район блокирован людьми из Анголы и Мозамбика. Они ищут Ван Вейса, который украл сто граммов какого-то редкого металла. Его ищет и армия Южной Зауру, и повстанцы из Мозамбика и Анголы.

– Насчет Ван Вейса мы поговорим позже, а пока расскажи, где нас ждет засада? – миролюбиво спросил Клим, мимоходом бросив взгляд на съежившегося южноафриканца.

– Я не знаю, но блокированы обе дороги. Вам не пройти по этой дороге и не подняться на плато! – выкрикнул Гатум и, наклонив голову, схватился зубами за свою перевитую проводами майку.

Резко хрустнуло стекло, и проводник уронил голову набок.

По автомобилю поплыл запах горького миндаля.

– Я знаю эту дорогу. Через пять миль мы приедем к притоку реки Глифакс. Там только два места для засады. Одно перед пятидесятиметровым тоннелем, а второе на выходе из тоннеля.

– Придется сначала проверить засаду перед тоннелем, а уже потом решать, что делать дальше, – решил Клим, берясь за ручку дверцы.

– Командир! Мы спокойно сможем проехать четыре мили на машине, до начала протоки, а не бить ноги все пять миль по горам, – заметил Таббс.

– В таком случае погнали! – решил Клим, поворачивая ключ стартера.

Дорога, усыпанная крупной белой щебенкой, извивалась по краю пропасти. С одной стороны высилась покрытая густым лесом гора, а с другой стороны пологий откос уходил метров на пятьдесят вниз.

– Раньше этой дороги не было. Она появилась года три назад, – заметил Таббс, внимательно всматриваясь в ветровое стекло.

– Тут остановите! – попросил он в месте, где дорогу пересекала свежая глинистая осыпь.

Выскочив из машины, сапер внимательно обследовал осыпь, чуть ли не пробуя ее на язык. Пальцами осторожно расковырял два бугорка и удовлетворенно зацокал.

– Ничего страшного. Перед нами примерно за два часа прошел лендровер. В нем может быть от силы шесть человек. Так что если мы поторопимся, то они не успеют нормально закрепиться.

– Труп можно сбросить здесь, – попробовал решить вопрос с покойником Таббс. Ему было неприятно сидеть рядом с привязанным трупом.

– Ты сможешь определить, где находится засада? – спросил Клим, осторожно переезжая глинистую осыпь.

– Через пятьсот метров надо остановиться перед съездом к речке. Вода выходит из горы, – ответил сапер.

Несмотря на включенные оба моста, машину ощутимо заносило. Это походило на езду по льду, к которой Клим был привычен.

– Вы прекрасный водитель, командир! – выдохнул Родс, когда Клим переехал тридцатиметровую осыпь.

– Давай, Таббс, командуй! – посоветовал Клим, внимательно смотря по сторонам.

– Дорога сейчас пойдет вниз. Выключи мотор и иди накатом, не блокируя скорости, – велел Таббс, вклиниваясь между Климом и Ван Вейсом, который за последние десять минут не проронил ни единого слова.

Клим осторожно съезжал вниз. Через две минуты такого спуска уперлись в огромный камень, справа от которого бил двухметровый фонтан воды, втекающий в узкий желоб. Дальше дорога, обогнув камень, уходила круто вверх.

– Метров пятьсот вверх, а потом снова вниз к каньону, – пояснил Таббс, выскакивая из машины.

– Откуда ты так здорово знаешь дорогу, если никогда на ней не был? – спросил Клим, выходя из машины. Углядев выползавшего с противоположной стороны лендровера Родса, глазами указал на Ван Вейса, которому Клим теперь ни на грош не верил.

В знак того, что он понял, Родс на секунду прикрыл оба глаза.

– Шеф! Мы тут снайперскую винтовку нашли! Разреши взять на задание? – попросил Таббс, вытаскивая из салона снайперскую винтовку бельгийского производства.

– Давай марш-бросок на вершину! Посмотрим, а потом и будем решать, как действовать дальше! – решил Клим.

Подходя к машине, Клим кивнул Родсу, который мгновенно накинул на шею Ван Вейса белую веревку толщиной миллиметров в десять.

– Сколько метров такого троса в наличии? – спросил Клим, прикидывая, что на таком конце можно тащить грузовой автомобиль.

– Вы не имеете права! – успел крикнуть Ван Вейс. Ладонь Таббса запечатала его рот.

– Воткни кляп, нам некогда слушать его сказки, – посоветовал Родс, приставляя острие панги к горлу пленного.

– Веревки метров двести.

– Идем с трех сторон, а там встречаемся! – приказал Клим, беря автомат.

– Шеф! Вон на той горке должен быть наблюдатель, – указал направление Таббс.

– Я попробую взять его, а вы смотрите за местностью. Если увидите одного бойца, можете взять живым, если не получится, то уничтожьте, – распорядился Клим, легко вскочив на ноги.

Почти поднявшись на горку, Клим почувствовал за спиной движение и резко ушел в сторону, боковым зрением увидев запыхавшегося Таббса со снайперской винтовкой в правой руке.

– Старайся не подходить никогда ко мне со спины, – посоветовал Клим, отбирая винтовку у запыхавшегося Таббса.

– Шеф! Ты скачешь по горам лучше лани! Первый раз вижу белого, который умеет ходить по горам!

– Вон там сидит на дереве кукушка со снайперской винтовкой, – быстро нашел наблюдателя Клим.

– Внизу наблюдателя должен прикрывать автоматчик, – ответил немного отдышавшийся сапер.

– Я беру наблюдателя, а ты автоматчика! – решил Клим, ужом скользнув в кустарник.

Наблюдатель сидел на развилке, обхватив ногами толстую ветку метрах в пяти от земли. Одетый в защитный костюм с темно-зелеными разводами, он был практически не отличим от дерева.

Автоматчик внизу собирал разбросанные ветки в охапку.

Фьють! Тонкая стрелка вонзилась автоматчику в шею, и он ничком упал на землю.

Наблюдатель оказался парнем не промах. Делая вид, что не заметил убитого автоматчика, потянулся левой рукой к снайперской винтовке, висевшей слева от него на небольшом голом сучке. Нож Клима пробил ему бок.

Заскочив на ствол, Клим уселся напротив наблюдателя и миролюбиво спросил:

– Сколько вас человек?

– Поможешь быстро умереть? – спросил худой мулат, лет сорока с виду, с лицом, изуродованным двумя шрамами.

– Я могу даже оставить тебе жизнь, – предложил Клим, пораженный бесстрашием снайпера.

– Свои все равно пристрелят, – махнул рукой снайпер. – Нас шесть человек вышли блокировать подводный тоннель к выходу с плато. Четыре человека сидят здесь, а двое пошли с той стороны. Теперь с этой стороны осталось только двое. По реке еще одна группа, так что если прорвешься, то будь осторожен.

– Что я могу для тебя сделать? – спросил Клим.

– У меня в кармане мешочек с алмазами, если сумеешь прорваться в Мозамбик, то зайди в Сидаду ду канису. На новой улице стоит недостроенный дом, напротив двухэтажного кирпичного особняка из желтого жженого кирпича. Дом принадлежит моему родному брату, ему и передай алмазы. Половину можешь взять себе. Брата зовут Массанж. У него оторвана мочка правого уха и один глаз стеклянный. Передай ему амулет, и брат поможет тебе выбраться из Мозамбика. Какой у тебя паспорт? – неожиданно спросил снайпер, кривя губы от боли. Клим видел, что раненому тяжело говорить, но не стал сочувствовать или проявлять жалость, прекрасно понимая, что все это бессмысленно.

– Британский картон, – быстро ответил Клим, понимая, что раненый доживает последние мгновения.

– Передашь брату амулет и камни, и только тогда он сделает тебе хорошие документы на гражданина Мозамбика. К ним, конечно, меньше уважения в Европе, но в Африке они ценятся, – пояснил снайпер, снимая с шеи кожаный ремешок, на котором болтался здоровенный зуб неизвестного животного.

Лицо раненого исказилось от боли, но он ткнул себя в правый нагрудный карман рубашки, показывая, где хранятся камни.

– У меня ничего нет болеутоляющего, – с сожалением сказал Клим, вспоминая полевую спецназовскую аптечку.

– Береги Ван Вейса! Вся операция задумана ради него. Он носитель какой-то тайны, за которую правительство Мозамбика может выдать любые деньги.

Вытащив увесистый мешочек с алмазами из нагрудного кармана раненого, Клим надел амулет себе на шею и взялся за рукоять ножа.

– Прощай, белый человек, имени которого я не знаю, – выдохнул снайпер и закрыл глаза.

Резко выдернув нож, Клим увидел, как снайпер дернулся и упал на землю, изгибаясь в агонии.