Текст книги "Хоккей. Родоначальники и новички"

Автор книги: Анатолий Тарасов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

«Профи» на тренировке

Одна из загадок канадского хоккея для меня состоит в том (и это касается не только профессиональных, но и всех прочих команд, в том числе и детских), что, располагая несомненным мастерством, играя азартно и страстно, спортсмены не так уж много и умело тренируются. Но, возможно, я излишне субъективен или мерки мои излишне высоки? Судите сами.

Тренировка канадских игроков на льду обычно сводится к тому, что спортсмены без шайбы катаются, ускоряясь, на коньках, а затем совершенствуют броски по воротам, как правило, с места. Далее тренер собирает игроков, и в центре поля они делают гимнастические упражнения. Затем по звеньям хоккеисты совершенствуют атаку ворот, после чего тренировка завершается двусторонней игрой. Вот, так сказать, схема тренировки. На протяжении многих лет такие занятия были своего рода дежурным блюдом во многих профессиональных клубах НХЛ. А на них, естественно, равнялись тренеры любительских команд. Но, разумеется, наверняка были и тренеры творческие, более высокой квалификации, проводившие занятия с хоккеистами куда интересней и разнообразней.

После того как профессионалы перестали любоваться на себя в зеркало, а познакомились с лучшими образцами европейского хоккея, они начали подмечать некоторые симпатичные черты и у соперников. А потому изменился взгляд многих тренеров на содержание тренировок, на отдельные тактические компоненты хоккея. К примеру, был взят на вооружение поточный метод тренировки. Причем в такое построение занятий, где упражнения следуют одно за другим, выполняемые звеньями, канадцы привнесли немало своих элементов. Стало быть, они творчески подходят к использованию чужого опыта.

До последнего времени я полагал, что в подготовке канадских команд большое место занимают занятия по атлетизму, проводимые не на льду, а в зале, в лесу, на лужайке. Однако, когда я проводил за океаном показательные занятия по атлетической подготовке так, как это принято у нас, зарубежные коллеги заявляли мне, что ничего подобного они до сих пор не видели. Что у них свой подход к совершенствованию физических качеств игроков. Какой же это подход?

Профессиональный клуб «Ванкувер Кэнакс». Удобная раздевалка с просторными подсобными помещениями общей площадью почти в 1000 кв. метров. В огромной комнате, лучше назвать ее залом, переодеваются хоккеисты. Каждому игроку отведена вместительная кабина, куда он вешает свой костюм, тренировочную форму, доспехи. На одной из стен зала висит доска с разметкой хоккейного поля, с магнитными фигурками. На полочке – разноцветные мелки. Там же – всегда влажная губка. У двери, ведущей на лед, – огромная корзина для клюшек. Их делают по индивидуальным шаблонам. Администратор следит за тем, чтобы их запас постоянно пополнялся.

С потолка раздевалки свисают телевизоры, их экраны направлены на три стороны, туда, где обычно сидят игроки.

Рядом комната, где точат, клепают коньки, ремонтируют клюшки и форму. Комната невелика, и чего в ней только нет! Но есть и самое главное – порядок. Все разложено по полочкам, висит на своем гвозде, искать не надо ничего – все под руками.

Тут же удобные большие душевые, туалеты, помещение для стирки. Чуть поодаль – сауна. Сказать откровенно, сауна понравилась менее всего. Видно, что хоккеисты не очень-то любят париться.

Пройти далее – попадаешь в туалетную комнату, здесь во множестве приспособления для бритья: наборы бритв, кремы, душистое мыло, шампуни, одеколон. Еще дальше – апартаменты тренера, за стеклянной перегородкой – хозяйство врача, в шкафах медикаменты. Комната лечебных процедур, современно оборудованная. В самом конце – еще две тренерские комнаты и помещение, где установлен большой телевизор для просмотра видеозаписей матчей.

Ну, а рассказ о главном я приберег напоследок. Напротив апартаментов врача – зал с тренажерами. В основном снаряды «Геркулес» различных модификаций. Как мне сообщили, в течение сезона каждый игрок должен отработать на этих снарядах от 100 до 150 часов. Следит за занятиями и фиксирует их врач.

Я, признаться, так и не смог понять, почему такой важный, подчас решающий аспект подготовки игрока – совершенствование его физической подготовки – выпущен из-под контроля тренера, отдан на откуп врачу. Разумеется, часть своей ноши тренер может перекладывать на плечи помощников. Но – не прямые свои обязанности.

Впрочем, и в некоторых наших командах заметно стремление тренера облегчить свою жизнь, поручая часть занятий другим специалистам. Привлекаются, к примеру, тренеры по легкой атлетике, баскетболу, гимнастике, которые руководят игроками в этих дисциплинах. А хоккейный тренер взирает на своих питомцев с трибуны стадиона. Полагаю, что в этом случае наставник неизбежно теряет одну из нитей управления командой.

Меня спросят: а как быть, если тренер в самом деле чего-либо не знает? Узнать. Проконсультироваться. Всерьез заняться самообразованием, постичь буквально все, что входит в круг его профессии.

Четверть века назад новая тактическая идея, которую я воплотил в командные действия, вошла в противоречие с физическими возможностями игроков. В чем суть проблемы? Готовясь к встречам с профессионалами, я размышлял о том, как повысить занятость игроков в единицу времени. Была придумана система игры, которая предусматривала активные, скоростные, челночные действия звена с шайбой и без шайбы с участием всех игроков, в том числе и защитников. Готовились мы к этому последовательно, довели скоростной режим игры ведущих звеньев до 25–30 секунд. Высоки были и пульсовые обороты у хоккеистов – 160–200 ударов в минуту.

По-новому мы действовали не раз и в ответственных матчах. И каждый раз побеждали.

И вдруг… У хоккеистов уже во втором периоде стал проявляться игровой спад. Врач докладывает – игроки не восстанавливаются, им нужен более продолжительный отдых.

Что делать? Я тут же отправился на кафедру физиологии института, где сам учился до войны. Попросил профессора В. С. Фарфеля меня принять. Он и его коллега А. Гуминский внимательно выслушали мой рассказ. Предложили ввести в тренировку хоккеистов виды спорта, усиливающие МПК – максимальное потребление кислорода спортсменом. Рекомендовали гладкий бег, велосипед при средних пульсовых оборотах. За совет был благодарен, а вот с предложенными «лекарствами» согласиться не мог. Не признаю средств, мало связанных с игрой. Вместе с А. Гуминским поставил эксперимент. Он дал хороший эффект. Проблема усиления работоспособности и восстановлений хоккеистов была решена.

От помощи я никогда не отказывался. Но любое занятие проводил сам. По легкой и тяжелой атлетике, гимнастике и акробатике, борьбе и боксу… Пришлось освоить даже плавание и прыжки в воду, поскольку часто приходилось проводить занятия у моря – не только нежиться в бирюзовой воде и любоваться красивыми девушками на пляже, но и выполнять упражнения хоккейной направленности.

Уже говорил, что люблю наблюдать тренировки команд всех возрастов, любого класса. И каждый раз стараюсь поставить себя на место тренера, соглашаюсь с ним или отвергаю его приемы и методы. На ходу выдумываю упражнения, словом, заставляю себя шевелить мозгами. Должен признаться, что вне хоккейной арены мои способности к фантазии и поиску снижаются, как бы меркнут.

Видел я тренировки почти всех национальных команд Канады, приезжавших на мировые чемпионаты. А вот наблюдений за занятиями профессионалов долгое время мне явно не хватало. Приходилось видеть их лишь урывками. И вот – счастье. Имею возможность смотреть тренировки пусть не самой сильной, но все же профессиональной команды «Ванкувер Кэнакс». В первый свой приезд я провел в этом клубе десять дней. Чуть позже – еще восемь.

При первом визите тренерский состав команды мне понравился. Своей влюбленностью в хоккей и спортсменов, демократичностью, особой доверительностью в общении с игроками. Тренеры полагали, что игрок себе не враг, что должен он знать, как, почему и зачем тренируется. И хоккей тренеры знали прилично, и тренировки проводили интересно. Не было лишь главного – успеха. По окончании сезона одному из тренеров – Томми Уотту – пришлось проститься с командой. Его, впрочем, тут же привлекли к работе со сборной профессиональных хоккеистов, использовали при подготовке олимпийской команды.

В «Ванкувер Кэнакс» пришли другие спортивные наставники. Мне довелось встречаться с ними, беседовать. Они произвели впечатление людей деловых, волевых. С энтузиазмом приступили к работе с командой.

Пишу эти строки в самый разгар зимней Олимпиады в Калгари. Приходят скупые сообщения и о матчах клубов НХЛ. И вновь «Ванкувер Кэнакс» в числе аутсайдеров. Мне жаль симпатичного и, пожалуй, слишком доверчивого руководителя клуба Артура Гриффитса. Сменили тренера, как могли, усиливали команду, а воз и ныне там.

Перед этим я был в команде в период ее вхождения в сезон. Учебно-тренировочные сборы проводились на острове Данкен. На сбор было вызвано более 60 хоккеистов. Одних только вратарей – семь. Шел, помимо всего прочего, отбор новобранцев в команду.

Размещались хоккеисты в мотеле. Распорядок дня был стандартный. В десять и одиннадцать часов – по группам – занятия по физподготовке. Днем – тренировки на льду. Вечером – двусторонние матчи. К концу десятидневных сборов была запланирована серия товарищеских встреч, в том числе и на выезде.

Утром не было ни зарядки, ни разминки, ни индивидуальных занятий, ни тренировок звеньями. А природа, казалось, так и манила – вокруг газоны, лужайки. На вопрос, почему после сна игроки идут есть, а не тренируются, не делают никаких физических упражнений, мне ответили, что это совершенно не нужно. Да и у нас, тренеров, мол, нет на это времени.

Тренеры действительно были очень заняты. Дважды в день они собирались и обменивались мнениями об игроках.

Ну, а сами хоккеисты? Сонные, не всегда побритые, несколько неряшливо одетые спортсмены поодиночке, по двое идут завтракать. Каждый направляется туда, куда захочет. Игрокам выдается по 41 доллару в день на питание. А уж меню выбирай сам. Утром это, как правило, кофе и сэндвич. А там пора и на тренировку.

Хоккейный стадион в километре от отеля. Спортсмены и направляются туда явно с охотой. Занятия по так называемой физической подготовке проводит с ними красивая блондинка лет 24–25. Она – методист по аэробике.

В прекрасно оборудованном спортивном зале у каждого хоккеиста – свой коврик. Расположившись на них в самих разных позах, они ждут преподавателя. И вот она появляется, грациозная, в обтягивающем фигуру трико. Игроки, порой преувеличенно шумно, высказывают по этому поводу свой восторг. Включается магнитофон, звучит быстрая мелодия, начинается урок ритмической гимнастики.

Комплекс упражнений носит в основном общеразвивающий характер, но некоторые подходят и для хоккея. Например, упражнение на растяжение мышц задней части бедра, имитация бега на коньках с глубокими приседаниями и мощными толчками, отдельные танцевальные па, развивающие ловкость игроков.

Во время занятия методист то показывает упражнения, то ходит меж игроками, делая замечания то одному, то другому. Мне показалось, что каждый хотел бы заслужить ее комплимент. А еще показалось, что 30-минутной разминки игрокам было маловато. Спортсмены долго еще оставались на матах, не торопясь уходить из зала.

Конечно, немаловажно, в какой обстановке проходит тренировка. Эмоции никогда не служили помехой. Совсем наоборот. Хорошо, если у спортсменов хорошее настроение, если они веселы. Но содержание занятия… Мне всегда казалось, что эффект может дать лишь набор таких упражнений, которые выполняются интенсивно и позволяют спортсмену обрести какие-то новые навыки.

Но более удивило другое. Тренеры команды не только не участвовали в занятиях по совершенствованию атлетизма спортсменов, но и не всегда присутствовали на них, очевидно, считая не своим делом.

Теперь о тренировках на льду. Их содержание преследовало одну цель: проверить и как можно быстрее определить степень мастерства, скоростных и боевых качеств каждою игрока. На дневных занятиях упражнения выполнялись в потоке. Занятия были просто и хорошо организованы. Игрокам, вероятно, такие тренировки были хорошо знакомы. Но в глаза бросались две странности – все игроки были сильно взволнованы, не было в их действиях обычной для канадцев непринужденности. Зато страсти кипели вовсю, хоккеисты занимались на пределе физических сил. Было видно, что конкуренция волнует их сверх меры.

Все это было вполне объяснимо: шел отбор игроков в команду без каких-либо скидок на возраст, звания, опыт. Но излишнее возбуждение спортсменов тренеру нетрудно было снять. Достаточно проявить живое участие к хоккеистам, дать им несколько деловых советов. Но ничего такого тренеры и не пытались предпринять. Интересовало их лишь одно: кто из игроков может устроить команду. В ходе тренировки тренеры то и дело подъезжали друг к другу, к бортику, где стоял руководитель клуба, к кому-либо из селекционеров, находившихся там же, вели с ними переговоры. И – минимум внимания игрокам. А ведь они так нуждались в советах, поддержке. Мы с Владиславом Третьяком сидели на трибуне – он готовился провести тренировку с вратарями – и диву давались такому равнодушию тренеров к хоккеистам.

Один из молодых канадских вратарей за время тренировки несколько раз бросал взгляд в нашу сторону. Не выдержало сердце Владислава, он крикнул вратарю, чтобы тот маневрировал, выполняя имитационные упражнения, связанные с выкатыванием из ворот. Таким образом можно снять излишки нервного возбуждения. И что вы думаете, читатель? Едва успел вратарь кивком поблагодарить Третьяка, как к тому месту, где мы сидели, подъехал тренер и в довольно неучтивой форме потребовал, чтобы в его работу никто не вмешивался.

Надо полагать, что тренер беспокоился за свой авторитет. Однако твердо знаю, что он измеряется не дистанцией между тренером и игроками.

Вечером проводились двухсторонние игры. Тренеры лишь открывали калитки, производили смены. И опять никаких указаний и советов хоккеистам.

Сразу после вечерних матчей – совещание тренеров с участием селекционеров, или, как там говорят, «митинг». За закрытыми дверями даются характеристики игрокам, решаются их судьбы.

На другой день этот распорядок дня повторяется.

Уверен, в наших командах тренеры, столь безразличные к хоккеистам, долго у руля не продержались бы. Их отстранили бы от работы – и правильно сделали бы. У нас другой принцип: не игроки для тренера, а тренер для игроков. Ведь он призван помочь им овладеть хоккейным мастерством. И какой бы квалификации ни был наставник, какие бы заслуги ни числились за ним – он принадлежит хоккею, команде, игрокам. Тренер не должен походить на начальника.

Когда же позже Владислав Третьяк сам проводил урок с канадскими вратарями, то меня, много повидавшего в спорте, тронуло именно его участие к каждому из семи голкиперов. Он покорил всех: и своих учеников, и находившихся на трибуне тренеров, игроков, журналистов, зрителей – не только безупречной вежливостью и показом сложных приемов. Он подходил к каждому вратарю, вносил коррективы в движение, по нескольку раз сам повторял прием, подробно объясняя смысл малейшего нюанса при его исполнении. И когда закончилась эта тренировка, то первыми начали аплодировать вратари. Так, в один и тот же день мы увидели два разных, по сути, подхода к воспитанию хоккеистов. Один – основанный на жесткой конкуренции, власти тренера над игроками. Другой – построенный на доброжелательном отношении к хоккеистам.

В Канаде, конечно, немало и других тренеров, с иным подходом к тренировке. Не раз наблюдал за работой тренера олимпийской команды Страны кленового листа Дэйва Кинга. Он демократичен, всегда тактичен с игроками, проявляет к ним интерес. Но, спросите вы, почему же команда этого тренера так слабо выступала на турнире в Калгари, заняв там только четвертое место? На этот вопрос давно ответили журналисты: уровень мастерства игроков оказался невысок.

На один матч, сыгранный хоккеистом-профессионалом (а их в чемпионате НХЛ восемьдесят, не считая игр за Кубок Стэнли), приходится в большинстве случаев один-два свободных дня. Много времени пожирают перелеты из города в город, иные из них длятся до семи часов. Чем продиктован такой сверхплотный календарь? Главная цель – доходы от игр. Естественно, что у тренеров клубов возможностей для учебно-тренировочной работы с командой практически нет. На протяжении хоккейного марафона они лишь стремятся поддерживать физическую форму игроков. Влиять же на рост мастерства тренеры всерьез, по сути, не могут, на это просто нет времени. Считается, что искусство хоккеиста шлифуется в ходе самих встреч.

И у нас в стране появились тренеры, которые не прочь жить по канадскому образцу. Они говорят: давайте больше играть, меньше тренироваться. Не утруждают своих игроков, предоставляют им отдых перед встречами, а если при этом еще и удается выиграть матч-другой, то спешат возвести свою методу в ранг научного открытия. Такие тренеры забывают, что матч – немножко стихия, что каждому игроку, кроме вратаря, удается провести на льду каких-нибудь пятнадцать-двадцать минут игрового времени и что утверждать, будто за эти скоротечные мгновения можно добиться роста мастерства, – значит обманывать и самого себя, и спортсмена.

Мое убеждение таково: лишь тогда и команда, и хоккеист смогут чего-либо добиться в спорте, если будут настойчиво, целеустремленно, усердно тренироваться. Конечно, такие занятия и по объему физической нагрузки, и по подбору тренировочных упражнений должны учитывать индивидуальность игрока.

Комментарий Ю. В. Королева

О том, какое значение придавал Тарасов тренировкам в процессе воспитания классных игроков

Для Тарасова превыше всего был сам процесс совершенствования спортивного мастерства. Именно процесс обучения – освоение новых технических элементов, закрепление достигнутых технических навыков, развитие физических качеств, усвоение тактических уроков, налаживание коллективного взаимодействия, работа над психологической устойчивостью игрока и всей команды…

ТРЕНИРОВКА.

Это было превыше всего для выдающегося тренера. И на то имелись веские причины.

Ведь что такое матч? Стихия! Стихия игры – динамика, эмоции, сюжетные повороты хоккейной драматургии. Для всей команды – это смотрины, промежуточный итог кропотливой будничной работы; потом снова тренировки и следующая игра. Однако тренер в состоянии только управлять командой, стремясь к победному счету, а потом уже проводить анализ качества игры своих подопечных. По существу, по ходу поединка он не может проводить «работу над ошибками». Отчасти стихия игры неуправляема.

Зато полноценная тренировка открывает широкое поле для творческого честолюбивого наставника. Будничные занятия с командой представляют собой управляемую стихию хоккея, в которой можно и должно осуществлять бесконечный процесс совершенствования.

Это я изложил своими словами то, что являлось аксиомой для выдающегося хоккейного наставника.

«Тренировки по Тарасову»!

Спросите любого хоккеиста ЦСКА или сборной СССР, кто испытал это на себе, и услышите слова искренней признательности.

Тарасов, надо отдать ему должное, продолжал основной акцент делать на тренировочном процессе и после того, как начались контакты между нами, относительно юными в хоккее специалистами, и канадскими тренерами, возглавлявшими всемирно известные клубы НХЛ. За океаном считали: рост мастерства происходит в ходе соревновательной практики – то есть во время матчей. И потому соотношение «занятий» и «экзаменов» было у них 1:1. А в советском хоккее благодаря во многом Анатолию Тарасову крен был явно в сторону учебно-тренировочного процесса – 4:1. И жизнь подтверждала его правоту на протяжении нескольких десятилетий: оптимальный межигровой цикл позволяет хоккеисту в значительной мере прогрессировать.

С сожалением вынужден констатировать, что в настоящее время мы, увлекшись подражанием НХЛ в различных аспектах, пришли к увеличению количества игр и уменьшению объема тренировочных занятий. Особенно болезненно это ощущается в молодежном хоккее.

По статусу своему хоккеист-профессионал сам обязан следить за собой, повышать свою квалификацию – мастерство. Каждый игрок тщательно следит за своим весом. Разбирается в рационах питания. Большинство хоккеистов не курят, хотя есть, как и у нас, «подпольщики». Но вот что меня удивило: в раздевалку хоккеистам коробками приносят пиво. Так заведено в клубах НХЛ. Тренеры мне пояснили, что от банки пива большого вреда, мол, не будет. Но я-то видел, что хоккеисты меньше двух, а то и трех банок не берут. Привычка к пиву может снизить устойчивость перед спиртным. Стоит ли тренеру поощрять человеческие слабости? Может, лучше наоборот – создавать обстановку нетерпимости к алкоголю в любом его виде?

Если матчи чемпионата НХЛ проводятся в городе, где расквартирована команда, то хоккеисты живут как обычные люди – дома, в семьях. Никаких сборов для них не проводится. Каждый игрок имеет автомобиль и приезжает на нем на тренировку. В день матча тренировка проводится утром. В остальные – днем. Как правило, занятия дважды в день не проводятся.

Не скажу, что профессионалы к тренировкам тщательно готовятся. Наблюдал массу случаев, когда хоккеист приезжал впритык к началу занятия, второпях переодевался и мчался на лед. Это были в основном молодые игроки, которым, увы, повсюду – и там, и у нас – свойственно легкомыслие.

В целом же должен сказать, что дисциплина в клубах НХЛ крепкая. Порой даже чересчур. Был случай, который меня несказанно удивил. Руководство клуба «Ванкувер Кэнакс» попросило меня провести с командой часть тренировки на льду. Я это сделал, предложив игрокам упражнение по совершенствованию завершающей фазы атаки. Прошло некоторое время. В связи с матчами на Кубок Канады президент НХЛ Зиглер дал всем профессиональным игрокам пять дней каникул. Иногородние хоккеисты разлетелись по домам, а оставшиеся в Ванкувере попросили меня провести с ними занятие, посвященное секретам паса. Тренировка, однако, так и не состоялась. Почему? В НХЛ принято выполнять приказы. Сказано отдыхать – отдыхай. А коли ослушался, вышел на лед – штраф в несколько сот долларов. «Ничего себе, порядочки!» – подумалось мне тогда.

Однако не следует думать, что жизнь профессионального хоккеиста настолько зарегламентирована, что у него не остается времени для личного творчества.

1982 год. Финляндия, Хельсинки. Чемпионат мира, на который Канада делегировала сильную команду профессионалов. Идет одна из тренировок команды. Легкая, на сорок минут. Спортсмены покатались, побросали по воротам шайбу, порепетировали игру при численном неравенстве. Все. Завтра у канадцев – очень важный матч с командой Швеции. Тренеры ушли в раздевалку. Тренировка закончена.

Но не для всех. Уэйн Гретцки просит одного из защитников остаться. И более получаса ведет с ним единоборство. И как! Вот он расположился у точки вбрасывания. Перед ним, буквально в двух метрах, его визави. Гретцки стартует и пытается обыграть защитника. Тот стремится выбить, отобрать шайбу, блокировать форварда. Как будто ничего особенного. Обычное упражнение. Но необычно выполнял его выдающийся форвард.

То он обводил защитника, уводя шайбу неуловимыми движениями крюка клюшки – быстрыми, вправо-влево. То проталкивал шайбу под крюк клюшки соперника. То, выставив вперед плечо, шел на контакт с защитником, а шайбу отводил в сторону. То намеренно посылал шайбу под ноги соперника, а когда тот пытался подцепить ее клюшкой, возвращал шайбу себе, успевая войти в контакт с визави, лишить его устойчивости, прибавить скорость и получить свободу маневра. То, наоборот, посылал шайбу в ноги себе и, едва защитник порывался ею овладеть, делал ускорение, внутренней стороной лезвия конька подбивал шайбу вперед на крюк своей клюшки и обводил опекуна.

То успешно переигрывал его, пользуясь сменой ритма. У форварда длинные руки, он отводит шайбу далеко от себя вправо. На этот маневр реагирует защитник. Тогда нападающий не спеша переводит шайбу влево и, почти не контролируя ее зрением, чувствуя лишь, что шайба на крюке клюшки, следит за защитником. Тот крутит головой то влево, то вправо, не в состоянии разгадать истинных намерений форварда. А тот, резко стартуя, со всего хода врезается в защитника, опрокидывает его на лед и мчится дальше.

Уэйн Гретцки, выполнявший все эти сложные и разнообразные приемы, выглядел при этом большим ребенком, которого осчастливили подарком – дали всласть поиграть в хоккей. На его лице, во всех жестах, движениях читались радость, удовольствие, отрешенность от всего, что находится за пределами льда. Он наслаждался хоккеем. А когда у него что-либо не получалось, он совсем по-детски злился и с удвоенной энергией начинал все сначала.

Тренируясь, Гретцки проявлял не только упорство, он постоянно размышлял, контролировал свои действия. Высоко держа голову, он при обыгрыше защитника словно бы обозревал все поле, следя за действиями воображаемых партнеров, и даже время от времени отдавал им пас.

Он покинул площадку, когда на нее выехала машина шлифовать лед. Шел мимо трибун усталый, но довольный собой. И в эти минуты я понимал, чем велик этот игрок.

Канадские хоккеисты любят и умеют забивать. А кто этого не любит? Это так приятно – поражать цель, приносить успех своей команде. У канадцев это стремление к взятию ворот подкреплено постоянным совершенствованием различных навыков, бросков, ударов по цели. Привычка бросать и бросать шайбу на тренировках идет с ними рука об руку с юных лет, с той поры, когда они мальчишками впервые встали на лед и взяли в руки клюшку. Бросать шайбу, целясь в мишень, просто о борт, в ворота, защищаемые вратарем, и в пустые, без вратаря. Бросать внезапно, точно, зло. Бросать всегда и везде, как только предоставится такая возможность, вне зависимости от настроения, самочувствия.

В наших командах мастеров завершению атаки в широком ее понимании – тактической расстановки игроков, взаимодействия партнеров, бросков по воротам – также уделяют много внимания. По скрытности и точности «выстрелов» по цели наши лучшие форварды, да и защитники вряд ли уступают сильнейшим профессиональным игрокам. Мерило здесь одно – матчи команд двух соперничающих школ. Если суммировать все поединки, проведенные советскими спортсменами с профессиональными хоккеистами, счет – в пользу советского хоккея.

Полагаю, что результативность наших хоккеистов станет еще выше, если они увеличат темп атаки. Что имеется в виду? Еще более быстрые пасы, постоянная готовность каждого хоккеиста поразить цель, быстрый возврат шайбы в атаку в случае промаха.

И еще одно. Если канадские игроки вблизи ворот, как правило, занимают статическую позицию, то наши форварды в этой ситуации могут и должны разумно маневрировать. Защитникам опекать нападающих сразу станет куда сложнее. Что касается советской команды, то число вариантов для розыгрыша шайбы и завершения атаки резко возрастет. Но для этого хоккеистам понадобятся и выдумка, и боевой характер.

А сейчас хочу поговорить о приеме, который называется «блокировка». Даже в баскетболе, этой, безусловно, интересной, но, на мой взгляд, слишком уж изнеженной, рафинированной спортивной игре, где мужчинам и толкнуть-то друг друга правилами не разрешено, блокировка дозволена. И даже в большом почете. А вот во время хоккейного матча мы то и дело слышим, как диктор объявляет по стадиону: игрок имярек за блокировку удаляется с поля на две минуты. Нелепость, несовершенство правил! В сравнении с приемами силового единоборства блокировка мила и безобидна. Убежден, что ее необходимо узаконить правилами игры или хотя бы изъять из них пункт, где говорится, что блокировка наказуема.

В канадском профессиональном хоккее, во всяком случае, блокировка имеет место, выполняется игроками – замаскированно, артистично. Маневр этот далеко не прост. Помимо умения верно поставить и крепко держать клюшку, блокируя соперника и ею, и туловищем, важны еще и согласованные действия с партнерами. Блокировка должна помочь партнеру с шайбой подготовить последний пас, а также индивидуально пролезть, прорваться к воротам. Уверен, если узаконить ее – результативность звеньев возрастет, игра станет еще более радовать глаз зрителя. Да и атака сделается разнообразней, богаче, ярче, а это значит – более красочной станет игра.