Текст книги "Тайная стража"

Автор книги: Анатолий Шкирич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

«Могли бы заранее набросать маршрут экскурсии. А то ходим, как поляки с Сусаниным по лесу. Теперь вот еще назад возвращаться».

Они только что прошли сквозь обширную выработку. Неровный пол, остатки шахтерского имущества и россыпи камней с острыми краями гарантировали новые ссадины и синяки.

Перелезая через очередную груду расколотых камней, Александр внезапно ощутил отсутствие чего-то уже привычного. Не было легкого ветерка работающей вентиляции.

– Мне кажется или…

Гном не дал ему озвучить свою догадку:

– Они остановили воздушные насосы, – подземник чертыхнулся. – Не к добру.

Приближающееся шипение. И тут же в подпорку слева от Александра ударился продолговатый цилиндр. Крышка отвалилась, и повалил тяжелый серый дым, стремительно расползаясь по полу. Слева и справа в свете фонариков мрак пещеры уже прочерчивали другие снаряды.

«Проклятие! Я пошутил. Я обожаю унылое ничегонеделание!»

Стараясь не попадаться в плотные клубы смога, Александр бросился вслед за шахтерами к выходу из выработки. Гном и его спутники двигались частыми перебежками, прячась за подпорками, брошенными тачками и штабелями ящиков.

«Единственный выход именно там, откуда летят эти снаряды. Но тут мы подохнем, как нанюхавшиеся дихлофоса тараканы».

Завеса поднялась уже выше головы. Случайно вдохнув серую хмарь, он зашелся в приступе кашля. Едкий туман, словно кипятком, ошпарил гортань. Голова закружилась, грудь жгло изнутри. Легким срочно нужен был глоток кислорода, и он, не думая больше об опасности, рванул вперед.

Он выскочил из серой пелены прямо на гнома-стражника в полном доспехе из какого-то дымчатого стекла. К закрытому шлему тянулись гофрированные шланги, уходящие за спину. А на вытянутых вперед перчатках горели маленькие синие язычки пламени.

В следующий момент его сзади толкнули под колени, сшибая на пол. И тут же над ним взревели два длинных языка пламени. Волосы на макушке затрещали. В метре от него эльф, пригнувшись, отшатнулся от огня и исчез в тумане.

Вдохнув полную грудь живительного воздуха, Александр еле успел откатиться назад в дымовую завесу, прежде чем вырвавшиеся из рук гнома струи пламени охватили место, где он был мгновение назад.

Не дыша, Александр заковылял вслед за спасшим его эльфом в глубь завесы. Огненное зарево за спиной пылало еще несколько секунд.

Парнава. Престольный град Долины Карамуреш

Здание из белого мрамора. Шпили, возносящиеся к небесам. Стрельчатые арки и тонкие колонны. Сияющие в лучах солнца витражи под арками фасада с символом Ордена – меч с белой рукоятью и гардой, выполненной в виде красной пентаграммы внутри шестеренки.

Большая площадь полна народа. И все как один молча слушают. На ступеньках здания пять человек в простых серых рясах с эмблемой Ордена. Четверо, закрыв лица низкими капюшонами, смиренно сложили руки перед грудью. И еще один. Гладко выбритая голова. Сухое лицо аскета. Казалось, оратор обращается лично к каждому пришедшему на площадь. И его слушали, затаив дыхание.

– Не раз ко мне приходили богатые люди. Вопрошали они, как им помочь этому миру. Будет ли благом, если раздать сотне бедняков по монете? Успокоят ли они свою душу этим поступком? – Под горящим взором проповедника люди замирали, не смея шелохнуться. – Нет, отвечал я им. Как у одного человека не может быть сотни любимых, сотни лучших друзей и сотни заветных идей, один человек не может помочь сотне страждущих. Что же делать тогда? И отвечал я им: выбери всего одного. Протяни ему руку помощи и не оставляй впредь. Не так чтоб бросить монету и забыть. Приди к нему в дом. Раздели с ним еду. Выслушай, что он захочет сказать. Помоги словом, если он спросит совета. Помоги делом, если просит помощи. Будь рядом, когда нужен. Помоги выбрать дорогу и поддержи в пути. Но не требуй ничего взамен! Все, что сможет, он даст тебе сам. Лишь одно скажи ему: когда он сам встанет на ноги, пусть найдет такого же, каким был когда-то, и поможет ему подняться, как помогли ему. И этим единственным своим поступком, через череду других людей, ты поднимешь весь мир с колен!

Проповедник простер руки к собравшимся на площади.

– Вы недовольны своей жизнью? Но лишь просите о благодати и надеетесь на судьбу? Мы часть вселенной! Мы ее плоть и кровь, орудие в ее руках! Только мы можем изменить мироздание.

Оратор указал на монахов позади себя.

– Неужели вы думаете, что моим братьям и сестрам по Ордену жаждется неустанно держать руку на рукояти меча? Они такие же мирные труженики, как и вы. Но они выполняют свой долг. Потому что знают, что мы несем порядок в этот мир! Мы с радостью сложим оружие и будем сеять хлеб, ковать плуги и учить детей. Как только мы и вы все будем жить во благе! Как только последний человек отбросит оружие, маг сожжет последние книги с несущим зло колдовством, как только усмирится последний монстр. Но до тех пор мы, Орден, – оплот порядка на этих землях!

Один из монахов подал проповеднику кувшин с водой. Сосуд дрожал, пока оратор орошал пересохшее горло. А затем над площадью вновь разнесся окрепший глас:

– Аристократы и купцы обвиняют нас в жажде власти. Но кто они такие? Их предки были уважаемыми и хваткими людьми. Но потомки давно выродились! Единственный их талант – это мешки с золотом, нажитые родителями. И они указывают вам, что делать и как думать. Разве вы сами не способны решать за себя и своих детей? Вам нравится отдавать им потом и кровью заработанные гроши? Вы терпите и надеетесь на чудо?

Глаза проповедника горели фанатизмом. Слова отражались от стен и эхом разносились над площадью. Весь город и даже, казалось, сами небеса внимали ему.

– В жалкой попытке удержать власть в своих нечистых лапах они даже пытаются оболгать нас. Но что вы видите на землях Ордена? Каждому по способностям и по заслугам воздаем мы! Любой может достичь всего! Никому не придется всю жизнь корпеть за станком лишь оттого, что он родился в семье токаря. Мы одинаково любим и почитаем все, что несет добро и порядок. И мы сами выбираем, кто будет говорить от нас всех. У нас нет и не будет пришлых. Как и бездельников, что властвуют и решают за вас. Завтрашний день зависит от каждого. От тебя, и от тебя, и именно от тебя! Промолчите сейчас – другие будут говорить за вас и дальше. А откроете рот, выскажете волю свою и никто вас не остановит! Один или два голоса могут стихнуть, но тысячи сметут властителей с престолов!

Проповедник осенил толпу знаком Ордена – перечеркнутым сверху вниз кругом:

– Благословляю вас во имя порядка! Поддерживаемый под руки монахами, проповедник медленно зашел в обитель северных рыцарей. Собравшаяся толпа еще какое-то время смотрела на сияющие витражи. А затем так же молчаливо, как и внимала словам монаха, разошлась по улочкам.

Рудник

Александр заполз повыше по куче щебня, но дымовая завеса неукротимо следовала по пятам. Плотный смог уже полностью скрыл пол пещеры, подбираясь вплотную к куцей бороде коротышки-гнома.

Новых попыток прорваться они пока не предпринимали.

«Если, конечно, мой выход грудью на амбразуры можно назвать вылазкой».

– Решили нас вытравить, как крыс, – проворчал подземник.

– Надеюсь, что мы все-таки умнее грызунов и выберемся отсюда, – закашлявшись, прошептал эльф.

Высокому лесному жителю грозила незавидная участь продержаться дольше всех. Оба шахтера-человека помалкивали, хмуро сжимая в руках кирки. Как и Александр, они старались не двигаться, чтобы не вздымать клубы едкой хмари. Но это лишь затягивало неизбежный исход.

«Ну уж нет, я еще не успел вдоволь нагрешить, чтобы вот так помирать!»

Луч фонарика, закрепленного на его шлеме, скользнул по выщербленным стенам, брошенному оборудованию и растрепанным шахтерам по пояс в дымке и остановился на перевернутой тележке.

«В ней можно укрыться и пойти на прорыв, но это чересчур очевидно». – И тут же в продолжение этой мысли всплыла отличная идея, соперничающая по безрассудности со спуском в эти рудники.

Двинувшись в дымке, Александр едва не навернулся, споткнувшись об узкую выемку в полу. Нагнувшись, в свете фонарика он различил пару длинных прямых канавок. Эти вырубленные прямо в камне рельсы точно подходили под колеса грузовой вагонетки и тянулись к выходу в основной туннель.

«Отлично!»

– Помогите мне поднять эту тележку! – И ему тут же пришлось приподняться на цыпочки, пропуская щупальце едкого тумана.

– Нас поджарят еще на подходе, – бросил все еще немного выступавший из хмари подземник и тут же зашелся в кашле.

– Только если мы и действительно будем в ней сидеть. Снимайте каски и куртки, и мне надо еще кучу больших камней.

– Может сработать, – кивнул эльф и снял с себя каску.

– Не может, а сработает!

Стараясь не вдыхать серую хмарь, все ближе подбиравшуюся к горлу, они вместе с эльфом, поднапрягшись, перевернули вагон и затащили его на направляющий путь. Пара молчаливых шахтеров свалила пирамидкой на дно вагонетки крупные камни и накрыла их своими куртками. Рукава одежды гном набил мелкими булыжниками, а сверху водрузил свою каску.

– Только бы еще кое-чего добавить, – пробормотал подземник. – Значит, огнем нас…

В мелькании света и серой мгле Александр различил, как гном встал возле россыпи камней и начал ощупывать и осматривать неровные сколы. Затем раздался удовлетворенный возглас, и к подземнику поспешили остальные шахтеры. Настойчиво застучали кирки.

– Кто к нам с огнем, тот сам же и поджарится! – прорычал коротышка, осторожно отбивая хрупкие серебристо-белые кристаллы.

Через минуту шахтеры обсыпали каменные пугала в тележке добытыми минералами. Геология была еще одной серьезной прорехой в новомодном образовании Александра. Так что эти кристаллы могли быть любым элементом таблицы местного Менделеева.

Он заметил, что шахтеры замерли, ожидая его команды.

«Шикарно, я еще, оказывается, успел стать странствующим героем. Что там входит в обязанности вожака? Умение громко орать и потрясать топором?»

– А теперь покажем, кто хозяин на шахте! – Он скорчил самую грозную физиономию, и в ответ шахтеры что-то глухо проорали, сжав тяжелые кирки. – Вперед!

Гном-стражник в полупрозрачном доспехе из закаленного магическим огнем сплава стекла и обсидиана всматривался в дымку. Переносные прожекторы освещали хмарь всего на десяток шагов. И где-то там, в клубах, уже совсем скоро должны были задохнуться несколько опасных бунтовщиков, угрожавших подрывом шахты.

Так ему сказали. А зачем переспрашивать? Все знали, что на рудниках изредка случались бунты. На тебя ежеминутно давят тысячи тонн породы. Чистое небо видишь лишь урывками между сном и работой, а дни проводишь в вечном мраке. Иногда люди просто сходят с ума в непроглядной тьме подземного царства. Ведь не каждый рожден под землей, как истинный сын камня. Не каждый способен выжить в недрах. Обезумевшие несут опасность, и от них надо избавляться, не задавая лишних вопросов. А он привык исполнять приказы.

Из небольших отверстий на перчатках стражника вырывались крошечные трепещущие язычки пламени. Стоило ему зажать пальцами переключатели на ладонях, как от канистр за спиной к ним устремлялся горючий газ, и огоньки превращались в испепеляющий огненный поток. Сам же стражник мог не бояться ни жара, ни едкого смога. На нем был огнеупорный доспех из стеклянного сплава, а в герметичный шлем через трубки поступал чистый воздух из очистителей у него за спиной.

Огонь на протяжении многих поколений оставался могучим оружием в войнах подземного народа. Размахивать в узких штольнях топорами или мечами несподручно. Зато пламени, сжигающему и плоть, и сам живительный кислород, мало кто мог противостоять. А равных в мастерстве владения огнем и взрывчатыми смесями подгорным мастерам не было.

Рядом с ним два арбалетчика целились заточенными остриями болтов в стену дыма, готовясь пресечь любую попытку к бегству. Чуть дальше на треноге возвышался длинный цилиндр пусковой установки, с помощью которой они недавно забросали пещеру дымовыми снарядами.

«Похоже, все кончено. – Удушливый туман наконец добрался до потолка. – Их время вышло».

Гном начал мысленно читать длинное послание подземным владыкам, прося их принять души погибших бунтовщиков. Вражды стражник к смутьянам не чувствовал никакой. Да и бестелесные души погибших на руднике – плохое дело. Можно навлечь беду.

Внезапно из дымки послышался приближающийся хруст и шелест гальки. Затем, приглядевшись, подземник различил очертания вагонетки. Похоже, там даже кто-то сидел.

«Все-таки решили умереть в бою, а не от ядовитого газа, – с уважением подумал гном, направляя перчатки на быстро движущийся вагончик. – Эту последнюю честь я могу им оказать».

Послушное пламя взбухло на конце его пальцев и вырвалось огненным потоком вперед, охватив вагонетку и сидевшую в ней фигуру. И в тот же миг белая вспышка выжгла все краски мира.

Ослепленный стражник отшатнулся, и тут на него с диким криком кто-то набросился.

Тяжеленный вагон кое-как покатился, скользя по выдолбленным рельсам. Задержав дыхание, Александр изо всех сил толкал вагонетку, разгоняя ее по желобу. Рядом с ним побагровел от натуги эльф, чуть ниже пыхтел в смоге гном. Оба мужика-шахтера уперлись с другого края.

Потянувшись кверху, он полной грудью вдохнул напоследок остатки живительного воздуха. И тут же поспешил вслед за исчезнувшим в хмари вагоном.

Ориентируясь на скрежет камней и скрип колес, он вслепую продирался сквозь туман, когда впереди показался тусклый отблеск пламени. Помня предупреждение гнома, он успел зажмуриться, прежде чем все исчезло в ослепительной вспышке.

Даже сквозь закрытые веки и плотный слой дыма Александр на несколько секунд потерял способность видеть. Но он и не подумал останавливаться. Рядом бежали шахтеры, а впереди уже раздавались крики ослепленных солдат. И тут, чувствуя, как в легких заканчивается кислород, он наконец вырвался из-под покрова удушливого тумана.

Вздох. Воздух разрезал поток пламени, которым вслепую ударил вокруг гном-огнеметчик. Поднырнув под пламенный шлейф и рискуя остаться как минимум без волос, Александр с разбега врезался в закованного в прозрачный материал коротышку. Но ослепленный гном лишь чуть отшатнулся назад, разведя пышущие пламенем руки в попытке устоять на ногах. А ведь солдату, чтобы поджарить его, и не нужно было видеть.

«Хоть одно уязвимое место! – Но прозрачная кираса не имела изъянов. И тут его взгляд зацепился за обвившиеся вокруг нагрудника шланги. – Вырвать их, и огонь иссякнет!»

«Резко рвануть за трубку! – Ему удалось вцепиться в гофрированное сочленение на локте. – Теперь упереться в рукава стеклянного доспеха, не давая солдату соединить руки и направить пламя перед собой!»

Пытаясь удержать дергавшегося коротышку, он успел быстро оглянуться по сторонам.

Чуть поодаль по стене сполз, сморщившись от боли, один из шахтеров. Из правого плеча мужика торчал арбалетный болт. Кровь слегка запятнала куртку вокруг раны, но умирать он вроде не собирался. Гном с двумя товарищами продолжали отбиваться от пары стражников. Штаны эльфа уже обагрились кровью от легкой резаной раны на бедре. Один из противостоявших им солдат держал короткий клинок в левой руке, оберегая безвольно повисшую правую.

«Помощи ждать неоткуда», – его мышцы уже свело судорогой от усилий, и все же он проигрывал в силе коренастому гному. А вырванный шланг оказался бесполезным. Из конца трубки с шипением выходил газ, но пламя все так же вырывалось из рук огнеметчика в считаных сантиметрах от его лица.

Медленно, но неуклонно стражник сводил руки, и миллиметр за миллиметром языки пламени приближались. И, когда Александр уже кожей чувствовал жуткий жар и понял, что сейчас его окатят смертоносным пламенем, гном внезапно пошатнулся и завалился назад.

Александр едва успел расцепить хватку, чуть не рухнув следом.

«Да этот шланг был не от огнемета! – Только сейчас он заметил, что конец трубки вел к закрытому шлему, а не к рукавицам. – Против него сработала собственная система жизнеобеспечения».

Подхватив ближайший булыжник, он развернулся к сражающимся товарищам, но в этот момент гном-шахтер попал тупым концом кайла по шлему одного из солдат, и тот рухнул без чувств. Второй стражник решил сбежать, и вот тут его и нагнал увесистый камень, метко брошенный вдогонку.

«А мы справились», – Александр осторожно пощупал обожженный лоб. Пахло палеными волосами.

Не теряя времени, эльф вытащил из своей сумки листья буроватого растения, разжевал их и приложил к ране на своем бедре, после чего перетянул ногу разорванным надвое платком. А затем, чуть морщась при ходьбе, шахтер подковылял к шипящему от боли товарищу, что пытался вытащить арбалетный болт из плеча.

– Могло быть и хуже, – оценил итоги сражения тяжело дышавший гном. Он скривился, осмотрев рану товарища, и махнул второму мужику: – Помоги Фреду выбраться отсюда. Идите через дальние коридоры. И лучше переждите в укромном месте пару дней. За вас поручатся, что вы были внизу в Долине в загуле.

Мужик угрюмо кивнул и осторожно помог подняться второму шахтеру.

– Это же наши стражники, – ошарашенно пробормотал эльф, закрывая сумку. – Кто мог приказать им напасть на нас?

– Да кто угодно, включая Тас’Кара. Видать, в нужном месте мы копнули, – хмыкнул подземник, почесав бороденку. – Даже не думал, что до такого дойдет.

– Еще не жалеете, что ввязались во все это? – Александр устало присел на корточки, прислонившись спиной к холодному камню.

«Вот тебе и безопасные копи. Опять я вытянул самую короткую соломинку».

– У нас работа рисковая, – хмуро произнес гном. – Кроме того, кто-то ведь должен положить этому конец?

«Вот ведь упертые. Но уж я точно не стану первым, кто попросится на поверхность».

– Тогда идем дальше, пока сюда другие солдаты не набежали.

– Только вот ход завален, – гном задумчиво потеребил остатки бороды. – Но мы можем проделать новый…

– А где инструмент возьмем? – поинтересовался эльф.

– На заброшенном четвертом уровне, – гном нетерпеливым жестом остановил попытки товарища возразить. – Знаю-знаю, что примета плохая – спускаться в братскую могилу. Но сам я тут заживо хорониться не собираюсь, так что потревожим уж души усопших. Коль при жизни не последние сволочи были, небось поймут братьев-шахтеров. Так… нам по тридцать седьмому переходу до развилки 10А. Ну, посланник, потопали?

– Вперед, – солидно кивнул Александр. – У меня еще запланирована встреча в Парнаве.

Гном и эльф ободряюще похлопали по спине раненого шахтера и довольно бодро двинулись по очередному туннелю в глубь горы, а их товарищи заковыляли по уходившему к поверхности коридору.

Александр тоскливо посмотрел вслед уходящим и двинулся за разномастной парочкой.

«Очередной могильник… если я опять набреду на нежить, то это будет уже даже не смешно. Будто десятый ремейк надоевшего фильма ужасов».

Ответом было лишь далекое эхо шагов.

Парнава. Престольный град долины Карамуреш

Улочки старого города не справлялись с наплывом гостей. Украшенные вычурными гербами кареты подолгу стояли, ожидая, когда освободится дорога. И лишь затем понукаемые кучерами гнедые, буланые и пегие скакуны медленно тащили экипажи и брички по мостовой мимо ожидавших своей очереди повозок, телег и редких паровых машин.

Разодетые приезжие, с пока еще полными кошельками, важно шествовали вдоль сверкающих витрин, завлекающих вывесок и зазывающих глашатаев, выбирая себе безделушки в память о нынешнем карнавале, подарки родным, женам или любовницам.

Антикварные лавки на первых этажах кичились множеством странных и иногда даже по-настоящему волшебных вещей. Щеголяли изобилием оружейные палаты, полные самых изысканных средств причинения смерти и прочих неудобств. Магазинчики лекарей и волшебников, пристанища шарлатанов и гадалок – повсюду выносили из чуланов завалявшийся хлам, сдували пыль и паутину и подправляли ценники. Весь центр города жил ради тех нескольких дней осеннего торжества, когда нахлынувшие гости втридорога раскупали годовалые залежи обычно никому не нужных сувениров и костюмов, зелий и безделушек.

И, хотя до начала праздника сбора урожая еще оставалось полмесяца, весь центр Парнавы уже принадлежал приезжим. Празднично одетые гости города оккупировали аллеи, тротуары и небольшие парки. Степенные горожане же в сюртуках и жилетках, с новомодными тростями и горожанки в платьях и теплых накидках с презрением и неодобрением относились к этой суете и старались побыстрее дойти до булочника и бакалейщика и вернуться обратно, пережидая эту пару беспокойных недель в году.

Оставшись один, Лакрош бросил карету в немноголюдном пригороде, о чем впоследствии ни разу не пожалел. Вот и на этой улице длинная очередь экипажей выстроилась, ожидая, пока какой-нибудь зеленщик заставит сдвинуться с места своего упрямого мула. А впереди уже виднелись верхние этажи здания из черного мрамора. Крышу украшали изваяния горгулий и непременная башенка с механическими часами. Тяжелые, массивные колонны и контрфорсы, узкие арки нависали над соседними домами, буквально придавив их к земле. Вход украшал старинный герб из черных лент по красному полю.

Городская резиденция вампиров. К этому зданию вела цепочка следов, невидимая для простых обывателей, но четко направляющая своих. И даже новообращенный, слабый кровосос мог бы ее различить в наполненных жизнью улицах Парнавы. Это было место, куда следовало зайти каждому оказавшемуся в городе вампиру, дабы отдать дань уважения «сильным» Долины Карамуреш.

Миновав небольшой ресторанчик, чьи выставленные на улицу столики оккупировали обедающие посетители, Лакрош вышел к фасаду резиденции и понял причину задержки движения. Перед зданием собралась толпа, вооруженная плакатами и изредка скандировавшая заученные реплики. Лакрош разобрал нестройные требования «убирайтесь», «сжечь их всех» и выкрики «кровопийцы». Парень в запыленном костюме вытащил из мостовой булыжник и бросил его в стоящего у дверей привратника в черном фраке, но тот изящно перехватил камень на лету и невозмутимо отбросил в сторону, вызвав у толпы пару новых подсердечных ругательств.

Лакрош начал протискиваться сквозь ряды горожан. На гнома искоса посматривали, но все же пропускали вперед. Похоже, демонстранты не возражали против нелюдей, а на классического вампира Лакрош походил мало. Вкупе с привитой способностью не обращать на себя внимания, он становился невидимкой для рассеянных взглядов.

А затем гном ощутил поток внимания. Так бывает, когда в толпе чувствуешь смутное беспокойство, оборачиваешься и видишь уставившегося на тебя человека. Нечто похожее Лакрош и испытал сейчас. Как говорится, вампир вампира видит издалека, потому стороной и обходит.

Отрешенно созерцавший толпу привратник незамедлительно и без вопросов распахнул перед гномом массивные двери. Здание вместо приветствия овеяло Лакроша ледяным дуновением, но тепло никогда и не входило в перечень удобств для мертвецов. Подземник прошел по коридору, отлично чувствуя нужное направление, и, миновав спуск вниз, начал подниматься на второй этаж. Предрасположенность вампиров к подземельям давно вошла в народный фольклор. Но под землей обычно просто темно, сухо и прохладно, а солнце не слепит глаза. В этом же доме комфортными были все этажи.

Дойдя до дверей нужного кабинета, Лакрош без стука вошел внутрь. К чему условности, если твое приближение заблаговременно почувствовали и разрешили войти?

Затемненная комната, старинный дубовый письменный стол с разложенными бумагами и пухлыми томами. В простом деревянном кресле – пожилой мужчина. Чисто выбритый, с короткими седыми волосами, чуть полноватый. Клетчатый сюртук из шерсти, светлый шейный платок, серебряная цепочка от часов. До того как стать одним из ночного народа, он мог бы быть успешным банкиром или купцом.

Вампирами редко становились в молодости. Чтобы прийти к мысли, что это проклятие – достойная плата за вечную жизнь, как правило, нужно почувствовать приближение конца. Иногда, правда, превращались жертвы неумелых кровососов. Но таких случаев было мало. Никто не жаждет плодить конкурентов.

За спиной «банкира» возвышался мужчина лет тридцати в безукоризненном черном фраке. У него был неприятный взгляд первого заместителя, который знает, что никогда не займет кресло, за спинкой которого стоит.

– Семья рада видеть своего брата, – мягким баритоном произнес сидящий вампир.

С прожитыми веками чувства вампиров угасали, оставался лишь холодный интерес. Игра во власть оставалась единственной страстью тех, кто существовал вечно.

– Брат Лакрош Карак Шихед приветствует семью, – чуть склонил голову гном.

Века назад вампиры жили поодиночке, избегая друг друга. Ведь к чему лишние соперники? Естественная смертность среди них была невысока, и то лишь от рук возмущенных крестьян с факелами и вилами или редких охотников за нечистью. Теперь же вампиры населяли города, платили за кровь и занимались делами, в которых опыт, накопленный веками, помогал приумножать богатства и влияние.

На Севере ночной народ объединялся в так называемые семьи, родство и власть в которых передавались через кровь, через укус и инициацию. Эти семьи зачастую разделяли территории целых стран своими собственными границами. На юге же, в Вольных Городах, одиночки старались стать просто обычными горожанами. Но здесь магия и время сделали вампиров силой, с которой приходилось считаться и горным, и подземным кланам, и аристократам, и богатейшим купцам и промышленникам.

– Фон Ваальден приглашает тебя разделить кровь с семьей Долины Карамуреш, – согласно древнему обычаю, вампиры не враждовали друг с другом. Кто нарушал закон – с тем разбирались. Но стычки внутри семьи были редкостью. Гостей же принимали радушно, если те не задерживались и не нарушали законы на чужой территории. – Йоханс.

Помощник поставил на стол серебряный кубок, наполненный до краев.

Лакрош ощутил непреодолимое желание осушить чашу. Точно так же бредущий по пустыне путник жаждал бы испить кувшин ледяной воды. Но он сдержался, постаравшись никак внешне не выдать своей мгновенной слабости. Эта часть древнего ритуала была лишь проверкой. Немощный не удержится, а сильный переборет себя.

– Кровь в этих местах принадлежит хозяевам. – На этом официальная часть окончилась, и формально Лакрош мог испить из кубка. Но бывший гном с каменным лицом опустился в гостевое кресло за столом, не удостоив чашу и взглядом.

– Что привело в мою обитель гостя с берегов Узкого Моря? – На лице патриарха семьи ни отразилось ни малейшего намека на эмоцию.

– Я представитель Ардаса на осенних торжествах. – Скрывать цель визита было бессмысленно. Фон Ваальден и так все узнает. Ложь лучше приберечь для подходящего времени. – Другая цель моего визита – предотвратить дальнейшие нападения на караваны, предназначенные для купеческих гильдий города.

На лице помощника патриарха мелькнула тень презрения. Тень всевластия и бессмертной жизни позволяет задирать нос кверху. Но у гномов в крови и обычаях – служение общине. И даже проклятие вампиризма оказалось тут бессильным.

– Если бы моя семья была к этому причастна, я бы знал, – уголки губ патриарха дрогнули в усмешке. – Зачем нам ворошить улей с пчелами, приносящими мед? Я долгие годы строил здесь равноправное общество. Моими усилиями мы входим в цивилизованную эру. Старые времена прошли навсегда.

– Около резиденции собрались люди, они громко выражают свою нелюбовь к ночному народу.

– Мы живем слишком долго по сравнению с ними. А делиться своим бессмертием не желаем, – безразлично ответил Фон Ваальден. – Мы приняли их законы, и теперь они связаны по рукам своими же указами. Пусть собираются и стоят на улице. Это их законное право. Если же они перейдут границу, то мы, как добропорядочные граждане, всегда сможем обратиться к Совету Знати и барону. А что до нападений на караваны… Ходят слухи, что в этом замешаны перевертыши, а не вампиры. Оборотни решили отказаться от современного общества и даже не пытаются держать свои инстинкты на цепи, и вот закономерный результат.

– Слухи могут очень быстро измениться. В ваших же интересах помочь нам. – Лакрош и не надеялся получить ответ. Главное, бросить камешки в нужное место и наблюдать, кого разбежавшиеся волны поднимут со дна.

– Время осенних торжеств. В Долину стекаются гости, за ними тянутся преступники и разбойники всех мастей. Ремесленники и рабочие бастуют. Торговцы готовы сжечь лавки конкурентов. Мы же исправно платим налоги в казну и соблюдаем законы. И даже если будут найдены доказательства причастности к нападениям одного из представителей ночного народа, то я не держу на поводке всех в Долине. Всегда есть заезжие гастролеры или отщепенцы. Их поймают и справедливо накажут по всей строгости закона, как и любого жителя Карамуреш.

Спустя десять минут, когда чужеземный вампир из Ардаса вышел за доступные для слежки пределы, Фон Ваальден приоткрыл веки.

– Ведь я бы знал, если бы семья была к этому причастна? – Патриарх пристально всмотрелся в Йоханса Кронга.

– Непременно, – подобострастно заверил его помощник.

– Разузнай все слухи на ночных улицах и сплетни на дневных. – Фон Ваальден поднялся со стула кресла. – Узнай, кто мутит воду на нашей земле.