Текст книги "Божок (СИ)"

Автор книги: Анатолий Старов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Приметная? Может ручка какая-нибудь особенная?

– Трость?.. – Николай задумался, вспоминая. – Да, вспомнил! Ты прав, Веня. Приметная у него такая тросточка. Я сразу обратил на нее внимание. Ручка у нее была металлическая, блестящая такая, в виде головы птицы какой-то.

Николай говорил медленно, с трудом подыскивая слова.

Венедикт не торопил приятеля. Для него было интересным сообщение о том, что к ним, накануне смерти женщины, кто-то приходил. И этот кто-то прихрамывал при ходьбе, опираясь на трость с весьма необычной ручкой. По этим фактам вероятность обнаружения таинственного посетителя достаточно высокая.

– И чего этому человеку нужно было от вас? – как бы мимоходом спросил Венедикт.

– А ничего. Он постучался в калитку. Подошла Пелагея. Он просто спросил, не продается ли наш дом?

– И все?

– И все. Только мне показалось, что он внимательно осматривает наш дом и участок. Может, мне только так показалось? С чего это он постучал именно в наш дом? У нас и в мыслях не было продавать дом. Если бы этой ночью Пелагея не погибла я, конечно, не обратил бы внимания на этот факт. Но... – Николай замолчал, задумавшись, – и вообще, странный какой-то мужик. Что-то в нем было нехорошее. Знаешь, я плохое за версту чую.

Венедикт наклонился вперед и подлил ему еще порцию водки.

– А когда ты спустился со второго этажа, ничего подозрительного не заметил?

Николай поднял голову и взглянул на Венедикта, с трудом отвлекаясь от своих мыслей и пытаясь понять, о чем его спрашивают.

– Подозрительного? – Он качнулся вперед, и чтобы не упасть на стол, оперся об него. – Впрочем, не знаю, Веня. Нет, мне было не до того, чтобы выискивать подозрительное. Да и чего в моем доме может быть подозрительного? Обычный дом, который я построил своими руками, – Николай с ожиданием уставился на бутылку.

– Мало ли чего может быть подозрительного даже в построенном тобой доме? Например, мебель стояла не так как обычно, или что-то появилось новое. Ты же хорошо знаешь свой дом, не так ли?

Николай задумался, восстанавливая в памяти обстановку своего дома.

– Естественно хорошо знаю свой дом, – качнувшись, пробормотал он. – Да нет, вроде все стояло на своих местах и нового ничего не появилось. Да и откуда ему взяться, новому-то?

– Да всяко бывает. Ладно, давай-ка, дружище, сходим к тебе. Посмотрим, жалом поводим. Может, что и найдем интересное.

– Каким еще жалом? – не понял Николай. – Никакого жала у меня нет. А, впрочем, пойдем, – всхлипнув, пробормотал несчастный мужчина.

Николай с трудом оторвал свой взгляд от бутылки, и уставился, не мигая, на приятеля. Венедикт без слов понял взгляд собеседника.

– Забирай бутылку Николай, – великодушно предложил он, – потом допьешь за упокой души своей жены.

Тот не заставил повторять эту фразу дважды. Он дрожащей рукой схватил початую бутылку и после некоторых усилий запихнул в карман брюк.

Закончив эту непростую для его состояния процедуру, он встал, при этом сильно покачнувшись. Венедикт подхватил Николая, чтобы тот не упал.

– Николай, а подумай, как следует и вспомни, пожалуйста, у вас в доме ничего не пропало? – интересовался Венедикт, под руку ведя его по дорожке к калитке.

– Да вроде нет. Впрочем, я не очень внимательно проверял. Не до этого мне было. Милиция интересовалась, Варов этот, теперь ты... А чего ты интересуешься?

– Хочу разобраться в этом деле. Может это грабитель какой, забрался к вам в дом? А Пелагея его случайно застукала. Вот он и столкнул ее с лестницы.

– Не знаю! Да и чего у нас в доме может быть такое, из-за чего можно человека убить. Ты же был у нас. Ну чего у нас такого ценного, а? Ну, как я буду жить без Пелагеи? – снова захныкал Николай, пьяно утираясь полом грязной футболки.

Тубо, увидев входящего во двор хозяина и уже знакомого посетителя, гавкнул разок для порядка и полез в будку, громко гремя цепью.

Венедикт зашел в дом и начал внимательно осматривать пол. Временами он даже становился на колени, в поисках хоть каких либо следов присутствия постороннего человека. Его усилия были вознаграждены.

Под лестницей, у самой стены рядом с плинтусом среди куч пыли он нашел кучку пепла. Но пепел был явно не от сигарет. Пепел от сигареты обычно был в виде цилиндрика серого цвета. А этот лежал небольшой темной кучкой, даже вблизи похожий просто на комок мусора, которого сейчас в комнате было предостаточно.

Венедикту пришлось лечь на пол, стараясь уловить запах. Он был явно сигарного табака. Вероятно, убийца поджидал здесь свою жертву и курил. Это уже сверх наглость какая-то. Прийти в дом грабить, да еще и закурить. Странный какой-то грабитель.

Венедикт поднялся с пола, отряхиваясь от прилипшей грязи, при помощи куска газеты аккуратно собрал пепел в небольшой полиэтиленовый пакетик, который он по привычке прихватил из дома. Кроме этого никаких следов он не нашел.

После этого он начал вместе с Николаем проверять, не пропало ли что-нибудь. Но все было на месте. По просьбе Венедикта Николай проверил сохранность даже божка, которого Венедикт видел совсем недавно. Он был на месте, в тайнике, расположенном в буфете. Теперь Венедикт внимательно наблюдал за манипуляциями Николая, открывающего свой тайник.

– Николай, а скажи мне, пожалуйста, когда ты берешь эту статуэтку в руки, ты чего-нибудь чувствуешь? – поинтересовался Венедикт, тщательно скрывая свой особый интерес к вопросу.

Николай с удивлением посмотрел на Венедикта.

– Я – чувствую? Тяжесть чувствую, прохладу. Она же каменная.

– И все?

– А что я еще должен чувствовать?

– Да ничего. Не обращай внимания на мой вопрос. Это я просто так поинтересовался, на всякий случай.

Воспользовавшись случаем, Венедикт впервые поднялся на второй этаж, чтобы посмотреть, что расположено там. Он обнаружил две небольшие комнатки, которые служили, судя по обстановке, спальнями для хозяев и их единственного сына.

Он подошел к небольшим окнам и выглянул во двор. Ничего интересного он не увидел. Со всех сторон было море зелени, макушки деревьев. Иногда в этом море зелени были видны крыши домов соседей.

Венедикт внимательно осмотрел рамы и подоконники всех окон на первом и втором этажах. Никаких следов взлома или других признаков незаконного проникновения в окна он не обнаружил.

Поняв, что дальнейшее пребывание в доме безутешного Николая ничего нового не принесет, Венедикт, тепло попрощавшись с хозяином, отправился к себе на дачу.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Утром Венедикта разбудил настойчивый стук молоточка в калитку. Чертыхаясь, он набросил на себя халат и босиком отправился открывать калитку. За калиткой стоял Николай. Вид у соседа был испуганный. Он постоянно оглядывался, словно опасался преследования.

Увидев Венедикта, он обрадовался. Оттолкнув хозяина, проскочил во двор, захлопнул калитку и тщательно запер задвижку. Прислонившись к калитке, он затравленным взглядом смотрел на Венедикта.

Придя в себя от этого неожиданного вторжения, Венедикт с профессиональным интересом смотрел на соседа.

– Николай, ты чего такой испуганный? Будто за тобой черти гонятся?

– Черти, не черти, но сегодня я чуть было не погиб ни за понюшку табака. У тебя выпить есть?

– С собой нет, но дома есть. Пройдем, раз пришел, – усмехнулся Венедикт.

Николай сел на террасе в ожидании Венедикта. Вскоре появился и хозяин, неся в руках бутылку водки и пару рюмок. К его удивлению Николай, увидев водку, вскочил со стула и энергично замахал руками.

– Нет, нет, Веня! Ты мне водички простой налей. Я на водку эту проклятую сейчас и смотреть не могу.

Недоуменно пожав плечами, Венедикт принес стакан холодной воды. Николай, схватив стакан дрожащими руками, припал к нему губами и начал, обливаясь, жадно пить большими глотками. Венедикт сидел рядом, ожидая, пока его сосед утолит жажду. Николай со стуком поставил стакан и взглянул на Венедикта.

– После твоего ухода в доме стало твориться, не пойми что, – не дожидаясь расспросов хозяина, начал он рассказывать. – Ни с того, ни с сего, на втором этаже неожиданно послышался какой-то стук. Стук был негромкий, словно кто-то стучит окно. Я очень удивился, ведь в доме я был совершенно один. Решил проверить, что там творится. Только я ступил на первую ступеньку лестницу, как на меня сверху вдруг как полетит что-то темное. Я даже не могу сказать, что это было. Темное, продолговатое и будто крылья у него есть. Но все какое-то нечеткое, размытое. А крылья и вообще как-то рвано заканчивались.

Венедикт с сомнением посмотрел на соседа. Но тот, словно не замечая этого взгляда, продолжал.

– И это что-то как врежется в меня. Я от удара так и свалился со ступени. Хорошо еще, что не высоко было, не то разбился бы вдребезги. Когда я поднялся, никого в комнате не было, и стук прекратился. Ну, думаю, Николай, допился. Черте что уже мерещится. Пора завязывать с выпивкой.

Венедикт усмехнулся, все еще не веря приятелю.

Николай, заметив усмешку, посуровел.

– Ты, Веня, слушай дальше. Это еще не все мои приключения. Чтобы уж был повод бросить пить, я решил допить остатки водки, что ты мне дал и на этом завязать. Ну не пропадать же продукту!? За него, все же, деньги были плачены, и не маленькие. Вечер вчера, если помнишь, был теплым. Я открыл окно, собрал на стол закуску. И черт меня дернул, решил посмотреть на божество. Достал я его, поставил на стол. Я сижу на стуле и смотрю на него. Вспомнил Сашу, Пелагею... И, понимаешь, Веня, что-то мне неожиданно страшно стало. Я не из робкого десятка, но... Тишина стоит гробовая, даже Тубо голоса не подает, вокруг никого нет, и только круглая луна заглядывает в окно.

Слышу за спиной какой-то шум. Поворачиваю голову и глазам своим не верю, на подоконнике сидит огромных размеров сова. Представляешь? Я сколько живу в этом районе, ни разу не видел сову в дачном поселке. А эта тварь с шумом расправляет свои огромные крылья, взлетает и прямиком над самой моей головой летит к серванту. Усаживается наверх и смотрит на меня своими огромными глазищами. И клювом так зло щелкает. Меня прямо оторопеть одолела. Не могу, понимаешь, ни рукой пошевелить, ни ногой не дернуть. Не знаю, что и делать?

Посмотрел я на божество, а оно вдруг зашевелилось. Веня, я своим глазам не поверил, когда оно сошло с площадки и начало двигаться к противоположному от меня краю стола. Ты же понимаешь, ведь это божество каменное. Я его сколько раз в руки брал. Я-то знаю, что говорю! Но знаешь, странно он так двигается. Вроде и ноги едва шевелятся, а двигается достаточно быстро. Словно летит над столом. Долетело оно до края, да как грохнется на пол. Я уж решил, что кирдык ему пришел, разбилась статуэтка вдрызг. Пока я пришел в себя от неожиданности, вылез из-за стола, зашел на другой край стола, смотрю, а она, ядрена корень, стоит на ногах целехонькая и начинает быстро увеличиваться в размерах.

Николай замолчал, переживая произошедшие ночью события. Венедикт молчал, уже внимательно слушая рассказ приятеля.

– Божество стало уже ростом с меня, а потом и выше немного, – после некоторого молчанья, справившись с волнением, продолжил рассказ Николай. – И вдруг, оно стало двигаться на меня. Громко стуча по полу каменными ногами, оно подошло почти вплотную ко мне. А я стою, будто парализованный, смотрю ему в глаза и не могу их отвести. И сил у меня нет отодвинуться или сбежать. Стою и чего-то жду. А божество, будь оно неладно, подняло руки, схватило меня за шею и стало душить.

– Николай, может, тебе все это показалось? Может ты вчера с горя перепил слегка. Вот и привиделось, не пойми что? – не выдержал Венедикт.

– Ты что мне не веришь, Веня? Ты думаешь, что я все это придумал? У меня белая горячка случилось, да? – в голосе Николая засквозила обида. – А вот это ты как объяснишь? Объясни мне, если ты умный такой.

Николай рванул за ворот рубашки, разбрасывая вокруг оторванные пуговицы и обнажая шею.

– Смотри, это я придумал, да? Я что сам себе такие следы оставил? Или, может, нарисовал, чтобы ты меня пожалел, водкой лишний раз угостил? Так ты думаешь?

На шее были ясно видны следы удушения. Венедикт даже приподнялся со стула, чтобы лучше их разглядеть.

– Извини, Николай. Действительно на шее видны синяки. И они весьма здоровые. Не каждый выдержит такое воздействие. И как же ты спасся, дружище, от этого таинственного чудовища?

Николай с обидой смотрел на приятеля. Он был искренне обижен недоверием с его стороны.

– Как, как! Ты прав, не каждый бы смог такое удушение выдюжить. Когда божество начало меня душить, я, будто очнулся от сна, схватил его за руки, и начал пытаться оторвать их от себя. Ты, Веня, не смотри, что я невысокого роста. Я мужчина сильный. Всю жизнь на стройке отработал каменщиком. Хоть и старый уже, а кое-какая сила в руках осталась еще.

Но, несмотря на все мои попытки, мне ничего не удавалось сделать. Сильное оказалось божество, да и руки мои скользили по его рукам. Они-то каменные, полированные. Я уже и сознание стал терять. Думал, все. Хана мне пришла. До утра мне на этот раз не дожить. И тут меня как озарило, решил испробовать последний свой шанс. Рванул себя за ворот своей футболки, нащупал, царапая ногтями грудь, крест освященный. Достал его, да изловчившись, прислонил его ко лбу божества.

Николай гордо взглянул на Венедикта.

– И представляешь, Веня?! Божество открыло свой огромный рот, обдавая меня запахом гнили и смрада неимоверного, показывая мне острые, блестящие при свете лампы клыки, зарычало страшным голосом, отпрянуло от меня. Его форма стала какой-то аморфной, зыбкой. Черты лица исказились, челюсть в сторону повело. А глаза огромные стали еще больше и такой злобой засверкали, что я чуть было богу душу не отдал от страха.

Однако божество быстро от меня отдалилось, упало с грохотом на пол и начало быстро уменьшаться в размерах. Вскоре оно лежало своих обычных размеров. Тут я вспомнил о сове, взглянул на нее, а ее и нет на серванте. Видно вылетела в открытое окно в момент нашей борьбы.

Я выскочил во двор, захлопнул дверь, окна даже ставнями закрыл и долго стоял, прислонившись к ней, приходя в себя. Ты, может, будешь смеяться, но остатки ночи я провел рядом с будкой Тубо. В будку мне было не забраться, а все спокойнее, когда живая душа рядом. Так до утра и просидел, не сомкнув глаз. А как рассвело, так я и к тебе.

Венедикт в задумчивости сидел, размышляя над услышанной историей. Рассказанная история, действительно похожа на правду. Да и доказательства Николай привел убедительные, показав ему синяки на шее. Но уж очень фантастической она выглядела. С чего это вдруг божество решило убить Николая? И почему до того обычная фигурка божества вдруг стала оживать? Что послужило толчком к возникновению этих изменений?

– Николай, насколько я помню, в руках этого божества был меч и фигурка совы... Они были, когда оно пошло на тебя?

Сосед почесал переносицу, вспоминая.

– Я вспомнил! Меч оно на стол положило, а вот совы не было... Точно не было.

Венедикт снова задумался над таинственным происшествием, а Николай неожиданно сказал:

– Веня, я вот тут подумал, может это божество и убило Александра и Пелагею? Уж больно странными мне кажутся эти смерти. А тут еще и на меня оно напало. Я и спасся-то чудом каким-то. Уберег меня Бог от неминуемой смерти. А Саше и Пелагее такой путь спасения в голову не пришел. А? Как ты считаешь?

– Я не знаю, Николай. Может ты и прав. Странное что-то творится в твоем доме. Может, ты у меня поживешь некоторое время? Пока мы не разберемся с этими загадками.

– Спасибо, Веня, за предложение, – потускневшим голосом проговорил Николай. – Но я уж домой пойду. Я утром, когда уж солнце взошло, зашел в дом. Божество так и лежало на полу. Обычная статуэтка, ничего страшного. Набрался я храбрости, взял, да и положил его на место. Вроде пока все спокойно. Ну, а ежели случится что, так значит пришел уж и мой черед последовать за своими родными.

Николай вздохнул глубоко.

– Спасибо, Веня, что выслушал меня. Ты, того... Если сможешь, разберись с этим делом. Разгадай эти загадки. А если со мной что случится, ты, пожалуйста, забери божество себе, и делай с ним что хочешь. Не хочется мне, чтобы это божество в незнакомые руки попало. Это память о моем сыне и теперь уже и о жене. – Николай глубоко вздохнул, понурив голову.

– И вот еще что, чуть не забыл, – Николай легко шлепнул себя по лбу ладонью, оглянулся быстро, словно кто-то мог за ними подсматривать. – После смерти Александра осталась записная книжка, в которую он записывал что-то. – Сосед полез в карман штанов, вытащил небольшого формата, но толстую записную книжку, изрядно потрепанного вида. – Я в его записях все равно ничего не понимаю. Возьми ее себе ради Бога. Может она тебе поможет как-то прояснить происходящие события.

Он протянул книжку Венедикту. Тот взял ее с некоторым трепетом. Действительно, может, записи Александра как-то объяснят, что происходит у него в семье.

Николай взглянул на бутылку водки, которая так и осталась стоять на столе. Однако ничего не сказал. Тяжело вздохнув, встал, пожал протянутую Венедиктом руку, и, шаркая стоптанными тапочками, побрел на выход.

И почему человеку не дано знать, что произойдет в будущем? Если бы Венедикт мог предсказывать события, он настоял бы, чтобы Николай пожил у него.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Венедикт был заинтригован событиями, произошедшими по соседству. Оставшись после ухода Николая один, он запер входную дверь, взял стоящую на столе бутылку водки. Занавесив окна от любопытного глаза шторами, расположился в комнате, налил граненый стакан водки. Выпив, прошел в спальню. Лениво разделся и лег на кровать, размышляя о тех фактах, что ему удалось раздобыть сегодня.

– "Интересно, случайной ли была смерть Пелагеи, или это было целенаправленное убийство? И второй вопрос – что явилось причиной этого убийства?

Что касается первого вопроса, то я почти уверен, что это было убийство. Николай, по-моему, прав. Пелагея не первый год живет в этом доме, знает все его особенности. Да и стаж потребления ею алкоголя настолько велик, что у нее уже выработался своеобразный иммунитет к этому напитку. А пить она умеет. На последней встрече она пила наравне с нами. Я был уже хорошо навеселе, а она лишь слегка покачивалась. За несколько часов отдыха хмель действительно практически не воздействовал на нее. Значит, остается единственный вариант целенаправленное изощренное убийство. А цель какая?

В доме ничего не пропало, значит, ограбление отпадает. Да и что ценное можно найти в доме двух стариков? Хотели взять что-то, что не лежит на виду, что тщательно спрятано. Что-то моя интуиция подсказывает мне, что причиной этого преступления могла бы стать та фигурка божества, что по пьянке мне продемонстрировала ныне покойная Пелагея. Вполне возможно, что эта фигурка для кого-то представляет огромную ценность. Настолько огромную, что человек не погнушался пойти на преступление.

Конечно, можно было предположить, что мотивом преступления могли стать и любовные интрижки любвеобильной покойной. Но в это что-то верится с трудом. Тем более что всем страждущим женщину, судя по всему, Пелагея не отказывала. И Николай, наверняка, знал об изменах жены. Достаточно вспомнить, как он внимательно смотрел на меня, когда его жена стала домогаться меня.

Допустим, что я начну расследование этого непростого дела. Если за преступлением стоит кто-нибудь из крутых ребят, и они пронюхают об этом, я могу нарваться на большие неприятности. Вполне возможно, что меня постигнет та же участь, что и Пелагею. Вероятно, здесь действуют люди, которые обладают определенными связями во властных структурах либо непосредственно из них. Если это действительно так, то у меня могут быть проблемы. Да, невеселые перспективы.

А что, если убийства Пелагеи и ее сына являются звеньями одной цепи. И неизвестный мне убийца разыскивает нечто, что, по его мнению, находится в доме и о котором могли или должны знать Александр и Пелагея. Тогда получается, что это точно фигурка божества. Но, о ее местоположении знает и Николай. В таком случае и Николаю грозит большая опасность.

А тут еще эта история, рассказанная Николаем. И тогда появляется третья версия смерти двух людей – некая потусторонняя сила. В пользу этой версии свидетельствует факт нападения божества на Николая. Если рассказанное правда, а доказательство на шее потерпевшего, то придется иметь дело с непонятно кем. С такими убийствами мне еще не приходилось иметь дело.

Возникает и вопрос, почему ожило это божество и какую роль во всем этом играет сова, таинственным образом появившаяся у Николая незадолго перед оживлением божества, и неожиданно исчезнувшая после полученного божеством отпора?

И чем вызван такой интерес к этому божеству у таинственного Варова? Скорее всего, Николай ошибся и фамилия этого начальника не Варов, а Уваров. А Уварова Сергея я знаю очень даже хорошо. Но откуда тот знает о существовании божества и чем вызван его столь настойчивый интерес к нему? Не связан ли как-то с убийствами мой друг?

Какой-то запутанный клубок вопросов получается и их возникает слишком много. Было бы очень интересно распутать их и получить на них вразумительные ответы".

Прежде, чем начать разбираться в этом запутанном клубке вопросов, Венедикт решил встретиться со своим другом.

С Сергеем Венедикт был так давно знаком, что, казалось, знает его всю свою жизнь. Когда-то они учились вместе в одной школе, потом вместе окончили юридический институт. И по распределению попали в Следственный комитет одной прокуратуры. Все эти годы между ними шло своеобразное соревнование, кто из них достигнет больших успехов.

Справедливости ради, нужно отметить, что никаких особенных подведений итогов они не делали, но всегда ревностно следили за успехами друг друга. После его ухода из прокуратуры друг его успешно продолжил службу. Вырос до начальника районного отдела милиции. А Венедикт, занявшись частной сыскной деятельностью, при необходимости всегда обращался к другу за помощью. При необходимости он и сам оказывал ему некоторые услуги, когда законные методы следствия были невозможны, или когда следствие становилось в тупик.

Очень кстати, что дачный поселок был приписан отделению милиции, которым командовал Уваров.

Приехав на следующий день в город, Венедикт, прежде всего, позвонил и договорился о встрече с Сергеем. Затем заехал в офис и передал Алексею собранный на полу пепел с заданием уточнить, что это за пепел.

С Сергеем Венедикт решил быть откровенным в меру. Не раскрывать ему все имеемые сведения. Вдруг действительно каким-то образом его друг связан с этими загадочными убийствами.

Встретились они в кафе, расположенном в том же доме, где когда-то проживал Венедикт. Заказав себе коньяк и закуску, сели в дальнем углу зала, чтобы ничто не помешало их беседе.

Они сидели в кафе, где было прохладно и уютно, среди звучащих высоких женских голосов, где стены были отделаны деревом и отовсюду свисали кашпо с темным вьющимся плющом. И между ними висели полочки с футбольными кубками. Вероятно, хозяин кафе был когда-то футболистом, либо фанатом этой любимой многими игры.

Когда Венедикт рассказал другу о своих подозрениях по поводу насильственной смерти матери и сына, умолчав, впрочем, о произошедшем с Николаем, и о своем знании о существовании божества, они надолго замолчали. Один сосредоточенно рассматривал своего друга, ожидая его мнения, второй – задумался над полученной информацией.

– И что ты думаешь по этому делу? – закурив, нарушил долгое молчание Венедикт. – Не кажется ли тебе странным, что в одном доме происходят идентичные несчастные случаи с сыном и с матерью?

Тяжело вздохнув, Сергей тоже закурил и внимательно посмотрел на друга.

– Что тебе сказать? На мой взгляд, ты прав в своих выводах. Действительно странно выглядят эти несчастные случаи, произошедшие в одном доме и с членами одной семьи. Но с другой стороны ты должен согласиться с тем, что это возможно. Когда погиб Александр, я не был еще начальником отдела и работал в прокуратуре. Тем не менее, при вступлении на свою должность я внимательно изучил это дело. Понимаешь, ну нет никаких свидетельств или обстоятельств, которые хоть каким-то образом указывали на преступление. В доме нет никаких следов борьбы, отсутствуют следы незаконного проникновения в дом. Да и на нем нет следов воздействия постороннего человека. У человека просто была свернута шея. Это бывает от падения с высоты.

Были проведены экспертные действия. Экспертиза показала, что при падении с такой высоты по лестнице подобная травма могла быть нанесена потерпевшему. Элементарный несчастный случай. А вот когда погибла Пелагея, это дело передали нам в отдел.

Что выяснилось. Дверь была закрыта на замок. Экспертиза показала, что взлому он не подвергался. Окна на момент осмотра были закрыты на шпингалеты. И, судя по всему, они не подвергались взлому. Ничего в доме не пропало, следов присутствия в доме посторонних не выявлено. Здесь вырисовывается два варианта – либо несчастный случай, либо убийство Пелагеи Николаем.

Сначала о втором варианте. Ты говоришь, что Николай очень переживает смерть жены. Это еще ничего не значит! Может он актер хороший и разыграл перед тобой сцену убитого горем мужа. Хотя с другой стороны они прожили вместе много лет. Свободный нрав жены ему был хорошо известен, а он, если поднять его медицинскую карту, импотент уже с большим стажем. Казалось бы, нет причин для убийства. Но, может, довела его уже своим гулянием. А вот несчастный случай вполне пригоден. Тем более что накануне, по словам Николая, они хорошо выпили.

– У нее был хороший опыт в потреблении водки, – вставил Венедикт, до этого внимательно слушавший друга. – Я с ней выпивал. Она выпила не меньше меня. А практически не было заметно, только слегка покачивалась.

– Может быть, может быть, но ты не учитываешь, что она уже далеко не юная девушка. И сам говоришь, "покачивалась". Это может быть ключевым словом.

– Да, только ты не учитываешь, что несчастный случай произошел через несколько часов после попойки. За это время она вполне могла отрезветь. Не полностью, но достаточно, чтобы устойчиво стоять на ногах.

Сергей ненадолго задумался.

– Ты прав. Пока мы ничего не можем сказать определенного. Следствие по смерти Пелагеи только началось. Я думаю, мы докопаемся до истины.

Венедикт задумался, стоит ли говорить Сергею о найденной улике в виде кучки пепла. Но подумав немного, решил пока ничего не говорить.

– Сергей, а ты можешь в архиве еще раз посмотреть дело о гибели Морозова? – спросил Венедикт.

Сергей усмехнулся.

– Ты что решил заняться расследованием этого происшествия? И что мне надо там искать? Я уже знакомился с этим делом, когда принимал должность начальника отдела.

– Я еще не знаю, возьмусь ли за расследования. От тебя моя просьба не потребует много работы. Посмотри, может, при первом ознакомлении ты что-то пропустил, или просто не обратил внимания на какую-то мелочь, которая натолкнет меня на мысль. Что-то мне не нравится смерть Александра. Можешь мою просьбу списать на интуицию детектива.

– Можно подумать, что какая-нибудь смерть тебе может нравиться? Хорошо, по старой дружбе так и быть посмотрю при случае еще раз это дело. Пользуешься ты моим хорошим к тебе отношением.

– Сергей, а нельзя организовать охрану Николая? – неожиданно поинтересовался Венедикт.

– Зачем? – удивленно спросил Сергей. – У тебя что, есть сведения, что на него готовится покушение?

– Нет, такими сведениями я не располагаю. Просто предчувствие.

– Предчувствие к делу не подошьешь, – засмеялся Сергей. – У меня сейчас в разработке столько дел, а сотрудников, как всегда, не хватает. Да ты успокойся, ничего с этим алкоголиком не произойдет.

Остаток вечера они провели, болтая о делах никак не связанных с преступлениями.

ГЛАВА ПЯТАЯ

На следующий день, Венедикт лежал на своем любимом шезлонге и размышлял, стоит ли браться ему за это непростое дело. С одной стороны, заплатить ему за расследование фактически некому. Что можно взять у старого, спившегося в конец, Николая? С другой стороны, дело представляется очень интересным. Тут есть, о чем подумать, проявить себя, как детектива. Да и проявление своей мистической сущности божеством добавляет в это дело известную толику интриги. А с мистикой он уже давненько не общался.

Так и не придя к окончательному решению, Венедикт задремал, согревшись на солнышке.

Через неделю дачный поселок был потрясен зверским убийством Николая. Соседи обнаружили убитого Николая, придя к нему из-за того, что его собака беспрестанно выла, не давая никому покоя. Встревоженные они зашли к Николаю в дом и обнаружили его мертвым. По их словам тело Николая было зверски изуродовано. На его теле были видны многочисленные следы пыток. Соседи вызвали милицию и, зная хорошее отношение к убитому Венедикта, позвонили ему, сообщили о своих наблюдениях.

Венедикт в это время ехал на дачу и находился километрах в пятидесяти от своего дома. Солнце уже стояло в зените, щедро одаривая землю своим теплом.

Звонок соседей был настолько неожиданный, что первые несколько секунд он находился в состоянии шока. Его опасения по поводу возможного убийства Николая, к сожалению, оправдались. Жаль, что он не настоял на его охране.

В тот день Венедикт возвращался из своего городского офиса. Так и не приняв окончательного решения, будет ли он заниматься расследованием этих загадочных убийств, он, на всякий случай, дал распоряжение Алексею Зайцу собрать все сведения, которые были опубликованы в городских и районных газетах по убийствам Александра и Пелагеи Морозовых.

Алексей сообщил ему, что сданный на анализ пепел действительно от кубинской сигары, достаточно дорогой. Ее в простом магазине так просто не купишь.

Подъезжая к своему дому, Венедикт увидел большую толпу соседей, стоящую у участка соседа. Венедикт загнал свой "Форд" во двор и поспешил на место преступления. Соседи бурно обсуждали произошедшее убийство. Для них было загадкой, кому нужен был этот старый, одинокий спившийся старик?

Увидев Венедикта, они замолчали и расступились, пропуская его во двор. Когда он вошел во двор, он увидел, что будка Тубо пустая, а из дома доносился шум, какой бывает, когда работает большая группа народа. У дверей дома стоял милиционер, не пуская в дом посторонних. Оперативную группу, прибывшую на место преступления, возглавлял сам Уваров. С разрешения старшего оперативной группы Венедикт прошел в комнату.

На полу в комнате перед лестницей лежал Николай. Его широко открытые голубые глаза смотрели в потолок. Рот был приоткрыт и из него сквозь посиневшие губы высовывался синий язык. На горле виднелись многочисленные синяки и следы пальцев. Согнутые в локтях и скрещенные на оголенной груди руки уже окостенели. На кистях рук имелись кольцевые рубцы, как будто оставленные веревками. Короткие толстые пальцы, покрытые несмываемой, намертво въевшейся в кожу грязью, на правой руке были сломаны и неестественно вывернуты. Но нигде рядом с трупом веревки не было.