Текст книги "Карточные фокусы"

Автор книги: Анатолий Карташкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

– Сейчас я попробую представить эту фантастическую кулинарию. И он, изогнув кисть, длинными пальцами развернул колоду в веер. И далее последовал известный трюк, описанный в книге Фрэнка Гарсиа и Джорджа Шиндлера "Фокусы с картами".

Вот как он там изложен.

1. Зрители перетасовывают колоду и возвращают ее исполнителю. Тот разворачивает ее перед собой в веер и, взглянув на первые двадцать-тридцать карт, определяет, каких карт в этой части веера больше – красных или черных. Пусть, например, черных будет больше.

2. Фокусник кладет на стол лицом вверх ранее вытащенные ("отрезанные" картой от колоды – в исполнении Луиса Колиони) черную (карта 1 на рис. 48) и красную (карта 3 на рис.48) карты, одну рядом с другой. После этого он произносит:

– Сейчас я буду извлекать карты из веера – по одной. А вы, глядя на крап, будете говорить, какого эта карта, на ваш взгляд, цвета. Если вы скажете, что черная (пиковой и трефовой мастей), я положу ее лицом вниз поверх нашей черной карты. Если вы решите, что она красная, я размещу ее на красной карте, также лицом вниз. Начали.

3. Каждый раз волшебник достает из веера черную (см. п. 1) карту. При этом он полностью повинуется указаниям зрителя. Или зрительницы:

– Эта черная, – говорит она, и чародей опускает черную карту вниз лицом на лицо лежащей черной карты (образуется полоса А – рис.48).

– А эта – красная, – произносит дама, и исполнитель относит карту к лежащей красной (образуется полоса Б – рис. 48). Иногда в процессе вмешивается спутник дамы:

– Дорогая, пусть он теперь положит шесть карт подряд вправо. Фокусник не должен обращать внимания. Дама разберется сама:

– Отстань! Три карты – направо, три карты – налево. Я сказала – направо! Направо – от меня, не от вас! Да-да-да! Господи, какой тупой артист!

Волшебник опять-таки не должен реагировать на колкости. Его дело – вершить чудо.

4. Наконец, черные карты в развернутом веере истощились. Следовательно, в оставшейся колоде находятся только красные (бубновой или червовой мастей) карты. Фокусник берет две оставшиеся ("отрезанные" картой-ножом от колоды) карты и размещает их на верху тех двух полос (А и Б на рис.48), которые с помощью аудитории (в нашем случае – нервной, но увлеченной дамы) уже сформировались на столе; при этом красную карту (карта 2 на рис.48) исполнитель помещает лицом вверх на полосу с картами, объявленными как черные, а черную карту (карта 4 на рис.48) располагает лицом вверх на полосе с картами, декларированными как красные. При этом чародей поясняет:

– Магическая практика не терпит стереотипов – как, замечу, и артистическая. Немного изменим ход эксперимента, введем разнообразие. Вы же продолжаете руководить мной. Прошу вас продолжить называть цвета.

5. Если зритель произносит «черная», то волшебник кладет карту, извлеченную из пачки, находящейся в руках, поверх новой черной карты – лицом вниз, разумеется. Так образуется полоса Г (рис.48). Если же зритель говорит «красная», то карта, вынутая чародеем из пачки, удерживаемой в руках, отправляется поверх новой красной карты – лицом вниз. Так фор-мируеется полоса В (рис.48). Обычно этот перебой в показе немного охлаждает даму, и она, слегка утомленная, перестает выговаривать слова, а обращается к пантомиме: начинает показывать покачивающимся пальчиком – вправо, влево, влево, вправо…

6. На этот раз не следует раскладывать на «черные» и «красные» всю пачку – достаточно положить четыре-пять карт, после чего передать оставшиеся в руках карты зрителю. Зрительнице. Со словами:

– Пожалуйста, вы тоже можете принять участие в нашей магической кулинарии.

Иногда дама сама проявляет инициативу:

– А ну-ка, теперь я буду раскладывать! Противоречить ей не следует. Наоборот – нужно поддержать ее порыв:

– О, конечно! Как я об этом не подумал?! Вот вам карты. Если желаете, могу выступить в роли инструктора: эту карту – сюда, а вот эту – туда.

Как правило, дама отказывается от услуг гида:

– Я сама!!! А иногда соглашается:

– Ну что ж, если вам так не терпится – командуйте мной…

В обоих случаях она шагает в открытую для нее мышеловку. Раз это фокус – пусть идет.

7. Все карты разложены. Фокусник переворачивает карты 1, 2, 3, 4, (см. рис.48), оставляя их на местах, после чего собирает полосу 3-В-4-Г в одну полуколоду (нижняя карта – 3), которую кладет лицом вниз на верхнюю карту пачки Б, а затем точно таким же движением собирает в колоду и полосу 1-А-2-Б вместе с находящейся на ней полуколодой 3-В-4-Г (карта 1 оказывается нижней в колоде). Наконец со словами: "В этой колоде должны получиться четыре пачки: две, состоящие только из красных карт, и две, включающие в себя только черные карты; посмотрим, что у нас получилось" волшебник переворачивает колоду лицом вверх и расстилает ее на столе в длинную полосу. "Таким образом, – завершал Колиони, – в результате хаотического смешения ингредиентов наша магическая кулинария позволила получить вполне приемлемую визуальную пищу, которая насыщает наш взор упорядоченной тайной". Поскольку этот трюк всегда заканчивается успешно, чародей не должен забывать поблагодарить даму, принимавшую участие в этом фокусе, тонко намекнув на ее проницательность и интуицию – хотя это и не является стопроцентной или даже пятидесятипроцентной правдой, даме все рано будет приятно. А это, по большому счету, и является самым главным итогом застольного трюка.

В той же самой Ницце годом позже с Луисом Колиони при выполнении этого карточного волшебства случился форменный пассаж – возможно, что из-за неверно заданной самому себе психологической установки. Заметно прибавив в престидижитаторской технике, Колиони решил, что финальное собирание двух карточных полос в колоду должно происходить как можно быстрее и стал выполнять его широким горизонтальным махом – справа налево. Что и послужило причиной конфуза. Протянув руку к крайней карте, Колиони случайно зацепил средним пальцем веревочную декоративную петлю от одежды девушки, наклонившейся над столом.

Рис. 48

Вместо того, чтобы выпутать палец и тем, вне сомнения, внести в исполнение "пластическую грязь", Колиони не стал сдерживать вопль психологической инерции, взывавшей его к продолжению трюка, и рискнул – махнул по столу сгребающим движением, одновременно, естественно, рванув за мешающую петлю.

Что-то выдернулось из платья, наподобие шнура. Девушка, тихо ахнув, выпрямилась. А ее платье, мягко шурша, упало к ногам, закрыв туфли. Девушка стояла абсолютно голая! Отсутствие нижнего белья, в принципе, понятно – Ницца, Средиземное море, тепло, рядом гости с Каннского фестиваля, продюсеры, киноартисты… Но стриптиз произошел в совершенно неподходящий момент – как для девушки, так и для карточного чудотворца. Мгновенно оценив ситуацию, Колиони тотчас же нагнулся, схватил свалившееся платье двумя руками и молча вздернул его вверх, вдоль девушки, бездумно повинуясь лишь индивидуальной моторике эстрадника. Однако женское платье – отнюдь не брезентовый чехол, а потому первая попытка чародея не удалась. Не получилась и вторая – девушка отпихнула незадачливого одевателя двумя руками, и тот сел на пол, уставившись ошалевшим взором прямо в ее бедра… Инцидент получил огласку, и на следующий день Колиони вместе с иллюзионными аксессуарами оказался уже в нескольких десятках километров от фешенебельного курорта.

Впрочем, сам карточный трюк пользуется, по моим наблюдениям, серьезным успехом у зрителей. И вот перед тем, как отправиться на 42-й Конгресс австрийских фокусников, я решил разработать свой собственный вариант демонстрации этого чуда. Для чего сам себе задал вопрос:

– А почему, собственно говоря, карты разделяются по цвету? Ведь французский рыцарь Этьен Виньоль еще в конце XIV века ввел новые для того времени масти, заменив прежние кубки, мечи, монеты и жезлы на более абстрактные черви, бубны, трефы и пики, используемые ныне повсеместно, почему же раскладка по мастям выпала из рассмотрения фокусников?

Я не стал вспоминать о том, что согласно взглядам Виньоля, масть червей означала церковь, бубны символизировали вассалов, которые вошли в карты в виде старших воинов и лучников, трефы олицетворяли земледельцев, а пики характеризовали самих рыцарей – эта информация оказалась избыточной. И без нее становилось ясным, что возможность распределения по мастям в результате хаотической раскладки карт проигнорирована карточными чудопроизводителями.

– Раз уж при делении на цвета формируются как раз четыре группы карт, – принялся я убеждать самого себя, – то не воспользоваться ли этим обстоятельством для селекции по мастям? Все равно ведь раскладывать.

Последний довод убедил меня окончательно, и я ответил на свой вопрос положительно. То есть – отчего же и не воспользоваться? Конечно. Обязательно и всенепременно.

Вышло так – если не обращаться к суперпрестидижитаторским приемам манипуляционных зондер-трюков, а ограничиться ловкостью рук среднего уровня сложности, то требуется предварительно составленная колода, в которой карты уже упорядочены по мастям.

– Но ведь зрители могут перед началом трюка потребовать колоду для тасовки? – произнес я в задумчивости и, по некотором размышлении, решил, что упорядочить колоду можно и на глазах аудитории, причем всего за две перекидки – из левой руки в правую и обратно, из правой в левую.

Хаотическая колода, уходящая из левой кисти, будет возвращаться в нее уже разложенной по мастям. Надо только поступить следующим образом:

1. Исполнитель держит колоду в левой руке, повернутой ладонью в направлении "вверх – к фокуснику", причем левый большой палец, охватывающий колоду со стороны левого длинного ребра, наложен на ее лицо, а остальные левые пальцы располагаются на правом длинном ребре колоды; при этом обе руки волшебника, согнутые в локтях, находятся на уровне пояса чародея, а расстояние между кистями составляет 30—40 см.

2. Левый большой палец сдвигает верхнюю карту вправо на 1– 2 см, после чего левая кисть выполняет резкий короткий бросок сдвинутой карты вправо; карта, посланная из левой руки в правую, должна лететь параллельно полу.

3. Карты, подлетевшие к правой руке, захватываются ею; при этом правая ладонь развернута в направлении "вверх – к фокуснику". Карты, влетевшие в правую ладонь, удерживаются между правыми большим и указательным пальцами.

4. Если карта, подлетающая к правой руке, является красной, то она ложится поверх карт, уже находящихся в правой кисти – для этого правый большой палец приподнимается, отрываясь от удерживаемой пачки карт, а после приема прилетевшей карты вновь опускается на ее лицо.

5. Если карта, мчащаяся по воздуху к правой руке, имеет черный цвет, то она размещается под картами, находящимися в правой руке – для этого правые мизинец, средний и безымянный пальцы отгибаются вниз для приема подлетающей карты, в то время как правые большой и указательный пальцы продолжают удерживать пачку принятых ранее карт.

6. По окончании выполнения пп. 2-5 в правой кисти будет находиться колода, верхняя половина которой будет состоять из красных карт, а нижняя – из черных. Эта колода выравнивается пальцами правой руки" после чего начинается аналогичный переброс карт по одной из правой кисти в левую. Техника переброса и ловли карт полностью соответствует описанию, данному в пп. 2-5, если в тексте этих разделов слово «левый» заменить на слово «правый»; разница заключается в следующем: при перебросе карт из верхней половины колоды бубны ложатся на верх пачки в левой руке, а черви – под пачку, а при перебросе карт из нижней половины на верх пачки приходят пики, а трефы принимаются под низ. В итоге колода, оказавшаяся в левой руке, имеет следующее расположение мастей: сверху – пики, под ними – бубны, еще ниже – черви, а в самом низу – трефы.

После такого упорядочения мастей начинается собственно фокусов котором после хаотической раскладки карт на столе собранная колода продолжает иметь упорядоченные масти.

1. Исполнитель держит колоду в левой кисти, поднятой на уровень левой ключицы и обращенной ладонью к залу, причем левый большой палец располагается ниже остальных пальцев; колода, повернутая крапом к публике, удерживается между правым большим пальцем, лежащим на нижнем длинном ребре колоды, и остальными четырьмя правыми пальцами, находящимися на верхнем длинном ребре. Таково исходное положение, которое не меняется в течение всей раскладки карт.

2. К левой руке подводится правая рука, ориентированная ладонью вправо; при этом правый большой палец накладывается на лицевую сторону колоды, а правые средний и безымянный пальцы ложатся на краповую сторону колоды (рис.49а).

3. Раскладка карт на столе может подчиняться хаотическим указаниям зрителей, а может выполняться по случайному закону самим фокусником – в обоих случаях волшебник, взяв правой рукой карту из колоды, помещает ее на стол лицом вниз. Точки размещения карт на столе приведены на рис. 49б: А и Б – более удаленные от чародея, чем В и Г.

4. Одним и тем же движением (см. пп. 2-3) исполнитель помещает больше половины колоды в точки А и Б. Если фокусник намеревается положить карту на точку А, он берет эту карту с краповой стороны колоды (работают первые средний и безымянный пальцы, снимающие карту с колоды), а если волшебник желает поместить карту на точку Б, он стягивает эту карту с лицевой стороны колоды (работает правый большой палец). В результате на столе образуются две кучки; нижние карты в кучке А являются трефовыми, а несколько верхних – червовыми; нижние карты в кучке Б оказываются пиковыми, а несколько верхних – бубновыми.

5. Не прерывая раскладки карт, чародей прекращает помещать карты на кучки А и Б, а переходит к размещению карт на точки В и Г, при этом карты, берущиеся исполнителем с лицевой стороны колоды, накладываются лицом вниз на точку В (это будут карты только бубновой масти), а карты, которые фокусник снимает с краповой стороны колоды, помещаются им лицом вниз на точку Г (карты только червовой масти).

6. Завершив эту хаотическую раскладку, волшебник сообщает публике, что мастей в колоде – четыре, но и кучек – тоже четыре, при этом он собирает кучки крест-накрест: кучку Г кладет на А, а кучку В помещает поверх Б. Наконец накладывает кучку АГ на крап кучки БВ (получившаяся колода имеет тот же порядок мастей: сверху вниз – трефы, черви, бубны, пики), после чего поворачивает колоду лицом вверх и расстилает ее на столе в карточную полосу – карты каждой масти расположены в ней отдельно от карт любой другой масти.

Этот фокус может быть продолжен – с использованием иного раскладочного принципа и иного метода собирания кучек. Раскладка карт и в данном варианте выполняется по четырем точкам стола – А, Б, В и Г (см. рис.49б).

Рис. 49

1. Колода, ориентированная лицом в направлении "вниз – к исполнителю", лежит на левой ладони, развернутой в направлении "вверх – к залу", причем левая кисть находится на уровне пояса; левый большой палец, охватывающий колоду со стороны левого длинного ребра, располагается на крапе колоды, а остальные четыре левых пальца придерживают колоду со стороны правого длинного ребра.

2. Исполнитель (под воздействием указаний аудитории или по собственному разумению) хаотически раскладывает верхнюю полуколод у, состоящую из 26-ти карт, по точкам А и Б, при этом фокусник замечает тринадцатую карту – любым способом: то ли слегка выдвинув ее в сторону, то ли немного повернув относительно других карт данной пачки. Это означает следующее: карты в этой пачке под тринадцатой включительно – трефы, над тринадцатой – черви; в другой пачке нижними являются трефы, а верхними – черви. Когда чародей разложит колоду на четыре кучки, ему необходимо будет собрать их вместе, при этом следует складывать вместе только кучки, находящиеся в одной строке (кучку А соединять только с кучкой Б, а кучку В соединять только с кучкой Г); для этого необходимо карты другой (где замеченная тринадцатая карта отсутствует) кучки вставить между замеченной тринадцатой картой и картой, лежащей выше замеченной тринадцатой – в нашем случае объединенная кучка АБ будет иметь карты червовой масти сверху и карты трефовой масти сразу.

3. На данном этапе исполнитель выполняет трюковые действия аналогично изложенным в п.2 – относительно нижней полуколоды и кучек В и Г; в результате объединенная кучка ВГ будет иметь сверху карты пиковой масти, а снизу – бубновой.

4. Волшебник накладывает кучку АБ на кучку ВГ (порядок мастей в итоговой колоде: сверху вниз – черви, трефы, пики, бубны), после чего переворачивает результирующую колоду и расстилает ее на столе в карточную полосу – зрители видят, что карты каждой масти оказываются изолированными от карт любой другой масти.

11

– Чтобы вынудить джентльмена взлететь, надо закрыть ему все пути к отступлению. Эта фраза принадлежит одному из остроумнейших престидижитаторов нашего времени – англичанину Джеффри Найтингу, родившемуся в 1935 году. Человеку интеллигентному, начитанному и чуть-чуть зараженному меланхолией. Первоклассный исполнитель карточных трюков, он любил повторять:

– Если джентльмен подражает, то – только неподражаемым. Впрочем, знаменит он был не только своими афоризмами. Его сценическое поведение отличалось не только нестандартностью, но еще и непредсказуемостью.

Казалось бы, очевидно – появившийся артист должен сразу же начать работать на зрителей. Иначе станет работать сам зритель. – То есть заниматься своими делами, позабыв об артисте. Зная эту истину, почти все исполнители, выйдя в зал, тотчас же принимаются атаковывать публику своим искусством. И, кстати говоря, правильно делают. Джеффри Найтингу данная заповедь, похоже, была неведома.

Сперва посетители принимали его за человека, ищущего свободное место – он долго бродил между столиками, не снимая шляпы-канотье и белых перчаток, оглядывался, что-то выискивая, указывал тонкой тростью в глубину кресел, затем оборачивался в другую сторону и, отшагнув, двигался в противоположном направлении. Так он блуждал по залу довольно долго. Ходил и ходил. Гулял. Затем вдруг выяснялось, что в его кистях находятся карты, которые он то ли пересчитывает, то ли перебирает, причем замечалось это тогда, когда из середины взъерошенной колоды неожиданно начинали вылезать долларовые купюры. Найтинг равнодушно вытягивал зеленые бумажки и, не прекращая перемещаться от столика к столику, тщательно упрятывал их в карман. Поймав чей-нибудь любопытствующий взгляд, спокойно пояснял:

– Я – джентльмен и работаю только с деньгами. Ну, и с картами, конечно. Они – мой бумажник. Итогда его непонятное поведение постепенно прояснялось – присутствующие начинали осознавать, что странный пожилой мужчина не кто иной, как фокусник.

Однако Джеффри Найтинга это мало трогало.

Он мог подойти к любому столику, стянуть с рук перчатки, скатать их в комок, положить его на стол рядом со стоящим бокалом вина, вдвинуть часть колоды в напружинившийся нагрудный карман, затем концом тросточки отодвинуть комок из перчаток подальше от края, на освободившемся месте пересчитать карты, не поместившиеся в его кармане, забрать комок, расправить его, надеть перчатки и – отойти в сторону, даже не взглянув на ошарашенных сидящих. И не обернуться, слыша за спиной вспышки сдавленных смешков. Если же его спрашивали:

– Джентльмен – это для вас маска, образ или символ? Оно твечал:

– Джентльмен – это мировоззрение. Их на земле, как и динозавров. То есть – ни одного. Если следовал вопрос:

– А вы?

Он говорил:

– Последний. Случайно сохранившийся. В том-то и трагедия. Если ему замечали:

– Ага, значит, один все же есть? Он слегка разводил руками:

– Разве я похож на динозавра? Впрочем, со стороны виднее.

Так, проводя блиц – беседы с обитателями разных столиков, Найтинг умело создавал атмосферу элегантной парадоксальности – рано или поздно расположившиеся за столиками люди начинали чувствовать неуловимое обаяние неторопливого ретро. Затем под сводами ресторанного зала тихо-тихо возникала мелодия старинного танго, и тогда престидижитатор переходил к демонстрации карточных чудес.

Его любимым трюком была тасовка врезкой – когда карты одной полуколоды с интригующим треском ложились между карт другой полуколоды. Выполнив этот прием, Джеффри Найтинг произносил:

– Первый закон джентльмена, не умеющего играть – перетасуй колоду. Я это сделал. Он клал колоду на стол и, постукивая кончиком трости по верхней карте, говорил:

– Убежден, что эта карта – красная. Желаете ли вы присоединиться к моему мнению? И, не давая ответить, продолжал:

– Второй закон джентльмена, не умеющего играть – оплатить прогноз заранее. Имеется в виду партнер, а не джентльмен, разумеется. Каковы успехи вашего финансового восхождения? Оно состоялось или еще пребывает в качестве желания? Если возникала пауза, Найтинг вел монолог дальше:

– Третий закон все того же джентльмена – колеблющегося подтолкни. Чтобы не колебался. Вот и я – спонсирую вас на мой вопрос. Десяти долларов хватит? Хорошо. Я – джентльмен, и я их кладу. Вот.

И делал первый фокусный ход – переворачивал верхнюю карту.

– Ах! Карта и в самом деле красная – к несчастью для вас. Ваши пять долларов – мои. Согласно четвертому закону джентльмена – выиграл деньги, бери сразу, не шокируй партнера лицезрением проигранного. Однако у вас еще целых пять долларов – правда, моих, но это уже детали. Продолжим, если у вас нет серьезных возражений. Я тасую карты, перемешиваю, снимаю, кладу колоду на стол. И предполагаю: верхняя карта – снова красная. Люблю постоянство.

После вскрытия верхняя карта и вправду оказывалась красной. Найтинг произносил равнодушным тоном:

– Опять забираю мои-ваши пять долларов. Если рассчитываете победить, попробуйте поставить из своего бумажника. Я шучу – это был всего лишь фокус. Вообще-то я руководствуюсь семью законами джентльмена, и этого бывает достаточно. Недавно один подлец добавил восьмой, но он не уместился у меня в голове – знаете ли, не хватило места…

Многие посетители потом признавались, что, слушая подобные «сюрреалистические» монологи и наблюдая хорошо выполняемые карточные трюки, они на целый вечер отключались от реальной действительности, и полученное ощущение "иной мыслительной системы, существующей независимо от осязаемого бытия и погладывающей на окружающую реальность свысока и с иронией" всегда освежало. Причем не только физическое самочувствие, но иногда и интеллектуализированное миросозерцание.

Необычное заключение. Особенно если учесть, что карточные трюки Джеффри Найтинга были почерпнуты из фокусных публикаций. Например, его любимая тасовка врезкой (не являющаяся, по сути, волшебством, зато вполне удовлетворяющая требованию зрелищности) выполнялась так.

1. Исполнитель удерживает колоду, обращенную лицом вправо, в левой руке, ориентированной ладонью вправо, причем левый большой палец располагается на верхнем коротком ребре колоды, согнутый левый указательный палец упирается в краповую сторону колоды, а левые мизинец, средний и безымянный пальцы наложены на нижнее короткое ребро колоды; левая кисть находится на уровне пояса.

2. Правая рука, все пальцы которой, кроме мизинца, собраны в кулак, а выпрямленный мизинец, находящийся ниже остальных пальцев, направлен влево, подводится к лицевой стороне колоды.

3. Левый большой палец начинает ослаблять давление на верхнее короткое ребро колоды, а левый указательный палец принимается усиливать нажим на краповую сторону колоды, в результате чего верхнее короткое ребро лицевых карт колоды начинает вырываться из-под левого большого пальца – карты опускаются лицевой стороной на подставленный правый мизинец (рис. 50а).

4. Когда примерно половина карт вырвется из-под левого большого пальца, правый безымянный палец накладывается на краповую сторону вырвавшихся карт (вблизи правого короткого ребра); левый большой палец одерживает остальные (невырвавшиеся) карты; левая рука немного приподнимается вертикально вверх, чтобы левые мизинец, средний и безымянный пальцы, нажимающие на лицевую сторону колоды (вблизи левого короткого ребра), подняли пачку вырвавшихся карт до положения, когда краповая сторона вырвавшихся карт ляжет на согнутые правые средний, указательный и безымянный пальцы; правый большой палец захватывает верхнее короткое ребро пачки вырвавшихся карт (рис.50б).

Рис. 50

5. Левый указательный палец нажимает на крап пачки, находящейся в левой руке; одновременно с этим правые средний, безымянный и указательный пальцы надавливают на крап пачки, расположенной в правой руке; в результате верхние короткие ребра лицевых карт обеих пачек вырываются из-под больших пальцев; распрямляясь и двигаясь лицевой стороной вниз, отделившиеся карты одной пачки в ходят между отделившимися картами другой пачки (рис.50в); процесс заканчивается, когда карты в обеих пачках иссякнут – в финале обе пачки, частично врезанные друг в друга, замирают на мгновение, находясь в горизонтальном положении.

6. Кончики больших пальцев накладываются сверху на место стыка обеих пачек; остальные пальцы снимаются с прежних мест и перемещаются под сочлененные пачки – нажимая на лицевую сторону карточного комплекса в области стыка, эти пальцы выгибают этот комплекс местом стыка вверх (рис. 50 г).

7. Четыре пальца (кроме больших) обеих рук снимаются с лица карточного комплекса и отводятся вниз; кисти при этом остаются на прежнем расстоянии друг от друга; в результате освобожденные карты начинают двигаться вниз, вкладываясь друг между другом и образуя таким образом колоду (рис.50д). Карты колоды, по сравнению с их исходным расположением, оказываются перемешанными (перетасованными).

Вероятно, не найдется в мире такого фокусника, профессиональная деятельность которого обошлась бы без инцидентов, а уж демонстрационная манера Джеффри Найтинга прямо-таки взывала к ним. Ипроисшествие не заставило долго себя ждать – путеводная звезда Найтинга, продиктовавшая ему оригинальность исполнительского поведения, вывела его в одном из баров на дальний столик, где располагалась супружеская, по-видимому, чета – средних лет мужчина и чуть более молодая женщина. Что привело его в тот закуток? Най-тинг потом рассказывал, что поддался зовущему взгляду дамы и не обратил внимания на изрядную степень опьянения у ее спутника.

– Я не имел в виду восхищаться дамой, чтобы проводить ее домой, – объяснял Джеффри, – но сообщить ей комплимент я был обязан.

И он, подойдя к столику, сначала щелкнул колодой, а затем, разделив ее на две части, протянул одну из них даме:

– Как джентльмен, делюсь с очаровательной посетительницей половиной того, что имею в данный момент, – сказал он. – Прошу вас перетасовать.

Женщина просияла, приняла в руки пачку и принялась усердно перемешивать карты. Ее муж, сидевший, свесив голову, заслышав карточный шелест, распрямился и, глядя на ее мелькающие руки, буркнул:

– Ты – не так! Дай, я перетасую!

И снова уронил голову на грудь. Фокусник, заслышав сей рык, моментально определил, что может попасть под пыльный мешок отнюдь не парламентских выражений и уже изготовился было отчаливать в сторону, однако факт быстрого отключения дамского спутника, а также жаркий взгляд, излученный дамой, усыпили его бдительность, и он решил продолжить.

Забрав у женщины перетасованную половину, он передал ей вторую. Однако, как только дама взяла предложенную ей пачку, муж воспрял, вскинулся и, молниеносно вытянув руку, хапнул карты прямо из пальцев женщины. После чего ленивыми аплодирующими движениями стал разводить мясистые кисти и сводить их, стараясь втиснуть одни карты среди других. Поскольку это у него не слишком получалось, то, устав попадать ребром в ребро, он бросил карты на стол и отвалился на спинку стула, повесив голову.

Тогда инициативу взяла дама.

– Извините его, – произнесла она, мило улыбаясь. – Он – после работы на фирме. Измучился. Вот, возьмите, я перетасовала.

– Джентльмен не станет реагировать на пустяки, если его никто об этом не просит, – галантно склонился Найтинг. – Вытащите, пожалуйста, одну карту, запомните ее и вложите в мою полуколоду. А теперь соединим наши пачки. Не желаете ли снять колоду?

– Желаю, – загадочным голосом ответствовала дама и толкнула пальчиком верхнюю половину. Отрешенный муж изредка встряхивал головой, будто о чем-то вспоминая. Фокусник извлек из глубины колоды какую-то карту.

– Ваша? – спросил он, поворачивая карту лицом к жеящине.

– Нет, – ответила она. – Неправильно.

– Могу я, как джентльмен, потереть ее о ваш мизинчик? – осведомился волшебник, разворачивая карту лицом вниз. Дама грациозно подняла кисть к подбородку чародея:

– Пожалуйста.

Синхронно с движением ее руки поднял тяжелый взгляд и муж. Найтинг коснулся картой женского пальчика, и вдруг заговорил супруг:

– Он жульничает!

Найтинг, приступивший к процессу магического трения, промолчал, ибо не мог остановиться на полпути. Он лишь быстрее, чем прежде, выполнил чародейский обряд и со щелчком вскрыл карту.

– Да, это моя карта, – согласилась дама.

– Он ж-жульничает! – повторно прозвучал трубный глас мужа. Посетители стали поворачивать головы, с интересом поглядывая на участников разворачивающегося конфликта. Возникла небольшая пауза. Которую разрядил муж. Он быстро схватил лежащую на столе карту, тотчас же вздернул руки, сунул карту себе за шиворот и протянул к фокуснику ладони с растопыренными пальцами.

– А где карта? – вопрошал он, вращая кистями вправо-влево. – А вот нету! И гадко при этом улыбался, поблескивая глазами. Найтинга спасла находчивость. Шагнув поближе к дебоширу, он сунул правую руку в карман, захватывая там дубль-колоду и одновременно, для отвлечения внимания, левой рукой раскладывая удерживаемую колоду в полосу на столе – все в едином порыве. Ни секунды не медля, престидижитатор развернул дубль-колоду в веер, стрельнул по нему взглядом, отыскивая выбранную карту, мягким движением пальцев извлек ее, после чего протянул руку к воротничку мужа:

– Прошу прощения! – сказал он, слегка оттягивая пальцем воротник его рубашки, а другой рукой «доставая» оттуда карту.

– Вот она! – провозгласил Джеффри, бросая ее на стол. Муж оцепенел, поскольку похищенная им карта провалилась под рубашку и легла на его спину, а затем соскользнула ниже, вызывая неудобство в нижней секции спины, и он не знал чему верить – собственным глазам или неповторимому пикантному ощущению, сползавшему по спине все ниже и ниже…

После этого Найтинг произнес свою знаменитую фразу, которую до сих пор с удовольствием повторяют фокусники:

– Джентльмены никогда не взрывают мосты, они лишь подпиливают у них опоры. Повернулся и ушел, оставив на столе разбросанные карты и мужа, недоуменно покачивающегося на стуле.