Текст книги "Дигитальные тела"

Автор книги: Анатолий Сигов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

Разговор явно затягивался сверх положенного в таких случаях лимита в случае, когда их слушает кто-то третий. Нужно было как-то его завершать.

– Ситуация изменилась, и я ещё не решила, как я буду действовать в дальнейшем.

Сказано это было для обоих слушающих её мужчин в надежде, что они на какое-то время оставят её в покое.

– Ну, что же. Вы получили моё предложение. У нас могут быть общие цели. А тем, другим вы не нужны до тех пор, пока они не узнают, что у вас есть схема сбыта их продукции в Америке. А в том, что она у вас имеется, я не сомневаюсь. Без этого вы бы не ввязались в драку. А когда они узнают, то сначала предложит деньги, а потом начнут за вами охоту.

Выждав момент, пока она переваривала сказаное, он сказал с намёком:

– Всего хорошего.

Это была бомба, которую уходя оставил Алексей Константинович. Бывший босс сделал её врагом номер один для сообщества Лев-генерал. Именно схема сбыта, похищенная из компьютера Джона, была той игрушкой, из-за которой Алексей Константинович возился с ней, если он планировал отодвинуть Льва с генералом и самому включиться в бизнес. А в том, что он пытается это сделать, она уже почти не сомневалась. Теперь он фактически предлагал ей свою защиту в обмен на сотрудничество. Подобный расклад сил ставил её в совсем невыгодное положение. Она не хотела становиться мишенью для стрельбы для одних, и пешкой в игре другого. Она хотела остаться сама собой.

Глава 8

Звонок раздался с половине десятого утра. Судя по времени, сначала она подумала, что это должен быть Алексей Константинович, но потом сообразила, что звонил квартирный телефон, и она поняла, кто это мог быть.

– Hello, – ответила она, предполагая, что говорить придётся по-английски.

– Вероника Ярборо? – Спросил её женский голос, сделав уварение на "о" в имени.

Она подтвердила, что это она.

– Это говорят из посольства США, – без приветствий начал голос, говорящий с бруклинским акцентом. – Мы хотели бы встретиться с вами по поводу вашего заявления в одно из американских правительственных ведомств. Завтра в 11 утра. Вы знаете, где находится посольство?

Это был один из вопросов, который она обдумывала, мысленно готовясь к встрече, если она состоится: опасно или нет идти в посольство. Её не оставляла мысль, что там её могут арестовать, надеть наручники и переправить в Америку. Она знала, что ФБР лишь подозревает её в участии во взломе компьютерных сетей. А от подозрений до предъявления обвинений в Америке дистанция большого размера. И по её мнению особых улик против неё не было. А с прошествием времени их становилось всё меньше и меньше. Но сомнения оставались, поэтому она ответила:

– Я предпочитаю встретиться где-то вне посольства.

– Мэм. Мы не проводим встреч с частными лицами вне посольства.

– Но здесь – особый случай.

– Мы не видим в вашем заявлении никакого особого случая. Вы согласны явиться в посольство?

Поколебавшись, она ответила:

– Мне было бы удобнее разговаривать вне посольства.

– Тогда ничем не можем помочь. Ваше дело закрыто.

В трубке воцарило молчание.

Мысленно она уже была готова к подобному повороту. Придётся доказать им, что это – "особый случай". Она села к компьютеру и послала письмо во Флориду:

«Аллен. Благодарю Вас за поддержку. Сегодня я получила звонок из американского посольства в Москве, но к сожалению, встреча с представителем посольства не могла состоятося по чисто формальным причинам. Они закрыли моё дело. У меня создаётся впечатление, что власти стараются держаться в стороне от решения данного вопроса. Я в растерянности и не знаю, что предпринять. Вероника».

Конечно, пришлось слегка схитрить и представить ситуацию в несколько ином свете, но хирург на пенсии должен был её простить. С учётом разницы во времени ответ от Аллена она могла получить лишь к вечеру.

В последние два дня после разговора с Алексеем Константиновичем ничего не случилось, ей не нужно было сидеть и выслушивать чьи-то телефонные разговоры, и она стала терять контроль и интерес к происходящим где-то событиям. Оставалось много свободного времени, и она смотрела телевизор, в основном, международные новости. Америка воевала и никак не могла выбраться из болота, в которое попала. Сообщения о событиях внутренней жизни, кроме стихийных бедствий, сюда почти не доходили. Изредка мелькали отдельные репортажи о подготовке очередного саммита, когда мировые лидеры запираются от беснующихся толп в каком-нибудь замке и тихо договариваются о чём-то своём, одним им известном.

Аллен промолчал в тот день, но вышел на связь днём позже:

«Вероника. Я обсудил положиние дел с другими авторами письма, и мы решили, что власти не должны уходить от решения назревшего вопроса, так как ставится под угрозу здоровье и жизнь граждан. Завтра ровно в 10 часов директор ФБР получит наше последнее предупреждение, что если его агенство незамедлительно не выслушает вас, то нам не останется ничего другого, как обратиться в СМИ и осветить там существующую проблему. Надеюся, что это даст положительные результаты. Аллен».

– Молодец, Аллен! – Только и смогла сказать вслух Вероника. Её собственная жизнь зависела от того, выслушают её или нет.

Наступила пятница, затем суббота и воскресенье, и ничего не происходило. Она читала, рылась в Интернете, дремала перед телевизором, а где-то в этом городе над распростёртыми на столах телами работали потрошители, разбирая их на состовляющие, другие люди раскладывали по чемоданам-холодильникам продукцию их деятельности и везли их в аэропорт. Потом где-то за океаном получатели заветных чемодончиков, везли их туда, где фигуры, закутанные до подборотка, колдовали над такими же столами и набивали тела частями, привезёнными с другой стороны планеты. И никому не было дела до того, откуда взялись эти запчасти к организму, потому что пациенты или их страховые компании могли позволить себе оплачивать подобный ремонт организма пациента и называли всё это спасением человеческих жизней.

Телефонный звонок вывел Веронику из полудрёмы. В углу тихо бубнил телевизор, а на столике беспрерывно звонил телефон. Городской телефон. Было воскресенье, около 5 вечера, и она подумала, что кто-то ошибся номером. Но это не было ошибкой. Звонили ей.

– Говорят из американского посольства.

Она мгновенно проснулась. Это был тот же голос с бруклинским акцентом. Приветствий тут не полагалось.

– Я звоню в отношении вашего заявления в одно из государственных агенств, – бесстрастно продолжал тот же женский голос. – Вы знаете, где находится офис AmericanExpress на Садовом кольце?

По счастью, она знала, так как однажды обменивала там дорожные чеки.

– Завтра в 11 утра вас там будут ждать, – не терпящим возражения голосом заявила женщина на другом конце телефонного провода. – Вы сможете придти?

Ей не оставили другого выбора, и пришлось согласиться.

– Прошу не опаздывать! – Наставительно произнёс голос и исчез.

По-видимому, в американском посольстве особо не любезничали.

Как всегда, Веронике оставалось лишь проанализировать, что сие означало. Она понимала, что оторвать американского посольского работника от заслуженного отдыха и звонить кому-то в 5 вечера в воскресенье могло лишь какое-то чрезвычайное обстоятельство. Что-то случилось в Вашингтоне, и в связи с чем ему, этому конкретному посольскому работнику могут снести голову с плеч.

Чтобы удостовериться в своём предположении, она раскрыла свою электронную почту и обнаружила послание от Аллена. А она-то думала, что он по восресеньем ловит рыбу со своего катера.

«Вероника. В дополнение к моему предыдущему посланию сообщаю, что мой бывший коллега во время игры в гольф имел неформальный разговор с одним из высших сотрудников ФБР, отвечающим за работу в Восточной Европе, и изложил ему волнующую нас проблему. Возможно, это может каким-то образом повлиять на ход дел. Прошу вас держать меня в курсе происходящих событий. Аллен».

«Да здравствует гольф, игра, которую, кажется, специально изобрели для решения закулисных проблем!» – подумала она.

Наутро она встала в тяжёлой головой, потому что всю ночь напролёт репетировала сегодняшнюю встречу, от которой, возможно, зависила её жизнь. По дороге она задала себе вопрос, а как она узнает того, кто будет с ней встечаться, но поняла, что если ей не сказали об этом ни слова, то это они должны её узнать, а не она их. Так и случилось.

Как только охраниик, стоявший на дверях, узнал её имя, то направил её к столику с рекламными брошюрами. Там на расстоянии друг от друга сидели двое: откинувшийся в кресле мужчина с ногами, закинутыми одна на другую, и внимательно изучавший какой-то буклет, демонстративно выставив его перед собой, и сухая женщина непримечательной наружности, которая безотрывно глядела в пространство. Поняв, что это та самая женщина, которая говорила с ней по телефону, Вероника направилась прямиком к ней, хотя до этого ей казалось, что ФБРешники всегда должны быть мужчинами. Женщина тоже отреагировала на её появление и жестом пригласила присесть на противоположное кресло.

– Я представляю здесь посольство США, – начала женщина официальным тоном.

По-видимому, имён в таких случаях не предусмотривалось.

– Мы внимательно прочитали ваше заявление и хотели бы знать, можете ли вы что-то добавить к тому, что написано.

Как и планировалось, она решила начать с истории вопроса.

– Конечно. Несколько лет назад против двоих американских граждан, Джона Московкина и Алекса Шапиро выдвигались обвинения в организации незаконной торговли органами для трансплантации, однако они не были доказаны, так как все документы были уничтожены в результате пожара.

Вероника выложила на стол вырезки из газет, которые смогла разыскать благодаря Аллену. Женщина продолжала смотреть на неё, даже не взглянув на материалы.

"Да. Трудно с ней придётся", – подумала она.

– У меня есть доказательства того, что эти два индувудума продолжают незаконно ввозить на территорию США органы для трансплантации в больших объёмах. При этом применяются схемы, идущие в разрез с требованиями ДФА. У меня есть полный файл конкретных данных об объёмах и схеме распространения.

Страшную часть о том, что граждане Америки подвержены угрозе заражения гепатитом и СПИДом, она решила пропустить, так как об этом уже было написано в её письме.

– Как были получены эти сведения? – наконец, проявила себя работник посольства.

– Позже я могу рассказать о том, где вы сами можете получить эти сведения.

Таким образом, Вероника попыталась обойти неприятную тему. Женщина молчала, требуя продолжения.

– В общих чертах, органы отправляются из России через Германию, откуда идут в Соединённые Штаты с фальшивыми документами.

На женщину, казалось, этот факт не произвёл никакого впечатления, и она продолжала в упор глядеть на Веронику.

– Что касается России, то здесь эти органы извлекаются незаконным путём. В том числе из умертвщленных для этих целей людей. Этим занимаются преступные организации. У меня есть сведения кто, где и как.

– Как были получены эти сведения? – заученно повторила женщина.

"Да, это машина какая-то, а не человек", – пришло ей на ум.

– Я собрала их в качестве частного детектива.

– Для кого и с какой целью?

Этот вопрос был неожиданным. Ей казалось, что всего изложенного будет достаточно, чтобы возбудить интерес у такого ведомства, как ФБР.

– Для себя и для моего государства.

– Вас кто-нибудь нанимал для этих целей? Какие-нибудь государственные или частные организации?

Беседа пошла не по тому руслу, как она планировала.

– Нет. Никто.

– Тогда зачем вы этим занимались?

На этот вопрос она сама не знала ответ. Доказывать этому монстру, что она просто хотела прекратить убийства людей в одной части земного шара с целью спасения людей в другой точке планеты, было бесполезно. Поэтому, чтобы было понятно её собеседнице, она просто сказала:

– Для собственной выгоды.

– Какого рода? Деньги? Посольство не выплачивает деньги за информацию.

Она всё ещё прикрывалась посольством.

– Я не требую денег. И меня не интересует посольство. Я хочу вести переговоры с ФБР.

– Почему именно с ФБР? Почему вы не передали имеющиеся у вас сведения о российских преступных организациях в органы МВД?

– Потому что эти органы коррумпированы. Один из генералов московской милиции стал во главе преступной группы, осуществляющей поставки.

– Откуда у вас эти сведения?

– У меня есть запись телефонного разговора этого генерала.

– С кем разговаривал генерал?

– Все детали я предоставлю позже?

– Как к вам попала запись?

– Я смогу ответить на этот вопрос позже.

– Почему не сейчас?

– Потому что мы ещё не договорились об условиях.

– И что же вы хотите от ФБР?

– Чтобы эта организация начала расследование.

– На основании сведений, полученных незаконным путём? На территории государства, где ФБР не имеет юридических прав?

– Я хочу, чтобы ФБР начала расследование на территории США и затем подключило к нему своих российских коллег.

– Ну, а что вы хотите для себя? Вы что-то упомянули о том, что будете выдвигать условия.

– Да. Иммунитет.

– Иммунитет, – как эхо повторила женщина.

– Да. Взамен я хочу, чтобы ФБР отказалось от расследования и предъявления мне каких-либо обвинений.

– Расследования и обвинений в чём?

– Посмотрите ваши файлы.

– Откуда вам об этом известно?

– Я не буду отвечать на этот вопрос.

– Это всё, что вы хотели сказать?

– Нет, не всё. Ещё должны быть сняты аресты с моих американских счетов.

– Кто арестовал Ваши счета?

– ИРС.

Налоговое управление наложило лапу на её деньги за неуплату налогов.

– ФБР не имеет никакого отношения к ИРС.

– Без этого не будет никакого соглашения между нами.

– Кто вам сказал, что мы хотим иметь какое-то соглашение с вами?

– Если мы не договоримся, то мне придётся продать имеющиеся у меня сведения какому-нибудь журналу и таким образом, компенсировать деньги, которые были арестованы в Америке.

– Это что, шантаж? Мы не ведём переговоры с шантажистами.

"Пора заканчивать", – устало подумала она.

– Я думаю, что мы не нашли общего языка, и нет смысла в продолжении разговора, – сказала Вероника и сделала вид, что собирается встать.

В это время мужчина, который изучал рекламный проспект и о котором в пылу разговора она забыла, отложил буклет в сторону и вдруг сказал, обращаясь к ней:

– Вы разрешите вмешаться в ваш разговор? Меня зовут Джордж. Могу я вас называть Вероника?

– Да. Конечно.

Мужчина излучал доброжелательность.

"Эдакий добрый дядюшка, – подумала она. – У них, наверное, так принято. Сначала налетает баба-яга, а затем приходит добрый Санта Клаус. Ты растекаешься и всё ему выкладываешь. Не выйдет, ребята!"

– То, что вы нам рассказали, весьма интересно, хотя, говоря откровенно, в это трудно поверить.

Добряк Джоржд помолчал, очевидно, ожидая, что она начнёт доказывать свою правоту, и не дождавшись, продолжал:

– Я хочу, чтобы вы нас правильно поняли. Поставьте себя на нашем месте. Мы должны начать расследование по материалам, добытым вами, так скажем, не совсем законным путём. Расследование не только в США, но и за рубежом, где мы не имеем никаких законных прав допрашивать и привлекать к отвественности иностранных граждан. Кроме того, мы должны дать некие обязательства вам лично в обмен на непроверенную информацию.

"Этот хотя бы не прикрывается посольством", – подумала Вероника.

– Поэтому, естественно, мы должны подходить критически к вашей информации и проверять то, что вы нам предлагаете, – продолжал Джордж свою лекцию. – Это основы нашей работы. Мы не должны делать ошибок, тем более за рубежом, где мы находимся в двойственном положении. Пусть вас это не обижает, но то, о чём вы сообщаете, вызывает у нас чувство сомнения.

Он опять замолк, вызывая её на диалог. У неё была заготовка на этот случай, и она решила ей воспользоваться. Она вынула и положила на стол схему поставки двух органов в госпиталь Сан Луиса, которую ей удалось отследить и которую она предоставила Аллену.

– Нам очень помогли бы ваши краткие комментарии к документам, – сказал Джордж, не прикасаясь к лежащим на столе бумагам.

Вероника пояснила.

– Благодарю, – произнёс Джордж, когда она закончила. – Давайте представим, что всё, о чём вы рассказавали, правда. Что мы можем предъявить этим двум людям? То, что они продали госпиталю органы, полученные из-за границы? Они же будут отрицать, что знали о происхождении органов.

– Они знали о происхождении органов, – ответила Вероника. – Вы знаете русский язык?

Получив удовлетворительный ответ, она положила на стол листки с обменом электронными сообщениями об отправке и получении органов.

– Эти письма были зашифрованы, но я могу помочь с расшифровкой.

– Я думаю, до этого не дойдёт, – язвительно ответил Джордж.

Как и ранее он не прикоснулся к лежищим на столе бумагам.

– Это не доказательство, – ответил Джордж, услышав от неё о содержании документа. – Они не были получены законным путём.

– Но Интернет принадлежит правительству США, и вы можете в любой момент изъять из памяти необходимые вам письма, даже если их адресат дал команду на уничтожение, не так ли? И в этом случае, они будут доказательствами.

По их лицам она увидела, что ФБР на это не пойдёт. Это было бы публичным доказательством того, что Америка шпионит за всем миром с помощью Интернета.

Она понимала, что эти двое играют с ней, пытаясь отрицанием выудить из неё как можно больше информации. Она приняла эту игру, и её следующей заготовкой была запись разговора между Львом и американским Джоном по поводу отправки партии "товара". Как только из диктофона раздались первые слова, немногочисленные посетители сразу повернули к ним головы. Она не рассчитала громкость. Испуганный Джордж сразу зашипел:

– Тише, тише! Мы здесь не одни.

Но его заключение о прослушанном было неутешительным:

– Не доказательство. Не мы записывали их разговор. Не было санкции судьи. Они не могут быть предъявлены в качестве доказательства их вины, поэтому мы не принимаем от вас эти записи.

– Я не хочу, чтобы вы от меня что-то принимали. Я хочу, чтобы вы начали собственное официальное расследование. Я полагаю, что в ваших интересах услышать всё это от меня, а не из СМИ.

– Только не надо нас шантажировать! Использовать СМИ – не в ваших интересах. Вы же не заинтересованы в возбуждении против вас уголовных дел в Америке? Не говоря уж о ваших проблемах с ИРС.

Она поняла, что пошла торговля, где каждая сторона старается запугать другую.

– Именно поэтому первой инстанцией, куда я обратилась, было ФБР. Если у нас не складываются отношения, то я пойду к какому-нибудь скандальному изданию и постараюсь возместить мои деньги, потерянные в Америке.

– У нас с вами могут сложиться отношения, только если мы понимаем, зачем мы это делаем. Сейчас мне это неясно.

– Да, всё абсолютно ясно. Вы должны найти общий язык со мной только из-за того, чтобы на заключительной пресс-конференции двум президентам не пришлось бы отвечать на неприятные вопросы.

Её надоело, что к ней относились, как к назойливой идиотке. Она пришла на встречу лишь потому, что ей казалось, что Америка не заинтересована в очередном скандале. Если Джордж считал, что он мог торговаться, то надо было показать ему и тем, кто за ним стоит, что она понимает ценность информации, которой располагала.

– У вас есть что-то ещё, заслуживаещее внимания? – С издёвкой в голосе спросил Джордж.

Образ добряка Джорджа исчез. Перед ней сидел служащий конторы, где считали, что они управляют людьми и всем миром. Всем своим видом он и его сотрудница изображали, что они устали от её присутствия, и что им хотелось бы как можно быстрее попасть домой.

– Ничего, кроме того, что с этой стороны всей операцией заправляют коррумпированные сотрудники МВД, – ответила она.

Ни на что не надеясь, она сменила кассету на диктофоне и включила запись заранее подготовленного отрывка своего последнего разговора с генералом. Когда она подняла голову, то с удивлением заметила, что обстановка кардинально изменилась. Никто не собирался уходить и перед ней снова сидел старина Джордж, готовый к продолжению разговора. Она не собиралась проигрывать весь разговор и отключила диктофон.

– Генерал так трогательно заботится о вас, – заметил Джордж с улыбочкой. – Вы давно знакомы?

– А я не говорила вам, что это – генерал. А вы с ним давно знакомы? – Отигралась она. Джордж не подал вида, что допустил досадную ошибку. Он широко улыбнулся и сказал:

– Ну, как же. Генерал Сушко приглашался на приёмы в американское посольство. Его голос трудно спутать с другим.

Теперь она хотя бы знала фамилию генерала. Было ясно, что их интересовало не то, что говорилось, а тот, кто говорил.

– Тогда вы понимаете, кто возглавил всю операцию, – она сделала ударение на "кто".

– По-правде говоря не очень. Из прослушанного отрывка я сделал заключение, что у вас с ним какие-то специальные отношения, и он по-отечески предупреждает вас об опасности.

– Да. Об опасности, связанной с моей осведомлённостью о характере и объёме операций. Идёт борьба за контроль над поставками между двумя или даже тремя мафиозными группировками, и я невольно оказалась втянутой в эту войну.

– Ах, даже так, – протянул Джордж с усмешкой. – У вас замечательная биография. И там, и здесь. И часто вы общаетесь с генералом?

Генерал явно заинтересовал его больше, чем все её страшные истории о человеческих органах, поэтому надо было использовать ситуацию.

– Я не хочу сейчас отвечать на этот вопрос, – она выделила слово "сейчас".

– Почему же?

– Потому что я не знаю, зачем я это делаю. Отношения с вашей организацией ещё не определены.

– Вы выдвинули требования, которые трудновыполнимы.

Это обнадёживало. Он не сказал "невыполнимы", значит торговля продолжалась, и следовало его ещё раз придавить.

– Тогда проконсультируйтесь с вашими начальниками в Вашингтоне. Один из них уже в общих чертах в курсе этого вопроса. Не правда ли?

Она попала в точку, потому что черты лица Джорджа ожесточились, и он уже не выглядел добрым дядюшкой. Нужно было сделать лишь последнее усилие. Складывая в сумку бумаги, которые нетронутыми пролежали на столе, она заявила:

– И поскорее. У вас мало времени. Саммит приближается.

На этом встреча была завершена. Рукопожатий и прощаний не предусматривалось, поэтому она молча встала и вышла из-за стола. Спиной она чувствовала на себе взгляды двух пар глаз, и они были недобрыми.