Текст книги "Однокурсник президента"

Автор книги: Анатолий Гончар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

До старой базы боевики добрались значительно медленнее, чем в прошлый раз. И почти сразу в поисках осколков и сохранившихся частей ракет моджахеды разбрелись в разные стороны. Занимались этим и приведенные ими пленники: Сергей – он больше для виду слонялся между поваленными стволами – и Павел – тот с остервенением залезал под уткнувшиеся в землю ветки, выглядывал металл в стволах поваленных деревьев и «не по-детски» радовался каждому найденному осколку. – Шевелись, шевелись! – все время подгонял приглядывавший за ними Ваха, но делал он это с ленцой, скорее по привычке, чем действительно хотел добиться лучшего результата. Он, как и большинство моджахедов, не понимал происходящего, а попытки додуматься собственным умом заканчивались ничем. А это вначале злило, потом стало навевать апатию. Поиски продолжались. Дело, хоть и медленно, но продвигалось, то один, то другой борец за веру подходил и бросал фрагменты и осколки ракет к ногам пленников, теперь уже полностью переключившихся на их упаковку. Найденные куски металла Сергей и Павел отчищали от грязи, заворачивали в тонкий брезент и аккуратно укладывали на дно рюкзаков таким образом, чтобы осколки не создавали неудобств при переноске, не выпирали и не терли спину. А чтобы не разрезалась ткань рюкзака, острые края убирали вовнутрь. Следил за процессом упаковки сам Солта, ему было вовсе ни к чему, чтобы кто-нибудь из пленников поранился в пути и выбыл из строя.

Необходимое количество кусков разорвавшейся ракеты оказалось набрано часа за три. Ухватив один из рюкзаков и ощутив многокилограммовую тяжесть, Газиев остался доволен.

– Заканчиваем, братья, вечереет. – Солта поднял взгляд на опускающееся к горизонту солнце. – Ночевать здесь будем. Лагерь обустроим – и отдыхать. Охрана сегодня твоя, Мустафа, – Газиев обратился к широкоплечему, покачивавшемуся с носка на носок кривоногому моджахеду, – твоих людей.

– Да, командир, – безропотно согласился тот, хотя в мечтах подумывал, как уляжется на коврик и укроется теплым спальником. Но он не расстроился – в том, чтобы спать мало именно в эту ночь, была и своя выгода, не поспать сегодня – и можно будет выспаться в последующие ночи, когда придет черед дежурить других пятерок.

Обойдя своих рассредоточившихся на местности людей, Газиев подошел к расстилающему на земле коврик Байсарову.

– Ваха, – Солта обратился к занятому устройством дневки и совершенно ничего не замечавшему вокруг боевику. – Ты их хорошо кормишь? – Главарь банды указал на забившихся под кусты пленников. – А то смотри, если сдохнут – сам груз потянешь!

– Кормлю, кормлю! – заверил командира Байсаров. – Жрут, как шакалы. На них не напасешься! Если так и дальше жрать – на обратную дорогу не хватит.

– А на обратную и не надо! – Солта ухмыльнулся. – Я обещал их освободить! Обратно налегке пойдем. Паша, – Газиев обратился к что-то жующему солдату. – Я свое слово держу. Веришь мне?

– Да, да! – зашлепал губами вмиг переставший жевать Павел.

– А ты, Серый? – Увидев, как задумчиво сдвинулись брови у второго русского, Солта не стал дожидаться ответа, махнул рукой: – И не важно! Сказал – сделаю вас свободными, значит, так и будет! – После этих слов он развернулся и пошел к выбранному для ночлега месту. Туман сгустился, утро обещало быть прохладным и влажным. Самостоятельно собрав двухместную палатку, Газиев забрался вовнутрь, устроил себе постель и завалился спать.

Свет окончательно померк, черная тень ночи поглотила окружающее пространство. Лежавший на лиственной подстилке Павел повернулся на бок и осторожно коснулся плеча второго пленника: – Серый, спишь? – Над лежавшими беззвучно парнями пронеслась большая серая птица.

– Нет, – тихо, но заметно сердито отозвался тот.

– Серега, понимаешь, Серега, несколько дней – и будем дома! – дрожа от возбуждения, яростно зашептал Павел.

– Слушай, Гусь, уймись! – Фамилия Павла была Гусев, взяли их в плен одновременно, когда они спустились от блокпоста к ручью за водой. Сергей до сих пор никак не мог понять, как он не заметил притаившихся у тропы чехов. Еще более непонятным оказалось – как боевиков не заметили на блокпосту? Его и Павла, конечно, спохватились – они слышали запоздалые выстрелы, но было поздно. Кто стрелял, куда стрелял? Чего этим хотел добиться командир?

Нет, не так, вовсе не так планировал Сергей свою бытность на чеченской земле. Месяца не прошло, как приехал, и не пострелял почти… Семья Морозовых – отец, мать, куча ребятишек, так и не смогла собрать за него выкуп, да он с самого начала знал, что не соберет, и не надеялся. Откуда в его глухой деревне взять такие деньги? А вот Пашка все ждал, хотя чего он ждал? Его родители и вовсе алканавты проклятые. Про девчонку какую-то говорил, мол, ждет. Врал, наверное. Наверняка врал. Ждут его, ага – с-час. И этих уверял, что деньги будут, обязательно будут. Сам-то Серега честно сказал – «не набрать». Хотя в душе, если уж совсем по-честному, то все же надеялся, только вот на что… И девчонка у него была, разве пока еще не знала про его чувства. Но скажет ей, все еще скажет. А что она? Она тоже, поди… смотрела так… когда он собрался сюда… так просто на парней не смотрят. Как только выберется из плена, сразу домой, хватит, наслужился, женится и детей заведет… много… Вот только Газиеву он не верил, не тот он человек, чтобы пленным свободу давать, может, кому и поверил бы, но не ему. Он, Серый, больше на чудо надеялся, на спецназ там всякий и прочее, и на собственные ноги… Он бы давно сдернул, вот только идти куда? Даже в какую сторону – не сориентируешься. А догонят – точно прибьют. На чеховской территории не убежать. Да и Пашка рисковать не станет, слабовольный он. И зачем, спрашивается, на войну ехал? Пил бы лучше водку вместе с родителями, может, и ему, Сергею, больше повезло. Да что теперь гадать? Теперь как есть… Вот на грузинскую территорию выберутся, тогда и рискнуть можно будет. Пашку брать не обязательно. Добраться до грузин, а те как-нибудь помогут, не выдадут, а там до посольства… Рассказать все как на духу. Отдадут Пашку, куда чехам деваться? Это не у себя по лесам шариться. Тут чужая страна, закон, полиция…

– Серый, – шепот Павла вывел Сергея из раздумий, – как ты думаешь, Натаха меня ждет?

– Да я откуда знаю? – зашипел в ответ начавший не на шутку сердиться Морозов.

– А все-таки? – не унимался Гусев.

– Блин, да будь я на ее месте, чем такого дурака ждать, давно уже замуж вышел! – Рука сама собой потянулась к голове, почесать искусанную гнусом макушку. – Спи давай!

Гусев некоторое время молчал, но желание выговориться оказалось сильнее боязни нарваться на кулак Морозова.

– Серый, как думаешь, куда пойти, когда отпустят? В посольство?

– Иди ты знаешь куда? – психанул Сергей. Остатки сна развеялись как легкий дым на ветру. «Такой, как Пашка, и удрать не даст, будет все время на хвосте висеть. Хотя… Грузия – не Чечня… Если поближе от села незаметно когти рвануть – не успеют. Вот только с Вахой что? Убить… Но к нему и ночью не подойдешь… пробовал как-то по первой… Будто и не спит никогда, даром что хромой… – Чем могла помешать легкая хромота чуткости сна, объяснить бы Сергей не взялся, но почему-то на ум приходило именно это сравнение. – Да, если решиться на побег, то Байсарова надо убирать, без вариантов, тогда и Пашку не оставишь. Кончат. С собой его брать… по-другому никак. Вот невезуха… Ничего, прорвемся! Немного потерпеть осталось. Рюкзак тяжелый… ухандокаешься, пока дотащишь. Останутся ли силы на побег? Должны остаться, должны. А не останутся – все равно… такой шанс терять…»

– Натаха, наверное, спит давно… – донеслось комариным писком мечтательное высказывание Гусева.

– Спит, спит, – не стал спорить Сергей и, не удержавшись, добавил: – С другим!

– И ничего не спит, – запротестовал Павел, повышая голос, – ты от злости. У самого никого нет, вот ты и…

– По ребрам захотели? – Недовольный голос Вахи прервал затянувшуюся беседу. – Встану – как дам по зубам.

Гусев мгновенно притих, ожидая, что сейчас Байсаров действительно подойдет и… но тот лишь поворчал и продолжил спать, а на лагерь наконец-то опустилась полночная тишина. Воздух сгущался, все сильнее и сильнее наполняясь влагой.

Сергей уснул почти мгновенно, Павел еще долго ворочался, вслушиваясь, как изредка всхрапывает и тяжело вздыхает разоспавшийся Ваха, видимо, тому снились какие-то тяжелые сны. Сам же Павел уснул ближе к утру, и в оставшиеся часы ему пригрезилась Натаха, с распущенными волосами, в одном купальнике, вот только он никак не мог рассмотреть ее лицо, она все время отворачивалась. Когда же он забегал с другой стороны – лицо скрывалось за дымкой оранжевого тумана. Почему оранжевого – Пашка не знал, но дым был именно оранжевый, в точности как тот, что проистекал из сигнального патрона, когда к ним на площадку, что располагалась неподалеку от блокпоста, садился вертолет, забирать раненого сержанта. Но это было давно, в другом измерении, и лишь Натаха находилась совсем рядом…

Утро выдалось влажным, влага пропитала брезент палаток, каплями сконденсировалась на полиэтиленовой пленке дневок, тонким покрывалом опустилась на траву и листья. Проснулись боевики дружно, быстро собрались и, не дожидаясь, когда с листьев схлынет роса, начали продвижение в направлении Грузии. Таким образом, Сергей и Павел двинулись навстречу долгожданной свободе.

Глава 7 Пат

Август 2008 года. Москва. Главное разведывательное управление

Ответ на мучившие генерала вопросы появился не скоро. И лишь когда стало известно содержание нового сообщения, переданного агентом Джабой, все встало на свои места.

Полковник Сергей Алексеевич Решетников сообщение перечитал дважды. На его основе составил небольшой отчет и, приобщив к нему крайние выводы аналитической группы, поспешил к генералу Юрьеву. Дверь в кабинет оказалась приоткрыта. Полковник, спросив разрешения, вошел, прошествовал через комнату и плюхнулся в стоявшее у стены кресло – Юрьев предпочитал, когда с ним разговаривали сидя. Сам же генерал, как обычно опершись обеими локтями о столешницу, вчитывался в какие-то древние, желтые на вид, отпечатанные еще на машинке, а частично написанные и от руки, «свитки». Дождавшись, когда полковник угнездится, Юрьев оторвал взгляд от написанного, поправил очки и вопросительно вздернул брови:

– Ну и?

– Хм, – прочищая горло, полковник выпрямил спину, – поступило новое сообщение от агента Джабы.

– Любопытно… – Генерал не стал скрывать свою крайнюю заинтересованность.

– Из него следует, что американцы в сговоре с грузинскими властями планируют подрыв жилого здания на грузинской территории. При этом они собираются свалить всю ответственность за содеянное на Российскую Федерацию. Совершенный спецслужбами теракт предполагается выдать за преднамеренный ракетный обстрел. И в качестве доказательства власти Грузии собираются представить миру уцелевший фрагмент «Точки-У», в действительности некогда примененной на территории Чечни.

– Мы, кажется, эту хрень перехватили?! – Генерал имел правило не перебивать своих подчиненных, но сейчас решил его нарушить.

– Это не единственный раз, когда применялось подобное оружие. В одном только квадрате, откуда «родом» перехваченная нами двигательная часть, в свое время было использовано четыре снаряда ракетного комплекса. Так что если уцелел один подобный фрагмент, то могли уцелеть и другие. Но я с вашего позволения продолжу. Вывод аналитической группы: если двигательная часть будет представлена международному сообществу сразу же после теракта, мир однозначно примет грузинско-американскую версию случившегося. Мировое сообщество просто захочет поверить в это – каких-либо дополнительных доказательств противостоящей стороне не потребуется.

Этой фразой Решетников закончил свой доклад и закрыл лежавшую на коленях папку.

– Да, это объясняет причину странной заинтересованности американцев к уцелевшим фрагментам ракетного комплекса. К тому же теперь мы имеем косвенное подтверждение более раннего вывода наших аналитиков. – Казалось бы, можно было порадоваться профессионализму своих подчиненных, но генерал предпочел, чтобы аналитики ошиблись. – Увы, их прогноз становится все более и более вероятным.

– Необходимо что-то предпринять, – озабоченность Юрьева передалась полковнику, – нельзя сидеть сложа руки.

– Ты прав. Ни в коем случае нельзя выпустить столь, как теперь выясняется, опасный груз с территории России. Мы рано успокоились. Приказываю на возможных путях передвижения противника организовать засады. Задействовать все отряды спецназа, находящиеся на территории Чечни. Перекрыть дороги. На этот раз не будем ждать сообщения от агента, оно может прийти слишком поздно. Войди во взаимодействие с МВД и ФСБ. Любая помощь нам не помешает. – Генерал на секунду умолк, переводя дух. – Отправь телеграмму в группировку и к 17.00 подготовь доклад. Коротко. Самое важное. По существу. Завтра заседание правительства. – Генерал заговорил скупыми, казенными фразами. – Я изложу нашу позицию… Только… – Фраза осталась незаконченной, и что именно хотел сказать генерал – осталось неизвестно.

Август 2008 года. Москва. Главное разведывательное управление. 16 часов 25 минут. Время московское

Слов не требовалось – генерал выглядел удрученным, из чего полковник Решетников сделал вывод: поход Юрьева к руководству страны закончился пшиком.

– Вот так вот, Сережа. – Казалось, генерал в один миг состарился.

Сергей Алексеевич, покрутив пуговицу своего гражданского пиджака, все же задал вопрос, хотя ответ виделся очевидным.

– И что теперь?

– Почти ничего. Войну нам не остановить, но сделаем все, что в наших силах. Отправь телеграмму по всем бригадам спецназа… Хотя нет. Позвони в каждую, лично. Пусть готовят по одному отряду.

– Обоснование?

– Никаких обоснований. Никаких вопросов и ответов. Пусть готовят. У нас осталось не так много времени. Вопросы… – Ворчание генерала выглядело совсем уж по-стариковски. – Мы в армии или что?

– В армии, товарищ генерал, – ответил полковник, хотя ответа от него не требовалось.

– То-то же. Ступай, Сергей Алексеевич, звони.

– Есть! – Будь полковник в форме, он, наверное, щелкнул бы каблуками, а так лишь выпрямился и неспешно покинул кабинет начальника.

Глава 8 Цейтнот

Чехи

В последующие дни боевики Солты Газиева только и делали, что шли, останавливались поесть, поспать и снова шли. А у агента Джабы все никак не появлялось возможности включить аварийный радиомаяк и при этом не навлечь на себя подозрения. В конце концов, включив, не оставлять же его у себя?

Российско-грузинскую границу отряд перешел в сумерках.

– Стой. – Уверившись, что территория, подчиненная российской юрисдикции осталась за спиной, Солта решил устроить большой привал. Моджахеды устали. Требовался отдых. Разбредясь среди камней, они стали неспешно есть.

Удалось перекусить и тащившим груз русским. Несмотря на угрозы со стороны главаря, Байсаров не слишком заботился об их здоровье – хотят стать свободными – пусть тащат. А что впроголодь, так тем лучше, ночью не останется сил на побег.

– Сидите тут, и чтоб никуда! – пригрозил Ваха, прежде чем отлучиться по неотложной надобности. Он удалился, а к оставшимся у рюкзаков с грузом пленникам подошел улыбающийся Джафаров.

– Что, скоро домой?! – В сгустившейся темноте его усмешка выглядела устрашающе. – Солта сказал, Солта сделает. – Говоря, он как бы ненароком – почти машинально – подхватил один из стоявших рюкзаков. – Не легкий! – Со стуком поставил его на место. – Что-то сильно гремит. Наверное, тряпица размоталась. – Наклонившись, Джабраил развязал тесемки и заглянул вовнутрь, загораживая его спиной от сидевших в темноте русских. – Странно, – выпрямляясь, Джафаров развел руками, – нормальное тут все. Упакованное.

Затянул тесемку и, повернувшись к пленникам, он снова улыбнулся.

– Есть хотите? – Сергей молчал, Павел замялся, опасаясь попасть впросак – Джабраил никогда особой любви к пленникам не выказывал, сложно предположить, что этим вечером он испытывал иное. – Держи. – Помощник главаря банды вытащил из кармана и бросил к ногам застывшего как изваяние пленника банку пайковой гречневой каши.

– Спасибо, – пробормотал ошарашенный подобной щедростью Павел. Но Джафаров его уже не слышал, развернувшись, он уходил в темноту ночи.

Угощение закончилось быстро. Болели натруженные плечи, ныли ноги, хотелось пить, но воды у Вахи оставалось мало, и он берег ее для себя.

«Ничего, – думал Павел, – еще день, два – и все. Свобода!» – От радостного предчувствия защемило грудь. На лице Гусева появилась улыбка. Продолжая улыбаться, он провалился в сон.

А скрючившемуся на камнях Сергею, наоборот, не спалось, в голове зрели планы предстоявшего побега. Все в них оказывалось расписано буквально по минутам, если не по секундам, и выглядело безукоризненно.

«Следующей ночью», – засыпая, подумал он. Небо над головами спящих медленно заволакивало тонкой пленкой перистых облаков.

Москва. Главное разведывательное управление

– Товарищ генерал! – Полковник Решетников буквально влетел в кабинет шефа. – Срочное сообщение. Заработал аварийный радиомаяк агента Джабы.

– Где он находится сейчас? – Генерал оторвал взгляд от разложенных на столе документов. – Какова возможность нанесения арт– и авиаударов?

– Отрицательная. – Полковник начал отвечать со второго из заданных вопросов. – Объект пересек российско-грузинскую границу и медленно движется в глубь сопредельной территории.

– Значится, так, да? – Генерал поднялся из кресла и заходил по кабинету. – Значится, так… Что ж… у нас не остается других вариантов…

– Вы предлагаете…

– Да, именно это я и предлагаю. Немедленно отдайте от моего имени приказ на вывод в данный квадрат группы спецназа. Задачу поставите лично. Обрисуете с максимальной точностью. Груз должен быть перехвачен. Любой ценой. Вам понятно? Любой ценой! Возможно, от этого зависит… – Генерал не договорил. Что от этого зависит вопрос войны и мира, полковник понимал и без слов.

– Разрешите выполнять? – Решетников принял строевую стойку.

– Выполняйте, Сергей Алексеевич, выполняйте! – Генерал вернулся за свой стол. А полковник, перечисляя на ходу все пункты распоряжения, выбрался из кабинета и, перепрыгивая через ступеньки, помчался вниз по лестнице. Необходимость сделать все как можно быстрее стала очевидной.

Глава 9 По следу зверя

Разведывательная группа специального назначения под командованием старшего лейтенанта Андрея Есина

Небо, подернутое прозрачной наволочностью, казалось темно-синим, лучи солнца не припекали, а приятно ласкали кожу теплом, легкий ветерок приносил запах свежести. Даже проходившая по асфальтовой дороге техника казалась далекой и беззвучной. Над пунктом временной дислокации отряда специального назначения повисла почти нереальная тишина. Увы, идиллия тишины оказалась взорвана:

– Есина к комбату! – Крик посыльного по штабу достиг ушей стоявшего под грибком дневального первой роты и заставил того вырваться из паутины полудремы, в которой он пребывал последние полчаса.

– Чего орешь? – недовольно отозвался дневальный, сгоняя с себя последние остатки сонливости.

– Кончай харю плющить, старшего лейтенанта Есина к комбату! – повторил посыльный, но уже гораздо тише.

– Сейчас позову. – Дневальный отлип от столба, лениво сделал пару шагов, открыл дверь в палатку и, заглянув вовнутрь, громко, не хуже посыльного, гаркнул: – Командира третьей группы к комбату!

– Не ори! – недовольно буркнул второй дневальный, вместе с дежурным прикорнувший на нарах. – Разорался, блин! – Продолжая выражать недовольство, он, откинув спальник и потянувшись, медленно сполз с нар. Кроме него и дежурного по роте, в палатке никого не было.

– Они на улитке. – Делая «целеуказание», дежурный даже не открыл глаз. Оставаясь во все той же позе задумчивого мыслителя – то бишь лежа на спине и подложив руку под голову, он почесал пальцами одной ноги икру другой и продолжил несение «нелегкой» службы в наряде по роте. Дневальный же, тяжело вздохнув, отправился на выполнение поставленной задачи.

– И группу тоже сюда, бегом! – донеслось ему вслед и сразу же стало ясно: намечается какая-то срочная задача.

– Вот непруха! – Дежурный – старший сержант Леха Соколовский – пошевелился и открыл глаза. Его план относительно поспать, пока все остальные разведчики находятся на занятиях, рушился. И если бы только открыть оружейную комнату и выдать оружие, а так ведь этого мало – придут, гады, будут собираться, ходить туда-сюда, галдеть, колготиться. Не поспишь. Обреченно вздохнув, дежурный приподнялся на локте и начал потихонечку передвигаться к краю досок. Но делал он это настолько медленно, что его ноги коснулись кожи берцев как раз в тот момент, когда за стенами палатки послышались голоса приближающихся бойцов третьей группы.

– Приперлись! – процедил дневальный, предвосхищая беспорядочную суматоху, всегда предшествующую срочному заданию.

– Вениаминыч, – донесся голос старшего лейтенанта Есина, – получайте оружие. Смагина за РПГ, Леонова за батареями, у радистов аккумуляторы запасные проверь, а то как прошлый раз…

Слышавший эту фразу дежурный понял, что он что-то пропустил. И действительно, уже топавшего на улитку дневального догнал посыльный и передал приказ комбата получать оружие и пайки на три дня.

– За пайками тройку Федотова! – продолжал командовать группник. – На трое суток. И старшина, где старшина?

– За водой уехал, – отозвался стоявший у грибка дневальный, чуть-чуть опередив с ответом дежурного.

– От блин, да черт с ним. – Придя к какому-то умозаключению, Есин махнул рукой и поспешил в направлении командирской палатки.

Как выяснилось, комбат находился не один, там же присутствовал командир роты майор Кузнецов.

– Товарищ полковник, – обратился старший лейтенант к сидевшему за столом командиру отряда – подполковнику Митину, – старший лейтенант Есин по вашему…

– Садись. – Комбат не собирался ждать, когда старлей закончит официальную церемонию доклада. – Карта при тебе?

Старший лейтенант кивнул.

– Сдашь секретчикам, – подполковник показал на стол. – Она тебе сегодня не пригодится, возьмешь вот эту. – Указательный палец Митина несколько раз коснулся расстеленной на столе склейки.

Андрей взглянул, и его брови слегка поползли вверх. Ошибиться оказалось невозможно: на столе лежала карта суверенной Грузии.

– Через пятьдесят минут придет борт, ты со своими бойцами должен ждать в готовности на площадке приземления. Десантируют вас на стыке границ. Ваша задача обнаружить и уничтожить банду некоего Солты Газиева. Но не это самое главное. Основное задание для тебя – найти транспортируемый ими груз, – последовала пауза и легкая усмешка, – а именно два или три рюкзака с деталями ракет комплекса «Точка У», несколько лет назад использованных на территории Чеченской Республики.

– Осколки, что ли? – Есин выглядел обескураженным.

Комбат кивнул.

– А на хрена они им?

– Понятия не имею, – простецки пояснил Митин и широко улыбнулся, – и никто не имеет – видимо, военная тайна. Может, сплав там какой… Без понятия, в общем. Сказано – обнаружить и захватить, значит – захватить и обнаружить…

– Обнаружим и…? – Старлей уже понял, какое напрашивается продолжение истории, но предпочитал это услышать от подполковника Митина.

– …и загружаете их себе на горбушки и прете до нашей границы – места возможных переходов обозначены на карте, а потом хоть в самую глубокую пропасть. Хотя лучше, если доставите в ПВД.

– На кой? – Тащить непонятный металлолом, пусть даже и на своей спине, лишние километры – такая перспектива Есину не нравилась.

– Во вторчермет сдадим! – язвительно вставил свое слово ротный.

– Клиника… – буркнул старлей, а комбат продолжил инструктаж:

– Никаких выходов в эфир, доложите о десантировании, и на этом точка. Дальше радиостанция включена на прием и все. Связываешься только в том случае, если потребуется срочная эвакуация группы. Запасной радиостанцией вместо «Арахиса» возьмешь «Северок». Если что случится, по нему достучишься. Инструкции по маршруту движения будешь получать по мере продвижения в глубь грузинской территории. С местными жителями в контакт не вступать. Если встретишь – сам знаешь, как поступать… Не забудь альпинистское снаряжение. За собой не оставлять ни банок, ни склянок, ни пайковских упаковок, вас там нет, не было и не будет.

– Все понятно. – Уяснив смысл предстоящего задания, старший лейтенант рвался собирать вещи.

– А раз понятно, не задерживаю. – Комбат, отпуская группника, протянул ему карту и остался наедине с ротным, им предстояло обговорить еще некоторые моменты по предстоящему выходу.

Группа Есина собиралась в темпе, хорошо, что все службы оказались предупреждены и начальники складов ждали, открыв двери. Так что к пущей радости дежурного по роте управились уходящие на боевое задание разведчики быстро. Менее чем через тридцать пять минут палатка опустела, и наступил покой. Дежурный вполз на нары и, укрывшись с головой спальником, потонул в волнах окутавшего его сна. Никакого построения перед убытием не последовало – на этот раз из-за срочности пришлось обойтись без строевого смотра. Взвалив на себя рейдовые рюкзаки, разведывательная группа потянулась за пределы ПВД в направлении площадки приземления.

Сидевший на куске полиэтиленовой пленки связист, глядя, как усилившийся ветер относит оранжевый дым, исходящий из валявшегося в траве сигнального патрона, что-то сосредоточенно бубнил в черную коробочку «Авиатора». На малой высоте вынырнувшая из-за горизонта пара зеленых вертушек нарезала небольшой круг, после чего одна из них снизилась, подсела на покрытую высокой травой площадку, слегка качнулась на амортизаторах и, нетерпеливо вращая лопастями, застыла в ожидании.

– Вперед! – скомандовал Есин, едва бортмеханик опустил трап. И глядя на замешкавшегося Осипова, рявкнул: – Чего тупишь?

Тот вздрогнул и припустил к ожидающей их вертушке. Человеческая цепь растягивалась. Чтобы не отстать, замыкающие перешли на бег. У самого вертолета движение снова замедлилось – в крылатую машину забирались по одному, к тому же, чтобы не удариться макушкой на входе, приходилось склонять голову, а это отнимало дополнительные мгновенья. Тем не менее загрузились быстро и быстро расселись. И вот уже, набрав обороты, Ми-8 покатил вперед, оторвался от земли и, все убыстряясь, понесся в сторону виднеющихся на горизонте гор. Старший лейтенант, вслушиваясь в мерное гудение моторов, опустил голову на грудь и попытался уснуть. Ко всеобщему удивлению, это ему удалось, так что полет для старшего лейтенанта промелькнул одним мгновеньем. Очнулся старлей от неприятного ощущения в ушах. Он открыл глаза и взглянул в иллюминатор. К этому моменту командир вертолета нашел ровную площадку и уверенно, Есину даже подумалось, что тот бывал здесь уже не единожды, вел машину на снижение. И вот Ми-8 завис, плюхнулся, как показалось старлею, на все три точки сразу и застыл. Борттехник решительно опустил трап, выпрыгнул и замер с автоматом наперевес подле стойки переднего шасси.

– Пошел! – Стоя у дверного проема, старший лейтенант торопил своих бойцов. Один, второй, третий, четвертый, пятый… Один за другим разведчики покидали борт и, разбегаясь, занимали круговую оборону. Есин выходил последним. Он еще окинул взглядом салон – «не забыли ли чего?» – и, убедившись, что ничего не брошено, махнул рукой летчикам – «бывайте», пригнулся и шагнул в дверцу. Ступенька одна, вторая, не наступая на крайнюю, спрыгнул, слегка согнув ноги в коленях, и приготовился к тому, что мышцы привычно спружинят. Увы, но в этот раз все получилось не так, совсем не так, как хотелось, – под левой подошвой провернулся и выскользнул камень, стопа вывернулась, боль, возникшая в щиколотке, огненным жгутом стрельнула вверх.

– А с-с-сука, черт! – вырвалось у заскрежетавшего зубами старшего лейтенанта, и он повалился на бок. Не ожидавший подобного и потому не сразу среагировавший борттехник проводил падение разведчика растерянным взглядом и, только когда тот с перекошенным от боли лицом оказался на земле, бросился в его сторону.

– Нога… – просипел сквозь сжатые зубы Есин. Опустившийся на колени борттехник скосил взгляд в сторону левого берца – в глаза бросилась неестественно вывернутая ступня. В том, что налицо перелом, сомнений не было.

– Снимай рюкзак! – потребовал техник вертолета, но старлей отрицательно качнул головой. Он успел осознать произошедшее, но, отказываясь принять собственную беспомощность, выдохнул:

– Сам. Я сам.

Лицо Есина покрылось красными пятнами, на лбу выступили капельки пота. Упираясь руками в землю, он поднялся на здоровую ногу и, поджав травмированную, сделал два прыжка к трапу. Сломанная нога мотнулась в сторону, и старший лейтенант, вскрикнув, повалился на металлические ступени. Бросившийся его подхватить борттехник вновь опоздал, но Есин успел выставить руки. Заскрежетав зубами, старший лейтенант поставил колено здоровой ноги на ступеньку… вытянул вперед руки и ухватился за холодный металл дверного проема.

В чрево вертолета Есин буквально вполз. Затем вытянулся вдоль лавочки и потерял сознание. Борттехник вбежал следом и втянул лесенку.

– Трогаем! – скомандовал командир «борта», и набравший обороты двигателей вертолет начал подниматься в небо. Винтокрылая машина потянула к горизонту, а оставшаяся без командира группа, заняв круговую оборону, по-прежнему пребывала внизу – среди разбросанных повсюду камней и небольших скал.

Видя, как группник подтягивает под себя ногу, прапорщик Маркитанов не сильно надеялся на лучшее – то есть на то, что сейчас старший лейтенант поднимется и как ни в чем не бывало поведет бойцов на выполнение боевого задания. Когда же Есин пополз в дверной проем вертушки – исчезла даже призрачная надежда.

– Темка, связь, живо! – окликнув радиста рядового Артема Шальнева, Маркитанов, путаясь в мыслях, начал формулировать текст будущей радиограммы:

– Сообщай: при десантировании «Первый» повредил ногу, командование принял прапорщик Маркитанов. Приступаю к выполнению поставленной задачи.

– «Валокордин» – «Центру», «Валокордин» – «Центру», – затараторил развернувший радиостанцию Шальнев. – Как слышишь меня? Прием.

– «Центр» – «Валокордину», – отозвался в микрофоне голос дежурного радиста рядового Сонникова. – Слышу вас хорошо. Прием…

«Валокордин» (позывной группе, видимо представляя себе будущие впечатления от ее подвигов, давал ротный) начал передавать сообщение…

Пункт временной дислокации отряда специального назначения ГРУ

Когда пришло сообщение от группы Есина, комбат и майор Кузнецов находились на ЦБУ.