Текст книги "Убийца"

Автор книги: Анатолий Махавкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Вот только выражение лиц у обоих отличалось. Если у отца физиономия отражала сосредоточенность и печаль, как и полагалось в такой день, то братец даже не думал скрывать злобную радость. Средний брат, одетый в длинный чёрный плащ, был едва различим в серых сумерках грани сновидения. Тонкие губы Сигурда казалось сочувственно улыбались.

Как и тогда, много лет назад, я вновь ощутил обиду невероятной силы и даже горький вкус слёз, бегущих по щекам. Казалось, будто весь мир отвернулся от меня. Да так оно и было!

Отец, окончив беззвучную речь, осенил себя знаком триединства и указал на дверь, проваливай, мол. Старший откровенно ухмылялся, а средний растворился в сумерках, не оставив и тени. Глотая слёзы, я повернулся и вышел наружу…

…Чтобы высокий гунн со спутанными волосами, всадил мне в грудь свой огромный меч.

Глава 6

А как утро настало,

А как мать прибежала,

Как прощенья у бога она воспрошала.

А как утро настало,

А как тень подползала,

А как жертву свою всё она ожидала.

«Казнь убийцы»

Утро оказалось мерзким. Во всех отношениях.

К исходу ночи на землю опустился отвратительный липкий туман. Мгла оставляла на всём гадкую липкую плёнку. От этой гадости зудела кожа и болели глаза. Деревья в серой мути стояли, точно мертвецы в саванах и скрипели, точно жаловались друг другу на неведомые обиды.

Пока я седлал лошадей, с неба начала сыпаться ледяная морось. Это, да ещё неспешно катящиеся волны холодного тумана, разом превратили одежду в пропитанную влагой тяжёлую тряпку. Кони тоже были не в настроении. Они недовольно ржали, лягались и пытались укусить. Взбесившись, я отхлестал их плетью. После этого мы все успокоились.

Шу и Вайолетта, по моему совету, меняли свою одежду на более подходящую для дальнейшего пути. И если принцесса беспрекословно надела кожаную пару (ну хоть что-то в её багаже меня порадовало), то граф наотрез отказался снимать свои дурацкие железки. Мальчишка пыхтел и питался доказывать, дескать это обеспечивает полную безопасность. Пришлось сдержанно напомнить о нашей ночной беседе. Скрипя зубами, молокосос положил доспехи в стенной шкаф и остался в ярких, но более практичных одеждах. Ухмыляясь, я представил, что подумают мои коллеги, когда обнаружат здесь металлический хлам.

После скандала, подопечные наотрез отказались со мной общаться, так что завтракали мы в абсолютном молчании. Лишь изредка раздавались реплики Шу и Вайолетты, когда они обращались друг к другу.

В результате настроение у меня оказалось – хуже некуда. Когда мы выехали на дорогу, ведущую в Ольет я уже и сам не хотел ни с кем общаться. Да ещё всё время вспоминался ночной кошмар и начинала ныть несуществующая рана, полученная в сновидении. Не люблю, когда снится подобная ерунда. Что бы там не говорили о пророческих снах, но иногда они сбываются.

Серая пелена окутывала нас со всех сторон, поглощала звуки и даже громкое ржание лошадей вязло в ней, превращаясь в жалобное блеяние. Плюхали в рытвинах и лужах копыта, по капюшону барабанили капли мелкого дождя и стонали деревья у дороги. Все эти звуки нагоняли глухую тоску и сонливость. Кажется, я даже задремал. Поэтому, когда Вайолетта внезапно остановилась и начала хлопать себя по бокам, то едва не свалился с коня в грязь.

– О, нет! – сказала принцесса и я увидел на её лице выражение отчаяния. – Неужели я его потеряла?

– Что случилось, Вайю? – Шу так подался к ней, точно собирался понюхать. – С тобой всё в порядке?

– Кулон, – на глазах у девушки блестели огромные слёзы. – Кулон, который подарила мне матушка.

– Искать его в грязюке – зряшное дело, – тут же предупредил я, чтобы избежать дурацких предложений.

– Думаю, он вывалился из кармана плаща, когда я положила его под голову перед сном. Пожалуйста, давайте вернёмся! Это – единственный подарок покойной матушки, который у меня остался. Я прошу вас!

Твою мать, сейчас у неё начнётся истерика. Если не вернуться за кулоном, эта дура запросто поскачет за ним сама. Я угрюмо размышлял. Возвращаться всей оравой? Потерять кучу времени. Послать Шу? Граф – человек весьма бесполезный и, если с ним что-то произойдёт, я только порадуюсь. Но к сожалению, это не заставит кулон вернуться, а сам Сигон вряд ли отыщет украшение. Оставался единственный вариант.

– Продолжайте медленно ехать вперёд, – угрюмо проворчал я, – и никуда не сворачивайте. Если заметите что-то подозрительно – немедленно съезжайте на обочину и прячьтесь в лесу. А я постараюсь выжать из своего одра всё, на что он способен. Как выглядел этот поган…твой кулон?

– Красненький такой, на тонкой золотой цепочке, – глотая слёзы пробормотала Вайолетта. – На крышке нарисован грифон. Это такое животное, похоже…

– Я знаю, что такое грифон, – оборвал я её, непроизвольно дёрнув щекой и повернулся к графу. Потянул ему самострел. – Если кто-то на вас нападёт, сделаешь вот так: нажмёшь сюда. Смотри, не подстрели принцессу или себя, спуск очень мягкий.

– У меня есть мой меч, – Граф смотрел исподлобья и оружие брать определённо не собирался. – И я умею им пользоваться.

Сдержав ругательство, я вернулся к Вайолетте.

– Держи. У тебя меча нет, а эта штука может пригодиться. Направляешь от себя и жмёшь сюда. Понятно?

Вайолетта испуганно кивнула. Самострел она держала так, словно это была опасная змея.

– Спасибо, – пискнула девица. – Удачи вам.

Я только махнул рукой и наподдал Уркагану пятками, да так, что тот прихрюкнул. Немного отъехав я оглянулся: силуэты спутников таяли в тумане, как трупы, исчезающие в непроглядной воде. Неприятное сравнение, но – какое есть. В этот момент мой «скакун» умудрился угодить передними ногами в глубокую яму, едва не вышибив седока из седла. Пока мы оба восстанавливали равновесие и ругались друг на друга, призрачные силуэты принцессы и графа окончательно исчезли из вида.

Я поинтересовался у своего чувства опасности: не ощущает ли оно какого подвоха. Хм, пророк, таящийся в моей заднице чувствовал нечто эдакое, неприятное.

Обратный путь удалось преодолеть много быстрее, так что было начал думать, что это небольшое приключение минует без хреновых последствий. Ну, может же жопа иногда заблуждаться?

Нет, не может.

Даже не знаю, что меня подтолкнуло на повороте к святилищу поглядеть под ноги Уркагану. Однако, стоило взглянуть на дорогу, и я тут же дёрнула за удила, едва не усадив коня на зад. Весь тракт оказался изрыт лошадиными копытами. Этих следов утром точно не было! По коже очень быстро бежали ледяные мурашки.

Все чувства кричали об опасности. Не просто кричали, а вопили в ухо: «Беги! Спасайся!» Однако я не стал слушать эти призывы: удрать можно почти всегда, а вот получить ценную информацию – далеко не всегда. Отпечатков копыт было слишком много и следов от телеги я здесь не наблюдал. Если у нас появились новые преследователи, необходимо узнать, кто именно.

Я съехал с тракта и заведя Уркагана подальше в лес, спешился. Привязал коня к ясеню, искорёженному некой неведомой силой. Уркаган недоуменно покосился на меня, и я успокаивающе похлопал его по мокрому крупу.

– Молчи, – приказал я, – и вообще, будь хорошим мальчиком. А то я тебе твою морковку укорочу так, что кобылы засмеют.

Казалось, конь всё понял, потому что молча ткнулся мордой в землю.

Перед тем, как идти к святилищу, я вытащил чехол с шоганами и закрепил его на рукаве куртки. Плащ оставил, набросив его на коня. Проверил: не звякнет ли чего. Нет, всё тихо. Можно идти.

Дождь усилился. Проклятущие капли стали гораздо крупнее и били по голове с такой силой, что я начал опасаться за сохранность черепа. Кроме того, чёртова влага бежала по лицу и неизвестно как попадала в рот, нос и уши. Капюшон насквозь промок и ни хрена не удерживал дождь, так что когда я случайно задел ветку дерева, то на голову хлынул такой поток воды, что я едва не вскрикнул от неожиданности.

В довершение всех неприятностей, левая нога скользнула по мокрой листве и провалилась в невесть откуда взявшуюся яму. Вот, когда я вытаскивал конечность, до колена измазанную грязью, то уже не смог удержаться от протяжного шипа. Такие звуки издаёт кот, на которого наступает невнимательная хозяйка.

Я бы вернулся, но святилище, где остался долбаный кулон должно было находиться уже совсем рядом. И если там находились наши преследователи, то я уже должен был бы слышать их голоса. Туман и дождь здорово глушили все звуки, поэтому приходилось из всех сил вслушиваться, чтобы услышать…Ага, точно, кто-то бубнит.

Чем я ближе подходил к нужному месту, тем отчётливее становилась речь и уже можно было понять: говорят двое. Причём, один явно задавал вопросы, а второй – оправдывался. Хм, нет, не просто спрашивал, а скорее допрашивал мощным уверенным басом. Оправдывающийся, то неразборчиво бормотал, то взвизгивал, словно его кололи ножом. К сожалению, о чём идёт речь я пока не понимал.

Густой туман и мои попытки сообразить, в чём суть разговора, сыграли дурную шутку. Поглядывая на деревья, проступающие из серой мглы, я осторожно крался вперёд и лишь в самый последний момент сообразил, что никаких деревьев впереди и нет! То, что я принял за растения, оказалось высоченными людьми, неподвижно замершими на краю площадки перед святилищем.

Нет, разглядывая следы на дороге, я не ошибся: тут находились не те четверо, что портили мне кровь в Жабах и на мосту. Не меньше пяти десятков здоровенных гуннов в кожаных доспехах и каждый держит в поводу огромного чёрного коня. Высокие засранцы стояли так плотно, что из-за них я просто не видел, что же происходит у святилища. Как-то этот вопрос нужно решать, если уж я вообще припёрся сюда.

Я достал из-за пояса перчатки с нашитыми металлическими шипами и поискал достаточно крепкий ствол. Ну, вот этот вполне подойдёт. Карабкаться оказалось не так уж сложно, труднее сохранять тишину. Ну тут уж шум дождя оказался на моей стороне и поглотил тихий треск, с которым «когти» впивались в кору дерева. Подражать коту доводилось весьма часто, поэтому я быстро забрался в развилку веток. Снизу меня бы никто не заметил, а вот я видел всё.

Теперь стало видно, что гунны, застывшие в идеально ровной шеренге, вооружены большими дальнобойными самострелами. Ложе оружия каждый боец упирал в собственную руку, сжимающую повод коня. Но это так, просто к сведению, какая неприятность войдёт в мою задницу, если та окажется неосторожна.

Чуть дальше находилось покосившееся здание святилища. С ветки я мог различить коричневый мох на прохудившейся крыше. У входа в здание разместилась забавная троица. Один – деревенского вида увалень, стоял на коленях в луже и пытался оправдываться срывающимся от ужаса голосом. Судя по тупой роже, я видел посланника того самого деревенского попика, про которого рассказывал принцессе.

Допрашивал болвана коротко стриженый гунн, сидящий на широкогрудом длинношеем жеребце белой масти. Физиономия всадника отражала холодное любопытство, точно он изучал некое забавное насекомое. Да и вообще, умом наездник явно отличался от всех остальных, кого я наблюдал сверху. И ещё, во внешности гунну имелась некая странность, которую я сумел распознать лишь позже, сопоставив длину могучего торса и ног, упирающихся в высоко поднятые стремена. Похоже, спустившись на землю, высокомерный наездник тут же обратился бы смешным карликом.

Правую руку уродец держал на рукояти странной булавы. Оружие состояло из короткой рукояти и металлического шара с шипами. Что-то такое вертелось в башке, касательно этого оружия…Однако, стоило посмотреть на третьего участника беседы и все эти мысли разом покинули голову.

Левая рука коротышки сжимала тонкую золотистую цепь, второй конец которой крепился к ошейнику. А уж металлическое кольцо облегало тощую шею высокого костлявого человека в сером балахоне из грубой дерюги. Нижняя часть нищенского одеяния была такой грязной, словно её обладатель долго топал по лужам, не пропустив ни единой.

Но всё это – фигня. Главное: в спутанных волосах, тронутых сединой, блестел серебристый обруч. И я точно знал, кто именно носит такие украшения!

Что за дерьмо тут творится? Платиновый обруч с единорогом человек мог получить в единственном месте: магическом университете Треба, при вручении диплома высшего магика. Такие штуки видишь не очень часто, поэтому запоминаешь, как они выглядят. Вот это да: магик на цепи!

Нет, мне уже доводилось слышать о чародеях, запетых в крепости, где несчастные сидят безвылазно и беспрекословно выполняю приказы повелителя. Но – это Ферннимар, а там никогда не было магиков выше третьей категории. А здесь – высший! Ну и ну. Ладно, о чём они там толкуют?

Коротконогий гунн, хлопнул ладонью по рукояти своего странного оружия и с холодным презрением отчеканил:

– Меня абсолютно не интересует, чем ты и тебе подобные занимаются в своё свободное время. Последний раз повторю вопрос, от правильного ответа на который зависит твоя жизнь. Отвечай, в каком направлении поехали твои товарищи?

– Та клянуся святою трийцею, – парень прижал огромные грязные кулаки к груди. – Зовсим не розумию, про що вы там гутарите. Я ж вам пан кажу: послали з пидношенням до святого.

– Подношение? – гунн выговаривал каждое слов так чётко, словно вколачивал их в воздух перед собой. – Ну, положим, еду и вино, которые ты принёс своим товарищам, ещё можно назвать подношением. А как быть с запиской, которую ты сунул за вашего свинского идола?

– Рука в кожаной перчатке указала на груду обломков у стены святилища. Я несколько запоздало сообразил, что ниша, где прежде стоял уродливый истукан, символизирующий одного из Спутников, пуста.

– Та це ж прохання до заступников, – несчастный дурачок явно обрадовался, что хоть как-то может объяснить допросчику ситуацию. Ну-ну. – Там святый батькопыше до бога оце прохання. Ну, шоб свыня не хворала, або шоб грошей було забагато.

– Да? – всадник изобразил на бледном лице лёгкое недоумение. – Прошение к богу, говоришь…Ну что же, давай почитаем просьбу к богу. Итак: «Дмитрий Грида, мастеровой, Тополиная, изба пятнадцать, тридцать пять гривень. Что же это может означать? Himmelhergott! Sie verfluchter Hung, Sie shabiges vesen, sie ungluckliches mistvich! Ты думаешь говорить правду, проклятый негодяй?

Побледневший парень принялся пятиться, но поскользнулся в грязи и растянулся в луже, измазавшись с ног до головы. Мне пришло в голову, что дурачок здорово влип и скорее всего из этого дерьма ему уже не выбраться. Будь балбес поумнее, уже давным-давно указал бы допросчику первое попавшееся направление. Неизвестно, спасло бы это его или нет, но шанс оставался. А так… Ну и да, придурка взяли на такую работу вовсе не из-за острого ума. Похоже, кому-то не сносить своей глупой головы.

Магик, всё это время понуро стоявший под струями дождя, подал признаки жизни. Мужчина вздрогнул и начал трясти головой, как промокший пёс. Брюзги полетели в разные стороны и хозяин тут же отреагировал на выходку: с силой дёрнул конец цепи, едва не сбив магика с ног.

– Ты думаешь говорить? – рявкнул всадник. – Пойми, твои товарищи не стоят того, чтобы терять из-за них голову!

– Мени нема чого казать, – угрюмо отозвался парень, продолжая барахтаться в луже. – Я уже всё сказав.

– Das volk ist verdorben, – проворчал всадник и тяжело вздохнул. – Mussso wie so Krepieren. Huns, marsch hier!

– Jawohl! – донеслось из домика.

Послышались тяжёлые шаги и на пороге святилища показался огромный гунн. Нет, все остальные тоже были высокими и мускулистыми, но этому пришлось низко наклониться и протискиваться боком, чтобы выйти наружу.

В своё время я видел снежных обезьян, пойманных на Драконьем хвосту. Ну, те самые, что способны разорвать медведя на куски. Так вот, если бы какую-то из них обрили, зверюга выглядела как этот Ганс. Гунн был обнажён до пояса, так что я мог оценить и его чудовищную мускулатуру. Чёрт возьми, откуда у гуннов все эти засранцы?

Ганс протянул руку в домик и вытащил наружу обнажённый меч. Кажется, брат-близнец той чудовищной штуки, которой горбатый монстр орудовал в Жабах. Положив оружие на плечо, великан подошёл к парню и ухмыльнулся.

– Aufstehen! – рявкнул гигант и пнул парня ногой. – Вставай, schwein!

– Rache! – внезапно, как по команде, выдохнули все гунны. – Rache, rache!

Испуганный парень поворачивал голову в разные стороны. Очевидно, он не мог понять, что происходит. Я лично думаю, что пришёл его смертный час. Честно, мне было даже жаль балбеса, так некстати подвернувшегося этим гадам.

Ганс наклонился, схватил жертву за шкирку и внезапно подбросил в воздух. Несчастный заверещал, а я увидел, как меч сорвался с плеча гунна и сверкнул в каплях дождя. Крик тут же оборвался. Вопли гуннов тоже.

– Das ist Wirklish schreckrich, – пробормотал всадник.

На земле лежали две половинки того, что ещё несколько мгновений назад было живым человеком. Ганс пнул обе и громко загоготал. Потом внимательно осмотрел меч, кивнул и подошёл к всаднику. Тот похлопал его по плечу и тихо сказал что-то, явно одобрительное.

– Untermensch, – добавил гунн и поморщился, словно его мучила зубная боль.

Нет, я тоже убивал людей и достаточно много, но, чтобы вот так, с улыбкой и смешками…И ещё, я абсолютно не представлял, как поступлю, если придётся столкнуться в бою с этим Гансом или той горбатой тварью. Это же – верная смерть!

Ощущая лёгкий холодок в области сердца и тяжесть в желудке, я начал медленно сползать с дерева. Теперь я утроил осторожность, потому имел основание опасаться не только стрелы, но и чего похуже. Святая троица, куда я влип? Магики на цепи, горбатые твари, рубящие толпы людей, гунны-великаны, да и вообще, отряды этих выродков хрен знает где от Гуннланда. Какого хрена происходит? Где этот проклятущий Кору Нарим, когда я так хочу выпустить ему кишки наружу? Совершенно даром!

Когда ноги коснулись земли, я на цыпочках, точно сорванец, укравший краюху и булочника, устремился прочь. Оставалось лишь молить троицу, чтобы никто из этих гадов не удосужился обернуться.

Возможно, святые, ради разнообразия, решили смилостивиться, а может быть, просто шум дождя оказался достаточно силён, но за спиной никто не орал дурным голосом и не пытался схватить за плечо цепкими пальцами. Петляя между мокрыми стволами, будто обезумевший заяц, я искал глазами тёмное пятно Уркагана. Ну точно, ещё парочка этих чёртовых деревьев и я на месте. Сейчас я врежу коняке по бокам, и мы дадим такого дёру, что…

Да твою же мать!

– Halt, Schwein!

– Да, когда же ты сдохнешь? – искренне огорчился я. – Ну, вот сколько можно над человеком издеваться, а?

Знакомая плоская физиономия с рыбьими глазами навыкате и грязными прядями нестриженых волос. В этот раз шерсть двуногого животного прилипла к бледной коже и от этого морда гунна казалась особенно противной. В общем-то, последнее время мне попадались гуннландцы на одно лицо, но этого отличали залатанные отверстия в кольчуге.

Проклятый засранец и в огне не горит, и в воде, похоже, тонуть не думает. И в руке гад держал свой длинный меч, которым явно собирался посвятить меня в покойники.

– Muss d Hosen voll han?

– Повторяешься, рыбья морда, – пробормотал я. – Похоже, в твоей башке ничего нет, кроме дерьма.

Внезапно мои ноги разъехались на мокрой траве и совершив нелепый прыжок, я растянулся перед врагом, лёжа на спине.

– Sehr gut! – гунн оскалился и шагнул вперёд, замахиваясь оружием.

Ну, как эти уроды орудуют своими железяками, сегодня уже довелось видеть, так что думаю, меня намеревались рассечь на две половинки. Хотели бы, но…В общем-то, я упал специально, чтобы отвлечь внимание противника.

Пока гунн шутил в своей специфической манере, я успел расстегнуть футляр и достать пачку шоганов. Меч с лёгким свистом вонзился в то место, где я только что находился, и гунн тотчас длинно и смачно выругался по-своему. Вот в чём им не откажешь – так это в умении ругаться. Враг потянул оружие к себе, внезапно замер на месте и принялся тихо булькать. Потом поднял руки к шее и попытался остановить кровь, хлещущую из рассечённого горла. Не получилось и гигант упал на колени, продолжая зажимать несколько длинных разрезов в бледной коже.

Я встал и с тихим вздохом попытался очистить одежду от грязи и мокрых листьев. Получалось, понятное дело, очень скверно. Кто-то всхрапнул, и я тут же вскинул голову и осмотрелся. Уркаган с интересом смотрел на меня и его явно веселил внешний вид хозяина.

– Поумничай мне ещё, – проворчал я. – Хочешь, самого грязью перемажу?

Гунн продолжал барахтаться в мокрой траве, которая постепенно меняла цвет на более яркий. Живучесть этой твари поражала меня до глубины души. Пять шоганов сидели в его горле, а великан и не думал подыхать. Ну что же, иногда некоторые просто не понимают намёков.

Я подошёл ближе и попытался выдернуть меч, торчащий из земли. Получилось раза эдак с десятого, настолько глубоко оружие вогнали в мокрую плотную почву. Мало того, проклятущая железяка весила, как половина меня самого. Пришлось изрядно напрячься, чтобы поднять меч над головой.

В этот момент гунн особенно громко булькнул и повернул ко мне измазанное чёрной жижей лицо. Два абсолютно белых глаза с ненавистью уставились на меня. Я едва успел убрать ногу, когда лежащий великан сделал попутку схватить меня за лодыжку. И чёрт возьми, побулькивая и похрюкивая этот гад пытался встать!

– Как ты там говорил? – поинтересовался я. – Auf wiederseihen?

Не пришлось прикладывать особых усилий, когда меч устремился вниз, лишь немного направлять полёт оружия. Хорошее оружие всегда делали в Гуннланде! Вон, как здорово рубит: и кожу, и мясо, и кости. Отсечённая голова покатилась по земле и пропала в кустах. Тело некоторое время продолжало содрогаться, брызгая кровью из раны.

– Ну, если я тебя ещё раз встречу, – ворчал я, отбрасывая тяжеленую железяку, – ну, тогда…Тогда я просто не знаю!

Когда я подошёл к Уркагану и начал его отвязывать, то ощутил противную дрожь во всём теле. Даже зубы начали цокать какую-то замысловатую мелодию. Возможно – реакция на встречу с этим живучим гадом, а может – я просто замёрз.

Как следует выругавшись, я залез в седло и наподдал Уркагану. Коню такое обращение не понравилось и некоторое время он передвигался странной рысью, от которой зубы стучали ещё громче, а в костях началась дикая ломота. При этом ещё приходилось непрерывно вертеть головой, чтобы не пропустить тот славный момент, когда орава гуннов бросится мстить за своего безвременно почившего товарища.

Вот ещё вопрос, а какого хрена тот шлялся по лесу, пока его дружбаны следили за показательной казнью деревенского дурачка? С дисциплиной у гуннландцев всё в порядке. И выглядел убитый по-другому.

К моему счастью, тракт оказался совершенно пуст. Возможно коротышка – предводитель в этот момент разбирал святилище по камешкам в поисках зацепок. Или…не разбирал? С трудом удерживаясь в седле, я всё же успел уловить одну нехорошую мысль. На кой хрен наши преследователи тянут за собой высшего магика? Как и зачем они его вообще посадили на цепь – другой вопрос. А вот зачем они им здесь?

Нет, понятное дело, волшебники разбираются в боевой магии: огненные шары, там, молнии и так далее. Но к чему это здесь? Достаточно парочки бойцов или одного Ганса, чтобы изрубить меня в фарш. Вон, сколько фокусов потребовалось, чтобы прикончить одного-единственного, а тут – полсотни. И Ганс.

Уркаган перестал пытать меня своим шагом, так что я мог сцепить зубы и удобнее расположиться в седле. Теперь и мысли перестали прыгать от одной стенки черепа к другой, позволив сосредоточиться. Чёрт, всё же понятно: магики способны отслеживать нужных им людей, даже на больших расстояниях.

Теперь становилось понятно, как уроды умудрялись нас так быстро находить и почему тракт до сих пор пуст. Проведение магических ритуалов требует определённого времени, а металлический ошейник явно не способствует этой процедуре.

Тем не менее, следует поторопиться. Когда преследователи начнут свой марш, едва ли мой одр сумеет оказать достойное сопротивление красавцам рысакам. Поэтому следовало получить некоторую фору, но проклятущий Уркаган никак не желал осознать всю серьёзность ситуации и продолжал плестись на подгибающихся ногах.

– Отдам на живодёрню! – шипел я, пиная гада пятками. – пусть сделают из тебя колбасу!

Угкаган храпел и насмешливо косил на меня глазом. Должно быть догадывался, что у всадника гораздо больше шансов превратиться в колбасу, чем у него. И до живодёрни я добраться определённо не успею.

Однако же, при всей нашей неторопливости, мы успели преодолеть с десяток лиг, дождались, пока проклятущая влага перестанет хлестать из серой туманной дряни и даже появится солнце, а мои подопечные так и не появились. Нет, можно было допустить, что они окончательно свихнулись и пустили своих лошадей во всю прыть, так что вновь встречу их я где-то в окрестностях Короны. Ну, когда их задержат за отсутствие необходимых бумаг, но…Нет, не думаю.

Принцесса уж слишком распустила нюни по утерянной побрякушке и точно должна была дождаться. Тогда возникает резонный вопрос: какого дьявола? Я промчался мимо парочки и не заметил их? Ага, на такой-то скорости! Я остановил раздувающего ноздри Уркагана и спрыгнул на землю. Наклонился и принялся внимательно изучать мокрую почву тракта. Так, мне нужен отпечаток с фернимарской звездой на шляпках гвоздей или след в виде стилизованной арфы – тот ещё идиотизм!

Искомого не оказалось. Совсем. И вообще, я не смог отыскать свежих следов на блестящей грязи. Нет, ну не дерьмо? Такое ощущение, будто святая троица решила испытать бедного ассассина на прочность, вывалив на него все возможные несчастья. Да, я конечно грешен, но ведь есть же и много хуже! Те же долбаные гунны, например. Или Кору Нарим, который втравил меня в это мерзостное приключение.

Сомнений в том, куда исчезли Сигон и Вайолетта почти не имелось: слишком хорошо я знал окрестные леса. Вчера я вовсе не напрасно стращал графа волками. Вот только хищники здесь водились весьма специфические – двуногие. Мать моя женщина: гунны, а теперь ещё и разбойники! Вопрос только в том, кому именно попали в лапы мои бестолковые дворяне. Если Райнхарду Разлучнику – им хана. Если же легиням, то шанс на спасение имеется; те могут приберечь добычу для выкупа.

Платить выкуп я естественно не собирался. Во-первых, столько у меня не было. А во-вторых, имелось кое-что, получше. Поэтому я залез в седло м повернул коня. Уркаган вновь посмотрел на меня и теперь я отчётливо видел в его глазу вопрос: «Хозяин, а ты с дуба не рухнул?» Да, бывало в жизни всякое, а тебя – по рёбрам, чтобы не умничал, животное!

Теперь, когда я искал следы возможной заварушки, то легко отыскал в полутора лигах. И стрелу, угодившую в дерево и пятна крови на влажной траве обочины. Хм, судя по всему, девчонка сумела кому-то подпортить шкурку. Боюсь, только, это не улучшит отношение разбойничков к своей жертве. Надо бы поторопиться: может пока только насилуют.

Проклятущий кулон, из-за которого у девчонки приключилась истерика и который я так и не нашёл! С одной стороны – хорошо, что мне известно, кто сидит на нашем хвосте, а с другой – останься я с подопечными, вот этой неприятности можно было запросто избежать. Засаду бандитов мог бы увидеть даже слепой!

Теперь я точно знал, в чьи немытые лапки угодили мои балбесы-дворянчики. Легини – ленивые салоеды-пьяницы, которых вышибли из куреня на Мшице за несоблюдение даже той видимости дисциплины, которая там имелась. Хорошо. Есть шанс найти Вайолетту живой.