Текст книги "Охота к перемене мест"

Автор книги: Анатолий Галкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Шестое – в любом случае это будет яркое приключение, которое запомнится на всю жизнь!

С последним доводом Крутова согласилась безусловно. Этот обман может вылиться в такой незабываемый скандал, что мало не покажется…

Последним возражением Ольги были мужья. Говорить им правду или лгать? Вот в чем вопрос!

Ванда сразу сообщила, что она сторонница компромиссов, консенсусов и женской хитрости. И Денис, и Слава услышат правду, но не всю… Можно сказать им, что Ольге и Ванде предложили роль в отличном фильме «Любовь с видом на море». И это будет правда!.. А то, что Крутова будет играть под чужой фамилией – это нюанс, о котором можно сказать чуть позже… Когда?.. После возвращения из города Боровска, где будут проходить съемки.

* * *

Сегодня утром Дубровская сама подошла к Шпунту… За последние четыре дня она сроднилась с этим парнем. При первой встрече он вел себя, как хам, хотя его необузданная страсть была ей даже приятна… Но вот в последние дни она гоняла его по всему городу. Она никогда не пыталась оторваться, и он топал за ней с утра до вечера.

Шпунт помнил, что сегодня последний день слежки. Он уже передал Злотникову полный отчет о работе. Это был список мест, куда заходила Дубровская – жилые дома, коттеджи, магазины, туалеты. И везде время захода и ухода, а также вероятные контакты, если таковые проявлялись. Чистая работа!

За эти дни они не общались, не говорили и старались даже не переглядываться… Но сегодня она сама подошла к нему.

– Вас, кажется, зовут Игорь?

– Ну.

– Очень красивое имя… А Шпунт – это ваш псевдоним?

– Не!

– Это ваша кличка?

– Ну!

– Я помню, что ваш начальник хотел сегодня ко мне зайти.

– Ну…

– Четыре дня, конечно, прошли, но я только начала вспоминать подробности. Вы, Игорь, не могли бы попросить вашего главаря об отсрочке. Мне нужен еще один день… Вы его попросите, Игорек?

– Ну!

– Что «ну»? Ты как попугай заведенный! Ты что, Шпунт, других слов не знаешь?.. Так ты передашь Червонцу мою просьбу?

– Конечно, передам! Нет базара!.. Я еще это… Ну, я хотел тебе сказать. Ну, то, что я зря тебя тогда щупал. Очень захотелось – удержаться не смог!.. Ты извини!

– Ладно, Игорь – проехали!.. Только обязательно передай мою просьбу. Если заявитесь сегодня, то я вообще ничего не вспомню…

* * *

Дубровская подумала, что из нее могла бы получиться разведчица. Это только недалекие люди считают всех женщин трепачками… Нет! За четыре дня она встречалась с разными людьми – с соседками, с портнихой, с Марго, с Ольгой Крутовой, с Вандой и наконец с о своим будущим женихом, с Глебом Наумовичем Бархановым. И никому, даже намеком Вера не сказала о трех бандитах и их чемодане… Если вся комбинация сработает, то Крутова по ее паспорту поедет на съемки в Боровск. За Крутовой побежит Червонец со своими Шпунтами, а она сама ляжет на дно в особняке с павлинами… Мата Харри отдыхает!

Продюсер фильма Артур Умнов закупил для съемочной группы два вагона СВ. Это говорило о щедром финансировании сериала «Любовь с видом на море». Обычно актеры второго плана, звукооператоры и всякие там костюмеры ехали в купейном, а то и в плацкартном…

Поезд уходил в Боровск сегодня в восемь вечера. Курьер уже доставил билеты для нее – актрисы Веры Дубровской и для ее подруги Ванды Горбовской, которой обеспечена маленькая роль… Все идет по плану!

В три часа дня к Дубровской приехала Марго со своим волшебным чемоданчиком… Она только успела разложить на трюмо грим, парики, краски, как раздался еще один звонок. Это пришла Ольга.

Крутова была непохожа на себя! На ней было нелепое яркое платье с турецкими огурцами, рыжий парик и темные очки… Дубровская бросилась к ней, как к лучшей подруге.

– Оленька, ты извини, что я попросила тебя так нарядиться. Я не хочу, чтоб соседи заметили мой уход… Я сейчас надену это заметное платье, напялю твой рыжий парик, и все подумают, что не я выхожу из дома, а та, которая ко мне пришла.

– Вера, вы сразу к жениху?

– Да, Глеб ждет меня… Если и правда свадьба получится, то я ваша должница по гроб жизни – и твоя, Ольга, и ваша, Марго.

Крутова вытряхнула на кровать всё содержимое своей сумочки и протянула ее Дубровской. Потом она стянула с себя платье и осталась в одном купальнике.

В свою очередь Дубровская выложила на кровать свою одежду, в которой ходила эти четыре дня. Сверху бросила свой мобильник, паспорт, билеты до Боровска и ключи от квартиры.

– Вот и все, Ольга! Теперь ты не Крутова, а Дубровская… Сейчас Марго тебя подправит, и мы сами запутаемся – кто есть кто!

– Но это только на время съемок?

– Это, Оленька, как получится… Свои чемоданы я для тебя собрала. Но ты командуй в этой квартире, будь хозяйкой… Ванда сюда приедет?

– Да, через час.

– Вот и хорошо! А ровно в семь за тобой заедет продюсер.

– За мной?

– Он заедет за актрисой Дубровской. А значит – за тобой… Привыкай, Оленька! Откликайся на имя Вера, ну и все такое… Продюсера зовут Артур Умнов. Мужику за пятьдесят, но очень любит молоденьких женщин. С ним надо осторожно.

Тем временем Дубровская натянула платье с огурцами, рыжий парик и темные очки. Подхватив сумочку, она пошла к двери. Уже на пороге она остановилась и развернулась.

– Спасибо вам, Марго… И тебе, Ольга – спасибо! Не волнуйся. Все будет хорошо. Ты разговаривай со всеми понахальней… Я только так и делала!.. Гримируйтесь, дверь я сама захлопну…

Через час, когда пришла Ванда, перевоплощение было закончено.

Ольга Надела платье актрисы и впервые взяла в руки свой новый паспорт, в котором значилось – Дубровская Вера Давыдовна, уроженка Харькова…

* * *

Когда рыжая девка выкатилась из подъезда, Шпунт задержал взгляд на ее обнаженных плечах. Они очень симпатично двигались во все стороны… А на пояснице и чуть пониже желтели на зеленом платье корявые турецкие огурцы…

Шпунт заметил Рыжую, когда она входила в дом. Это было сорок минут назад… А сейчас она неторопливо удалялась, и привлекательные огурчики колыхались во все стороны… Он проводил ее взглядом, облизнулся и опять уставился на дверь в подъезд.

За два часа не произошло ничего примечательного. Никто не выходил. А вошла в дом всего лишь одна девушка, приехавшая на такси. Она была вся в красном и колыхалась, как победный флаг. И шла она не одна. С ней был огромный баул, который своими китайскими колесиками никак не хотел ехать по нашему щербатому асфальту.

Самое страшное для Шпунта началось через час. Под окна Дубровской лихо подкатил микроавтобус «Форд», в котором уже сидели веселые пассажиры – человек пять-шесть… Водитель призывно просигналил, а из машины вышел какой-то франт, который направился в подъезд.

А еще через десять минут этот самый франт вывел из подъезда Дубровскую с двумя чемоданами и красную девицу с непослушным баулом… Они начали грузиться в «Форд», а Шпунт бросился к своему «Опелю», доставая на ходу мобильник.

Он хотел позвонить шефу, хотя заранее знал, что скажет ему Фима Злотников… Червонец не любил менять свои приказания. Он сказал: «Следить за Дубровской, куда бы она ни пошла»… Вот и следи!

На вокзале Шпунт до самых бровей натянул синюю бейсболку. Ему не хотелось, чтоб Дубровская увидела его здесь. Если она решила сбежать, то пусть думает, что оторвалась от слежки… Он несколько раз степенно прошел вдоль съемочной группы, которая собиралась на краю платформы. Компания была веселая и шумная. Не надо было даже прислушиваться, чтоб узнать все их тайны.

Не упуская из виду киношников, Шпунт еще раз позвонил Ефиму Борисовичу – шеф должен немедленно узнать все новости.

– Фима, я просто в полной панике! Тут на перроне полно артистов. Они все садятся в поезд до Боровска.

– Зачем!

– У них у всех там съемки. Я так понял, что они планируют сидеть там до конца лета.

– Ясно… А Дубровская где?

– Так она уже в вагоне. А с ней подружка. Она вся в красном.

– А как зовут подружку? Не знаешь?

– Знаю, Червонец!.. Я про это случайно подслушал. Дубровская два раза назвала ее Вандой.

– Значит – она полячка. Очень странно!.. А ты молодец, Шпунт! Разведчик!.. Вот и продолжай следить.

– Как?

– Срочно уговори проводницу, садись в этот поезд и провожай Дубровскую до места съемок… А мы с Николаем приедем, если надо… Ты понял?

– Понял…Ефим Борисович, тут у вокзала мой «Опель» остался. Забрать бы его…

– Не мелочись, Шпунт! Мы великое дело делаем, а ты о своей железке волнуешься.

* * *

За год, который прошел после свадьбы, Денис Носов ни разу не пожалел о своем выборе. Его Ольга – большая умница, хотя и адвокат. И вообще – она прелесть во всех отношениях! Он ее любил, а значит, что на эмоциональном уровне не видел в ней никаких недостатков.

Но Денис был человеком мыслящим, и где-то в глубине черепной коробки несколько вредных извилин плели свои сети, подбрасывая гадкие мыслишки.

Например так… Почему у них до сих пор нет детей, хотя они активно работают в этом направлении?.. Ольге Крутовой уже перевалило за тридцать, и пора бы!

Или другой вопрос – почему она так легко отказалась от адвокатской карьеры и стала простой женой при нем, успешном бизнесмене.

А в последний месяц странности в поведении Ольги посыпались, как из рога…

Она начала ревновать Дениса, и даже пыталась следить за ним… Это кому она не верила?!. Ему, который даже в мыслях никогда не помышлял!

Теперь другая странность – Ольга с Вандой задумали создать свое детективное агентство… Бабы-сыщицы? Смешно!..

Денис и Слава Зуйко упорно убеждали жен отказаться от этой затеи… В ходе споров возник аргумент, что для обывателя женщина-сыщик – это Мисс Марпл. А у той был возраст побольше, чем у Ольги и Ванды вместе взятых.

Девушки отказались от карьеры детективов и вдруг пошли на курсы в Останкино – учиться на актрис… Но и этого мало! Им сразу поступили предложения главных ролей в какой-то мелодраме.

Отговорить их невозможно, а съемки где-то в Боровске. Это недалеко от Азовского моря…

Денис верил жене стопроцентно, но не абсолютно!.. То есть, он доверял, но решил проверить.

А что такого? Месяц назад Ольга собиралась за ним следить?. Вот теперь он отплатит той же монетой… Да и не в платеже дело! Ванда импульсивна и простовата, Ольга – добрая, чистая, наивная душа. Их могут завлечь в криминальную авантюру! А как спасать?.. Боровск-то далеко, а информации про эти съемки – ноль!..

Крутова и Горбовска упросили мужей не провожать их в Боровск. Ну, в творческой среде не принято, когда проявляются родственники из другой сферы… Супруги-актеры – пожалуйста, певица и продюсер – ради бога! Но муж бизнесмен – это извини, подвинься!

Вечером, когда поезд «Москва-Боровск» был уже где-то в районе Тулы, в коттедж Дениса Носова пришел сосед – Славик Зуйко. С ним был ящик, в котором приятно позвякивали бутылки доброго пива.

Зуйко был зол, обижен и мрачен.

– Ты подумай, Денис! Мы для них всё, а они даже проводить не пустили… Они нас бросили! Ты согласен?

– Ты, Славик, не торопись. Садись и доставай свое пиво… А насчет «бросили», так я бы даже усилил. Они нас кинули!

– Именно, Денис!.. Я чувствую, что всё здесь очень странно. Не успели они попасть в Останкино, как им главные роли предлагают! Так бывает?

– Так не бывает.

– Вот!.. И фильм какой-то странный – «Любовь с видом на море»… Это намек на поездку в Боровск, или как?

– Или как!.. Ты остынь, Слава! Я знаю чуть больше, чем ты…

– Как это?

– А вот так…Вчера я нанял детектива – Бориса Кукина. Говорят, что это лучший сыщик в Москве… Это я не затем, чтоб следить, а для охраны.

– Молодец, Денис! Очень правильный шаг… Но уже что-то есть?

– Есть!.. Час назад Кукин позвонил и передал первый отчет… Так вот. Действительно, съемочная группа фильма едет в Боровск. Нашим девочкам выделили отдельное купе, типа «СВ»… Все бы хорошо, но мою Ольгу и на перроне, и в вагоне все зовут Верой Дубровской.

– Очень прикольно… А мою как зовут?

– А твоя, как была Вандой, так Вандой и осталась.

– Полный финиш!.. И как нам быть?

– Берем, Слава, отпуск не две недели и едем в Боровск… Говорят, что это не город, а сказка.

* * *

Первый час прошел в нервной суматохе. Так всегда бывает после посадки в поезд. Надо вытащить из сумок самое нужное, распихать все вещи, переодеться…

После переезда через Оку, когда позади осталась Московская область, всё в поезде успокоилось и вошло в нормальный дорожный ритм.

Крутова с Вандой нацепили спортивные костюмы, забрались на мягкие диваны и стали шепотом обсуждать проблемы. Говорили тихо потому, что разговор был секретный.

– Послушай, Ольга. Я тебя последний раз называю Ольгой. Ты на эти два месяца должна стать Верой Дубровской…Повторяй постоянно: «Я Вера, Вера, Вера»…

– Сейчас попробую… Я Вера, я Надежда, я Любовь… С тобой не получается! Это надо в общении с кем-то чужим.

– Это, Верочка, тебе скоро предстоит! Ты заметила, как на тебя режиссер смотрел?

– Это Фурман?.. Заметила!

– Этот Вадим Семенович на тебя, Крутова, запал… Ну, в том смысле, что он на тебя, Дубровская, не просто смотрел. Он тебя гладил глазами. Постепенно так – плечи, грудь, живот…

– Хватит, Ванда! Противно!.. Но я и сама это заметила. Он смотрел, как раздевал.

– Вот! Это только начало… Я слышала, что все режиссеры всех актрис через себя пропускают. Говорят, что в интересах искусства. Им легче потом на площадке работать.

– Слышала я, Ванда, эти слухи… А еще говорят, что и женские роли так и распределяются: вечером постель – утром роль, днем постель – вечером роль… Мне интересно, Вера Дубровская уже расплатилась с Фурманом и этот Вадим Семенович от меня чего-то захочет?

– Обязательно захочет!.. Режиссеры – они ненасытные.

* * *

Борис Кукин был легендарной личностью. Ему было около сорока лет, и половину жизни он занимался частным сыском… За последние годы он раскрыл несколько громких дел, которые у ментов числились в «глухарях».

В газетах о его подвигах не писали, но среди московских бизнесменов пошел слух о ловком детективе Кукине. Он сразу перешел в категорию сыщиков высшего разряда, а это слава и хорошие деньги.

Дело, предложенное Денисом Носовым, на первый взгляд ему не очень нравилось. Нет яркой изюминки – ни убийства, ни похищения, ни крупного наследства… Но Кукин взял крупный аванс и пообещал честно отработать десять дней.

Сразу же, еще на платформе Борис понял, что предстоит разгадывать тайну – почему жена заказчика Дениса Носова вдруг сменила имя с фамилией.

То, что перед ним не Дубровская, а Крутова, сыщик узнал сразу – с первых слов Ванды. Она попеременно называла подругу то Верой, то Ольгой…

И там же на перроне появилась еще одна тайна – парень в синей бейсболке и с криминальной внешностью. Он явно следил за Ольгой, женой заказчика…

Когда Кукин с большим трудом устроился в поезде до Боровска, он вдруг обнаружил, что «синяя бейсболка» с несчастным видом сидит в соседнем купе.

* * *

Последний раз на поезде и Ольга, и Ванда ездили два года назад. Тогда они вели себя, как близняшки – их свадьбы со Славой и Денисом отмечались в один день. А потом обе пары молодоженов отправились в Крым… Богатый и счастливый Носов постарался шикануть – купе были в два раза больше, чем это «СВ».

Но это было давно. Сейчас они в сторону моря ехали одни. А мужья остались в суетливой Москве… Впрочем, суеты хватало и здесь, в актерском вагоне.

По коридору постоянно бегала толстая Галина, ассистент режиссера. Она периодически выкрикивала фамилии, вызывая людей к Умнову или Фурману. Она распределяла талоны в вагон-ресторан. Она уточняла размещение актеров в гостинице города Боровска… Здесь впервые прозвучало, что они будут жить в старой «Азалии». Это самый шикарный отель, в котором снимали номера Распутин, Вертинский, Гагарин и Киркоров. Правда – они не встречались, так как жили здесь не одновременно…

После ужина за окнами стемнело, и суматоха поутихла. В каждом купе стали готовиться спать.

Ольга с Вандой уже постелили, когда в дверь вкрадчиво постучали… Горбовска шепотом произнесла польское ругательство «Пся крев!» и открыла – на пороге стоял режиссер Вадим Семенович Фурман.

В свои сорок с хвостиком он выглядел не очень… Толстоват и лысоват, но с большим гонором и масляными глазами.

– Я к вам, девочки… Собственно, мы с продюсером только что обсуждали вашу роль, Ванда. Она планировалась, как очень эпизодическая, но всё можно поменять… Вы ступайте, Горбовска, к Умнову. Попробуйте уговорить его, покажите себя со всех сторон… Идите же, Ванда. Артур ждет.

И Ванда ушла… А что было делать?..

Фурман закрыл дверь, подвинул к краю одеяло и сел, устремив на Ольгу страстный взгляд.

– Я думаю, Вера, что наша первая встреча не была случайной?

– Вы это о чем, Вадим Семенович?

– Как о чем?.. Тогда, после проб я был, конечно, пьян. Но я хорошо помню, что ты была великолепна… Почему ты не осталась у меня на ночь?

– Потому и не осталась!.. Вероятно, хотела сохранить приятные воспоминания. Такие встречи – это всплеск эмоций! Они, как день рождения.

– В каком смысле?

– В том, что они бывают только раз в году.

– Не понял тебя, Дубровская!.. Ты намекаешь, что мне теперь год ждать?.. Не шути так. Это жестоко!

* * *

Шпунт тоже попытался поселиться в «Азалии», но мест не было в принципе!..

Продюсер Умнов очень удачно выбрал гостиницу. Разместилась вся съемочная группа из двух вагонов, и еще осталось десять резервных номеров – для складских целей, для костюмерной, для гостей, для опоздавших артистов. Но для случайных граждан типа Шпунта мест не было…

Вся «Азалия» начинала жить под знаком съемок многосерийного шедевра с названием «Любовь с видом на море»…

Но Шпунт ничего этого не знал. Он свято верил, что за деньги можно получить всё! В крайнем случае – за большие деньги… Ну, в самом крайнем – за очень большие…

Когда все киношники расселились и утащили свои вещи в номера, Игорек Фокин почти час пытался уломать главного администратора. Это была дородная женщина в возрасте, который сразу следует за «бальзаковским». Это где-то в районе сорока пяти или пятидесяти лет… Ее звали Кира Петровна.

Шпунт очень пытался ей понравиться. Он шутил, ловко рассказывая рискованные анекдоты. Она смеялась, смущалась и игриво махала рукой: «Ах, какой шалун»… Контакт установить удалось, но номер она так и не давала.

После заигрывания Игорек перешел к подкупу… Он вытащил пачку долларов и стал ей играть, тасуя купюры, как карты.

– Здесь, Кира, тонна баксов! Хочешь?

– Хочу… Но свободных номеров нет.

– А если подумать?

– Есть у меня квартирный маклер. Он сделает любую квартиру. Хочешь – в самом центре, а хочешь – рядом с нашей «Азалией»… Завтра в десять сменюсь и отвезу вас к нему. Вы согласны?

– Нормальный вариант… А где я до утра буду кантоваться?

– В моем номере. В служебном люксе…Правда, там всего одна кровать, но она широкая.

– Не бери в голову, Кира!.. Как-нибудь поместимся.

* * *

Всю ночь Ванда читала сценарий. Продюсер Артур Яковлевич увлек ее заманчивой идеей – сюжет фильма вполне можно расширить, введя новый персонаж. Специально для нее, для Ванды Горбовской. Это будет подруга главной героини со своей сложной судьбой и со своей любовной линией.

Тогда, при разговоре в купе Умнов был очень убедителен. Он – продюсер, а это самый главный человек в кино. Кто платит деньги, тот девушкам и роли раздает!

Артур попросил Ванду соблюдать творческую тайну. Надо сначала продумать новый образ, дополнить сценарий, прорепетировать, а потом поставить режиссера перед фактом.

Пришлось молчать даже с Ольгой. А это для Ванды было самым страшным испытанием…

На следующий день после приезда и размещения в «Азалии» съемочная группа отправилась на место основных съемок. Это был дачный поселок «Дубрава» на берегу маленькой лесной реки со странным названием Тырма.

В эту первую поездку взяли всех. Это был праздничный день – начало съемок!.. Предполагались речи, банкет с коньяком и шашлыком, а в конце – народные гуляния.

От гостиницы «Азалия» до дачной «Дубравы» было всего тридцать километров. Но природа в этих местах отличалась кардинально. Здесь не рощи и холмы, как в окрестностях Боровска, а горы и леса… Понятно, что это не Кавказ, не Альпы и даже не Карпаты, но склоны не ниже Воробьевых гор. И все это какое-то натуральное, природное – с корявыми березами и кустами можжевельника.

Для большинства съемочной группы это был не первый фильм и каждый киношник знал свой маневр… Кто-то вытаскивал из автобуса и расставлял на поляне банкетные столики, кто-то разложил четыре мангала и разжигал в них сухие ветки, добавляя привезенный с собой уголь, кто-то устанавливал на рельсы штатив с камерой… Это рабочее место оператора и стало потом самым главным объектом торжества.

Когда всё было готово к банкету, Умнов дал команду, и вся съемочная группа собралась около камеры.

Режиссер Фурман подал первую команду: «Внимание! Мотор». И сразу же под объектив выбежала ассистент Галина. Она красиво щелкнула хлопушкой, на которой было написано: «Любовь с видом на море»… Кадр 1… Дубль 1».

Теперь все развернулись к камере, а Вадим Семенович поднял над головой большую и красивую тарелку… Выдержав паузу, он с размаха грохнул этот фарфоровый диск о ножку штатива!

Блюдо разлетелось вдребезги, и вся группа бросилась собирать осколки. Каждый брал по одному, и это было символом удачи. Если бы кому не досталось – плохая примета!

Но осколки тарелки достались всем, и Умнов провозгласил первый тост… Дальше банкет стал раскручиваться сам собой. Свой умный спич сказал режиссер. Сразу за ним оператор. Потом сценарист. Затем главный герой-любовник Миша Маков.

Участники банкета уже плохо слушали тосты, но Миша попытался дать слово своей партнерше «гениальной актрисе Вере Дубровской»… Ольга не стала отнекиваться. Она подняла пластиковый стакан и что-то сказала о своей радости, о счастье работать в таком дружном коллективе… Все закричали «Ура!» и еще раз дружно выпили…

Продюсер Умнов тоже закричал «Ура!» и осторожными боковыми шагами приблизился к Ванде, которая около столика наполняла свой стакан для очередного тоста. Ее глазки горели торжеством… Еще бы! Если Крутова будет играть под чужой фамилией, то Горбовска получает свою роль! Более того – сам Артур Умнов предложил расширить ее роль. Это значит только одно – то, что продюсер увидел в ней талант…

– Артур Яковлевич, я так рада. Я всю ночь думала о вашем предложении… Я буду играть гениально. Обещаю!.. Давайте выпьем за мою новую роль.

– Давайте выпьем!.. Но не здесь. Я тут приглядел место для вашей первой съемки. Можем его осмотреть и даже сразу прорепетировать.

– Конечно, Артур Яковлевич… А это далеко?

– Нет… Вот там в лесу. За холмом. Там, где гора начинается.

Умнов начал потихоньку отходить к автобусам. Ванда осторожно пошла за ним. Она поняла, что пока всё связанное с ее ролью – это секрет… Но никто и не заметил их ухода. Толстая Галина вместо тоста начала петь острые частушки и полностью отвлекла на себя внимание съемочной группы.

Умнов взял в автобусе сумку, из которой торчало одеяло. Это было странно, и Ванду посетили смутные подозрения.

– Артур Яковлевич, а зачем нам одеяло?

– Ты вот что, Ванда – зови меня просто Артур, и давай на «ты»… Мне, конечно, сорок с большим хвостиком, но и тебе пошел четвертый десяток. Мы – почти ровесники!.. Согласна?

– Согласна… Так скажи мне Артур – зачем ты взял одеяло?

– Это, Ванда – реквизит! Если нам с тобой репетировать, то это надо делать в полную силу, а не лишь бы как!.. Первая твоя сцена сидячая. И я не хочу, чтоб ты на голой земле, где муравьи и всякое такое… Поняла?

– Поняла…

Они сразу спустились в ложбинку, прошли сотню метров и за холмом вошли в старый сосновый лес. Здесь, в стороне от дороги на берегу ручья Умнов указал на маленькую поляну.

– Отлично, Ванда! Солнце у нас сзади – значит камеру поставим здесь. А ты сядешь вот тут, под рябиной… Сюжет такой: ты грустишь, ждешь любви, и вдруг появляется он!

– Кто?

– Твой любимый!.. Скажем так – он преподаватель из института, где ты училась. У вас был роман, но пять лет назад вы расстались.

– Почему?

– Из-за глупой ссоры!.. Ты, Ванда, не уходи в детали. Это мы потом сочиним… Итак – вы вдруг встречаетесь и между вами вновь вспыхивает чувство. Ураган страсти!

Умнов выхватил из сумки одеяло и постелил его на мягкую травку. Потом он нежно взял Ванду за плечи и усадил под рябиной. А сам продюсер отошел на несколько метров, пытаясь найти удачное место для кадра.

– Начинаем репетицию… Ванда, ты вошла в роль?

– Вхожу… Но я не поняла, Артур – что мне играть? У меня пока текста нет.

– Нет и не надо! Это будет немая сцена… Ты работай по системе Станиславского. Вживайся в роль. Возбуждай в себе страсть… Потом появится твой любимый, а ты уже вошла в образ.

– А кто будет моим партнером?

– Я!.. Да, и я хочу сняться в этом фильме! И именно с тобой… Так, собрались! Начали!

Умнов изобразил из ладоней камеру, направил ее на Ванду и замер, показывая, что съемка началась…

У Горбовской было высшее гуманитарное образование. Она слышала и про МХАТ, и про Константина Сергеевича, и про актерское перевоплощение… Она быстро попыталась убедить себя, что любит Умнова. Вернее, того, кого он будет играть… Она его сильно любит! Очень!..

Мысли путались, а любовь не приходила… От отчаянья Ванда сложила руки, как для молитвы, и закатила к небу глаза. От злости и отчаяния из глаз потекли натуральные слезинки. Она стала похожа на трагический персонаж, на кающуюся Магдалену.

Умнов решил, что настало его время! Он прекратил изображать кинокамеру и рванулся к Ванде.

Это было как в немом кино. Артур Яковлевич упал перед Вандой на колени, раскрыл объятья и долго смотрел пронзительным взглядом… А Горбовска хлопала глазами и тоже пыталась играть пылкую любовь. Она думала, что на этом их сцена и закончится.

Но нет!.. Умнов схватил Ванду в охапку и стал целовать. Сначала шею, уши, щеки… А потом он впился ей в губы!

Ванда всегда считала, что киношные поцелуи – имитация. А особенно на репетициях. Чуть прижмутся сжатыми губами и изображают!… А этот умник сжал ее, как медведь и работал по полной программе! Он даже попытался завалить ее на одеяло, но Горбовска вывернулась и отстранилась.

Они стояли на коленях лицом друг к другу. Оба были злы и тяжело дышали… Возможно, что через две-три минуты они бы восстановили дыхание, успокоились и разошлись полюбовно. Но Гордая полячка решила отомстить за слегка поруганную честь.

Ванда сжала кулак правой руки, размахнулась и ударила, пытаясь попасть в продюсерскую челюсть… Но Умнов когда-то занимался спортом. У него была реакция! Не очень хорошая, но была… Он не отклонился, а чуть наклонился, и Горбовска промазала. Она попала Артуру не в челюсть, а в глаз.

Продюсер упал на спину, застонал и три минуты катался на одеяле, прикрывая ладонями лицо. А когда опять встал на колени и опустил руки, то Ванда поняла, что рука у неё тяжелая. Под левым глазом Умнова сверкал объемный бугристый фингал. Этот синяк был чем-то похож на половинку фиолетового помидора.

– Ой, Артур Яковлевич. Как это я вас неловко… Что теперь делать?

– А там что, Ванда? Очень сильно видно?

– Не то слово! У вас там крупный фонарь, размером с мой кулак.

– Я так и думал… Значит так! Будем всем говорить, что мы искали место для съемок. Я у ручья поскользнулся и ударился о пень…Ясно?

– Мне то ясно. Но никто не поверит.

– Это, если один раз сказать. А когда мы будем повторять многократно, то сперва засомневаются, а потом поверят… Ну ты, Горбовска, молодец!

– Вы на меня не злитесь?

– Ни в коем разе!.. Я же не первый год продюсер. Любая актриса мне бы тут все услуги. Даже противно!.. А вот так, как ты… В тебе есть что-то настоящее! Это даже приятно. Но очень больно…

* * *

Борис Кукин работал один, и он не мог разорваться. В день приезда сыщик довел съемочную группу до «Азалии». Сразу началась суматоха с разбором вещей и багажа. У окошка администратора артистки делили номера – кому «люкс», кому «полулюкс», а кому и двухместный номер с туалетом в коридоре…

Здесь же в холле гостиницы околачивался парень в синей бейсболке. Он явно собирался поселиться здесь, рядом с артистками.

Всё выглядело спокойно, и Кукин решил в центре Боровска найти контору, которая даст автомобиль на прокат… Такое и в Москве не найти, а уж в этой провинции и подавно. Но у Бориса был свой гонор. Он считал, что нет таких крепостей, которые он не мог бы взять… И, опять же, у него не было выхода. За съемочным автобусом пешком не набегаешься!..

Машину Кукин нашел лишь к вечеру. Для этого ему пришлось вспомнить, что он бывший мент. Он обратился к своим коллегам и быстро нашел однокурсника по Высшей школе милиции.

Майор Мурат Камалов вспомнил Кукина с трудом. На курсе было сто двадцать человек – всех не запомнишь!.. Но преподаватели у них были общие. И плац, и стрельбище, и столовая, и кассирша Валентина – всё было общим!

Они забежали в соседний ресторан, и Кукин заказал банкет на скорую руку… Они неторопливо выпивали и вспоминали своё «кадетство». В удобный момент Борис плавно перешел к своей проблеме – очень нужна машина!.. Майор Камалов быстро врубился и сказал, что решит вопрос в одно касание. Он наполнил рюмки и произнес тост о гостеприимстве, о кавказских обычаях, о воинском братстве.

Потом Мурат красиво извинился и намекнул, что решит вопрос с машиной, но не бесплатно! Под большим секретом он сообщил, что коррупция проникла даже в УВД Боровска.

– Поверь мне, Борис, у нас всё воруют и всем торгуют.

– Верю, Мурат!.. Я готов заплатить. О какой сумме идет речь?

– Ты, Боря, только не подумай, что это я себе! Ты мне веришь, Кукин?

– Верю, Мурат?.. Сколько денег готовить?

– Пятьсот…

– В какой валюте?

– Ну, не в ЕВРО же… Пятьсот долларов!

Кукин выложил нужную сумму, и через двадцать минут майор Камалов подогнал к ресторану яркий джип с берегов Волги… Они обмыли сделку, и сыщик на два месяца получил ключи от красной «Нивы».

Хозяином этой машины был мелкий бизнесмен. Но он был человек не местный. Бедняга недавно приехал в Боровск с Урала. После долгого пути мужик расслабился, крепко выпил, сразу же с кем-то повздорил и «нанес потерпевшему тяжкие телесные повреждения». Стараниями Мурата Камалова «труженик Урала» надолго сел в СИЗО… Его красное авто без дела стояло во дворике УВД. Так зачем добру пропадать? Техника должна работать!

Кукин понимал, что красная машина – не подарок для сыщика. Слишком приметно!.. Но выбирать не приходилось…

Только к полуночи Борис нашел себе ночлег – он снял маленькую комнату в доме, из окон которого была видна «Азалия»… Хозяйка жилплощади – древняя старушка с красивым именем – Прасковья Даниловна. Рождена она была во времена НЭПа или еще раньше – в период Гражданской войны.

Кровать в коморке была старая с тремя перинами из птичьего пуха. Кукин лег и не просто сразу заснул, а провалился в приятный крепкий сон… В полдень его разбудила хозяйка, успевшая сварить кофе из желудей, ячменя и какого-то цикория. Прасковья Даниловна сказала, что помнит этот рецепт еще с детства…