Текст книги "Ставка на удачу"

Автор книги: Анатолий Галкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Ясно! А когда она здесь появится?

– За машиной эта девка придет завтра в полдень, и не одна, а вместе с мужем.

– Хорошо!

– Ничего хорошего, товарищ Стругов! Я чувствую, что завтра здесь будет группа захвата, ОМОН и всякое такое.

– Угадал, Кузьма. Так и будет!

– А вы попросите, Андрей, чтоб не стреляли в мою сторону, когда здесь будет заварушка. Еще очень хочется пожить!

* * *

Они сидели втроем на открытой веранде придорожного ресторана.

Народа почти не было, но шашлыки медленно жарились, распространяя уютный аромат.

Дима Воловик очень расстроен и рассержен, видя рану на лбу Андрея. В начале разговора он пожурил журналистов за самодеятельность. И, конечно, несколько раз пообещал, что найдет злодеев, насильников и убийц.

Но Стругов с Татьяной вызвали майора не для этих заверений. Им надо было договориться о плане действий на завтра.

Переговоры взял на себя Андрей, но Воловик не давал и слова сказать.

– Я тебя, Стругов, предупреждал неоднократно. Каждый должен заниматься своим делом! Сапоги должен тачать сапожник…

– А пироги должен печь пирожник!

– Верно! А ты, Стругов, полез не в свое дело. И за это справедливо получил в лоб.

– Согласен, майор! Теперь давай о деле. Что криминалисты говорят? Остались на стволе отпечатки?

– Вот опять ты, Стругов, лезешь не в свое дело. Но раненому в голову бойцу я отказать не могу! Да, остались отпечатки! И это нежная девичья рука.

– Кристина?

– Да, Стругов. Это она тебе в лоб заехала! Хорошо еще, что пистолет у нее переклинило. Она бы застрелила тебя, как Зарубина и Корсака.

– Так надо ее искать!

– Надо, Андрей! Вот завтра объявим ее в розыск по всей форме… Только сотрудники «Нашего дома» говорят, что она с Шустровым поехала в Тулу. Но я не верю.

– Я тоже не верю! Они в городе. Мы с Татьяной узнали, где они будут завтра в полдень.

– Что? Говори, Стругов. Говори скорей!

– Конечно, скажу, но у нас с Таней маленькое условие.

– Говори, Андрюша! Если мы их завтра возьмем, то я что угодно для тебя сделаю… В рамках закона, разумеется!

– Это абсолютно законно! Но, если смотреть формально, то не совсем… Значит так, у меня есть теща! Не есть, но скоро будет.

– Это известно. Я Розу Степановну хорошо знаю.

– Это не всё! У тещи есть родственница из Мурманска. Так вот эта Оксана все продала, вложилась в «Наш дом» и, ожидая квартиру, переехала к теще жить. Вот ее расписки от фирмы.

Андрей выложил на стол бумаги, которые Воловик бегло прочел. При этом он начал понимать, что хотят от него Таня и Андрей.

– Да, Стругов, это круглая сумма! И ты хочешь получить ее сразу. Без суда и следствия?

Татьяна не выдержала и вступила в разговор.

– Я поддерживаю Андрея! Это справедливо! Мы с ним жизни своей не щадили! И у тебя, Дима, сразу закроются дела по двум убийствам и афере. Тебе сразу орден дадут! Или премию.

– Это так, ребята! Но детали и мелочи рассчитать невозможно… Ладно! Не обещаю точно, но постараюсь всё сделать. А там – как карта ляжет!

Это решение устроило всех. И Андрей, вытащив схему подходов к мастерской Кузи Баринова, начал докладывать свой план завтрашней операции.

– Значит так, майор! Это пустырь, это лес, здесь автосервис. Шустров и Кристина придут сюда в полдень. Возможно, что они принесут с собой чемодан денег.

– Зачем?

– Чтоб сразу их спрятать! Мастер сделал в их светло-синем «Опеле» тайник. Кстати, Кузьма просил завтра в него не стрелять. Странно, но он очень хочет жить…

* * *

Оперативная группа рассредоточилась вокруг автосервиса Кузьмы Баринова.

За гаражами в автобусе скучали криминалисты, медики, понятые. А в километре на шоссе ждали команды бойцы из ОМОН.

И только штаб операции находился вблизи мастерской и на открытом воздухе.

Руководили захватом четверо – майор Воловик, Костя Сухов, Андрей и Татьяна.

Все они в зеленых спортивных костюмах лежали в кустах на небольшом пригорке. Отсюда была видна проселочная дорога, площадка перед гаражами и покосившаяся вывеска «Автосервис «У Кузи».

Воловик держал руку на пульсе, посматривая в бинокль и переговариваясь по рации со всеми участниками операции.

В перерывах он обсуждал ситуацию со Струговым.

– Андрей, а они точно придут?

– Точно, майор! Кузьма сообщил, что утром ему позвонила Кристина и уточнила, когда будет готова машина.

– Это так, Андрюша. Но «Опель» будет готов в двенадцать, а они могут прийти в час.

– Спасибо, если в час. А если в два? Ну и ничего, Дима, подождем!

– Хорошо тебе говорить! А я, кажется, в муравейник лег. Давай Андрей переползем в сторону на три метра.

* * *

Их ждали со стороны проселочной дороги, а они шли по тропинке через лес.

Кристина всю дорогу щебетала и порхала, как бабочка. При ней была только легкая сумочка. А вот Шустров шел тяжело.

Зря говорят, что своя ноша не тянет. Это, если миллион баксов. А когда десять «лимонов» полновесных долларов, то очень даже тянет.

Денис уже несколько раз перекладывал чемодан из одной руки в другую.

– Подожди немножко, Кристина. Давай постоим минутку.

– Хорошо. Объявляю привал на тридцать секунд.

– Ты знаешь, я впервые подумал, что мы слишком много денег собрали. Уж очень тяжелый чемодан.

– А ты брось его! Вот туда кидай под куст. Избавься от ноши и иди свободно.

– Жалко! Я люблю деньги.

– Пошли скорей, скряга! Скоро мы с тобой поедем на «Опеле» и будем говорить о любви и всяких нежностях.

Шустров пытался оттянуть время, когда надо будет опять взяться за ручку чемодана. Он решил поговорить о чем-то интересном.

– Вот я слышал, Кристина, что в США когда-то стали выпускать тысячные купюры. А потом всё отменили.

– Ну, и причем здесь это?

– Если б у нас были тысячные, то чемодан был бы легче в десять раз.

– Пошли скорей, философ. Тут двести метров осталось.

* * *

Воловик переполз на пять метров в сторону, но муравьи от него не отставали. Майор ёрзал и крутился, пытаясь раздавить мелких кусачих тварей.

Бинокль и рация перешли к Андрею. А значит и за операцию теперь отвечает он.

Когда из леса появилась пара с чемоданом, Стругов включил переговорное устройство и командным голосом произнес.

– Всем внимание! Как меня слышно, ОМОН? Вот и отлично! Они идут! Готовность – двадцать секунд.

Майор забыл про муравьев, вырвал у Андрея рацию и грозно прошептал.

– Я здесь командую!

– Командуй.

– Значит так, Стругов. Как только они зайдут внутрь, мы встаем и бежим к твоему Кузе. Где они?

Тут подполз Костя и сообщил.

– Там они, за тумбой отдыхают. Вот опять пошли. Подходят к гаражу. Уже вошли! Пора!

Воловик даже обиделся. Он включил рацию и крикнул громко и задорно.

– Я и сам вижу, что пора!.. Всем внимание! Начинаем штурм! Вперед, ребята!

Первым побежал Костик, увлекая за собой остальных. Четверка устремилась вперед, как в атаку. От кустов и до ворот было всего двадцать метров.

А где-то уже выруливал на проселочную дорогу автобус с бойцами ОМОН. Через три минуты они будут на площадке и окружат автосервис Кузьмы Баринова.

Чуть попозже подъедут следователи, медики, криминалисты и понятые.

Татьяну оставили у ворот. А Костик, Андрей и майор Воловик ворвались в мастерскую Кузи, как матросы в арку Зимнего дворца.

А там внутри была спокойная обстановка.

У небесно-синего «Опеля» был открыт багажник. Рядом стояли Кристина и Шустров. А Кузьма показывал им свою работу, открывая тайники в глубине машины.

Чемодан, закрытый на два замка, мирно лежал сбоку на верстаке.

Оперативники подбежали поближе, на ходу доставая пистолеты. Задорный Костя Сухов закричал первым.

– Руки вверх! И никому не делать резких движений! Я стреляю без промаха.

Все, включая Кузю, подняли руки и замерли.

Видя, что никто не собирается сопротивляться, майор Воловик решил разрядить обстановку.

– Вы, товарищ Кузьма, опустите руки и отойдите в сторонку. Лучше даже на улицу. В лесу погуляйте. Благодарю за службу!

– Служу России!

Когда гордый и слегка пьяный Кузя ушел, Воловик обратился к Костику.

– Давай, Сухов, нацепи на них наручники. И, как положено, объясни им права.

– Ясно, товарищ майор.

– Да, гражданке Кристине Мякиной замкни браслеты сзади. Она убийца, ей так удобней будет.

Последняя фраза взволновала Шустрова больше, чем сам захват. Не опуская рук, он спросил Воловика.

– Как это убийца? Вы ошиблись. Кристина мой секретарь. Она почти моя жена.

– Нет, Шустров, я не ошибся! Это она убила художника, а потом финансиста Корсака, и до тебя бы очередь дошла! Эта женщина хорошо считать умеет. Лучше делить на двоих, чем на четверых. Но еще выгодней – вообще не делиться… Уведи их, Сухов.

– Куда?

– Отведи к нашей машине, организуй из бойцов охрану, подробно проинструктируй понятых и веди их сюда…

Костик увел задержанных, и в мастерской остались трое – Воловик, Стругов и чемодан.

У них наверняка было две-три минуты.

Какой-то отмычкой майор вскрыл чемоданные замки, отсчитал нужную сумму долларов, передал их Андрею, в взамен бросил расписки, полученные Оксаной из Мурманска.

До прихода понятых и следователя Воловик успел запереть чемодан. Потом майор увел Стругова поближе к небесно-синему «Опелю». Они стали с интересом рассматривать устройство тайника в багажнике.

И тут вошел Костик с двумя понятыми.

Воловик сразу оживился.

– Отлично, господа понятые! Подходите поближе. Сейчас мы в вашем присутствии откроем чемодан задержанных. Лейтенант Сухов, у вас нет ключа?

– Нет! Но я могу попытаться своими руками…

– Попытайтесь, лейтенант. А вы, понятые, подойдите и внимательно следите за ним.

Костик вынул перочинный нож, долго возился, но через минуту замки были вскрыты, и крышка чемодана откинута.

Воловик с Андреем подошли поближе.

В нужный момент появился криминалист Рома Станкевич и начал щелкать камерой, освещая валюту яркими вспышками.

Здесь же рядом уже суетился следователь, который, наконец, начал работать.

– Понятые, посмотрите внимательно! Что вы видите?

– Деньги!

– Какие?

– Американские.

– По каким признакам вы их узнали.

– Так они зеленые. И лысый мужик в центре.

* * *

Семейный совет проходил в суровой обстановке. Все сидели за круглым столом, на котором лежали пачки долларов.

Роза Степановна была председателем совещания. Она чувствовала себя судьей в мантии. Мудрым, суровым и справедливым арбитром. Говорила только она, и те, кого она спрашивала.

– Итак, Оксана, мы добыли твои деньги! Вот они. Можешь посмотреть.

– Спасибо вам всем! Вы спасли меня! Очень вам большое человеческое спасибо.

При этом Оксана Суркова машинально потянулась к своим деньгам. Но она тут же получила по рукам.

Роза Степановна пресекла эту грабительскую попытку и подвинула пачки долларов поближе к себе.

– Стоп, Ксюша! Здесь тебе не Мурманск… Да, это деньги твои! Но я их тебе не дам!

– Почему, тетя Роза?

– А ты их опять не в то место вложишь! Надо, чтоб кто-то солидный купил тебе квартиру.

– Может быть Андрей поможет?

– Нет, Оксана! Товарищ Стругов занят. У него через десять дней свадьба с моей дочерью. Так, Андрюша?

– Да, Роза Степановна! Мне звонил мэр Барсуков и предложил за счет спонсоров устроить праздник по высшему разряду. Так что, у нас с Таней очень много забот – кольца, фата, гости из Москвы, свадебное путешествие.

– Понятно, Андрюша. Свадьба – она раз в жизни бывает… Видишь, Оксана, мой зять занят! Но я договорилась с Димой Воловиком. Он купит тебе где-нибудь квартиру, и мы с удовольствием отвезем тебя на новое место. Здесь ты уже всем надоела!

– А он не украдет мои деньги?

– Он майор полиции. В его конторе не воруют!

– Тетя, Роза, а я могу вам возразить?

– Только попробуй!

Глава 3
Над ласковым морем

До центра Севастополя было всего пять-семь километров. Но здесь уже пригород. Вернее, окраина «города русской славы».

В районе Казачьей бухты коттеджи стояли рядом с обрывистым берегом. На море был легкий шторм, и через открытое окно в кабинет на втором этаже врывался шум волн…

Они работали чисто – в белых перчатках и в бахилах поверх обуви.

Свет они тоже не зажигали, используя тусклые фонарики. Хотя опасаться было нечего – окна кабинета выходили на море. Но по закону подлости на тропинке вдоль обрыва могли гулять соседи, и кто-то очень бдительный мог бы сорвать всю операцию.

Их было двое. Ночные гости точно знали, что банкир Зиновий Горенко вместе с женой Маргаритой гуляет на свадьбе племянника Ефима. Торжество в ресторане «Дельфин» на Большой Морской улице только началось, и у ребят в белых перчатках была уйма времени.

Старший из налетчиков, Тарас Сойма, знал, что с сейфами шутить нельзя. Простой с виду железный ящик может доставить кучу хлопот. А иногда навороченные «японцы» за минуту открываются женской шпилькой для волос.

Младший в шайке, Гоша Шитиков, работал на подхвате. Он еще не был медвежатником, он только учился!

Сейф в кабинете банкира Горенко открылся на пятой минуте. Гоша подбежал с рюкзаком и стал швырять в него коробочки с драгоценностями, пачки валюты, какие-то документы, списки и акции.

А уставший от напряжения Сойма решил размяться. Он направился в коридор, а потом и в спальню, окна которой выходили на другую сторону.

И в этот момент по потолку и стенам пронесся луч фар от въезжавшей на участок машины.

Этого не должно было быть! Но почему-то хозяева вернулись! Странно! Свадьба племянника Ефима началась полчаса назад, а дядя с тетей уже дома?

Кто мог предположить, что в самом начале торжества случиться дикий скандал.

Жених Ефим Горенко был простым инженером. А его избранница и того хуже – учительница. И вот они, зная, что Зиновий Трофимович имеет огромные деньжищи, мечтали, как дядя Зина подарит им на свадьбу «Мерседес», а с ним хотя бы десять-двадцать тысяч евро.

Это они мечтали за месяц до регистрации. А за день до того они настолько сжились с этой мыслью, что физически ощущали и автомобиль, и деньги.

Когда на Большой Морской улице в зале ресторана «Дельфин» молодожены получили от банкира шикарный белый букет и тощий конверт, то произошла заминка.

Взволнованный Ефим дрожащими руками открыл конверт! И, вопреки всяким традициям, новобрачные при всех гостях стали пересчитывать валюту.

В конверте была жалкая тысяча баксов!

Мгновенно молодожены почувствовали, что их ограбили. Где «Мерседес»? Где свадебный круиз вокруг Европы?

Невеста от горя заревела и несколько раз ударила букетом из белых роз по холеному лицу банкира. А жених швырнул десять зеленых купюр в лицо тети Маргариты.

Банкир Горенко хотел ударить жениха в челюсть, но промахнулся и по инерции полетел вперед, сшибая накрытые столы. Послышался звон стекла, взрывы бутылок шампанского и глухие шлепки падающих салатов, тортов и тарелок с семгой слабого соления.

Одним словом, свадьба у племянника началась весело, но банкиру с женой пришлось уехать. На Большой Морской они сели в «Мерседес», который собирались в разгар свадьбы подарить Ефиму. Сели и поехали в свой коттедж у Казачьей бухты.

Тарас Сойма увидел отблеск фар «Мерседеса» и понял, что они опоздали. Убежать без шума не удастся! На первом этаже глухие решетки. А прыгать со второго этажа – самоубийство. Где-то внизу виноградники со стойками, столбиками и горизонтальными стальными канатиками.

Тарас успел вбежать в кабинет и быстро объяснить Гоше ситуацию. Они захлопнули сейф, Бросили рюкзак в угол, взяли у камина по кочерге и спрятались за дверью.

В последний момент Сойма успел прошептать молодому налетчику: «Не зверей, Шитиков. Бить надо аккуратно. Нам не надо лишних трупов».

Банкир Горенко решил посадить племянника за оскорбление личности. Тем более, что шипы от роз оставили на его лице ощутимые царапины.

Зиновий Трофимович решительно шел в свой кабинет. Ему надо было написать заявление и позвонить адвокату.

Но включив свет и пройдя два, шага он остановился. Чутьем хозяина он понял, что в воздухе висит какое-то напряжение и нестыковка.

Что-то тут не так!

Мыслил банкир в правильном направлении, но додумать не успел. Сойма сзади нанес удар рукояткой кочерги, и банкир отключился.

Падая на ковер, он задел кресло, которое завалилось на журнальный столик с графином и фужерами.

Это странно, но за последний час Горенко дважды падал, разбивая вдребезги хрусталь.

Намечалась, однако, тенденция!

На грохот прибежала Маргарита Сергеевна и с воем бросилась на колени перед мужем.

Тут настала очередь Гоши. Он ударил сверху, и молодая женщина потеряла сознание.

Потом жертвы были плотно связаны и снабжены кляпами. Это для соблюдения тишины в ночное время!

Через двадцать минут Сойма на своем серебристом «Опеле» свернул на Камышовое шоссе.

Гоша сидел сзади, ласково обнимая рюкзак.

* * *

Первые дни мэр подмосковного Рощинска был в полной панике. До выборов остался месяц, а скандал с фирмой «Наш дом» отбрасывал его ниже плинтуса. Эти жулики сбежали с народными деньгами в самый неподходящий момент.

Пусть не в Лондон, но сбежали!

Все знали, что хозяин города Барсуков не только покрывал ворюгу Шустрова. Он дружил с ним! Липовая строительная фирма была «кошельком» мэра.

На взятках Дмитрия Андреевича никто не поймал, но то, что «Наш дом» устраивал в Рощинске олимпиады, вернисажи и банкеты – это знали все!

И теперь Дмитрий Барсуков решил, что всё погибло. Он не сможет победить, идя на третий срок!

Так думали все, кроме Федора Пригожина. Серый кардинал мэра умел из любого поражения сделать конфетку.

За одну ночь советник Барсукова состряпал план, и с утра административная машина начала раскручиваться.

Общая схема была в том, что именно мудрый мэр вывел жуликов на чистую воду. По схеме Пригожина получалось, что и полиция, и московские журналисты, и мастер автосервиса Кузя Баринов, и девушка Оксана Суркова из Мурманска – все они действовали под руководством главы города Дмитрия Барсукова.

В результате основную часть денег для обманутых вкладчиков удалось сохранить. Шустров и его любовница были арестованы. Раскрыты два громких убийства, а преступность в Рощинске сведена к нулю!

И это всё явная заслуга мэра!

Теперь до выборов оставалось ярко отпраздновать свадьбу московских журналистов и начать суд над бандитской парочкой.

За три дня Федя Пригожин перевернул общественное мнение вверх тормашками! При его раскладе получалось, что Дмитрий Барсуков единственная и незаменимая кандидатура. Только он может повести жителей Рощинска в светлое будущее.

Хитрый Федор даже предложил мэру не участвовать в дебатах с остальными кандидатами. Надо создать у народа впечатление, что те все копошатся под горой, а Барсуков один стоит на вершине Олимпа.

Андрей Стругов и Таня Рузова чувствовали обстановку в городе, но соблазн был очень велик.

Да, они и так герои дня! Можно было гордо уехать в Москву и провести свадьбу в тесном кафе возле издательства родного журнала «Зубр». Главный редактор Эльдар Шишов подкинул бы деньжат для банкета на тридцать персон. Были бы подарки типа хрустальных ваз, чайных сервизов и подсвечников…

И всё!

А Федор Пригожин сделал будущим молодоженам предложение, от которого нельзя отказаться! То есть можно, но не очень хотелось.

Серый кардинал мэра предложил привезти на автобусах всю редакцию «Зубра». Он сказал, что регистрацию проведут не в местном Загсе, а в малахитовом зале мэрии. А потом будут народные гуляния, фейерверк, банкет на белом пароходе.

И еще намечаются подарки от благодарных жителей и городских бизнесменов.

Самый скромный презент от самого мэра – медовый месяц в Крыму. Как говорится, море, любовь, чайки, «Массандра» и бархатный сезон…

Купе для молодоженов заказано. Провожать будет весь город – с телевидением, с флагами, цветами и оркестром!

Таня с Андреем понимали, что соглашаясь на эту мэрскую авантюру, они раскручивают рейтинг Барсукова и льют воду на его мельницу. И, если бы они видели, что он полная пустышка, то не пошли бы на это шоу под телекамеры.

Но в том-то и дело, что Дмитрий Барсуков вполне сносная кандидатура. Да, при нем в Рощинске коррупция цветет буйным цветом. Да, местные чиновники постоянно врут народу. Да, городские олигархи совсем оборзели и стригут купоны из воздуха.

Всё так! Но соперники Барсукова еще хуже! На их фоне Дмитрий Андреевич выглядел очень выигрышно.

Он – лучший из худших!

И Андрей с Татьяной согласились.

Им очень хотелось целый месяц жить над ласковым морем. А Федя Пригожин обещал люкс в центральной гостинице Севастополя.

И еще – им предстояла шикарная культурная программа по всему Крыму. От Бахчисарайского фонтана до «Алых парусов» Грина. От Ласточкиного гнезда и дворцов Ливадии до винных подвалов Массандры.

Кто от такого откажется?

* * *

Ночи в Севастополе особенные. Если море тихое и рядом нет фонарей, то забываешь, что ты в огромном городе, что где-то в километре тихо ходят троллейбусы, спокойно работают рестораны, а за окнами больших домов мерцают экраны телевизоров.

Город большой, и влюбленные парочки могут гулять, не мешая друг другу.

Они шли к морю по маленькому парку Анны Ахматовой.

Юра считал, что ему очень повезло с невестой. Но здесь, под светом далеких и тусклых фонарей Элеонора выглядела не столь эффектно, как днем.

Сейчас и днем с огнем не найти натуральную блондинку с толстой косой. А Эля Кропоткина, кроме таких уникальных волос, имела еще большие голубые глаза, приятную стеснительную улыбку и курносый нос.

Было у нее еще одно достоинство – ее отец, Сергей Петрович, убеждал всех, что он из рода князей Кропоткиных, среди которых был и теоретик анархизма.

Поэтому, как и положено в княжеских семьях, Элю с раннего детства учили хорошим манерам, бальным танцам и игре на стареньком пианино.

Вообще-то Юра Грымов принципиально не любил князей, банкиров и всяких прочих буржуев. Он был за правду, справедливость и здравый смысл.

Но с Элей совсем другое дело!

Во-первых, ее предок, князь Петр Кропоткин, был революционер, хотя и анархист.

А во-вторых, отец Элеоноры хоть и буржуй, но не банкир или нефтяной барон. Сергей Петрович поставляет в Россию крымские вина. А это патриотично и вкусно.

Они дошли до забора на пляж Солнечный у Песочной бухты. Ворота были на ночь закрыты. Но если пойти налево и залезть на невысокую бетонную стенку, то попадаешь на склон оврага, по которому можно обойти забор и спуститься на пляж.

А можно пойти по тропинкам выше и налево. Там через тридцать метров начнутся первые развалины античного города Херсонес. Это очень романтическое место. Справа на горе мощный силуэт Владимирского собора. Слева море и остатки колонн старой базилики на берегу. А прямо – узкие улочки городка, по которому ходили древние греки.

От домов почти ничего не осталось. Только колодцы и невысокие каменные стены – где по колено, а где и по пояс.

Раскопки проводились давно, и некоторые остатки греческих домов заросли плотным кустарником. Там можно спрятаться от всех. Там, сидя на еще теплых камнях, можно вволю обниматься и целоваться.

При этом в голову приходят шальные мысли, что две тысячи лет назад на этом же камне сидела и целовалась другая парочка. Древний грек с древней гречанкой. И оба в тонких туниках.

Юра с Элей по знакомой тропинке дошли до своего заветного местечка. Больше месяца назад они были здесь впервые. А потом стали приходить сюда через день. И им никогда не было скучно вместе.

Правда, Элеонору, как послушную воспитанную дочку начала волновать простая мысль – уже пять недель она обманывала родителей. Ей приходилось придумывать вечерние встречи с подругами, классные поездки на экскурсии, походы в театр или в библиотеку.

– Знаешь, что Юра! Мы с тобой почти жених и невеста.

– Не почти, а точно! Я сказал, что люблю тебя?

– Сказал.

– А я, Эля, такое могу сказать лишь раз в жизни.

– И я тебе это сказала! Но тебе, Юра, надо познакомиться с моими родителями.

– Зачем? Чтоб получить благословение?

– Вроде того…

– Я, Кропоткина, готов на встречу с твоими. Но ты знаешь, что Сергей Петрович меня не воспримет.

– Почему? Ты красивый, умный, добрый.

– Это так, Эля. Но богатые глухи к добру! У них давно уже все в глазах позеленело.

– Как это? Отчего?

– От долларов! У всех буржуев пелена на глазах. Их интересует не то, какой перед ними человек, а сколько он стоит.

– Я тоже, Юра, боюсь, как будет реагировать отец. И ты в нашей квартире можешь замкнуться с непривычки. У нас старинная мебель, персидские ковры, а на стенах подлинный Айвазовский.

– Ничего, я вытерплю.

– Нет, Юра! Я придумала. Завтра мои уходят на концерт. С семи до одиннадцати их не будет. Приходи к нам на улицу Суворова.

– Приду! Только это опасно.

– Как это?

– Ты учти, Эля, что я за себя не отвечаю. Я тебя так сильно люблю, что всякое может случиться.

– Я знаю. Я к этому готова…

* * *

Свадьба подходила к финалу.

В полдень регистрацию провел сам мэр Барсуков. На нем был фрак и красная лента через плечо. Он много шутил и вел себя, как свой парень.

Правда, было заметно, что он чувствует камеры телевидения и говорит не только жениху с невестой, а всему народу Рощинска.

Потом была прогулка по городу. Андрей и Татьяна Струговы ехали на единственной городской карете с парой гнедых. А сзади, отключив мигалки, ехали Мерседесы, Опели и прочие Фольксвагены.

Затем в парке перед народом мэр поздравлял молодоженов и увлекательно рассказывал об их подвигах, не забывая о своей роли в этом деле.

С последними словами Барсукова в небо взвился фейерверк, и зазвучала веселая музыка.

В конце концов, участники банкета отправились на пароход, где пили, ели, дарили подарки и кричали «Горько!»

А новой семье Струговых оставалось принимать подарки и принародно целоваться.

Кстати, майор Воловик, нарушая все законы, преподнес в дар вещественное доказательство – картину «Дама с попугаем», написанную покойным Тимофеем Зарубиным под манеру покойного Карла Брюллова.

В одиннадцать вечера тепленькая компания прибыла на вокзал и за две минуты впихнула молодоженов в московский поезд, идущий в Крым.

Вагон уже начал набирать ход, когда счастливые Андрей и Татьяна вошли в двухместное купе повышенной комфортности. Его проектировали специально для новобрачных.

До Севастополя оставалось чуть больше суток.

* * *

Улица Суворова находилась в самом центре Севастополя, на высоком холме над городом. Если идти от площади Ушакова, то слева будут спуски на Большую Морскую улицу, справа склон к Южной бухте, а впереди Адмиралтейский собор. А за ним крутая лестница к памятнику Нахимову и к Графской пристани.

Здесь наверху тихие переулки, мало магазинов и еще меньше людей. Кому охота по жаре тащиться наверх, когда внизу у моря столько красот и торговых точек.

К вечеру здесь можно встретить только местных жителей и их гостей.

Вот таким гостем и был Юра Грымов.

Возможно, что Эля не захотела светиться с женихом возле своего дома. Или она тщательно готовилась к встрече. Но девушка назвала адрес и сказала, что будет ждать в семь тридцать вечера.

И это понятно. В это время родителей наверняка не будет дома. Концерт начинается в восемь часов. А мать должна подойти к отцу в офис, и оттуда они вместе поедут в театр.

Еще утром Элеонора сделала вид, что тоже хотела бы услышать московских гастролеров, но билетов было только два!

Целый день Юра думал о подарке и о цветах.

С букетом было решено быстро – он его не понесет по ряду причин. Прежде всего, весь город в цветах. Выгляни в окно, и взгляд попадет в клумбу.

Далее, дарить цветы – это мещанство и прошлый век! Это всё равно, как звать девушку в Загс, во фраке, с бабочкой и стоя на одном колене.

Или петь романсы под ее окном.

В конце концов, Элеонора сама старалась сделать эту встречу незаметной для соседей. Так зачем букетом нарушать конспирацию.

А вот подарок – это дело другое! Юра купил серьги. Это были, конечно, не бриллианты в золоте, а горный хрусталь в серебре, но тоже очень красиво.

Перед входной дверью Грымов понял, что робеет. В свои двадцать два года он, естественно, имел контакты с женщинами. Но те случаи были совсем не похожи на этот. То были дамы постарше его, которые развлекались и учили его жизни.

А Эля Кропоткина нежная скромная девушка с косой. С ней нельзя, как с другими!

Современное ТВ и общие подходы к жизни сделали из Грымова раскованного циника и балагура. Но совсем сломать его не смогли. Стержень в нем остался.

Перед тем, как нажать кнопку звонка Юра решил, что не будет форсировать события. Пусть то, что должно случиться в первую брачную ночь, произойдет именно тогда!

Впрочем, подумал он в последнюю секунду, если Эля сама очень захочет, тогда придется ей уступить…

Кропоткина ждала его в шикарном выходном платье и в туфельках на шпильках. Он в своих джинсах и клетчатой рубашке смотрелся на ее фоне, как бомж в Большом театре.

Элеонора схватила Грымова за руку и стремительно втащила в квартиру. Потом быстро заперла дверь на замок, замерла и зажмурилась.

Юра понял, что девушка ждет от него решительных действий. Не дешевых сережек из хрусталя, а чего-то важного, большого и чистого. Поэтому он спросил.

– Где твоя комната?

– Она справа. Но там кровать узкая. Давай сразу пойдем к родителям в спальню.

– Конечно, пойдем сразу! Чего тянуть?

Спальня супругов Кропоткиных была чем-то похожа на княжеский будуар. Огромная комната с обоями, похожими на гобелен. На комоде мраморный бюст бородатого мужчины в мундире с эполетами. На стенах две картины под Рембрандта и маленький морской пейзаж. На камине бронзовые подсвечники и рамки с фотографиями династии Кропоткиных.

Шкафы у стен, трюмо, тумбочки и сама кровать были сделаны из резного темного дуба.

Переступив порог, Юрий остановился, разглядывая жилье будущих родственников. От сумасшедших и приятных предчувствий у него закружилась голова.

Он оглянулся и понял, что у Элеоноры тоже туманный взор. А в глазах ни одной здравой мысли. Только трепет, восторг, страх и другие эмоции.

Юра почувствовал нежность к своей невесте. Он обнял Элю и поцеловал как-то особенно. Совсем не так, как в городских подъездах или в зарослях на развалинах Херсонеса.

И сразу все стало просто и понятно.

Он расстегнул ей верхнюю пуговку и чмокнул в то место, где кончается шея и начинается грудь…

Грымов отвел голову и увидел, что лицо его девушки светилось от счастья. Щеки раскраснелись, появилась блаженная улыбка, а глаза стали искриться.

И тогда он взялся за вторую пуговку, но расстегнуть ее не успел!

Кто-то пытался открыть дверь ключом, дергал ее и одновременно нетерпеливо жал на кнопку звонка.

У Элеоноры мгновенно изменилось лицо. Это могла быть катастрофа!

Так звонить могли только родители. Возможно, что бдительные соседи сигнализировали о визите незнакомого мужчины, и ее предки сбежали из театра.

– Юра, быстро прячься!

– В шкаф?

– Нет, под кровать.

– А если они не уйдут, мне всю ночь там лежать? Неудобно как-то…

Когда несчастный Грымов говорил это, Эля бежала через холл к входной двери.