Текст книги "Еще не вечер"

Автор книги: Анатолий Енин

Слушая «Одинокого пастуха»

 
Когда душою захандрю,
С годами это стало часто,
Пластинку старую беру —
Там есть вещица Джеймса Ласта.
 
 
Вот завертелся чёрный круг —
Сейчас… сейчас… она – вторая!
Шуршит игла… и – флейта вдруг!
Я внемлю звукам, замирая.
 
 
Плывут альпийские луга
Передо мной, как на экране,
И аккуратные стога
Едва виднеются в тумане.
 
 
А звук то ровен, то дрожит,
То на подъёме, то печально,
Так удивительно звучит
Над этой сказкой пасторальной!
 
 
…Наш век и бешен, и горласт.
И в этой самой круговерти
Не покидай меня, Джеймс Ласт,
И пастушок с волшебной флейтой.
 

Письмо

 
Любимая, здравствуй! Прочтёшь ли, не знаю.
Лавиной накрыло… Из группы – кто жив ли?
С трудом откопался. Теперь замерзаю.
Пытался подняться, да ноги чужие.
 
 
Пять метров до края – и пропасти бездна.
Валун на пути оказался преградой,
Но мысль леденящая: ждать бесполезно.
 
 
Как много сказать тебе важного надо!
 
 
Ты помнишь наш отдых? Давно, на Байкале.
Так вот, заверяю, что с Ленкой я не был.
Забудь, что подружки тебе нашептали.
 
 
Когда нас разыщут? Ни точки на небе…
 
 
А к сыну построже – чтоб в горы ни шагу!
Да что я тебе – с ним я сам потолкую:
Пусть весь ты из воли, пусть весь из отваги —
Лавина любого в снега упакует.
 
 
Как холодно, милая… Пальцы не гнутся.
А там у вас лето, ромашки и клевер.
Меня же найдут? Как же так – не вернуться?
Постой, вроде слышу – стрекочет пропеллер!
 
 
Да нет, показалось… Тем более вечер.
Как лёд на вершинах кроваво окрашен…
А я всё ищу твои тёплые плечи.
 
 
Не верь никому: умирать – это страшно…
 
 
Стемнело совсем… Допишу я едва ли.
Опять голоса – глухо так, как за стенкой.
Ну вот… и конец… У меня… на… Байкале…
совсем ничегошеньки… не было с Ле…
 

Прикоснуться

 
Всё, что мы называли личным,
Всё это блеф, скорлупа, чешуя…
Личной может быть только Вселенная,
Где обитает любовь твоя…
 
 
Всё, что мы называли правильным,
Это просто навязано нам.
Правильным может быть только желание
Прикоснуться к твоим рукам…
 

Жeнщина пeла…

 
«…Ой то не вечер, то не вечер…»
Чуть набок голову склонив,
Запела женщина сердечно,
Слегка глаза свои прикрыв.
 
 
Она запела без жеманства,
Лишь чуть лицом порозовев,
И в зачарованном пространстве
Поплыл волнующий напев
 
 
Лежали руки на коленях,
С округлых плеч платок спадал,
И пела женщина… Как пела!
Как голос в воздухе дрожал!
 
 
О эта сила песни русской!
Попробуй где ещё найди —
Чтоб до вершины светлой грусти,
Чтоб до щемления в груди.
 
 
«…Ой то не вечер, то не вечер…»
И мне казалось – не спеша
К седому прошлому навстречу
Моя приблизилась душа.
 
 
И долго-долго вспоминалось
И то, как женщина поёт,
И как слезою отозвалось
Начало русское моё…
 

Под абажуром…

 
Пусть рассвет ненастный, зыбкий,
Ты, по-детски немудра,
С беззаботнейшей улыбки
Начинаешь день с утра.
 
 
Абажура оболочка
Так уютно тень даёт,
И тебе моя сорочка
Удивительно идёт.
 
 
Поутру наряд нестрогий
Подходящ вполне, но всё ж
В мягком кресле свои ноги
По-девичьи подожмёшь.
 
 
За окном всё так же хмуро,
Тем милее закуток —
Под зелёным абажуром
На два кресла уголок.
 
 
Будет там горячий кофе,
Разговоры ни о чём,
Будет тенью милый профиль
На стене запечатлён…
 

Мандарин

 
Как долго мама ходит в магазин…
Я надышал проталинку в окошке.
Она придёт и вложит мандарин —
Оранжевое солнышко – в ладошку.
 
 
И южный фрукт, которому я рад,
Ещё пока что с улицы – холодный —
Чуть отойдёт, и чудный аромат
Вольётся в общий запах новогодний.
 
 
Пусть он не всем фруктовый господин,
Вот яблоко – и больше, и краснее,
Но детство выбирало мандарин.
Янтарных долек нет его вкуснее.
 
 
А жизнь – куда ей деться! – всё идёт!
Всё приглушённей запахи и звуки,
И к Рождеству который уже год
Я покупаю мандарины внукам.
 
 
И так случится, новый снегопад
Опять укроет снежною периной.
Зелёной ели хвойный аромат
И тот волшебный запах мандарина…
 

Мы к вам приходим…

 
Так вышло, что в твоей, солдат, судьбе
Молитва матери не стала оберегом
И здесь, в Приморье, выпало тебе
Упасть на саван мартовского снега.
 
 
А рядом спят товарищи твои —
Московский друг, ростовский, астраханский,
Вступившие в смертельные бои
За остров пограничный, за Даманский.
 
 
Тускнеет всё за чередою лет,
Боль не бывает бесконечно острой.
Былой вражды уже с соседом нет,
Но стал чужим политый кровью остров.
 
 
Мы не о том, кто прав, кто виноват —
Пустые домыслы не требуют отваги.
Мы просто вспоминаем тех ребят,
Не изменивших воинской присяге.
 
 
Спокойно спите… Лучше вам не знать
Больших и малых наших потрясений,
А мы придём сюда, чтобы опять
В молчанье скорбном преклонить колени.
 

Валeнтинка

 
Помню – рядом два села,
Где бывал я в детстве.
Раньше мама там жила,
И папа – по соседству.
 
 
Как-то мама поутру
Вышла на крылечко,
Видит – кто-то на снегу
Вытоптал сердечко.
 
 
О любви даёт намёк
Снежная картинка.
Кто ж её придумать мог,
Эту валентинку?
 
 
Всё же выдал бел снежок,
Кто топтал – старался:
Вёл к берёзе след-стежок,
Там и обрывался
 
 
За стволом берёзы той,
Затаив дыхание,
Притаился папа мой,
Завершив послание.
 
 
Мама вид не подала,
По воду сходила,
Только вскоре – ну дела! —
К свадьбе платье шила!
 
 
А потом родился я —
Завитки колечком.
Валентинка ты моя —
На снегу сердечко!
 

Тeтрадка

 
Позабытая кем-то тетрадка
На холодной промокла скамье.
В этот вечер мне тоже несладко,
Неуютно и холодно мне.
 
 
Мы похожи одною печалью,
Как похожи дожди сентября,
Только ты позабыта случайно,
Я – осознанно жизнь растерял.
 
 
У прохожих угрюмые лица,
Наплевать им, чего там лежит:
У тебя – на промокших страницах,
У меня – за изнанкой души.
 
 
Ничего, ничего… обойдётся!
У всего есть начало и край.
За тобой, может, кто-то вернётся,
А за мной…
Ну, тетрадка, бывай…
 

Мамe

 
Я не внемлю чужой укоризне,
Сам себя я уже наказал,
Что – «Прости меня, мама!» – при жизни
Я тебе этих слов не сказал.
 
 
Оправданий пустые порывы
Ты обычно не ставила в грош,
Но простые слова без надрыва
Ты услышишь и, знаю, поймёшь.
 
 
Ты прости, что в минуты печали
Лишь в себе свои беды ношу.
И за долгие, мама, молчанья
Я прощения трижды прошу.
 
 
Ты прости, что привычек порочных
Я не смог избежать западни.
За твои валидольные ночи,
За мои бесшабашные дни.
 
 
Бог простит – эта истина стала
Мне опорою крест свой нести,
Но прощенья Всевышнего мало —
Ты, родимая, тоже прости…
 
 
Необъятна небес панорама,
Свят и светел последний твой путь.
Царство неба тебе, моя мама,
Моя память и светлая грусть…
 

Рождeство

 
Из дома выйду в белые метели,
Почувствую мороза озорство.
Вот и промчалась первая неделя
И завершилась светлым Рождеством.
 
 
Отпела деревенька, отплясала,
Умолкли развесёлые пиры,
И праздники отправились устало
Под ворох новогодней мишуры.
 
 
Как он спокоен, этот зимний вечер…
В печи поленья скоро догорят.
Льют тёплый свет рождественские свечи,
И взор твой в полумраке чист и свят.
 

На реке

Посвящаю Ю.Ю.

 
Я упоён своей беспечностью.
Как на реке свободно дышится!
Смола на брёвнах пахнет вечностью,
И облака в воде колышутся.
 
 
И ты в каком-то лёгком платьице
Сидишь на брёвнышке, неслышная,
Волна о сонный берег ластится,
Все остальные звуки лишние.
 
 
И только дальний гул моторочный
Вернёт опять в реальность бренную,
И, проплывая мимо, лодочник
Махнёт рукою загорелою.
 

Наваждeниe

 
Дождь… и ветер вдоль перрона,
Люд, спешащий на вокзал.
Вдруг под аркой капюшона
Твои серые глаза
 
 
Боже мой… Каким ты ветром?
Между нами эти дни
Были тыщи километров!
И вот – руку протяни…
 
 
А в глазах – как оправданье:
Не могла я больше ждать…
Я же встал как изваянье,
Мне б обнять тебя, прижать…
 
 
Но, виденьем околдован,
Я как будто врос в перрон.
Ты сказала: «Не промокни…»
И растаяла как сон…
 

Сeнтябрю…

 
Вновь янтарную настойку
Из ветров осенних пью.
Сентябрю! Ему, и только,
Предпочтенье отдаю!
 
 
За к перу ночную жажду,
За студёность на заре,
И за то, что ты однажды
Появилась в сентябре.
 
 
Помнишь, в парках щедрый город
Сыпал золотом на нас?
Помнишь, я, так скор и молод,
Был в прищуре твоих глаз?
 
 
Нам ничто не предвещало
Ни разлук, ни скорых зим…
Может, просто расслабляла
Лета бабьего теплынь?
 
 
Жизнь дорогу выбирала
По своим календарям,
Но осталась – не пропала
Эта нежность к сентябрям…
 

Махнём в тайгу?

 
А давай-ка махнём мы в тайгу,
Где распадки в заснеженной проседи,
Где деревья на белом снегу
Свои тени лиловые бросили.
 
 
Где пушистая ель и сосна
Занемели, морозами скованы.
Околдует там нас тишина
И тайги величавость исконная.
 
 
Будем вглубь мы тропу пробивать,
А устав, посидим на валёжине,
И, заметив нас, будет порхать
Сойка с ветки на ветку встревоженно.
 
 
Будет кругом идти голова
От хмельного дурмана таёжного,
Будут сердце тревожить слова,
Накануне ещё невозможные.
 

Моя светлая полоска…

 
Говорят, что жизнь в полоску —
Да уж ясно, не в цветочек!
И, хоть ты разбейся в доску,
Чёрных больше – это точно!
 
 
Платежи, долги, кредиты,
На полжизни ипотека,
По TV одни бандиты —
Где укрыться человеку?
 
 
И жена, гремя посудой,
«Доброй» вестью добивает:
– Нам неплохо взять бы ссуду —
Мама завтра прилетает.
 
 
…Тихий вечер как награда,
Чай с тобой мы пьём на кухне.
И, пока мы будем рядом,
Ничего у нас не рухнет!
 
 
Устоим и жить мы будем,
Ну и пусть чуть-чуть попроще!
Скоро беды позабудем,
Ну а завтра – встретим тёщу!
 
 
И мы счастливы, я знаю,
Счастьем тихим и неброским,
Потому что ты, родная,
Моя светлая полоска!
 

Ландыш

 
Не рвите ландыши, не рвите!
В глаза цветам вы посмотрите.
 
 
Но мы их рвём… Сияют лица,
И нам как будто невдомёк,
Что очень скоро превратится
Букет в безжизненный пучок.
 
 
Из всех цветов он самый скромный
И красотой не слепит глаз,
Не ищет мест совсем укромных,
Но и не лезет напоказ.
 
 
Иди вглубь леса по тропинке,
И ты найдёшь в конце концов
В тени на тоненькой былинке
Гирлянду белых бубенцов.
 
 
Смотри, как хрупок он и нежен,
Как первозданна чистота
Вот этих бусин белоснежных
На фоне тёмного листа!
 
 
Не рви! Нагнись к нему поближе,
Вдохни волшебный аромат…
Скажи ему: «Я не обижу!
Ведь ты ни в чём не виноват».
 
 
Не рвите ландыши, не рвите…
 

Звeздопад

 
Успокой мне усталое сердце,
Ты мне делала это не раз…
Ах как хочется мне отогреться
В тихом свете задумчивых глаз!
 
 
И за эти мгновения счастья
Всё на свете готов я отдать!
И не ждать обречённо ненастья,
И в тревоге разлуки не ждать.
 
 
Ты всей жизни моей откровение,
Небесами ниспосланный дар!
Ты и лёгкое прикосновение,
И горячих объятий пожар!
 
 
На звезде загадаю желание —
Вон их падает сколько – не счесть.
– Буду жить! – прошепчу заклинание. —