Текст книги "Сестра раздумий и печали"

Автор книги: Анатолий Егин

Анатолий Иванович Егин
Сестра раздумий и печали

© ГБУК «Издатель», 2016

© Егин А. И., 2016

Светлая лунная строчка

«Я уйду на Луну, как избавлюсь от тела…»

 
Я уйду на Луну, как избавлюсь от тела,
По знакомой по лунной дорожке уйду.
Я там был, я там жил, делал доброе дело,
А на грешной Земле закипаю в аду.
 
 
На зеленой Земле жизнь – забота о теле,
О своем дорогом и о близких своих,
О еде, о питье и о мягкой постели,
Для души остается лишь маленький штрих.
 
 
И томится душа в тесных коконах тела,
Жаждет знаний о мире, о Вселенной большой,
Лишь во сне отойдет, лишь во сне полетела
Прикоснуться к святыне совсем неземной.
 
 
Там душа все творит, там душа созидает.
Нет предела полету, нет предела мечте.
Сила знаний крушит там космический камень,
Открывая дорогу заветной звезде.
 

Разговор с Луной

 
Степенно солнце закатилось,
Чернели сумерки в лесу.
Ночь основательно садилась,
И звезды выдали красу,
 
 
По поднебесью заблистали.
И вдруг явилася она,
Сестра раздумий и печали,
Сестра души моей – Луна.
 
 
«Присядь со мной у самовара,
Откушай чаю с медом всласть,
Прибавь терпения и жара,
Поговорим не торопясь.
 
 
Что, правда новая эпоха
Грядет сегодня на Земле?
То хорошо? А может, плохо?»
Мелькают мысли на челе.
 
 
Луна печально улыбнулась,
Не торопясь сказать ответ,
Чайку хлебнула, ухмыльнулась,
Произнесла: «И да, и нет.
 
 
К ворам придут плохие вести,
Ко всем, кто грабил свой народ,
Но никакой кровавой мести.
Их просто в космос унесет.
 
 
Без света будут ошиваться,
Без кислорода обитать.
Они все в мусор превратятся,
А мусор надо выметать.
 
 
Здесь, на Земле, по божьей воле
Откроется душа любви,
Чтоб люди, как ромашки в поле,
Глаза ласкали и цвели.
 
 
Не к каждому придет то счастье,
Вас, грешников, расплаты ждут,
Ответ дадите чрез ненастья,
А внуки радость обретут.
 
 
Теперь бывай! За чай спасибо.
Пора мне ночку осветить,
И может быть, кому-то либо
Мозги на место прикрутить».
 

«Луны не видно, скучно, грустно…»

 
Луны не видно, скучно, грустно
И не с кем ночью говорить.
Струится дождик простодушно,
Природу надобно полить.
 
 
Ты помнишь, солнышко пылало?
Все сжигало, испило листы,
А сегодня мы только гадаем:
Ну откуда так много воды?
 
 
Ничего мы не знаем о мире,
Только деньги умеем считать,
Раз, два, три и конечно четыре,
Ну а лучше всего двадцать пять.
 
 
Осень мокрая пала на косы
Лишь едва пожелтевших берез.
Все нам нужно – и бури, и росы,
Сочный, спелый большой сенокос.
 
 
А луна к нам вернется не сразу,
Серебром своим нежно польет.
Кто-то бросил заветную фразу:
Обольстит и с собой уведет.
 

«Лунной ночи серебро…»

 
Лунной ночи серебро
Тихое, незвонкое.
Лунной ночи серебро
Нежное и тонкое.
Лунной ночи серебро!
В нем бы искупаться.
Лунной ночи серебро.
Не шумите, братцы.
Бродит лунное добро
В переулках ночи,
Отмывая в людях зло,
Прикрывая очи.
 

«Уходит день-деньской…»

 
Уходит день-деньской,
Пора бы на покой.
Луна со мною ходит рядом,
Собаки брешут за оградой.
И звезды сыплют дивный легкий свет.
Ну почему так много в мире бед?
Все бают: наказание Господне.
А я уверен, все из преисподней —
Проказы дьявола, преграды.
Но, может, это все кому-то надо?
 
 
Ужели есть покой в монастыре
И философский камень на столе?
А я с моей красавицей-луною
Давно дружу, дорогу счастья строю.
 

«Туман кругом, туман везде…»

 
Туман кругом, туман везде,
Туман висит на бороде.
Туман, туман, туман…
 
 
Туман в душе, туман в ночи,
Приляг, дружок, и помолчи.
Туман, туман, туман.
 
 
Что толку на туман кричать.
Здесь прав, кто может помолчать.
Туман нам Богом дан.
 
 
Уста сомкни и не кричи,
Глас вопиющего в ночи
Зовет, кто к нам не зван.
 
 
Скорей усни и не кричи,
А утром первые лучи
Пронзят ночной туман.
 

«Посмотри, луна родилась…»

 
Посмотри, луна родилась,
Освещает небосвод.
Вольной волею умылась,
Потихонечку растет.
 
 
Раздобрела, округлилась
И давай расти назад.
Смотришь, снова народилась,
Снова страсти в ней кипят.
 
 
Что же ты, моя родная,
И печальна, и грустна?
Неужель себя терзаешь,
Что не можешь, как луна?
 
 
А я точно знаю это:
Вечен синий небосвод.
Пролетит, увянет лето,
Наше тело отпадет.
 
 
А душа стремится к Богу,
Светлой радости полна,
Чтобы снова народиться
Распрекрасней, чем луна.
 

«В сонных дальних закоулках…»

 
В сонных дальних закоулках
                                  заплуталася душа,
Будто на лугу корова щиплет
                                      травку не спеша,
Вымя сутью наполняет – сладким,
                                  вкусным молоком,
Чтоб на утреннем распутье напоить
                                     свежайшим дом.
 
 
Только это все для тела,
А душе пределов нет!
Смотришь, в космос полетела,
Там ответ и там привет.
 
 
В темном зябком том пространстве,
Как нам кажется с земли,
Светоч разума в убранстве
Боги звездами сплели.
 

«Как печально, как грустно смотреть…»

 
Как печально, как грустно смотреть
На уже улетевшую юность.
Может, нужно ее запереть
В стариковскую мудрую умность?
 
 
Вот тогда бы она бы была…
Только мысль промелькнула шальная:
«Ничего бы она не смогла!
Птица в клетке, всего лишь живая».
 
 
Оглянись, сколько было цветов!
Сколько в юности было полета
И несбывшихся ветреных снов.
Ох, как в юность вернуться охота!
 

«Не сердитесь, не ворчите…»

 
Не сердитесь, не ворчите,
Полно горе горевать.
Осень с дождиком простите,
Поскорей ложитесь спать.
 
 
И усните крепко-крепко.
Детство к вам во сне придет.
Вам приснятся дед и репка,
Деревянный самолет,
 
 
Беззаботность, песни мамы
И парное молоко…
Первый луч коснется рамы,
Станет чисто и легко.
 

«Не живут так долго люди…»

 
Не живут так долго люди.
Будто талая вода,
Побурлят,
         пополоводят
И исчезнут навсегда.
 
 
Только все неправда это,
Все народная молва.
Где вода стояла летом,
Поднялась ковром трава.
 
 
К небу тянутся травинки,
Излучая росный блеск.
Разные взошли былинки
И по виду, и на вес.
 
 
Сплошь покрылися цветами
Неописанной красы,
В семенах оставив память
Нам до будущей росы.
 
 
Желтенькие первоцветы,
Полевой чеснок,
                   и лук,
И репейника букеты,
И колючек сорный круг.
 
 
Так и люди громыхают
По полям и по горам.
Кто-то сорняки рожает,
Кто-то светом озаряет,
Мысли оставляя нам.
 

«Вы о чем молчите, звезды…»

 
Вы о чем молчите, звезды,
Что мерцаете в ночи?
Трудно жить вам или просто,
Мирозданья кирпичи?
 
 
И куда мы все несемся?
Иль по кругу мы летим?
А когда в порог упремся,
Может, превратимся в дым?
 
 
Нет ответа. И не будет!
Рано просим мы ключи.
Коль разумные мы люди,
Сам ответа поищи.
 
 
Не дано нам знать все сразу.
Ты хоть щелку приоткрой
Или спой хотя бы фразу
Вечной жизни внеземной.
 

«Утро. Дышится легко…»

 
Утро. Дышится легко.
Воздух пьешь, как молоко.
Отвратительные мысли
Где-то очень далеко.
 
 
Сладким утром в ноябре
Нет народа во дворе.
Люди все в опочивальнях
Спят в покое и добре.
 
 
А я вышел погулять,
День рождения встречать.
Не скажу, что очень бурно,
Все же буду отмечать.
 
 
Если спросите какой,
Не поникну головой
И отвечу откровенно:
Шестьдесят всего восьмой.
 

«Нельзя никак не притоптать травинки…»

 
Нельзя никак не притоптать травинки,
Идя по росной утренней траве,
Нельзя никак не намочить ботинки
И не очистить мысли в голове.
 
 
А солнышко являло нам картинки.
Ночные тени пятились гурьбой.
Просохли мои мокрые ботинки,
Из сердца убирался непокой.
 
 
Травинки незаметно поднимались,
И след исчез. Никто здесь не ходил.
На колокольнях звоны занимались.
У Бога в поднебесье много сил.
 

«А мне уже давно не восемнадцать…»

 
А мне уже давно не восемнадцать,
Закат багрянцем пляшет на стекле.
Вечерний ветерок пришел играться,
И тени побежали по земле.
 
 
Бегут толпою недруги и други.
О, сколько вас, ребята, полегло!
И тех, кто жить помог мне без натуги,
И тех, кто неприкрыто делал зло.
 
 
Но почему вы все собрались вместе?
Вас не послали в рай? Тех не толкнули в ад?
Неужто все сломалось в поднебесье?
А тени пляшут и рукой манят.
 
 
Уймитесь, господа! Мы еще живы!
Вмиг тени исчезают под луной.
Виденья просто оказались лживы,
Но на душе остался непокой.
 

«К нам пришла зима пушистая…»

 
К нам пришла зима пушистая,
А осеннее тепло
Распрощалось по-английски,
Потихонечку ушло.
 
 
Поздно всходит солнце низкое,
Смотрит радостно в стекло,
На снегу играет искрами.
На душе опять светло.
 
 
Весь народ бурлит на улицах,
Изо рта пуская пар,
И на ярком солнце жмурится.
Закипает самовар.
 
 
На столе баранки, пряники,
Чай китайский и медок.
Щеки девушек румянятся,
И мужской звучит басок.
 
 
День короток, ночь былинная.
Это матушка-зима
Темной ночью, очень длинною,
Сводит девушек с ума.
 

«Инеем покрылись провода…»

 
Инеем покрылись провода,
Осень в степь впустила бездорожье.
В ериках туманится вода.
Грусть-тоска ступает осторожно.
 
 
Под луной сейчас бы помечтать,
Но она прикрыта облаками.
Долго ли вас, други, ожидать,
Неужель не справились с делами?
 
 
День рожденья снова подошел.
Заезжайте, вместе погуляем.
Стол накрыт, хороший русский стол.
Сколько веселиться нам – не знаем.
 
 
Юность и задор еще горят.
Жизни соль пудами мы едали.
Часть ровесников уж с Богом говорят.
А мы топчем туфли и сандалии.
 
 
Так давайте шустро наливайте,
За здоровье выпьем не одну.
Песню веселее запевайте.
Рано собираться в тишину.
 

«Скучно, грустно, дней поток…»

 
Скучно, грустно, дней поток,
И туман седой.
Средь ветвей один листок
Крутит головой.
 
 
Его мокрый ветер рвет,
Треплет все сильней.
А он держится, поет
И большую силу пьет
От своих корней.
 
 
Лист мороз переживет,
Каверзы зимы.
И увидит бурный взлет
Молодой листвы.
 
 
Только юною весной
Молча, не спеша
Соберется на покой
Желтая душа.
 

«Луна, моя красавица…»

 
Луна, моя красавица,
Вновь светит полнолико.
О, как мне это нравится!
Все тихо, все без крика.
 
 
И спит Земля усталая,
Горит большой ночник.
Вы, люди запоздалые,
Прилягте хоть на миг.
 
 
А я вас покачаю,
Вам песню буду петь,
Приятным лунным чаем
Тихонько душу греть.
 
 
И воды в океане
Ритм уловили вдруг,
Спокойно, будто в ванне,
Крутили жизни круг.
 
 
И мы, и инфузории,
Коварство и добро
Кружились в вечном споре,
А время молча шло.
 
 
Вращались быстро годы,
И миллионы лет
Луна, моя красавица,
Нам дарит ритм и свет.
 

«Красные-красные листья…»

 
Красные-красные листья
По виноградной лозе.
Осенью дышится чисто,
Воздух в прохладной росе.
 
 
Дни все короче, короче,
Ночью морозец трещит.
Дивные страстные очи,
Кто-то от счастья бежит.
 
 
Мчится, не зная дороги,
Не разбирая куда.
Что бросил он на пороге —
Радость иль холода?
 
 
Ласковым любящим взорам
Что он сказал сгоряча?
Отгородился забором
Или сгорел, как свеча.
 
 
Выкрасит инеем утро,
Беленьким, как молоко.
Осенью дышится трудно,
Жить без любви нелегко.
 

«Красные, желтые листья…»

 
Красные, желтые листья
Не уронил абрикос.
Красные, желтые листья
Для ноября – перекос.
 
 
Красные, желтые листья
Молча глядят за окном.
Красные, желтые листья
Душу омыли теплом.
 
 
Им бы упасть, бедолагам,
Землю украсить собой,
А они рдеющим флагом
Реют над головой.
 
 
Декоративное блюдо —
Дивный стоит абрикос.
Жаль, это странное чудо
Приостановит мороз.
 

«Мы прощались с тобой навсегда…»

 
Мы прощались с тобой навсегда.
Ты лежал бездыханно и строго.
Но остывшего тела дорога
Всем известна. Все канет в года.
 
 
А душа? Что душа? Где она?
Между нами, как прежде, витает?
Что-то пишет, а что-то читает.
За чертою нет верха, нет дна.
 
 
Ни китайцев, ни русских там нет,
Нет поляков и даже евреев.
Мысли добрые быстро отвеют,
А за скверну пред Богом ответ.
 
 
Что же дальше? Где вечная жизнь?
В райских кущах иль тягостях ада?
Неизвестно, что там, за оградой.
Примирись, не лукавь, помолись.
На земле жить нам праведно надо.
 

«Как просто отворить ворота…»

 
Как просто отворить ворота
Для наступающей беды.
Двух створок лишь пол-оборота —
И ты во власти темноты.
 
 
Кружишься в танце черных теней,
В кругу коварства темных грез
И, опустившись на колени,
Не видишь света меж берез.
 
 
Непросто все это предвидеть,
Непросто беды отвести.
Нельзя топтать и ненавидеть
Цветок, что может расцвести.
 
 
Не видеть желчи алчной власти,
Обороняя свой живот.
А, оттолкнувшись от ворот,
Уже впустивших в дом ненастье,
Открыть лучам прекрасным вход.
 

«Зима прикроет белым снегом…»

 
Зима прикроет белым снегом
Распутной осени грехи
И как-то ласково, со смехом
Людей обует в сапоги.
 
 
Пройдется молча бездорожьем,
Широкой степью и леском
И нежно, очень осторожно
Сотрет в душе осенний ком.
 
 
Красавиц щеки разрумянит,
Под лед упрячет грусть-тоску,
Сияньем солнышка заглянет
На речке в лунку к рыбаку.
 
 
Клюет рыбешка удалая,
Трещит мороз, крепчает лед.
Зима! Какая ж ты родная!
И мысли, и мечты полет!
 

«Темный воздух очищен морозцем…»

 
Темный воздух очищен морозцем.
Тихо дремлет старушка-луна.
Только звездам, сияющим звездам
В дивном космосе, им не до сна.
 
 
Сколько их там, красавиц, летает?
Вряд ли кто-нибудь их посчитал,
Но, возможно, на них обитают
Те, кто нас на Земле создавал.
 
 
Время, время! Не медлите, боги,
Поскорее спуститеся к нам.
Будьте с нами сердечны и строги
И воздайте по нашим делам.
 
 
Нас, людей, расплодилося много.
Кто-то честно и скромно живет,
Но меж нами по разным дорогам
Алчность гадкой змеею ползет.
 
 
Тело, душу на части терзает,
Взбунтовалась безумная плоть
И навозом себя наполняет,
А душе уже дальше невмочь.
 
 
Что ж вы тянете, боги? Скорее!
Очень хочется Судного дня.
Иль какой-то дурак подогреет,
Разорвется на клочья Земля.
 

«Жизнь упряма…»

 
Жизнь упряма —
Сзади яма,
Впереди колдобина.
Кто же скажет откровенно,
Ехать как удобно нам.
 
 
А свой путь ищите сами,
Всяк внимательно гляди,
Чтоб никто не прыгнул в сани
И не сбил тебя с пути.
 

«Самолеты взлетают…»

 
Самолеты взлетают,
И стучат поезда,
Под землею трамваи,
Волга крутит года.
 
 
Где-то круто и быстро,
Где-то тихо бежит
И водою лучистой
Быль Руси сторожит.
 
 
Выпадают в осадок
Километры, века.
Сколько тайн и загадок
Помнит эта река!
 
 
О, великая память,
Просвети, просвети,
В свои тайные сани
Мягко нас усади.
 
 
Расскажи, как дружили
На твоих берегах,
Грозно роги трубили,
Возвестив о врагах.
 
 
Научи, как нам нужно
Жить и милых любить.
А без памяти трудно
На земле этой жить.
 

«Если ночью кто-то скажет…»

 
Если ночью кто-то скажет:
«Встань-ка, парень, и иди»,
Лунный шарф на шее свяжет,
Чтобы помогал в пути,
 
 
Гладкою дорожкой лунной,
В сладком и прелестном сне,
Без ракеты очень шумной
Окажусь я на Луне.
 
 
Осмотрю ее изнанку,
Пыль при свете потопчу.
Неподдельно, без обманки
О Земле своей грущу.
 
 
Вот он, шар голубоватый,
Проплывает надо мной,
И веселый, и богатый
Человеков дом родной.
 
 
О, Создатель, разъясни мне,
Ты зачем нам разум дал,
Освятив в прекрасном свете?
И зачем открыл металл?
 
 
Тот, что золотом зовется,
Тот, что сводит всех с ума.
Сколько с блеском крови льется,
Суета и кутерьма.
 
 
Что мы делим в этом мире?
И когда придет покой?
Почему мы возгордились
На планете голубой?
 
 
Рядом был со мной Создатель:
– Ты, лунатик, думай сам.
Не один ты вопрошатель,
Для того вам разум дан.
Вот и думайте, ребята,
Иль приду и Аз воздам!
 

«Вечерний свет – печальный свет заката…»

 
Вечерний свет – печальный свет заката.
В заснеженных пролесках тишина.
Ложилась ночь туманно и лохмато,
Куда-то спряталась красавица-луна.
 
 
Ни звезд, ни зги не видно в поднебесье,
Кромешная повсюду темнота.
И оторопью стонет волчья песня.
Куда идти? Не видно ни хрена.
 
 
Давай на ощупь двигай по дороге,
Она уже протоптана сполна.
Не поскользнись, держи покрепче ноги.
Ужель не нагулялся, старина?
 
 
Восходы и закаты – это диво!
Грань теней, грани света и тепла.
А кто не понял, как это красиво,
Так и уйдет во власть слепого сна.
 

«Звездами выткана ночка…»

 
Звездами выткана ночка,
Крепкий прозрачный мороз.
Светлая лунная строчка,
Капли замерзшие слез.
 
 
Может, кто плакал от счастья
В бурной прекрасной ночи?
Может, какие ненастья
Вдруг на кого набрели?
 
 
Крепко замерзшие слезы
Радости или любви
Дружно хранили морозы,
Чтоб под весенние грозы
Буйно сады зацвели.
 

«Детство родное аэродромное…»

 
Детство родное аэродромное,
Взлеты, посадки, прыжки.
Под самолетами бомбы огромные.
Детские мысли легки.
 
 
Статные летчики, орденоносные,
С опытом страшной войны.
Мамы красивые, очень серьезные.
Сладкие детские сны.
 
 
Теплая школа, замазаны щели,
Черных чернил яркий след.
Сшито пальто из отцовской шинели.
Радостный велосипед.
 
 
Горн пионерский, песни отрядов,
Галстуков красный салют.
Все пробежало, но все это рядом.
Ангелы детства поют.
 

«Две недели до Нового года…»

 
Две недели до Нового года.
Говорят, конец света грядет.
На морозную нынче природу
Снег не лег и сейчас не идет.
 
 
Почему все боятся кончины?
Тело грузное очень нам жаль,
Но оно всех болезней причина
И души нашей злая печаль.
 
 
А душа во вселенском пространстве
Чистым разумом славно живет,
Ей не нужно ни пищи, ни пьянки —
Это к Господу Богу полет!
 

«Ты обо мне подумала…»

 
Ты обо мне подумала,
И ты в моей душе.
Чистейшим ветром дунуло,
Стоим на рубеже.
 
 
На рубеже стояли
Великих двух эпох,
Не ведали, не знали,
Зачем нас создал Бог.
 
 
Заполнен информацией
Божественный эфир.
В познанье эманации
Еще так много дыр.
 
 
Не понимаем сами,
Что в будущем грядет
И на какие сани
Потомков занесет.
 
 
Быть может, только роботы
Исполнят все за нас?
Быть может, Вседержителя
Услышим грозный глас.
 
 
Воспримем все как должное,
Что будет и что есть.
Пусть жить всегда останутся
Любовь, Духовность, Честь.
 

«Грусть, тоска, зимы средина…»

 
Грусть, тоска, зимы средина.
Снег не шел и не идет.
Неприглядная картина,
Грязно-серый Новый год.
 
 
Плачет скрипом старый ясень.
Дятел по мозгам стучит.
Лик природы так ужасен,
Чернотропно жуткий вид.
 
 
Только город лупоглазый
Расфуфырил фонари.
В блеске их не видно сразу
Голой серости земли.
 
 
Разукрашенная елка
Жалко на небо глядит,
Молит снег. Не будет толка.
Что бесснежный год сулит?
 

«Рано, солнышко заспалось…»

 
Рано, солнышко заспалось.
Я встряхнулся ото сна.
В тучах ветреных купалась
Одинокая луна.
 
 
Звезды вдруг исчезли с неба,
Не мерцают, не летят.
А из печки запах хлеба,
Бесподобный аромат.
 
 
Вот горячая горбушка,
Вот парное молоко,
Деревенская избушка,
На душе светло, легко.
 
 
Город, страсти и мордасти
Где-то очень далеко.
От безумства алчной власти
Всем полезно молоко.
 

«Вот снежинка, это – льдинка…»

 
Вот снежинка, это – льдинка,
Все замерзшая вода.
Интересная картинка,
А растает без следа.
 
 
Доброй каплей в землю ляжет,
Но когда придет тепло,
Молодой травой запляшет
Изумрудно, весело.
 
 
Все рассчитано в природе.
Есть воды круговорот.
Мы кричим о непогоде,
А нам счастье с неба льет.
 

«Опять глядит луна бессонная…»

 
Опять глядит луна бессонная,
Опять зовет к себе, манит
И песней тихой, очень тонкою
С людьми спокойно говорит.
 
 
Ее не понимают многие.
Вполне возможно, не поймут.
Глазища поднял очень строгие,
Заулыбался старый шут.
 
 
Они давно сошлись во взгляде,
Не ведая нигде оков,
Работают в одном подряде
По исправленью дураков.
 
 
Смеется шут, луна дерзает,
Но, может быть, напрасен труд?
Смотри, как глупость лихо лает,
Как дураки толпой бредут.
 
 
Луна, похоже, рассердилась:
«Закончу все в конце концов», —
И в юных дамах заложила
Рожать шутов и мудрецов.
 

«По воде помчался пузырек…»

 
По воде помчался пузырек,
Он летел по глади, веселился
И не понимал – путь недалек,
Он на миг на этот свет родился.
 
 
Поиграл немного, вдруг пропал,
В никуда ушел, как испарился.
Следом пузырек другой скакал,
Но недолго тоже веселился.
 
 
Жизнь нас удивительно ласкает,
Допуская в свой прекрасный мир,
Камень миллионы лет страдает,
Ан не протирается до дыр.
 
 
Мотылек лишь сутки полетает,
Ну от силы, может быть, и двое.
Для себя мы сами выбираем
Искру или теплый мрак покоя.
 

Разговор с дождем

 
Зачем ты, дождь, предельно тупо
Стучишь, коришь меня теперь.
Случилось так… Ну, вышла глупость,
Не ту открыл, наверно, дверь.
 
 
За дверью пропасть, мрак и мины,
Имущих глупость, суета.
Не съев, пожалуй, половины,
Все понял, выбрался из глины.
И в этом правды маета.
 
 
Что ж, ладно, пусть я недалекий.
А ты-то что? Глухой зимой
Идешь такой весенне-легкий?
Не поражен ли ты чумой?
 
 
Мы оба, видно, оплошали.
Нам Бог судья, что так не так.
Но главное с тобой узнали —
Как больше не попасть впросак.
 

«Наконец возвратились морозы…»

 
Наконец возвратились морозы.
Мне опять улыбнулась луна.
Вновь прекрасные лунные грезы,
Ночь-колдунья и тишь-тишина.
 
 
Лунный свет прямо в душу ложится,
Отмывает, ласкает ее.
И тому, кому ночью не спится,
Улыбается сердце мое.
 
 
Открывается в космос дорога,
Звезды, звезды – Вселенной цветы!
Удалилась куда-то тревога,
Только ты, только наши мечты…
 

«Земля – воде, вода – земле…»

 
Земля – воде, вода – земле,
Издревле лучшие подруги,
Сидят давно в одном седле
И Космосу Великому супруги.
Они одни и матери, и слуги
Всему живому на большой Земле.
 
 
Глянь, облака над нами, словно песни.
Клубят, туманят, пляшут, как всегда,
Краса и гордость, радость поднебесья.
Прекрасный щит для нас сплела вода.
 
 
И этот щит надежно охраняет
Тебя со мной от яростных лучей,
Он охлаждает, жажду утоляет,
Поит рассветы, травы и людей.
 
 
Вот так года поит, тысячелетья.
Земля – к воде, к земле – вода.
Все это будет, будет вечно!
И будет наша жизнь всегда.
 

«Порошит снежок…»

 
Порошит снежок,
И зима кончается.
Вот уже марток
На ветвях качается.
 
 
Соблазнитель-мальчик
Солнышком пришкварит,
Пропустил стаканчик,
И мороз ударит.
 
 
Ветреные девы,
Ветреные страсти.
Кружатся напевы
Счастья и несчастья.
 
 
Носится по ветру
Юная душа.
Молодость открыта —
Тем и хороша.
 

«Дождь двое суток, реки-потоки…»

 
Дождь двое суток, реки-потоки.
Вновь очищаются наши края.
В необычайно короткие сроки
Грязь удалилась, вдохнула земля.
 
 
Умно устроено все у природы:
Солнышко светит, дождик идет.
Только народы долгие годы
Косят друг друга. Никто не уймет.
 
 
Где же ты, Господи? Скоро ль рассудишь?
Время настало и самый момент.
Или рукой ты махнул: будь что будет?
Может, мы чуждый Земле элемент?