Текст книги "Откройте, это я!"

Автор книги: Анатолий Назаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Авторское право охраняется Законом

Анатолий Борисович Назаров

«Откройте, это я!»

Глава первая

В апрельских сумерках все выглядело зыбко и обманчиво. После долгой холодной зимы в открытые боковые окна машины вливался теплый весенний воздух. Пахло свежей листвой и непривычным для городского человека запахом горелого угля из дымоходов загородных домов. Машина быстро неслась по шоссе, из динамиков доносилась тихая успокаивающая мелодия. В такой обстановке вспоминается все хорошее, что когда-то было в жизни и хочется, чтобы дороге не было конца, чтобы это продолжалось бесконечно. Но все когда-то кончается, и машина заехала на стоянку возле загородного ресторана, из нее вышли двое высоких мужчин и направились к светящемуся разноцветными огнями входу. В ресторане их встретил метрдотель и проводил к заказанному заранее столику у дальней от входа стены.

Эти двое тихо разговаривали в ресторане за накрытым столиком, но бутылки и закуска стояли нетронутыми. Разговор был очень серьезный и конфиденциальный, не для посторонних ушей, поэтому и ресторан был выбран за городом, где не встретишь своих городских знакомых или друзей.

– Так, значит, говоришь, что все продумал и дело выгодное? – спрашивал более молодой из собеседников.

– Даже не сомневайся, все получится, как мы с тобой решим, так и будет, – второй собеседник честно смотрел ему в глаза, – максимум через три дня получишь деньги и можешь ехать куда угодно, искать тебя никто не будет, я тебе это гарантирую.

–Ну, хорошо, давай еще раз повторим все сначала и обговорим все возможные варианты, – молодой сунул руку во внутренний карман и включил диктофон, после чего вытащил пачку сигарет и зажигалку. Его старший собеседник не обратил внимания на посторонний звук – в зале стоял шум от стука ножей и вилок и монотонный гул от говора припозднившихся любителей вкусно поесть. На небольшой эстраде ансамбль из четырех молодых музыкантов старался изо всех сил воспроизвести популярную мелодию.

Они опять склонились друг к другу головами и продолжили обсуждение своего плана тихими голосами.

Виталик очнулся и огляделся в незнакомой комнате. Он никогда здесь не бывал и даже не представлял, что здесь можно жить.

Комната была узкая, как пенал, с единственным окном, с желтыми обоями, с блестящей краской на окне и на полу. Из мебели здесь находилась старая железная кровать с рваным матрацем, подушкой без наволочки, круглый деревянный стол и табуретка. Виталик подскочил к окну и ему открылся пустой каменный двор с высоты седьмого этажа. Кое-где торчали саженцы деревьев, привязанные к палочкам, скорее всего это один из двух новых районов новостройки, Новомихайловский или Балашинский, по названию деревень, когда-то здесь находившихся.

Вдруг открылась дверь в комнату, и зашел высокий человек с подносом в руках и в мультяшной картонной маске волка. Поставил поднос на стол и прорычал:

–А ну-ка отойди от окна, а то привяжу к койке и будешь целыми днями привязанным лежать. Иди вот лучше поешь и книжку почитай, – он взял с подноса книгу и бросил ее на стол, после чего вышел и закрыл дверь на три оборота.

Виталик от запаха пищи почувствовал голод и подошел к столу. На подносе стояли две банки консервов, стакан чая, два ломтя хлеба и алюминиевая ложка.

Мама никогда не готовила еду из консервов, говорила, что от них можно заработать гастрит и даже язву. Но Виталику понравились консервы, которые он ел в походе, когда они отправились всем классом в лес, определять названия грибов. Вот и сейчас он с удовольствием съел овощное рагу и консервированного лосося, запив все это чаем. И лишь после обеда посмотрел на книжку: ну конечно, геометрия Александрова, обложка сразу показалась ему знакомой. Он год назад сдавал такую книжку в макулатуру: собирал на даче старые книги и газеты. Ну, конечно, какая еще книга может быть в такой комнате.

И вдруг Виталика заколотило от ужаса: его ведь мама давно уже ждет из гимназии, он два часа как должен быть дома. Виталик попытался вспомнить, как он попал в эту комнату и не вспомнил. Тогда он начал вспоминать весь день с самого утра.

Разбудила его как всегда мама в семь утра, водные процедуры, сели втроем завтракать.

–Сегодня у нас в классе по русскому языку контрольная работа, – сообщил Виталик родителям, – поэтому опаздывать нельзя.

Насчет дисциплины у Веры Васильевны очень строго, запросто можно заработать замечание в дневник с вызовом родителей в школу.

А у Виталика родители очень занятые люди и вызов в школу может иметь для него очень далеко идущие последствия, такие как запрет компьютерных игр, кино, поездок к бабушке и прогулок. Поэтому в школе он всегда ведет себя дисциплинированно и старается по возможности ничего не нарушать.

Папа по дороге на работу подвез его на машине в гимназию и поцеловал его на прощание, хотя раньше никогда так не делал.

Обычный день, обычные уроки, все как всегда. Хотя нет, не все как всегда, потому что сегодня перед последним уроком к нему подошел Слава Хомяков, первый задира в классе, из-за него Виталик в прошлом году записался в секцию у-шу, чтобы уметь давать сдачи. Но тренер Ким, который ведет занятия, говорит, что надо уметь сдерживаться и отражать атаки, а самому нападать не обязательно. Пусть противник нападает, при нападении он всегда в невыгодной позиции, поэтому ничего не стоит сбить его с ног на землю. Именно этому он и учит свою группу, а еще постоянно заставляет заниматься общефизическими, укрепляющими упражнениями. Из-за этих упражнений и занятий Виталик очень сильно окреп за последний год. Это так мама с папой говорят, да Виталик и сам чувствует себя намного уверенней, чем в прошлом году.

И Слава Хомяков стал смотреть на него совсем по-другому, особенно после того случая в гардеробе, когда Виталик заступился за девочку, которую толкнул гимназист из соседнего класса. Виталик попросил его извиниться перед девочкой, а когда он отказался, то так его толкнул, что тот отлетел в самый дальний угол и некоторое время не вставал, притворялся, что сильно ударился, а потом встал и молча вышел из раздевалки, ни на кого не глядя.

После этого Хомяков его зауважал и все пытался навязаться в друзья, но Виталику таких друзей даром не надо. Он давно уже замечал за Хомяковым мелкие пакости, на которые тот был большой любитель – то приклеит на стул кому-нибудь жвачку, то вырвет страницу из лежащего без присмотра учебника. После того случая в гардеробе он уже побаивается дергать девочек за косички. Хомяков чувствует, что Виталик всегда готов дать отпор, поэтому больше не позволяет себе над ним никаких шуток, как в прошлом году, когда начал насмехаться на физкультуре над его дряблыми мышцами.

А теперь у него мышцы стали одно загляденье – крепкие, упругие, плечи раздались вширь, ноги окрепли, учитель физкультуры ставит его всем в пример. И все это за год тренировки в секции у-шу.

Поэтому, когда подошел Хомяков, он встретил его спокойно, хотя и слегка настороженно. Ким всегда учил: если подошел враг, будьте настороже – следите за его ногами, прежде чем ударить, он обязательно поменяет положение ног. Но Хомяков положение ног не менял, был доброжелателен до тошноты и все время улыбался.

– Слушай, Данила, – это у меня фамилия такая, Данилов. Так вот он и говорит:

– Слушай, Данила, а хочешь, пойдем после уроков в зоопарк на обезьянок посмотреть? Туда новых обезьянок привезли, и они сейчас обживаются и привыкают на новом месте. Каждый день разборки между собой устраивают, лучше всякого кино, не пожалеешь, что пойдешь. Ну как, идем?

Конечно, такое зрелище упускать никак нельзя, не каждый день привозят новых обезьянок. А когда они привыкнут к новому месту, то, скорее всего, ничего интересного уже не увидишь. Нет, надо идти, даже если дома потом влетит. А отпрашиваться тоже нельзя: мама может не отпустить, тем более что по физике недавно получил тройку, которую срочно надо исправлять. Да, получается, что отпрашиваться бесполезно, лучше уж потом получить наказание, может быть, не очень строгое, если повезет.

Когда прозвенел звонок и школьники в гардеробе одевали свои куртки, подошел Хомяков и сказал, что звонил отец и велел срочно приезжать домой, поэтому сегодня он никак не сможет поехать с Данилой.

– А давай завтра съездим?– но Виталик заявил, что прекрасно съездит и один. И действительно, лучше сходить одному, никто не будет мешать, и тем более навязываться со своей дружбой, так даже еще лучше.

Весенний денек был в самом расцвете и настроение под стать этому дню. И даже солнце светило радостно и беззаботно и ничто не предвещало никаких неприятностей. Как говорится, знать бы, где упадешь, соломки бы подстелил.

Виталик, забыв обо всем, беспечно шагал по улице, оглядывался на блестящие автомобили, рассматривал огромные рекламные баннеры, пока не добрался до зоопарка.

Обезьянки и впрямь суетились, задирали друг друга, толкались, обнюхивали все углы, ложились, тут же вскакивали и опять начинали кружиться по клетке. Смотреть на них можно было бесконечно, время летит незаметно и быстро. Когда Виталик поглядел на часы, оказалось, что прошло уже два часа. Пора идти домой, вполне достаточно поглядел на мартышек. До дома добираться с пересадками больше часа. И так удивительно, что мама еще не позвонила и не проверила, где он находится и почему еще не дома.

На остановке стояло всего несколько человек. Виталик отошел к столбу, почитать объявления, когда возле него остановилась машина с тонированными стеклами, открылась задняя дверь, и сидевший на заднем сиденье человек с черными усами помахал ему рукой, подзывая к себе.

– Мальчик, не подскажешь, как проехать к автовокзалу?– в это время водитель машины вышел из-за руля и втолкнул Виталика внутрь, а человек с усами прижал к его рту резко пахнущую тряпку. На остановке никто даже не обратил внимания на эту сцену. Только одна старушка почувствовала что-то неладное и закрутила головой вслед машине, пока она не скрылась за поворотом.

Виталик потерял сознание и очнулся уже здесь, в этой комнате. Он догадывался, что его похитили из-за папиных денег. Папа предупреждал, что такое может случиться и даже объяснял как себя надо вести и ни в коем случае не злить своих похитителей, поэтому к окну он больше не подходил и даже взял учебник в руки и решил почитать. Папа сказал, что его обязательно спасут, поэтому надо просто ждать и вести себя тихо и незаметно. И, все-таки, почему Хомяков подошел к нему именно сегодня, в этот несчастливый для Виталика день?

Глава вторая

– А ты помнишь Сашку Прохорова? Он сейчас стал бизнесменом, взял в аренду загородный ресторан, – бывшая однокурсница Маргариты Надя Полякова внимательно смотрела ей в глаза. Ясно, проверяет ее реакцию на это сообщение, но нет, в сердце ничего не отозвалось, все быльем поросло.

Подруги сидели в кафе и вспоминали своих однокурсников, кто и чем сейчас занимается.

Конечно, она помнит Сашку Прохорова, прогулки по городу, мороженое, билеты в кинотеатр, торопливые поцелуи в подъезде. Но эта полудетская любовь быстро закончилась, как только начались экзамены за первый курс. Эти экзамены дались ей очень тяжело, пришлось несколько раз пересдавать, и она сразу повзрослела за эти нелегкие дни. Прохоров все остальные годы учебы так и смотрел на нее влюбленными глазами, но ей уже было не до него, появились другие заботы. Рита начала заниматься в драматическом кружке института, и это занятие казалось ей очень увлекательным.

– Конечно, помню, надеюсь, и он меня еще помнит, – Маргарита Валерьевна смотрела на Надю Полякову и улыбалась. Надя всегда была целым кладезем всевозможной информации, все про всех знала, поэтому Рита никогда не отказывалась от встреч с ней.

– А хочешь, поедем сейчас к нему в ресторан, он приглашал, говорил, что для своих друзей либо скидку сделает, либо бесплатно накормит.

– Поехали, посмотрим на него, только скидок нам не надо, тем более бесплатных обедов, заплатим как все люди. – Маргарита встала и направилась к выходу, она всегда верховодила в их дружбе, а Надя с удовольствием подчинялась.

– О, прекрасная Марго, сколько лет, сколько зим, – Сашка Прохоров всегда одевался элегантно и сейчас, одетый в белый костюм и темную бабочку, резко выделявшуюся на белом фоне рубашки, был неотразим.

–А меня, как всегда, не замечаешь?-Надя кокетливо выглядывала из-за плеча Риты.

– И тебя приветствую, Надюша, очень рад, что ты привезла Маргариту,– Прохоров повел их к самому лучшему столику возле дальней стены, откуда весь зал был виден как на ладони, а они не привлекали ничьего внимания и могли разговаривать не таясь. Александр Петрович был сама любезность и галантность, не переставая балагурить, он успевал подливать им вино, пододвигать поближе разнообразные салаты и закуски и давать распоряжения официантам, то и дело подлетавшим к шефу за распоряжениями.

Маргарита Валерьевна смотрела на Прохорова и любовалась: это был не тот инфантильный институтский мальчик, которого она когда – то знала. Этот энергичный, знающий себе цену человек нравился ей гораздо больше, чем раньше, в те уже далекие времена юности. За веселой беседой, полной воспоминаний и шуток, время летело быстро, и вечер наступил незаметно и быстро. Уходить из ресторана не хотелось, но надо было опять заниматься своими повседневными делами. Обменялись на прощание телефонами, пообещали не забывать и встречаться как можно чаще.

– Что, опять жена звонит? – спросила Елена, недовольно поморщившись и плотнее завернувшись в простыню. Любовники находились в ее уютной квартирке на втором этаже элитного дома.

Борис Михайлович находился на квартире своей секретарши и по совместительству любовницы Елены Михайловой, с которой у него уже два года длились отношения. Именно два года назад Елена пришла на работу в фирму Бориса вместо ушедшей на пенсию Ираиды Николаевны, начинавшей у Бориса со дня основания фирмы. Теперь Ираида Николаевна нянчит внуков, дочь родила близнецов и одна не справляется с неожиданно свалившимися новыми заботами. Пришлось искать новую секретаршу, объявили конкурс, Елена с первого взгляда понравилась Борису, и он взял ее, несмотря на то, что немецкого языка она не знала, только английский, а ведь основная документация велась на немецком языке с немецкими партнерами. Пришлось нанять еще и переводчика.

С первого дня работы она начала строить ему глазки, пока не затащила его в постель, да Борис и сам не очень сопротивлялся, ему хотелось иногда расслабиться, почувствовать какую-то новизну. Он надеялся, что так будет достаточно долго, однако через год Елене стало мало этих отношений, и она захотела их узаконить, для чего вынуждала его расстаться со своей женой и жениться на ней.

В последнее время она стала убеждать его, что Виталик совсем не его сын и вовсе на него не похож. Она даже предлагала провести генетическую экспертизу и убедиться в этом. Борис не знал, что и думать об этом, ему все уже надоело, и другие проблемы появились, гораздо серьезнее.

– Да, жена, она в истерике, уже второй раз звонит, сын пропал, не пришел из школы, надо ехать домой, – Данилов уже быстро одевался, – ты лежи, я сам закрою дверь.

Приехав домой, Маргарита Валерьевна второй час была в панике, – мальчика дома не было и где он находится, неизвестно, его телефон оказался выключенным. Она уже два раза звонила мужу, он ее успокаивал и говорил, что все будет в порядке, никуда не денется, найдется, просто где-нибудь гуляет. Наконец, Борис приехал домой, и они принялись звонить всем друзьям Виталика и даже малознакомым приятелям. Мальчика нигде не было.

В принципе больше можно никуда не звонить, сами позвонят и все объяснят, но жалко было Маргариту, поэтому он добросовестно всем звонил и спрашивал про Виталика. А сам в это время думал, что же все-таки предпринять. Наконец раздался долгожданный звонок

–Готовь деньги, 400 тысяч долларов, – прохрипел грубый голос, – и жди звонка. Завтра позвоним, не вздумай сообщать в полицию, иначе своего сына потом вообще не найдешь. Все понял? До завтра.– Трубку быстро положили, Борис Михайлович даже не успел сказать ни слова. Он хотел сказать, что денег у него нет, и такую большую сумму он никогда не соберет, но трубку уже бросили.

Пришлось все рассказать Маргарите, другого выхода не было. Словам и слезам не было конца, но, наконец, все утихло, пришло время оценить ситуацию и принять решение.

–Так что же будем делать?– Спросил Борис, – Платить?

А разве есть другой выход?– Маргарита все еще сморкалась в платочек.

–Тогда бизнес придется закрывать, все продавать, искать другое занятие. Ладно, буду сегодня звонить Леониду Артемовичу, посоветуюсь с ним, как быть. Может быть, он и бизнес у меня купит, он давно уже предлагал войти с ним в долю.

Леонид Артемович приехал, несмотря на позднее время, через час и внимательно выслушал всю историю, ни разу не перебив. И только потом сказал:

–Бизнес продавать не надо, я дам тебе денег, постепенно рассчитаешься. Я уже старый человек и скоро отойду от дел. Надо хорошенько все обдумать. Конечно, в полицию пока обращаться не стоит, можно все испортить. А вот самим что-то предпринять можно, может быть и получиться. У меня есть один хороший знакомый, Владимир Николаевич Карелин, он мне уже помог в одном деле, у него нестандартное мышление, что-то такое, как мышление по ассоциации. Он сейчас на пенсии, но неизвестно, возьмется ли помочь нам? Я сейчас и позвоню ему.

Владимир Николаевич второй год находился на пенсии и находил в этом своеобразное удовольствие, когда никуда не надо спешить, торопиться, бояться, что опоздаешь. Он всю жизнь проработал на стройке, куда пришел после строительного техникума и где начинал простым рабочим, плотником-бетонщиком. Через три года его назначили мастером, и он всю жизнь проработал мастером до пенсии, лишь последние пять лет был старшим мастером, передавал свой богатый опыт молодым специалистам с высшим образованием, а сам это образование так и не удосужился получить. И нисколько об этом не жалел, ему понравился строительный процесс.

На стройке как на войне, каждый день меняется обстановка и надо успевать реагировать на новые условия задачи, принимать самостоятельные решения.

Не каждому начальнику понравится такой строптивый мастер, поэтому вверх по карьерной лестнице Владимиру Николаевичу хода не было, да он и сам бы никуда не ушел. Да его бы никто никуда и не отпустил, так как лучше его мастера все равно в управлении не было, в конечном итоге со всеми заданиями он справлялся лучше всех. Хоть и ругали его больше всех, но и почетных грамот и наград он тоже получал больше всех. Он один можно сказать вытягивал план по управлению, поэтому об увольнении не могло быть и речи, просто терпели его самоуправство: в конечном результате он всегда оказывался прав. Но на пенсию он ушел, как только пришел срок,– устал, на стройке работа не сахар, крутишься, каждый день на всю катушку, поэтому и семьей не обзавелся.

Повезло ему с другом, с самого детства у него есть друг Егор Валиев, с ним учились в школе в деревне и вместе уехали поступать в техникум в городе, где помогали друг другу как могли и на всю жизнь подружились. Егор сейчас тоже на пенсии, тридцать лет и три года отработал на заводе сначала оператором, а потом мастером на прокатном стане. Весь трудовой путь на одном участке, на одном месте, больше никакой профессии не выучился, но зато свою изучил во всех подробностях. Научился вникать в самую малость, в мельчайшую подробность, и в этом ему не было равных.

Последние три года Карелин встречается со своей соседкой по подъезду Алисой, матерью – одиночкой, воспитавшей и вырастившей сына, который уже женился и жил отдельной семьей с женой и маленькой дочерью.

Три года назад она переехала по обмену в их дом, разменяла большую квартиру на две отдельных и разъехалась с сыном в разные квартиры, пусть молодые живут отдельно и привыкают к самостоятельной жизни. Однажды у нее заклинило замок на входной двери, застрял ключ, и она постучалась к Владимиру Николаевичу, случайно оказавшемуся дома раньше обычного. Карелин неисправность устранил быстро, женщина пригласила его выпить чаю, понравилась ему, и он подумал, что дома оказался раньше обычного совсем не случайно и после этого зачастил к Алисе по делу и без дела. Они подружились и много времени проводили вместе, хотя жить вместе все не могли решиться, что– то их сдерживало, может быть, многолетняя привычка жить в одиночестве.

Иногда он жил у нее неделями, делал в квартире ремонт, менял старую сантехнику на новую, наслаждался семейной жизнью, ранее ему незнакомой и уютной, но через несколько недель не выдерживал и уходил опять в свою полупустую квартиру и жил своей привычной жизнью одинокого холостяка.

Через месяц или два приходил опять к Алисе как ни в чем ни бывало. Алису это задевало за живое, она обижалась, но со временем привыкла к его странностям и смирилась. Он объяснял эти отлучки тем, что ему надо иногда обязательно пожить одному и полностью уйти в свои мысли, своеобразная нирвана, не терпящая чужого присутствия. Уединение помогало ему достигать хоть какого-то прогресса в своих умозаключениях. Он начал записывать свои мысли, обобщая опыт своей жизни. Такая жизнь длилась у них уже два года, и они оба стали привыкать к такой жизни.

И сейчас он с полным правом занимался своим любимым делом, читал книги по философии, задумываясь почти над каждым словом, особенно ему понравился трактат «Дао Дэ Цзин». В этом учении он находил созвучие со своей жизнью и со своей работой на стройке. Ведь именно в трудных условиях, при тяжелом физическом труде полностью раскрывается характер человека, сразу видно, кто чего стоит.

Работа научила его использовать подсказки, которые предлагала сама жизнь, надо только правильно понять условия задачи и тогда увидишь решение или услышишь. И неважно, откуда оно придет, это решение, но придет обязательно, надо только быть очень внимательным и не пропустить эту подсказку.

Именно этому его учила его первая воспитательница бабушка Настя, долгими зимними вечерами объяснявшая ему законы мироздания, как она сама их понимала, до чего смогла дойти своим цепким крестьянским умом и долгой трудовой жизнью. Многие ее слова крепко запали в его детскую душу, и он их надолго запомнил.

Именно этому Владимир Николаевич и учился все последние годы, и старался передать свои знания своим молодым коллегам, хотя и безуспешно. Видно, у молодых людей голова забита совсем другими проблемами, они не могут сосредоточиться, поэтому подсказок совсем не видят и не слышат. Ну что же, может быть, когда-нибудь у них и получится со временем, время-это самый лучший учитель.

А пока все свободное время Владимир Николаевич вспоминал свою жизнь с самого детства и свою первую воспитательницу – свою бабушку Настю. Так получилось, что отец их бросил с мамой, и она отдала его на воспитание бабушке в село Зеленое, а сама уехала на север, зарабатывать льготный трудовой стаж, да так и осталась на севере, завела там новую семью. Изредка присылала деньги и открытки с поздравлениями на праздник. Приезжала в отпуск только два раза, первый раз он ничего не запомнил – мал был еще, а во второй раз он запомнил только ее светлые глаза и яркое голубое платье, лицо размылось в памяти. Иногда он подолгу смотрел на ее фотографию в альбоме, стараясь запомнить ее лицо, но у него ничего не получалось – на следующий день он опять ничего не помнил.

Он даже пожаловался бабушке, что никак не может запомнить лицо своей мамы, но бабушка сказала, что он ее почти не видел, поэтому воспоминаний у него не осталось от мамы.

А вот бабушку он очень хорошо помнит даже сейчас, хотя времени прошло после ее смерти тридцать с лишним лет. Она воспитывала его с пеленок, обучала его премудростям жизни, отвечала на все его вопросы, ухаживала за ним, когда он болел.

Живность в хозяйстве она не держала, только кошка у них жила постоянно, чтобы ловить мышей, досаждавших не только им, но и всем деревенским. Держала только огород, довольно большой, овощей сажала много, с запасом. Если оставались лишние овощи, с прошлого года, отдавала их в школьную столовую или в детсад ребятишкам, а им вдвоем с бабушкой много и не надо было, она еще и пенсию получала и какую-то помощь на праздники от совхоза, где проработала сорок лет.

В деревне она считалась знахаркой, к ней все шли со своими болячками или бедами, за советом. Плату она не брала, если что принесут, то и ладно. Лечила заговорами, отварами, травяными настойками, а больше всего советами. Она считала, что болезнь приходит к человеку, если он неправильно живет, либо не делает того, что обязательно должен делать.

Маленький Вовка часто засыпал под монотонный говор в соседней комнате, где бабушка Настя разговаривала с одной из односельчанок. Когда подрос, поневоле стал прислушиваться к разговорам, силился понять смысл. В разговоры не встревал, бабушка Настя строго – настрого запретила ему вмешиваться, но на следующий день задавал вопросы, если что было непонятно. Бабушка Настя говорила:

–Записывай все в тетрадку, даже если непонятно, – вырастешь, обдумаешь не торопясь, может что – то станет понятней. Тебе еще жить да жить, а мне уже не так много осталось, главное – тебя, сироту, на ноги поставить,– тут она крестилась и кланялась в пояс на иконы в переднем углу.

Таких тетрадок у Вовки к концу школы накопилось ни много и ни мало, а целых десять штук, и все толстые, по девяносто шесть листов.

Владимир Николаевич достал из ящика в письменном столе одну из тетрадок и открыл на середине – запись разговора бабушки Насти с соседкой теткой Марией Самохваловой, частенько к ним забегавшей за лечением от зубной боли и от своих многочисленных болезней. Бабушка Настя говорила медленно, с остановками, чтобы он успевал все записать, некоторые предложения повторяла специально для него.

«Ты, Мария, живешь неправильно, поэтому болеешь часто, и хвори тебя одолевают неспроста, а за грехи твои тяжкие. Грехи бывают разные, ты, например, думаешь, что живешь без грехов, а на самом деле ты вся в грехах и о Боге забыла, а Он помнит о тебе и не забывает.

Надо тебе жизнь свою пересмотреть и изменить ее к лучшему. У каждого человека есть своя задача в жизни, которую он обязан выполнять и, если не выполняет ее или выполняет плохо, то и живет плохо и болеет часто и умирает рано. Потому как с задачей своей не справляется. Именно про таких Христос говорит в Библии:– «собирают плевелы и огнем сжигают и все худое выбрасывают вон».

Человек должен стремиться выполнить свое обязательство в жизни и покинуть ее лучшим, чем пришел в мир. Должен пройти все, что проходит любой человек – радоваться и страдать, любить, научиться отзываться на чужую боль, бескорыстно помогать всем, кто в этом нуждается.

Но многие этого не понимают, их помышления не идут дальше их маленького мирка, и они не видят дальше своего носа. « И ушами не слышат и глазами не видят». И вместо большого, настоящего счастья, человек получает крохотный кусочек преходящих «радостей», в виде чувственных удовольствий или материальных накоплений, которые быстро приедаются. В погоне за этими удовольствиями человек все более погружается в болото своего «я» и все дальше отходит от своей задачи.

А если ты с задачей своей справляешься, то и живешь в достатке, и все у тебя получается, и здоровье имеешь хорошее, и люди тебя уважают. Надо научиться видеть и слышать Божьи подсказки и следовать им во всем, только тогда у тебя все начнет получаться.

А распознать свою задачу в жизни не так уж и сложно. Надо просто иногда забывать про себя, любимую, а слушать и смотреть внимательно по сторонам. Бог, он всегда человеку путь подсказывает, но и выбор оставляет, по какому тебе пути идти, ты решаешь сама. Неисповедимы пути Господни, но все они ведут к Богу. И для тебя же лучше, если ты сама будешь идти, а не на веревке тебя будут тащить насильно.

У тебя ведь есть сестра Вера, у нее, я знаю, двое детей, мальчишек, а мужа нет, бросил он их уже давно и ни слуху о нем, ни духу. Знаю, что помогаешь ты им, то ведро картошки дашь, то яблок из сада. Но, наверно, мало этой помощи, ведь у тебя своих детей нет, да теперь уже и не будет, значит, надо больше помогать своей сестре, ведь мальчишки растут быстро, им надо и одеваться и обуваться и на велосипеде покататься и на самокате, значит, надо больше помогать. Может быть, ты только для этого и живешь на свете, чтобы своей сестре помогать.

А насчет болезни твоей запиши заговор и выучи его наизусть, чтобы не сбиться, когда будешь заговаривать сама себя, когда будешь к Богу обращаться с просьбой, чтобы Он тебя излечил, чтобы у тебя зубы не болели. Вот тебе ручка и листок, пиши: « Господи, Боже, благослови! Стану я, раба Божья Мария, благословясь, пойду, перекрестясь, из избы дверьми, из дверей воротами, в чистое поле за воротами, из чистого поля во темный лес. Как земляника эта засыхает и увядает, так чтобы у рабы Божьей Марии зубы замирали и занемели, чтобы черви и пути занемели, по сей день, по сей час. Аминь».

Выбери время, когда дома никого не будет, чтобы тебе никто не мешал и ложись на кровать, расслабься, думай о том, что у тебя ноги расслабились, стали тяжелыми, потом руки расслабились, тоже стали тяжелыми, веки на глазах налились свинцом и глаза никак невозможно открыть. Прочитай про себя « Отче наш» три раза не торопясь, вдумчиво и после этого произнеси тихонько заговор. И еще один совет: обувайся всегда с левой ноги и зубы у тебя болеть перестанут».

Владимир Николаевич перелистнул страницу, начал читать следующую. Так, это уже тетка Лера Игумнова приходила лечить чирьи, в больницу ей неохота идти, так она к бабушке Насте по старой привычке. А бабушка Настя отправила меня в соседнюю комнату за стол, записывать, а сама начала читать не торопясь нравоучение:

« Как в школе все должны слушаться своих учителей, так и в жизни надо слушать Бога и понимать его подсказки. Если в школе плохо выучил урок или совсем не выучил, то жди наказания, так и в жизни, если не той дорогой пошел, то жди наказания. Сам себя и накажешь, всю оставшуюся жизнь будешь казниться, что не той дорогой пошел и не туда, куда тебя сердце зовет.

Как в школе есть правила и распорядки, так и в жизни есть тоже свои правила и порядки, надо их видеть и понимать. На то и жизнь дана, чтобы научиться этим порядкам, затем и разум человеку дан в отличие от животных. Смотри внимательно по сторонам, вслушивайся в слова и думай, делай выводы. Все люди, хотят они этого или не хотят, помогают друг другу хотя бы только словами, но мы настоящего смысла слов, нам помогающих, не понимаем или не обращаем на них внимания.