Текст книги "Нереальные планы"

Автор книги: Анатолий Арбузов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Глава 1

Вечеринка была в самом разгаре. И Алексей, который на самом деле не очень любил подобные празднества, сидел тихо в углу и наблюдал за гостями.

Он бы и вовсе не приходил в это кафе. Но не мог этого сделать, поскольку торжество имело к нему самое непосредственное отношение. Прошел всего лишь год в службе вневедомственной охраны, как ему уже была объявлена благодарность. И еще полгода, прежде чем он получил внеочередное звание. Можно было с уверенностью сказать, что карьера Алексея за последнее время показала невероятный рост. И если бы он отказался от проведения вечеринки, коллеги по работе его бы просто не поняли. Или, чего доброго, решили, что он зазнался.

Алексей не был человеком гордым, а тем более воображалой, поэтому он поступил так же, как сделал бы любой на его месте: собрал сослуживцев в кафе недалеко от работы и теперь не знал, чем себя занять.

А гости, между тем, галдели, шутили и выпивали то за здоровье виновника торжества, то за удачу, то за светлое будущее их подразделения. В общем, вечеринка постепенно превращалась в гусарскую попойку.

Своему головокружительному подъёму Алексей был обязан только самому себе. И без лишней скромности осознавал это. Сначала почти десять лет службы в полиции, как говорили, "на земле". Алкоголики, бомжи, дебоширы и прочие неприятные личности вкупе с не очень высокой зарплатой были неотъемлемой частью патрульной службы. И Алексей уже не представлял своей жизни без всего этого и уже практически смирился со своим положением, как вдруг старый школьный товарищ, закончивший, между прочим, Высшую Школу Полиции, вспомнил о нем и пригласил послужить во вневедомственную охрану. Товарища звали Павел и занимал он в структурах полиции далеко не рядовую должность. Они сохраняли хорошие отношения до сих пор, хотя после школы их пути разошлись. Алексей провалил вступительные в ВШП и "загремел" в армию. Оттрубив от звонка до звонка и вернувшись домой, он не смог себе найти иной работы, как служба в полиции, куда охотно брали всех демобилизованных. Алексей честно выполнял свои обязанности и не лез на рожон, но отсутствие образования навсегда закрывало ему возможность подъёма по карьерной лестнице. Вот почему он с готовностью принял предложение старого друга. И, как было видно, не прогадал.

Помимо более высокой зарплаты и перспектив, служба в охране была больше похожа на тот романтический образ, который представлялся Алексею тогда, в юности, когда они с Павлом пытались поступить в ВШП. Да и экипировка у вневедомственных была получше, чем у обычных патрульных. Вместо наручников, дубинки и шокера, Алексею полагались теперь бронежилет и короткоствольный автомат. Правда, и риска была куда больше, ведь выезжая на очередной вызов сработавшей сигнализации, они с коллегами никогда не могли быть уверены, с кем или с чем столкнутся на этот раз. Но это-то Алексею как раз нравилось больше всего и совсем не походило на ставшие уже привычными разборки с бомжами и незаконными уличными торговцами.

Коллектив у них был дружный. Иначе и быть не могло. И Алексей всегда думал о своих товарищах с теплотой в душе, вот только вечеринки он не любил.

Послушно поднимая рюмку после очередного тоста и едва пригубив, он незаметно ставил ее обратно, не забывая, впрочем, улыбаться, когда к нему кто-то обращался.

Здесь были не только коллеги из его отряда, но и смежники, тоже из охраны, но не из опергруппы, а дежурные, в чью задачу входило постоянное наблюдение за тем или иным объектом. У них и вовсе обычно было все спокойно, но, на взгляд Алексея, скучновато.

Один из таких смежников, заметил, что Алексей сидит в одиночестве, и подсел с тот вечер к нему.

– Леха, давай выпьем за тебя, – сказал он, фамильярно хлопая Алексея по плечу. – Теперь мы с тобой в одном звании.

Алексей взял рюмку, чокнулся с гостем и отпив глоток, хотел было поставить ее обратно на стол. Однако Гриша, так звали смежника, со смехом остановил его руку:

– Не, так не пойдёт! Только до дна.

Алексей осушил рюмку под одобрительные восклицания Гриши и откинулся на спинку стула. В голове уже начинало шуметь от выпитого алкоголя.

– Как дела у твоей Марины? – поинтересовался Гриша. – Передавай ей привет.

Марина была девушкой Алексея еще со времён патрульной службы. Гриша тоже был с ней немного знаком, поскольку как-то раз Алексей приходил с Мариной на похожее мероприятие.

– Нормально, – улыбнулся Алексей.

– Когда позовешь на свадьбу? – не унимался Гриша. Впрочем, он и не ждал ответа, поэтому Алексей скромно промолчал.

Тем более что и сам не знал, что ответить. Марина была младше его на несколько лет, но уже успела получить высшее музыкальное образование и была натурой хрупкой и утончённой. Рядом с ней Алексей всегда чувствовал себя неловким увальнем и неучем, но при всем при том искренне ее любил. Любил, но не мог поверить в ответное чувство с ее стороны. Ему казалось, что такая замечательная девушка не могла достаться ему. Это была случайность, недоразумение, все что угодно. Но,… Тем не менее, Марина вот уже почти полгода встречалась с именно ним и не проявляла ни капли высокомерия или снисхождения, предпочитая общаться на равных.

Не раз и не два Алексей задумывался о том, чтобы сделать ей предложение, но каждый раз откладывал, полагая, что она может его отвергнуть. А это означало конец всему: их встречам, их совместным походам в музеи, театры и кино, долгим разговорам по телефону, поцелуям в свете вечерних фонарей, объятьям по ночам в его квартире. Всему, что было так дорого Алексею в их отношениях.

Марина работала в консерватории, часто ездила с гастролями по стране. А Алексей, когда она бывала в городе, дежурил сутки напролёт, поэтому их встречи не могли случаться часто. Но все же случались, и он уже не мог представлять своей жизни без неё.

Марина нередко рассказывала о всяких смешных пустяках, случавшихся с ней в поездках время от времени. А Алексей об опасных выездах на захват. Каждый раз, слушая его, Марина вздрагивала и прижималась к нему сильнее, глядя глазами, полными страха и беспокойства.

– Ты не должен так рисковать. Тебе нужна работа поспокойнее, – не раз говорила она в такие моменты.

Но Алексей только смеялся и подшучивал над ней, тоже крепко прижимаясь к ее хрупкой фигурке в ответ.

Между тем, вечеринка продолжалась, и смежник Гриша успел порядком набраться.

– А что, Леха, – втолковывал он, едва ворочая языком. – Переходи к нам. Работа не пыльная, и девки больше любят. Они проще к тебе будут относиться, девки-то… Ну, если будут знать, что какой-нибудь псих не снесет тебе башку в один прекрасный день, – Гриша снова подлил водки в рюмку себе и Алексею. – Я могу тебя порекомендовать.

– Да нет, Гриш, спасибо. Меня все устраивает.

– Ну как знаешь… А то я, вон, сразу со своей помирился, как сюда перешел, – Гриша подмигнул ему правым глазом. – Она до этого и слышать об этом не хотела. А как узнала, что я теперь сижу на месте и смотрю в монитор вместо того, чтобы бегать в бронике по всему городу с высунутым языком, так сама предложила.

Они снова выпили. Гриша, пошатываясь, отправился восвояси, а Алексей призадумался.

Глава 2

– Ну вот какой от тебя толк! – привычно ворчала Тамара, яростно надраивая и без того чистую кастрюлю губкой. Во все стороны летели брызги и мыльная пена. – Хоть бы зарабатывал нормально. А то денег едва хватает. У всех мужья, как мужья, а у меня – тряпка.

Семен не слушал ее, думая о своём. В сущности, она была права: он и правда не очень много зарабатывал. С его первым разрядом в слесарном деле он мог бы брать "левак", кормить семью, и еще бы оставалось на пиво по субботам. Но проблема была в том, что Семен был уж очень увлекающимся человеком и свою работу на московском оборонном предприятии очень любил. И как любому человеку, влюбленному в свое дело, ему была неприятна сама мысль о том, чтобы заниматься чем-то еще. А между тем, семейный бюджет постоянно трещал по швам. Денег, порой, не хватало даже на самое необходимое. Особенно тогда, когда наступали первые холода. Дело в том, что Тамара, жена Семена, работала продавцом мороженого на передвижной торговой точке. И бизнес этот, по понятным причинам, зависел от сезона. Иной работы у Тамары не было. Да еще, как назло, лето в этом году выдалось холодным, и владелец точки досрочно прекратил торговлю. В результате, Тамара лишилась заработка на месяц раньше, хотя они оба рассчитывали на эти деньги.

В былые времена Семен обиделся бы на Тамару, но за долгие годы совместной жизни он привык к этому ворчливому монологу и уже давно не обращал на него никакого внимания. Однако сегодня все пошло не так.

– Как мне это надоело! Я устала! – почти кричала Тамара. – Короче, я забираю Толю и Дашулю и ухожу… – добавила вдруг она севшим голосом.

– Как уходишь?.. – очнулся Семен.

– Так! – отрезала Тамара. – Я больше так не могу. Или ты все исправляешь, или никогда нас больше не увидишь.

– Но… ты не можешь вот так просто уйти… – начал Семен. Смысл Тамариных слов начал доходить до него.

– Могу. Хватит! – Тамара сняла передние и повесила на стул. – А ты живи, как знаешь. В свое удовольствие.

– А как же дети? Ты о них подумала?

– Конечно. Уж лучше совсем без отца, чем с отцом-размазней! – Тамара снова перешла на крик. Она отлично понимала, что обратной дороги больше не будет, и старалась подбодрить себя.

– У тебя кто-то есть! – сообразил Семен. Тамара была не молода, но все еще сохраняла привлекательный вид. – Я это давно подозревал.

– Да хоть бы и есть. – Тамара уселась на стул, на который только что повесила передник и устало посмотрела на Семена. – Замучилась я в нищете жить…

Семен ничего не ответил. Волна негодования захлестнула его. В голове мелькали мысли с калейдоскопической быстротой.

– Ты… ты… – наконец выдавил он. – Сука! Ты предала меня! – в отчаянии он забегал по комнате.

В свои сорок с небольшим лет он понимал, что это конец. Прежней жизни уже не будет. А новую ему в таком возрасте ни за что не построить. Пнув со злостью ножку ничем не повинного стола, он метнулся в прихожую, схватил пальто и шапку и опрометью выбежал на улицу.

Слезы бессильной ярости душили его. Было уже поздно, и никто не обращал внимание на уже не очень молодого мужчину, насупленного и быстро идущего куда-то с засунутыми в карманы старенького пальто руками. Собственно цели у него не было. Он и сам не понимал, куда идет. Но вдруг осознал, что ноги сами привели его к проходной предприятия, где он работал. Конечно, в это время все было закрыто, и только фонарь над входом одиноко освещал дверь и небольшой кусок мостовой перед ней.

Семен остановился и тупо уставился на него. Некоторое время он стоял, вытащив руки из карманов и сжав кулаки. И только покалывание кожи от мороза заставило его опомниться, развернуться и медленно пойти обратно.

"Я решусь. Ей-богу, решусь!" – думал он, бредя знакомой дорогой.

Когда он вернулся домой, все, включая Тамару, уже давно спали. Он постоял какое-то время в углу спальни, глядя на спящую жену. Затем тихо разделся и скользнул в постель.

– Я верну тебя, – прошептал Семен, засыпая. – Я тебя верну.

Глава 3

– Представляете, а мой Леша вчера повышение в звании получил, – сообщила Марина. Она сидела с подругами в буфете консерватории. До концерта было еще много времени, и они зашли выпить кофе. – Звонит мне вчера вечером, а я-то слышу, что у него голос какой-то странный, – Марина хихикнула. – А оказывается, он отмечал вчера с друзьями. Вот и перебрал, похоже.

– С друзьями и подругами, – язвительно вставила Лена. Она знала Марину еще с музыкального училища, но все равно не смогла удержаться от замечания. – А тебя почему не позвал?

– Ну… – протянула Марина. – Там ведь одни сотрудники полиции были… Да и занята я была, вы ж знаете, репетиция, подготовка к концерту и все такое.

Лена и Света переглянулись, но Лена на этот раз промолчала. Они все и в самом деле переживали из-за концерта и репетировали, как сумасшедшие. Их художественный руководитель, он же бессменный дирижёр, гонял всех по двенадцать часов в день уже последние недели две.

– Просил встретиться, говорит, хочет сказать что-то важное, – глаза Марины светились. – Договорились сегодня, сразу после концерта.

Маленькая, хрупкая с копной светло-рыжих непослушных волос она не могла не привлекать к себе внимание, но к удивлению всех подруг и неудовольствию родителей предпочла ухаживания простого полицейского, отвергая куда более выгодные партии. Родители Марины тоже были музыкантами и вложили немало средств, терпения и времени в дочкино образование. Их усилия не прошли даром. В свои неполные двадцать семь Марина уже была первой скрипкой оркестра, что считалось в музыкальных кругах очень и очень рано, поэтому родители имели все основания ею гордиться.

Впечатление портил только Алексей, взявшийся в жизни Марины неизвестно откуда. Немного грубоватый, молчаливый молодой мужчина, он производил впечатление неотесанного деревенского увальня, хотя ни одного дня не жил в деревне.

По мнению абсолютно всех знакомых Марины, включая Лену и Свету, сидевших с ней сейчас за одним столиком в буфете, ей стоило держаться подальше от этого парня. Тем более, прояви она хоть малейший интерес к любому достойному мужчине, как тот тут же оказался бы у ее ног. По крайней мере, так считали подруги. Но Марину было трудно переубедить, и всем и каждому было очевидно, что она в Алексея без памяти влюблена. Всем, кроме самого Алексея, разумеется.

Иногда, слишком размечтавшись и задумавшись о нем, Марина даже промахивалась мимо нот и делала другие грубые ошибки на репетиции, к удивлению и крайнему неудовольствию дирижёра. Он постоянно делал ей замечания, а она извинялась, сосредотачивалась на время, чтобы доиграть партию, но на следующий день все повторялось снова.

– Что же он мне скажет?.. – мечтательно сказала Марина, а Лена закатила глаза.

– Ну, в самом деле, Марин, зачем он тебе? – начала старый разговор Света. Она была по натуре доброй девушкой и не осуждала Марину, скорее сочувствовала. – Вон, посмотри, как Левка на тебя смотрит. Вон он, у входа. Прям глаз не сводит…

– Да и что тебе может сказать этот мент! – вставила Лена, но встретившись с взглядом Марины, осеклась.

– Он не мент, он полицейский, – строго отрезала Марина. – И хватит об этом, – последнее относилось к Свете. – Лева хороший друг, но не более. Я бы не смогла встречаться с ним, ты же знаешь.

Да, Света об этом знала, как и многое другое. Лева уже не раз пытался добиться благосклонности Марины. И даже было время, когда ему это почти удалось. Они встречались, но недолго и без особого романтизма. Марина почему-то испытывала к нему странное, ничем не обоснованное отвращение, хотя Лева был недурен собой и обладал хорошими манерами. И все же было в нем что-то отталкивающее. Однажды, когда Лева пытался поцеловать Марину, она от всей души залепила ему пощёчину, вырвалась и убежала. Света помнила эту историю. Ведь Марина тогда, рыдая и размазывая по щекам тушь, жаловалась именно ей.

– Он такой мерзкий! Такой противный! – говорила Марина, содрогаясь при каждом слове от неприятных воспоминаний.

– Ну, подумаешь, поцеловал бы он тебя. Ничего бы не произошло,– пыталась успокоить ее Света. – В конце концов, прополоскала бы рот и почистила зубы, – пыталась она неуклюже острить.

Но все было тщетно. И после того случая Марина обходила Леву стороной и никогда больше с ним не разговаривала, хотя он не раз и не два пытался объясниться и принести извинения.

Но все равно Света каждый раз, когда Марина заговаривала о своей личной жизни, предлагала присмотреться к Леве получше. Просто ей было жалко и его, в том числе. На ее взгляд, они с Мариной были бы идеальной парой, если б не Маринкин странный антагонизм по отношению к нему.

– Ой, Свет, ну что с ней говорить, – Лена даже отвернулась от Марины, как бы показывая всю бесполезность беседы. – Она все равно сделает все по-своему.

– А твои родители, они, что говорят про Алексея? – встрепенулась Света.

– Ох, девочки… – Марина потупилась. – Все как обычно. Пилят: им бы хотелось, чтобы он тоже был музыкантом или, на худой конец, врачом каким-нибудь. Прям беда…

– Эй, Маринка, не на шутку ты втрескалась, я смотрю, – Лена снова повернулась к подруге. – А он еще и алкаш, оказывается.

Марина покраснела.

– Никакой он не алкаш и вообще это дело не любит. Я была с ним на одной вечеринке. Все вокруг напивались, а он нет, делал вид, что пьёт, но не пил. Вот.

– А знаешь, я вам даже немного завидую… – сказала вдруг Света. – Вы любите друг друга, а это так редко бывает!

– А я не уверена, что он меня любит. Он мне никогда этого не говорил… – начала Марина.

– Ха, еще бы этот пентюх в Маринку не втюрился! – поддержала Лена подругу, перебивая Марину. – Она у нас вон какая, посмотри. Нет, Марин, даже Лева тебя не достоин, уж ты поверь своей лучшей подруге. Бери выше!

– Кого? – Света аж перестала пить кофе.

– Владислава Сергеевича, конечно! – трагичным шепотом произнесла Лена.

Девушки хором прыснули.

– Он же старый! – хихикала Света.

– И лысый! – не отставала от неё Марина.

Лена сидела с невозмутимым лицом:

– Зато талантливый и одинокий. А еще очень известный.

Да, это была правда – Владислав Сергеевич был известен не только в России, но и за рубежом, причем не только как бессменный руководитель оркестра, но и как творческий бунтарь, являвший миру неожиданные и подчас провокационные шедевры. Он был неизменно строг со всеми музыкантами, но они никогда на него не обижались, потому что считали безусловным гением.

– В общем, мне нравится, – закончила Лена без тени юмора.

– Ты это… Серьезно? – Марина внимательно вглядываясь в лицо подруги. – Ле-ен? – протянула она нетерпеливо.

– Да… – нехотя сказала Лена. – Но он меня вообще не замечает! Я ж не такая, как ты. Я страшная!

– Ну, Ленусик, ну что ты? Никакая ты не страшная, – запричитала добрая душа Света.

– Да знаю я все. Знаю, какая я. Просто реально смотрю на вещи. В отличие от Марины. Ничего у тебя не выйдет с твоим Лешей. Вы из разных миров. Нет, с разных планет или даже вселенных. Вот ты, к примеру, сказала ему, что ты – первая скрипка?

– Нет, мне кажется, он бы не понял, что это значит.

– Ну, вот видишь! Вы разные. И не сможете быть вместе долго. Помяни мои слова.

– Ну, хватит, Лен, – вступилась за Марину Света. – Если он и правда ее любит, то все это преодолимо …

– А вот Марина как раз в этом и не уверена, Свет. Верно, Марин?

– Да… – признала Марина. – Когда мы вместе, мне кажется, что я вижу любовь в его глазах. Но потом он пропадает, иногда надолго. И даже не звонит. Конечно, я тоже часто бываю в разъездах, но ведь на мобильный позвонить-то можно.

– А может, у него есть кто? Ну, кроме тебя? – предположила Света.

– Не знаю. Не думаю. Зачем бы он тогда стал встречаться со мной?

– Ох, уж эти мужики!.. – сказала Лена. И по ее голосу и интонации было понятно, что уж кто-кто, а она-то точно разбирается в мужиках.

– Ладно, девочки, – Марине стал вдруг неприятен весь этот разговор. – Скоро концерт, а я хочу еще немного порепетировать, – она встала, прихватив с собой скрипку, все это время лежавшую на соседнем стуле.

– Да, и в самом деле, пора, – засуетилась Света, взваливая на плечо виолончель.

– Попомните мои слова… – добавила Лена и схватила в охапку футляр со свирелью. – Весь этот Маринкин роман кончится слезами.

Девушки потянулись к выходу из буфета. Когда Марина проходила мимо Левы, тот привстал и попытался что-то сказать. Но Марина окинула его взглядом, полным презрения, и он сразу сел. А Лена скорчила ему на прощание уморительную гримасу и показала язык. Света, шедшая последней, только обескуражено покачала головой и поспешила следом за подругами.

Глава 4

Гриша проснулся в то утро рано. Сегодня начиналась его смена, и ему нужно было поспеть вовремя. Голова побаливала после вчерашней вечеринки Алексея, но Гриша надеялся, что к обеду боль утихнет. Так бывало всегда, поэтому наскоро позавтракав и одевшись, он поспешил на службу.

Гриша вот уже лет восемь жил один. Бывшая жена, однажды не выдержав его суточных дежурств и выпивки между ними, собрала детей, вещи и, взглянув напоследок на спящего в алкогольном угаре мужа, навсегда покинула Гришину жизнь. Нет, ну конечно он пытался ее вернуть, для чего несколько раз ездил на квартиру к тёще. Пытался помириться и привозил цветы и подарки. Но жена осталась непреклонна. А года через три и вовсе вышла замуж за другого. Нельзя сказать, что для Гриши вся эта история стала полной неожиданностью. Конфликт между супругами назревал давно, но Гриша по простоте своей надеялся, что все обойдется и забудется само собой. И ничего не предпринимал.

Теперь же он виделся с детьми лишь изредка, когда его выходные выпадали на воскресенье и оттого пребывал в постоянной депрессии.

Впрочем, никто из его знакомых сослуживцев из вневедомственной охраны этого не замечал. Для них он был просто "весёлый мужик", любитель вечеринок и балагур. А то, что Гриша иной раз закладывал за воротник, так это делу не мешало, ведь он пил только после работы. В общем, свой в доску и рубаха-парень Гриша ни у кого даже не вызывал мысли о том, что в действительности у него на душе не было так радужно, как казалось со стороны.

Впрочем, службу свою он нес ответственно, на смену никогда не опаздывал и коллег не подводил. Отсидев в караулке суточную смену, он никогда не ругал сменщиков, если те задерживались в пути. И дело тут было даже не в покладистости или безвольности Гришиного характера, а, скорее, в том, что ему не очень-то и хотелось возвращаться домой, в пустую квартиру. Где до сих пор в шкафу лежали детские игрушки, из которых его дети, конечно же, давно выросли. Где так и висели на стенах старые фотографии со времён Гришиной семейной жизни, поверх таких же старых обоев в цветочек, которые когда-то так тщательно выбирал он вместе с совсем молодой еще женой.

Приходя каждый раз домой, Гриша неизбежно впадал в уныние и старался не задерживаться в своей квартире дольше, чем нужно для отдыха и сна. Часто, выспавшись после смены, выходил он во двор и подолгу бродил по пустынным ночным улицам, не разбирая дороги. А то и прихватывал с собой небольшой шкалик водки и пил на ходу, прямо из горлышка. Несколько раз его останавливал патруль, но Гриша показывал свое полицейское удостоверение, и его всегда отпускали без лишних слов. Потом, проспавшись, опять собирался на службу, и все повторялось сначала.

Такие вот Гришины будни иногда скрашивались совместными мероприятиями с коллегами по работе, вроде вчерашней вечеринки. В такие дни он был почти доволен своей жизнью и даже на время забывал о всех неурядицах.

Но сейчас ему надо было бежать. И он на ходу прокручивал в голове события вчерашнего вечера. Гриша помнил, как подсаживался к Алексею, но о чем они говорили – нет. Больше всего он опасался, что позволил себе жаловаться на судьбу. Допустить этого Гриша никак не мог, хоть и работал с Алексеем в разных подразделениях и, говоря по правде, был с ним едва знаком. Ему не хотелось, чтобы коллеги узнали о сложностях его бывшей семейной жизни. Он стыдился признаться в этом кому-либо – ему казалось, что все будут злорадствовать и смеяться у него за спиной.

Дойдя до знакомой проходной оборонного предприятия, он поздоровался с охраной и отправился дальше, в глубь территории завода, где ему предстояло дежурить сутки в специальной караулке у входа в один из цехов.

Вообще-то, по правилам полагалось, чтобы в смене было два человека. Но его напарник, он же начальник смены, еще месяц назад подал в отставку в связи с уходом на пенсию. И теперь Гриша дежурил один.

Он поприветствовал коллег, которых пришел сменить, снял верхнюю одежду и, оставшись в форме полиции, уселся на вертящийся стул перед мониторами.

Началось дежурство.