Текст книги "О вечном: о любви, о воровстве, о пьянстве..."

Автор книги: Анатолий Трушкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Анатолий Трушкин
О вечном: о любви, о воровстве, о пьянстве...

Предисловие

Автор убежден, что всякую секунду писать надо о вечном: о воровстве, о пьянстве, о жадности, о пошлости и тому подобном – это и солидно, и никогда не испишешься, и всегда найдешь благодарного читателя.

Поскольку о вкусах не спорят и автор не может знать, на какие пороки читатель смотрит исподлобья, на какие – с любопытством, на какие – с восхищением, то пороки эти и не рассортированы никоим образом, а так... схвачены, что под руку попалось, горстями, и разбросаны по книге, мелочью всякой – репризами, байками пересыпаны (как нафталином – зимние вещи).

Читайте себе на здоровье. Что понравилось– перечитывайте, а что нет – забывайте.

А какие пороки окажутся вечными, посмотрим вместе с вами лет через двести–триста.

* * *

Молитва

Господи, Господи, помоги мне! Сделай так, чтобы я больше никогда никому не завидовал.

Спасибо, Господи, чувствую, что уже стал добрее и щедрее, я даже готов молиться за тех, кому вчера желал зла.

Вот прошу тебя, Господи, за Осипова, он знает больше, чем я, потому что много читает, у него зрение – плюс пять. Пусть он знает еще больше, больше всех! Пусть зрение у него, Господи, станет плюс девять.

Сидоров нищий и тощий, ему никто не завидует, кроме меня. У меня нет детей, а у него много. У него талант: он дотронется до жены – она в положении. Пятеро ребят, ему ходить не в чем – он случайно дотронулся до жены шестой раз. Теперь еле дышит, потерял дар речи, говорит только: «Всё, ухайдокался». Но детей любит безмерно. Дай ему, Господи, еще троих.

Петров, Господи, так здоров, что ни разу не болел. Лицо красное постоянно, босиком ходит по снегу, ест молоко с селедкой, ни в чем меры не знает, сам своему здоровью удивляется и пугается даже. Не пугай его, Господи. Нашли на него хоть насморк, а лучше тиф.

К Петушкову, Господи, тянет женщин, как будто у него есть какой-то магнит. Ему хочется, чтобы все знали о его похождениях, но по радио ведь не объявишь. Сделай, Господи, чтобы хоть близкие его узнали, хотя бы жена.

У Пузатова две судимости, но он – влиятельный политик и очень богатый человек, у него два завода, три фабрики, четыре футбольные команды. Дай ему, Господи, еще один завод, одну фабрику, одну футбольную команду... и еще одну судимость с конфискацией имущества.

Я, Господи, был плохой человек, я завидовал даже птицам – нигде не работают, но едят, летают куда хотят бесплатно, всего и дел, что гадят людям на голову. Смотрел на них и тоже хотел летать, но теперь не хочу. Пусть только птиц будет побольше.

Вспомню, Господи, каким я был, вижу, каким стал, и дивлюсь переменам в себе. Благодарю, Господи, за благодать Твою.

Всегда я завидовал Николаеву, его жизнерадостности. Когда он сломал ногу, я злорадствовал, но он стал еще жизнерадостнее и веселее. Потом он сломал вторую ногу и стал совсем счастливым. Господи, да пусть он сломает себе еще обе руки! А лучше, Господи, пусть свернет шею. Очень прошу Тебя.

Спасибо Тебе, Господи, за всё. Знаю, что стал другим человеком и уже свечусь изнутри. Сам посуди – раньше я завидовал Кошкину за то, что его любят звери, особенно собаки, их не отогнать от него. Как только я перестал завидовать, меня тоже полюбили, пусть не все еще, но уже от меня не отогнать ни мух, ни клещей, ни комаров.

Если и дальше так пойдет, Господи, клянусь: в Твою честь поставлю храм или часовенку, а лучше своими руками сделаю поклонный крест. А хочешь, поставлю Тебе самую большую свечку. Но это, конечно, не сразу. Если не хочешь ждать, поставлю маленькую свечку, у меня есть... почти целая.

Спасибо тебе, Господи, славься ныне, присно и во веки веков. Ты всесильный и всемогущий, я даже завидовал Тебе, но теперь, Господи, когда Ты занялся мною, я Тебе уже не завидую.

Слава Тебе, слава Тебе, слава Тебе! Аминь.

Ангел

Вечером к дому подхожу, смотрю – по штакетнику ходит не то птица, не то человек. Птица, наверное, – крылья, хвост... но в галстуке и лицо человечье. Перья свалялись, лицо наглое, галстук набок, и сильно вином тащит.

Остановился я, оторопел, конечно. Птица говорит:

– Ну и где тебя носит, Николай?

Меня Николаем зовут. Голос у птицы пропитой, мужской. Птица – самец. Сигарету достала из-под крыла, закурила.

Я окончательно остолбенел, спрашиваю:

– Ты кто хоть?

– Кто, кто... Твой ангел без пальто.

– Ангел-хранитель?!

– Да.

У меня слезы из глаз, потом кое-как взял себя в руки, говорю:

– Где же ты раньше был, гаденыш?

– Когда, например?

– Например, когда я женился. Она оказалась не дочь министра, а лимитчица.

– Я отлетел на время, самого тогда чуть не охомутали. И вообще не надо никогда на министров надеяться, на себя надейся.

Я говорю:

– Погоди. Как отлетел? Твоя обязанность, твоя специальность – меня охранять, беречь от неприятностей.

Он:

– Ты вспомни, когда ты женился-то?.. Начало девяностых. В стране все перевернулось, вообще никто по специальности не работал. Горбачев всем устроил.

Я ему:

– А в девяносто восьмом почему не предупредил насчет дефолта? Я за один день все потерял.

Он мне:

– Мы никого не предупреждали, запрещено было.

– Как никого?! Сколько проходимцев успели свои деньги спасти, пристроить с выгодой.

– Это не ангелы, это – черти, которые дефолт устроили. Они своих всех предупредили.

– Та-ак. Теперь Ельцин виноват. А где ты был, извращенец, когда я оставшиеся деньги отнес к Мавроди? Тоже отлетел?

– Я в это время свои пристраивал в банк «Тибет». Каждый тогда хотел разжиться неизвестно за чей счет. Надо было на себя рассчитывать, а мы всё на чужого дядю. Ну что, – говорит, – теперь прошлое ворошить. Видишь, мне тоже досталось.

Я отвернулся, чтобы только не смотреть на него, и вижу: огни мигают – «Казино» – рядом с домом.

– Подожди, – говорю, – минуту, я сейчас.

Поднялся в квартиру, взял все деньги, что скопил за последние годы, спустился.

– Пошли, – говорю, – в казино. Поможешь. Может, я тебя и прощу.

Он сел мне на правое плечо, – а его, кроме меня, никто не видел, – пошли в казино.

Я достал все деньги, спрашиваю:

– На какую цифру ставить?

Он:

– Ставь на двенадцать!

Я поставил, выпало двадцать один. Всё потерял за секунду, всё до последней копейки.

Вышли на улицу, он отлетел сразу подальше, говорит:

– Цифры точные – один и два! Только и делов-то, что я их местами не так поставил.

Не помню, как у меня в руке камень оказался, размахиваюсь. Он:

– Не надо! Мы, русские, потому так и живем, что у нас все время кто-то виноват, только не мы; мы всё на кого-то надеемся, только не на себя.

Я прицелился ему в бочину и камнем со всей силы!.. Но он увернулся, а откуда-то «Лексус» выскочил, и я «Лексусу» точно в лобовое стекло – ба-бах!

Оттуда четыре мордоворота выскакивают – и за мной. Я бегу, ангел надо мной летит, кричит:

– Ни на кого никогда не надейся, понял?

Я говорю:

– Понял.

– Только на себя надейся. Понял?

– Понял.

Вижу – слева что-то вроде рощицы, я туда.

Ангел:

– Беги направо, идиот!

Ну что, ему сверху виднее, и я скорее направо – там тупик. Мордобои, вот они... в трех шагах... в двух. Я еще успел подумать: «Учит, учит нас жизнь, и всё без толку, всё мы на кого-то надеемся».

* * *

Чудеса

Избирательная кампания... Где цирк-то! Теперь обещай не обещай – словам уже никто не верит. Народ говорит: «Никого не надо выбирать. Всё равно все будут воровать». Уже чудеса нужны, чтобы тебя избрали. Предвыборные технологии поэтому и шагают вперед.

Я был на нескольких встречах, сам видел: кандидат ходил между избирателями и у каждого деньги доставал – у кого из кармана, у кого из ушей, из лифчиков, из волос на голове. У одного с лысины снял пять тысяч! Говорил в зал: «И себе, и вам – всем достану денег, только изберите меня».

Чего-то я сомневаюсь – достанет он на всех-то... Мне кажется, вряд ли.

Другой денег не мог достать, но из ста рублей делал сто долларов. Не прятал никуда! В руке держал. Дунет – вместо рублей у него доллары!.. Я дунул – у меня ничего, были рубли, и остались рубли. Он говорит:

– Дунь посильнее.

Я дунул – сто рублей улетели, никто не вернул. Он дунул – у него доллары, на доллары дунул – у него евро. Говорит:

– Всех научу, только изберите меня.

Но народ теперь тоже не дурак, сомневается:

– Это, наверное, фокусы. Сотвори настоящее чудо.

А технологии предвыборные на тот момент отставали от жизни, и он не смог сотворить чудо. Но буквально через неделю пошли мы с женой на встречу с одним кандидатом.

Тот, как все, обещает и обещает, народ набычивается и набычивается. Кандидат тогда карты достает:

– Вот карта у меня, а вот она уже у того дяди с шестого ряда.

Как она там оказалась? Я сам видел – никто не передавал. Не знаю, как она там оказалась.

Народ говорит:

– Ну и что? Вот до вас избрали одного в депутаты. У него через год коттедж, яхта, «Мерседес». Не успела прокуратура глазом моргнуть, уже коттедж не у него, а у дяди... по отцу, яхта – у дяди по матери, «Мерседес»– у тети.

Но кандидат хорошо подготовился, говорит:

– Зря вы мне не верите, я что обещаю, делаю.

И останавливается возле слепого. Слепой спрашивает его про пенсию. Кандидат:

– Если меня изберете, увеличу всем пенсию в четыре раза, а ты, слепой, прозрей и иди.

Коснулся его, тот глаза распахнул:

– Я вижу, вижу! Голосуйте за этого кандидата!

Повезло слепому. Жена мне еще сказала:

– Тебе бы там сесть с твоим геморроем-то.

Вот такие уже технологии. Но бывают и сомнительные чудеса. Женщина одна:

– Я лечусь уже десять лет, а детей у меня нет и нет. Бог не дает.

Кандидат:

– Я дам!.. Если меня изберете. – И рукой повел в ее сторону.

Она:

– Ой, я на третьем месяце! Голосуйте за него!

Мне чего-то кажется, что здесь подстава была. Уж больно быстро она... Но народ у нас простоватый пока, многие все равно поверили.

А вообще с подставами опасно работать. Одному кандидату сделали подставу – «инвалида» хромого. Кандидат должен был подойти, ударить его палкой по ноге, сказать: «Ты здоровый, иди работай». Тот должен был крикнуть: «Ой, я здоровый!» – и убежать работать.

А оппозиция заманила «подставу» в буфет, на его место посадила настоящего хромого.

Кандидат спускается в зал:

– Я не потерплю возле себя проходимцев, я всех заставлю работать!

И палкой хромого по больной ноге. А тот из бывших десантников. Прицелился костылем и по спине ему ка-ак хрястнет!.. Но немного промахнулся, попал в висок. Кандидат внешне ничего – наверное, ему что по спине, что по голове, но все-таки он забыл, что хотел обещать, и заврался... Проиграл, короче.

Нет, теперь как кампания избирательная – мы на все встречи всей семьей. Интересно, до чего технологии дойдут.

Хотя я не знаю, в принципе-то можно доказать, что если тебя изберут, то ты-то уж точно воровать не будешь?

Мне кажется, все равно, если даже докажут, – хоть немного, а будут подворовывать.

* * *

Исповедь атеиста

Инкассатор в универмаге поскользнулся – сам в одну сторону, сумка с деньгами в другую, где я стоял.

Выскакиваю на улицу – день как на заказ: сухо, солнечно, народу никого. Всего человек пять... бегут ко мне с автоматами.

Я как заору:

– Господи, помоги! Никогда больше на чужое не позарюсь!

Так орал, что Он услышал. Сперва замерло все, потом на улицу ворвался ветер, принес откуда-то колокольный звон и вместе с ним не то туман, не то дым – стоишь, носа не видишь. Правда, сумку все-таки кто-то увидел, вырвал.

Я вышел из тумана и скорее в церковь – свечку поставить за избавление от беды.

Иду, вдруг сверху – кошелек. Голову задрал – на балконе старичок стоит. Я кошелек поднял. Старичок сверху кричит:

– Это мой!

Я ему говорю:

– Дедушка, я не слышу ни черта.

Он на весь квартал:

– Это мой кошелек!

Я ему:

– Я не знаю, дедушка, какая это улица.

И пошел... к церкви. Но заблудился, вышел к пивной. Зашел, взял сосисок к пиву. А голодный ведь! Первую сосиску запихал в рот и подавился. Хриплю, задыхаюсь. Сознание уходит – кислород в мозг не поступает. Когда поступает-то, сознания мало, а тут ни грамма кислорода. Нелепая смерть. Успел только прохрипеть:

– Господи, прости за всё, если можешь, помоги в последний раз.

И в ту же секунду как будто кто-то крылом меня... по голове. Ка-ак грохнусь со стула. Сосиска вылетела, я задышал.

Вышел на улицу, иду, славлю Бога. Не за то, что кошелек исчез, а за то, что жив остался.

Как очутился в зоопарке, не помню. Помню только... мальчик какой-то стоит... ест гамбургер... Мальчик маленький, гамбургер большой... Я взял гамбургер... мальчик заплакал... Из кустов вышла его бабушка с собакой... Бабушка меньше мальчика... собака больше... Япобежал... собака за мной, за собакой мальчик, за мальчиком бабушка.

Как она пасть разинет!.. Собака, в смысле. Как я заору:

– Господи, помоги! В самый последний раз!

И может, мне показалось, но будто голос раздался:

– А-а-а?

Я:

– Помоги в последний раз!

Голос:

– А-а.

И я – хоп! – ногой на доску. Из земли доска торчала. Меня подбросило, я через забор какой-то перелетел, стою, гамбургер ем. Думаю: доем, пойду во славу Господа добрые дела делать.

Мальчик подбегает, говорит:

– Отдай гамбургер.

Я говорю:

– Хрен тебе.

Бабушка подбегает:

– Отдай гамбургер.

Я говорю:

– Хрен вам обоим.

И слышу – сзади шорох какой-то. Оглянулся – крокодил! И он цап меня за ногу. Я быстро-быстро говорю:

– Господи, Господи, Господи! Клянусь: буду помогать сирым и нищим, всем, кто бы о чем ни попросил.

Тишина наступила... Стало слышно, как дышит космос. Короче, у крокодила оказался кариес. Он на мне последние зубы потерял. Я ногу выдернул – ни одной царапины.

Выбрался из зоопарка, иду к церкви. По дороге нашел рубль, три раза по пять рублей, пять раз по десять и десять раз по пятьдесят. Что значит встал на хорошую дорогу.

Подхожу к церкви – нищий сидит на земле, полметра... одна рожа, просит подать на лечение от насморка.

Я говорю:

– Хрен тебе собачий, а не лечение.

Он встал – чу-уть меньше церкви. Размахивается. Как хрястнет!.. И серой запахло. То ли у него изо рта, то ли у меня что-то из ушей вылетело. И деньги тоже все из меня вылетели. И он снова размахивается. Я как заору:

– Господи, твоих бьют! Помогай!

И в ту же секунду... рожа как хрястнет! И я понял, что космос пустой, просто мне весь день сказочно везло.

На этом мои религиозные искания кончились, я понял, что Бога нет.

А рожа деньги подобра-ал, морду наглую задра-ал и сказал:

– Спасибо тебе, Господи!

* * *

Доброе утро

– Доброе утро, дорогие друзья! В эфире «Новости». Сначала о главном. Всё выше уровень жизни россиян, всё радостнее и веселее смотрят они в будущее. Если раньше предметы первой необходимости были для большинства роскошью, то сейчас наоборот – предметы роскоши становятся для многих предметами первой необходимости. О других новостях. В Дальнерайском районе после затяжных проливных дождей, паводка и спуска воды из местной ГЭС несколько сёл оказались под угрозой наводнения. Слово нашему собственному корреспонденту в Дальнерайском районе... Вам слово, Сергей... Сергей, вам слово.

– Алло.

– Говорите, Сергей. Слушаем вас.

– Алло.

– Мы вас прекрасно слышим, Сергей. Здравствуйте. Говорите.

– Алло.

– Говорите, Сергей. Слушаем вас.

– Слушаю вас, Михаил.

– Доброе утро, Сергей. Говорите, мы вас слушаем.

– Да, Михаил, спасибо. Добрый вечер.

– Что нового у вас, Сергей? Почему плохая видимость?

– Да, Михаил. Хорошо видеть мешает дым от пожарищ.

– Если что-то горит, Сергей, значит, не всё под водой?

– Да, Михаил, иначе бы оно не горело.

– Что же местные жители? Много ли пострадавших от наводнения и пожаров?

– Да, Михаил, вы правы – пострадавших много, но местные жители говорят: «Ничего, бывает и хуже». Ловят рыбу и тут же ее на огонь.

– Так ведь это очень удобно, Сергей.

– Да, Михаил. Я не пробовал.

– Вот видите, есть свои выгоды и в этом положении. Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. А кто еще помогает, Сергей?

– Да, Михаил. Помогает то, что дожди кончились, воду с ГЭС уже всю спустили, больше нет воды.

– Я не понял. Вообще нет воды в районе?

– Вода есть, но больше не будет.

– А зачем больше, Сергей?

– Чтобы не стало хуже, Михаил.

– Понятно. Хуже уже не будет?

– Нет.

– Очень хорошо. Значит, будет только лучше.

– Лучше тоже не будет. Холодильники, телевизоры, всё под водой, мебель можно выбросить, скот плавает, урожай пропал.

– Хуже не будет и лучше не будет. То есть на редкость стабильная ситуация. Прекрасно. Сергей, спасибо за добрые вести. А что за звуки доносятся до нас? Как будто бьют в праздничные барабаны... Да, Сергей? Это звуки праздничных барабанов доносятся?

– Да, Михаил, это стреляют.

– Стреляют? Какой-то местный праздник, Сергей? Какой-то обычай?

– Да, Михаил, это – обычай. Здесь всегда с незапамятных времен стреляли по мародерам.

– Алло... Связь исчезает иногда. Приносим свои извинения... Алло, Сергей.

– Да, Михаил.

– Я говорю: по-моему, откуда-то доносится песня.

– Да, Михаил, песня доносится.

– Ну вот! Если люди поют, Сергей, значит, все хорошо. Вы меня поняли?

– Я понял, Михаил.

– Если поют, значит, все хорошо.

– Да, Михаил, я понял.

– Иначе чего бы они пели?

– Я понял, Михаил, понял.

– О чем песня?

– Это песня о том, что несколько молодых парней ждали большого урожая, но не дождались. Но ничего, все будет хорошо, поется в припеве... Вода погубила всю коноплю, и они не знают, как им жить дальше, но все будет хорошо.

– Кто поет эту песню, Сергей?

– Наркоманы, Михаил.

– Я думал, у нас их уже нет. Но с ними, вероятно, ведется жестокая борьба, да, Сергей?.. Вы поняли?

– Я понял.

– С ними борются?

– Да, с ними ведется жестокая борьба. Михаил?

– Кто с ними борется, Сергей? Расскажите об этом поподробнее, пожалуйста.

– Да, Михаил. Прежде всего с ними жестоко борются проститутки. Когда нет наркотиков, наркоманам не до проституток.

– Минуточку, Сергей. Вы, видимо, не поняли вопрос. Я спрашиваю: кто борется с проститутками?

– Да, Михаил, конечно. С проститутками ведется жестокая борьба. С ними борются наркоманы.

– Понятно. Что говорит администрация района?

– Администрация говорит, что всем пострадавшим будет предоставлено элитное жилье, будут выплачены большие денежные компенсации.

– Очень хорошо! Откуда деньги, Сергей?

– Какие деньги, Михаил?

– Которые будут выплачены пострадавшим.

– Нет, это они так говорят, что будут выплачены, а денег нет.

– Кто все-таки виноват в произошедшем?

– Никто, Михаил.

– Вот это интересно. Пожалуйста, поподробнее.

– Был объявлен план «Перехват», хотели перехватить виновных, но план не сработал.

– А как положение в других... в благополучных районах?

– В других благополучных районах тоже никого поймать не удалось.

– Приятно, Сергей, что, несмотря на временные неудобства, народ не пал духом, борется со стихией. Я вижу, за вами много людей собралось у кромки воды и все стараются кому-то помочь.

– Да, Михаил, народа у кромки – не пропихнешься. Дело в том, что размыло склады местного ликеро-водочного завода и теперь...

– Спасибо, Сергей, за репортаж.

– Тут одно плохо, Михаил...

– Ждем от вас новых сообщений.

– И никто не знает, как помочь этой беде...

– Будьте на связи, Сергей.

– Дело вот в чем...

– Алло... (Сергей что-то говорит, но его не слышно, он отчаянно жестикулирует, делает страшные рожи, пугает, сам пугается.) Алло... Извините за технические неполадки. Коротко о погоде. Завтра на территории всей страны ясно и солнечно.

* * *

Этюды

Анкета для чиновников

1. Брали ли вы когда-нибудь взятки?

(Если нет, какими психическими расстройствами вы страдаете?)

2. В какой валюте вы берете взятки?

(Если в рублях, обо что в детстве вы ударились головой?)

3. Когда входит посетитель, вы смотрите ему в глаза или в карман?

(Если в глаза, с какого года вы страдаете косоглазием?)

4. Есть ли условия, при которых вы прекратите брать взятки?

(Если есть, когда, с какой высоты вы упали и почему не разбились насмерть?)

Штраф

На улице Конституции в два часа ночи на будку ДПС наехал «Москвич-2140». Водитель не справился с управлением, потому что у жены, которую он вез в роддом, начались схватки. Роды по всем правилам акушерского искусства принял сержант Склифосовский. Три мальчика и одна девочка – таков для малообеспеченного водителя итог дорожно-транспортного происшествия.

После принятия родов сержант Склифосовский оштрафовал счастливого отца за превышение количества пассажиров в салоне автомобиля.

Предел

– Ну довели Россию!

– Успокойтесь.

– Ну паразиты!

– Перестаньте.

– Ну твари!

– Тихо, тихо.

– Ну коммунисты!

– Это – демократы.

– Ну ящуры!

– Это – демократы.

– Ну колдуны!

– А что случилось?

– Цены-то!

– Ничего, потерпим.

– Потерпим? Проститутку снять уже сто долларов!

– Как сто долларов?!. Ну колдуны! Ну твари!

* * *

Отчего мы все время так уверенно смотрим вперед?.. Не оттого ли, что все время нам страшно оглянуться назад?

* * *

Контузили диктатурой, покалечили войной, оглушили застоем, одурманили алкоголем – в результате получился человек нового типа.

* * *

Хорошо там, где нас нет. Может, потому там и хорошо.

* * *

Говорят: если прекратим воровать, жить станем лучше. Дураку понятно. Как прекратить-то?

* * *

Как-то у нас... Если умница, то нечист на руку, если гений, то бабник, если талантище, то обязательно пьяница. Что же тогда говорить о наших дураках?

* * *

Качество продукции можно резко улучшить, если заранее знать, что продукцию удастся вынести.

* * *