Текст книги "Когда заговорила клинопись"
Автор книги: Анатолий Сазонов
Соавторы: Константин Матвеев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)
Глава VI
Жезл эскулапа и двенадцать созвездий зодиака
Если он (врач), снимая бронзовым ножом бельмо с глаз пациента, повредит глаз, то должен уплатить деньгами половину его стоимости.
Статья 22 свода законов вавилонского царя Хаммурапи
Известно, что при лечении больных в Ассирии и Вавилонии применяли заклинания:
Снимитесь, снимитесь! Уйдите далеко, далеко!
Свернитесь, ступайте, сгиньте!
Ваша злоба да уйдет, как дым, на небо!
Из моего тела удалитесь!
Если после произнесения заклинаний состояние больного не улучшалось, то его выносили на улицу. Делалось это для того, чтобы прохожие могли посоветовать известный им способ лечения. «Отец истории» Геродот, посетивший Ассирию и Вавилонию, описал этот обычай так: «Прохожие подходят к больному, спрашивают о его болезни, и, если они сами или кто-нибудь из их близких когда-нибудь испытали ту же болезнь, они указывают на излечившие их средства».
Профессор З. Рагозина высказывает предложение, что этот обычай исцеления больного был заимствован впоследствии составителями евангелия в сцене «исцеление расслабленного», что еще раз свидетельствует не в пользу святого происхождения Нового завета.
Найденные медицинские тексты на глиняных таблетках содержат описание симптомов различных болезней желудочно-кишечного тракта, органов дыхания (насморк, выделение мокроты, кровотечение из носа), ревматизм. В ассиро-вавилонском обществе врачи делились на хирургов, терапевтов, окулистов. Врачи пользовались большой популярностью как у себя на родине, так и за ее пределами. Известно, например, что, когда потребовалась срочная помощь египетскому фараону Аменхотепу III (XIII век до н. э.), к нему послали ассирийского врача.
Вавилонский царь Хаммурапи в своем знаменитом своде законов уделил много внимания медицине. Ей он посвятил одиннадцать статей. Это говорит о том большом внимании, которое уделялось в Вавилонии и Ассирии медицине и, в частности, взаимоотношениям между врачом и пациентом. Существовала медицинская энциклопедия, в которой все болезни классифицировались по группам в соответствии с частями человеческого тела. Например, в разделе «Когда человеческая голова охвачена жаром» описываются симптомы и процессы болезней головы. В этой же части говорится об умопомрачении, облысении, болезни висков и т. д. А в разделе «Когда тяжело его устам» описаны болезни органов дыхания. Указываются болезни сердца, печени и т. д.
Кроме хирургического вмешательства (довольно сложные хирургические операции – снятие бельма с глаз, удаление опухолей, сращение сломанных костей и т. д.), широко применялись лечебные травы, лекарства из растений, насчитывавшие сотни названий. Лекарства изготовлялись также из рыб, насекомых, продуктов животноводства – молока, сливок, мяса, рыбьего жира, из минералов – лазоревого камня, гипса, серы, меди, соли.
Значительное внимание врачи уделяли гимнастике, широко использовали массаж, натирание тела различными мазями. Для близоруких и дальнозорких изготовляли линзы.
У каждой отрасли науки был свой покровитель (бог), или покровительница (богиня), или оба вместе.
Покровительницей медицины была богиня Нинхурсаг. Она создала восемь богов, которые помогали врачам лечить различные болезни. Покровителями врачей были бог Ниназу и его сын Нингишзида. Их символом считалась змея, обвивавшая жезл. Такое изображение символа бога медицины было найдено на вазе, относящейся к концу III тысячелетия. Этот символ медицины, прообраз жезла Эскулапа, существует и в наши дни.
Ассиро-вавилонская медицина получила широкое распространение и вобрала в себя опыт многих поколений. Знания древних медиков были использованы в последующей медицинской науке.
Ассирийцы и вавилоняне вели регулярные наблюдения за небом, солнечными и лунными затмениями. Они могли предсказывать многие явления природы и в том числе равноденствие. Астрономы создали календарь, в котором год был разделен на 365 дней 6 часов и 11 минут. Разница этого дневного календаря и принятого в наше время составляет всего 3 минуты. Трудно сказать, была ли это ошибка астрономов или год имел такую продолжительность в то время.
Ассирийцы и вавилоняне умели делить время на сутки, а сутки на три стража ночи и три стража дня. Сутки начинались с захода солнца. Все небо было разделено на 15 частей, звезды объединены в созвездия, а планеты выделены из системы звезд. Вся эклиптика была разделена на 12 частей и 12 зодиакальных созвездий.
Таким образом, в Ассирии и Вавилонии впервые была создана карта неба, которая через хеттов попала в Грецию, а потом стала достоянием других народов мира. Астрономы почти за тысячелетие до нашей эры вычертили карту мира, на которой Земля изображена и форме круга, окруженного водой.
Специалисты отмечали, что «начатки астрономии, выработанные в Двуречье в течение III и начала II тысячелетий, получившие некоторое дальнейшее развитие в последующие эпохи истории Двуречья, являются той основой, на которой впоследствии развивалась греческая и затем арабская астрономия. Эти последние астрономические системы легли в основу европейской астрономии».
Ассирийцы и вавилоняне называли все открытые созвездия и планеты именами богов. Главный бог Мардук (римский Юпитер), царь богов, был связан с самой большой планетой. Небольшая планета, наиболее близкая к солнцу, Меркурий, сопоставлялась с богом Набу. Этот бог мудрости, письма и счета почитался в городе Барсиппе, находившемся рядом с Вавилоном. С планетой Сатурн был сопоставлен бог Нинурта, бог счастливой войны. Месяц делился на четыре недели, и дни недели были названы именами семи планет или астральных богов. Эти названия дней недели были заимствованы позднее англичанами, французами, немцами.
В связи с этим интересно отметить, что каждый бог-планета имел свою собственную окраску, свой цвет. Солнцу соответствует цвет золота, луне – цвет серебра, Сатурну – черный цвет, Юпитеру – темно-красный, Марсу – ярко-красный, Венере – желтый, Меркурию – синий. Такое соответствие планеты и цвета сохранилось до наших дней.
Сутки делились на двенадцать двойных часов (Касбу) и на 360 маленьких частей (12 × 30 = 360). Равным образом движение Солнца по окружности было разделено на 360 частей. Исходя из этого, любая окружность делилась на 360 частей. Этого же правила придерживаемся и мы в настоящее время, деля окружность на 360 градусов.
Следить за временем и ориентироваться в сутках помогали солнечные и водяные часы. Солнечные часы состояли из стержня, поставленного вертикально в середине окружности. Окружность была разделена на 12 больших и 360 маленьких частей. 12 частей обозначали двойные часы и 360 частей – минуты. Водяные часы представляли собой сосуд с водой высотой более трех метров, в нижней части которого находилось небольшое отверстие. Оно открывалось в определенное время с появлением звезды, и вода капала через него в течение суток до нового восхода этой же звезды.
Наблюдение за небесным сводом производилось с трех– или семиэтажных башен, названных зиккуратами. Зиккураты достигали 20–90 метров. С верхней площадки велись наблюдения за небом.
Астрономы записывали на глиняных таблетках результаты своих наблюдений. В тот период эклиптика – круг движения Солнца – была разделена на 12 частей по 30 градусов в каждой, что соответствовало 12 месяцам года, по названию двенадцати созвездий зодиака – Скорпион, Лев, Рак, Близнецы, Рыбы, Овен, Телец, Дева, Весы, Стрелец, Козерог, Водолей. Эти названия сохранились и в наши дни.
Астрономические вычисления, найденные на глиняных таблетках, показывают, что древним астрономам Месопотамии были известны три способа вычисления расстояний между неподвижными звездами.
Позднее через общение с другими народами все эти открытия в медицине, астрономии, других науках попали в Европу и стали достоянием человечества.
Глава VII
«Пифагоровы штаны» – открытие ассиро-вавилонских математиков
Математика у ассирийцев и вавилонян, так же как и астрономия, была необходима прежде всего в практической жизни – при строительстве домов, дворцов, дорог, составлении календарей, проведении каналов, планировке сельскохозяйственных угодий. Причем все расчеты производились с высокой точностью. «В вавилонской математике уже осуществлен тот принцип, что одна и та же цифра имеет различную числовую значимость в зависимости от места, занимаемого и числовом комплексе.
Вавилонская числовая система предшествовала арабской. Разница заключалась в том, что в Вавилонии вместо десятичной системы была шестидесятичная, сохраняющаяся и ныне как наследие Вавилона в делении часа на 60 минут, минуты на 60 секунд, окружности на 360 градусов. Изучение вавилонской математики показывает, что вавилонские писцы знали знаменитую Пифагорову теорему и другие теоремы планиметрии и стереометрии. Вавилонские математики положили начало и алгебре. Установлено, что они умели извлекать не только квадратные, но и кубические корни».
Ассирийцы и вавилоняне знали арифметическую прогрессию с увеличением на 16, а также геометрическую прогрессию с умножением на 2. Они пользовались десятичной и шестидесятичной системами. Имелись особые знаки для выражения дробей. Они также могли возводить в степень и извлекать корень и решать уравнения с одним и двумя неизвестными. Таким образом, в те далекие времена были заложены основы алгебры.
Ассиро-вавилонские математики создали единообразную систему мер длины, площади, объема и веса. В основу меры длины был положен локоть (40 сантиметров) и высота тростника (2 метра 40 сантиметров). Затем шел гар (около 4 метров 80 сантиметров), а 10 гаров составляли ашлу (около 48 метров). Для измерения больших расстояний применяли беру – около 8,5 километра. Единицей измерения площади служил cap – около 35 квадратных метров, наибольшей единицей считался бур – около 6,5 гектара. Наряду с этим площадь измеряли грядками. Каждая грядка равнялась 35,284 квадратного метра. Сто грядок составляли поле, а 18 полей – один колодец.
Самой малой емкостью считался ка, или ика, – около 0,84 литра, а 300 ка составляли 1 гур – около 120 литров. В Ассирии использовали еще емкость имеру (осел) – около 40 литров, то есть того веса, который мог легко переносить осел. К мерам веса относились пиккар – около 16 килограммов, который делился на 60 мин, а мина (около 500 граммов), в свою очередь, на 60 шеклей (8,4 грамма). Счет вели единицами и дюжинами. Счет дюжинами был заимствован европейцами у древних ассирийцев и вавилонян. Самой маленькой единицей веса был шеум (ячменное зерно) – около 46,75 миллиграмма.
Ассирийцы и вавилоняне изобрели нуль, «…благодаря которому, – писал знаменитый немецкий ассириолог Г. Винклер, – десятичная система получила свое истинное значение при письменных вычислениях. Изобретение его приписывается индусам, от которых, по-видимому, переняли его арабы. Но уже вавилонская система цифр употребляет его…»
Интересными, на наш взгляд, являются расчеты, которыми они пользовались. Об этом подробно рассказано в книге «Пробуждающая наука. Математика Древнего Египта, Вавилона и Греции» голландского ученого Б. Л. Ван дер Вардена. Он сообщает, что теорема Пифагора задолго до его рождения была известна в Древней Месопотамии.
Приведенные некоторые примеры об открытиях и Междуречье позволили советским ученым сделать вывод, что «…открытия, сделанные в Ассиро-Вавилонии, поражают своим размахом. Здесь впервые возникла система исчисления, основанная на позиционном принципе и – позднее – на употреблении знака нуля, разработана алгебра линейных и квадратных уравнений и даже рассмотрены простейшие уравнения более высоких степеней, открыта теорема Пифагора и положено начало учения о правильных многоугольниках в области геометрии, а также решены первые задачи теории чисел».
Глава VIII
Легенды, возвращенные к жизни
Кто роет другому могилу, сам в нее попадет.
Так говорил Ахыкар – первый министр ассирийского цари Синахериба. У него не было детей, и вместо сына стал племянник Анадан. После того как он получил образование, Ахыкар представил его царю.
«После моей смерти он заменит меня», – сказал первый министр. Но Анадан не хотел долго ждать. Подделав почерк Ахыкара, он написал два подложных письма на имя царя Элама и фараона Египта, в которых сообщал, какими средствами лучше победить царя Ассирии. Затем эти письма подбросил царю Синахерибу. Повелитель Ассирии поверил в предательство Ахыкара и приказал казнить его.
Первый министр попросил царя казнить его дома, а не на площади. Царь согласился. Когда палач пришел в дом к Ахыкару, жена поставила на стол вино. Ахыкар напомнил захмелевшему палачу, что когда-то спас ему жизнь. Палач пожалел первого министра и вместо него казнил преступника, приговоренного к смерти.
Вскоре египетский фараон обратился к царю Ассирии с просьбой прислать искусного строителя, чтобы возвести дворец между небом и землей.
Царь вспомнил об Ахыкаре и стал оплакивать его. Палач, узнав об этом, признался во всем. Царь потребовал Ахыкара во дворец. Порок бил наказан, а справедливость восторжествовала. Повесть о мудром Ахыкаре заканчивается известным многим народам мира изречением: «Кто роет другому могилу, сам в нее попадет».
Эта повесть была прочитана на глиняных таблетках из библиотеки Ашшурбанипала и переведена на многие языки мира. Ученые считают, что она была известна на Руси еще в XI веке. Исследования показали, что ассирийская легенда об Ахыкаре, созданная более двух тысяч лет назад, легла в основу этой повести, ходившей на Руси.
Народы Ассирии и Вавилонии имели единую литературу, язык и были связаны общей судьбой. Когда вавилоняне и ассирийцы захватили Месопотамию, на юге страны уже существовало государство Шумер. Впитав шумерскую культуру, семиты создали свои литературные памятники, которые через римлян и греков широко распространились в Европе, а затем во всем мире. Этим объясняется появление в Европе ассиро-вавилонских легенд, мифов, эпоса.
«Глиняные книги», найденные при раскопках Ниневии, донесли до нас литературные произведения.
Древний эпос, мифы, повести вводят нас в быт Ассирии, повествуют о царских походах. Многие литературные произведения наполнены религиозным и философским содержанием и являются более древними, чем библейские сказания. Ученые-востоковеды отмечают в ряде случаев прямое воздействие ассиро-вавилонских мифов и легенд на сюжеты библии и евангелия.
Так, в мифе о Бэле-Мардуке говорится о том, что его схватили у входа в подземное царство. Допрашивали, били и затем увезли на гору, где казнили. С ним казнили неизвестного преступника. Одежду Бэла-Мардука унесли, но богиня, которая очень любила его, верила, что смерть не может разлучить их.
После смерти Бэл-Мардук попадает в темницу. Темницу тщательно охраняют. Любящая богиня решила освободить его оттуда. После освобождения он скрывается.
Людям, знакомым с евангелием, этот ассиро-вавилонский миф напоминает жизнь и смерть мифического Христа.
Литературный образ Бэла-Мардука основывается на еще более древнем образе шумеров Таммузе. Культ бога Таммуза был очень популярен в Месопотамии. При раскопках города Ашшура археологи обнаружили глиняную табличку, из которой стало известно, что в новогодний праздник в Ассирии проходили большие торжества, во время которых Бэл-Мардук умирает и затем воскресает.
Другой известный нам миф повествует, что в одном саду растут два необыкновенных дерева: дерево одежды и дерево жизни.
Однажды в сад пришли люди, нашли дерево одежды и попробовали его плоды. Узнав об этом, боги решили изгнать людей из сада. Боги испугались, что люди, попробовав плодов дерева жизни, станут такими же бессмертными, как они сами.
В библейском рассказе отмечалось, что и саду росли два дерева. От них люди вкусили плод познания добра и зла. Тогда боги испугались, что люди станут равными им в познании добра и зла и в отношении вечной жизни. Именно об этом мифе писал академик В. Струве. «Ассирийские писцы, – отмечал он, – создали на основе богатой поучениями вавилонской литературы произведение, которому было суждено сыграть в истории всемирной литературы крупнейшую роль».
В прекрасной поэме об Этане, которую мы приводим ниже, созданной более четырех тысяч лет назад, рассказывается, что ее герой делает попытку подняться в небо на крыльях орла. За то, что когда-то Этан спас орла, птица обещает поднять его в небо. Этан слышит его слова:
«Мой друг!
Гони грусть со своего чела!
Я хочу понести тебя на небеса Ану».
Этан и орел все же не смогли достичь самого высокого неба, упали и разбились. В этой поэме отражена дерзновенная мечта человека подняться в небо, которая не была осуществлена.
Содержание этой поэмы, возможно, повлияло на создание древнегреческой легенды об Икаре, возникшей значительно позже.
Среди произведений ассиро-вавилонской литературы особо следует выделить военные анналы. «Ассирийские анналы, посвященные описанию походов ассирийских царей, являются лучшими образцами этого рода литературы Древнего Востока. Эти анналы умели показать силу армии, которая в течение больше ста лет не знала себе равной во всем тогдашнем мире».
Правда, вначале военные анналы сводились к простому перечислению событий. Однако при Саргоне II, Синахерибе, Ашшурбанипале летописи становятся художественными произведениями. В них широко описываются окружающие горы, реки, воды, образы врагов Ассирии, представлены реальные и вымышленные персонажи. Таким является описание урартийского похода ассирийского царя Саргона II. В нем, писал академик Б. Тураев, «чувствуется юный энтузиазм, еще не поддавшийся школьности; он составлен рифмическим стилем, содержит немало блесток чистой поэзии, украшен цитатами из эпоса Гильгамеша, зажигательными описаниями природы, гор, лесов, ледников, порогов».
В ассиро-вавилонской литературе, кроме повествовательного жанра, поэзии, возникли зачатки драматургии. К ним относятся диалоги, мистерии, которые разыгрывались во время праздников в храмах.
Среди литературных произведений значительное место занимают мифы о богах. Среди мифов чаще всего встречаются истории о добрых делах бога Мардука, богини Иштар и бога Таммуза.
Одна из записей на глиняных табличках повествует о том, что Ашшурбанипал любил книги о деяниях «владычицы битв и войн, верховной госпожи, что украшает лики воинов». Этой богиней была Истар, или Иштар, как называют ее в исследованиях некоторые ученые. Ассирийцы, совершавшие военные походы под предводительством Ашшурбанипала в Египет, на Ваала Тирского, в Финикию, считали своим покровителем богов Ашшура и Иштар. В честь Иштар в Ассирии были построены два храма, в Ниневии и Эрбиле.
До правления Асархаддона эту богиню почитали меньше, чем Ашшура, Сина. Но Асархаддон объявил ее своей главной покровительницей, и жрецы ее храмов никогда не ошибались в предсказаниях исхода завоевательных походов.
Ашшурбанипал унаследовал от отца почитание и уважение к богине Иштар. Предаваться слушанию деяний Иштар между чтением о походах было любимым занятием великого царя Ассирии. Особенно интересен эпизод из жизни богини, связанный с посещением ею ада.
В Древней Ассирии считалось, что после захоронения умершего в глиняном склепе душа его отправляется куда-то далеко, на край света, в страну тьмы, где все, что осталось от прошлых поколений, живет вместе, под властью бога Нергала и богини Аллат. Так об аде пишет Г. Масперо в книге «Во времена Рамзеса и Ассурбанипала». «Туда впадает река, истекающая из первозданных вод океана, в который погружена наша земля. Она окружена семью стенами и закрыта семью воротами, которые охраняет строгий стражник. Тени проникают туда только по назначению богини: их лишают всего, что находится при них, и нагими приводят к Аллат, которая судит и назначает им их место в своем владении. Неугодные ей подвергаются мучениям ужасающим: они страдают от голода, жажды, проказа гложет их до скончания времен, все болезни обрушиваются на них и терзают их, никогда не убивая».
«Порог ее жилища находится над источником, чьи воды возвращают жизнь тому, кто искупается в них или выпьет из них: они начинают бить ключом, как только снимут прикрывающий их камень. Но духи земли, Аннуны, ревниво оберегают их».
Хозяйка ада предстает из древних описаний в таком страшном облике: «У нее тело женщины, но несоразмерное, покрытое волосами, искривленная львиная морда, крылья и лапы хищной птицы. В обеих руках держит она по крупной змее и потрясает этими живыми дротиками, что без пощады жалят и отравляют врага. Ее дети – два львенка, которых она кормит собственным молоком. Она объезжает свое царство, но не верхом, а стоя или становясь на колени на спине лошади, налегая на нее всем телом. Иногда она отправляется на разведку сама по реке, текущей из мира живых; в таких случаях она плывет вместе со своим конем на волшебной ладье, движущейся без паруса и весел с носом наподобие птичьего клюва и кормой с головой быка. Ничто не ускользнет от нее; ничто не устоит перед ней; сами боги могут проникнуть в ее царство лишь под условием смерти, как обыкновенные люди, объявив себя верноподданными рабами ее».
Ассирийская легенда сообщает, что муж богини Иштар «Таммуз был убит, и хотя он и бог, но принужден был присоединиться к другим мертвым под землей, в сумрачном царстве Аллат». Так, по Г. Масперо, начинается любимая книга Ашшурбанипала «Схождение Иштар в ад».
Далее Г. Масперо пересказывает эту легенду и отмечает: чтобы вернуть Таммуза к жизни, нужно было напоить и омыть его из источника живой воды.
«В край, откуда никто не возвращается, в область тьмы, Иштар, дочь Сина, – повествуют «глиняные книги», – послала дух свой, сама дочь Сина послала дух свой в жилище сумрака, престол бога Иркалла, – в чертог, откуда не возвращается тот, кто вошел, на путь, по которому не идет дважды тот, кто совершил его впервые, в жилище, чьи обитатели не увидят света никогда, в место, где хлебом служит пыль, пищей ил; там не видят больше света, там пребывают в потемках и, подобно птицам, там одеваются в перья; на воротах, на запорах всюду пыль».
Приблизившись к стене ада, Иштар обращается к стражникам: «Страж воды животворящей, открой ворота! Открой ворота, чтобы войти мне! Если не откроешь ворота, чтобы могла я взойти, я сломаю их, я разобью замок, я сокрушу порог и войду в ворота! Я подниму мертвых, чтобы растерзать живых, и многочисленнее живых будут мертвые».
«Остановись, о госпожа, и не ломай ворот, – отвечает страж, – позволь мне пойти и сказать о тебе Эрешкигаль».
Страж обратился к своей повелительнице: «О, богиня, сестра твоя Иштар пришла за животворящей водой; потрясая крепкие засовы, она грозила взломать ворота».
«Подобно скошенной траве, Иштар сошла в ад, – ответила стражу Аллат, – подобно тростнику, что склоняется и вянет, она молит о воде жизни. Впусти ее, что мне за дело до ее желания? Что мне за дело до ее гнева? Она говорит: «С моим мужем хочу я насытиться этой водой, как пищей, испить ее, как восстанавливающий силы напиток!»
«Если бы я плакала, – отвечала Аллат, – я не над ней бы плакала, а над героями, что должны были расстаться со своими женами, я плакала бы над женами, которых ты, о страж, вырвал из объятий их мужей, над малыми детьми плакала бы я, которых похитил ты прежде, чем пробил час их. Ступай же, о страж, и отвори ей ворота, но раздень ее, согласно древним законам».
Страж отворил ворота и впустил Иштар в ад. «Войди, о госпожа, и подобно тому, как город Кута радуется тебе, да возрадуется тебе чертог ада!..»
Заперев первые ворота, страж сорвал драгоценную корону с головы Иштар.
«Зачем же, о страж, сорвал ты драгоценную корону с моей головы?» – удивилась Иштар. «Входи, о госпожа, ибо такова суть веления Аллат».
И, переходя от ворот к воротам, он снимает с нее украшения: серьги, ожерелье из драгоценных камней, покрывало с груди, пояс, покрытый эмалью, ручные, ножные браслеты, у седьмых ворот он снимает с нее, наконец, последнюю одежду.
Когда Иштар спустилась в ад, Аллат увидела ее и обошлась с ней высокомерно, а Иштар наговорила ей оскорбительных слов. Чтобы наказать ее, Аллат призвала Намтара, демона чумы, своего вестника смерти, и передала ему мятежницу:
«Возьми-ка, Намтар, Иштар и уведи ее с глаз моих. Шестьдесят раз порази ее недугом, влей ей болезнь глаз в глаза, болезнь чрева в чрево, болезнь ног в ноги, болезнь сердца в сердце, болезнь головы в голову, в нее, в нее всю и в каждый член ей влей болезнь».
«И вот в то время, – излагает легенду Г. Масперо, – как она испытывала адские муки, природа оплакивала ее утрату: звери, люди, сами боги – все изнывало, и мир опустел бы, если бы не нашлось средства извлечь ее из могилы, куда она сошла.
Эа, верховный бог, царь вселенной, что один может нарушать законы, вложенные им в мирозданье, решил даровать ей то, за чем она отправилась во владения Аллат, животворящую воду, чтобы воскресить Таммуза. Эа в мудрости сердца своего сделал человека, он создал Ассусунамира, евнуха. «Ступай же, Ассусунамир, повернись лицом к воротам ада, вели отворить все семь ворот перед тобой, пусть увидит тебя Аллат и порадуется твоему появлению. Когда сердце ее успокоится и гнев уляжется, закляни ее именем великих богов, потом отверни голову и ступай к убежищам грозных ветров, где замкнут родник чистой воды, и дай испить его воды Иштар».
Намтар пошел и ударил в прочно построенный дворец, взломал порог, вызвал духов земли и посадил их на золотой трон, потом окропил водой Иштар и повел ее к свету.
Он вернул ей одежды и украшения, переходя от ворот к воротам: когда она возвратилась к входу, он объявил ей, что отныне жизнь ее мужа принадлежит ей.
«Если Аллат, – сказал он, – не дала тебе еще того, за что ты так жестоко поплатилась, вернись к ней за Таммузом, супругом твоей молодости. Омой его животворящей водой, умасти его драгоценными благовониями, облеки его в пурпурную одежду!»
Оживление Таммуза символизирует пробуждение природы, наступление весны. Жители Ассирии и Вавилонии объясняли весну воскресением Таммуза.
Наряду с мифом об Иштар выдающееся место в мифологии занимает эпос о Гильгамеше. Многие исследователи-ассириологи посвятили тысячи страниц этому эпосу. Рожденный в семье царя, Гильгамеш должен был унаследовать престол отца в Уруке. Но, еще будучи младенцем, уже стал изгнанником, так как враги свергли отца с царского престола. Выросший вдали от родных мест, Гильгамеш занимался охотой. Однажды ему приснился сон, который он открыл своей матери. Вот как описывает все приключения Гильгамеша Г. Масперо.
«Одно сновидение увидал я во время сна: казалось мне, что звезды небесные падают с неба мне на спину, спускаясь с неба на меня. И вот, пока я смотрел, вдруг замер в неподвижности и увидел я существо, ставшее передо мной, – существо, чей лик был ужасен, и острые, как львиные когти, были когти его».
Во сне он побеждает чудовище.
В Древней Ассирии каждому сну находили свое толкование. В поисках истолкователя своего сна Гильгамеш узнает об Эабани. Лицо и грудь человека, ноги и хвост быка, на голове рога – это чудовище Эабани, мудрость которого не имела себе равных, жило в горах.
«Он пасется вместе с газелями по ночам, – читаем мы у Г. Масперо, – он укрывается днем вместе с полевыми животными, и сердце его радуется гадам, что водятся в воде».
Гильгамеш пустился на хитрость. Он послал двух красивых женщин – Хакирту и Упасамру. Увидев красавиц, Эабани вышел из пещеры и, сидя у ног Хакирту, слушал ее пение. «Хакирта сказала ему: «Эабани, славный, богоподобный, зачем выбираешь ты себе товарищей среди зверей пустыни? Я желаю, чтобы ты последовал за мной в Урук, в храм Элли-Тардуси, обитель Ану и Иштар, жилище Гильгамеша, могучего великана, что возносится как бык над вождями».
С ее словами исчезла мудрость чудовища. Плененный ее красотой, пением и словами, Эабани пошел за ней в Урук разгадывать сон, и предсказал победу над врагами, и стал слугой Гильгамеша.
Гильгамеш выступил в поход. Первой жертвой его возмездия стал Хумбаба, свергнувший отца с престола Урука. Хумбабу «он убил: оружие его он возложил себе на плечи, он раздел его и облекся в знаки его царского достоинства, он отрезал ему голову и возложил на себя его диадему и корону, Гильгамеш украсил себя короной и увенчался диадемой».
Увидев Гильгамеша, Иштар, богиня Урука, обратилась к нему: «Послушай меня, Гильгамеш, и будь мне мужем. Я буду тебе виноградной лозой, а ты шестом, к которому меня привязывают, ты будешь моим мужем, а я буду твоей женой. Я дам тебе колесницу из хрусталя и золота, где дышло золотое и украшения стеклянные, чтобы ежедневно впрягать в нее твоих могучих коней.
Войди в наш дом под сенью кедров, и, когда взойдешь ты в дом наш, Евфрат будет целовать тебе ноги, перед тобой падут ниц цари, вельможи и князья, и принесут они тебе дары гор и равнин. В твоих загонах овцы будут приносить только близнецов, в твоих конюшнях мул будет сам приходить за ношей; твои кони всегда будут мчать колесницу твою вскачь, и вол твой не будет знать себе соперника».
Но Гильгамеш отвергает Иштар, напоминая ей о преждевременной смерти всех ее мужей.
Иштар просит своего отца Ану отомстить Гильгамешу: «Отец, сотвори божественного быка и пусти его на Гильгамеша».
Далее описывается битва божественного быка с Эабани.
Гильгамеш «собрал еще триста героев, чтобы заменить Эабани в случае, если он будет убит, и выстроил он их в два ряда для битвы и в один ряд, чтобы выдержать натиск священного быка. На них наставил бык свои рога, но Эабани сломил его силу, пронзил тело быка, схватил его и воткнул ему в загривок кинжал. Эабани сказал герою Гильгамешу: «Друг, нам повезло, и мы уничтожили недруга, но, друг, подумай о последствиях и опасайся могущества Иштар».
Иштар взошла на стены Урука и прокляла Гильгамеша. Но Эабани разрезал быка на части и бросил их перед ней: «Вот ответ на твое проклятие, я принимаю его, и так же, как я слышал его от тебя, я обращаю его против тебя». Иштар, желая отомстить, насылает болезни на Гильгамеша.
Боги сжалились над Гильгамешем и открыли ему во сне путь к спасению. Ему нужно найти предсказателя Хасисадра, что обитает в таинственных садах по ту сторону Евфрата.
Гильгамеш отправляется в путь, но теряет дорогу, а Эабани погибает. После долгих странствований Гильгамеш оказался и горах Массис. Здесь он встретил людей-скорпионов, которые познакомили его с рыбаком Урбелом. Они построили лодку и через шесть недель прибыли к месту, где жил Хасисадра. Хасисадра рассказывает Гильгамешу историю потопа и предсказывает ему бессмертие.
Поэма о Гильгамеше написана на 12 глиняных табличках. На одиннадцатой изложена история потопа, которая появилась у ассирийцев и вавилонян на десятки сотен лет раньше, чем библейский рассказ о всемирном потопе.
