Текст книги "пустошь (триединый мир - странники) (СИ)"

Девушка остановилась. Шумно вдохнула. В нос ворвался смердящий воздух, пропитанный унынием изможденных грешников, чья нетвердая поступь в прошлых воплощениях привела их сюда, в мир ветхого пейзажа, утыканного вершинами гор и пиками скалистых ущелий. Достала флягу с водой. Сделала глоток. С наслаждением прикрыла глаза. Влага, не успевшая нагреться на солнце, освежила нутро, прозрачными каплями растеклась по телу, добавив сил для дальнейшего путешествия.

Оставив позади косую ленту раскаленных барханов, путешественница наткнулась на песчаный кратер, вырвавшийся из недр земли. Склонившись над ним, девушка уперлась взглядом в надпись на дне:

" Межпараллелье: 707 градусов южной широты, 707 градусов северной долготы".

«Мир иссушенных душ».

«Проход свободный. Любая оплата вне закона. Госпошлины, таможенные сборы не взимаются.»

Озадаченная путница мысленно "прощупала" поверхность, потянулась к ржавому столбу на обочине кратера, уцепилась за сложенное из огоньков приветствие: "Добро пожаловать в мир иссушенных душ, небесная странница! Создатель избрал для тебя верную дорогу. Мир тебе, душа!" Незнакомка думала, что совсем затерялась на просторах чужого мира, но оказалось – напрасно. Сам Творец освещает ее путь.

– Надо выбираться... – Размышляла путница. – Набрести на источник влаги, еду и кров... Встретятся люди – грешные души – обитатели здешнего мира – пришельцы из других уголков огромной Вселенной, перенесшие сюда свои жалкие пожитки из прошлой жизни. У кого-то и целый багаж в виде кармы, тяжелой, не преодоленной... Хотя, чем она лучше их – грешников, направленных в мир иссушенных душ, дабы искупить деяния прошлого? – Мозг яркой вспышкой пронзила мысль. – Ничем. Не лучше и не хуже. Такая же как они, обреченная вечно скитаться по мирам в поисках беглецов. – Если и есть ад, а он есть, – пробормотала странница, – он здесь, на горящей раскаленными углями, земле...

Незнакомка рассеянно шагала, утопая по щиколотки в горячем песке. Движения становились медленными и неуклюжими. Девушка отчаянно сопротивлялась свинцовой тяжести в ногах и предательской вялости, заполнившей тело. Превозмогая себя, из последних сил, она поднесла ладонь к глазам и внимательно прицелилась к линии горизонта. Странница увидела под красным небом маленький треугольник, похожий на избушку с дымящей черной трубой. "Может, это местный дорожный трактир?! – подумала она. Так и было.

На вершину горы взгромоздилась серая хибара, сотворенная местным архитектором из ветхих, ссохшихся от солнца, бревен и останков облупившейся охряной краски, из последних сил цепляющейся за резные наличники.

Возникнув возле трактира, путешественница потянулась к дверной ручке, но открыть дверь не смогла. Вместо ручки зияла дыра, наскоро заштопанная исписанной черной лентой: "Стучите! Да откроется Вам, по требам Вашим!"

Странница легонько ударила посохом по бревнам, услышав бодрое шарканье босых ног. Дверь отворилась. На пороге появилась годившаяся страннице в матери, дородная женщина. Из под платка у нее выбились непокорные седые пряди, а старый потрепанный сарафан доживал не лучшие времена.

– Входи, доченька, – придерживая открытую дверь, поклонилась женщина. – Добро пожаловать в "Пустую обитель". Давно жду... Видно... пришлось тебе поплутать по здешним хлябям... – Заговорщически подмигнула она. – Не кручинься! Путь ты видишь, работу ладно делаешь, Всеединый поможет!

– Благодарю, милая бабушка, – не удивляясь осведомленности женщины, произнесла гостья. Когда бабушка повернулась спиной, незнакомка посмотрела на нее внутренним оком, увидев Берегиню во всей красе – мудрого духа-хранителя всех заблудших и путешествующих.

В обителе оказалось уютно и прохладно. Как и положено миру иссушенных душ – без лишних удобств. Пару деревянных столов с разложенными на них меню "По требам Вашим, да будет Вам". Длинные деревянные скамьи. В левом углу – стойка с ключами от комнат для постояльцев. За стойкой – лестница, убегающая на второй этаж.

Постояльцев не было, за исключением сидящего у окна в таком же сером дорожном плаще как у странницы, мужчины. Гость, жмурясь от удовольствия, хлебал ароматные щи. Вошедшая незнакомка бросила на него заинтересованный взгляд. Он поймал его и с деланным равнодушием кивнул. Странница присела за соседний столик.

– Давно здесь? – спросил мужчина.

– Сутки, – изучая меню, ответила девушка. Не успела она прочесть первую строчку, как Берегиня поставила перед ней горшочек с печеной картошкой и дымящимися овощами. В дополнение к основному блюду на столе был графин березового сока и плетеная корзинка с румяными пирогами. Путешественница вдохнула манящий аромат...

– Верховен велел найти тебя, – произнесла незнакомка.

– Знаю, – ответил мужчина. – Я просил подкрепление.

– Мне известно.

– Мария, женщины не подкрепление. – Во взгляде говорившего сквозил немой укор.

– Михаил, мироздание давно изменилось. – Девушка разломила пирог. – Ты не успеваешь за временем.

– Мне прострелили ногу, когда я вышел на них! – Собеседник с силой сжал свой посох.

Мария устало посмотрела на кровавую пелену неба, отразившуюся в оконном стекле.

– Не согласен с решением Верховена? – Отвернувшись от пейзажа, спокойно спросила Мария.

Немного позднее...

Храня молчание странники поднялись на второй этаж. В комнаты.

Мария осмотрелась, отметив про себя скудную обстановку из нескольких предметов: стол; кувшин с водой; серый платяной шкаф; покрытая ворохом шкур, скамья, и кресло-качалка, так похожее на то, что стояло в доме ее детства.

Девушка подошла к объекту своих воспоминаний; провела пальцами по гладким подлокотникам, заметив те же старые потертости и зазубрины на дереве; потерла ладонью шероховатую спинку; сняла плащ и повесила его на стул. В просторном белоснежном платье опустилась в кресло, закрыла глаза, раскачиваясь под собственное бормотание.

Странница вздрогнула, очнулась, выплывая из забытья, подбежала к окну, прикидывая сколько прошло времени с того момента, как она впала в беспамятство. Кровавое солнце мира иссушенных душ находилось на прежнем месте. – Слава Всеединому! – выдохнула Мария. – Заката еще не было. Время есть... – Не теряя больше ни минуты, девушка отправилась к Михаилу.

Гостья обернулась, чтобы захлопнуть дверь, но помедлила, рассматривая висевшую над входом мишень. Мария хмыкнула. Все дротики, вонзившиеся в доску, расположились в районе десятки, кучно пристроившись друг к другу.

– Неплохо, – произнесла она, показывая взглядом на разноцветный круг.

Михаил безразлично пожал плечами.

Небесный странник в белоснежной рубашке и брюках офисного клерка лежал в гамаке о чем-то раздумывая...

–Вспоминаешь детство? – спросила Мария.

–Юность, – кратко ответил мужчина.

–Я пришла...– Девушка не успела договорить...

–Чтобы посмотреть, чем моя комната отличается от твоей, – усмехнулся напарник.

–Нет, – возразила собеседница с плохо скрываемым румянцем на щеках. – Всего лишь хотела узнать какие у нас планы?

–Мария, твое любопытство может сослужить плохую службу, – сухо произнес собеседник.

Девушка испытующе уставилась на него.

–Завтра на рассвете, – спустя минуту молчания добавил Михаил.

Небесная странница вышла, громко хлопнув дверью на прощание.

На рассвете они отправились в путь.

У каждого за спиной висел заплечный мешок, щедро набитый припасами Берегини; на поясах зацеплены по две полулитровые фляги с водой и еще четыре такие же, странники потеснили на спину.

Прошел первый день, а за ним наступила первая ночь. Ночью в пустыне стоял жуткий холод и чтобы согреться, путники развели огонь.

Мария уставилась на черное небо, абсолютно беззвездное и холодное.

–Хотя бы луна тут есть, – нарушил тишину Михаил.

–Черная луна, – кивнула спутница. – Лилит.

Наскоро перекусив рыбными консервами, путники закутались в дорожные плащи и уснули.

Так продолжалось шесть дней, заполненных унылой полоской бесконечных дюн. И наступил день седьмой, точнее утро. Жаркое и палящее, как и его предшественники. Песок, сложенный на поверхности, вырос в огромные пирамиды, соединившиеся в древние врата, иссеченные причудливой гравировкой. По мере приближения, величественные строения разрастались, накрывая пустынный зной спасительной прохладой. Становилось ясно, что это не гравировка, а изображения Богов, с немым укором взирающих на проходящих путников. Среди них Мария узнала Иисуса и Аллаха. Взгляд Михаила уперся в Будду и Ганешу. И если обойти вокруг ворот, взгляду откроются все Божественные создания многомерной Вселенной, когда-либо известные человечеству.

Из пирамиды с ликом Шивы вышел человек в белом халате, опоясанный терновым венком. Край халата отогнулся при ходьбе, обнажив песочного цвета форму.

– Инспектор пограничного контроля, – произнес Михаил.

–Я догадалась, – ответила спутница, разглядывающая высокий тюрбан на голове босого незнакомца.

Человек поприветствовал их, достал пачку сигарет, вынул одну и закурил. Марию удивил необычный вид упаковки: черная пачка с портретом Люцифера, эдакого английского джентльмена в дорогом сером костюме-тройке и трезубцем вместо трости. Из рисунка сочилась красноватая жидкость, пропитавшая буквы: "Ад заботится о твоем здоровье. Люцифер любит тебя!" и приписку под ней: "Тридцать процентов денежных средств с покупки каждой третьей пачки идет на поддержание инфраструктуры Ада, включая замену котлов и другого оборудования. Выкуривая сигарету, ты сокращаешь на час земную жизнь, приближая вечность в объятиях Сатаны. Бог любит тебя, душа!"

Заметив интерес спутницы к сигаретам, Михаил скривился, отвернулся от девушки, запустил руку в заплечный мешок и выудил из него туго свернутую холстину, которую передал незнакомцу. Инспектор раскрыл сверток, внимательно вчитываясь в содержимое.

– Хануман был здесь. Ворота для него держали открытыми, – с бесстрастными интонациями в голосе произнес пограничник. – И не один.

– С кем? – спросила Мария.

– С ним были женщина и мужчина, – ответил он. – Женщина вся в бинтах, с кровоточащими стигматами. Мужчина в черном шейном платке. Помню лишь глаза. Странные. Без зрачков. Цвета молока.

–Когда они вошли?! Почему их не остановили?! – возмутилась странница.

Михаил молчал, посматривая на пограничника.

– Госпожа! Не думаете ли Вы, что Хасан плохой служащий?! Я – отличный воин, охраняющий покой мира иссушенных душ, – ответил инспектор. – Три недели назад мы получили приказ сверху – держать ворота открытыми. Пропускать всех. Никого не досматривать и не задерживать, – вздохнул мужчина. – Приказ поступил из самой верховной канцелярии и таможня не вправе его оспорить.

– Трехнедельная амнистия на вход, – кивнул Михаил. – Инспектор не врет, – добавил небесный странник. – Не иначе как происки Сатаны.

– Сатаны?! – спросил Хасан. – Шайтан!

– Да, – сжал кулаки Михаил. – Шефа нашей конкурирующей организации.

Небесная странница прощупывала пограничного инспектора внутренним оком.

– Ты слишком много куришь, – с сожалением произнесла Мария, обращаясь к служащему.

– Госпожа! Не упрекайте Хасана! Я курю с четырнадцати лет – это укрепляет мой дух! Все настоящие мужчины курят! – ответил пограничник.

Михаил рассмеялся. Мария улыбнулась.

–Очередная жертва адской пропаганды табачных компаний, – пожал плечами небесный странник.

–Твое дыхание тяжелеет, – без тени улыбки, глядя в глаза пограничнику, сказала Мария. – В правом легком скоро будет прореха. Лет через пять ты умрешь.

–Я подумаю над Вашими словами, госпожа, – помрачнел Хасан.

–Только не медли, – с иронией в голосе добавил Михаил. – Люди много думают вместо того, чтобы действовать. Думай и действуй, Хасан!

Пирамиды остались позади. Начиналась ничья земля – кусок пустыни между пограничным постом и Перехлестьем, где новым грешникам предстояло сделать судьбоносный выбор.

Напарники привычно оглядели мертвую поверхность, благоухающую праведной тишиной. Повсюду брели понурые и усталые, грешники, цепляющиеся друг за друга, как за надежду выжить и одолеть что-то ужасное, поджидающее их впереди...

Бесцеремонно вторгнувшись в толпу, странники протиснулись в центр, где стояла группа безразличных одиночек, державшихся обособленно и слегка отрешенно. "Яркие индивидуалисты", – обменялись мыслями Мария и Михаил. – "При жизни противопоставлявшие себя обществу, и после смерти не дрогнувшие в людской толчее".

Михаил с тоской смотрел на бесконечную массу копошащихся тел. Мария же, напротив, заинтересованно крутила головой, высматривая вновь прибывающие души. На глаза ей попались подростки – юные грешники со звериным оскалом жестокости на лице. Их вид одновременно пугал и заставлял взрослых задуматься, за какие грехи жизнь поставила на них такое клеймо?!

Толпа достигла развилки – узкого места в песке, откуда ручьями песчаной влаги дороги убегали к оазисам – трем спасительным участкам поверхности. По-другому, в пустыне не выжить. Царство песка ожесточено к людям: открытое небо, засуха, нехватка воды; обитатели внешних территорий за стенами трех клочков суши – головорезы, сбившиеся в стаи, чтобы грабить и убивать.

Поток людей обступил увешанный указателями, ржавый столб:

«АЙСБЕРГ». «БУМАЖНАЯ ИМПЕРИЯ». «МГЛИСТЫЙ ПРИЮТ».

«ДЕЛАЙ СВОЙ ВЫБОР, ГРЕШНИК! МИР ТЕБЕ, ДУША!»

– Свобода выбора во плоти, – насупилась небесная странница.

– Свобода? – наморщил лоб Михаил. – Путь грешника определен. Программа работает без сбоя, регулярно настраиваемая Всеединым. Три пути, три дороги, созданные Творцом.

– Как ни старайся, а каждый выберет пустые надежды на лучшую жизнь, попытается поудобнее себя пристроить... помягче, – обреченно махнула рукой Мария.

Странники замолчали, наблюдая за тем, как небольшими стайками люди потянулись в разные направления. Человеческие цепочки разомкнулись на множество звеньев, ранее державшихся вместе, и двинулись по избранным маршрутам.

–Я читала о нем в учебной брошюре, – девушка показала рукой на табличку с надписью: "Айсберг".

–Прекрасно, – саркастически заметил спутник. – Что же полезного написали ученые, изучившие мир иссушенных душ по журнальным картинкам?

–В нем много воды, – серьезно ответила собеседница.

–Мне следовало догадаться, – устало вздохнул мужчина. – Айсберг – глыба льда. Лёд – вода. Все логично, Мария, ты ПОНИМАЕШЬ?!

Спутница всплеснула руками, безмолвно воззвав к небесам, но тут же оборвала себя. Нельзя беспрестанно теребить Всеединого. Создателя всего сущего. Все так, как она себе и представляла, когда ей озвучили имя напарника.

– Как ты думаешь, куда первым делом они отправятся?! – сквозь зубы прошипела Мария.

– Откуда мне знать? – вопросом на вопрос ответил мужчина. – Посмотри в своей брошюре.

–Я готовилась! Перерыла гору учебной литературы по исправительным мирам! – воскликнула она. – А что сделал ты? Ничего!

Разгневанная спутница приблизилась вплотную к Михаилу и ткнула посохом ему в грудь. Небесный странник равнодушным взглядом окинул упирающийся посох.

– Упреки и нытьё! Чего еще ожидать от женщины?! – с обреченным видом произнес мужчина. – Мария, если тебя не устраивает напарник – пожалуйся в Верховен.

Собеседница закатила глаза.

– Вод-а-а! Пустын-я-я! – растягивая слова, произнесла она. – Куда идти беглецам, недавно изнывавшим от обезвоживания в Преисподней, очутившись в мире, где царит зной и отсутствует влага?!

Странник ничего не сказал. Знаний, какой выбор сделать, у него не было, но показывать Марии ее правоту, мужчина не собирался. Вместо ответа, Михаил развернулся и пошел по протоптанной песчаной дороге, ведущей к Айсбергу. Напарнице ничего не оставалось, как пойти за ним. На ходу, она бросила взгляд на увешанный указателями, ржавый столб, гадая про себя, почему эта покореженная железяка кажется ей знакомой?

Странники какое-то время шли вместе с другими путниками. Может быть половину дня или что-то около того, но измученные грешники часто делали привалы, угасая на раскаленном солнце. Поступь их становилась медленнее, скорость таяла на глазах. Толпа редела, отделившись от Марии и Михаила.

Немного позднее...

Краски мира начали темнеть. Красные, желтые, коричневые оттенки местности постепенно сменялись на черно-серые цвета. Скалистые ущелья, заботливо обрамляющие горизонт и подпирающие шпилями небо – исчезли. Пустыню наполнила вечерняя мгла.

– Зловещая тишина, – произнесла раскладывающая на песке нехитрые припасы, Мария.

– Всего лишь безмолвие. – Михаил разжег костер и принюхался к полному котелку. – Природа затаилась в предчувствии бури.

– Чему быть, того не миновать. – отозвалась спутница, перебравшаяся поближе к огню. Она взяла в руки жестяную кружку и подула на плескавшийся в ней кипяток.

– Они идут к Айсбергу, – выронил слова напарник. – Я чувствую...

– Следы витают в пространстве. Вязь еще не распалась. – Девушка сделала глоток. – Беглецы опережают нас на несколько суток.

– Мы их достанем! – закутываясь в плащ, с горячностью выпалил небесный странник. – Спокойной ночи, Мария!

– Спи, – резко слетело с губ спутницы, немигающим взглядом уставившейся на пламенеющие искры костра.

Прошло какое-то время.

Мария, державшая в руках давно остывшую кружку и не замечающая, что пламя угасает, крикнула:

– Спишь?

– Сплю, – тут же ответил Михаил.

– А ну и видно, – усмехнулась девушка. – Не надоело скитаться по мирам?– Ирония в ее голосе налилась печалью и тревогой.

Михаил, нехотя поднялся, присел возле спутницы, протянул руки к огню.

– Философствуешь перед сном?! К чему бы это? – Мужчина грел ладони над еле трепыхающимся теплом.

– Мне нужен ответ, а не новые вопросы, – огрызнулась напарница.

– Может и надоело, что же с того?! Моя обязанность – искать сбежавших грешников по Вселенной.

– Всеединый милостив к тебе... – вздохнула Мария. – Предоставил шанс искупить грехи... не заточил в исправительный мир.

– Милостив, – кивнул Михаил. – Чувствуешь ли ты милость Создателя в наших скитаниях?! Спроси себя. – Мужчина что-то тихо пропел над пламенем, отчего костер раздраженно зашипел и вытянулся. – Мои ответы тебе не помогут.

Девушка неопределенно пожала плечами.

– Все мы грешники... Кто-то больше, кто-то меньше... Жизнь сопровождается разными искушениями, коих не счесть. Не думаю, что такая мелочь, как: стакан вина, лишний кусок торта или грубое слово, сказанное в сердцах, стоят вечных погонь и скитаний?! Если бы я кого-нибудь убила, лишила крова, мошенничала или издевалась над невинными – согласна, в данных случаях кара неминуема... – Мария остановилась на минуту. – О милосердии Всеединого слагают легенды... Так, почему же, он не простит мне сущую мелочевку и не отправит в райские кущи?!

– Потому нас не приговорили к проживанию в исправительном мире, – спокойно ответил собеседник. – Небесная канцелярия изучила личные дела, взвесила грешную массу и определила на службу к Всеединому.

Повисла тишина...

Спутник повернулся к девушке и чтобы найти признаки понимания в глазах, всмотрелся в ее лицо, но увы, кроме пустоты, ничего не заметил. Мария сидела с отсутствующим видом.

– Ночь наиболее темна перед самым рассветом... – Михаил попытался приободрить напарницу, но она закрыла глаза, из которых тут же заструились слезы.

Минуло еще два дня.

Из-за линии горизонта показались скалистые горы, соединившиеся в узкую гряду. До них оставалось меньше часа пути и странники рассчитывали устроить привал, но не свезло... Пустыня вдруг померкла. Смазалась. Дневной свет заслонили наплывшие тучи. Небеса грохнули. Раскололись. Облака надломились от тяжести, выплюнули зигзагообразные молнии, яркими вспышками растворившиеся в туманном порохе у кромки земли. Песочное покрытие отслоилось от тверди, возвысилось метров на двести над землей, закрыв резко почерневшее в свете дня небо, разинуло расхлябанную пасть и неуклюжими волнами безбрежного океана поползло к онемевшим от изумления путникам.

– Раз уж мир сошел с ума и местная картина разрушается... – напарники мысленно прощались друг с другом, чувствуя, как окрестности наполняет разъедающий души, вязкий и текучий страх. – Пришло время покончить с бесконечными днями бытия... – Внутри мелькнули жизненные воспоминания, придавившие плечи странников, тяжелым грузом.

Мария зажмурилась. Уставилась в песок, чтобы не видеть сползающую из под горизонта пустыню. Прошло долгое мгновение, прежде чем она овладела собой. Примирилась с неизбежным. Открыла полные страха глаза и потянула Михаила за рукав. Мужчина вздрогнул, разбуженный посреди раскаленной сковороды с выплескивающимся за рубежи, кипящим маслом.

Освободившись от обездвиживающей дурноты, странники зашлись в душераздирающих хрипах. Неизвестная плотная субстанция забилась в ноздри и гортань. Из глаз брызнули слезы, каплями коричневой грязи окрасившие лицо. Причиной всему была отделившаяся от бегущих волн, пыльная дымка, подхваченная ветром, вынудившим пустыню сбросить скорость, остановиться, расплющиться в покрывало и исторгнуть из чрева группу людей в черных комбинезонах, и мотоциклетных шлемах.

Незнакомцы в черном верхом на стальных пластинах, зависли в воздухе, свободно скользя в невесомости. Грациозно качнулись, оседлав небесные сгустки. Спрыгнули на землю, плотным кольцом обступив оттесненных прицелами автоматов, воткнувшихся им в спину, странников. Взвели предохранители, звоном сдвинувшихся пружин огласившие окрестности.

– Кант, отбери у них мешки, – раздался спокойный голос одного из нападающих.

– Шеф?! – Кант навел автомат на посохи Марии и Михаила, – Кажется, они необычные грешники... – Нерешительно предположил он. – Это же небесные странники!

– Святоши! – соглашаясь с подчиненным, главный хлопнул себя по лбу.

– Всеединый милостив к нам, – заржали остальные головорезы.

– Они здесь проездом, окажем им гостеприимный прием, – прыснул кто-то из бандитов.

– В мире иссушенных душ все на равных, даже Божьи слуги! Кант, помни об этом! Иначе, ты не жилец, понял меня?! – заорал главарь на ухо соседу.

– Понял, не дурак, – послышался тихий ответ.

– Кант – мешки. Прут и Друид – взять посохи! Остальным – держать их на мушке! – крикнул шеф.

Бандиты кинулись к пленникам. Но Мария опередила их. Ударила заклинанием, вызволившим из посоха толстую змею, распустившуюся в лиану плюща. Гигантское растение исполнило в воздухе мертвую петлю, отбросившую черных пустынников; схватило трех из них; сжало до хруста костей; стукнуло лбами друг об дружку и канатом обвязалось вокруг. После чего плющ усилил хватку, резко вздыбился, вытянулся во всю длину, поднял колючие лапы и сбросил покрасневших от удушья бандитов с высоты.

Михаил, краем глаза следивший за спутницей, сошелся в рукопашную с Друидом. Двинул кулаком в лоб и подсек его подножкой, выводя из равновесия. Оказавшийся на лопатках бандит, не ожидавший такой прыти от жертвы, силился вскочить и нанести ответный удар, но странник пресек попытку, вдавил головореза в землю, ботинком наступил на грудь, чем лишил шанса подняться. На помощь к лежачему подоспел товарищ, налетевший на выстреливший из посоха Михаила, огненный шар. Нападающий вспыхнул, воспламенился красным маревом, перекинувшимся на автомат и, чтобы сбить охватившее его пламя – рухнул, кувыркнувшись по песку.

Удостоверившись в том, что пустынные бандиты не собираются отступать, Мария отвязала с талии "Живые помощи", молитвенной лентой расправившиеся в защитный круг. Михаил с облегчением выдохнул, взглядом отметив, как толпа головорезов врезалась в невидимый барьер и отвергнутая энергией пояса, отскочила.

– Черт! – взревел главный. – Богомерзкие твари! Какого Дьявола, вы используете эту тряпку?! Она прожгла мой защитный комбинезон! – Чертыхнувшись, он сорвал с себя шлем и бросил его на землю. – Всем Встать! – заорал шеф на своих подчиненных.

– Вы ответите за нападение на меня и на моих людей! – Его губы тронула кривая улыбка, исказившая утратившее живую мимику и испещренное старыми ожогами, лицо. От внимания Михаила не укрылись сильно обожженные брови бандита. Свежие раны сочились сукровицей. "Значит кому-то недавно не повезло", – подумал странник. – "Не одни мы попались в ловушку".

– У меня для Вас кое-что есть, святоши! – Главный хитро оскалился. – У Дарга много трофеев, пригодных в щекотливых ситуациях.

– Одумайтесь, грешники! – крикнула Мария.

– Давай без церковных проповедей! – взревел Дарг. – Где был Ваш Бог, когда я в нем так нуждался?! Когда мне нечего было жрать?! Когда вырезали всю мою семью здесь, в пустыне?!

Главарь достал металлический цилиндр и подбросил к охранной окружности. Достигнув границы, крышка цилиндра открылась, выпустив серый дым.

– Эта штука затянет магию! – Михаил растерянно посмотрел на спутницу. – Цилиндр засасывает энергию и хранит ее взаперти, как в шкатулке.

Мария не веря своим глазам, уставилась на плотную дымку, съедающую белый свет защитного барьера.

– Повторяй за мной, – девушка схватила руку Михаила.

– Мы обречены... Количественный перевес... – С безнадегой в голосе отозвался напарник и крепко сжал протянутую ладонь спутницы.

– Отец небесный, к Тебе взываю за помощью! Разломи плоть земную, озари силой благодати твоей! Да будет изначальный свет! – Напарники вскинули руки. Твердь заходила ходуном, треснула на две половины, разделив широким рвом – бандитов и странников. На одной стороне расколотой пустыни оказались головорезы, сверлившие взглядом кусок суши напротив, где измученные, но не потерявшие надежду, стояли Мария и Михаил.

Пустынники не растерялись. Достали рыболовную сеть, развернули и перекинули, минуя пропасть. Ловушка перелетела, стукнулась о воздушный сгусток – материализованный Михаилом магический заслон, и отскочила, никому не причинив вреда.

– Только ранить! Не убивать! – Отдал приказ разъяренный неудачей, Дарг.

Бандиты открыли стрельбу. Грянули выстрелы. Взлетели пули. Автоматные очереди проредили пространство. Странники, чтобы обрести хоть какую-то преграду от снарядов, нырнули в песок и зарылись в нем с головой.

Мария молилась, отплевываясь от попадающих в рот крупинок: "Отец небесный, к Тебе взываю за помощью! Ниспошли благодать детям своим!" Слова девушки подхватил ветер, закружившийся с такой силой, что с головы бандитов сорвались шлемы и пригоршни песка, танцующие над пустыней, кинулись в их незащищенные лица. "Живые помощи", припорошенные землей, тоже пустились в пляс, всколыхнулись, приподнялись над твердью и прыгнули обратно к хозяйке.

– Бежим?! – Перекрикивая ветер, предложила спутница.

– Нам не оторваться... – отрешенно заметил Михаил. – Расстреляют в спину...

Мария поникла... Надежда на спасение умирала на глазах... Но раскисать было некогда... Из-за сильного ветра посох странницы отнесло в сторону. Пытаясь его достать, она поползла, ухватилась за наконечник и тут же, резко отдернув руку, скривилась от боли. Пуля, выпущенная притаившимся у края рва Даргом, вошла в ладонь.

– Сдавайтесь, святоши! – Победоносно крикнул главарь.

Михаил что-то произнес над кровоточащей ладонью Марии. Пуля выскочила. Края раны начали стягиваться. Но бандиты успели воспользоваться возникшей паузой, накинули на отвлекшихся странников сеть и перебросили улов через пропасть.

– Снимите сеть!– скомандовал главный. – Встать! – Дарг пнул Михаила ногой.

Странники медленно поднялись.

Один из бандитов пистолетом ткнул Марию под лопатку. Она развернулась назад, вскинула посох, острым концом целясь в грудь противнику, но головорез перехватил двигающуюся палку и вырвал ее из рук странницы.

Напарник попытался придти на помощь и вернуть посох, но один из бандитов ударил его прикладом по виску, а другой врезал кулаком в живот. Двое других подскочили со спины и отобрали добычу. Михаил беспомощно тряхнул головой, чтобы прогнать с лица проложившую дорожку к подбородку, узкую струйку крови.

– Сопротивление бесполезно, святоши! – Взревел разъяренный непокорностью жертв, Дарг.

Девушка изогнула губы в усмешке, бросив на главаря наполненный отвращением, взгляд. Даргу это не понравилось. Он развернулся к пленнице и двинул ей кулаком в центр грудины. Мария пошатнулась: голова дернулась, колени согнулись, тело начало оседать, но Прут не дал девушке упасть, придержал за рукава плаща, как тряпичную куклу безжалостно дернул вверх, потряс над землей на потеху смеющимся товарищам.

– Я продам тебя в рабский караван, тварь! – завопил шеф пустынных головорезов. – Ты до конца своих дней будешь страдать!

– Жаль, что тебя не добили, когда жгли твои брови, – сморщившись от боли, с вызовом ответила небесная странница. Главарь отвесил ей хлесткую пощечину. Лицо пленницы налилось краской и заалело, на скуле проступил кровоподтек.

– Что еще, святоша? – заорал на ухо пленнице главарь.

– Мария! Не лезь на рожон! – Крикнул сохраняющий самообладание Михаил. – Прекрати! Ради Всеединого, прекрати!

Странница до крови прокусила губу.

– Какая крошка! – Причмокнул бандит, чье имя пленникам не было известно. – Развлечемся?! – Глумливо улыбаясь, головорез схватил девушку за платье, поднял подол, выглядывающий из под плаща, но тут же вынужденно отдернул руку. Мария впилась ногтями в его ладонь.

– Мерзкая кошка! – Пустынник сплюнул на песок. – Смотри, что будет с ним за твою непокорность! – В очередной раз в Михаила уткнулось дуло автомата.

– Какого цвета у тебя мозги, приятель? Небесно-голубого? – Загоготала шайка бандитов.

– Не искушай судьбу, грешник! – В ужасе завопила девушка.

– Здесь я главный, а не ты! Тупая скотина?! – сплюнул Дарг. – А ну ка, Рист, отойди... Посмотрим как она запоет после этого! – Отточенными движениями, свидетельствующими о немалом боевом опыте, главарь отодвинул автомат подчиненного, приставил к виску Михаила свой пистолет, снял его с предохранителя и нажал на курок...

Послышался щелчок...

– НЕЕТ! – Закричала Мария, в мгновение ока прозревшая, к чему привела ее гордыня.

Выстрела не последовало...

– Магазин пуст, – довольно оскалился шеф черных пустынников. – Теперь ты поняла, святоша?!

У странников отобрали посохи, плащи и припасы, надели наручники, защелкнули железные кандалы, скованных повели к скалам.

Пленников грубо втолкнули в пещеру, вход в которую украшала виселица с двумя испещренными ссадинами и отпечатками побоев, повешенными. Странники старались не замечать зашитые рты и пустые глазницы мертвых узников. Двигаясь в полумраке настенных факелов, они обогнули гору ветхого тряпья, споткнулись об опрокинутый походный котел, врезались в груду"трофеев", добытых бандитами в "честном бою" с мирными путниками, пока не достигли дальнего угла, где черные песчаники бросили их на грязный камень. Отсюда до Марии и Михаила доносилось дружное эхо бандитских голосов.