Текст книги "Бывших учителей не бывает, или Перевоспитаю всех! (СИ)"

Автор книги: Анастасия Королева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 30 страниц)

Глава 40-2

– Это глупо, – выдохнула с нескрываемым разочарованием и зажмурилась, чтобы он не рассмотрел в моих глазах внезапно вспыхнувшую обиду. Я понимала, что обижаться на него бессмысленно, но всё же… обижалась.

– Что именно? – уточнил он с горечью. И я открыла глаза, чтобы внимательнее посмотреть на него.

Хэмлин отвёл взгляд, уставившись куда-то поверх моей макушки. С ним что-то было не так, а я не могла понять что именно. Его будто бы грызло какое-то беспокойство, которое он умело скрывал от меня. Поэтому вместо того, чтобы продолжить бичевать его по поводу недосказанности, серьёзно спросила:

– Что-то не так?

Он безрадостно усмехнулся:

– Да всё не так, – признался, после непродолжительной паузы. Грустная улыбка блуждала по его губам, а вот глаза… В них скрывалась невысказанная боль.

– Вистера? – прошептала севшим голосом. Как я могла забыть про старушку? Он же к ней уходил, значит…

Муж нахмурился, досадливо мотнул головой:

– И она тоже.

Снова замолчал.

Его что-то мучило, точило изнутри, а он… Молчал! Весьма раздражающее качество, должна признаться. Выложил бы уже всё, как есть и не мучил ни меня, ни себя.

Обхватила ладонями его лицо и заставила посмотреть мне в глаза.

– Расскажи, я… – запнулась, вдруг почувствовав, что лицо облизывает жаркая волна. – Я всегда буду на твоей стороне. Ты же знаешь.

Признаваться в подобном было всё ещё сложно, несмотря на то, что вчера вечером мы выяснили многое. И расставили точки по полагающимся местам. А всё одно – я робела и смущалась собственной откровенности, словно юная девчонка. И не оттого, что не доверяла ему, вовсе нет. Мне всё казалось, что обнажая собственные чувства, я становилась особенно уязвимой. И это расстраивало. Но ещё, куда важнее, я просто не умела общаться с мужчинами на подобные темы и не знала, правильно ли поступаю. Дожила до седых волос, а опыта так и не набралась. Стыдоба! Или нет?

Не размениваясь на лишние слова, Хэмлин подался вперёд, сминая мои губы поцелуем, и руками притянул к себе с такой силой, что я почувствовала лёгкую боль, но боль приятную. А после связные мысли вовсе вылетели из головы и вернулись туда, только когда поцелуй прервался. Мы тяжело дышали, будто бы даже в унисон. Голова слегка кружилась, а в теле появилось ощущение небывалой лёгкости.

Возвращаться к насущным проблемам совсем не хотелось, но я себя пересилила:

– Хэмлин, скажи, что случилось?

Он вздохнул тяжело, как бы сожалея о том, что поцелуй не заставил меня забыть обо всём, и глухо произнёс:

– Записывающий артефакт, который Джошел предоставил мне, как доказательство, – он замялся, но всё же твёрдо закончил, – произошедшего, оказался не поддельным. То есть, я в самом деле сделал это…

– А кто проверял его? – спросила быстро, потому что ни на мгновение не собиралась верить этой чокнутой семейке, где убийство человека называют пренебрежительным «предприятие».

Муж хмыкнул:

– Мой хороший знакомый.

– Ты уверен в нём? – продолжила сыпать вопросами.

Он замешкался всего на мгновение, но мне этого оказалось достаточно:

– Значит нужно отдать ещё кому-то. Для перепроверки.

Хэмлин помелил с ответом, а потом хмыкнул:

– Настолько доверяешь мне?

– Даже больше, чем ты можешь себе представить, – хмыкнула в ответ.

На самом деле, для меня всё было просто – Хэмлин мог отыграться на Аннэт после свадьбы. Мог поиздеваться над ней всласть, мог сделать так, что она посчитала бы жизнь с матерью сущим раем. Но не сделал этого. Напротив, устроил всё так, чтобы с ней ничего не случилось, даже вот личину охранника примерил. Словом, я не могла поверить, что такой человек способен на что-то ужасное. Тем более на принуждение.

– Напомни, чтобы после того, как мы выведем на чистую воду Маргарет и тех, на кого она работает, я зашёл в храм пресветлой богини и поблагодарить её за тебя.

На щеках против воли вспыхнул румянец, но заговорила я твёрдо, пытаясь побороть это смущение:

– А теперь расскажи мне, почему ты решил, что они поверят в спектакль с твоей смертью? – он хотел отмахнуться, вот только я торопливо продолжила: – Только не говори мне, чтобы я приняла всё на веру. Я верю, ты же видишь! Просто хочу знать, к чему мне готовится, чтобы всё точно прошло по плану.

– Ты упрямая, – проворчал муженёк.

А я и не подумала отпираться:

– Ещё какая!

– Хорошо, – преувеличенно тяжело вздохнул и поведал мне о своих намерениях.

Глава 41-1

Мои актёрские способности были далеки от тех, что от природы достались Маргарет. Поэтому ссору, которую мы должны были разыграть с Хэмлином, я проклинала всеми вспомнившимися словами. Естественно, мысленно. Озвучить всё, что крутилось на языке, я бы никогда не осмелилась. Воспитание мешало. Или здравый смысл, хотя в наличии последнего я уже стала сомневаться.

Но всё оказалось не так уж плохо – я смогла выдавить из себя даже парочку скупых слезинок, а уж мрачное выражение лица и так не покидало меня. Всё потому, что как бы логично и правильно не звучал план Хэмлина, я не считала, что у нас всё получится. Надеялась на лучшее, конечно же, но… Были у меня сомнения, что нам не удастся перехитрить тех, кто играет в команде соперников.

Во-первых, мы не знали своих противников. А во-вторых… Словом, во-вторых не было, потому что и первой причины хватало для того, чтобы во мне зрела неугасимая тревога.

Всхлипнув ещё раз, я вошла в дом и с грохотом захлопнула дверь, но не рассчитала, и звук оказался такой силы, что из гостиной выглянули не только дети с Хансом и Вегартом во главе, но ещё и мистер Саташи выглянул из своего кабинета. Завидев последнего, я даже забыла о том, какую роль должна сыграть.

– Зачем вы встали? – возмутилась искренне и подошла к мужчине.

На его впалых щеках загорелся едва заметный румянец и управляющий смущённо махнул рукой:

– Да что вы, госпожа, не могу же я вечно отлёживаться? К тому же, всё со мной уже хорошо.

То, как ему было «хорошо» я видела. Синие мешки под глазами, да и сам взгляд потухший, помутневший даже. Кожа на лице натянулась так, что ещё немного и вовсе просвечиваться начнёт. Что это за геройство во вред себе?

– Мистер Саташи, – начала строго, но меня перебил злой голос мужа.

– Вернитесь в свою комнату, работа никуда не денется.

На меня он намеренно не смотрел, а я… Оробела. Потому что Хэмлин напомнил мне себя в первую нашу встречу. Тогда он был таким же чужим и холодным, хоть и красивым. Надо же, а актёр из него получился бы отменный.

Ему Ониэр перечить не решился. Опасливо окинул герцога испуганным взглядом, потом посмотрел на меня с какой-то отеческой жалостью и со вздохом направился в свою комнату.

Хэмлин же не снизошёл до того, чтобы бросить на меня хотя бы мимолётный взгляд, он стоял, напряжённо сжимая и разжимая кулаки. Хотелось подойти и погладить его руку, но я вовремя осадила себя – матушка должна поверить, что между нами пробежала чёрная кошка. Понурив голову, я отправилась к детям, которые так и жались друг к другу в коридоре. Им было невдомёк, что мы поссорились понарошку. И рассказать правду я не имела права.

Аделия подошла ко мне и схватила за юбку платья. Преданно заглянула в глаза, улыбнулась несмело, пытаясь вызвать мою улыбку. Я потрепала её по голове и не очень уверенно прошептала:

– Всё хорошо.

Ханс вопросительно вздёрнул бровь, я же в ответ покачала головой. Нет уж, разговаривать на эту тему я ни с кем не собиралась, не была уверена, что смогу придерживаться легенды от начала и до самого конца.

Благо, охраннику хватило такта не лезть ко мне в душу, но всё же он посмотрел крайне неодобрительно на Хэмлина, который всё ещё стоял за моей спиной.

Мы разошлись и больше не виделись до самого вечера. Дети вели себя тихо, будто чувствовали, что что-то должно случиться. Когда же мы с Аделией вечером, вместо спальни Хэмлина вновь вошли в свою, малышка упрямо покачала головой и показала пальчиком на дверь напротив.

Мне так хотелось рассказать ей всё, уверить, что ничего страшного между нами не произошло, и что нужно всего лишь немного подождать, но я промолчала. Только сказала:

– Так нужно.

Подготовка ко сну проходила вяло. Малышка то и дело тяжело вздыхала, я вторила ей, но когда потушили светильники и легли в кровать, я довольно быстро провалилась в сон. Жаль только, что сном он был лишь отчасти. Я вновь оказалась на берегу реки, где меня ждала растрёпанная Аннэт с сумасшедшим, совершенно невменяемым взглядом.

Та-а-ак! Приехали. Её появления Хэмлин как раз и не учёл в своём идеально выверенном плане. И что мне теперь делать?

Глава 41-2

Аннэт замерла, заметив меня, а потом моргнула пару раз, сбрасывая с себя пелену безумия. И у неё это даже получилось – взгляд стал более вменяемым, даже спокойным. Единственное, что тьма совсем не пропала, лишь притаилась, выжидая.

Страшно мне не было, просто потому, что я устала бояться. И девушка будто бы почувствовала это, едва заметно улыбнулась самым краешком губ. Сделала шаг вперёд, но, скривившись, остановилась.

– Здравствуй, – поприветствовала первой и пошла навстречу. Замерла на расстоянии пяти шагов и опустилась на влажный камень, поросший мхом. – Зачем захотела меня увидеть?

На Аннэт я не смотрела, но услышала, что она с облегчением выдохнула. Она постояла так ещё несколько секунд, потом тоже опустилась на камень, что примостился рядом. Искоса посмотрела на неё, девушка же в это время устремила свой взгляд на бурную реку, несущую с грохотом прозрачные воды куда-то вниз.

– Я хотела извиниться, – начала она тихо, когда я уже было подумала, что никогда не заговорит. И ей удалось меня удивить.

– За что это? – посмотрела на неё теперь уже не таясь.

– За всё, – горько усмехнулась девушка.

И у меня вдруг сложились все мысли – одна к одной. Помолчала, потому что в груди поселился жгучий ком.

– Это – конец? – как бы не пыталась, не смогла совладать с голосом – сорвалась на шёпот.

Аннэт вздохнула ещё тяжелее, чем прежде:

– Матушка не позволит мне, то есть теперь тебе, выжить. Им не нужны свидетели.

– Но Хэмлин… – начала неуверенно и девушка перебила меня.

– Хэмлин здесь ничего не решает. Эта игра, в которой будет лишь один победитель. И это не он.

Что же, про победителя она меня не удивила, но…

– Почему ты так в этом уверена?

– Потому что… – она запнулась, будто бы даже захлебнулась воздухом, – ОН, – особо выделила слово, – знает обо всём. И даже о тебе.

Вот так… новость.

– Он – это не дядюшка? – спросила осторожно, боясь спугнуть Аннэт.

Гримаса боли исказила её красивое лицо, но она упрямо кивнула головой. Потом отвернулась и вновь посмотрела на воду.

Я понимала, что любые вопросы о загадочном человеке, устроившем всю эту гадость, доставляли ей уйму неприятных ощущений, поэтому немного сменила тему:

– Скажи, – я запнулась, пытаясь подобрать правильные слова, – Хэмлин сделал с тобой то, в чём его обвинили?

Я верила ему. Верила безоговорочно, но моей веры, как оказалось, было ему недостаточно, он сам хочет удостовериться, что не причинил вред беззащитной девушке.

Аннэт повернулась, склонила голову к плечу и с целую минуту изучающе рассматривала меня. Да, выглядела я сейчас, как старуха. И одежда та самая, в которой я в последний раз была в школе. И это вовсе не добавляло мне какой-либо уверенности. Напротив, именно сейчас я понимала, что даже в молодости проиграла бы Аннэт за внимание Хэмлина. Эх, а казалось, что я уже пережила эту боль. Но нет, она просто засела внутри, как заноза. Сейчас же прорвалась гнойником.

– Нет, – наконец, со вздохом призналась она. – Все должны были поверить, что он невменяем, чтобы потом, когда я… его… – девушка тряхнула головой, отчего светлые волосы рассыпались по плечам, – Все должны были поверить, что он способен на жестокость, чтобы потом… – она осеклась, так и не завершив фразу. И это за неё сделала я.

– Чтобы потом оправдать тебя в суде, – она через силу кивнула и прикусила губу.

Помолчали. Я усиленно искала выход, но не могла его найти.

– Мы же можем что-то сделать? – сдалась и спросила её прямо.

Аннэт грустно улыбнулась:

– Я пыталась и у меня не получилось.

Ах, да, она решила убрать себя из этой цепи неотвратимых событий, вот только толку от этого оказалось мало.

– Должен быть другой выход, – заявила упрямо. Я не хотела сдаваться, да и не мог быть этот неизвестный «ОН» таким всемогущим. На каждого злодея найдётся свой герой. Пусть не сразу, но найдётся ведь!

Аннэт не торопилась разуверять меня в этом. И я решила зайти с другой стороны:

– Хорошо, давай начистоту. Чего хочешь ты? Я постараюсь исполнить твоё желание, если это в моих силах, а ты поможешь мне спасти Хэмлина и детей. Ты должна понимать, что они ни в чём не виноваты.

Глаза девушки вспыхнули затаённой радостью, но тут же потухли и она с нескрываемым разочарованием произнесла:

– Что, даже тело мне вернёшь?

Вернуть тело? То есть… Сомнения, жалость, горечь всё смешалось, но я качнула головой и, выдавив беззаботную улыбку, честно произнесла:

– Верну. Но лишь тогда, когда буду уверена в их безопасности.

Я прожила жизнь. В общем-то неплохую, со своими взлётами и падениями, и мне не на что было жаловаться. Я старалась помочь детям, дать им то, что могла. Теперь же, после смерти, как бы дико это не звучало, у меня появились те, ради кого я вновь готова умереть. Уже по-настоящему. Готова ради их счастья пожертвовать собой.

Аннэт сомневалась ещё несколько секунд, потом же сдалась и, вцепившись побелевшими пальцами в подол своего платья, прошипела:

– Шахты, всё дело в них. Там… – её голос сорвался, а на лбу, за какие-то пару секунд появились крупные капли пота, – там вовсе не камни, как думает Хэмлин. Там источник. Он… – девушка облизала губы, – даёт безграничную силу, а если заряжать от него камни, и продавать на чёрном рынке, то помимо силы можно получить безграничную власть и богатства. По нашим законам, герцог должен был заявить о его обнаружении королевским соглядатаям. Но он слишком беспечен, слишком молод и доверчив. А его партнёр, – тут она захрипела и схватилась ладонями за горло, но упрямо продолжила выталкивать из себя слова, – более находчив. К тому же, подданный другой страны, и он…

Я и до этого не могла спокойно сидеть на месте, теперь же вовсе вскочила и подалась вперёд:

– Хватит! Замолчи! Не говори ничего больше!

Из носа девушки текла кровь, окрашивая губы и подбородок тёмными струями. Её била крупная дрожь, но Аннэт посмотрела на меня вполне осмысленным взглядом и попросила:

–  Нужно оповестить соглядатаев, вот только… – Аннэт сползла с камня на землю, устроив голову на валуне. – У вас слишком мало времени, он всё знает…

Девушка прикрыла глаза и я, наплевав на предосторожность, сократила расстояние между нами и уже хотела прикоснуться к тонкому запястью, но Аннэт отдёрнула руку и посмотрела на меня глазами, в которых были видны отголоски тьмы:

– Не смей. Если я вернусь в тело раньше времени, то ничем не смогу помочь ни детям, ни Хэмлину.

Я не знала, почему она решила, что от прикосновения ко мне она сможет вернуть своё тело, но послушно отступила. Я опустилась коленями на каменистую почву и тихо спросила:

– Чтобы вернуть тебе тело, я должна избавить от договора с кляксой?

– С кем? – девушка вперилась в меня растерянным взглядом и я несколько смутилась:

– Ну, с той чёрной гадостью, которая всё требовала от меня исполнить договор?

Кляксой я уже сама её прозвала, потому что не знала, как ещё описать эту субстанцию. Аннэт, наверное, такую чушь вовсе не ожидала от меня услышать.

Слабая улыбка коснулась губ девушки и она прошептала:

– Да, нужно разорвать договор, тогда, – выдохнула устало, – тогда я буду свободна.

Глава 42

О том, что мне пора, я догадалась как-то сразу. Вдруг пришла мысль, что меня ждут и что нужно идти. И не успела эта мысль дооформиться до конца, как картинка перед глазами мигнула и растворилась, поглощённая ярким светом.

Уже через секунду я открыла глаза и увидела перед собой знакомый потолок комнаты, где мы с Аделией провели ночь.

Резко села, откинув одеяло. Спустила ноги на пол и прямо так, в нелепой ночной сорочке понеслась в соседнюю спальню, где безмятежным сном спал Хэмлин. Это я так думала, что он спит, но… Нет. Его в кровати не было, и в ванной тоже не оказалось. Сначала я позвала его негромко, потом выбежала в коридор и столкнулась с Хансом. Парень сонно потирал глаза, а заметив меня, спросил с удивлением:

– Госпожа Аннэт, что-то случилось?

– Где Хэмлин? – спросила без всяких предисловий.

По губам охранника скользнула мягкая улыбка и он, махнув рукой себе за спину, спокойно отозвался:

– Герцог собирается уехать ненадолго. Ему нужно посетить шахты и он просил… – услышав про злополучные шахты, я сорвалась с места, в спину же мне понеслось ещё более растерянное, – присмотреть за вами.

Потом парень будто бы одумался и рванул следом, во всяком случае, я слышала его громкий топот за спиной.

На улице только-только рассвело. Утренняя прохлада, обжигая, коснулась голых ступней, облизала тело, едва ли прикрытое лёгкой тканью сорочки. Но холода я не чувствовала, мне было важно успеть остановить карету, которая уже тронулась с места.

– Стоять! – крикнула, что было сил. И возница, никак от удивления, резко натянул вожжи, отчего лошади едва ли не на задние ноги встали. Заржали оглушающе, с нескрываемой обидой, и встали на месте, как вкопанные.

Муж выглянул из кареты, посмотрел сначала в сторону лошадей, потом только заметил меня, бегущую к нему.

– Анн… эт? – закончил с запинкой. Посмотрел сначала мне в глаза, потом перевёл взгляд на голые ноги, чуть выше. Совершенно некультурно выругался сквозь зубы, в два широких шага оказался возле меня и подхватил на руки. Хотел что-то ещё добавить, судя по взгляду отчитать меня, но я его перебила:

– П-п-подожди! Тебе нельзя ехать в эти шахты. Во всём этом замешан твой…

Хэмлин, вместо того, чтобы дать мне закончить, чуть встряхнул и склонился к моим губам, оставляя лёгкий поцелуй. Сказать, что я опешила от его действий, это значит ничего не сказать. Глаза стали размером с блюдца, не иначе.

Муж же отстранился и улыбнулся довольно, сам же прошептал, почти не разжимая губ:

– Молчи Анна, я всё знаю.

Знает? Знает?! То есть, как это знает? А почему тогда молчал? Почему говорил мне какую-то чушь о том, будто понятия не имеет о тех, кто ещё связан с Маргарет? Он мне настолько не доверяет?

Последняя мысль была… отрезвляющей. Настолько, что вместе с трезвостью из головы вообще всё выветрилось, оставив лишь звенящую пустоту. И сосущую боль где-то под рёбрами. Сердце, стучавшее до этого надсадно, истерично даже, замерло и стало проталкивать кровь рваными, едва различимыми толчками.

Я затихла, уставившись немигающим взглядом в сторону дома. Хэмлин нёс меня, чеканя шаг и, кажется, не испытывая никакого дискомфорта от моего веса. Пару раз поймала его косой взгляд в мою сторону, и будто бы желание что-то сказать, но… Он промолчал, я же тоже не стала ничего уточнять. Не видела смысла.

Мы прошли по едва просыпающемуся дому, откуда-то с кухни был слышен звон кастрюль, и вошли в кабинет. Хэмлин с грохотом ногой закрыл дверь, замер посреди комнаты. Постоял так с минуту, пока я не попросила чужим каким-то, хриплым голосом:

– Меня уже можно отпустить.

Герцог вздрогнул и аккуратно поставил меня на ноги, но вместо того, чтобы позволить отойти, притянул близко-близко и горячо зашептал:

– Прости, я не хотел, чтобы ты знала. Я хотел всё решить сам.

«Хотел всё решить сам» – удобная позиция. Можно спокойно оправдать всё, что угодно – и недоверие, и ложь.

Вырываться я не стала, просто потому, что давно уже не маленькая девочка, чтобы закатывать истерику по любому поводу. Не доверяет? Его дело. Но вот держать меня за дуру я никому не позволю.

– Хорошо, – отозвалась спокойно, продолжая стоять в его объятьях и совершенно ничего не чувствуя – ни былого трепета, ни жара. Во мне будто бы все чувства умерли, заморозились. – Тогда я могу идти?

Подняла голову и скользнула равнодушным взглядом по его мертвенно-бледному лицу. Хэмлин с мученическим стоном прикрыл глаза и ломким, тихим голосом просительно протянул:

– А-а-анна…

А вот этого не нужно. Я пожала плечами и совершенно честно произнесла:

– Я всё понимаю, можно не утруждать себя извинениями, – замолчала и не выдержала, сделала-таки шаг назад. Просто не могла больше терпеть на себе прикосновение его рук. – Единственное, в чём я хотела бы быть уверенной, чтобы дети не попали под раздачи из-за вашей самонадеянности.

Вновь пытливо посмотрел на меня, явно желая найти в моих глазах искру сочувствия или чего-то подобного, но не нашёл, увы.

– Анна, я… – судорожно выдохнул и нервно качнул головой, – я обещаю, что с тобой и детьми ничего не случится.

Хорошо бы, чтобы это обещание сбылось.

Развернулась, чтобы уйти и не наговорить ничего лишнего, а Хэмлин не стал меня удерживать. И лишь у двери я остановилась и горько усмехнулась. Не поворачивая головы, произнесла:

– Жаль, что доверие оказалось не обоюдным.

Произнесла и тут же пожалела о сказанном. Надо было промолчать. Так было бы правильнее и больше похоже на решение мудрой женщины. Но обвинительные слова сорвались с губ, и их уже было не вернуть.

Хэмлин шумно выдохнул и… промолчал. Просто промолчал. Что же, пожалуй, это молчание, сказало куда больше самых громких слов.

Не помня себя, я выскочила из кабинета, пронеслась по коридору и затормозила лишь у гостиной. Мазнула невидящим взглядом по интерьеру и… Застыла. Внутри взметнулся страх, прострелил голову, буквально заставив волосы встать дыбом.

В кресле, повёрнутом к окну, сидел мужчина. По тому, как его фигура почти полностью скрылась за спинкой, можно было судить, что роста он небольшого. Хищный профиль с крючковатым носом и горбинкой, размером с черешню. Он повернулся и по его лицу, под стать хищному профилю – с тонкими ниточками-губами, маленькими блестящими глазами в обрамлении реденьких ресниц, – скользнуло удовлетворение.

– Вот мы и встретились, – улыбнулся, но улыбка эта не затронула холодных глаз.

С трудом переведя взгляд увидела, что на низенькой софе, прижимаясь друг к другу, сидели дети. Растрёпанные, растерянные и испуганные.

Сделала шаг, чтобы пойти к ним, но дорогу мне преградила Маргарет. Маменька сегодня была… Хороша. Не в том смысле, что вдруг превратилась в красавицу, напротив. Она перестала претворяться и играть роль слабой женщины. Сегодня она была готова на всё и эта решимость, не хуже внешности незнакомца, пугала.

– Не торопись, никуда твои щенята не денутся, – низким, грудным голосом произнесла женщина, и добавила, – пока что…

Незнакомый же мужчина, пока меня остужал голос матери, подошёл ближе, посмотрел на меня с одной стороны, потом с другой, будто на товар, и притворно-расстроенно произнёс:

– Исхудала-то как… Измучалась… Бедняжка! А всё твой муженёк-тиран, – слова сочились ядом. Потом он резко взмахнул руками и хлопнул ими по ногам, отчего я непроизвольно вздрогнула и отступила назад: – Вот и Хэмлин, лёгок на помине.

Обернулась и поймала удивительно спокойный взгляд мужа. Он посмотрел на меня и кивнул, будто пытаясь внушить и в меня свою уверенность:

– Здравствуй, Эдир! Думал, ты предупредишь о своём визите.

Тот, кого он назвал Эдиром, смешливо приподнял уголки губ и произнёс:

– Хэмлин, дорогой, да вот решил, что пора бы уже заканчивать этот спектакль.

Герцог хмыкнул, без страха подошёл ко мне и по-хозяйски положил руку на талию. Притянул к себе, а для полноты образа ещё и легко коснулся губами моего виска:

– Да, думаю пора, спектакль и так затянулся, – произнёс, не теряя пресловутой невозмутимости.

Эдир, внимательно наблюдавший за нами, прищурился на миг, будто пытался прочитать мысли Хэмлина, но тут же расслабился и махнул, приглашая нас сесть. Словно уже считал себя господином этого поместья. Я же не знала, что и думать. Сознание настоящей Аннэт буквально разрывало от страха, который, естественно, передался и мне. Но я смогла удержать себя в руках. Единственная мысль, которая заполошно билась в моей голове о том, чтобы хоть кто-то смог увести отсюда детей. Хоть кто-то смог помочь им.

Мы сели на стулья, Эдир же, легко крутанув массивное кресло, словно то ничегошеньки не весило, опустился в него к нам лицом. Хэмлин спокойно облокотился на спинку стула и лениво протянул:

– Тебе не кажется, что слишком много лишних людей вовлечено в наши дела?

Эдир улыбнулся, обнажая ряд ровных белых зубов, и покачал головой:

– Отнюдь, здесь только те, кто нужен нам.

– И дети? – я не видела Хэмлина, но была почему-то уверена, что он насмешливо приподнял брови. Как делал это в образе Саймона…

Злость на него схлынула под натиском других, более сильных эмоций. Собственно, я вообще чувствовала себя замороженной селёдкой – всё видела, что-то понимала, но понятия не имела, что должна предпринять, чтобы весь этот кошмар закончился.

– О, де-е-ети, – с отвратительным предвкушением произнёс мужчина, – они гарант того, что твоя жёнушка сделает то, что мне нужно.

– И что же тебе нужно? – Хэмлин не стал размениваться на ненужные паузы.

Эдин растянул губы в широкой улыбке, после же весёлым голосом ответил:

– Чуть больше, чем ты думаешь.

Значит, не только шахты… Что же ещё этому противному гаду нужно?

– Да? – наигранно удивился герцог Уилбург. – Не просветишь меня?

Хэмлин подался вперёд, удобно устроил руки на обеденном столе и положил на них подбородок, как бы говоря, что я весь во внимании. Я думала, что Эдир окажется выше всех книжных и киношных злодеев, которые перед расправой посвящают жертв в свои коварные планы, но, видимо, такова психология – хочется рассказать всем, насколько они умны и прекрасны. Чтобы доказать каждому – я слишком умён, а вы беспросветно глупы. Чтобы насладиться собственным триумфом.

– Почему нет? Так и быть, утолю твоё любопытство, – он вытянул короткие ножки, прокрутил носками сапог и заговорил, почему-то рассматривая мои голые ступни. Взгляд он не поднимал, но мне, тем не менее, ужасно хотелось спрятать и ноги, да и самой оказаться подальше отсюда. Вместе с детьми, конечно же. – Ты уже догадался, что находится в шахтах. А я, знаешь ли, четвёртый сын, которому даже после смерти папаши ничего жирного не перепадёт, так, по мелочи. Тут же такое сокровище, которое будет всецело принадлежать мне. Удивительно, правда?

Он поднял взгляд и посмотрел прямо мне в глаза, в его же плескалась искра безумия, та самая, которая умеет маскироваться под ум и благородство. Которую очень сложно распознать до последнего. Не зря же садисты и маньяки жили обычной жизнью – никто, из знающих их людей, и подумать не мог, что за вот этой маской порядочного человека скрывается такое. Эдир тоже скрывался? Или лишился рассудка не так давно?

– Ты мог просто выкупить шахты, – не впечатлился его откровениями Хэмлин.

В ответ мужчина хмыкнул и тут же зло прищурил глаза:

– Мог бы, если бы в вашем государстве не было так много бюрократической мороки. Ты вот знал, что подданные другого королевства, не могут иметь в собственности ничего, дороже пяти тысяч золотых? Не знал, а меня вот просветили. Я, как подданный Ларии, могу владеть шахтами только на партнёрских условиях. И никак иначе.

Эдир замолчал на мгновение, вдохнул шумно и вдруг перешёл на злой шёпот:

– И всё было бы нормально, мы бы и дальше сосуществовали без проблем, ты же взялся лично наведываться в шахты. Ходил, всё выспрашивал. Хотел оптимизировать доставки камней в Ларию, якобы под предлогом того, чтобы простоев не было. Но разве я не видел? Думаешь, не видел?! Ты уже думал, как бы избавиться от меня и самому продолжать дела. А я разве мог позволить тебя узнать обо всём?! – под конец речи он уже кричал, брызжа слюной в разные стороны. Руками вцепился в подлокотники, отчего кончики пальцев, мне показалось, посинели.

Перевела взгляд за его спину и… Едва не ахнула. Над ним тенью нависла клякса. Вот только вместо того, чтобы выглядеть устрашающе, клякса эта, как мне показалось, тяжело вздыхала и горбилась, явно уставшая от всего этого балагана.

Я тайком посмотрела на Хэмлина, но он, судя по всему, тень не замечал, или вовсе не видел? Странно… Не может же быть так, чтобы клякса показалась только мне? И будто в подтверждение моих слов, тень ожила, подняла светящиеся глаза и посмотрела на меня. Жалобно так, будто молила этим взглядом о спасении.

Моргнула, пытаясь сбросить морок, но когда посмотрела вновь за спину Эдира, так же увидела кляксу. Она никуда не делась.

И что мне делать?

Зябко поёжилась, чувствуя невесть откуда взявшийся холод. Вновь прикрыла глаза и мысленно спросила, отчего-то уверенная, что мне непременно ответят:

«Что ты хочешь?»

Воцарилась тишина, а когда открыла глаза, за Эдиром никого не было, и он несколько вальяжно облокотился на спинку кресла, вновь возвращая себя надменный, вполне себе спокойный вид. Покрутил пальцами в воздухе и насмешливо продолжил:

– Так о чём я? – сделал вид, что задумался. – Точно! О том, почему я затеял всё это.

Взял паузу в надежде, что Хэмлин начнёт задавать уточняющие вопросы, но герцог молчал. И вообще вёл себя слишком спокойно для сложившейся ситуации. Или у него есть очередной план, в который меня не посветили? Обида обожгла на мгновение, а потом растворилась, сменившись страхом. Искоса я увидела, как надо мной нависла тень и у самого уха услышала шепелявый шёпот:

«Чеф-ф-фо я хочу? С-с-свободы, конефно»

Ещё один претендент на свободу. Вот и что мне с ними делать? С этим «конефно»?