Текст книги "Бывших учителей не бывает, или Перевоспитаю всех! (СИ)"

Автор книги: Анастасия Королева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 30 страниц)

Глава 33-3

В его глазах промелькнуло чувство вины, будто бы он знал, что водится за ним такой грех, как самонадеянность, но после и она пропала, оставив лишь упрямство и уверенность в своей правоте.

– Всё будет хорошо, верь мне.

Я была бы и рада ему верить, вот только… Слишком много было всяких «но» в этом нашем доверии. Поняв, что переубедить мне его не удастся, я вздохнула и попросила:

– Только прошу, пусть за детьми приглядывают усерднее. Они могут увидеть или услышать то, что для них вовсе не предназначается и…

– Я понял, – муженёк прервал меня и сделал шаг вперёд, сокращая расстояние между нами до неприличного. Его даже Аделия, смирно сидящая на стуле чуть поодаль ничуть не смутила. – Анна, у меня есть просьба.

Судя по тому, каким лукавством загорелся его взгляд, просьба будет не такой уж и простой.

– Какая? – сощурилась и попыталась отступить от него, но мне не дали. Хэмлин придержал за руку, потом же вовсе склонился и, обдав горячим дыханием щёку, попросил:

– Чтобы не вызывать лишних вопросов, нам придётся ночевать в одной комнате. Согласишься ли ты подыграть мне?

Воображение у меня было прекрасным. Очень красочным и слишком ярким. Так что, чтобы его погасить, стоило бы вызвать пожарную машину, но таких тут не имелось, наверное, поэтому пришлось справляться самой. Я прикрыла глаза, глубоко вдохнула, почувствовав на языке терпкий мужской запах, и с трудом выдохнула:

– Это так необходимо?

Открывать глаза было страшно. Мне казалось, что если посмотрю на Хэмлина, то он сразу поймёт, какие мысли роятся в моей голове. Но он, вместо того, чтобы отрезвить меня какими-нибудь серьёзными доводами, взял и легко коснулся губами краешка губ, отчего я вовсе забыла, что нужно дышать. К тому же добил меня низким, вибрирующим голосом:

– Необходимо. Иначе Маргарет не поверить в наш спектакль.

Один удар сердца…

Вот ведь… муж! Всё же смог привести меня в чувство. А я уже и отчаялась, что хоть кто-то остановит эту вакханалию. На меня его фраза произвела впечатление, будто кто-то сверху воды холодной целое ведро вылил. А потом подумал-подумал, и ещё одно плесканул. Для верности.

Сладкая вата, заменявшая мне мозг последние десять минут, растворилась, позволив, наконец-то, подумать о насущном. Действительно, что это я? Напридумывала всякого! Ведь у нас всего лишь спектакль для маменьки, которая знать не знает о подмене, о том, что теперь на месте её дочери старая тётка, вдруг возомнившая себя молодой и привлекательной.

Я аккуратно высвободилась из его рук, отошла на шаг, потом ещё на один и важно кивнула. После же произнесла, на удивление, спокойным тихим голосом:

– Конечно, раз это необходимо, то я не буду возражать. Единственное, я бы не хотела ночью оставлять Аделию одну, можно ли организовать для неё спальное место?

Мужчина выслушал меня внимательно, даже голову склонил к плечу. И с каждым произнесённым мною словом, выражение его лица становилось всё и более непроницаемым. Словно он прятал свои эмоции за семью замками. Прямо как это делала я в эту же секунду. Ответил он не сразу, а лишь  спустя пару минут напряжённой тишины:

– Конечно, я побеспокоюсь об этом.

Развернулся и вышел, больше ничего не сказав, и даже не посмотрев на меня.

С одной стороны я была горда собой, что поступила невероятно мудро, с другой… С другой хотелось отправить эту мудрость лесом и… Что? Вот тут я и самой себе не могла ответить, чего именно нужно было сделать. Согласиться на всё и сразу? Оптом, так сказать?

Я не вчера родилась, понимаю, что нравлюсь ему. Если уж быть честной, я и себе нравилась, когда смотрела в зеркало, ведь Аннэт была чудо, как хороша. Вот только это не я, и меня не покидало странное чувство, что я не имела права на эту её жизнь. Какой бы гадкой она не была, Хэмлин, прежде всего, смотрел на внешность, и только потом на душевные качества. Будь перед ним морщинистая старуха, стал бы он вот так откровенно прижимать её и тем более целовать? Стал бы смотреть горящим взглядом? Стал бы с предвкушением ждать встречи?

Одно, с этим неожиданными путешествием в другой мир, я уяснила точно – сколько бы женщине не было лет, она всегда найдёт причину, из-за которой будет страдать. И это вместо того, чтобы выяснить всё сразу, расставить, так сказать, точки там, где им быть положено.

Но что вот тут говорить прямо? Я не знала…

Глава 34-1

Время то тянулось медленно, то неслось вприпрыжку. Я то решала держаться холодно и отстранённо, то задыхалась от жара, что расползался по телу. Ощущения, прямо сказать, были не из приятных. И что самое страшное, я ничего с собой не могла поделать. Меня штормило, как бумажный кораблик на волнах полноводного весеннего ручейка.

Аделия пыталась успокаивать меня, как умела. Она села ко мне на колени, крепко сцепила ручки на шее и уткнулась носом, щекоча кожу своим дыханием. Это было приятно, но желаемого умиротворения не приносило.

Устав тревожиться понапрасну, я решила, что если занять себя делами, то и мысли сами по себе успокоятся.

– Пойдём, найдём с тобой Лили? – предложила малышке, на что она с радостью согласилась.

Служанка нашлась на кухне, где на её коленях, так же, как и у меня несколько минут назад, сидела сестричка. Зои о чём-то оживлённо рассказывала и совсем не замечала, что слушателей у неё прибавилось.

– Симус порвал мне платье, представляешь? То самое, которое ты мне купила в последний свой приезд. А такое разве прощают? – вопрос был риторическим, потому что девочка тут же с горячностью сама на него ответила: – Нет, такое простить нельзя! И неважно, что он божился, будто бы нечаянно! Он специально, я знаю! Поэтому и расквасила ему нос кулаком, и он у него превратился во-о-от в таку-у-ую сливу.

Рассказ сопровождался активной жестикуляцией и «сливу» нам показали во всей красе.

– Но девочкам драться нельзя, – с мягкой улыбкой возразила Лили, явно любуясь своей сестрой. – Ты же знаешь об этом, Зои.

– Знаю, – малышка насупилась, впрочем тут же улыбнулась и её огромные глаза засияли озорством. – Но зато он мне потом подарил красивый цветочек. Так что в драке тоже есть своя польза!

Я не смогла сдержаться и смешливо фыркнула, а потом, встретившись взглядом с Лили, так и вовсе зашлась смехом. Который вскоре поддержали все присутствующие, в том числе и сама Зои. А так и не скажешь с первого взгляда, что такая боевая девчонка растёт. В первую нашу встречу она мне показалась тихоней. Что ещё раз доказывает – внешность обманчива.

Когда мы смеяться перестали, в комнату с объёмным тазом в руках вошла высокая худая женщина. Несмотря на то, что возраст не пощадил её и жизненные невзгоды оставили несколько глубоких морщин на лице, она была всё ещё красива. Той самой уютной красотой, в которую хочется завернуться, словно в тёплый плед. А мягкая улыбка, что играла на её губах, так и вовсе была прелестной. Единственное, что портило картину, так это цвет лица. Неестественная бледность и сухие, потрескавшиеся губы, говорили о том, что она не совсем здорова.

Девочки были на неё похожи. Так же, как и между собой. И я ничуть не удивилась, когда женщина, поставив ношу на стол, поклонилась и представилась:

– Госпожа, я Илиса, матушка этих двух проказниц.

Лили от такого комплимента покрылась густым румянцем, а вот Зои, напротив, довольно улыбнулась, словно ей это звание очень даже нравилось.

– Я рада личному знакомству, и, надеюсь, вы хорошо устроились?

Надо бы попросить лекаря и её осмотреть. Может, сможет помочь хоть чем-то.

Кажется, мой вопрос слегка удивил женщину.

– Хорошо ли мы устроились? – переспросила она и я уже приготовилась к жалобам или чему-то подобному, судя по её тону, но Илиса подошла ко мне и низко поклонилась, после же пояснила: – Госпожа, мы устроились прекрасно! И я вечно буду молиться Пресветлой Богине о вашем здоровье! Чтобы она одарила вас своей милостью за вашу доброту.

Прожив долгую жизнь, я так и не научилась принимать похвалу с должным удовольствием. Каждый раз, когда кто-то за что-то хвалил меня, пусть даже тысячу раз заслуженно, я не могла отделаться от чувства, будто вовсе недостойна этой похвалы. Вот и сейчас, вместо того, чтобы важно кивнуть в ответ, я принялась мямлить и лепетать:

– Что вы, я была только рада вам помочь. Это не составило мне большого труда, да и смотреть на вечно плачущую Лили оказалось выше моих сил.

Лили зарделась ещё сильнее и я поняла, что зря это сказала, потому что Илиса повернулась к дочери и строго произнесла:

– Милая, ты же обещала!

Так, кажется, не только Хэмлин умеет бросаться неуместными фразами, я тоже от него не особо отстала. Пришлось вступиться, пока маменька не принялась всерьёз отчитывать дочь:

– Простите, что прерываю, – дождалась, пока все посмотрят на меня. – Я хотела попросить Лили, чтобы она вызвала к нам в поместье портниху. Справишься? – вопрос я уже адресовала девушке.

Та тут же подскочила на ноги, аккуратно спустив Зои и буквально выбежала из кухни со словами:

– Конечно, госпожа, сейчас всё сделаю.

Илиса лишь головой покачала, смотря вслед дочери.

– Не сердитесь на неё, просто она очень по вам скучала, – попыталась исправить щекотливую ситуацию, которую сама же и создала.

Женщина грустно улыбнулась и посмотрела на меня с благодарностью:

– Не хочу вас смущать, но вы единственная столь юная госпожа, которой не чужды чувства других людей. А я много знатных девиц повидала, уж поверьте.

Не смутиться не получилось, поэтому мы вместе с Аделией и Зои быстренько ретировались из кухни. Прямо, как Лили. Илиса же тихонько рассмеялась нам вслед.

Маргарет нигде не было видно, что весьма порадовало. Что-то я была не готова к новому сражению, да и мужа видеть не хотелось.

Ожидание портнихи заняло, на удивление, чуть больше получаса. Женщина была очень приятной и сообразительной. Быстро поняла, что я от неё хочу. А хотелось мне довольно многого – несколько сменных платьев для девочек, в том числе для Зои, несмотря на то, что Лили сопротивлялась, рубахи и брюки для мальчишек, и жилетки для них же. А ещё тёплые кофточки для всех, чтобы прохладными вечерами дети не думали, что им надеть. Словом, мы провозились добрых два часа, пока снимали со всех мерки, пока продумывали фасоны и выбирали ткани. Я так увлекалась процессом, что совсем забыла о матушке, которая заявилась совсем некстати:

– Аннэт, дорогая, ты всерьёз собираешься тратить деньги на этот щенячий выводок?!

Глава 34-2

Если бы Маргарет стояла ближе, то я бы с радостью отвесила ей оплеуху. Чтобы привести в чувства, так сказать, и напомнить о воспитании, которое у неё, судя по всему, вовсе отсутствовало. Ввиду же того, что стояла она слишком далеко, да и я не была лишена манер, бить никого не стала, только произнесла, сдерживая злость:

– Немедленно извинитесь перед детьми, матушка, иначе…

– Что, иначе? – ни мой тон, ни мой вид женщину не испугал. Напротив, она будто бы испытывала удовольствие от того, что ходила по краю или же… Она проверяла меня? Прощупывала почву? Пыталась понять, как далеко может зайти и где та грань, после которой Аннэт вновь превратиться в покладистую размазню, которой так легко управлять?

Что же, матушку ждёт сюрприз. Неприятный.

– Иначе, – сухо повторила я, – Хэмлин выставит вас за дверь, даже несмотря на наше близкое родство.

Я подняла глаза и встретилась с женским взглядом, в котором медленно истлевало превосходство, сменяясь сначала непониманием, а потом злостью.

– Да как ты… – спустя пару минут напряжённой тишины, прошипела она и сделала пару шагов, приближаясь ко мне, ещё и замахиваясь при этом.

Тело помнило слишком многое, и воспоминания эти оживали каждый раз весьма некстати. Вот и сейчас я против воли сжалась, готовясь принять эту позорную оплеуху, но я, настоящая, сделала практически нечеловеческое усилие, чтобы вернуть контроль себе. Перехватила матушкину руку и с силой сжала её, с удовольствием отмечая проблеск страха в глазах Маргарет:

– Вы больше никогда не посмеете бить меня, вам это ясно, маменька? – последнее слово я буквально выплюнула, настолько противно было называть матерью женщину, позволяющую себе вести себя так по отношению к своей дочери.

Вот что не отнять у Маргарет, так это актёрского таланта. За какие-то пару секунд она изменила тактику, и уже вместо стервы передо мной стояла милейшая женщина с мягкой улыбкой.

– Что ты, милая, как ты могла о таком подумать. Я просто… просто… – идей у неё не было, поэтому она аккуратно высвободила руку и обошла меня, чтобы согнуться над Аделией: – Какая хорошенькая малышка. Откуда она здесь? – ещё и ладонь протянула, будто хотела погладить её по голове.

Девочке она совсем не понравилась. Малышка сделала крохотный шажок назад, а потом посмотрела на меня с просьбой о помощи. Правда, подойти к ней я не успела. Меня опередил Тай. Мальчишка вышел вперёд и окинул Маргарет нахальным взглядом, а потом не менее нахальным тоном произнёс:

– А вы, тётенька, ручки не тяните зазря, помните, что у щенков есть острые зубки. И мы знаем, как ими пользоваться.

Вот… Люблю этого мальца! Хоть и боится, а всё равно защищает тех, кто нуждается в его защите.

Подошла и встала перед детьми, загораживая их от Маргарет. Та поднялась, посмотрела на меня странным, нечитаемым взглядом и хотела уже что-то сказать, но я её опередила:

– А что вы здесь делаете, матушка? Вам же положено отдыхать с дороги.

Нет, я бы и рада без прикрас выставить её вон, но вовремя прикусила себе язык. Не стоит детям подавать плохой пример. Для того, чтобы оскорбить человека, не обязательно сквернословить. Достаточно просто подобрать нужный тон.

Маргарет, впрочем, ни тона, ни слов не поняла. Или сделал вид, что не поняла, но это уже не важно. Она развернулась и направилась к креслу, при этом пояснив:

– Знаешь, милая, что-то мне стало скучно. Да и сюда я приехала только ради тебя, может быть, мы посекретничаем с тобой, как в старые добрые времена?

Я вздрогнула – перед глазами вспыхнула яркая картина этих «добрых времён». Моя реакция не ускользнула от маменьки, что той пришлось весьма по душе. И страх, вместе с непониманием испарились, она вновь уверилась, что по-прежнему имеет надо мной власть. Ничего, я найду способ контролировать тело, мне просто нужно чуть больше времени.

– Я занята, – отрезала безапелляционно.

– Так я подожду, – расплылась она в ядовитой улыбке.

Пришлось проглотить слова, что так и вертелись на языке. И продолжить беседовать с портнихой. Благо, львиную долю мы успели обсудить до появления матушки. Сейчас же обговаривали сроки. Я только заикнулась об оплате, но женщина, попросившая называть её Ялой, выразительно скосила глаза на Маргарет, которая жадно прислушивалась к нашему разговору, и махнула рукой:

– Позже, госпожа. Это не срочный вопрос.

После этих слов я прониклась к ней ещё большей симпатией. Приятно, когда человек понимает тебя.

Яла ушла, дети же застыли на своих стульях, боясь оставить меня одну с маменькой, но… Не могу же я вечно от неё бегать? Может быть, стоит поговорить и узнать, что ещё они там придумали? Раз уж Хэмлин оставил её здесь именно для этого…

Глава 35-1

– Ребята, вы можете идти, – тяжело вздохнула, окончательно принимая решение. К тому же, я видела, что дети устали от сидения на одном месте. Их деятельные натуры требовали движений, а не стоять на месте и покорно поворачиваться из стороны в сторону.

Алекс упрямо поджал губы и, по глазам поняла, решил возразить, но я отрицательно покачала головой.

– Всё хорошо, – приободрила его с улыбкой, после же кивнула на Аделию с Зои, – И их возьмите с собой.

Когда мы, наконец-то, остались одни, то Маргарет неприятно рассмеялась и спросила:

– Аннэт, дорогая, когда ты успела обзавестись этими подкидышами? – пауза была недолгой, после же она продолжила: – Впрочем, чему я удивляюсь? Ты всегда была ненормальной и жалела сирых и убогих.

Кто ещё из нас ненормальный – большой-большой вопрос.

– Это не ваше дело, матушка, – теперь, когда дети не слышали меня, я могла себе позволить быть грубой. – О чём вы хотели поговорить?

Я с непрошибаемым спокойствием выдержала её насмешливый взгляд, в глубине которого покоилась прекрасно контролируемая злость. Не шелохнулась и тогда, когда она подалась слегка вперёд, желая оказаться ко мне ближе. На лице – непроницаемая маска, руки расслабленно покоятся на коленях, и отсутствие страха в глазах. Всё это я воплощала в жизнь лишь титаническим усилием, потому что воспоминания настоящей Аннэт рвали мне душу.

Маргарет же увиденное не понравилось, она не потрудилась даже доиграть роль до конца – недовольно скривилась и развалилась в кресле, закинув ногу на ногу.

– Быстро же ты оперилась. Неужели так понравилось под крылом у мужа-насильника?

Насильника? Хм, удивительно, но у меня на этот счёт совсем другая информация.

– Вы ничего не перепутали, матушка? – уточнила с ехидцей. По словам настоящей Аннэт это она должна была подставить Хэмлина и женить его на себе обманом. При чём тут насилие?

Женщина махнула рукой:

– Ах, оставь эти условности, дорогая. Для всего высшего света он – насильник. А пятно на репутации, знаешь ли, можно смыть только… – она замолчала и впилась в меня каким-то шальным взглядом. После же выдохнула так тихо, что я скорее прочитала по губам её ответ, чем расслышала его: – Кровью.

Удивительный она, всё же, человек. Так легко говорит о том, о чём и думать-то страшно.

Я облокотилась на спинку кресла, копируя позу маменьки и уточнила:

– А роль палача принадлежит мне, да?

Тут Маргарет не выдержала, подскочила с места, чудом не растянувшись на полу из-за подола платья, что так не вовремя подвернулся ей под ноги и принялась шипеть:

– Хватит строить из себя дуру, Аннэт! Всё было обговорено тысячу раз, так почему же… – она запнулась, посмотрела на охранников, что истуканами стояли у дверей и, понизив голос, добавила: – Почему ты ещё не выполнила свою часть сделки? Неужели так понравилось раздвигать ноги перед этим гадом?

Ну, знаете ли! Это переходило все возможные границы! Я уже открыла рот, чтобы сказать всё, что думаю об этой противной особе, но… Вновь закрыла его. Если бы я была Анной Степановной, то не стерпела бы такого оскорбления, вот только я была Аннэт. И Маргарет считала, что говорит именно с ней. А моё изменившееся поведение списала на мнимое заступничество мужа. Наверное, несмотря на неистовый ужас, что так легко читался в глазах Аннэт, матушка знала, что дочь способна дать отпор.

Пришлось подстраиваться:

– А если и так? Что ты мне сделаешь? Я жена герцога Уилбурга, и он сделает всё, – тут голос немного меня подвёл, дрогнул, но я упрямо продолжила, – чтобы защитить меня.

Маргарет буквально упала обратно в кресло и то с натугой заскрипело. Её глаза расширились от удивления, но она довольно быстро взяла себя в руки. Запрокинула голову и громко рассмеялась, отчего тучное тело затряслось, заколыхалось, а на шее выступили красные пятна. Она смеялась всё громче и громче, пока, наконец, не замолчала так резко, что теперь уже стало страшно мне. Я подобралась, трусливо оглянулась на охранников, проверяя, на месте ли они, и выдохнула с облегчением заметив, что и их привлёк этот ненормальный смех.

Мужчина в годах встретился со мной взглядом, как бы спрашивая, всё ли у меня хорошо, а получив утвердительный кивок, вновь отвернулся.

– Сколько я ни учила тебя, а всё без толку. Как была глупой, так и осталась, – она поджала губы, состроив настолько отвратительную физиономию, что я снова вздрогнула.

– Может быть, учи вы меня несколько иначе, – тут я сделала особое ударение, – вышло бы больше толка, чем сейчас?

Огонёк, загоревшийся в глазах этой грымзы был, поистине, адским. Похоже, она под «иначе», явно, поняла что-то своё.

– Может быть, – согласно кивнула она и завозилась, с кряхтением поднимаясь с кресла. – Я тебя услышала, Аннэт. Посмотрим, что тебе даст твоя уверенность в защите мужа.

Больше она ничего не сказала, направилась к двери, но остановилась напротив меня и прошептала:

– Ты сделала неверную ставку, дорогая…

Когда она вышла из комнаты, я буквально растеклась по креслу, потеряв разом все силы. Короткий разговор выжал из меня все соки, хотя, казалось бы, я всю жизнь общалась с разными людьми, но вот таких… Никогда не встречала. Было в Маргарет что-то тёмное, гадкое, настолько отвратительное, что я начинала понимать, почему Аннэт настолько боялась матери. Создавалось впечатление, что женщина не совсем здорова в психическом плане. А такие люди в гневе страшны…