Текст книги "Двойственные души"
Автор книги: Анастасия Сопик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)
Давно я перестала всерьёз задумываться о таких вещах. Теперь счастье для меня – это гладкое течение обстоятельств без острых углов, о которые можно раниться.
– У него такое же состояние, – по долгому молчанию поняла Бренди.
– Дело не в этом. Это все этот чертов аукцион.
– А что с ним не так?
– Чарльз получил намного меньше за те Японские статуэтки, чем мы рассчитывали. Жить, по-прежнему, хватает только на еду. Ещё этот дом…
– Так что с ним?
– Его никто не хочет брать. Покупателей ноль. Мы тут застряли.
Кипяток не упустил возможности капнуть мимо чашки на руку.
Взвинчено, я снова дернула рычаг крана вверх, подставляя под холодную струю обожженную руку.
– Я этого не вынесу больше. Здесь ужасно. Одиноко. И с Чарльзом я не чувствую себя больше счастливой…
– Поздно, поздно бросать все сейчас. Ты подумала, где будешь жить? С родителями?
– Мать сгрызет меня заживо. Да и папа не обрадуется.
– Просто признай, наконец, ты рассказываешь мне свои проблемы не затем, что тебе нужен совет.
– Точно! Я могу переехать к тебе. Вместе мы справимся! Ты же мне поможешь?
Последовала порядком ощутимая пауза.
Пальцы под холодной водой совсем немеют, но я не нашла в себе сил выдернуть руку.
– Я не совсем уверена, что это хорошая идея. Ну ты знаешь, маленькая квартира, все дела…
– Ничего, как-то уживемся.
– Да и мой кот. Он терпеть не может детей…
Ясно, все мне ясно. Бренди молодая девушка. Она хочет надышаться свободой, благополучно устроить свою жизнь. У нее ещё есть этот чертов шанс.
– Одри, я думаю тебе нужно повременить с разводом. Будь с ним помягче.
– Может, – без особого энтузиазма соглашаюсь я.
– Не раскисай, со временем все наладится. Одс, прости, мне тут такая красотка по скайпу пишет. Договорились встретиться в пять. Как думаешь, надеть платье или лучше что-то скромнее?
Да, Бренди была у нас по девочкам.
– Надевай, что хочешь. Я не спец в таких делах.
– Не люблю этот твой пессимистичный тон! Ну-ка быстро улыбнулась!
– Бренди, у меня шесть лет такой тон, если ты не заметила. – И не желая портить настроение подруги, добавляю: – Надень платье. Пусть у твоей красотки мозги поплывут при виде тебя.
– Да ну скажешь! Ладно, мне серьезно пора. На созвоне. Целую, пока.
– Хорошо тебе провести время. – Я повесила трубку. Перекрыла воду. Рука не болела, я ее не чувствовала. Как не чувствовала ту тоску, что скреблась где-то там внутри.
В тайне я завидовала Бренди. Пускай мы ровесницы, я ощущала себя старой по сравнению с ней. Сегодня она идет на свидание, у нее впереди столько возможностей. А я была тут, с обожженными пальцами и печальными домыслами Равика из «Триумфальной Арки».
И так целый месяц. Если бы не звонки Бренди, я бы, наверное, сошла с ума. Жить в полной изоляции от общества не то, что трудно, скорее невозможно.
Человек рожден для общества. Конечно, Чарльз этого не понимает. Он днями пропадал в городе. Дни ему не казались просмотром одной и той же кассеты.
В кухню впорхнула Агнес с растрепанной куклой в руках.
– Солнышко, ты проснулась?
– Здравствуй, тетя Одри, – сказала она, поднеся к моемому носу застывшую с улыбкой на лице резиновую игрушку.
– Привет – привет, – подыгрывала я. – Агнес и.…?
– Эмили.
– И Эмили проголодались?
Девочка состроила недовольную мордашку.
– Не хочу!
– У Эмили заболит животик.
– Она не голодна!
– Что-что? Что ты говоришь? – театрально поднесла я ладонь к уху, к игрушке. – Хочешь кушать!? Эмили говорит, что
проголодалась!
– Нет! Она не это сказала!
– Мойте руки, а я подогрею омлет.
– Мм…
– Ну что ты надулась? Давай, бегом!
После тяжкого кормления мы собрались на прогулку. Двор замело, вокруг бело.
Северный ветер обдал морозом щеки, я потуже затянула красный шарф.
Такая снежная зима в Англии – большая редкость.
Агнес выдернула свою ладошку из моей руки и помчалась к соседнему саду.
– Далеко не убегай! – крикнула я ей вдогонку.
Но Агнес не услышала. Закружившись в только ей понятном танце, она зашлась громким смехом.
Один из плюсов был тем, что Агнес нравилось здесь.
Я оторвала взгляд от веселящегося ребёнка и посмотрела вперед, где высилась заплесневелая хлипкая хижина. Прогнившие доски почернели от влаги. Кое-где в деревянной стене виднелись трещины. От старости дом перекосило набок, что создавалось впечатление, словно от одного дуновения ветра его снесет к чертям.
На одной из голых ветвей худой березы закаркал чёрный ворон.
Напуганная Агнес вскрикнула и подбежала ко мне:
– Мамочка, мне страшно, – потянула она меня за рукав пальто по направлению дома.
– Это всего лишь птица. Вон, смотри, – указала я на дерево.
– Но она такая огромная!
Вытаращив глаза, Агнес уставилась на ворона. Как вдруг тот слетел с ветки и, быстро махая массивными черными крыльями, двинулся прямо на нас.
Заслонив малышку собой, я закричала:
– Кыш! А ну – полетел отсюда!
– Кар!
Ворон недовольно каркнул и закружил в небе.
– Добрый день, юная Франклин, – послышался за спиной скрипучий, низкий голос, заставивший меня подскочить от неожиданности.
Я резко обернулась. Позади меня стояла пожилая женщина лет восьмидесяти, облачённая в шерстяной белый платок, хомутом окутанный вокруг шее. Сперва ее сморщенные черты лица оттолкнули меня: худое морщинистое лицо, заострённый подбородок, седые, высоко расположенные брови, маленькие глаза и обвисшие щеки. Но стоило легкой улыбке коснуться ее тонких потрескавшихся губ, как образ старухи смягчился.
Агнес сжала мою руку в своей. Посторонних людей она здесь видела крайне редко. Поэтому такие встречи всегда производили на неё впечатление.
– Добрый день, – немного сконфужено ответила я на приветствие. – Вы…? Откуда Вы знаете нашу фамилию?
– Ах, точно, я же не представилась! – легонько стукнула она себя по лбу. – Я – Эйва Вайт, Ваша соседка. Я давно знакома с Вашим мужем.
Агнес ещё плотнее прижалась ко мне.
– Так Вы живете здесь одна? – удивлённо указала я на старую хижину позади неё.
Вот тебе и раз! Мы уже месяц как тут живем, а я все думала, что это место заброшенное.
– Согласна, дом совсем осел и прохудился, как и я сама, но ничего, как-то справляюсь.
Как эта хрупкая маленькая бабушка могла жить сама в таком пустом холодном доме?
А где же ее дед? Дети?
Почему она тут совсем одна?
– Вы шутите? – ни на шутку встревожилась я. – Так ведь Вам, наверное, там совсем холодно! На улице жуткий мороз!
Эйва Вайт отмахнулась:
– Не стоит лишних переживаний, моя дорогая. Я давно обитаю в этих краях, многое повидала. Простым морозом меня не возьмёшь.
– Переезжайте жить к нам. Я серьезно. Места у нас много, для Вас точно найдётся свободная комната.
Действительно, особняк Франклинов выглядел великаном по сравнению с хлипко хижиной Эйвы Вайт.
– Ох, ну что Вы! – И без того высоко посаженные седые брови подскочили вверх. – Милая! Не стоит. Мне намного уютнее будет в своей крохотной лачужке, чем в том здоровом не менее холодном доме.
Что-то здесь было нечисто. И Эйва Вайт наверняка знала гораздо больше, чем показывала.
– Зайдите хотя бы выпить чаю и согреться, – пыталась я завести с ней дружбу, чтобы разузнать об этих местах побольше. – Вы, наверное, жуть продрогли.
Но Эйва Вайт держалась дистанции.
– Ах, ну что Вы! Благодарю Вас за Ваше гостеприимство! Не хочу показаться невежливой, но я вынуждена отклонить Ваше столь заманчивое предложение! У меня там ещё столько работы. До завтра я должна дошить два заказа! Как-нибудь в другой раз, непременно! – О, так Вы портниха! – восторженно воскликнула я.
Старуха улыбнулась своими потрескавшимися губами.
– Да, я полностью отдана своему любимому делу. Шью днём и ночью. Иногда, вяжу. Это меня вдохновляет.
– Звучит очень интересно. Возможно, и нам с Агнес когда-нибудь пригодится Ваша помощь. До магазинов с одеждой тут крайне далеко добраться.
– Да, может быть, когда-то, – не особо воодушевленно кивнула та. – Что ж, было приятно с Вами познакомиться! И с Вами, юная миссис Франклин, особенно!
Старуха нагнулась попрощаться к спрятавшейся за моей спиной Агнес.
– Она стесняется, – объяснила я.
– Все мы когда-то были детьми.
Ее красноречивый взгляд скользнул мне за спину, где высокой скалой возрастала усадьба Франклинов, отбрасывающая тень на крохотный домик Эйвы Вайт. Создалось странное ощущение, что она на кого-то смотрела. Ни на что-то, а именно на Кого-то.
Машинально я повернула голову в том направлении. Тёмное окно третьего этажа, одна из нежилых комнат поместья.
На мгновение я словила какое-то движение, будто этот кто-то поспешил спрятаться в стенах дома, прежде чем я уличу его в слежке. И теперь там снова было простое темное окно одной из нежилых комнат.
Глава 3 НОВЫЙ ПОКУПАТЕЛЬ / ОНА
Утро выдалось не менее мрачным и холодным.
Время показывало 8.09. Я раздвинула шторы в большой зале в надежде застать желаемый свет, но получила лишь толику сумбурной унылости.
Мокрые хлопья снега устилали задний двор. Зима диктовала свои правила.
Я не чувствовала холод. Не чувствовала ничего. Иногда, казалось, что я и не жила вовсе. Настоящая Одри Мэтьюс умерла в день свадьбы. Теперь это был запрограммированный зомби Франклин, который проживал ежедневную рутину на автомате.
Шарканье тапок Чарльза по паркету послышалось с коридора.
– Одри, ты не видела мой кошелёк?
Чарльз ввалился в кухню.
– Ты… куришь?
Расплывшееся от ранее выпитого лицо вытянулось в изумлении.
Весь этот месяц мне удавалось скрывать своё вернувшееся пристрастие к сигаретам. Но не в этот раз.
– А что такого? Ты – пьешь, я – курю, – поспешно нашлась я. – Хочешь, чтобы такие родители были у нашей дочери?
С переездом сюда мы с Агнес для Чарльза легко заменились излюбленной стопкой «Хеннесси» по вечерам. Изначально я не придавала этому значения. Каждому человеку требуется отдых, и для каждого это имеет разное значение.
Однако, все оказалось куда серьезнее. Такой «отдых» стал проходить чаще, пока не перешёл в регулярный. Чарльз, как обычно, многое обещал, был чрезмерно убедителен, только бы я поскорей отлипла со своими нравоучениями. Каждые его «завтраки» съедались налегке. Я слепо не замечала очевидного. Подумаешь немного пьет. Если ему так лучше, кто я, чтобы запретить?
Но лучше Чарльзу не становилось. Я ловила его со стопкой с утра: «для того, чтобы башка варила» и после работы: «чтобы крепче спалось», пока это не перешло в регулярную привычку.
Чарльза одолевали мысли. Я замечала, как ему трудно.
Тогда я начала подозревать, есть что-то похуже стрессовой работы и кредитов. Определенно есть. Что-то, что мешало ему спать глубокими ночами, что сбивало с верного пути. Когда я спрашивала его об этом, Чарльз был то слишком пьян, то слишком занят.
Даже не посмотрев в его сторону, я протянула ему потертый кожаный кошелёк:
– Вчера ты вернулся посреди ночи пьяным в стельку. Мне пришлось тебя раздевать самостоятельно, когда из твоих брюк выпало две тысячи фунтов!
Затушив одну сигарету, я потянулась к пачке за следующей.
– Ты рылась в моих вещах? – разозлившись, прокричал тот.
– Чарльз, ты не слышишь? Ты был пьян! Я кое-как стащила с тебя брюки. Они выпали случайно!
Чарльз растерянно заморгал, застигнутый врасплох.
– Я так и знала! Ты выиграл на аукционе больше денег! – выдвинула я свою догадку.
– Я тебе сказал правду о том, столько получил.
– Продал картины?
– К сожалению…
– Неужели, выдали аванс за дом? – самонадеянно воскликнула я.
– Если бы! На работе один коллега давно торчал мне две тысячи фунтов!
– Боже мой! Две тысячи? Почему ты не сказал мне? – моему возмущению не было предела.
Мы совсем перестали разговаривать, делиться переживаниями. Закрылись в своих отдаленных мирках. Сидели, забитые в разные углы. А ведь в отношение, главное, общение и поддержка.
– Я забрала себе половину.
Я знала, что его это выведет из себя. Чарльз ненавидел, когда трогали его вещи без разрешения.
– Ты с ума сошла? Зачем тебе столько?
– Всякое может случиться. Будет правильней, если часть денег будет храниться у меня для сохранности.
– Что такого может случиться?
– Что хочешь! Вдруг сантехника придётся вызвать или полицию?
Ну или ты, чего доброго, разом все пропьёшь или проиграешь в казино.
– Все это меньше тысячи фунтов!
– Я не работаю, практически все время трачу тут одна с нашим ребёнком…
– Ну так и сиди тут с ребёнком, зачем тебе деньги, ты же никуда не ходишь? – перебил меня он.
– А может и пойду!
– Нет!
– Почему?
– Тут повсюду опасно!
– Опасней, чем здесь? Вот уж не думаю!
Ответа не последовало.
– Чарльз, что с тобой происходит? – поймала я его вопросом, накрыв мужскую ладонь своей.
– О чем ты?
Тот обреченно посмотрел на наши скрещенные руки.
– Ты вливаешь в себя по три литра алкоголя каждый день, приходишь домой пьяным поздно ночью… И ещё спрашиваешь, с чего я взяла?
Слова загнали его в угол. Ещё никогда я не видела мужа таким потерянным.
– Чарльз, скажи честно, у тебя были проблемы с алкоголем до нашего знакомства?
Он силился придумать ответ, но его виновато опущенные глаза сказали все за него.
– Чарльз, у тебя же есть я, – отчаянно простонала я, выдвигая свою последнюю попытку до него достучаться. – Почему ты не можешь поговорить со мной? У меня тоже есть проблемы. Мы могли бы сесть и спокойно все обсудить…
Не сдержавшись, Чарльз закричал, взлетая со стула:
– Да потому что у нас не получается нормально поговорить! Все заканчивается очередным скандалом!
– Это все дом. С приездом сюда ты сам не свой. Спиваешься до чертиков, не уделяешь нам с дочерью внимания…
– Да ты не видишь, что ли? Я пытаюсь решить нашу финансовую проблему!
– Может, стоит напомнить из-за чего взялась наша эта финансовая проблема? – упомянула я об ещё одной его игровой зависимости.
Чарльз озлобленно выскочил из кухни, я кинулась за ним. Молча он натянул шарф.
– Ты куда собрался?
Пить? Или, того хуже, снова играть?
– На работу.
– Куда?
– Я теперь помощник продюсера, – нехотя сообщил тот.
– Помощник?
– Да, меня пока что понизили, но это ненадолго.
Чарльз спешно надел ботинки, пальто и охотничью серую шляпу, как у знаменитого Шерлока Холмса.
– Мне пора, – сказал он будничным тоном, прокручивая дверной замок.
– Но ты же ничего не поел!
Хоть я ничего и не успела приготовить!
– Заскочу по дороге в местную забегаловку. Всюду лучше, чем твой английский стандарт.
Я проигнорировала пылкую колкость в мой адрес.
– Постой!
– Чего тебе? – приостановился тот.
– Удачи тебе на работе! Я верю, что у тебя все получится.
Чарльз окинул меня ненавистным взглядом и, наконец, хлопнул дверью.
Сбежал.
Мороз за секунду просочился в дом под тонкую ткань сорочки. Я набросила сверху халат.
Следующие несколько часов я потеряла в приключениях своего героя Равика в Париже из Триумфальной Арки, пока меня не оторвал громкий звонок.
– Привет, подруга, что делаешь? – интересовалась Бренди по ту сторону трубки.
– Да так, читаю.
– За последний месяц ты не пестришь в делах разнообразием.
Я вздохнула и закрыла книгу.
Что ж, не стану спорить, Бренди была права.
– Ну а ты? Как прошло твоё свидание?
– Я так и знала, что ты спросишь, – слащаво протянула подруга. – Девочка – воплощение невинности. Она ещё почти ребёнок, живет с родителями. Это ее первые однополые отношения, поэтому в основном действовать приходилось мне.
– М? И как же далеко вы зашли в своих действиях? – поддела ее я вопросом.
– Да пока рано о таком говорить, мы просто много говорили о всяком, как старые подруги.
Около получаса я болтала с Бренди по телефону. Зажав телефон между ухом и плечом, я поднялась с корзиной грязного белья наверх, чтобы закинуть стирку.
– Когда я уду отсюда, мы не сможем больше дружить? – как вдруг, я услышала какие-то странные разговоры, доносившиеся из комнаты Агнес.
С кем это она говорила? Чарльз ушёл примерно полчаса назад, сотового у неё нет, а городской находился внизу.
Шепнув в динамик мобилки Бренди, что перезвоню, я отключила вызов. Остановилась за дверью так, чтобы Агнес не было меня видно и как можно незаметнее заглянула внутрь. Девочка сидела на кроватке и на кого-то внимательно смотрела. На кого именно с этого ракурса мне не было видно.
– Но почему?.. А как?
Вопрос. Молчание. Вопрос.
– Тогда я не хочу отсюда уезжать! – обиженно воскликнула девочка.
Нетерпеливо я толкнула от себя дверь:
– Кто здесь?
Никого!
– С кем ты разговаривала?
– С Дэном, – спокойно объяснила Агнес.
Я осмотрела спальню, раздвинула шторы, приоткрыла дверцы шкафа, заглянула под письменный столик и под детскую кроватку для общей убедительности. По-прежнему, никого.
– Где он?
– Спрятался.
– Здесь никого нет! Да он бы не успел так быстро спрятаться… Ага, ты меня подловила! Ты меня разыгрываешь, маленькая хитрюга! – Я подскочила к детской кроватке и начала щекотать девочку.
Обычно, Агнес начинала смеяться, весело отмахиваться ручками. Однако, в этот раз она не реагировала.
Сохраняя серьезное выражение лица, какое только могло быть у пятилетнего ребёнка, она спросила:
– Мама, ты чего? Дэн живет с нами с момента как мы сюда переехали.
Одно дело, если бы это была игра. Агнес говорила бы с лёгкой улыбкой, ее щечки полыхали огоньком нетерпения, когда я, наконец, пойму шутку и улыбнусь вместе с ней. Я знала свою дочь лучше кого другого. Знала, когда она была голодна или обеспокоена чем-то. А также знала, что она совершенно не умела врать.
– Агнес, скажи правду, ты это выдумала?
Пожалуйста, скажи да!
– Ты мне не веришь?
По сорвавшемуся голосу можно было подумать, что она плачет. Но Агнес держалась стойко. С этого я могу сделать лишь одно заключение – она не шутила.
– Нет, верю. – Встревоженно я провела рукой по ее волосам. – Я всегда тебе верю, малышка. Но посмотри, здесь, кроме нас с тобой, никого нет.
– Я тебе сказала, мама, Дэн спрятался! – неожиданно обиженно оттолкнула меня она.
Это было на неё не похоже.
– Агнес, хватит! Кто тебя научил врать? Я не разрешаю тебе разговаривать со мной в таком тоне!
– Я не вру! Дэн был здесь!
В детских глазах плескалась обида.
– Хорошо, тогда, где он сейчас?
– Я же уже сказала, он спрятался.
– Куда?
– Не знаю!
– Агнес, смени тон!
– Я правда не знаю…
– Не знаешь, потому что его тут не было, и ты это придумала?
– Он мне не сказал куда, – виновато пояснила она.
– Но он не должен говорить. Если бы он был здесь, мы бы его нашли…
Агнес нервно теребила пальчиками ушко плюшевого мишки, которого все это время стискивала в ручках. Как вдруг ее блестящие от слёз глаза взметнулись на меня.
– Дэн прячется, потому что не хочет, чтобы ты его видела, – нехотя призналась она.
– Значит, сиди тут и думай над своим поведением, – строго приказала я и захлопнула за собой дверь.
– А если Дэн снова придёт? – раздался приглушённый голос из детской.
Невидимая дрожь расползлась вездесущими мурашками по телу.
В следующее мгновение я уже бежала по лестнице вниз, на ходу накидывая пальто. Я вышла во двор, села на заснеженную лавку. Хлопья живо падали на волосы, лицо.
Соберись, Одри. Тебе нужно выкурить сигарету и успокоится, черт возьми.
На белом горизонте завиднелась темная мужская фигура. Плащ и брюки чёрного цвета, и только бледное лицо сливалось с туманным небом. Издалека этот человек ничем не отличался от других, если не брать во внимание высокий рост, и тот факт, что здесь крайне редко встречались проходимцы.
Как странно…
Окурок незаметно испепелился. Пискнув от боли, я разжала обожженные пальцы. Только сейчас я сообразила, что должно быть слишком долго на него, смотрела и отвернулась.
Отчего-то завиденный незнакомец взволновал. Что он тут делал? Кого ждал?
Скорее инстинктивно я почувствовала на себе его взгляд. Тело хватил озноб.
Стараясь не подать вида, я достала из пачки следующую «валерьянку». Но спокойней не становилось. Тревожные мысли о человеке, застывшем в немом ожидании, как маяк посреди моря, вплелись леденящей нитью в душу.
Через завесу табачной дымки я вдруг заметила, как замороженная фигура растаяла и двинулась с места. Быстрой вальяжной походкой мужчина стремительно сокращал разделяющее нас расстояние. Распахнутый плащ черной мантией волочился по ветру следом.
Он, будто плыл по белому снегу, как надвигающееся цунами, а я безмолвно сидела, продолжая курить.
– Доброе утро, – проговорил он, тише завывающего ветра, и уголок его губ дернулся в притягательной полуулыбке. Читалось в ней нечто непонятное, таинственное, детское.
Тело обдало волной зимней прохлады. Или такие ощущения вызвали его разящие холодом, кристально голубые глаза?
Я обернулась назад в надежде застать ещё одного незнакомца, к которому этот обращался. Но нет. Мужчина поздоровался именно со мной.
Вблизи он выглядел ещё необычней. Иссиня-черные волосы, небрежными прядями скрывающие половину высокого лба, придавали коже неестественной бледности. Так что создавалось впечатление, что передо мной стоял не живой человек, а мраморная статуя.
– Не самая располагающая погода к долгим прогулкам, не находите, мисс?
Его вопрос вывел меня из оцепенения.
Незнакомец стянул с руки чёрную кожаную перчатку, вынул из левого кармана портсигар.
Я хотела возразить, что погода как раз таки отличная для прогулки, но меня отвлекли его тонкие пальцы, которые так естественно поднесли сигарету Мальборо к приподнятому уголку рта.
– Какое Вам дело? – достаточно резко выпалила я.
Мужчина с наслаждением выдохнул клубок серого дыма вместо ответа.
Неожиданный порыв ветра поднял подол пальто, заставляя меня съёжиться. Первые капли мокрого дождя упали на щеку.
Действительно, время для перекура не самое удачное.
Решительно развернувшись, я приняла одно верное решение – сбежать. Быстрым шагом направилась в сторону дома. Беседы со странными незнакомцами не входили в мои планы.
Я не слышала шагов, но инстинктивно почувствовала, что мужчина пошел за мной.
Так, ну это уже не нормально!
А вдруг он маньяк? Будь это нормальный мужчина, чтобы он тут забыл?
Паника внутри меня возрастала. Дрожь охватила тело.
Я даже не успела бы позвонить в полицию. Он просто мог ударить меня по голове, и на это все кончилось.
– Что Вам нужно? – резко развернувшись, выпалила я.
Кончик моего носа чуть было не накололся на его, заостренный.
Черт возьми, о резкие черты лица этого мужчины, словно можно было порезаться: изогнутые брови, впалые щеки, волевой подбородок придавали его виду какой-то неоправданной жестокости
А он, надо признать, был красив. Вот только эта красота не влекла, а как-то странно отталкивала.
Я оторопела на мгновение от такой неожиданной близости, но быстро взяла себя в руки.
Агнес в доме одна, мне нужно было ее как-то защитить.
– Я буду кричать! Меня услышит мой муж и Вам не поздоровится! – выдумала на ходу.
Ответом мне послужил гортанный смешок.
– Кричите, если хотите, – рассмеялся тот мне прямо в лицо.
Кожу лица обдал ледяной воздух его свежего дыхания. Сердце разом пропустило три удара.
Воздух пропитался сыростью, влагой.
Признав поражение, я отступила на несколько шагов назад, готовясь и вправду закричать.
Но кажется мужчина не был настроен враждебно. Он продолжал невозмутимо курить, с интересом наблюдая за мной.
Как только приступ страха отступил, я смогла оценить ситуацию трезво.
– Ох, простите, Вы, наверное, по объявлению? – нашла я единственное логичное объяснение его неожиданному появлению здесь. – Вас интересует покупка усадьбы?
Сказать, что я ощущала неловкость – значило не сказать ничего. Каждая клеточка естества застыла в напряженном ожидании.
Незнакомец медлил. Его веселящийся взгляд бесстыдно заглядывал прямо в душу, выворачивая наизнанку все потайные стороны.
Он вдумчиво склонил голову набок, как умная птица, замышляя что-то коварное, и, спустя долгую минуту, уклончиво добавил:
– Возможно.
Одним видом этот человек сумел выбить из-под ног почву, напугать, а теперь еще и унизить. Я не знала, чего ожидать дальше.
Я зашлась нервным смехом:
– Ох, простите! Вы могли бы сказать, кто Вы… Просто, понимаете, моя дочь как раз перед этим наговорила мне куча всяких глупостей, что я…
Господи, Одри, соберись!
Что ты несёшь? Кому это интересно?
Это был наш второй за все это время потенциальный покупатель, а я все испортила! Вот дура!
– В прочем знаете, это неважно! Пройдемте в дом, не стойте на пороге! Кажется, сейчас начнется буря!
И гул ветра, как бы в подтверждение моих слов, предостерегающе загудел.
– Спасибо за приглашение, – обворожительно усмехнулся он мне все тем же кончиком рта, пряча окурок в кармане чёрного плаща.
Замешкавшись на пороге, я спешно открыла гостю дверь.
Мужчина прошёл следом за мной в холл, смерив меня нечитаемым взглядом.
– Будете чай или кофе, мистер… – не зная как правильней к нему обратиться, запнулась я на полуслове.
– Дэниел, – представился он, слащаво улыбнувшись, так, что на впалых щеках образовались чудные ямочки. – Зовите меня просто Дэниел.
– Дэниел, очень приятно. Я Одри…
– Франклин, – закончил за меня тот.
– Но… Как Вы узнали?
– Написано в объявлении. Я подумал, раз дом принадлежит Франклинам, значит Вы, должно быть, одна из них.
И почему с появлением этого мужчины я не переставала чувствовать себя глупой?
– Просто Одри, – ответила я ему натянутой улыбкой. – Так, Дэниел, что же по поводу чая?
– О, спасибо, не стоит.
– Вы можете курить, если хотите. В доме все равно почти никого нет…
Черт, зачем я это сказала? Вдруг он все-таки маньяк?
Дэниел тут же извлёк из портсигара следующую сигарету и вальяжно прикурил.
– Так Вы живете здесь одна?
Воздух наполнился клубами дыма, но я по-прежнему чувствовала лишь запах сырости.
– Нет, просто мой супруг обычно днем пропадает на работе …
– А как же Ваше: «Меня услышит мой муж и Вам не поздоровится!», – передразнил меня тот, не переставая забавляться.
Все, попалась!
– Он скоро приедет! – запоздало исправилась я.
Разве мы не должны говорить об усадьбе или что-то вроде того?
– Что ж, начнём, – будничным тоном отдернула я себя, приступив к рассказу. – Дом был построен 1845 году и переходил по наследству от одного Франклина к другому. Здесь тихо, просторно, уютно…
– Вы хоть сами в это верите? – внезапно перебил меня вопрос Дэниела.
– Простите, Вы о чем?
– Что здесь уютно? Вы в это верите?
Неужели это было так заметно?
– Ваш ответ читается в поникшем взгляде, – подтверждая мои опасения, сказала он.
Осмотр закончился на удивление быстро. Дальше я старалась тактичней выбирать выражения, чтобы настырному гостю не было к чему придраться.
Я показала ему две огромные залы на первом этаже и кухню. Дэниел слушал меня как-то вскользь. Его незаинтересованный взгляд, казалось, лишь из вежливости падал на те или иные вещи, которые я старалась выделить в своём рассказе. Но большую часть нашей экскурсии мужчина смотрел на меня. Я чувствовала себя максимально неуютно под его пристальным взглядом и мечтала, чтобы он поскорее ушел.
– Так, на первом этаже я, кажется, все показала…
Но не успела я закончить фразу, как Дэниел неожиданно меня снова перебил:
– Одри, Вы здесь несчастны, – поймал он мой бегающий взгляд, и внутри что-то сжалось.
– Спасибо за небольшую экскурсию, мне пора, – внезапно объявил он, вводя меня в замешательство.
Что значит пора?
– Но Вы даже не посмотрели остальные этажи…
Я не могла понять, что это значило. Видимо, я затянула с долгими разглагольствованиями про антикварную мебель.
– Мне вполне достаточно того, что я видел.
Дэниел потушил очередную сигарету, надел черные перчатки и поспешил удалиться.
А я, ошарашенная, так и продолжала стоять посреди холла с задетой гордостью.
Что все это значило?
Опомнившись, я подлетела к окну. Но во дворе было уже пусто.
Дэниел ушёл, не оставив за собой и следа. Нетронутый снег стелился белым пушистым покрывалом до самого моста.
