Текст книги "Слишком рано для нас (СИ)"

Автор книги: Анастасия Соловьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

17

Я ничего не жду от этого поцелуя, слишком хорошо помню прошлый негативный опыт. Кажется, что с Тимуром всё будет по-другому, но зачем травить себя надеждами, которые могут не оправдаться?

– Снова ты прячешь взгляд, – качает головой Тимур. Обхватывает пальцами мой подбородок, требует, чтобы я на него посмотрела. Его касания обжигают кожу, от цитрусового запаха горят лёгкие.

– Я всегда так делаю.

– Пора отвыкать.

Он гладит моё лицо, трогает волосы, но не целует. Чего ждёт? Зрительного контакта? Встретиться взглядами – это даже интимнее, чем поцеловаться. Интуитивно это понимаю. Дрожу от страха, от ожидания, от чувства вины, клубочком свернувшегося где-то внутри меня.

Я здесь, с Тимуром. Не убежала в общагу, не оттолкнула его во второй раз. И он мне нравится. Так сильно, что я готова рискнуть отношениями с лучшей подругой.

Поднимаю голову и смотрю в лучистые серо-зелёные глаза. Они пленяют меня, порабощают, я уже не могу сделать шаг назад и отказаться от того, что вот-вот произойдёт. Не прощу себя, если снова отступлю. Сколько можно? Я всегда жила в тени, пора меняться.

– Умница, – тихо произносит Тимур.

Мы синхронно тянемся друг к другу, наши губы соприкасаются в желанном поцелуе. Я вздрагиваю от обрушившихся эмоций. Волнение, странный трепет, страх, влечение, терпкое удовольствие. Мурашки ползут по позвоночнику, в груди разливается жар, он распространяется дальше, подчиняет себе всё тело. Я робко отвечаю Тимуру, мне безумно хорошо в его крепких объятиях. С ног до головы я укутана в цитрусовый аромат, кажется, он стал частью меня.

Не знаю, как долго мы целуемся, то ли минуту, то ли целую вечность. Но насытиться я не могу: сильнее обнимаю Тимура за шею, хочу чего-то запретного, только названия этому дать не могу. Надеюсь, он поймёт. Он же взрослее, он должен понимать, что со мной происходит.

И Тимур понимает. Его язык скользит между моих губ, но это не вызывает отторжения, наоборот, я рот приоткрываю, чтобы впустить его. Действую на голых инстинктах, не задумываясь. Меня трясёт, тело словно огненными верёвками сдавливает, я хочу разорвать их, но не знаю, как это сделать. Впервые окунаюсь в мир взрослых ощущений.

В какой-то момент я не выдерживаю, отстраняюсь. Тяжело дышу, пытаясь прийти в себя. Губы покалывает, руки дрожат, я ошарашенно смотрю на Тимура, а он улыбается и снова привлекает меня к себе. Успокаивающе гладит по спине, целует в висок.

– Ты почему так испугалась? – шепчет он, убирая прядь волос с моего лица. Ненароком касается щеки кончиками пальцев, я дёргаюсь и, кажется, начинаю дрожать ещё сильнее!

– Я всего второй раз в жизни целуюсь. А так… – замолкаю, не находя нужных слов для описания своих ощущений. – Так вообще впервые.

– Как именно? – в его голосе слышится улыбка. Мне даже не нужно смотреть на него, чтобы понять – Тимуру нравится моя реакция.

– А то ты сам не знаешь? Чего издеваешься? – легонько пинаю его кулачком в плечо, заглядываю в бесстыжие глаза. Я угадала, он смеётся. И выглядит очень довольным. Как сказала бы моя мама, он похож на котяру, объевшегося сметаной.

– Ты безумно милая, когда смущаешься, – признаётся Тимур. Снова наклоняется и целует меня, на этот раз медленно, нежно, до невыносимо щемящего чувства в груди.

Всё, что было до этого, кажется мне бессмысленным и нелепым сном. И только сейчас я наконец проснулась, я чувствую себя живой, всемогущей, способной на любые чудачества и глупости! Но эйфория исчезает в тот момент, когда в кармане вибрирует телефон. Я чуть ли не на метр от Тимура отскакиваю, быстро достаю смартфон, ожидая увидеть сообщение от Влады. Но это всего лишь смс с предложением подключить услугу роуминга по сниженной цене.

Накрываю горящие щёки ладонями, замечаю, что Тимур хмурится, его взгляд из лучистого становится вопросительным. Я слишком быстро вернулась в реальность, но назад дороги нет. Надо всё обсудить.

– Ты… между вами с Владой точно всё?

– Конечно. Мы давно расстались, ты же знаешь, – вздыхает Тимур.

– Но она могла подумать, что у вас появился шанс… Ты же обнимал её сегодня. Не надо было…

– Я давно знаю Владу. Если она оставила нас вдвоём, значит, и так всё поняла.

– Но вам надо поговорить! – повышаю я голос.

– И кому станет легче от бестолковых разговоров? – хмурится Тимур. – Влада сама подсела ко мне в электричке, сама предложила остаться друзьями, и я согласился, при этом честно сказал, что мне нравится другая девушка. Влада всё поняла. И одно невинное объятие вряд ли ввело её в заблуждение.

– Тебе нравится другая девушка? – глупо переспрашиваю я. Мы полторы недели переписывались, а пару минут назад с упоением целовались, но я до конца не верю в серьёзность его намерений.

– Интересно, кто бы это мог быть? Не знаешь?

– Не смешно, Тим. Всё так неожиданно. И со Владой нужно поговорить. Как ей теперь в глаза смотреть? Вдруг она не захочет со мной больше дружить? Или сделает вид, что всё в порядке, а в душе будет меня ненавидеть?

– Тихо, не спеши сразу же решать все проблемы мира, – Тимур кладёт руки мне на плечи, заглядывает в глаза. – Если хочешь, я позвоню Владе и поговорю с ней.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Так было бы правильно.

– Окей. Ты тоже расскажи ей свою версию, можешь даже меня обвинять, скажи, что я слишком настырный и чертовски обаятельный, из-за чего ты не смогла долго сопротивляться, – с улыбкой произносит он. Я тоже улыбаюсь. Впитываю его позитивный настрой и начинаю верить, что наши с Владой отношения не пострадают. – А пока забудь об этом. Давай сходим куда-нибудь, выпьем кофе.

– Нет, Тим, давай я сначала с Владой переговорю, а потом можешь звать меня в кофейню хоть каждый день!

– Ладно, – кивает он. Вижу, что недоволен моим ответом, но хотя бы не возражает. Я и правда не могу выкинуть из головы лучшую подругу, дурацкое сообщение в телефоне испортило весь настрой.

– Проведи меня к общаге.

Мы размыкаем объятия. В полном молчании идём по улице, освещённой тусклыми фонарями, поворачиваем налево, где уже виднеется старое здание общежития. Останавливаемся почти у дверей, я поднимаю взгляд на Тимура, он улыбается. Первой бросаюсь к нему в объятия, сама тянусь к его губам. Целую, а он целует в ответ. Нежность сменяется отчаянной страстью, вновь горит всё тело и пылают щёки. Я не хочу уходить, не хочу с ним расставаться, но надо, надо.

Разлука даже на один вечер кажется мне трагедией. Я разблокирую его номер телефона, напишу в телеграме, и мы снова будем общаться. Но это всё равно не то. Ни один мессенджер, ни одна видеосвязь не передаст вкус его губ, не захватит лёгкие цитрусовым ароматом, не подарить это ощущение единства и будоражащего сумасшествия.

Поэтому я не спешу уходить. Продляю наш поцелуй до бесконечности. И всё равно не могу им насытиться.

18

Я застываю, тупо рассматриваю старую подёртую дверь и боюсь толкнуть её, чтобы зайти в комнату. Там Влада. И нам предстоит тяжёлый разговор. Как подобрать правильные слова и не причинить боль человеку, который тебе дорог? Наверное, такое просто невозможно. Я – предательница, и ничто уже этого не изменит.

Отрываю дверь трясущейся рукой. В комнате темно. Соседки ночуют у своих парней, так что нам с Владой никто не помешает. Да только подруга, кажется, спит. Я достаю телефон, включаю фонарик и подсвечиваю себе дорогу до кровати. Сажусь на неё, морщусь, когда раздаётся тихий скрип. В общаге ужасная мебель, всё на ладан дышит, но других вариантов нет: или спи на развалюхе, или покупай свою кровать.

Со стороны кажется, что Влада спит. Она лежит на боку, укрывшись одеялом, телефон выключен, наушников тоже я не замечаю. Надо бы порадоваться, что разборок удалось избежать, но на душе муторно. В области сердце давит и ноет, интуиция подсказывает, что не может быть всё так просто. Влада оставила нас с Тимуром, вернулась в общагу и спокойно заснула? Да ну, бред какой-то. Либо она совсем безэмоциональный человек, либо хорошо притворяется.

На свой страх и риск я тихо говорю:

– Влад, нам нужно кое-что обсудить.

– Нам нечего обсуждать, – сразу же отвечает она.

– Я хочу объяснить… Ты могла неправильно всё понять, – бормочу невнятный бред и сама на себя злюсь. Ну сколько можно быть размазнёй?

– Неправильно? – она резко садится, сбрасывает с себя одеяло и включает настольную лампу.

Её лицо бледное и будто осунувшееся, глаза подозрительно блестят, волосы растрёпаны. Я вижу следы от туши на щеках, видимо, она не до конца смыла косметику. Влада смотрит на меня обвиняюще и произносит то, отчего моё сердце ухает в пропасть.

– Я думала, мы подруги…

– Но мы и есть подруги! Я совершила ошибку, но больше этого не повторится! Мне было страшно сказать тебе о Тимуре и о нашем общении. Боялась, ты не поймёшь. Расстроишься, пошлёшь меня не небо за звёздочкой, не знаю. Боже, – я за голову хватаюсь, голос дрожит и рвётся натянутой струной. Мне тяжело выносить осуждающий взгляд Влады, но она права, она во всём права. – Я знала, что ты тяжело переживаешь расставание с Тимуром, поэтому всё прекратила. Заблокировала его номер. И готова была забыть о нём навсегда. Я говорю правду, Влад.

– Да не в Тимуре же дело, блин!

Я на секунду дар речи теряю.

– А в чём тогда?

Она качает головой, резко встаёт и начинает ходить по комнате.

– В нашей дружбе. Неужели ты ничего не понимаешь? Да срать мне на этого Тимура и на наше с ним прошлое! Я бы поддержала тебя, если бы ты сразу всё мне рассказала. А так получается, что меня дурой выставили два самых близких человека в моей жизни.

– Я этого не хотела…

– Но сделала! Сколько дней ты мне врала? Или недель? Может, даже месяцев? – недобро усмехается она.

– Я хотела, чтобы Тимур стал моим другом. О чём-то большем даже не думала…

– Смешно, – качает головой Влада. – Ты настолько неопытна, что не можешь влюблённость от дружбы отличить? А как же Генрих? Или про него ты тоже врала?

– Нет! Я действительно верила, что влюблена в него. Но после встречи с Тимуром чувства куда-то исчезли.

– Ясно, – Влада тяжело вздыхает, садится на кровать и закрывает ладонями лицо. Я хочу подойти к ней, обнять, но понимаю, что сейчас это будет неуместно.

– Поверь, я не хотела тебя обманывать, но так получилось.

– Детские отмазки, – раздражённо отвечает Влада. – Настоящие друзья никогда не врут, ничего не скрывают и не общаются с твоим бывшим за твоей спиной! Я тебе доверяла, Ань, а ты мне нож в спину…

– Прости, – выдавливаю из себя. Слёзы льются из глаз, обжигают щёки, одинокими каплями скатываются по подбородку. Громко всхлипываю, просто не могу сдержаться! – Ты права, я должна была всё сказать в первый же день. Но не смогла.

Тишина давит на виски, заставляет моё сердце болеть ещё сильнее, стучать ещё громче! Я задыхаюсь от рыданий, слёзы застилают глаза, мне страшно увидеть разочарование в глазах Влады, а оно там по-любому есть! Что же нам делать дальше? Она говорит, что приняла бы наши с Тимуром отношения. Если бы я это знала, то ничего бы не скрыла. Но назад уже не повернуть, да и мысли чужие я читать не умею. И, видимо, совсем не знаю людей. Вечно ошибаюсь. Сначала Генриха чуть ли не божеством считала, теперь вот реакцию Влады предугадать не сумела.

– Ань, мы больше не сможем быть подругами. Завтра я пойду к коменданту и попрошу, чтобы меня переселили в другую комнату, – звучит суровый приговор.

– Зачем? Я не хочу! Не делай этого, пожалуйста, – жалобно прошу.

– И сегодня я переночую в каком-нибудь хостеле. Не собираюсь продолжать этот пустой разговор, да и тебя видеть не хочу, – её голос совсем не дрожит, лицо напоминает каменную маску.

Влада находит сумку, бросает туда какие-то вещи, затем из шкафа достаёт куртку и одевается. Я смотрю на неё, никак не могу поверить, что это конец. У меня больше нет близких подруг, я теряю единственную и самую лучшую!

– Подожди. Не руби с плеча. Влад, ты мне очень дорога, я не могу тебя потерять… Как же я тогда буду?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– У тебя теперь есть Тимур, – хмыкает она, зашнуровывая кроссовки.

– Но это же другое… Хочешь, я поговорю с Тимуром и всё закончу? Если это цена нашей дружбы, я готова.

– Я подобных жертв не прошу, не нужно выставлять меня монстром, – тихо произносит Влада. Задерживается на мне взглядом, дёргает головой и поджимает губы: – Я дружу только с теми, кому могу доверять. К тебе это больше не относится.

Она разворачивается, открывает дверь. Я громко всхлипываю, зову её по имени, но это не действует. Влада уходит.

19

Спустя час после ухода Влады мне звонит Тимур. Сначала я не хочу брать трубку, уже жалею, что так быстро его разблокировала. Мне очень плохо, глаза красные, лицо опухшее от долгих рыданий, а в области сердца образовалась пустота. Вряд ли разговор с Тимуром мне поможет. Я злюсь не только на себя, но и на него – за то, что был решительным и настойчивым, а я не смогла устоять. Если бы не он, мы бы с Владой никогда не поссорились.

Когда телефон орёт в третий раз, я не выдерживаю и отвечаю.

– Как ты? – встревоженно спрашивает Тимур.

– Хреново.

– Я разговаривал с Владой.

– Она взяла трубку? – удивляюсь я. Глаза пекут, сердце болит. Я чувствую себя самым несчастным человеком в мире!

– Да. Я рассказал ей свою версию.

– И что?

– Она выслушала меня вполне спокойно. Не злилась.

– Супер, – говорю раздраженно. Значит, с Тимуром она может общаться, а от меня хочет побыстрее избавиться. Интересное кино получается.

– Ань, я знаю, что произошло, – тихо произносит Тимур. – Влада вспыльчивая, но отходчивая. Дай ей время. Она погорячилась. Пройдёт несколько дней – и вы помиритесь, вот увидишь.

– Сомневаюсь, – отвожу телефон от уха и всхлипываю. – Я не хочу сейчас это обсуждать.

– Всё наладится. Ты только не плачь, Ань, – просит он меня. – Может, на ночь кино сходим? Или просто будем по городу гулять, пока не надоест? Не хочу оставлять тебя одну в таком состоянии.

– Не нужно. Мне необходимо побыть одной.

– Уверена?

Его взволнованный голос задевает что-то внутри, отчего в груди ноет ещё сильнее. Я уже ни в чём не уверена. Потерять единственную подругу – это очень и очень больно. Я не была к этому готова. Надеялась, что всё обойдётся.

– Не задавай мне такие сложные вопросы! Я сейчас сама не своя, Тим, нам не стоит видеться. Поверь.

– Хорошо, как скажешь. Только обещай, что не надумаешь ничего лишнего.

Я горько усмехаюсь. Он опоздал с просьбой. Я уже накрутила себя за этот час так сильно, что готова отказаться от всего на свете.

– Почему ты молчишь? Ты меня слышишь? – переживает Тимур. – Можешь сказать всё, что тебя волнует. Я пойму.

– Тим, а что, если мы встретились в неподходящее время? Сейчас слишком рано для нас, тебе так не кажется? – сломленным голосом задаю я ужасный вопрос.

Пауза. Громкое дыхание в трубке. И уверенный, отметающий все сомнения голос, который проникает в моё израненное сердце:

– Ты ошибаешься. Для нас сейчас самое время. Иначе мы бы не понравились друг другу практически с первого взгляда.

– Но если бы мы подождали несколько месяцев, то всё могло сложиться иначе.

– Я не люблю сослагательное наклонение. Ничего нельзя исправить. Нам нужно объединиться и вместе бороться с препятствиями, а не гадать, что было бы, если мы встретились в другое время и в другом месте.

– Наверное, ты прав. Я трусиха. Мечтаю вернуться в прошлое и поступить иначе, не так глупо и опрометчиво. Хочу исправить ошибки до того, как и совершить.

– Чтобы их исправить, нужно жить настоящим, – поучает меня Тимур. Я прислушиваюсь к его словам, немного оживаю. Даже слёзы перестают на глаза наворачиваться. – В ошибках нет ничего плохого, Ань, все их совершают. Это то, что делает нас людьми, то, что нас закаляет.

– Цитируешь знаменитых людей? – улыбаюсь я.

– Этому учил меня отец. Не прятать голову в песок, не искать волшебную палочку, а отвечать за свои слова и поступки.

– Хороший у тебя папа.

– Да.

– Спасибо, что поддержал. Мне стало легче.

– Точно не хочешь со мной встретиться?

– Точно-точно, – я снова улыбаюсь. Тимур обо мне заботится, переживает, это не может не трогать до глубины души. – Я напишу тебе завтра.

– Буду ждать. Уже скучаю.

Я завершаю вызов. Выключаю свет в комнате, радуюсь, что соседок нет, при них я бы не смогла выплакать свою боль.

Лежу в полной темноте, прокручиваю в голове разговор с Владой. Понимаю, что подруга во многом была права, но то, как легко она отказалась от нашей дружбы, вызывает во мне праведный гнев. Если бы я была на её месте, то ни за что на свете бы не рубила с плеча. Я бы не отказалась от дружбы с тем, кто мне очень дорог. Может, Владе на самом деле на меня наплевать? Вдруг я принимала за дружбу то, что ею не является?

Хватаюсь за голову, мучаюсь в сомнениях, ворочаюсь на жёсткой кровати. Под утро начинает болеть голова, а заснуть никак не получается. В полвосьмого возвращаются соседки, они шумят, как обычно, в университет собираются. Я же продолжаю смотреть в потолок и думать, думать, думать. Дую на огонь своей злости, пусть он разгорается сильнее, чтобы чувство вины так сильно не грызло меня, чтобы дышать стало легче!

Срабатывает. В девять я подрываюсь, умываю лицо прохладной водой, чищу зубы и спускаюсь на первый этаж. Стучусь в закрытые двери, и коменда разрешает войти.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Доброе утро, Елена Борисовна, – здороваюсь, несмело подхожу к ней ближе. Коменда указывает на стул, я сажусь, руки в замок сцепляю и говорю осипшим голосом: – Я бы хотела переселиться в другую комнату. Подскажите, это возможно?

Елена Борисовна хмурится, откладывает в сторону бумаги и смотрит на меня сквозь толстые стёкла очков.

– Почему ты об этом просишь? Повздорила с соседками?

– Почти, – опускаю глаза в пол. Голос дрожит. Я решила не дожидаться, пока Влада меня бросит. Уйду первой, раз она так сильно этого хочет.

– В другой ситуации я бы тебе отказала, всё же первокурсниц я переселяю очень редко. Но сегодня как раз освободилось место в комнате на втором этаже. Только там живут старшекурсницы, с ними будет тяжело.

– Мне всё равно.

– Ладно, – после долгого молчания наконец произносит Елена Борисовна. – Вижу, случилось что-то действительно серьёзное. Пойдём, познакомишься с новыми соседками.

– Сейчас? – удивлённо вскидываю брови. Не думала, что моя жизнь так быстро изменится.

– А чего тянуть? – хмыкает Елена Борисовна. – Прямо сегодня можешь переезжать, если такая отчаянная.

– Хорошо. Спасибо вам! Я согласна.

Коменда неодобрительно качает головой, смотрит на меня хмуро. Мы вместе выходим из её кабинета и поднимаемся на второй этаж. В комнате нас встречают три девушки. Выглядят они лет на пять старше, если не больше. На меня реагируют спокойно, я бы даже сказала – с показным безразличием. Не понимаю, почему Елена Борисовна про них так странно отзывается. Вроде хорошие девочки.

Через десять минут я уже подписываю бумаги о переселении, а затем иду на пятый этаж и собираю сумки.

Сейчас кажется, что Тимур ошибался и наша с Владой дружба больше никогда не восстановится. Отныне мы живём в разных комнатах на разных этажах. И видеться будем только в универе.

Теперь у меня есть парень, но нет лучшей подруги. Плюс, умноженный на минус, даёт минус. Жестокое правило действует не только в математике, но и в жизни.

20

Месяц спустя

– Турбаза? С ночёвкой? – я расплываюсь в счастливой улыбке.

Тимур хочет, чтобы мы хорошо отметили нашу первую дату – завтра исполнится ровно месяц с нашего первого поцелуя. И с того дня, как я потеряла лучшую подругу. Но об этом думать не стоит. До сих пор болит, рана не заживает тридцатый день подряд, а только сильнее кровоточит. Особенно больно видеть Владу в университете, но не общаться с ней, ведь даже на банальное «Привет» она никак не реагирует. Максимум – сухо кивает. Я не знаю, как у неё дела, встречается ли она с кем-то или нет. Ничего не знаю, и это меня убивает.

К новым соседкам я привыкла достаточно быстро, но уже на второй день поняла, что имела в виду Елена Борисовна. Девчонки меня вообще не слушают, никогда. Если я прошу выключить свет или сделать громкость на ноутбуке чуть тише, они лишь усмехаются в ответ. По пятницам и субботам они устраивают пьянки, запахом водки пропитывается даже моя одежда! Пару раз в нашей комнате оставался парень Светы, и я слышала, как они занимаются сексом. А утром Карина шутила: «Ой, что-то трахало громко всю ночь, спать мне не давало». Марина, на первый взгляд самая нормальная девчонка, оказалась грязнулей. Она не выносит мусор и не моет за собой посуду. Валяется целыми днями на кровати, сериалы смотрит. Однажды я психанула и вымыла её тарелки, которые покрылись плесенью! А потом это вошло в привычку, так же, как и выносить мусор, который девчонки будто нарочно не выбрасывают.

Зато теперь я знаю, что прежние соседки были настоящим золотом. Да, они шумели, по утрам будили нас с Владой громкой болтовнёй и феном, но сейчас это кажется мелочью. А вот слушать стуки, грохот и приглушенные стоны Светланы – это испытание для моей психики. Я вообще не понимаю, как можно заниматься таким интимным действием при других! Мне стыдно и неловко, беруши совсем не спасают. Может, бракованные купила, не знаю.

Поэтому когда Тимур сообщает, что мы едем на базу отдыха, я визжу от восторга и на всех парах бегу в комнату, чтобы побыстрее собраться! Наконец-то побуду вдали от соседок, от пьянок по пятницам и субботам и от пошлых невыносимых звуков, которые вгоняют меня в краску.

Я справляюсь за пару минут: просто бросаю несколько вещей в рюкзак и, счастливая, выбегаю из комнаты. На лестнице неожиданно сталкиваюсь с Владой. Улыбка сползает с моего лица, чувство вины вновь просыпается и яростно вгрызается в сердце. Так происходит всегда, когда я вижу бывшую лучшую подругу. Не могу реагировать иначе. Пыталась злиться на неё, ненавидеть, сомневаться в её хорошем ко мне отношении – ничего не сработало. Себя не обманешь.

Влада бросает на меня безразличный взгляд, конечно же, не здоровается. Да и смысла нет, хотя в универе мы сегодня не виделись. Она уже третий день прогуливает занятия.

– Привет, – произношу робко.

– Привет, – говорит она в тот момент, когда я меньше всего этого жду. За месяц привыкла, что мои приветствия остаются без ответа.

Встревоженно смотрю на неё. Что-то изменилось: Влада похудела, лицо непривычно бледное. Она замечает мой взгляд и кривится. Ненавидит, когда её слабость видят другие. Особенно я.

Влада проходит мимо и поднимается дальше по лестнице. Когда она почти ускользает из поля зрения, я решаюсь:

– Ты всегда можешь со мной поговорить, если нужно. Я по-прежнему считаю тебя своей лучшей подругой, – шаги замирают. – Мне очень тебя не хватает…

От звенящей тишины кажется, что биение моего сердце слышно даже Владе. Знаю, что словами ничего нельзя исправить, но пытаюсь. А что ещё мне остаётся? Тимур говорит, что рано или поздно я достигну своей цели и подруга меня простит. Я ему верю. Несмотря на то, что поведение Влады кричит об обратном.

Но сегодня она сказала: «Привет». Неужели мы наконец-то сдвинулись с мёртвой точки?

– Мне есть, с кем поговорить, – раздаётся сверху, и шаги возобновляются.

Я улыбаюсь. Влада мне отказала, но она сомневалась! Стояла, слушала меня, а потом даже ответила, а не молча ушла! Это прогресс.

Радость оглушает яркой вспышкой, сердце словно оживает после долгой спячки. Я перепрыгиваю через две ступеньки, машу рукой вахтёрше и, толкнув массивную дверь, выскакиваю на улицу. Тимур удивлённо приподнимает брови, когда я бегу к нему и запрыгиваю на шею. Он подхватывает меня под бёдра, держит на весу. Я смеюсь и приникаю к его губам. Целую жарко и ненасытно, так, как ни разу до этого. Сама от себя в шоке!

– Не знаю, что подняло тебе настроение, но я этому определённо рад, – улыбается Тимур, опуская меня на землю.

– Влада со мной поздоровалась. И даже ответила на мои слова, представляешь? Это же хорошо, верно? – испуганно спрашиваю, заметив, что улыбка исчезает с лица Тимура.

– Да, верно, – успокаивает он меня. Обнимает крепко-крепко. – Просто я думал, что ты радуешься нашим совместным выходным. Но, оказывается, всё дело во Владе.

– Боже, Тимур, я безумно счастлива от того, что месяц отношений мы отметим вместе! Я не хотела тебя расстроить….

– У тебя бы это вряд ли получилось, – он обхватывает моё лицо ладонями, несколько раз целомудренно чмокает в губы. – Если ты рада, я тоже рад.

– Даже если причина в моей подруге? – уточняю я зачем-то.

– Да. К тому же впервые за месяц ты прямо светишься изнутри, – он отстраняется, смотрит на меня другим взглядом. Потемневшим, жадным, что ли. Я понимаю, что это значит. Тимур взрослый парень и явно хочет от отношений большего, чем долгие поцелуи и разговоры перед сном.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я тоже хочу, только сказать ему об этом стесняюсь. Но, может, на выходных всё сложится.

– Спасибо, – прячу смущённую улыбку, рюкзак на спине поправляю. – Ну что, поехали? Я уже сгораю от любопытства.

– Обычная турбаза, – пожимает он плечами, но уголок его губ дёргается в довольной улыбке. Подозрительно, однако.

– Хорошо, – подыгрываю ему. – На какую маршрутку нам надо?

Тимур берёт меня за руку, и мы идём к ближайшей транспортной остановке. На душе светло и радостно. Уверена, что запомню эти выходные на всю жизнь.