Текст книги "Саид 2. Над пропастью"
Автор книги: Анастасия Шерр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Я всё это видела. Но только сейчас, в свете дня, под татуировками разглядела пару шрамов. Потом нахожу ещё два и ещё… Мелкие, словно от глубоких царапин или порезов.
– Откуда они? – касаюсь кончиками пальцев одного, самого длинного, под рёбрами. Чуть ниже сердца…
– С братьями в детстве на ножах дрались. Иногда задевали друг друга, – смотрит на меня сверху вниз, незаметно притягивает ближе, уже сильнее впиваясь пальцами в предплечья. Слегка массирует.
– На ножах?
– Ну да.
– Это же опасно. Ваш отец не пытался вас образумить?
– Он же нас и заставлял учиться драться. Каждый мужчина должен уметь постоять за себя. Старший брат даже в борьбу пошёл, чемпионом стал.
– А ты?
– А что я? – поднимается выше, нащупывает пальцами мою шею сзади, сдавливает. Приятно. – Я предпочитаю не показывать врагу раньше времени, на что я способен.
– И на что же ты способен?
– Не беспокойся, кукла. За себя и своё постоять в состоянии.
Не знаю, почему после этих слов начинает кружиться голова. Похмелье, кстати, после коллекционного вина точно такое же, как и после дешёвого портвейна, который пробовали ещё в юности на дне рождения одноклассницы. И какой смысл переплачивать?
– Ладно, давай я сделаю перевязку, старая промокла вся.
Саид наклоняет голову, одновременно запуская в мои волосы пальцы, и впивается требовательным, дерзким поцелуем в мои губы.
***
Она ответила. Сам тому удивился. И вроде как вполне осознанно, что придало кайфа.
Хотел вчера затащить её в свою комнату, но побоялся не сдержаться. Больно красивая она была. Больно – в прямом смысле слова. С одной стороны, обычная девушка эта кукла Надя. Но с другой… Ни на одну, что были прежде, не похожа.
Да что там говорить. Он на другой жениться и не согласился бы, ни ради её спасения, ни ради клана, ни ради рудников золотых.
Не без удовольствия следил за её реакцией, когда окинула взглядом вывеску, слегка нахмурила брови и распахнула пухлые губы. А потом на него посмотрела. Так растерянно, с надеждой. Почувствовал себя героем её сказки, не меньше. Определённо его усилия стоили этого взгляда…
– Саид? Ты чего? – выдохнула растерянно, когда отстранился. – Мы же вроде… Перевязку делать собирались.
Было забавно наблюдать за поплывшей доктором Смирновой. Железной леди со стальными яйцами, которая себе даже улыбаться не всегда позволяет.
– Ну так делай, я разве мешаю? Сама набросилась на меня, ещё и возмущается, – присел на край тумбочки. – Приступай.
Она взвилась, поправила растрёпанные им волосы.
– Это я на тебя набросилась? Хамло дикое, – отвернулась от него, толкнула дверь ванной. – Сейчас аптечку найду и рот тебе зашью, – ворчала не со зла и не от обиды, скорее, чтобы оправдаться в собственных глазах за то, что ответила на его поцелуй.
– Думаешь, меня это сдержит? – усмехнулся, перехватывая летящее в него полотенце.
– Прикройся! Ходишь тут с копьём наперевес. Викинг, блин…
Хаджиев затрясся от смеха, запрокинув голову, а Надя замерла напротив с аптечкой, нахмурившись.
– Какая дурацкая мысль снова посетила твою буйную голову?
– Да нет… – вытирая заслезившиеся от хохота глаза. – Просто моего брата Варваром кличут. Мне всегда было интересно, откуда взялось это погоняло.
– Дурак, – выдохнула, закатывая глаза и подступаясь к нему с аптечкой. – Полотенце-то накинь или ты и на завтрак так пойдёшь?
Рану обрабатывала ловко, умело. Будто всю жизнь этим занималась. Промокнула стерильной салфеткой, подула, чуть склонившись. Он поначалу даже не понял, зачем она это делает, но когда увидел эти губы у своего живота, перехватило дыхание. Полотенце натянулось палаткой, а в висках пульс застучал. Может, сказать, что пониже тоже болит? Пусть там тоже подует.
– Ну всё. Теперь можно одеваться. Я в душ, – пока всё ещё находился в ступоре, упорхнула, щёлкнул замок в двери ванной. Как будто его сдержала бы какая-то дверь.
– Фууух, – выдохнул тяжело, прислонился затылком к стене.
Раздражённый и злой схватил свои вещи, вылетел из её комнаты и, хлопнув дверью так, что та едва не рассыпалась на щепки, направился к себе. Шёл с осознанным намерением зайти в душ ещё раз и как следует там передёрнуть. Сил терпеть больше не было, яйца так ломило, что ни о чём думать больше не мог. Но вошёл в свою спальню и остановился, наткнувшись взглядом на чью-то задницу в форменной юбке, торчащую из-под его кровати, которую вчера расстелил, но так и не лёг в неё. Пошёл навестить Надю, да так там и остался. Она, конечно, не просила его об этом, но уйти сил он не нашёл. Увидел её, лежащую на большой кровати в одном белье, и сам не понял, как рядом оказался.
– Кто такая и что здесь делаешь? – обратился ко всё той же заднице, и её владелица ойкнула, стукнувшись головой о кровать.
– Здравствуйте. Я… Простите, я тут убиралась. Не знала, что вы здесь… – пролепетала девка, выровнявшись и захлопав глазами. Увидела его голым, распахнула рот. – Простите, я могу закончить попозже… – но вопреки его словам уходить не торопилась.
– Я спросил, кто такая? – швырнув вещи на кресло, прошагал к шкафу.
– Новенькая я… Таня. Уборщица.
– Тебе не сказали, что входить в мою комнату запрещено? Здесь убирается только Хаджар.
– Да, мне говорили…
– Тогда что ты здесь делаешь? – отдать должное незваной гостье, помогла. Возбуждение схлынуло, хоть и застыло в паху ноющей тяжестью.
– А я сама к вам пришла. Хотела увидеть вас ещё раз. Я в ваш дом только ради вас пришла. Вы, наверное, меня не помните, мы с вами в клубе познакомились. В «Паутине»…
Хаджиев повернулся к девице, а та мелкими шагами засеменила к нему. Обычная девка, коих он сношал сотнями. Откуда ему её помнить. Блондинка. Саид вообще разделял женщин на два вида. Блондинки и брюнетки. Иногда попадались рыжие, синие, зелёные. Розовые. Но лиц их он никогда не запоминал. Надя, пожалуй, единственная, чьё лицо наколкой в мозгу отбилось.
– Не помню, дальше что?
– Я… Мы с вами в тот вечер вместе были. Это было два месяца назад. Я беременна от вас… От тебя, Саид.
Возвёл глаза к потолку, выдохнул. Ну и утро. День, похоже, ещё веселее будет.
– Хаджар! – прогремел, спускаясь по лестнице, и женщина мгновенно возникла перед ним, будто из-под земли вышла.
– Господин?
– Больше не поднимайся наверх, когда там кто-то спит. Никого не будить, не звать и вообще не появляться в нашем крыле, пока мы сами не выйдем. Уборка – только когда нас там нет. Запомни сама и прикажи остальной прислуге.
– Хорошо, господин, – Хаджар насторожилась. – Но могу ли я узнать…
– И уволь ту новую девицу, которую я только что поймал в своей спальне. Пусть охрана выкинет на улицу и чтобы больше я её не видел. Начальника охраны ко мне! А пока я буду завтракать, пусть соберёт своё шмотьё, он уволен.
– Я всё сделаю, – Хаджар метнулась мимо него наверх, где через секунду послышался её громогласный оклик. Что-то запричитала девица, но дальше Саид уже не слушал. Неинтересно.
ГЛАВА 11
Подула ему на рану. Вот дура. Ребёнка нашла. Он же толстокожий, здоровенный бугай.
Честно говоря, получилось всё как-то машинально. В детстве, когда я разбивала коленку, мама дула на неё, и боль проходила. С тех пор я всегда дую на раны. Просто привычка.
А Хаджиев аж вперёд подался. Подозреваю, тоже на автомате. Полотенце у него топорщилось, будто там вот-вот всё взорвётся.
– Извращенка ты, Смирнова, – фыркнула своему разыгравшемуся воображению, чётко прорисовывающему картинку в памяти, где мой женишок вываливается из душа, в чём мать родила. Но чего скрывать… Красив. Красив настолько, насколько может быть красивым мужик. В Саиде нет нежности или гламура, которые сейчас принято считать стандартами мужской привлекательности. Он и правда на викинга из какого-нибудь исторического фильма похож. Здоровый, сильный, жилистый.
Вспотели ладони. К чему бы это?
Застегнув последнюю пуговицу кашемировой блузки, покрутилась перед зеркалом. А я ещё ничего. Как-то даже свежо выгляжу после душа. И похмелье прошло. Наверное, так на меня влияет проживание в доме Хаджиевых. Стараюсь держать себя в тонусе. С одной стороны, плохо не расслабиться. С другой – очень даже хорошо. Потому что расслабляться мне рано.
В коридоре послышались какие-то крики, и я с интересом выглянула из комнаты. Хаджар тащила за собой упирающуюся девушку в тёмно-синей форме и белом передничке, а та хваталась за ручки дверей и пыталась вырваться. Только силы явно были не равны.
– Отпустите меня! Я говорю правду! Слышите? Скажите ему, что я хочу с ним поговорить! Пожалуйста!
– Иди, а то позову охрану, они тебя мигом вышвырнут! Иди, сказала! – зашипела на неё обычно спокойная Хаджар, а я проводила их взглядом до лестницы и тихо прикрыла дверь.
Первым порывом было вмешаться и выяснить, за что Хаджар так поступает с работницей. Я даже нажала на ручку, чтобы снова открыть дверь, но остановилась.
Не знаю, что натворила эта девушка, но убивать же её никто не станет. Может, выгонят. Наверное, стащила чего-нибудь, дом-то весь антиквариатом заставлен. А может, бедняжка просто попала кому-нибудь под горячую руку. В любом случае, я ей вряд ли чем-то помогу.
Да и вообще, не моё это дело. Я здесь не хозяйка.
Однако инцидент прочно засел у меня в голове. Поселился там тревожной мыслью. А может, следовало бы вмешаться? Хотя бы попытаться помочь девушке?
К завтраку спустилась последняя. За столом уже восседали оба Хаджиева, вполголоса переговаривались о каких-то своих делах.
– Доброе утро, – я улыбнулась, проходя к столу, и отец Саида тоже ответил улыбкой. Кто-то в настроении. Уже какой день. А вот в нашу первую встречу он был хмурый, и я подумала, что этот человек не умеет улыбаться совсем.
– Здравствуй, красавица. Присаживайся, пока еда не остыла.
– Доброе утро, – ответил мне Саид со своей самодовольной ухмылочкой. Мерзавец.
– Сегодня с утра что-то произошло? – всё-таки спросила, обращаясь к женишку. Тот дожевал кусок своего омлета, непонимающе покачал головой.
– Ты о чём?
– Ээ… Там девушка была. Наверху. Хаджар выгоняла её.
– А, эта, – Саид поморщился.
– Девушка? – приподнял брови Хаджиев-старший.
– Да, новая уборщица. Уже бывшая. Карьера бывает очень стремительной.
– А что случилось? – отец Саида спросил равнодушно и будто ответ его совсем не интересовал, чего не скажешь обо мне. Мне как раз было очень даже интересно.
– Поймал её у себя в спальне. Заявила, что беременна от меня, – сказав это, отпил из чашки кофе и снова ушёл с головой в новостную ленту на экране своего мобильного.
– Понятно, – так же равнодушно буркнул его отец. – Придётся менять начальника охраны.
– Уже, – так же кратко ответил Саид, и за столом воцарилась тишина. Нет, не напряжённая, как должно бы. Обычное утреннее ленивое молчание. Каждый занимался своим делом, и лишь одна я застыла с не донесённой до рта вилкой. Очнулась, когда кусок омлета приземлился обратно на тарелку, неприлично чавкнув.
– Но… Это же не так? В смысле, она не беременна? То есть, не от тебя? – я даже дышать перестала в ожидании его ответа. А мужчины вскинули удивлённые взгляды, будто сомневаясь в моей адекватности.
– Разумеется, нет. Надь, ко мне с подобной предъявой стабильно два раза в неделю приходят. Одна беременна от меня, вторая – ещё нет, но почему-то решила, что я должен на ней жениться, а третьей вообще гадалка предсказала богатого иностранца. И так будет всегда. Так что, настоятельно рекомендую сделать то, что делаю в таких случаях я – не обращать внимания. Но, да, проблему решать надо, – это уже предназначалось не мне. – Так кто угодно мог в дом проникнуть.
– Да, действительно. Неприятная ситуация. Одно дело, когда твои поклонницы прыгают там, за воротами, и совсем другое, когда они входят в дом, к твоей невесте, – серьёзно согласился Хаджиев-старший.
– Я решу, пап, – ответил Саид. – Сегодня же найду другого начальника охраны.
А я почувствовала себя абсолютной дурой. Нет, ну правда. Это мне не особо за Саида замуж хотелось. А девушки половчее ни за что такой возможности не упустят. И нет в этом ничего странного, ведь речь идёт о самом завидном холостяке столицы. Да и для Хаджиевых это уже не повод для удивления. Привыкли, видать.
Подбив итог своей глупости и пообещав себе более детально изучить будни Хаджиевых – чтобы больше не попадать в такие глупые ситуации – я уткнулась в тарелку.
– Да, Надежда, – вдруг вспомнил о чём-то Саид-старший. – Твои родители согласились приехать, и я убедил их не затягивать. К ужину их привезут в наш дом.
Я вскинулась, медленно выдохнула, приводя в норму вмиг сбившийся пульс. Всё нормально, я готовилась.
А день так хорошо начинался…
– Хорошая новость. Спасибо, – улыбка и благодарный взгляд, но Хаджиев мне не поверил. Об этом более чем красноречиво говорил его пристальный взгляд.
– Ты освоилась в нашем доме?
– Почти, – выдохнула, не особо прилично засунув нос в уже опустевшую чашку.
– Рад это слышать. Теперь и Саид сможет спокойно заняться своими делами. Кстати, что там с нашими немцами? Сегодня же подписание контракта? – мгновенно переключился на своего сына, а я расслабила донельзя напряжённую спину.
– Сегодня, – подтвердил Саид. – Я сам этим займусь, если ты не против. Надь, ты поедешь со мной. Тебе нужен новый телефон, заодно купишь, что хотела. Обратно отправлю тебя с охраной.
Я просияла. Ну, насколько было возможно в моей ситуации. С одной стороны родители, которые вот-вот нагрянут, как неизбежность. А с другой – шоппинг. Хоть немного расслаблюсь и настроюсь на нелёгкий вечер.
По дороге в офис Саида я украдкой посматривала на своего будущего мужа. Почему-то именно сегодняшнее утреннее происшествие подтолкнуло меня подумать о нём не как о Хаджиеве, к которому привыкла – приставучему и нахальному мажору. Теперь я взглянула на него, как на серьёзного мужчину, за которым волочится вся женская половина города. А может, и не только города.
– Нравлюсь, кукла Надя? – повернулся ко мне, подмигивая.
– Нравишься, – ответила, не задумываясь. – Когда молчишь особенно.
Он хмыкнул, запрокидывая голову на спинку сидения.
– Ревнуешь меня?
– Вот уж не дождёшься, – парировала с такой же едкой улыбкой.
– Дождусь, – уверенно заключил он.
– И какие планы на сегодняшний день?
– Мне нужно подписать с немцами контракт. Упырь Мюллер очень дотошный. Закончу с ним, потом поедем за твоими покупками.
– Предлагаешь мне посидеть с твоей секретаршей, пока ты будешь решать взрослые дела? – не претензия. Скорее, сарказм.
– Почему же? Поприсутствуешь на встрече. Заодно похвастаюсь своей невестой-доктором. А? Может, Мюллеру после нашей встречи понадобится твоя помощь.
С трудом верилось, что этот шут бывает серьёзным. Вот не верилось и всё. Будь я на месте его иностранных партнёров, ни за что не связалась бы с таким очаровательным идиотом. Но на своём месте я хорошо знала, что это лишь ширма. Завеса. За ней, разукрашенной шуточками и насмешками, скрывался настоящий Хаджиев, который сын своего отца. Жёсткий и безапелляционный. Тот, который наизнанку вывернет и из-под земли достанет то, что ему нужно.
В этом убедилась и на встрече с немцами, которая проходила не в душном кабинете начальника, а в ресторане напротив офиса. Место тоже играет роль и немного расслабляет. Я видела, что немцы отчего-то нервничали, особенно их главный. Он то и дело вытирал со лба пот и перечитывал стопку бумаг, перекладывая её с места на место. Было забавно за ним наблюдать, в то время как сам Хаджиев, который по его же словам долго охотился за этими партнёрами, сидел на мягком диванчике спокойный, аки удав.
Долго обсуждать не стали и, быстро всё подписав, принялись обмениваться любезностями. Переводчица приятным голосом щебетала то по-немецки, то по-русски. Я же впервые почувствовала себя частью этого мира. И это, признаться, довольно приятное чувство. Саид представил меня как свою невесту, я же в свою очередь порадовалась, что надела элегантный костюм, а не джинсы, как собиралась изначально. Выпили, обсудили какие-то мелочи по поставкам, а потом что-то пошло не так… Как обычно, в общем-то, и бывает там, где присутствую я.
Саиду кто-то позвонил, и он, извинившись, отошёл. Я смущённо улыбнулась господину Мюллеру, когда тот обратился ко мне на ломанном русском.
– Россия иметь несравненно красиво девушка. Я ему завидовать.
Переводчица ахнула, всплеснула руками и зашлась в комплиментах его русскому. Ну, насколько я поняла по интонации. Я же по-немецки знала только несколько слов, которые ещё в школе использовали как шуточный сленг: «ферштейн» и «дас ист фантастиш». На этом моё знание немецкого заканчивалось.
Мюллер что-то добавил уже на своём языке и уставился на меня, ожидая, пока переводчица растолкует его вопрос. Но та не торопилась. Она перестала улыбаться, как-то растерянно заоглядывалась по сторонам. Мюллер же перевёл на неё требовательный взгляд, и девушка сдалась:
– Простите… Эээ… Господин Мюллер спрашивает вас, не согласитесь ли вы встретиться с ним… Вечером. Конфиденциальность он гарантирует и…
– Что? – выдохнула я, перебивая её.
– Не стоит так волновать, Надя, – прижал к груди свою пухлую ручонку поедатель колбасок. – Я хотеть свидание. С вы. Я плачу больше, чем господин Хаджиев. Много больше.
Я поняла, чего ты хотеть. Засранец. Только вот не поняла, с какого перепугу? Получается, он меня принял за эскортницу? Или за шлюху?
– Вы ошиблись. Я невеста Саида Хаджиева. Переведите ему, а то, видать, плохо понял, – ринулась подняться с дивана, но немец перехватил меня и дёрнул на себя, усаживая на колени.
Да только приземлиться я не успела. Меня в тот же миг вырвали из цепких ручонок Мюллера, а его самого содрали с кресла, и на какое-то мгновение он исчез из моего поля зрения. А когда повернулась, увидела, как Саид тащит его к двери ресторана и, толкнув её ногой, той же ногой даёт пинка любвеобильному немцу.
Я твой рот выебу, скотина, блядь! – рявкнул Хаджиев тому вдогонку и бросился за ним уже на улицу, а я закрыла глаза, судорожно выдыхая.
– Пиздец, – подвела итог переводчица на чистейшем русском, и я не могла с ней не согласиться.
ГЛАВА 12
Хруст сломанного носа, челюсти и брызги крови не привели в себя. В голове картинка, где жирный немец тащит его Надю к себе на колени, а дальше провал чёрный. Ни боли в сбитых костяшках, ни каких-либо других чувств, кроме дикого, яростного желания покрошить грёбаного хера на запчасти.
Когда немец отрубился, Саид поднялся, достал ствол и, сняв его с предохранителя, направил на Мюллера.
Позади послышался женский вскрик, и чья-то рука схватила его за запястье. Перед Хаджиевым вырос Ахмед, закрывая немца собой.
– Не надо, господин Саид. Много народу. Нельзя.
– Отвали, а то первым тебя сниму, – рыкнул, вперив дуло в лоб охранника.
– Саид, нет! – голос Нади прозвучал совсем рядом. Слегка повернул голову в сторону и встретился с её взглядом. Перепуганным до ужаса. – Не делай этого. Пожалуйста, Саид, посмотри на меня. Ну? Посмотри! – оттесняя собой Ахмеда, встала перед ним, взяла лицо Саида в свои ладони. От её рук тепло и пахнет ванилью. Тем пирожным, которое она ела. Все только о сделке и думали, а он не мог оторвать взгляда от её губ, которые она пачкала кремом и тут же его слизывала. И сейчас вот залип. – Успокойся. Дыши глубоко и смотри на меня. – Она подалась вперёд, встала на носочки и потянулась к его губам.
Повезло тебе, хер долбаный. Так повезло, что даже не осознать тебе куриными мозгами своего счастья.
Поцеловала. Так, сука, сладко, что унесло нахрен. Башку сорвало. Скосило его, здорового мужика, как тёлку полуобморочную. Оторвал от земли, за собой уволок. Где-то вдали послышалась сирена. Насрать. Ахмед порешает.
– Ну всё. Всё. Успокойся. Саид! Опусти меня на землю. Пожалуйста, – щёки Нади горели то ли от стыда за него, то ли от смущения. Тоже, впрочем, неважно сейчас.
– Давай, – поставив её на землю, открыл дверь машины. – Садись.
– Куда? – отозвалась настороженно. – Подожди, может, ты сначала уладишь всё?
– Сядь, сказал, – буквально затолкав её в машину, пошёл к водительскому сидению.
Ехал более-менее спокойно. Иногда слишком разгонялся, но тут же сбавлял скорость. Кукла и так его в ярости увидела, ни к чему доводить её до паники снова.
– Куда едем? – спросила спустя несколько минут, взглянула на него. – Ты… Как себя чувствуешь?
– Нормально уже, – не полностью остыл, всё ещё кипело дерьмо внутри, но уже убить никого не хотелось. – Я снова сорвался, – сказал зачем-то.
ГЛАВА 1
– Дорогой, я дома! – крикнула с порога, но муж не ответил. – Да ладно… Неужели опять? – проворчала себе под нос, стащила промокшие насквозь туфли. – Антош?
Антон спал на разложенном диване, раскинув руки в стороны, при этом громко храпел, и в воздухе витал до осатанения знакомый запах перегара.
Я вздохнула, прислонилась спиной к дверному косяку и подняла глаза к потолку.
– Это никогда не прекратится…
Да, я понимала его. Поначалу даже пыталась поддерживать. Всё-таки талант, артист Большого театра. Подавал надежды, а тут раз – и уволили. Ну как не впасть в депрессию? Но со временем я устала тянуть на себе лямку добытчицы, а бонусом ещё и носового платка. Устала и прекратила утирать мужу сопли. А он не задумался. Продолжил топить горе в бутылке.
Постояв над мирно спящим супругом несколько минут, пошла на кухню в надежде отыскать хоть что-нибудь, чем можно подкрепиться. От голода уже кружилась голова, и я не могла вспомнить, когда нормально ела в последний раз.
На столе стояли две пустые рюмки, сковородка с недоеденной яичницей и кусок чёрного, зачерствелого хлеба. Ясно. Опять с дружком своим квасил. Обо мне даже не вспомнил.
Открыла холодильник, с тоской посмотрела на кусочек старого и уже наверняка просроченного сыра, захлопнула дверцу. Придётся ещё и в магазин идти.
В такие моменты я радовалась, что у нас нет детей. Не представляю, как можно растить ребёнка в таких условиях. У нас даже золотая рыбка от голода сдохла…
Телефон Антона завибрировал, противно запищал, а я поморщилась, увидев, кто звонит. Её мне сейчас только не хватало. Но и не ответить горячо обожаемой свекрови я, увы, не могла. Она сразу же поднимет истерику и примчится посмотреть, что тут с сыночком. Сыночку-то глубоко пофиг, ибо сон алкоголика не так уж чуток, как говорят, а мне придётся отдуваться за обоих. Опять выслушивать, какая я плохая жена и неряшливая хозяйка, и так далее, и так по порядку. Сил на это не осталось совершенно.
– Здравствуйте, Альбина Пална, – еле сдержала рвущийся наружу тяжёлый вздох.
– Ты опять коверкаешь моё отчество? Неужели так тяжело произнести лишние три буквы? – началось.
– Извините.
– Где Антошенька? Я с утра ему звоню, не отвечает.
– Антошенька спит, Альбина Павловна. Умаялся, – да, сарказм. Да, свекровь это знает. И нет, мне не совестно. Пусть будет совестно ей, что такого лодыря вырастила.
– Ты хотя бы покормила его? – тут же недовольное ворчание превращается в нежный рокот наседки. О сыночке вспомнила. А мне послать её куда подальше хочется. Если бы эта женщина не баловала своего отпрыска до двадцати пяти лет, у меня был бы нормальный муж. Пусть не такой талантливый, но свою семью мог бы прокормить.
– Я, Альбина Пална, – специально не выговариваю её отчество полностью, потому что внутри начинает закипать злость. – Пашу как лошадь: с утра до позднего вечера. Мне некогда Антошеньку с ложечки кормить. Он вообще-то не маленький, может и сам приготовить да поесть. Одна беда – готовить не из чего. Я зарплату ещё не получила, а он не заработал, – резко замолкаю. Понимаю, что ляпнула лишнего и дала свекрови повод лишний раз пожаловать в гости. Но Альбина Пална тоже не дура, она быстро цепляется за верёвочку и тянет на себя.
– Ничего без меня не можете. Ладно, я завтра привезу продукты. А ты сейчас сходи в магазин, купи что-нибудь Антошеньке покушать, чтоб до утра выдержал. Только химию не покупай, ему вредно!
Я закрываю глаза, медленно вдыхаю и так же медленно выдыхаю. Главное терпение. И всё же гнев во мне поднимает свою уродливую голову.
Антошеньке, значит, химию есть вредно. А мне, блядь, не вредно! Я, между прочим, уже несколько месяцев питаюсь чем попало, и лапша быстрого приготовления – это самое вкусное и питательное блюдо из всего, что я в себя заталкиваю! А Антошеньке, мать его, вредно!
– Хорошо, Альбина Палллна! Уже бегу! – сбрасываю звонок, чтобы не наговорить свекрови лишнего, потому что нервы уже на пределе. Карга старая, блин.
А в магазин сходить всё же придется. Хотя бы хлеба и яиц купить.
Из комнаты всё так же доносится могучий храп, и я понуро иду к двери. На улице дождь, а вся моя обувь уже отжила своё ещё пару сезонов назад. Придётся снова шлёпать в мокрых кроссовках.
На улице так же паршиво, как и на душе. Бреду по лужам, опустив голову. Смотрю на своё отражение на мокром асфальте, и отчего-то становится горько.
Я так ничего и не добилась в жизни. Как вышла с интерната с голым задом, так с ним же и хожу. Ношу шитое-перешитое старьё, работаю официанткой за копейки и содержу мужа-пьяницу. Великолепно. Чего ещё можно желать в этой жизни?
Слёзы полились сами собой, и за стеной дождя я не заметила, что прямо на меня едет машина. Водитель громко засигналил, а я от испуга шарахнулась назад, споткнулась о бордюр и села прямо в огромную грязную лужу.
– Да что ж это такое! – тут истерика уже дала о себе знать по полной, и я заревела во весь голос.
Водитель крикнул из окна своей развалюхи что-то матерное, и я закрыла глаза, сжав кулаки до хруста костяшек.
– Пожалуйста… Пожалуйста… Пусть моя жизнь изменится! Я не могу больше так! Не могу!
Домой вернулась уже затемно, сплюнула в сторону большого матового джипа, припаркованного прямо у входа в подъезд, матюгнулась, снова угодив в лужу. Зашла в квартиру, бросила пакет с картошкой на пол и прислонилась к стене. Из кухни пахнуло сигаретным дымом, и послышались мужские голоса. Нееет! Только не это! Ну, пожалуйста!
– Тише, тише, прошу вас, там моя жена. О, кисуля вернулась! – в дверном проёме появилась счастливая и уже порядком вмазанная физиономия моего благоверного. – Кис, а ты в магазин не забежала? А то у нас хлеб закончился. Ко мне тут друг зашёл, бизнес-проект обсуждаем. А закусить нечем, – развёл руками.
Я усмехнулась сквозь слёзы, всучила ему пакет с хлебом, яйцами и колбасой и присела на стульчик. Бизнес-проект, блядь. Да уж.
– Тот с картошкой тоже возьми.
– Ага, сейчас! Кисуль, ты устала, да? – молча смотрю на него. Не отвечаю, потому что знаю, что интересуется он не по большой заботе, а просто им с собутыльником (или собутыльниками) нужно приготовить закуску. – Ну… Ладно. Я понял, – видимо, всё прочитал по моему взгляду и поволок пакеты на кухню.
Я стащила с себя кроссовки, и один тут же развалился прямо в руках. Замечательно. И в чём я завтра пойду на работу? От досады прикусываю губу, отшвыриваю бесполезный мусор, который даже на обувь уже не похож. Злости больше нет. Она выветрилась по пути домой, утекла с дождём. Осталось лишь глухое разочарование, и я впервые задумываюсь о разводе. Пока эта мысль не навязчивая, но она уже появилась, и это, наверное, не есть хорошо. Однако поразмыслить, судя по всему, пора.
Захожу на кухню и, мгновенно обалдев, смотрю на мужчину, что сидит за столом напротив мужа. Последний усердно пыхтит, нарезая колбасу и хлеб тупым ножом прямо на столешнице. Я хочу сказать ему, чтобы взял доску, но слова теряются и расползаются по закоулкам разума.
Кто этот человек? Он совершенно точно не один из местных пьяниц, которых обычно тащит в дом Антон. Стильно и дорого одет, модная стрижка, взгляд такой… Нехороший.
Он не алкаш. И точно не собутыльник. И, видимо, меня увидеть он тоже не рассчитывал. Потому взгляд незнакомца меняется. Из наглого и равнодушного становится задумчивым.
– А это моя жена Златка. Злат, ну ты проходи, присаживайся. Выпей с нами. Это Егор Мирный. Он заместитель одного крупного бизнесмена нашего города. Представляешь, работу нашёл. А ты думала, твой муж только пить умеет, да? А вот и нет! Егор Андреевич…
– Алексеевич, – поправляет его мужчина, причём в довольно грубой форме. Я опускаю взгляд на его сложенные в замок руки с воровскими татуировками и цепенею… Не то чтобы я понимала, что значит каждый из рисунков, но откуда они – знала наверняка. Мой отец сидел в тюрьме полжизни, а в перерывах между «ходками» дубасил нас с сестрой, держа ремень вот в таких же руках, исписанных «синей болезнью».
Этот человек бандит. На беглого зека не похож, но его вид не внушает доверия. Видно же, что мужик зарабатывает на жизнь незаконными способами. Тот «Ленд Ровер» у подъезда точно его. Ведь в нашем доме никто не ездит на дорогих иномарках.
– Егор Алексеевич, извините. Угощайтесь. Сейчас картошечку ещё пожарим… – Антон поставил перед странным гостем тарелку с дешевой колбасой, и тот, наконец, оторвав от меня взгляд, посмотрел на «деликатес». Поморщился. Да… Такие люди не едят дешевые субпродукты, приобретённые по акции в «Семёрочке». И водку дешёвую не пьют. Антон же суетился вокруг незнакомца, будто от того зависела его жизнь.
– Мне уже пора, – мужчина поднялся во весь свой исполинский рост и вышел из-за стола. Рюмка с водкой, предназначенная, судя по всему, для него же, так и осталась стоять нетронутой.
Я посторонилась, пропуская незваного гостя к двери, а тот прошёл мимо, на пару секунд задержался напротив меня и продолжил идти.
Антон в полголоса выругался, поспешил за ним, а я так и осталась стоять посреди кухни.
ГЛАВА 2
– Кто это был? – задаю вопрос мужу, как только тот возвращается обратно. Во мне кипят возмущение и непонимание, и очень хочется, чтобы этот придурок, наконец, включил свои мозги, потому что я одна думать за двоих не могу никак. Устала. Заколебалась.
– Златкаааа, – он ухмыляется, пару минут стоит с выражением лица а-ля «Я победитель», а потом хватает меня за руки и начинает кружить по кухне. Я бы, может, и обрадовалась бы такому проявлению эмоций, если бы сама хоть на треть разделяла его радость.
– Перестань, Антон! Я серьёзно! Кто такой этот человек и что он здесь делал? – вырываю свои руки из его, сажусь на стул, потому что сил стоять уже не осталось. Хочется упасть и пролежать без сознания сутки. А лучше двое. Да только боюсь проснуться где-нибудь на свалке. Мой муженёк явно влез во что-то нехорошее. Вполне возможно, что этот товарищ на джипе хотел оттяпать нашу квартиру, благо я вовремя вернулась домой. Пока ещё домой.
– Кисуляяя, ты не представляешь, как нам подфартило! Этот мужик– наш ключ к безбедной жизни! – муж падает рядом на колени, хватает мои руки и по очереди целует ладони. А я смотрю на этого дурака, и в груди начинает щемить от боли. За него, за себя, за то, во что мы превратились. – Всё, любимая, всё! Забудь про эту картошку, – ногой отшвыривает пакет, снова целует мои пальцы. – Всё! Теперь мы будем питаться исключительно в итальянских ресторанах!
