сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
А она ширинку Вячеславу расстёгивает, остервенело дёргает заевшую молнию и и склоняется над его пахом. Обхватывает полными, сочными губами головку и, нежно её посасывая, тихо стонет.
У Варламова даже голова закружилась от кайфа, что так давно не испытывал. Схватил её за волосы и толкаясь глубже, до самого горла, зарычал зверем.
Девушка всхлипнула, поперхнулась, но даже не попыталась отстраниться, когда головка его члена упёрлась в стенку горла. Продолжила свою пытку, сметая последние рубежи, отключая разум.
- Ненормальная. Какая же ты ненормальная, - оторвал её от себя и, бросив на кровать, навалился сверху. - Трахнуть тебя хочу. Как же я тебя хочу...
- Вот, держи, - протянула ему непонятно откуда взявшийся презерватив, который тут же открыл и раскатал по окаменевшему члену.
Лиана послушно развела ноги в стороны и Вячеслав впервые обрадовался её фобии. Провёл пальцами по промежности и с неописуемым удовольствием отметил, что девушка уже течёт.
Одним точным толчком вошёл в узкую промежность, задвигался в бешеном ритме, вдалбливаясь в неё так дико, что закричала, срывая голос.
Возможно даже, ей было больно, но не попыталась его оттолкнуть, а, наоборот, обхватила стройными ногами его тело, подаваясь вперёд.
- Пожалуйста... Ещё! Прошу, не останавливайся!
А он уже не смог бы остановиться, даже если бы захотел. Только не сейчас, когда так сладко и жарко в ней. Когда так остро всё, до предела, до той самой наивысшей точки наслаждения. Когда тело привлекательное под ним, а он вбивается в него бешено и остатки одежды раздирает в клочья. Припадает губами к коричневым острым сосками и кусая их, тут же зализывая, снова вдирается в упругое тело.
За волосы её схватил и, намотав их на кулак, толкнулся до предела. Застонал, изливаясь в неё и навалился, пригвоздив несчастную к кровати. И было хорошо, как никогда, вот только осталось унять угрызения совести, что как черви, начали точить его изнутри.
ГЛАВА 8
Нина
Варламов не пришёл вечером, не пришёл и до полуночи. Разумеется, после того, как он посмел ударить меня, видеть мужа совершенно не хотелось, но отчего-то было неспокойно на душе. Словно сейчас, в эти часы, минуты, происходит что-то, что изменит нашу жизнь. Хотя, скорее всего, это случилось тогда, когда он позволил себе дать мне пощёчину.
Я не узнавала Славу. Не мой это муж... Не тот, что так любил меня, так боготворил. Да он с ума сходил от одного моего взгляда. Все мои желания исполнялись, не успевала я подумать о том, чего хочу. А теперь дошло до того, что он не считает зазорным дать матери своих детей оплеуху.
Уже заполночь негромко хлопнула входная дверь. Я подскочила, но тут же села обратно. Не стану бежать к нему. Не после того, как унизил меня, сровнял с плинтусом.
Но вскоре Слава сам зашёл на кухню. Окинул меня уставшим взглядом и сел напротив.
- С каких пор ты куришь? - вопрос прозвучал равнодушно, как будто Варламову на самом деле вовсе не интересен ответ.
А раньше убил бы за то, что здоровье своё порчу.
- Со вчерашнего дня.
- Ммм...
Вздохнул, словно не решаясь сказать о чём-то очень важном. Я же, если не ликовала, то заметно расслабилась. Отчего-то была уверена, что сейчас он произнесёт заранее отрепетированную, но искреннюю речь, извинится и предложит всё забыть. Так поступил бы Слава, которого я когда-то давно полюбила, которому доверяла и была уверена, что он не предаст. Мой Славка, надёжный и хороший...
Уже через минуту мои жалкие надежды рухнут с высокого обрыва в бездонную пропасть, где в бесконечном полёте будут сгорать и корчиться в жуткой агонии.
- Ничего не хочешь мне сказать? - решила помочь ему, предвкушая, как скажу, что о прощении говорить пока рано и гордо уйду в спальню.
Он, конечно же, пойдёт за мной, начнёт спорить и, возможно, мы помиримся, как раньше, в постели... Горячо и страстно. Как было всегда. Ведь это было! Не могло же оно исчезнуть без следа. Не могла же сумасшедшая любовь вот так вот уйти, закончиться, испариться. Не бывает ведь так.
Что ж... Видимо, всю свою жизнь я прожила в иллюзии, которую сама же и нарисовала.
- Да, ты права. Нам нужно поговорить.
Я вздрогнула оттого, как холодно прозвучали его слова. Они ещё долго будут врезаться в сознание, обжигая своим льдом, терзая острыми иглами.
- Я слушаю, - неожиданно поняла, что не хочу продолжения этого разговора.
Пусть лучше не извиняется, пусть молчит. Пусть сделает вид, что ничего не произошло и мы забудем обо всём случившемся. Молча.
- Нам нужно пожить отдельно, Нина.
Словно в прорубь ледяную окунули и я почувствовала, как коченею. Сигарета упала в пепельницу, а я уставилась на Славу, хотя в действительности не видела перед собой ничего. В голове зашумело, я закрыла глаза, пытаясь переварить информацию, надеясь понять, что ошиблась, просто послышалось и он сказал что-то другое...
Ведь не мог МОЙ Варламов это произнести! Глупая, наивная брошенка... Тогда я ещё не понимала, что он давно уже не мой. Я потеряла его давно. Сама не заметила, как это произошло, но отрицать свою вину или же, наоборот, признавать её, смысла не было.
- Слав, ты что? - улыбнулась, хотя хотелось, скорее плакать.
Биться головой о стену и потерять сознание, чтобы очнуться, увидеть его лицо и понять, что это был всего лишь дурной сон, а у нас всё по-прежнему хорошо.
- Нет между нами ничего больше. Всё прошло, Нин. Прости. Я завтра сам поговорю с детьми. Спокойной ночи, - не дожидаясь моего ответа, он встал и пошёл к выходу, но остановился у двери. - Только прошу тебя, не настраивай против меня Яну с Кирюшей. Мы взрослые люди, сможем сами разобраться, - каждое слово, как удар ножом в грудную клетку, глубоко, до самого сердца.
- Подожди, - я, наконец, нашла в себе силы подняться и, пошатываясь, как пьяная, подошла к нему. - Я не стану устраивать истерики или рассказывать детям... - комок в горле мешал говорить и до сих пор не верилось, что это происходит со мной. - Просто скажи правду. Почему? У тебя появилась другая, да? - глупо.
Как же глупо спрашивать о том, что и так знаешь.
Ведь я своими глазами видела помаду на его пиджаке. И что? Почему всё ещё надеюсь на то, что это не правда и он меня не предавал? Как же больно это, когда иллюзии разбиваются вдребезги, превращаются в острые осколки, которые невыносимо жестоко ранят.
- Это имеет значение? - абсолютно чужой мужчина передо мной.
- Для меня да.
- У меня... Никого нет, Нина. Я просто ухожу. Наши отношения изжили себя, понимаешь? Пока...
Я кивнула на автомате, поражаясь его чёрствости и цинизму, а Варламов развернулся и ушёл. Дверь за ним закрылась, а я так и осталась стоять посреди кухни, комкая в руке пачку с сигаретами.
У него даже не хватило смелости признаться мне в том, что уходит к другой. Словно я чужой человек. Словно нет у нас детей общих и стольких лет жизни за спиной. Как будто с соседкой по квартире попрощался и ушёл. Просто захлопнул дверь, оставляя за ней всё, что пережили вместе, всё, о чём мечтали и что делили. Нашу жизнь оставил.
Адской болью взорвались доверие и надежды, болезненным хрипом из горла вырвались рыдания и я сползла по двери, царапая её ногтями, ломая и срывая их до мяса.
- Ненавижу... Ненавижу... За что? Как же больно, - задыхалась, свернувшись калачиком прямо на полу и тихо выла, кусая губы до крови, всё ещё сдерживаясь, чтобы не разбудить детей.
*****
Вячеслав
Сидел в машине уже второй час, бездумно смотрел в темноту и, слушая стук капель дождя по крыше, думал... Правильно ли он поступил? Может не стоило так резко сжигать все мосты? Может стоило подождать... Вдруг всё наладилось бы. В каждой семье ведь случается кризис, у кого-то раньше, у кого-то позже, но он случается.
А с другой стороны, чего, собственно, ждать? Если нет больше тех самых чувств, потухло всё. Да и не смог бы он после того, как изменил, молчать. Не смог бы утаить это. И не хотел. Прятаться, как крыса удел слабых соплежуев.
Закурил, чуть приоткрыл окно и вдохнул свежего воздуха. Тоскливо как-то стало. Не от того, что использовал девчонку и оставил её реветь в подушку, а потому, что впервые в жизни поступил, как мудак. И нет, это не было просто. Сказать жене, матери своих детей, что отношения угасли, вообще не просто.
Взглянул на окна, в которых всё ещё горел свет, пытаясь представить, чем сейчас занимается Нина. Плачет, грустит? Или, наоборот, радуется? Потому что ушёл, развязал ей руки. Выдохнула и будет жить дальше? Или, быть может, держит в руке телефон, чтобы ему позвонить? А может не ему?
Постучал пальцем по экрану мобильного и... Отбросил его. Уходя - уходи. И нечего жалеть о том, что сам отпустил.
Завёл двигатель и тронулся с места, бросая последний взгляд на окна. А там Нина. Стоит у распахнутого окна, обнимая себя руками и смотрит на него. Ему по привычке захотелось прикрикнуть, чтобы оделась, но вовремя одумался. Надавил на педаль газа и под визг покрышек скрылся из виду.
Отчего-то вдруг стало так хреново, словно не он сделал этот выбор, а кто-то за него. Как будто его поставили перед фактом и он уже ничего не может поделать. Паскудство какое...
Уснул прямо на парковке у офиса, в машине. Просто вырубился от усталости, забылся беспокойным сном.
*****
Лиана
Она была уверена, что всё получилось. Ведь он сорвался, переступил, наконец, ту самую грань, после которой становятся любовниками. И её бы даже устроили такие отношения. Для начала, конечно. Но неожиданно он сорвался. Просто поднялся с кровати и стал одеваться.
- Ты куда? - спросила его тогда, на что Варламов ничего ей не ответил, даже не взглянул в её сторону. - Что-то не так?
- Всё нормально. Слушай... - застегнул штаны и взялся за рубашку. - Давай оба забудем, что сегодня произошло, хорошо? Мне не хотелось бы отправлять тебя назад, в Саратов. Поэтому, сама понимаешь, распространяться о том, что между нами случилось не нужно.
Она поднялась и бросилась к нему, но мужчина лишь отмахнулся.
- Всё, сказал!
И теперь девушка, сцепив зубы, стояла у зеркала, вглядываясь в своё отражение с ненавистью и презрением. У неё снова ничего не получается. Он срывается с крючка, как и все остальные.
- Неудачница. Ты ничего не можешь! Я должна делать всё сама! - зарычала и, смахнув с тумбы все пузырьки и тюбики, вцепилась пальцами в свои волосы. - Отстань от меня! Отстань! Оставь меня в покое! Как же я тебя ненавижу!
Сползла на пол, выдёргивая пряди волос и взвыла от боли. Только так она может заставить её уйти. Причиняя себе боль. Боль очищает. Боль лечит.
*****
Нина
- Доброе утро, мамуль!
Уже собранная, аккуратно одетая Яна зашла на кухню, а за ней семенил Кирюша, всё ещё в пижамке, потирая сонные глазки. Он всегда долго просыпается и мне приходится одевать его самой.
Сейчас же не было сил ни на что. Я бездумно смотрела на детей, а они на меня.
- Что с тобой, мам?
- А что со мной? - даже собственный голос не узнала, словно не я говорю, а кто-то другой.
- Ты выглядишь... Так, - дочь явно не хотела меня обидеть, а потому, как именно я выгляжу озвучивать не стала.
Я взглянула на своё отражение в дверце холодильника и увидела там всколоченную, страшную ведьму. Старую и некрасивую женщину, которой только в фильмах ужасов сниматься.
- Яичницу или кашу? - спросила вымученно, а Яна подозрительно прищурилась.
- Яичницу! Ура! Ура! - Кирюша, в отличии от сестры, ещё многого не понимал, а может просто привык видеть меня такой... Непривлекательной.
Интересно, как часто такой видел меня муж?
- Садитесь, - подошла к плите, стала спиной к детям и поджала искусанные до болячек губы.
- Мамуль, с тобой точно всё в порядке? А где папа? - последний вопрос дочери прямо в сердце тупым, ржавым ножом.
И так захотелось закричать на неё, чтобы не лезла во взрослые дела. Что я понятия не имею, где и с кем сейчас их папаша-кобель и плевать я на всё это хотела.
Зажмурилась, медленно выдохнула. Только не сорваться, только не при них. Они ни в чём не виноваты. А ведь мне ещё предстоит рассказать им, что папа больше с нами не живёт. И как? Как это сделать? Как сказать детям, что отец ушёл, оставил нас ради другой женщины?
А может не стоит говорить? Хотя бы, пока он не забрал свои вещи. Ах да... Он же сказал, что сам поговорит с детьми. Хмыкнула. Хотела бы я послушать, как он станет выкручиваться.
Внезапно место болезненной обиды, что комом застряла в горле, заняла ярость. Бешеная злость на мужа. Мне плевать, как он будет изгаляться перед дочерью и сыном. Как плевать было ему, когда захлопнул перед моим носом дверь.
ГЛАВА 9
Нина
А любил ли он меня вообще? Было ли в нём предательство и раньше? Может он уже неоднократно мне изменял, а я, как слепая идиотка, утверждала, какой у меня преданный и хороший супруг. Как мне с ним повезло, как я счастлива.
Он ведь был идеальным. самая подозрительная жена никогда бы не подумала, что такой заботливый муж может иметь кого-то нас тороне.
Ещё несколько дней назад я именно так и считала. Глупая. Это же насколько нужно было раствориться в муже, чтобы потерять себя? Чтобы, как вот сейчас, пытаться собрать себя по осколкам и, убедившись, что ничего не получается, опустить руки.
Целую неделю я не выходила из дома, не отвечала на звонки. Сбрасывала даже Юлькины, а она трезвонила по пять раз на дню. Я практически ничего не ела, кое-как собиралась с силами, чтобы накормить детей и проверить их уроки. На этом силы иссякали и я просто заваливалась на кровать, закрывала глаза и проваливалась в спасительный сон. Сон, где у нас со Славой всё по-прежнему, никаких ссор, измен, подозрений.
Варламов пришёл только однажды и то, когда меня не было дома. Поймал момент или так вышло случайно, не знаю. Поговорил с детьми, сказал им, что пока поживёт отдельно, а причину объяснил тем, что со мной у него разногласия и пока что так нужно.
Когда Яна рассказала мне о визите папы и поинтересовалась, что у нас за разногласия, я чуть не засмеялась ребёнку в лицо. Разногласия? Свой уход и возможные измены он называет разногласиями?
В принципе, разумнее и честнее поступков с его стороны я и не ожидала. После его ухода вообще слабо верится в то, что он думает головой, а не тем, что сейчас суёт в свою любовницу, в наличии которой я уже не сомневалась.
Пару раз порывалась позвонить ему, крикнуть в трубку, как ненавижу и презираю за то, что он сделал с нами, но каждый раз запрещала себе. Я и так достаточно унижена его предательством.
И нет, мне не хотелось узнать, кто она... Та, ради которой он так легко бросил семью. Я боялась. Боялась, что она окажется намного лучше меня, красивей и умнее. Это был бы контрольный выстрел в моё самолюбие, которого и так почти не осталось.
Через неделю пожаловала Юлька собственной персоной. Раньше она никогда не появлялась у нас дома из-за Варламова. Тот её на дух не переносил и был с моей подругой не особо любезен, она же, мне казалось, немного побаивалась его. Видимо, я слишком долго её игнорировала, раз осмелилась прийти.
- Слушай, мать, ну ты даёшь! Перепугала меня до жути! Чего на звонки не отвечаешь? - Юлька сбросила с себя куртку и аккуратно заглянула на кухню.
- Славки нет, проходи.
- А что с тобой случилось? - подруга прищурилась, рассматривая меня придирчивым взглядом. - Ты на моль в обмороке похожа.
А я и есть моль. Неприметная, постаревшая, растолстевшая моль. Брошенка.
- А я теперь свободная женщина, Юль. Как хочу так и выгляжу.
Юлькины глаза полезли на лоб, а лицо вытянулось. Я бы обязательно посмеялась над выражением её лица, если бы могла смеяться. Если бы горло не сдавливало тисками.
- Таааак, - выдохнула и, схватив меня за руку, потащила на кухню. - Вино есть? Открывай!
Мне пришлось долго собираться с силами, чтобы, наконец, заговорить об этом. Не каждый день, знаете ли, меня бросает муж после стольких лет счастливого брака. Видимо, не настолько счастливого, чтобы оставаться в нём до глубокой старости.
Боль всё ещё жила во мне, но сейчас она затаилась, прячась за стеной злости и раздражения. Я рассказывала громко, размахивая руками и ругаясь матом, отчего у Юльки глаза стали ещё больше. Да, я сама себя с трудом узнавала. Больше не было спокойной Ниночки. Она ушла в мир боли и там захлебнулась разочарованием. Вместо неё пришла злая сука, которая ненавидела мужа всей душой. Правда, даже она не могла назвать его «бывшим»... Ещё нет.
- И что ты будешь теперь делать?
Я хмыкнула. Вопрос на миллион, конечно... Только я не знала, что мне делать и как жить дальше. Потому что никогда не думала, что однажды останусь одна. Я не готовилась к этому и меня не готовили. Мой любящий муж давал мне железную веру в то, что никогда в моей жизни не случится нечто подобное. А потом сам же её и отобрал. Растоптал на моих глазах и уничтожил. А я из последних сил пытаюсь собрать её кусочки, моей веры... Но уже понимаю, что она умерла.
- Не знаю. А что делают в таких случаях? - глотнула вина и почувствовала, как затошнило.
Когда я ела в последний раз? Наверное, в тот день, когда Слава ушёл.
