Текст книги "Белые крысы(СИ)"

Автор книги: Анастасия Рул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

– Так долго? – изумился он.

– Ну да.

– Почему?

– Пусть это останется моим секретом, хорошо?

– Понял.

– А что насчет тебя? – помедлив, спросила она.

– Я сейчас свободен, – быстро ответил он. – В активном поиске. Был женат. Вдовец. У меня есть ребенок, двенадцать лет, мальчик.

Теперь пришла очередь Кристины удивляться.

– А что с женой случилось? – осторожно спросила она.

– Умерла от рака еще восемь лет назад, – ответил он. – Я воспитываю ребенка сам, сейчас он в Англии, с моей тещей. Обычно я живу с ними, но довольно часто уезжаю по командировкам.

Кристина глубоко втянула воздух в грудь. Теперь становится понятным, почему у него всегда такой бегающий взгляд. Он пережил трагедию, любимая женщина ушла от него в самом расцвете сил. И оставила его с маленьким ребенком на руках. Сердце девушки наполнилось одновременно жалостью и ревностью. Ей трудно будет бороться с призраком. Особенно когда его жена осталась в его памяти молодой и красивой, а сама она скоро начнет стареть. Тем более, когда остался от нее ребенок. Будет ли долгосрочным их роман?

– А ребенок на кого похож? – ласково спросила она, надеясь на лучшее.

Но ответ почти убил ее:

– На маму. Копия мамы.

– Бедный ты, – вырвалось из нее. – Мне тебя жаль.

– Не смей! – вскрикнул он. – Не смей мне этого говорить! Никогда больше!

Он вскочил с кресла, взмахнув руками. Тина ошарашено смотрела на его лицо – по нему текли слезы. Но прежде, чем она успела что-то ответить, часы пробили полночь.

Едва все три стрелки слились в единое целое, как внутри стен началось движение. Кто-то громко и одновременно со всех сторон начал грызть бетон.

– Хрысь-хрысь-хрысь – пронеслось по комнате.

Слева. Справа. За спиной. Прямо. Хрысь-хрысь-хрысь, тук-тук-тук, скрип-скрип-скрип.

Тина побледнела и шепотом спросила у Горы:

– Ты слышишь?

Мужчина с недоумением взглянул на нее.

– Слышу что? – переспросил он, медленно опуская руки.

– ЭТО! Скрип внутри стен, – хриплым шепотом сказала она, бледная, как известь.

Гора склонил голову к плечу, прислушался.

– Я ничего не слышу, – ответил он ей.

Его ответ убил девушку наповал.

– Ты не слышишь? – переспросила она.

– Нет, – качнул он головой. – В комнате тишина.

– Как же это? – жалобно пропищала Тина. – Ну, вот же! Сейчас грызет кто-то справа. Теперь слева. Слышишь?

Гора покачал головой, внимательно прислушиваясь.

– Тина, в комнате тихо. Нет никакого постороннего шума.

Девушка подавленно замолчала. Затем подняла ноги с пола и прижала колени к себе, сжавшись в комочек. Она отчетливо слышала шум со всех сторон. Сбылись ее самые худшие опасения, это поскребывание слышала только она одна.

Гора молча наблюдал за ней. Затем вынул из кармана ай-фон, подключил к нему наушники и включил радио. Он подошел к девушке и протянул ай-фон ей.

– Возьми, – сказал он в ответ на отчаянный взгляд Тины. – Попробуй с наушниками.

Дрожащими руками девушка взяла телефон из его рук. Она послушно воткнула наушники в уши, и... шум смолк. В голову ей вторглась песня поп-группы Градусов.

– "Я держу себя в руках, я с опытом", – запело в голове.

Шума больше не было слышно.

– Ну как? – громко спросил Гора. – Теперь слышишь шум?

Тина вынула наушники из ушей – скрипение внутри стен вернулось.

– В наушниках не слышу, – сообщила она, слабо улыбнувшись.

Гора присел на кровать рядом с ней и обнял ее.

– Тина, в комнате тихо, – шепнул он ей на ухо.

Хрысь-хрысь-хрысь, тук-тук-тук, хрысь-хрысь...

– Здесь никого нет, – продолжал он.

Хрысь-хрысь-хрысь...

– Я сошла с ума, – шепотом сказала Тина. – Гора, я слышу шум со всех сторон. Это лечится?

– У Джона здесь есть знакомый психотерапевт, – нерешительно сказал Гора. – Давай завтра поговорим об этом. Мы тебе обязательно поможем. Этот шум... его на самом деле нет. Тебе он лишь кажется...

Тина заплакала. Обнявшись, они просидели так в течении часа. Гора не переставал твердить, как заведенный, что вокруг стоит тишина. Тина плакала. Потом, когда слезы кончились, она уткнулась носом в его грудь, а он ласково гладил ее по голове.

Тихое безумие Тины прекратилось в час ночи. Стук и скрип прекратились. Едва в комнате наступила благословенная тишина, как девушка отстранилась от Горы.

– Твоя футболка вся в моих слезах, – тихо сказала она. – Шум исчез, Гора.

Мужчина вместо ответа привлек к себе девушку и нежно поцеловал в губы. Он медленно опустил ее на кровать.

– Ты не против? – хрипло спросил он, нависая над ней.

От слез глаза Тины блестели, печать покорности и слабости осела на лице, делая его невероятно сексуальным и беззащитным. Девушка слабо кивнула головой. Откажи она ему сейчас, вряд ли бы он смог сдержаться. Все женское тело буквально молило о спасении, ни один здоровый мужчина не устоял бы.

Правая рука Горы проникла под сарафан, сжала грудь девушки. Она была без лифчика. От прикосновения жестких мужских пальцев к нежной коже у Тины проснулось нечто животное, древнее, как мир. По ней прошла первая волна удовольствия, и она выгнулась навстречу другому телу.

Гора встал, быстро скинул с себя футболку, стянул шорты вместе с трусами. Он был возбужден, его член стал больше ладони девушки, твердый, с вздувшимися венами. Тина сглотнула и протянула руки к нему, но Гора перехватил их. Его взгляд потемнел, зрачки полностью заполнили зеленую радужку глаз. Мужчина аккуратно дернул вверх сарафан девушки, обнажая ее, и кинул его на пол. Следом последовали красные стринги.

Учащенно дыша, Гора сел на кровать и снова склонился над гибким женским телом. Его широкие ладони охватили грудь девушки, пальцы нажали на соски. Гора нагнул голову и лизнул правый сосок, затем втянул его в рот, покусывая. Тина тихо застонала, выгибаясь навстречу его ласкам. Гора жадно продолжал играть с грудью девушки, затем его левая рука скользнула вниз, туда, где за мягкими волосами прятался клитор. Стоило ему коснуться его, как Тина тихо вскрикнула. Гора отпустил грудь девушки, бросил взгляд на искаженное от страсти лицо.

– Что ты со мной делаешь?! – хрипло шепнула она, задыхаясь от пронзительных, сладких волн наслаждения.

– Ты уже все мокрая, – с довольным смешком тихо сказал он ей.

Гора опустился вниз, раздвигая женские ноги в сторону. Тина увидела его макушку под собой и почувствовала, как горячий, шершавый язык скользнул по клитору. Она снова вскрикнула, утратив последние остатки самообладания, и закрыла глаза. Горячий язык быстро-быстро заскользил вверх-вниз по ее самому сокровенному месту, внутри Тины все сжималось и разжималось, накаляясь. Гора жадно втянул в рот клитор, затем вновь заиграл с ним горячим языком. Все быстрее и быстрее, все сильнее и сильнее, доводя ее до полубезумия. И тут он остановился. Тина нетерпеливо дернулась, открывая глаза. Гора с красным от возбуждения лицом смотрел на нее.

– Я хочу тебя, – хрипло сказал он.

И, глядя в ее глаза, вошел в нее резким толчком. Девушка почувствовала, как ее половые губки сжали на миг его член, и это непроизвольное движение заставило вновь застонать от наслаждения. Гора начал медленно двигаться, то врываясь в нее, то выходя наружу. По комнате пронеслись стоны вперемешку с тихими шлепками. Мужчина начал медленно подводить ее к самой черте, за которой скрывался ураган удовольствия. Его член то вторгался в нее, то освобождал от своей власти, Тина каждую секунду вскрикивала. Ее грудь от каждого движения вздрагивала, колыхалась. Гора ускорил темп, в его дыхании прорвалась хрипота, схожая со звериным рыком. Последние рывки его были жесткими, глубокими, быстрыми. Половые губки Тины все чаще и чаще сжимались, сводя ее с ума. Еще миг – и взрыв экстаза потряс обоих до основания. Они на мгновение забыли, как дышать, погружаясь в неземное наслаждение.

Прошла пара минут, прежде чем к ним вернулась способность думать и говорить. Гора лег на тело девушки, приводя дыхание в норму.

– Кажется, я люблю тебя, – тихо сказала девушка. – Гора, со мной никогда такого не было. Это было невероятно!

Мужчина тихо рассмеялся. Затем приподнялся, щелкнул пальцами по ее носу и тихо сказал:

– У нас еще вся ночь впереди...

Эта ночь для девушки стала волшебной. Гора играл с ее телом, как профессиональный музыкант на своем инструменте. Каким-то образом он знал все самые чувствительные ее места, эрогенные зоны, и в тоже время уверенно показывал, что и в каком месте нужно ему. Тина была послушной ученицей, не в силах отказать мужчине, показывающему ей дорогу в небеса.

К утру оба задремали на кровати, опустошенные, обессиленные, но счастливые.

Будильник прозвенел в шесть тридцать утра, вырвав любовников из сна. Девушка проснулась первой, потянулась к телефону и выключила громкую музыку, доносящуюся из него, будильник был встроен в ай-фон. Затем она повернулась к спящему мужчине и ласково потрепала того за плечо.

– Гора, вставай, – сказала она ему.

Гора нехотя заворочался. Во сне он крепко обнимал подушку, лежа на животе.

– Верита нао дан, – пробормотал он, еще крепче сжимая подушку.

Тина рассмеялась – спросонья мужчина забыл, где находится и заговорил на своем родном языке. Она снова коснулась его плеча, громко сказала:

– Гора, просыпайся! Уже утро!

Мужчина открыл глаза. Пару минут он смотрел на нее ничего не выражающим взглядом, затем сморгнул и лениво потянулся.

– Кристина, – тихо проинформировал он сам себя. – Доброе утро.

– Я, – согласилась с ним девушка, широко улыбаясь. – Доброе!

Кристина нагнулась к нему, поцеловала в затылок, и вскочила с кровати.

– Мне на работу пора, – сообщила она ему. – Отгул дали только на один день.

– Бр-хр, – проворчал Гора. – Как на счет того, чтобы пропустить день? Поехали куда-нибудь, отдохнем.

– Нет, – покачала она головой. – Мне нужна моя работа. Не искушай меня!

Гора оторвался от подушки, сел на кровать. Вытянув руки вверх, он потянулся и со странным смешком начал наблюдать, как девушка бегает по комнате в поисках нижнего белья.

– У вас в России есть город Санкт-Петербург. Мне нужно туда слетать, поехали со мной?

– В Питер? – спросила она, останавливаясь посередине комнаты.

Солнечные лучи упали на ее обнаженное тело, в руках она держала найденный лифчик белого цвета.

– Ты когда поедешь? Надолго? – настороженно спросила она.

– Какая же ты красивая, – с восхищением разглядывая все изгибы женского тела, заявил он.

– Не уходи от темы, – попросила она его. – Так, когда ты уезжаешь?

– Сегодня, – усмехнулся он. – У меня самолет через три часа. Я так понимаю, ты со мной не едешь?

– Нет, – качнула она головой.

Девушка поспешно вышла из комнаты, зашла в ванную и начала умываться. Гора, оставшись один, откинул одеяло в сторону и последовал следом за ней, виляя голым задом.

– Я тебя уговаривать не буду, – сказал он ей, встав в дверях ванной.

Он прислонился к косяку двери, сложил руки на груди и нахмурился.

– Тина, насчет того, что ты слышала ночью. Я расскажу все Джону, он позаботится о тебе, пока меня не будет. Тебе обязательно нужно сходить провериться к психотерапевту.

– Я не сумасшедшая! – вспыхнула девушка, быстро водя зубной щеткой во рту.

– Я не говорил, что ты сумасшедшая, – успокаивающе сказал он. – У нас у каждого есть свои скелеты в шкафу. Все мы со странностями, нормальных людей в природе как таковых не существует. Ты меня устраиваешь, ты мне нравишься, я помогу тебе разобраться с этой проблемой. Но... мне нужно ехать в Питер, срочные дела. Через два дня вернусь, а до тех пор... Я оставляю тебя на Джона. Слушайся его, ок?

Тина прополоскала рот, выплюнула воду и умыла теплой водой лицо. Она схватила полотенце, вытерла мордашку и, наконец, согласно кивнула.

– Ты прав, я так и сделаю.

– Умница! – довольно улыбнулся он ей. – Я люблю послушных девочек!

Гора отошел от косяка, погладил ее по растрепавшимся волосам.

– Угостишь кофе? – Спросил он.

– Хорошо.

Девушка прошла на кухню. Сегодня она встала во время, времени на завтрак было много.

Не торопясь, она приготовила омлет с жареными сосисками, сварила кофе. Они спокойно позавтракали, перебрасываясь ничего не значащими фразами. Чудесная погода. А вчера был дождь. Джон вчера выкинул собачью голову. Надо бы прибраться на этаже в подъезде. Комаров стало меньше. Скоро осень.

Женская интуиция действует сильнее любых методов дедукции. Пока они завтракали, в девушке все больше и больше крепло чувство, что она где-то совершила непоправимую ошибку. Где-то свернула не в ту сторону. Она что-то упустила из виду, что-то выскользнуло из ее рук. В ней росло чувство потери, утраты.

Кофе имел горьковатый привкус шоколада. Такой же вкус начал приобретать разговор с Горой. Тина сама не могла понять, что с ней происходит. Вот же он, ее любимый мужчина, сидит рядом, совсем не беспокоясь, что завтракает обнаженным. Больше не отводит взгляд в сторону, а спокойно смотрит на нее. Даже изредка улыбается, хоть улыбки у него и кривые. Тина потерла виски, не понимая, почему вдруг так резко испортилось настроение.

Однажды она видела фонтан-шутиху в Петергофе. "Зонтик" он назывался и выглядел, соответствуя названию. На белой ножке стояла зеленая крыша в форме круглой шапки груздя. С краев крыши лилась вода, создавая замкнутую водяную стену. На пару секунд вода переставала литься, и можно было попасть внутрь, под крышу– "зонтик". А затем маленький водопад снова начинал спокойно литься вниз. Человек, попав внутрь, оказывался отрезанным от внешнего мира стеной воды. Сам прятался от "дождя" под "зонтиком", но при этом не мог выйти наружу, чтобы не вымокнуть до нитки.

У Тины вдруг появилось именно такое ощущение. Будто она спряталась от беды под крышей, а сама попалась в ловушку, и теперь не может найти выход. Там, снаружи, кипел внешний мир, а она оказалось запертой в капкане собственных чувств.

Расстались они с Горой возле ее дверей.

– Надевай наушники по ночам, – приказал он ей. – Если Джон договорится со своим другом, сходи на прием к психотерапевту. Я вернусь в субботу, вечером.

– Хорошо, – покорно согласилась она.

Гора чмокнул ее на прощание в лоб, и она побежала на работу, перескакивая через ступени. Девушка отмахнулась от предупреждающего шепота своего внутреннего голоса, подумав, что ей действительно надо лечиться. Пока она еще в здравом уме и твердой памяти, пока не стало поздно.

Гора, проводив Тину взглядом, вернулся к себе в квартиру. Джон, сонный, вышел из лаборатории ему навстречу, глубоко зевая. Синеглазый мужчина только встал, был в одних красных, семейных трусах. Его волосы торчали в разные стороны, делая его еще больше похожим на сонного ежа.

– Ты все подготовил? – спросил Гора, заметив его.

– Все по твоей инструкции, – еще раз зевнул Джон. – У нас в холодильнике только заспиртованные собачьи мозги. Будешь?

– Смешно, – усмехнулся Гора. – Я сыт. Переодеваюсь и в лабораторию. Сегодня нужно много сделать, ты мне поможешь.

– О-о, – деланно протянул Джон, почесывая живот. – Я только за. Схожу только куда-нибудь, перекушу.

И пошел в ванную, напевая песенку собственного сочинения со словами:

– Я красавчик, люби меня, бэби...

Глава 3

Рабочий день Кристины прошел так же, как сотни дней раньше. Начальство кричало и требовало, она выполняла. К вечеру, садясь в маршрутку, девушка чувствовала привычную повседневную усталость. Ее мысли перескакивали с собранных документов для налоговой инспекции на безумную ночь любви с Горой. Девушка уже скучала по нему.

Гора не был красавцем, но было в нем нечто такое, что притягивало ее, как магнит. Он сильно отличался от всех парней, с которыми она раньше встречалась. Чем? Она не знала. Но без него мир казался тусклым, как глубокая бесконечная осень с голыми, без листвы деревьями. Его появление словно разбудило ее из глубокой спячки, будто она и не жила до него.

Маршрутка с немногочисленными пассажирами миновала центральный проспект, проскочила пробку, ловко перестраиваясь из ряда в ряд. Время приближалось к семи часам вечера, большинство таких же людей-муравьев спешили домой по улицам с хмурыми лицами, погруженные в бытовые проблемы. Но ближе к ее остановке маршрутка опустела.

Кристина вышла на своей остановке, скользнув взглядом по кавказской внешности водителя. Тот нетерпеливо дождался, когда последняя пассажирка выйдет наружу, и, нажав на газ, умчался прочь.

Тина направилась к дому. Вокруг воцарился непривычный покой. Ее путь лежал через небольшой рынок, шумящий днем многоголосьем разных народов. Сейчас же ларьки "фрукты-овощи" призраками белели закрытыми жалюзями. Одинокими статуями возвышались пустые прилавки с пятнами от рыбы, зелени, фруктов. Вяло колыхалась под летним вечерним ветром брезентовая ткань с навесов мясных ларьков.

Тишина, окружающая ее, напугала девушку. Ведь время на часах было всего шесть сорок пять вечера! Почему рынок так рано закрылся? Почему на улицах так мало людей? Подобное безлюдье на одной из главных улиц города она наблюдала только раз в жизни – в девять утра первого января, когда 99.9% населения отдавались отдыху после бурной новогодней ночи, и лишь 0,1% несчастных вынуждены были переться на работу.

Но сегодня было двадцатое августа, четверг, вечер обычного дня. В это время рынок еще работал, у них был наплыв покупателей, идущих домой с работы. Но сейчас все живые люди словно куда-то испарились. Странный вечер, отличающийся от других непривычным безмолвием. Не проносились машины по дороге рядом с рынком, не доносилась музыка из окон многоэтажек вокруг.

Тина поежилась от ощущения того, что осталась одна в целом мире. Быстро прошла через рынок, нервно оглядываясь по сторонам с вытаращенными глазами. Когда стоит такая тишина, любой звук может заставить поседеть от ужаса. А нервы девушки и так были на пределе, она все больше думала, что сходит с ума.

Вконец поддавшись панике, Тина позорно сорвалась на бег, едва завидев стену своего дома. На ходу нашарила ключ от домофона в кармане и, ткнув им в горящий красным цветом "глазок" замка, ворвалась внутрь хрущевки.

В подъезде здания тоже никого не было.

На ослабших ногах девушка прошла к лестнице, чутко прислушиваясь к окружающей тишине. И, чем больше вслушивалась, тем больше пугалась – тишина стояла могильная. Для пяти этажей густо заселенного дома это было странно. По воздуху летали разнообразные ароматы, от запаха жареной картошки, до вони кошачьей мочи, но не с одного из этажей не доносилось ни звука.

Почему так тихо? Может, Тина заснула в маршрутке и сейчас просто спит? Для достоверности ущипнув саму себя, убедилась, что все происходит в действительности: боль была весьма ощутимой. Или может она оглохла? Топнув ногой по каменным ступеням, услышала глухой стук – со слухом было все в порядке.

Открыв рот в попытке крикнуть "эй, кто-нибудь!", Тина смогла выдавить из себя жалкий хрип, голос ее не слушался. Сглотнув, девушка медленно начала подниматься наверх. Это все мое сумасшествие, подумалось Тине. Она всегда была трусихой, боялась даже людей, повышающих голос, и сейчас наверняка опять поддалась панике. Спокойствие, только спокойствие, как говорил великий Карлсон.

Но чем выше она поднималась, тем страшнее ей становилось. В пролете между третьим и четвертым этажом страх окончательно сковал девушку. Не скрипели двери, не доносились голоса и плач младенцев из-за дверей. И в распахнутые окна подъезда, ведущие во внутренний дворик, не влетало ни гула двигателей легковушек, ни скрипа запоздавших трамваев, ни фырканья автобусов. А ведь когда она выходила из маршрутки, по дороге еще ездили машины. Когда же наступила эта могильная тишина? На рынке. Точно, то, что вокруг странно тихо, девушка осознала, переходя рынок.

– Я совсем свихнулась, – сказала она вслух, чтобы разорвать тишину. – Насмотрелась фильмов-катастроф, и теперь боюсь обычной тишины. Трусиха.

Она заставила себя идти дальше. Тишина вокруг была настолько густой, что ей показалось, будто все тело завязло в болотной пучине.

Тина, преодолевая страх, поднялась на верхний этаж. Она свернула к соседней двери, заколотив в нее, как сумасшедшая. Дверь распахнулась, перед ней предстало раздраженное лицо Джона. Одет он был в свой любимый белый халат, на руках у него были белые, резиновые перчатки. Тина отвлекла его от очередных экспериментов.

– О, опять ты! – воскликнул он. – Проблемы, леди?

Кристина медленно опустилась, присев на корточки, и истерично рассмеялась. Джон нагнулся над ней, похлопал по голове со словами:

– Все хорошо, маленькая, все хорошо. Так что случилось? Горы нет. Он уехал. Чем я могу помочь?

– Тем, что ты есть, – глухо сказала девушка, потирая виски. – Тем, что ты живой.

– Леди! – воскликнул Джон. – Ты меня пугаешь! Кто тебя обидел?

– Никто, кажется, судьба меня обидела. Джон, Гора сказал, что у тебя есть знакомый психотерапевт? Мне реально нужна помощь, кажется, я окончательно с катушек слетела. Спаси меня, Джон!

– Та-ак! – протянул Джон, широко улыбаясь. – Спасти леди дело чести для любого джентльмена! Вставай! Пошли пить чай и успокаиваться! На тебе лица нет, бэби! Надо его срочно вернуть и поставить на место. Только ты сама меня угости, у меня чая нет.

– Конечно, – Тина встала с места. – Я теперь на все согласная. Только, Джон, не оставляй меня одну!

– Как скажешь! – радостно заявил Джон. – Уйду, когда успокоишься. У меня, знаешь ли, есть работа. А к чаю что-нибудь есть? Конфетки-печеньки? Угостишь? О, я еще есть хочу! С утра гамбургером только перекусил, есть хочется жутко.

– Если поискать, то есть варенье. И хлеб. Могу на скорую руку приготовить яичницу. Если подождешь, сварю суп.

– О, русский борщ! – встрепенулся Джон. – Хочу! Свари!

– Договорились, – улыбнулась Тина.

Джон составил ей компанию до самого вечера. Его болтовня отвлекала ее о грустных мыслях по поводу собственного умопомешательства. Хотя половину слов из его восхищенно-влюбленных речей о ДНК она не понимала. Джон, словно неумолкающее радио, сидел рядом с ней на кухне, Тина же варила суп.

– Вся работа, происходящая в наших клетках, настолько отлажена, – говорил он, опершись спиной о стену и качаясь на табуретке из стороны в сторону, – что даже я иногда думаю, что нас создал некий Разум. Слишком все продумано, вплоть до таких мелочей, как внешний вид, характер, строение белков отдельного индивидуума. Ты знаешь, что внешний облик человека заложен в нем с самого рождения? У младенцев заложена настоящая программа, цвет глаз, волос, телосложение, расположенность к полноте, его рост. Все, абсолютно все есть в генах ДНК, даже склонность к преступлениям! И все наследственные болезни передаются через ДНК. Время рождения, и даже время смерти, то, сколько нам отведено времени, все есть в ДНК. Конечно, если на человека не повлияет внешний фактор, то он умрет ровно тогда, когда ему скажет его организм. Ты знаешь, что механизм самоуничтожения запускается в каждом из нас сразу, как только мы рождаемся? Нас убивают свободные радикалы кислорода. Наши клетки, ДНК начинают стареть от атак свободных радикалов. И не плохая экология, ультрафиолет и прочая химия виноваты в том, что мы стареем. Внутри нас самих образуются свободные радикалы, в митохондриях. Ты помнишь, что такое митохондрия?

– Нет, – покачала головой Тина, слушая его вполуха. Она пережаривала лук с морковкой. Школу закончила почти пятнадцать лет назад. Все ее познания в области биохимии ограничивались знанием, что люди произошли от обезьян.

– Митохондрии дает нам энергию, чтобы жить. В них происходит окисление органических соединений. Но в ходе этого процесса в митохондрии молекула кислорода может захватить лишний электрон, так возникает свободный радикал кислорода. Он атакует какую-нибудь нужную клетку молекул, и нарушает работу этой клетки. Мы стареем, а митохондрии все больше производят свободных радикалов, все больше стараются отравить нас, наше тело, в котором живет. Это замкнутый круг, потому что когда в митохондрии создался свободный радикал, он в первую очередь атакует саму митохондрию. А на эту атаку она отвечает увеличением продукции свободных радикалов. Так уж она сама создана. Вот она, причина нашей смерти, вот почему мы стареем. В 20в. были открыты антиоксиданты – вещества, способные нейтрализовать излишки свободных радикалов в организме. Основная проблема была в том, чтобы доставить антиоксиданты к митохондриям. (*спасибо за информацию видеоролику из YouTube, который сейчас по каким-то причинам не доступен, и автор не может оставить на него ссылку)

– Суп готов, – сообщила ему Тина, поставив перед ней дымящуюся тарелку с бордовой жидкостью.

– О! – радостно потер руки Джон, принюхиваясь к аппетитному запаху, выходящему из тарелки вместе с паром. – Я так рад! Спасибо за еду!

Девушка вяло поковырялась в супе, с легкой ноткой зависти сообщив Джону:

– Ты так любишь свое дело! Завидую, что тебе удалось найти то, что нравится. Вот мне трудно вставать с кровати каждый день, потому что я терпеть не могу свою работу. А каждым вечером, когда я иду домой, у меня появляется стойкое ощущение того, что день прошел напрасно. Словно мой труд никакого значения не имеет, будто я зря теряю свою единственную драгоценность – время.

Джон кивал головой, жадно хлебая суп из глубокой керамической тарелки с голубыми цветочками по краям. А Тина снова с завистью посмотрела на его двигающиеся челюсти.

– Ты в свое время сделал правильный выбор.

– Конечно, я же умный! – самодовольно ответил мужчина, откусывая сразу полкуска хлеба. – Пр... ням... прощенямсмотримхрумнажизнь...

– Чего? – рассмеялась Тина.

Джон проглотил еду и чутко повторил:

– Таким, как ты надо проще смотреть на жизнь.

– То есть, как это, таким, как я? – невольно обиделась Тина.

– Не обижайся! – поднял ладони вверх ученый и задорно улыбнулся. – Ты – обычный человек, за каким дьяволом усложняешь свои взгляды на жизнь? Ты обычная, значит, и смотреть на жизнь тебе надо проще. Ты не обладаешь гениальным умом, или каким-то особым талантом. То есть тебе не надо думать о том, чтобы изменить мир. Пусть это делают другие, такие, как мы. Живи и просто наслаждайся тем, что живешь.

– Ты меня обижаешь! – обиженно выкрикнула Тина. – Почему это я – обычная?

Джон указал ложкой на нее и назидательно сказал:

– То, что ты такая, как есть, обычная, не твоя вина. В тебе заложена программа ДНК обычного человека, ты уже родилась такой и ничто этого не изменит. Значит, тебе просто надо выполнить свою обычную задачу – родить ребенка и передать свой набор генов следующему поколению. Зачем ты лезешь в философские дебри? Вот мужикам зря голову морочишь, они от тебя и бегут. И друзья тоже. Готов поспорить, у тебя нет друзей.

Тина отложила ложку в сторону. Она так и не притронулась к супу. Джон же доел суп и протянул ей тарелку со словами:

– Дай еще. Вот смотри – ты потрясающе готовишь. Я этого делать не могу, у меня даже яичница сгорает. Зато я прекрасно умеют анализировать ДНК. Но я не могу без еды, мне нужно есть, чтобы жить. И что, мне теперь убиваться из-за того, что разбиваю яйца со скорлупками и пересаливаю горелую яичницу? Вовсе нет, зачем мне это? Пусть это делают те, у кого получается. Но я без таких людей жить не могу. Как и другие люди не могут жить без таких ученых, как мы с братом. Понимаешь? И ты не переживай по поводу своего зря убитого времени. Ты всего лишь делаешь то, на что способна. И это, поверь, кому-нибудь да нужно. Вот ты меня накормила – я счастлив. Сейчас просто иди и отдыхай, у тебя сейчас время для отдыха. А я пойду ставить эксперименты, займусь своей работой с новыми силами, которые я получил благодаря тебе – я поел. Видишь, как все на самом деле просто? Впрочем, я сегодня позвоню своему другу. Он отличный психотерапевт. Он поможет тебе. Ты когда с ним сможешь встретиться?

Тина вновь взялась за ложку, начала есть.

– В понедельник. Если можешь, назначь встречу на вечер? Или в выходной? А он дорого возьмет? Не хочу отпрашиваться с работы.

– Могу договориться насчет выходных. Думаю, первую консультацию он даст тебе бесплатно. А там как сами между собой договоритесь.

– А где у него офис?

– В центре, на Ленина. Давай так, я позвоню ему завтра, и завтра же сообщу тебе о месте встрече. Ок?

– Ладно, – согласилась Тина. – И, правда, вкусный суп получился.

– Вот! И я о том же! Давай мне добавку!

Тина наложила ему еще.

– Ты сам хороший психолог, – сказала она ему. – Спасибо тебе за твои слова. Мне так повезло, что в соседях у меня оказался ты со своим братом!

Джон вдруг смутился, нахмурил брови и отвел взгляд. Затем вновь к нему вернулось его бесшабашное настроение, и он улыбнулся:

– Твой борщ со сметанкой – это нечто! Я запомню его на всю жизнь!

– Джон, а ты...

Девушка замялась, не зная, как попросить Джона остаться с ней до часу ночи. При мысли о скрежете внутри стен Тину всю передергивало.

– Нет! – решительно ответил ученый. – Ты ведь хочешь, чтобы я остался? Гора мне рассказал о твоем случае. Так вот – нет. Ты должна с этим справиться сама. Просто помни, что на самом деле никакого шума нет, он тебе лишь кажется. Или вставь наушники в уши.

– А, ну, ладно, – погрустнела она, тяжело вздыхая. – Придется как-то договариваться с воображаемыми монстрами в моей голове.

– Вот и умница!

Джон ушел около девяти вечера, съев три чашки супа. Оставшись одна, Тина вымыла посуду. В комнату она зашла со странным чувством. Вчера там девушка познала истинный ужас, который сменился потом на неземное удовольствие. Кровать до сих пор была не заправлена, и она чувствовала, как по комнате витает аромат мужского дезодоранта. Он этого запаха ей стало немного полегче. Как же она его полюбила! Этого невозможного, эгоистичного, высокомерного мужчину! Тина никогда раньше не испытывала таких чувств. Даже первая любовь меркла по сравнению с тем, что она чувствовала к Горе. Он был полной ее противоположностью, но они идеально дополняли друг друга.

– Все будет хорошо, – сказала она сама себе, ложась на кровать.

Она укрылась одеялом, уткнулась носом в подушку, пытаясь уловить почти выветрившийся запах Горы, и закрыла глаза. Прошло два часа, Тина так и не уснула. Девушка месяц ложилась спать после часу ночи, организм уже привык к подобному ритму жизни. Вздохнув, она встала с кровати и подошла к столу.

Тина уселась в кресло перед ноутом, включила его. Девушка набрала в гугле "сумасшествие". До полуночи она судорожно искала информацию на счет слуховых галлюцинаций. К ее удивлению, подобных ей безумцев в мире хватало. Некоторые статьи рассказывали истории, по сравнению с которыми рассказы Говарда Лавкрафта меркли. То были случаи из реальной жизни.

Читая заметки и статьи, девушка не заметила, как пробила полночь. Но скрежет со всех сторон она услышала. Оторвавшись от экрана ноутбука, девушка взяла компьютерные наушники, надела их. Включив волну "юмор фм", она вновь погрузилась в чтение. Теперь, когда Гора сказал, что шум ей кажется, девушка постаралась проигнорировать его, как звук соседского перфоратора рано утром. Тине плохо удавалось игнорировать слуховые галлюцинации, но выбора у нее не было. Она верила словам Горы.