Текст книги "Ангел для Дьявола (СИ)"
Автор книги: Анастасия Мушенок
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)
Глава 32
Сплоченность душой и сердцем – неземная связь двух влюбленных существ. Это лучшее, что может с тобой случиться!
Мы не долго просидели на полу у входной двери, потому как Огастин свой гнев переключил на что-то более увлекающее – секс. Задыхались от избытка чувств кричали, моля продолжать ещё-ещё. Он тянул за волосы заставляя выгибаться под ним грациозно, возбуждая обоих до головокружения. Он – дьявол моей души, он – нарушение всех возможных правил, он – мой порок. Но я готова на всё, лишь бы не прекращалась его любовь, его вожделение ко мне.
Он целовал мой живот, забирая всю боль поцелуями. Прося прощение за то, что не спас оказавшись рядом. Целовал каждую поврежденную чёрточку кожи, при этом издавая яростный рык силой сдерживая внутри себя зверя, который хотел рвать плоть так поступившего со мной подлеца. Пусть, эта надпись села тяжёлой ношей на моих плечах, в наказание за мой преступный поступок перед небесным миром и перед всеми законами природы, дабы смотреть и не забывать, кто теперь я есть на самом деле. Ведь, за всё нужно платить, за всё нужно держать ответ, что бы ты не совершил.
Мы наслаждались друг другом, как оголодавшие. Сгорали в порыве страсти, одаривали поцелуями одержимо и бешено дрожали от нетерпения. Эта ночь прошла слишком быстро, отчего мучительно тоскливо. Утром открыв глаза я не увидела рядом с собой Огастина, перевернувшись на бок вспоминая его ласки, покрываясь мелкими мурашками.
Раньше всем нутром считала жителей Ада злом, а теперь у одного выходца таю мёдом стекая по горячим рукам и обжигающим ласкам, открываясь перед ним, отдаваясь полностью. Надеюсь, предел достигнут и мы никогда в друг друге не разочаруемся, не подведём и будем целой, нерушимой вселеной. Думаю, мы этого заслужили.
Когда я пошла на поиски Огастина, то и во всём доме его не обнаружила. Сердце невольно застучало в тревоге. Куда нелёгкая его понесла? Стоило обеспокоиться, как скрип открывшейся двери привёл в трезвое состояние, и я помчалась лёгкой походкой на звук. Огастин встретил своей сияющей улыбкой на пороге, а я повиснув на шеи, впилась в сладкие губы нежным поцелуем.
– Заставил обеспокоиться, – заявила я, отстранившись от поцелуя, но продолжая висеть на шее.
– Ты наверное забыла, но пора наряжать ёлку и накрывать праздничный стол? – смеётся он указывая на большие пакеты за его спиной и замотанную ёлку в полиэтилен, а корни её были в кашпо.
– Я совсем забыла про грядущий праздник! – бью себя по лбу.
С последними событиями успела позабыть про долгожданное мероприятие, а я между прочим впервые буду встречать Новый год в мире людей. Хм, да и в небесном мире мы не праздновали Новый год, так как были заняты своими подопечными, считая, что так нужно, так правильно. Возможно, спустя прожитое время здесь, мне бы очень хотелось, чтобы каждый белый ангел испытал такое же воодушевление от всего этого антуража праздника.
– Я так рада, что мы будем наряжать ёлку! – хлопаю в ладони, искренне радуясь, совсем как маленький ребёнок.
– Знал, что тебе эта идея придётся по душе, – взяв пакеты и понёс их в гостиную.
– Ещё как по душе! Это так замечательно, даже в какой-то степени первобытно, что порой кажется это сон, – признаюсь я.
Поставив пакеты на стол, обернулся, озарив безмолвной, тёплой улыбкой, притянул меня к своей груди, поцеловав горячими губами в лоб. По телу прошлась волна дрожи от сей приятной, трепетной нежности.
Мы принялись разбирать пакеты с продуктами и закончив, принялись за ёлку. Поставив её у камина, высвободив ветки из плёнки она сразу обрела чудесное, зелёное, пышное платье. Гирлянда засияла будто звёзды на небе, заключительным этапом были шары в красной и серой палитре цветов. «Какое волшебство!» – чуть ступив назад, любуясь новогодней картиной. Восхитительно превосходная атмосфера, визуально придавала в доме тепло и уют.
Огастин пристально заглянул мне в лицо и через секунд пять смотря, выдал:
– В твоих глазах блеск. Не могу понять почему, толи отражение от гирлянды, толи ты так счастлива? – сложив брови в домик, задал интересующий вопрос.
– Я счастлива, что я разделяю с тобой эти прекрасные моменты, – шепчу тихо, боясь спугнуть эти заветные, сладостные минуты, кажется, моргнёшь и всё может исчезнуть покрывшись, привычным мраком.
– Уж, не думал, что для того чтобы девушку осчастливить, так мало надо! Всегда считал, драгоценности осчастливят любую в раз, но нет, эта история не про тебя – ты моё удивительное открытие.
Я не удержалась и засмеялась в голос, он подхватил и поддержал своим сдержанным смешком. Так в непринуждённой обстановке с милыми беседами и порой не милыми спорами, мы расположились у камина. Наполнив бокалы сладко-пахучим глинтвейном, фирменного приготовления Огастина, мы звонко стукнулись краями стекла и стали праздновать, новый день нового года, заключив столь очаровательный момент мягким, но таким возвышающим до небес поцелуем. В душе бархатисто разливалась неописуемая радость от всего прошедшего дня.
За разговором, под звуки стреляющих дров в камине, сидели до позднего времени. Незаметно голова стала тяжелеть, а веки не поддавались послушанию, так крадучись прилегла Огастину на колени. Хотелось прикасаться и ощущать тепло его тела всякий час. Оказывается, когда любишь, невозможно насытиться человеком, хочется слышать его мускусный и в тоже время терпкий запах, любоваться, когда готовит на кухне или спит сладко в кровати, не важно, главное рядом. Настолько это незабываемо! Хочется окружить себя только им и никем другим.
Но всякий раз, как я позволю себе ощутить себя по настоящему счастливой, жизнь преподносила изощренный сюрприз, и этот раз оказался не исключением…
Утро мы встретили в кровати в объятиях друг друга. Солнечные лучи прорывались сквозь щель из штор, приятно обнимая мягким светом. Открыв глаза, увидела перед собой сидящего у изголовья кровати Огастина, он задумчиво смотрел куда-то вперёд, а одна рука подпирала затылок. Украдкой я залюбовалась его крепкими чертами тела, идеальными без изъян. На лице красовалась непривычная, лёгкая щетина, что удивляет, ведь обычно он всегда гладко выбритый ни намёка на выступающие волоски. Несомненно, небритость ничуть не портила его образ, а наоборот придавало притязательный шарм. Даже в испачканном виде он невообразим!
От своих мыслей я невольно заулыбалась.
– Я проникал в твою голову, пока ты спала и не единого следа не обнаружил, кто-то подтёр все следы, – проговорил он серьезно, когда я думала, что остаюсь незамеченной. Пора уже привыкнуть, что слух у него что надо. – Он знал, что ты моя, иначе бы я его увидел в твоих воспоминаниях. Повторюсь, Челси, кто тебя обидел?
– Не начинай! – резко пресекая разговор, вставая из кровати.
– Рано или поздно его тело будет валяться у твоих ног! – таким же резким тоном ответил он, вскакивая с кровати следом.
Ярость заполонила мой взор и сделав глубокий вдох, на выдохе достаточно спокойно, с твёрдой уверенностью сказала:
– И с той минуты моё сердце не будет принадлежать тебе, – открыла шкаф в поисках подходящей одежды.
– Ты так легко откажешься от меня из-за какой-то паскуды? – возмутился всерьёз, секунду смотря отрешённым взглядом, держа в руках свои джинсы.
«Не легко, это не легко отказаться от тебя, ты мой глоток чистого воздуха, я задохнусь без тебя!» – подумала я, утопая в его небесного цвета глазах, но сказать смогла лишь:
– Надеюсь, такой выбор не встанет передо мной.
Он стал нервно натягивать на себя джинсы, а я завораживающе пялилась, не в силах оторвать взгляд. Натянув, он снова продолжил этот дотошный разговор.
– И ты действительно вот так повернёшься и уйдёшь? – вопросил он.
– Ты наверное забыл кто я и почему я выбираю жизнь других в ущерб своей? – вскинув бровь, задаю вопрос.
– Ты по всей видимости тоже забыла кто я! – со смешком выпаливает, натягивая свой чёрный свитшот – Собирайся, у меня для тебя подарок.
Я послушно собралась, взяв шарф и пальто в руки ждала у дверей Огастина. Хотя перспектива сюрпризов, меня пугала, сильно пугала, но больше спорить мне не хотелось, слишком уж энергозатратное мероприятие. Огастин вышел из спальни направился к выходу, схватив с вешалки джинсовую куртку, а я последовала следом.
Я была сильно удивлена, когда у парадных дверей стояла голубая как и прежде, сияющая от бликов солнца «Ламборгини». Огастин без лишних слов открыл мне дверь, следом направился за руль и завёл мотор, который издавал дикий рёв, со всей неистовостью, внезапно рванул с места. Сердце также неожиданно со всего размаху ухнуло вниз. Странно, что ещё волосы мои дыбом не стоят.
Огастин уверенно двигался вперёд не обращая внимания, что я белее белого от страха.
В этом сумасшедшем, скоромном ритме мы доехали. За весь путь я не обмолвилась и словом, хотя ругательств накопилось достаточно, но выйдя с машины я их мысленно пустила по ветру, чтобы не разойтись в ругательствах окончательно. Дышала успокаиваясь с каждым выдохом.
Приехали мы в замок Огастина, подарок, казался всё более странным. И что-то подсказывало, что не нужен он мне вовсе.
– Я не хочу этот подарок! – запротестовала от неизвестности.
– Тебе нельзя его не лицезреть, – раздражался Огастин.
– То есть моё мнение никого не интересует? – возмутилась вопрошая.
– Сейчас оно не уместно, пойдём, – взяв меня под руку, направились внутрь.
Мы зашли в большой зал замка и там вдалеке виднелись силуэты, с каждым нашим приближением мои ноги непослушно стопорились на месте, а Огастин настойчиво подталкивал вперёд. В белых одеяниях, с мешками на головах, на коленях стояли трое неизвестных мне людей, но что-то подсказывало, что я их хорошо знаю, до боли хорошо. За их спинами стояли чёрные ангелы и Огастин дал им указ убрать мешки.
Стражи природы? Мне не мерещится, это и правда они? Что происходит?
Я вмиг забыла, как дышать. Стражи природы видимо не меньше были ошарашены увидеть меня здесь, они округлили свои глаза, недоумевающе озираясь то на меня, то на Огастина.
Глава 33
Минуты, казалось, шли медленно, будто идёт замедленная съёмка. Мне не хотелось верить, что Огастин сотворил такой сумасшедший поступок, не ясно каким образом, забредший в его голову. Нелепее выходки сложно вообразить.
– Огастин, зачем они здесь? – протянула, ошеломлённо смотря на Стражей природы.
– Я говорил, что в небесном мире пора менять власть, не шутил, да и в целом я редко шучу, – невозмутимо заявил.
– Кто тебе дал такое право? – громко вопросила я.
Тот разговор за завтраком я помню отчётливо, что уж греха таить я и себе позволяла критиковать правила Стражей природы, но любому свойственно ошибаться, я не исключение. Парой их решения были строги, не оправданы и даже не справедливы к белым ангелам, но чтобы свергнуть – это слишком безрассудный удар по небесному миру! Может произойти дисбаланс между добром и злом, будет сложно восстановить всё, вернув прежнее положение дел.
– Прятаться за закрытой дверью – всегда страшнее, – холодно резюмировал он. – Пора выходить и на всё открыть глаза, Челси.
– Ты решил завладеть всем, чем только можно? Поразительно, до какой степени нужно быть одержимым психом, чтобы творить такую дичь? – я перехожу черту самообладания и выпалила оскорбление, отчего в глаза Огастина вспыхивают огнём и тут же гаснут.
– Тебе надо успокоиться, – с нотой протеста твердит.
– Мне? – возразила я. – Это тебе надо успокоиться и вернуть всё на круги своя, пока не стало поздно! – запускаю пальцы в волосы, пытаясь устоять на месте и не заходить взад-вперёд.
Переменчивый как погода, сегодня солнышко, а завтра гроза и как понять, где же он настоящий? От его нестабильности я изрядно устала.
– Каково быть планом дьявола? – раздался голос одного Стража, чей вопрос застал врасплох. – Только, одного не понимаю, почему жива? – наигранно задумался, потирая свою длинную, седую бороду.
Я посмотрела на него пронзительно, читая по глазам, что он знает больше, чем то что рассказывал мне Огастин. Знает, то что я хочу услышать, но в тоже время очень боюсь.
– Закрой свою пасть! – по всей видимости, врасплох застали не только меня.
Вены на лбу Огастина вздулись, бешено запульсировали, а глаза обрели кровавый оттенок. Твёрдой, уверенной походкой он направился к Стражам, но мой страх непоправимого вреда их здоровью заставил распустить крылья, перелетев и закрыть их своей спиной.
– Сначала разберись со мной? – решительно вступилась.
– Пусть вера нас так же хранит, как ты яро ополчаешься против меня за их гнилые души! – прошипел досадно.
Это был удар под дых. Хотя нет – это пощёчина, звонкая такая, приводящая в чувства, напоминающая о всех наших ночах, поцелуях, страсти. О, как же страшно, но я должна знать, должна открыть книгу того, кого так сильно и безоговорочно люблю.
– Я их не трону, – делает два шага назад. – Пусть они запомнят этот день, когда их правлению пришёл конец! На смену им придёт умный, осознанный правитель, молодой и красивый, – сказал он широко улыбаясь, смотря на меня. Мне стало не по себе. – Подмечу немало важный момент, белый ангел, настоящий, не как все эти деланные магией Магов, а рождённый естественным путём.
Он опустил глаза в пол, ухмыляясь, задумавшись о чём-то, качая головой.
Наверное, я задам сейчас вопрос интересующий всех присутствующих в этом зале:
– И кто же это?
– Ты! – одарил серьёзным, таким уверенным взглядом, под которым я медленно, но верно рассыпаюсь по крупицам.
Раздался смех уже другого Стража, такой громкий и заливистый.
– Огастин, а как же наш с тобой договор о перемирии: мы тебе девчонку, а ты нам гарантию, что б
– Старость подкралась настолько незаметно, что напрочь отшибло все мозги? Так вот напомню, первыми нарушили договор вы, когда прозвучал смертный приговор для Челси! – чрезмерно гневался Огастин.
Правда – это ходить босиком по раскалённым углям. Каждое их слово нещадно жгло кожу, хотелось закрыть уши, прося тишины, но прошлое рано или поздно наступит на пятки, как бы я не убегала и не стремилась уйти от неизбежности.
– Сегодня вам вынесут решение. Тогда вы в полное мере сможете ощутить какого это, когда тебе лично выносят смертный приговор. – Огастин повернулся ко мне, спокойно сказав – пойдём со мной, пришло время рассказать тайну твоего рождения.
– Не забудь уточнить по чьей инициативе девчонка родилась на свет, Огастин! – крикнул третий, тот который молча слушал и не вмешивался в разговор, но сейчас решил нарушить своё молчание ещё одной порцией прошлого.
– Огастин, о чём они? – потерянным голосом обращаюсь с вопросом.
Огастин звереет, на глазах превращаясь в дьявола, благодаря этому я теряюсь и не успеваю опомниться, как он хладнокровно сворачивает шею этому Стражу природы.
– Неет! Нет! Нет! Нет… – как заевшую пластинку, твержу одно и тоже еле слышным голосом, внезапно теряю чёткость очертаний, погружаясь в пропасть.
В ушах дикий, зудящий звук, отчего голова готова разделиться на части. Открыв веки, зрение постепенно стало возвращать, но было не совсем приятно глазным яблокам, словно мелкого песка на них насыпали.
– Челси? – обратился ко мне кто-то, когда я попыталась пошевелиться – Как вы себя чувствуете?
Посмотрев, я узнала в нем Лукаса, хотя мажордом знатно осунулся и выглядел уставшим, но кое что осталось в нём неизменным – строгий костюм и его неизменная, нелепая причёска.
– Хочу пить, – сухими губами, тяжело шепчу, протягивая слоги.
– Конечно, сейчас, – засуетился, потянувшись к кувшину и наполненный стакан поднёс к моим губам, добродушно предложив выпить.
Большими, жадными глотками я поглощала воду, она казалась такой вкусной и такой особенной, как никогда ранее. Я осушила стакан до дна и мне хотелось ещё.
– Всё-всё, сразу много нельзя. Постепенно надо, – тормозит моё рвение мажордом.
В комнату молниеносно ворвался Огастин, в следующее мгновение оказался у моей кровати. Он сел на одно колено и принялся покрывать мою холодную руку своими горячими губами.
– Моя девочка, я сильно волновался, – прерывисто молвит.
Я поддала кисть назад, брезгливо стряхивая с себя его руки. Мои воспоминания слишком свежи, чтобы забыть ту стервозность и то зверство, которое он себе позволил в сторону Стражей природы.
– Лукас, выйди, – приказал Огастин мажордому, вставая на ноги. Проводив его взглядом на выход, Огастин спокойно заявил – все они сейчас живы и здоровы, но я бы с радостью отправил их в самое пекло Ада.
– Не надо, – грозно процедила, хоть и удавалось так говорить с трудом.
– Твоё мнение на этот счёт мне понятно, я их трогать не буду, так попугал для пущего успеха, впредь большего не позволю. Но это только ради тебя. Да и всё, что я делаю только ради тебя, а теперь и ради нашего будущего ребёнка, которого ты носишь под сердце, – широко заулыбался.
– Какого ребёнка? – вопросила я глухо.
– Нашего! – воскликнул он радостно. – Когда ты рухнула в обморок я сильно перепугался за тебя, созвал всех магов. Они тебя осмотрели и сказали, что ты беременна будущим наследником Ада, потому что твоя магия взросла эквивалентно росту ребёнка. Это дьяволёнок очень силён и растёт в твоём теле с космической силой. Единственное за что я переживаю, так это за твоё здоровье. Сможешь ли ты выносить, как полагается? Конечно, я соберу всех магов мира у твоих ног, они сделают всё возможное и невозможное, иначе познают мой гнев. Другого варианта я не вижу.
Он говорил много, словно сам собой, однако я внимала и впитывала подобно губке всё сказано им. Во мне менялась палитра различных эмоций, разделить с ним радость пока не могу. Сложно понять, как отношусь к возрождающейся жизни в себе, сложно осознавать, что я белый ангел порождаю зло на свет – правителя Ада. Дикость, лютая дикость. Могу представить всё что угодно, но не это. Вообще, смогу ли я любить этого ребёнка? Ведь сейчас я чувствую какую-то долю омерзения, наверное больше к себе, нежели к ребёнку. Он то ни в чём не виноват, виновата я и только я, когда позволила любить себе дьявола.
– Я могу побыть одна? – небрежно бросила вопрос, сдерживая в себе слёзы.
– В этом нет проблем, я оставлю тебя, – он поцеловал меня в лоб и вышел за дверь.
Сдерживать слёзы смысла не было и я громко заплакала от нахлынувшего цунами эмоций. Чувство будто плита бетонная упала столько вопросов и ни одно ответа, слишком далеко всё зашло.
Глава 34
Сидя в приёмной на диване, крутя в руке стакан с виски, сверля сквозь стекло задумчивым взглядом. Огастин много думал:
«Какая это по счёту бутылка? Вторая, третья или четвёртая? Ах, хотя какая разница, если меня ничего не берёт, а забыться ужас как хочется. Раньше отвлекался в окружение различных девиц или в пабе наблюдал смешные миниатюры в виде пьяных, чаще обдолбанных людишек – это даже забавляло, а истинное наслаждение находил в забирание их душ, отправляя через себя в пекло ада, благодаря чему я становился сильнее. Конечно, мне было не сравниться мощью с Леона, до тех пор, пока не появилась Челси. А без неё ни тебе повеселиться, ни тебе расслабиться, когда ты дьявол и по уши влюблён в белого ангела, то это стало абсолютно трудно достижимым. Ныне без неё уже ничего не имеет такого значения. Смотря на этих упоротых, всегда радовался своей безмерной, дьявольской силище, которая не позволяла быть от чего бы то ни было зависимым, но не сейчас и не с ней. Она – моё болезненное пристрастие, выводящие из равновесия одним только взглядом изумрудных глаз. Где мой прежний здравый смысл? Когда я привёл Стражей природы, я был уверен на все сто, что она обрадуется, примет как лучший подарок в её жизни, однако я прогадал, выставили конченым психом. На самом деле, я не исключал такую реакцию Челси, но всё же поспешил ей сообщить о смене власти в небесном мире, болван. Отнюдь, править этим гнусным политиканам я не позволю, даже ради Челси это не случиться, таково моё решение.
Но ради Челси я их не казню жёстко и беспринципно, дабы не ранить её тонкую натуру, сколько хватит меня на всю эту сентиментальность я не знаю, но знаю, что это знатно подрывает мою внутреннюю сущность и доверительное правление Адом в целом. Жалость и гипертрофическое чувство долга, то что я на дух не переношу, считал их психологической блювотиной, но угораздило полюбить белого ангела у которого в крови обострённая жертвенность».
Из размышлений Огастина вывел стук, с его позволения вошёл Марк. Растерянный взгляд и бледность лица, выдавали страх, непривычный и не свойственный Марку. Обычно этот парень из всего находил входы и выходы, а тут осознавая, насколько его жизнь зависит от слов белокрылой – неистово мандражировал. Он видел насколько сильно может разгневаться Огастин, как правитель в ярости ломает кости одним ударом или дотла сжигает малейшим касанием рукой до тела того, кто заставил его выйти из себя, и быть на месте тех неудачников Марку, до ужаса не хочется.
– Ну, что проходи, присаживайся, – предлагает Огастин сесть в кресло напротив. – Коньяк?
Марк взглядом прошёлся по комнате, заметив кучу пустых бутылок и, отчего больше напрягся, понимая, что правитель чем-то не на шутку расстроен.
– Нет, пожалуй, откажусь, – проговорил открещиваясь.
– Что с тобой? У тебя что-то произошло? Ты что-то от меня скрываешь? – осыпал вопросами Огастин – Марк, ты же знаешь, что можешь обратиться ко мне в любое время, если у тебя появились проблемы?
Чёрнокрылый собрался с смыслами, ведь своей растерянностью вызывает много вопросов и раз Огастин сразу его не пришил, значит, девчонка молчит, как полагается. Он шумно выдохнул, закинув ногу на ногу, приняв непринуждённый вид.
– Я так понимаю, проблемы совсем не у меня, – намекает Марк, кивая в сторону небрежно разбросанных, пустых ёмкостей из под спиртного.
– Не в бровь, а в глаз, – усмехнулся Огастин, делая глоток. – Хочу расслабиться, но эта ерунда не берёт меня, – возмущённо посмотрел на стакан, бросив его вскользь на столик.
– Может по старой схеме? В пабе много красоток они помогут снять напряжение, наконец, тряхнём стариной, вспомним былые времена, – воодушевленно зазывает своими сияющими, карими глазами.
– Брось свои фантазии, мне сейчас не до этого, – дерзкая ухмылка, сменилась озадаченностью. – Я тебя позвал, потому что у меня есть серьёзный разговор. Мне нужно знать всё до мелочей, до малейшей, неприметной детали, которая могла навредить Челси в день её пропажи. Напомни, откуда ты её забрал?
– С городского парка, – снова побледнел от неожиданного вопроса Марк.
В воздухе повисло тяжёлое молчание.
– Ну! И чего ты замолчал? Слушаю, – нахмурившись, говорит Огастин.
– Вспоминаю и не могу ничего припомнить странного, – актёрски задумывается, выдавая одновременно недоумение. – А что именно произошло?
– Расскажу, но не сейчас, итак паршивое состояние. Как точно узнаю чьих рук дело – казню на месте. Ты кстати убрал хранителя, который недоглядел пропажу Челси?
– Да, убрал, как ты приказал, – подтвердил чернокрылый.
– Как что-нибудь вспомнишь, немедленно сообщи, – откинулся напряжённо на спинку дивана Огастин.
– Конечно. Я могу идти? – вопросил Марк.
– Да, иди, – задумчиво проговорил.
Марк, как можно безшумней вышел за дверь и только она захлопнулась за ним, протёр выступившие капельки пота на лбу. Теперь ему точно необходимо снять напряжение, после нелёгкого разговора с господином, поспешил направиться прямиком в паб.
Он вышел и сел в свой чёрный «Мерседес». Выезжая из двора замка, Челси взглядом провожала с окна своей комнаты. Увидев его, снова для себя поняла, что простила, но не отпустила все те унижения, которое он себе позволил по отношению к ней, всем сердцем желая, чтобы жизнь больше не пересекала с ним никакие пути дороги.
– Челси, родная, – голос Огастина прозвучал внезапно, заставив её вздрогнуть от неожиданности.
Он подошёл тихо со спины и обнял горячим станом, потянув руки к её довольно округлившемуся животу. Волос Челси был подобран в высокий пучок, открывая тонкую шею и острые ключицы, послужив точно красной тряпкой для быка, прильнул к ней принявшись с жадностью целовать, вдыхая нежно ванильный запах кожи, при этом жарким дыханием обжигая жадно стонет.
– Огастин, – шепчет Челси, отдалив голову в сторону.
Он сглатывая тяжёлый ком, глухо произнёс:
– Прости, – понимающе отстранившись, встал рядом с Челси, смотря так же в окно.
Слово «прости» – редкое явление в лексиконе Огастина и знала бы Челси, как нелегко ему даётся просить у неё прощения. Зачастую, отец при ссоре с Леоном требовал извинений перед ним, когда виноват вовсе не Огастин, а старший брат. Он не желал унижаться, многократно получая за непослушание огненной розгой по спине, боль была неизмеримая не с чем другим, оставаясь в памяти навсегда.
– Каждую нашу встречу ты меня удивляешь, каждым своим движением сводишь с ума, за что ты мне? За какие такие заслуги ты мне дарована? – повернувшись к ней, подняв острый подбородок кончиком пальцев.
– Я не дар! Я – проклятие! Моё рождение – ошибка! – всхлипнула она, пряча мокрые от слез глаза.
– Ты была создана для меня, ты росла для меня и теперь ты моя. Это не сотрёшь и не вычеркнешь, потому что девятнадцать лет назад я пришёл к Стражам природы с просьбой. Конечно, выбора у них не было и они не могли мне отказать, на кону были их жизни. Я всегда их мог свергнуть, но мне это было не надо до того времени, пока не появилась у меня ты. Вспомни, как по-детски радуешься мелочам, такие как прогулка по городу, праздник и людские наряды, всё то что у вас в небесном мире под запретом. У нас же чёрные ангелы свободны, единственный закон – это никакой магии в мире людей. Я решил, что ты была бы рада за своих сородичей, которые не могут по настоящему познать истинной радости, но благодаря мне познают, – тяжело сглотнул, смотря и чувствуя благоговение перед этой особой.
«Он снова прав», – не переставая твердила в своей голове, соглашаясь с каждым его словом. Челси зачастую думает о тех особенных радостях, которые она успела прочувствовать лично, но какой лишены другие белые ангелы и как бы она хотела изменить это всё, боясь признаться самой себе, что все эти правила полнейшая чушь. Ведь, когда всю жизнь живёшь с одними законами, тебе они не кажутся неправильными, пока не появиться что-то подобное с чем можно сравнить. Каждый белый ангел, хоть малость, но задумывался о родителях, семье, детях, наравне с людьми.
– Я ушёл от сути, – проговорил Огастин, продолжая свои откровения, – в вашем мире тебя называют «незаконнорожденной», но для меня ты – дар. Тебя не создали маги заклинанием, как других твоих сородичей. Твоя мама белый ангел совершила обмен магией с другим белым ангелом и родилась ты – единственная рождённая естественным образом за два столетия. Это и была та самая моя просьба у Стражей природы девятнадцать лет назад.
С каждым услышанным словом в душе образовывались пусты и мир вокруг неё рушился. Всё то во что верила, всё от начала и до конца было обманом и ложью.
– Где мои родители? – отрешённо спросила, смотря на Огастина взглядом дикой кошки, которой было очень больно, так же готовясь услышать новость, которая разрушит её окончательно, до основания.
– Твоего отца я не знаю, но слышал, что его казнили сразу, как узнали о беременности Сьюзи тобой. Сьюзи, кстати, тоже хотели казнить после твоего рождения, но она поклялась, что никогда не признается тебе и эта тайна уйдёт с ней в могилу. Твоё детство, в отличие от других белых ангелов, было наполнено материнской любовью, правда ты этого не вспомнишь – тебе стёрли память, – уверенно оглашает прошлое.
– Не могу поверить! – простонала Челси, ноги ослабели и она поторопилась сесть на кровать, дабы не рухнуть обессилено на пол. – Огастин, я не могу в это поверить! – застонала громко, захлёбываясь слезами.
Он поторопился успокоить её, подойдя, крепко прижав к телу и у него вроде получилось, пока не раздался очередной вопрос.
– Почему я не умерла, когда моя магия стала твоей? – судорожно выдыхает Челси.
– Главное, что ты сейчас жива, а как это вышло уже не важно, – раздражённо парирует.
– Хуже правды, чем моё рождение уж точно не будет. Я хочу знать всё, – шмыгая носом, резюмирует она.
– Пришлось, на том камне, принести в жертву трёх чёрных магов.
Неожиданно, Челси засмеялась нервным смехом, так как всё услышанное грузом легло на её плечи, пока снова слёзы не завладели ей. Огастин, понимал, насколько ей тяжело, но не мог унять душевные страдания, когда так хотел. Смотря на её содрогания тельца при всхлипах, его выворачивало на изнанку от бессилия и переживаний.
– Челси, у тебя под сердцем наш ребёнок, подумай о нём, – волнующимся голосом, пытался утешить, совсем не ожидая, что её плачь станет громче и сильнее.
Огастин не на шутку растерялся, подозревая Челси в нежелании рождения на свет этого ребёнка, иначе как по другому можно воспринимать подобную реакцию?
– Челси! – грозно возмутился он. – Я призываю тебя успокоиться! Ты носишь в животе моего ребёнка, – наседает Огастин. – Его жизнь сейчас в твоих руках, не позволю тебе навредить ему.
Она подняла своё заплаканное, опухшее лицо, с прилипшими волосками к мокрым щекам, злостно выпалив:
– Лучше бы я умерла под тобой, чем носить под сердцем дьявола!
Переклинило его от обиды за своего нерожденного дитя и хлёсткая пощёчина прилетела точно Челси, откинув её назад на кровати. Огастин был же в шоке, оттого что сотворил не отдавая себе отчёт, когда яростная пелена спала, прошипел:
– Не будь полной дурой! – резко встал с кровати, твёрдым голосом заключив, – приходи в себя и возвратимся в Ад, будешь под присмотром Магов, – вышел за дверь.
