Текст книги "Касание молнии"
Автор книги: Анастасия Малышева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)
– Предлагаю забыть этот инцидент и жить дальше. Так будет лучше для всех, не находишь?
– Так будет лучше для ТЕБЯ, – поправил меня Нелу, – Меня ведь ситуация вообще не напрягает. Но если ты так хочешь, куколка – я с удовольствием тебе подыграю.
– И не зови меня так, – добавила я сквозь зубы, – Это отвратительное прозвище. Звучит так, будто я какая-то дешёвка. Или не очень умная.
– Есть очень дорогие куклы, Дани, – парировал мужчина.
– Так, разговор идёт куда-то не туда. Мы всё выяснили, а теперь – давай вернёмся в зал, к моему отцу.
– Как скажешь, – безропотно подчинился Нелу, пропуская меня вперёд.
Господи, что я вообще вчера натворила?!
*****
Нелу
Я весь вечер наблюдал за Дани, которая, кажется, ни на секунду не собиралась расслабляться. Она то и дело нервно озиралась, словно ожидая, что я подкараулю её где-то за углом. Кажется, в её голове твёрдо закрепился образ маньяка, которым она наградила вашего покорного слугу. Эх, вот так стараешься весь день, стараешься, ублажаешь девушку, а она потом от тебя шарахается. Ну, что за жизнь.
Вообще, ситуация вырисовывалась интересная. Я её не просчитал, что было не похоже на меня. Знал ведь, кто она, и всё равно решил отвести её в свой номер. Зачем? Не знаю. Она казалась…грустной. И злой. Злогрустной. Ей явно нужна была встряска, а алкоголь я хорошим для этого средством не считал. Поэтому…ну и глаза у неё тоже оказались очень красивыми. Гораздо лучше, чем на снимке, что я видел в кабинете у Томаса. Фото не могло так точно передать те блики, что мелькали в радужке, когда она ловила солнечный свет. Или как они вспыхивали в момент оргазма. Я вот это видел – четыре раза, если память и зрение меня не подводили. А фотоаппарат – ни разу. Поэтому, технике в этих вопросах доверять было нельзя.
– Приятель, ты чего завис? – рядом со мной на высокий барный стул приземлился Ал.
– Да так, задумался, – отозвался я, прося повторить свой виски.
– Ты бы так не налегал на спиртное, Нелу, – сказал друг, неодобрительно качая головой.
– Да, мамочка, – хмыкнул я, делая глоток.
Проследив за моим взглядом, Алин хмыкнул и спросил, переходя на румынский:
– Это из-за твоей куколки? Что, отшила тебя?
– Так спрашиваешь, как будто я планировал ухаживать за ней, – отозвался я на родном языке.
– Нет, но…ты всё усложнил, когда трахнул дочку своего партнёра, приятель!
– Знаю, – коротко ответил, отводя взгляд от Дани.
Она смотрелась слишком соблазнительно в этом платье, которое подчёркивало все её изгибы. Глядя на неё, в голове моментально вспыхивали картинки-воспоминания прошлого вечера. В этом помещении всегда было так жарко? Нужно было попросить бросить в виски побольше льда.
– Уверен, что тебе всё же стоит соглашаться на это?
– Ал, – вздохнул я, переводя взгляд на друга, – Мне напомнить тебе, что я подписал соглашение ещё месяц назад? Или, быть может, нужно снова объяснить тебе, что для нашей компании важно это партнёрство и пути, которые оно открывает?
– Нет, но…
– Никаких «но», Алин, – отрезал я, – Все наши планы остаются в силе. С Даниэллой проблем не возникнет. Ты же меня знаешь.
– Знаю, – кивнул друг, – Но я не умею не переживать за тебя, дружище.
Я тонко улыбнулся, кивая. Мы с Алом дружили со школы, и он был самым близким мне человеком, не считая семьи. Он был моей опорой во всех начинаниях. Его имя с румынского значило «успокаивать» и оно ему подходило, как никому другому. Этот парень мог привести меня в чувства одним словом, взглядом, жестом. Да – у меня бывали проблемы с контролем гнева, но Ал, как верный оруженосец, всегда был рядом. Возможно, всё дело было в его фамилии – Лупей означало «волк», а эти звери могли похвастать, кроме зубов и шерсти, своей верностью стае. А мы с Алом были стаей. Такой вот, из двух волков.
– Молодые люди, не скучаете?
К нам приблизился Томас. Он был неплохим мужиком и отличным бизнесменом. Поэтому я и заинтересовался в нашем партнёрстве – всегда хотелось равняться на лучших, а Томас Харрис был как раз из таких людей. Да и дочку вырастил…отличную.
– Что вы, мистер Харрис, – покачал я головой, переходя на понятный ему английский, – Мы с Алином как раз восхищаемся тем, как всё организовано.
– Ага, – поддакнул друг, – Если работа с вами заключается в постоянных благотворительных вечерах с бесплатным баром – я буду боготворить ваш союз всю жизнь.
Томас хохотнул, покачав головой:
– Боюсь, придётся вас разочаровать. Дани не любит всё это – считает напрасной тратой времени. Будь её воля – она бы не вылезала из заповедника.
– Такая преданность работе похвальна, – вежливо заметил я, – Вы, должно быть, очень гордитесь дочерью.
– Мягко сказано, – кивнул Харрис с улыбкой, – Дани этим очень напоминает мне свою маму. Та тоже вылезала из воды только когда уже с ног валилась от усталости. Порой мне кажется, что косаток она любила больше меня.
– Уверен, вы неправы. Получать удовольствие от своей работы важно. Не многие могут этим похвастать.
– Раз уж мы заговорили о работе, – вклинился в беседу Ал, – Нам стоит более детально обсудить то, как будет выглядеть ваше партнёрство. Насколько я понимаю, завтра мой босс должен полноценно приступить к работе. Его присутствие на объекте будет обязательно?
– Нет, – покачал головой Томас, – Я появляюсь здесь примерно раз в два-три месяца. Процесс налажен до такой степени, что всё работает, как часы. Но порой возникают ситуации, которые требуют присутствие босса. Дани, хоть и считается моим замом, упорно не желает лезть в бумажную работу. В вопросах, когда нужно купить новое оборудование, или при переговорах с другими лабораториями в целях обмена опытом – здесь нужен, что называется, взрослый.
– Думаю, если я буду проводить здесь по неделе раз в месяц-полтора – всё будет хорошо, – чуть подумав, решил я, – Мне интересно, как здесь всё устроено, но мой основной бизнес тоже не должен страдать.
– Разумеется, – тут же кивнул Томас, – Я уверен, что Дани поможет вам и ответит на все вопросы. Сам я завтра, к сожалению, буду вынужден улететь – Лондон требует моего присутствия.
– Поможет она, ага, – пробормотал Ал на румынском.
Я бросил в его сторону предупреждающий взгляд и друг умолк. Томас не заметил нашей заминки, и мы продолжили обсуждать дела. Волновался ли я из-за того, что ступал на совершенно незнакомый мне путь? Нисколько. Мне всегда было интересно узнавать что-то новое и пробовать себя в том, чего я раньше не делал. Раз уж я умудрился к тридцати годам возглавить крупную компанию по грузоперевозкам – что мешало мне руководить заповедником? Тем более, уже полностью построенным и отлаженным.
Обсудив все вопросы и обговорив волнующие нас моменты, Томас оставил нас, присоединившись к дочери. Наблюдая за тем, как девушка, сверкнув улыбкой, взяла отца под локоть, и они пошли в сторону танцпола, где уже покачивались несколько пар, я невольно улыбнулся. Эти двое были близки – их родственная связь бросалась в глаза. Томас любил дочь, которая, по его словам, была копией его покойной жены. Красивая, должно быть, была пара. Статная.
– Ну, что могу сказать, – отвлёк меня голос Алина, – Я буду скучать по тебе в Румынии, пока ты будешь тут постигать тайны океана.
– Ты о чём? – не понял я.
– Ну, как же. Ты будешь здесь, а я буду следить за твоей компанией.
– Э нет, приятель. Я понимаю, что моя правая рука для того и нужна, чтобы вертеть всех, пока папка занят, но боюсь, тебе придётся тусить здесь со мной. Первое время так точно.
– Что? Зачем?!
– Именно за тем, чтобы потом, при необходимости, заменять меня и тут, и там. Вертеть всех – так на профессиональном уровне, приятель.
Глядя за тем, как вытягивается лицо Ала, я почувствовал странное удовлетворение. Да уж, мы явно ввязывались во что-то интересное. Это будет любопытное приключение.
Глава третья
Дани
– Погоди, ты не шутишь сейчас?
Джек смотрела на меня с недоверием поверх чашки с кофе, словно надеялась, что я сейчас рассмеюсь и признаюсь, что одурачила её.
– Подруга, сейчас не первое апреля. Так что – какие уж тут шутки, – невесело призналась я.
– То есть ты сейчас на абсолютно серьёзных щах признаёшься, что переспала с новым партнёром твоего отца и, получается, нашим новым боссом?
– Ну…вроде того. Хотя, конечно, когда ты так говоришь – всё звучит вообще ужасно. Я же не знала, кто он такой.
– Ну да, тут правда на твоей стороне. И всё же. Это как-то… не знаю, – покачала головой Джек, – Главное, чтобы это никак на тебе не отразилось.
– Что ты имеешь в виду? Не будет же он мне пакостить из-за этого. Мы взрослые люди, Джек.
– Я не об этом. Этот румын – новое для нас лицо. И мы для него тоже все – незнакомцы. А ты не просто морской биолог. Ты – дочь основателя заповедника, его заместитель – по бумажкам. Я переживаю, что после подобного он будет видеть в тебе не профессионала, а легкомысленную девчонку. Которой легко вскружить голову и залезть под юбку.
Ауч. Это было неприятно. Но в этом была вся Джек – она била не в бровь, а попадала в самый центр глаза. Зато её никогда нельзя было уличить во лжи, а всё из-за того, что она была убийственно честной.
Была ли она права? Возможно. Честно говоря, я тоже переживала из-за этого – что Нелу Далка будет относиться ко мне предвзято лишь потому, что видел меня голой. Но я всё же уповала на его благоразумие. Ну, или мне предстояло на деле доказать, что я не так проста, как могло бы показаться.
Господи, неужели теперь каждый мой день будет напоминать борьбу? И мне на любимую работу придётся ходить, как на сражение?
– Так, ладно, – хлопнула я ладонью по столу, – Он тут, в конце концов, не будет проводить каждый день. Отец сказал – неделя в месяц, а то и реже. Тем более – этот румын будет заниматься бумажками и прочей ерундой. Мне даже видеться с ним необязательно – не могу представить себе ситуацию, в которой он окажется в заливе в гидрокостюме.
– Тоже верно. В таком случае – советую не опаздывать на работу, когда там новая звезда зажигает.
С этими словами Джек поставила в раковину свою и мою кружки, после чего потянула мою несопротивляющуюся тушку в сторону выхода. Мы с ней занимали просторную трёхкомнатную квартиру в крыле для сотрудников на последнем этаже. По вечерам с балкона открывался потрясающий вид на залив, в котором резвились мои подопечные. Вот они, плюсы жизни дочери руководителя – можно было выбирать жильё первой.
До нашего рабочего места мы дошли за двадцать минут. Это был небольшой домик на самом берегу залива. В нем, помимо душевых и уборной, было три комнаты – раздевалка, пункт наблюдения за китами и мой кабинет. Я там, правда, почти не сидела, и все биологи использовали комнату для хранения папок с документами. Это только кажется, что у морских биологов не было бумажной работы. На самом деле количество отчётов, которые нужно было заполнять ежедневно, просто зашкаливало.
Поздоровавшись с остальными, я переоделась в купальник. Вода в заливе, судя по данным, была прохладной, так что поверх купальника пришлось натянуть гидрокостюм. Безопасность, разумность и добровольность – это, знаете ли, три правила не только БДСМ, но и морского биолога. Я не шучу – в такую сферу приходят только добровольно. Когда большую часть суток проводить в солёной воде, портя кожу и волосы – на такое можно согласиться только так, из-под палки к нам никто не шёл. Мы все, как на подбор, были чокнутыми фанатиками. Эдакая секта, поклоняющаяся океану.
– Катина, что у нас сегодня? – спросила я у девушки, которую должна была сменить Джек на ночном дежурстве.
– Никаких ЧП, босс, – отозвалась та, едва сдерживая зевок, – Все малыши вели себя хорошо.
– Как Звёздочка?
Эту малышку – ну, как малышку, шестиметровую самку – мы обнаружили недалеко от берега пару недель назад. Её явно потрепало в схватке с каким-то крупным хищником – хвостовой плавник был сильно повреждён, как и бок. Мы выхаживали её, и я рассчитывала уже через месяц выпустить её на волю. К людям она привыкала неохотно, но хотя бы уже не поливала меня водой, как первую неделю.
– Хорошо, – улыбнулась Катина, – Я её покормила с утра, она должна быть благосклонной. Её приятель всё кружит вокруг загона.
Я только покачала головой. У нашей самочки был очень упорный кавалер. Я звала его Боб – сама не знаю, почему. Он появился недалеко от берега в тот же день, что и Звёздочка. Обе особи были частью резидентной стаи, что жила в границах заповедника. Мы вели наблюдение за всеми осёдлыми косатками недалеко от острова, а также дельфинами и белугами – да вообще всеми крупными жителями океана. Так что эти голубки были нам знакомы. Удивительно, что Боб оторвался от стаи, чтобы каждое утро плавать возле барьера, который отделял его нездоровую подругу от него. В стаях резидентных косаток правил балом матриархат, и сыновья никогда не покидали матерей. Наш случай – исключение из правил. Вот и говорите после этого, что киты ничего не чувствуют и не умеют любить.
– Думаю, сегодня можно пустить Боба к подруге, – чуть подумав, решила я, – Её раны почти полностью затянулись. Боюсь, если мы продержим голубков ещё дольше в разлуке – Боб нападёт на нас. А он мне нравится. Джек, проследишь за этим?
– Конечно, – кивнула подруга, – Проверю показатели остальных ребят – и к нашим неразлучникам. Ты чем займёшься?
– Хочу выйти в залив с ребятами, взять пару образцов. Ещё не помешало бы сделать парочку подводных кадров – проверю, как Лолита осваивается в стае.
С этой малышки всё и началось. Заповедник был создан для косаток, белуг и дельфинов, выбывших из развлекательных заведений, а также раненых или больных животных, спасенных из океана. Те, которые могли быть реабилитированы, в конечном итоге отправлялись обратно в дикую природу. Оставшимся мы предоставляли удобный дом для жизни до конца их жизни.
Лолита стала первой косаткой, которая попала к нам – я тогда была ещё совсем ребёнком. Она жила в океанариуме во Флориде, и это были действительно ужасные условия. Её аквариум был настолько мал, что его назвали «ванной». Лолита не могла даже повернуться нормально, не говоря уже о полноценном плавании. Когда заповедник начал работу – Лолиту выкупили и перевезли в залив.
Мама была уверена, что Лолита никогда не сможет жить в стае – она настолько привыкла к людям и была слишком зависима от них, чтобы узнать, что такое истинная свобода. Самка была очень взрослой – ей было сорок четыре года, когда её забрали и привезли к нам. Немного поздновато, чтобы начинать новую жизнь, но всё же. Ещё двадцать лет она прожила в заливе, постепенно узнавая, что такое – свободно плавать. И вот, буквально пару месяцев назад, я сделала то, на что и не надеялась моя мама – выпустила Лолиту на волю. Её приняла стая Боба и Звёздочки, хотя, без проблем не обошлось – ведь её никто не учил охоте и прочим премудростям. Поэтому, я регулярно отслеживала передвижения Лолиты на радарах, а также наведывалась к ней в воде.
– Передавай старушке привет, – голос Джек вырвал меня из омута мыслей.
– Эй, шестьдесят четыре – это ещё не старость! – обиделась я за свою подопечную, – Она, конечно, мамой уже не станет, но, с другой стороны, она может веселиться, не думая о ерунде типа детей, пелёнок и прочего.
На свободе самки косаток могли дожить и до ста лет. Конечно, Лолита много времени провела в неволе, но я всё равно верила, что она будет радовать меня ещё ни один год.
– Да уж, с такой защитницей ей ничего не страшно, – хмыкнула Джек, – Ладно, давай, бери оборудование – и дуй. Я тебя подстрахую отсюда, – постучала она по монитору, на котором отмечалось перемещение наших подопечных.
Загрузившись в катер вместе в двумя другими биологами – Тревором и Биллом – мы вышли из бухты и отправились в сторону выхода из залива. Я наблюдала за тем, как берег всё отдаляется от меня и ощущала, как меня с головой накрывало это чувство. Предвкушение.
Это всегда было, словно в первый раз. Погружение. Конечно, за годы в заповеднике все действия отточились до автоматизма – надеть ласты, маску, проверить баллон с воздухом, регулятор давления, прихватить с собой камеру, и, наконец, нырнуть. На деле же каждый раз это сопровождалось такой порцией восторга, что я чуть ли не визжала от счастья.
– Готова? – спросил Тревор, помогая мне закрепить баллон.
– Как всегда, – кивнула я, поднимая палец вверх.
Лежавшая рядом рация зашипела, после чего произнесла голосом Джек:
– Дани, приём. Твоя подопечная прямо под вами.
Бросив взгляд в сторону воды, я улыбнулась – над поверхностью показалось несколько плавников. Такие большие, такие опасные – и такие любопытные. Как дети.
– Принято, Джек, – ответила я подруге, перехватывая рацию.
Проверив ещё раз, всё ли в порядке, я глубоко вдохнула – и нырнула. Вода действительно была довольно прохладной – даже гидрокостюм не мог полностью скрыть это от меня. Но холод быстро отошёл на второй план, когда я увидела их – моих малышей. Я насчитала пятерых – видимо, решили отбиться от стаи и поплавать отдельно. Два малыша и три взрослых особи. Среди них я сразу нашла Лолиту – её было легко узнать по небольшому белому пятну прямо над плавником. Сделав несколько кадров, я убрала камеру на пояс и махнула своей подруге. Та повторила мой жест плавником, подплывая поближе. Косатки – удивительно умные существа, с очень развитым интеллектом. А живя в неволе, они очень быстро привязываются к своим тренерам. Мы с ней, конечно, познакомились, когда она уже была на каком-то подобии свободы, но мы были знакомы двадцать лет. Она ела у меня с рук, позволяла гладить её язык и безропотно разрешала трогать её плавники во время осмотров. Лолита доверяла мне. А я – ей.
Когда восьмиметровая самка приблизилась ко мне, я протянула руку, касаясь холодной и гладкой морды. Лоли ткнулась в мою ладонь, и я почти услышала, как она фыркнула. Радуясь мне. Я тоже скучала, малышка.
Почувствовав колебание воды, я повернула голову и увидела, что Тревор и Билл присоединились к нам. Эти двое большую часть времени проводили в воде, а не на суше, так что, кажется, каждый краб знал их в лицо. Поэтому, Лолита и остальные даже не дёрнулись, сохраняя спокойствие и продолжая кружить вокруг нас. Моя девчонка снова ткнулась моськой в мою руку и поплыла наверх – глотнуть воздуха.
Я поспешила за ней и вынырнула, выплёвывая изо рта трубку и поднимая маску на лоб. Лоли тут же ткнулась носом мне в плечо, подставляя своё местечко под плавником, чтобы я его почесала. Косатки по природе своей не особо тактильные, но есть у них особые чувствительные точки, и, если их найти – грозный кит-убийца становится более ласковым, чем собака.
– Привет, красавица, – пробормотала я, поглаживая холодную гладкую кожу.
Лолита в ответ издала нечто среднее между скрежетом и кряканием, ударяя ластой по воде. Игривая девочка. Всё же свобода пошла ей на пользу.
Мы ещё какое-то время провели на поверхности – малышка безропотно позволила мне осмотреть её и проверить на предмет возможных травм. Датчик, который я лично закрепила под её спинным плавником, сидел как влитой и слетать не собирался. Шестидесятилетняя самка косатки была совершенно здорова и вела себя, как мелкая девчушка, а не солидная дама.
Когда она снова удалила ластами по воде, выдавая нетерпение, я кивнула, убирая образцы с её ДНК в небольшую сумку на боку и кивнула:
– Уговорила, уговорила. Давай поиграем.
Надев маску и продув свой намордник, который снабжал меня кислородом, я нырнула в воду. Лолита поспешила за мной. Зацепившись руками за её спинной плавник, я позволила ей направлять меня и задавать темп нашим движениям. Всё равно угнаться за этими гонщиками у меня не было ни единой возможности. Так что я могла только расслабиться и позволить другому разумному существу взять всё в свои руки. Точнее, ласты.
Я чувствовала такую невероятную свободу, когда оказывалась под водой. Там не было стен, не было никаких границ. И мыслей тоже не оставалось – их все словно смывало волной, оставляя вместо себя приятное звенящее ощущение пустоты. Абсолютное счастье.
Под водой мы трое провели не менее двух часов – пока баллоны с воздухом полностью не опустели. После мы выбрались на катер, разложив мокрые гидрокостюмы и сидели, заполняя отчёты в планшетах. Предусмотрительный Тревор захватил боксы с сендвичами и бутылки с водой, так что на обед, как это часто бывало, мы решили не возвращаться. Косатки кружили вокруг, переговариваясь между собой. Это было просто музыкой для моих ушей.
Лолита плавала возле борта, на котором уселась я, уже переодевшись в захваченные с собой шорты и футболку, пережёвывала сендвич с тунцом и заполняла формуляр.
– Даже не вздумай подкармливать её, – проворчал Тревор, присаживаясь рядом и глядя на Лоли, – Всё, ей доступ к этой кормушке закрыт.
– Да знаю я, – хмыкнула в ответ, чуть отодвигаясь и давая ему место, – Сама учила её охотиться, чтобы она не была для стаи мёртвым грузом.
– Удивительно, что её приняли, – задумчиво протянул парень, – Такие случаи очень редкие. Взрослую самку, которая уже никогда не даст потомства, и к тому же, весьма плохо охотится. У нас тут живёт очень добрая стая.
– Нала всегда казалась мне душкой, – отозвалась я с улыбкой.
Косатки жили семьями, в которых царил матриархат – я это уже говорила. Возглавляла стаю всегда самка, которой все беспрекословно подчинялись. У стаи, которая жила в заповеднике, такой альфа-самкой была Нала – старейшая из них. Если верить дневникам наблюдения моей матери и тех, кто наблюдал за косатками ещё до открытия заповедника, ей было уже около девяноста лет. Когда я видела её – огромную и непоколебимую, с небольшим белым пятном у хвоста, меня наполнял какой-то трепет и восторг. Столько мощи и мудрости…аж мурашки по коже.
– Как думаешь, Лолита когда-нибудь найдёт себе друга? – прервал мои мысли Тревор.
Чуть подумав, я покачала головой:
– Не думаю. Ей мужики уже без надобности. Она будет дерзкой старушкой. Возможно, одной из тех, что плавают вокруг и крякают, что весь молодняк – проститутки и наркоманы.
Парень хохотнул:
– Дани, ты как скажешь тоже. Откуда всё это берётся в твоей голове?
– Хотела б я знать, – хмыкнула я в ответ.
– Ребят, – позвал нас Билл, – Уже вечереет, пора возвращаться.
Вздохнув, я кивнула. Надо – значит, надо. Обернувшись и посмотрев на выжидающе застывшую Лолиту, я перегнулась через край бортика и погладила её по носу. Знаю, знаю – не было у косаток носов, но я всегда так называла ту часть морды, где он, в теории мог бы быть.
– Мне пора, красотка, – пробормотала я, чувствуя под ладонью прохладную и гладкую кожу, – Увидимся через пару дней.
Лоли что-то крякнула в ответ, как будто действительно меня поняла, после чего нырнула под воду. Вот и попрощались.
До берега мы добрались до обидного быстро. Вот так всегда – путь до пункта назначения занимает так много времени, а обратно словно кто-то съедает половину дороги. Слизывает языком – только и видели. Но я не могла отрицать того, что устала – мышцы после долгого плавания ныли и требовали, чтобы я перестала их истязать.
– Как всё прошло? – спросил Джек, когда мы втроём вернулись в центр наблюдений.
– Отлично, – улыбнулась я, – Лоли – просто чудо. Отлично осваивается. Я взяла пару образцов её ДНК. Приму душ – и отнесу в лабораторию, пусть ребята посмотрят, всё ли с ней хорошо.
– О, заодно загляни в кабинет нашего нового босса – тут залетал его помощник, искал тебя. Как метеор: прилетел – что-то вякнул – улетел. Даже не рассмотрела его толком. Но месседж уловила.
Раз – и всё. Хорошего настроения как не бывало. Скривившись, я всё же кивнула – ну, не могла же я от него бегать вечно.
Заняв душевую и приведя себя в порядок, смыв всю соль, что налипла за день, я переоделась в свежие брюки и футболку с длинным рукавом. Мягкая ткань приятно облепила тело, и я вздохнула. Куда больше мне хотелось дойти до дома и упасть лицом в кровать, но я заставила себя встать – и пойти в сторону основного здания научного центра. Четыре этажа лабораторий, складов и прочего. Там же располагались кабинеты руководства. Один даже вроде отводили мне – да, второй кабинет. Могу себе позволить. Когда-то его занимала моя мама, потом он отошёл ко мне. Но я в нём ни разу не была. Не удивлюсь, если его занял белобрысый помощник румына. Да и ладно. Не жалко.
Забросив образцы в лабораторию, я поднялась на последний этаж и, приблизившись к двери кабинета, замерла. На ней висела табличка: «Нелу Далка, исполнительный директор». Ты посмотри на него, уже и табличку сменил, гад! Мысленно фыркнув и послав его по матери, я постучала.
– Войдите, – услышала я негромкое и спокойное.
Войдя в знакомый с детства кабинет, я огляделась. К счастью, тут почти ничего не поменялось – те же стол, кресло, небольшой диван, компьютер и шкафы. Изменился только тот, кто занимал эти метры – вместо любимого отца там находился тот, которого я бы с большим удовольствием никогда бы больше не встречала.
– Дани, здравствуй, – тонко улыбнулся мне румын.
Кивнув, я, не дожидаясь приглашения, села на диван. Скрестив ноги в лодыжках, положила ноги на колени, как приличная девочка, после чего поинтересовалась:
– Чего хотел?
Хмыкнув в ответ на мою ничем не прикрытую «любезность», мужчина ответил:
– Хотел обсудить с тобой несколько вопросов. У нас с Алином появилась парочка идей по, скажем так, преображению этого места. Нужен твой совет.
Я приподняла бровь, скрещивая руки на груди:
– Преображению?
– Именно, – кивнул Нелу, – Участок чуть южнее не используется. Это большая территория, которую я бы хотел освоить.
– И что же там появится?
Поднявшись из-за стола, Далка обошёл его и протянул мне пухлую папку. Пролистав её, я поинтересовалась:
– Ещё одна гостиница?
– Точнее – целый комплекс, – кивнул мужчина, – Я посмотрел отчёты – туристы приносят заповеднику довольно неплохую прибыть. Мне кажется, нам стоит закрепить успех.
– Вот, только есть одно «но» – здесь не так много развлечений для них. А если людям нечем заняться – они начинают лезть в воду. К моим подопечным, – добавила я, чеканя каждое слово.
– Я знаю. Поэтому дальше я набросал ещё пару идей. Во-первых – музей.
– Музей? – переспросила я чуть удивлённо.
– Ты не ослышалась. Научно-познавательный. Я знаю, что на складе лежит много списанного оборудования. Устаревшего и просто неисправного. Это всё можно повторно использовать. Кроме того, есть виды рыб, которые не живут в здешней воде, но закрывающиеся зоопарки и океанариумы продают их за бесценок. Их можно будет привезти сюда.
Хм. Чёрт, а ведь идея была неплохой. Как ни прискорбно. Я очень надеялась, что Нелу предложит какую-нибудь хрень и я смогу рассмеяться ему в лицо. Но он удивил меня. В очередной раз.
– Это…неплохо.
– Рад, – равнодушно бросил мужчина, – Есть ещё одна идея. Понятное дело, что отель будет, что называется, пять звёзд и включать в себя все тридцать три удовольствия, но…
– Кемпинг, – перебила я его.
– Что, прости? – нахмурился Нелу.
– Мне всегда хотелось сделать здесь не гостиницу, а кемпинг, – пояснила я, задумчиво прикусив губу, – Отель со всеми удобствами – это, конечно, здорово, но, думаю, нужно выделить место для, так сказать, единения с природой. Палаточные домики, костры по вечерам, зона для рыбалки. Думаю, наши подопечные поделятся с гостями рыбой. Если они, конечно, не будут наглеть.
– Хм… я запишу это и обдумаю на досуге. Спасибо, Дани.
– Не за что, – пожала я плечами.
– Ещё один момент. Погружения в заливе.
– Что, прости?
– Нужно сделать подводные приключения более…массовыми.
– Исключено, – тут же заявила я, откладывая папку.
– И позволь узнать, почему? – бровь румына взлетела вверх, хотя внешне он оставался всё таким же спокойным и даже расслабленным.
– Мистер Далка, вы хоть раз сами погружались? – спросила я максимально вежливым тоном.
– Нет, как-то не довелось.
– Оно и видно, – хмыкнула я, – У нас здесь заповедник, а не парк развлечений. Есть животные, которые охотно идут на контакт и общаются с людьми. У нас на постоянном содержании три белуги, четыре дельфина и один клюворыл. Все они привыкли к людям и готовы развлекать туристов, хоть мне это и не по душе. В самом заповеднике живёт стая косаток численностью в восемнадцать особей. Сразу за границей заповедника находятся ещё две стаи, которые периодически заплывают к нам «на огонёк». И если наших домашних ребят я ещё готова демонстрировать публике, то нарушать покой остальных – не позволю.
– Дани, но ведь вы вывозите туристов в залив. Существуют записи, подтверждающие мои слова.
– Одного-двух, не больше. Это не аквариумные рыбки, мистер Далка, – я чувствовала, как с каждым словом распалялась всё больше, – Это киты-убийцы. Животные, которые занимают вершину пищевой цепи. Которых боятся даже белые акулы. Да, они не нападают на людей, но нарушать их покой и уклад толпами туристов, которые хотят «поплавать с рыбкой» я не позволю. Мы заповедник, комфорт животных должен стоять на первом месте.
Смерив меня задумчивым взглядом, Нелу медленно кивнул:
– Хорошо. Я подумаю над этим.
– Тут не о чём думать. Мой ответ – «нет».
– Ты такая решительная, – вдруг усмехнулся румын, – Мне это даже нравится. Может, сходим куда-нибудь?
– Эм…что?
Мне показалось, что я ослышалась. Только что мы говорили о работе – и вот этот наглец уже зовёт меня…куда? На свидание? Каков смельчак!
– Я приглашаю тебя, – медленно, почти по словам, проговорил Нелу, – Куда захочешь.
При этом в его глазах плескалось самодовольство. Он явно был уверен, что я соглашусь. Конечно, он же явно был уверен, что являлся лучшим в помёте! Таким, как Нелу Далка не отказывают – за такими бегают, поджав хвост.
Вот только не я.
– Знаете, я очень хочу домой, в кровать. Так что, пожалуй, выберу её.
– Вот так сразу? Что же, мою кровать ты уже видела, так что – хорошо, можешь показать мне свою, – не растерялся мужчина.
– Прекрати это, – строго велела я, поднимаясь на ноги.
– Ну, вот ты, наконец, и отбросила это «выканье», – довольно улыбнулся Нелу, – А то у меня от этого обращения сводило скулы. Дани, почему ты отказываешь? Нам ведь было весело вместе.
– Я думала, ты выбираешь только единичные приятные вечера, – прямо заявила я, скрещивая руки на груди, пытаясь «закрыться» от него, – У нас такой вечер уже был. К чему повторять?
– Мне понравилось, – пожал плечами румын, – А если мне что-то понравилось – не вижу смысла отказывать себе в этом.
– Вот только я не «что-то», – процедила я сквозь зубы, – Господи, ты просто жалок.
Эта фраза словно изменила сам воздух в комнате. Стало резко холодно. Или, возможно, дело было в выражении лица мужчины. Из расслабленного и самоуверенного оно стало жёстким, почти жестоким. Голубые глаза словно заледенели, а губы сжались в тонкую линию.
