Текст книги "Осколки снов (СИ)"
Автор книги: Анастасия Лекс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)
Депрессия. 1
– Так значит, грусть – это место?
– Да. Иногда люди живут там годами.
Элизабет Гилберт. «Есть, молиться, любить»
I
Элис стояла на балконе, пересчитывая проезжающие по дороге машины. Её окна выходили на тихий, наполненный различной растительностью двор, но вдалеке всё же проглядывало дорожное полотно, на котором изредка появлялись автомобили. Странно, прошло уже три года, как обучение в колледже было окончено, но привычка считать проезжающий под окнами транспорт осталась. Раньше это было необходимо для того, чтобы рассчитать уровень загрязнения определённого места. Конечно же, Элис не училась на "борца за экологию", но по каким-то причинам такое задание всё равно входило в её обязанности. Но сейчас всё изменилось, а этот счёт стал простой забавой, для того чтобы скоротать время.
Изменилось действительно абсолютно всё: Элис перебралась жить в другую квартиру, оживлённую трассу под окном сменила узкая улочка вдалеке, да и сама привычка этого счёта потерпела изменения. Отныне её забавляло считать, сколько машин определённого цвета проезжает мимо. Сегодня был выбран красный.
– Восемнадцать… – тихо прошептала Элис, увидев проезжающий по улочке красный автомобиль.
На часах без четвери восемь. Она стояла там уже больше часа, но вовсе не замечала этого. Холодный воздух как ледяное одеяло окутывал тело девушки, но ни как не мог заставить её уйти домой. На улице действительно было достаточно холодно, осень давно прогнала летнюю погоду, и теперь занималась своим коварным творчеством: перекрашивала зелень в свои краски, рисовала дождевые линии на стёклах, и охлаждала своим ветром и без того замёрзшие стволы деревьев.
Что-то помешало Элис. Она сбилась со счёта. Раньше такого не случалось, память никогда её не подводила, и даже такие незначительные дела она всегда доводила до конца. Попытки найти заветное число в голове не увенчались успехом: складывалось ощущение, что его вытолкнула мелодия, еле уловимая, ныне звучащая в голове девушки. Она заглушала посторонние мысли и не давала возможности вспомнить даже количество прошедшего времени с того момента, как последнее число ускользнуло из памяти.
Расстроенная тем, что ежедневная процедура счёта машин сегодня дала сбой, Элис взглянула на часы и поняла, что задержалась в этот вечер на холоде. Она снова попыталась вспомнить заветное число, но в голове была лишь трудно узнаваемая музыка. Она казалась совсем незнакомой, но где-то вдалеке звучали нотки, пробуждающие непонятные воспоминания.
Аккуратным шагом она переступила порог балкона, и тёплый воздух обдал её с головы до ног. По телу побежали приятные мурашки, а глаза, будто сами закрылись, чтобы лучше чувствовать, как согревается каждый сантиметр кожи. Наслаждаясь теплом, она совсем позабыла закрыть за собой дверь. Но злая осень не позволила забыть о себе и толкнула Элис своей холодной ладонью ветра в спину, чем привела её в чувства. Спустя секунду ветер грустно ударил в стекло, и будто обидевшись, полетел вновь качать промёрзшие чёрные стволы деревьев. Балконная дверь была заперта.
Элис прошла по кухне и зажгла огонь на плите. Она подумала, что неплохо было бы согреться, и передвинула чайник на горящую конфорку. Голубые языки пламени ударились о металлическое дно и посудина лениво заурчала. Прогоняя неразборчивые мысли, Элис достала свою любимую чашку, засыпала в неё необходимые ингредиенты и залила крутым кипятком. Через мгновение кухня наполнилась душистым ароматом чёрного чая, который отзывался пахучими цветами и спелыми ягодами. Он напоминал о лете и хотя бы ненадолго снимал осеннюю хандру. Она погасила огонь, холодными руками взяла горячую чашку и отправилась на диван, прихватив с собой шерстяной плед.
Устроившись поудобнее на мягком диване и укрывшись пледом, Элис нажала красную кнопку на пульте. Зазвучали незнакомые голоса, которые обсуждали проблемы экономики в стране. Новости, она их ненавидела, и пальцы, будто сами, начали переключать каналы. Картинки на экране сменяли друг друга, и наконец, поиск завершился, остановившись на каком-то фильме. Мужчина и женщина смотрели друг другу в глаза, он говорил ей что-то о любви, и вдруг она опустила взгляд и по щекам покатились слёзы. Элис не стала узнавать название фильма и его сюжет; ей просто хотелось отвлечься и согреться. Мужчина в телевизоре продолжал говорить, а женщина – плакать.
Первый глоток горячего чая сразу начал согревать тело изнутри. Поставив чашку на стол рядом с диваном, Элис уставилась в экран, дабы всё-таки понять, что происходит между героями фильма. Она с интересом наблюдала за их действиями, кадры сменялись и моргали, отражаясь на её блестящих глазах. Но сколько бы новой информации не рассказывалось в фильме, ей не удавалось связать картину воедино и понять сюжет. Что-то по-прежнему мешало думать.
Чашка опустела, а женщина с экрана уже улыбалась в лицо совсем другому мужчине.
"Ох уж этот Голливуд! Никакой нравственности!" – подумала девушка и улыбнулась.
Элис чувствовала сильную усталость, глаза пытались спрятаться от мелькающих кадров. Переступив через нежелание вставать из нагретого места, она снова нажала красную кнопку. Экран погас, голоса стихли, и босыми ногами Элис встала на пол. Взяв в руки пустую чашку, она отправилась на кухню чтобы привести всё в порядок, но поняв что силы покидают её тело, она поставила чашку на стол, погасила свет и медленно пошла в спальню. Её охватил озноб, и она поторопилась залезть под одеяло. Видимо простуда. Но то, из-за чего она так много времени провела на балконе начало принимать облик: мелодия стала более ясно звучать в её голове, и даже отзывались некоторые слова. Они звучали тихим шёпотом, который трудно было понять. Но всё-таки ей удалось разобрать несколько слов. Конечно же, эти слова были о любви.
Спустя несколько минут озноб отступил, и она уснула.
2
Элис проснулась, когда на часах уже был полдень. Избежать болезни всё-таки не удалось; её самочувствие твердило о том, что вчера был неудачный вечер. Резкая головная боль сверлила виски, а по телу расползалась неприятная слабость. Утешало лишь то, что сегодня был именно тот день, когда её должны навестить родители, поэтому она решила позвонить им, и попросить привезти лекарства.
Мама подняла трубку лишь после восьми гудков, и сразу начала извиняться за долгое ожидание. Рассказав, что была занята на кухне она начала радостным голосом расспрашивать дочь о том, как она поживает. Но услышав, что Элис нездоровится, в голосе появилась тень беспокойства и волнения.
– Я сейчас же собираюсь и выезжаю к тебе, – серьёзным тоном сообщила мама и повесила трубку.
После разговора Элис нехотя встала с кровати и решила принять душ. Обычно это улучшало её состояние, но в этот раз не помогло. Сколько бы ни прибавлялась температура воды, Элис казалось, что она бесконечно ледяная, и никак не удавалось перебороть дрожь. Было решено вернуться в постель и дождаться прихода родителей.
Музыка. Та самая, которая донимала её весь вчерашний вечер. Этот мотив вернулся.
«Сны, осколки… Как же там дальше?» – задумалась Элис.
И тут раздался звонок в дверь, прервав мозговой штурм. Она встала с кровати и поплелась на его зов. На пороге стояла мать, теребя в руках маленький пакетик с таблетками и разными пузырьками. Мама нежно чмокнула Элис в щёку и зашла в квартиру.
Они оказались на кухне. Мама сразу принялась раскладывать по своим местам то, что принесла, и изредка с сочувствием поглядывала на дочь, периодически вздыхая.
– Ты очень давно не болела, Лис… – тихим голосом начала мама. – Как ты себя чувствуешь?
– Ночью знобило, сейчас сильная слабость и голова болит, – ответила Элис, не взглянув на мать.
– Ты мерила температуру?
– Нет, мам, я и так её чувствую, – с лёгкой язвительностью ответила дочь. Она и сама понимала, что стоило бы сунуть градусник подмышку, но терпеть не могла, указывают на её промахи. – Где папа?
– Он ещё на работе. Ты же знаешь, мы должны были прийти к тебе сегодня вечером, но ты позвонила… – в воздухе на секунду повисла тишина, но затем мама продолжила: – Я принесла лекарства. Приляг, я сейчас всё тебе принесу.
Элис кивнула и пошла в спальню. Диалог не сложился. В глубине души она была безумно благодарна маме, за отзывчивость и заботу. Но болезненное состояние забирало все силы и безумно злило её. Она слышала, как мама зажгла огонь на плите, как струилась из крана вода, и как чайная ложка билась о стенки чашки, пока в ней что-то размешивали. Тонкий, но резкий аромат лимона доносился до неё. Она вспомнила детство. Мама всегда наливала ей чай с лимоном, когда та заболевала. С лёгкой улыбкой на лице она задремала.
Она проснулась от того, что мама села на край кровати. Открыв глаза, она увидела в руках матери тот самый чай с лимоном и несколько таблеток. Она привстала, взяла таблетки и чашку. Ей было не интересно, какие именно лекарства принесла мама. В первую очередь потому, что она очень доверяла ей, а ещё, потому что ей просто хотелось, чтобы скорее стало легче. Выпив таблетки, Элис посмотрела на маму тёплым и благодарным взглядом, а затем снова легла.
– Отдыхай. Тебе нужен покой. Я пока помогу тебе по дому.
Мама встала с кровати и вышла из комнаты, закрыв за собой дверь.
Спустя десять минут мысли Элис с треском начали проваливаться в мир снов.
3
«Засыпай… Пока ты более уязвима, пока не можешь сопротивляться… Я покажу тебе всё с самого начала, чтобы окончательно разбить в тебе всё, что осталось цело…» – продиктовало сознание Элис за несколько мгновений до начала путешествия в царство Морфея.
Элис жила одна. Так уж случилось, что родительский дом она покинула ещё в 19 лет, гонясь за независимостью и, конечно же, любовью. Два года она прожила со своим возлюбленным, но теперь это осталось в прошлом. В настоящем она уже два года жила в одиночестве. Счастливая и беззаботная жизнь сменилась на затяжную депрессию после тяжёлого расставания, и это оставило непоправимый след на её характере и в целом жизни. Ранее весёлая девушка, которая была душой любой компании, теперь стала вечно серой и грустной, будто забыла, как улыбаться. Всему виной те самые два года беззаботной жизни, когда влияние близкого человека превратило её в затворницу.
Всё начиналось вполне идеально. Она и он по нелепой случайности оказались в нужном месте в нужное время. Казалось, что их вела друг к другу сама судьба, ведь как иначе объяснить их знакомство. Он из приличной обеспеченной семьи, красив, умён и мудр не по годам. Да можно было до бесконечности перечислять его положительные качества! Элис всегда была уверена в том, что такие парни попросту не существуют в природе, а если и есть такой экземпляр на планете, то уж точно предназначается не ей. Обычная девушка из самой обычной семьи. «Да таких полгорода ходит, куда уж мне!» – восклицала о себе Элис. Но случайности случаются. Судьба решила, что из миллиардов путей необходимо соединить именно их.
Их первый год был незабываемым. Она не на шутку расцветала в его объятиях, что из простушки превратилась в объект обсуждений. Но все эти разговоры не волновали их: они были друг у друга и друг для друга, а остальное было не важно. Они построили свой собственный мир, в который был воспрещён вход посторонним. Настолько тепло и уютно им было в руках друг друга, что не было необходимости ни в родственниках, ни в друзьях, ни в каком-либо другом обществе. Так и жили они бок о бок, позабыв всё на свете и ни на секунду не расставаясь. Затем походы в кино сменились на постоянные киновечера дома, на смену ужинам в ресторанах пришли его изысканно приготовленные блюда, а общение с кем то извне вовсе сошло на нет.
Элис нравился их маленький, скрытый от чужих глаз мир. Она была готова утонуть в этом сладком омуте чувств, невзирая на все правила. Он был её вселенной, изучению которой она была готова пожертвовать всю свою жизнь. Но счастливый год остался позади, и всё начало катиться в бездну. Возлюбленный находил себе всё новые и новые увлечения, которые ни как не вписывались в их маленький мир. Вместе с интересами в его жизнь стали просачиваться новые знакомства, которым Элис категорически говорила «нет». Ей был нужен только он, и никаких чужаков! Но к её огромному удивлению он не был готов отказываться от всего этого изобилия свежих эмоций ради их отношений. Когда он покидал квадратные метры их мира, отправляясь навстречу всему новому, жизнь Элис замирала, словно секундная стрелка на сломанных часах. И лишь когда он возвращался, продолжала свой бег.
На исходе второго года больше половины своего времени он тратил вне дома, совместный досуг сократился до пары-тройки фильмов в неделю, а признания в любви витали в воздухе, когда он, уходя в другой мир, закрывал за собой дверь. А она оставалась наедине с собой, не имея представления, чем заняться в его отсутствие, и просто продолжала ждать его возвращения. Ждать, когда он вернется и останется с ней навсегда. Теперь она умела только это.
Однажды, вернувшись глубоко за полночь, он объявил, что им срочно нужно серьёзно поговорить.
– Элис, послушай, – начал он, не заглядывая в её глаза, – Я больше не могу тебе врать. Я больше не могу оставлять всё как есть.
Но Элис не хотела слушать. Всё чего она хотела, это поужинать его фирменным блюдом, включить фильм и греться в его объятиях. Она вопросительно посмотрела на него и прикоснулась к его руке, но он резко отстранился, подошел к окну, и, устремив глаза в непроглядную темноту, продолжил:
– Возможно, сейчас я совершаю самую большую ошибку в своей жизни. Но я не могу так больше. То, что происходит между нами больше не похоже на счастье. Те чувства, которыми мы горели друг к другу остыли. – Он остановил свой монолог, неуклюже потёр глаза, и через несколько секунд продолжил: – Я не хочу больше мучить тебя. Мне хотелось бы сделать тебя самой счастливой на свете, но я не смог. Не смог сохранить то, чем был наполнен вначале. Надеюсь, ты сможешь понять меня…
– Нет! – резко прервала его Элис, что от неожиданности он обернулся и встретился взглядом с её мокрыми глазами. – Я не смогу понять тебя! Ведь я сохранила эти чувства, и не смогу просто закопать их на заднем дворе!
– Послушай…
– Нет, это ты послушай! Разве ты не понимаешь, что я просто не смогу жить без тебя? Разве ты не чувствуешь, как сильно я зависима? Разве ты не знал, что я готова была отказаться от всего на свете, ради тебя…
– Возьми себя в руки и перестань плакать, – нервно проговорил он.
– Перестать? Только после того, как ты скажешь мне что любишь меня, и что это была просто глупая шутка! – переходя на крик и заливаясь краской, продолжала Элис.
– Я не могу этого сказать.
– Почему же?!
– Потому что, я люблю другую! – крикнул он, глядя ей в глаза и снова отвернулся к окну.
Розовые сердца, летавшие в воображении Элис, потрескались и со звоном рухнули на пол. Всего пять минут назад она готова была упасть к его ногам и умолять о пощаде. Просить остаться и любить её до конца дней. Но сейчас она видела перед собой монстра. Он вторгся в её мир, начал истреблять всё, что было так дорого, всё, что попадалось на пути. Осталась только она, и он разорвёт её на куски, ради полного очищения этого мира. Очистить, чтобы наполнить вновь, только уже с другой наивной дурой.
Какая драма! Люди сходятся и расходятся, и в этом нет ничего необычного. Но что теперь ей оставалось? Она будто никогда и не знала мира без него, мира за пределами этой квартиры. Ей достался новый, абсолютно пустой мир, в который ей по-прежнему не хотелось никого пускать, а теперь даже ему был запрещён вход. Да и не осталось тех, кого можно было впустить. Друзья разбрелись по разным путям в тот момент, когда она сама вычеркнула их из своей жизни ради него. Найти новых? Не всё так просто. Элис разучилась находиться в обществе, сидя в четырёх стенах и дожидаясь его возвращения. Она отвыкла от чужих глаз, которые будут сверлить её, будто зная, как она оплошалась.
– Смотрите! Это же та девица, которая променяла весь мир на парня, который в итоге променял её на другую! – кричали ей в спину незнакомцы в её воображении. Брр, ужас.
Единственными, кто остался с ней после всего этого, были родители. Но даже волевыми усилиями Элис не могла заставить себя вернуться туда, откуда так глупо сбежала – в родительский дом. Страх осуждения и вечных упрёков брал верх. Родители смотрели на неё и не понимали, что сделать для её благополучия. После долгих обсуждений было решено поселить её в отдельную квартиру, которая досталась семье по наследству и уже несколько лет пустовала.
«По крайней мере, пусть поживет там, пока не придёт в себя, а дальше будет видно», – рассуждали родители.
Так сложилось, что эта квартира находилась в соседнем районе, и была вовсе не пригодна для её образа жизни. В этой квартире было всё: хороший и уютный ремонт, изобилие мебели и всего остального для комфортной жизни. Но она была слишком большая для одного человека. Большая кухня, плавно перетекающая в гостиную, две спальни; всё это в первые дни пребывания Элис в этой квартире только нагоняло на неё ещё большую тоску. Тоску от того, что она совсем одна в таком большом месте, будто муравей на необитаемом острове. Ну или напоминала ей о том, как она одинока в своём новом мире. Сейчас же она обосновалась в ней, приложила максимум усилий для того, чтобы находиться там было приятно. В гостиную был куплен большой и мягкий диван, на котором вечерами она устраивалась перед телевизором и смотрела любимые фильмы, одна из спален осталась не тронутой, а вторую превратили в её личный кабинет. Это была её маленькая мечта с самого детства: иметь в квартире или в доме личную неприкосновенную комнату, в которой она могла бы, скрывшись от посторонних глаз, заниматься любимыми хобби. Только эти увлечения помогали ей отвлечься и забыть о прошлом. А после освобождения из того мучительного двухгодичного плена, Элис обнаружила что таких занятий огромное количество! Она вновь полюбила петь, рисовать, писать стихи, мечтала научиться играть на гитаре, шить авторские платья по личным эскизам… И это лишь малая часть. Но сейчас в этой комнате стоял лишь компьютер и мольберт, а все стены были увешаны чёрно-белыми портретами, красочными пейзажами и разнообразными натюрмортами.
Чувства всё-таки оказались закопанными на «заднем дворе», да с такой лёгкостью, что Элис сама этого от себя не ожидала. В её голове кружили убедительные мысли: «Раз уж он так легко смог разрушить то, что мы строили и отказаться от меня, то почему я должна оплакивать его? Он этого попросту не заслуживает!». Но вот с психологической травмой, которую ей удалось заработать за то время, дела обстояли куда хуже. Уже целый год Элис совсем не выходила из своей новой квартиры. Единственным местом, где она могла вдохнуть глоток свежего воздуха, был тот самый балкон на кухне, тот, где прошлым вечером, борясь со странными мыслями, она задержалась на холоде. Вдобавок её жизнь сопровождала жуткая депрессия. Нет, вовсе не из-за несчастной любви. Скорее от осознания того, что её жизнь однообразна и бесполезна. Боязнь выходить из дома + затяжная депрессия = сумасшедший коктейль, запертый в четырёх стенах.
Первое время родители силой тащили её на улицу, завлекая различным досугом. Но каждый выход из дома заканчивался одинаково: с грустным лицом она прощалась с родителями, садилась в автобус и уезжала в соседний район, где её ждал любимый балкон, улочка с разноцветными машинами, и мягкий диван перед телевизором. Вскоре она перестала выходить из дома вовсе.
Ключи от квартиры были только у Элис, ей очень не нравился тот факт, что кто-то может без приглашения помешать её одиночеству. Каждую неделю в назначенный день к ней приезжали родители. Мать привозила продукты и прочие необходимости, отец помогал по дому, в случае если заскрипела дверца у шкафчика или засорились трубы. После они садились пить чай, родители рассказывали последние новости и события, а затем они прощались до следующей недели. Другие визиты в её квартиру были запрещены. Элис сама назначила эти правила. Иногда случалось, что она сама звонила им и просила приехать, но это происходило крайне редко и только по особым случаям. Исключения составляли только праздничные дни. Тогда они собирались за столом с множеством вкусностей, слушали музыку, играли в разные игры и иногда даже вместе смотрели фильмы.
Остальное время Элис проводила в полном одиночестве, полностью погрузившись в свои мысли. Её спасала любимая музыка и творчество. Погружаясь в создание нового портрета, она забывала обо всех проблемах, прошлая боль и обиды будто стирались из жизни, а страхи не казались такими непреодолимыми. Но такого состояния она достигала только в одиночестве. Она не могла творить в присутствии чужих глаз. Она не могла делиться любимой музыкой с чужими ушами.
Кошмары прошлого и настоящего редко донимали Элис. Она просто старалась не думать об этом, чтобы лишний раз не поганить своё и без того депрессивное настроение. Но сейчас они решили взять штурмом её болезненное тело и по средствам снов затуманить тьмой её сознание. Демоны прошлого, черти настоящего; она хватали её своими чёрными и острыми когтями, и не желали отпускать до самого пробуждения.
