Текст книги "10 свиданий (СИ)"
Автор книги: Анастасия Иванова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)
Медленно шагаю по тротуару вдоль высокого забора, на улице уже смеркается, загораются фонари, людей практически нет, машины спешат домой, холодный ветер обдувает меня, распахивая кофту настежь, становится холодно. Получше укутавшись, скрещиваю руки на груди и ускоряю шаг. Я иду после очередной консультации, правда она закончилась ещё полтора часа назад, и все это время я гуляла по городу, погрузившись в свои мысли и рассматривая все вокруг. Уже несколько дней я придерживаюсь нового режима – утро и день я провожу дома за подготовкой к поступлению, а ближе к вечеру собираюсь и иду на консультацию для молодых мам. Из домашних никто не знает, я не готова им ещё рассказать, но держать все в себе тоже нельзя, поэтому Дрю знает всё и поддерживает меня. После консультации я долго гуляю по улицам или заглядываю в Tutti Frutti и, дополнив мороженное всем, что понравится, медленно уплетаю его, наблюдая в окно. Сегодня на улице очень свежо и становится холодно и темно, пора домой, я слишком загулялась. В конце одинокой улицы поворачиваю за угол в переулок от дороги с шумными машинами, пару кварталов и я дома. Как только я завернула в конце забора, то моё тело пронзила резкая боль, от чего я упала на землю. Колени и ладони ссадят, поднимаю голову и вижу мужчину, но из-за темноты не могу разглядеть его лица, но он явно мне не знаком. Следующий удар приходится по лицу, от чего я совсем падаю на землю и ощущаю как из носа пошла кровь, но это только начало. Он не останавливается и продолжает бить меня ногами, я стараюсь прикрыть живот руками, сжавшись в комочек, но получается плохо, удары приходятся по всем частям тела. Мои крики, слезы и мольбы никто не слышит, я совершенно одна. Он останавливается, когда я уже совсем не могу сопротивляться и нет сил звать на помощь. Адско болит каждая клеточка моего тела и за что мне пришлось стерпеть такое издевательство? Почти теряю сознание, когда ощущаю, что этот человек рыскает по моим карманам. Он достает все деньги и даже мелочь, забирает телефон и сумочку, после чего быстро скрывается. Подождав ещё несколько минут я пытаюсь встать, меня трясёт, слезы рекой текут из глаз, зверская боль разноситься по всему телу. Но всё же я заставляю себя встать из последних сил и пройти до дороги пару шагов, оперевшись о металлический забор, но он вскоре заканчивается и успеваю сделать ещё пару шагов на дорогу, до того, как ноги подкосятся и я упаду. Чувствую влагу между ног и последнее что я вижу перед тем, как отключиться – это кровь. За что мне это? Почему именно со мной это всё происходит? Чем я всё это заслужила? Слышу скрип шин и настолько яркий свет, что даже с закрытыми глазами я морщусь и последнее, что я слышу – это хлопок двери автомобиля.
Ничего не видно. Нет ни капли просвета. Темно и пусто, холодно и одиноко. Слышу отдалённый звук, иду на него. Чем громче он становится, тем противнее – это сигнал больничного аппарата. Звук все сильнее и я не могу теперь избавиться от него. Вместе со звуком пришла и боль, я ощущаю её каждой клеточкой своего тела. Хочется плакать, кричать и умереть….. Я не могу понять что происходит, где я? Мысли путаются и обрываются. Адская головная боль не даёт сосредоточиться. Слышу знакомый голос. Это мама. Она рядом. Становится легче.
– Как её состояние?
– Мы нормализовали его до стабильного, – отвечает грубый мужской голос. Чувствую прикосновение холодной и влажной ладошки к моей руке и проговаривания слов нежности, о том, что всё будет хорошо и что она меня очень сильно любит. Хочу обнять и долго плакать в её плечо, чтобы она утешала меня как это делает только мама. Я ощущаю боль во всех конечностях, но не могу ими никак пошевелить, ни малейшего движения. Она что-то говорит, я стараюсь разобрать, но ничего не получается. Звуки всё отдаляются и пропадают, как и боль. Снова темнота.
Возвращается противный писк, а с ним приходят и ощущения. Живот и рёбра болезненно болят, всё ещё не могу пошевелиться, все мои конечности будто налиты свинцом, тяжелые и неуправляемые. Ощущаю немного грубую и шершавую руку поглаживающую мою. Не могу понять кто это, лишь тихое дыхание и периодические вздохи служат мне подсказкой. Вдруг он заговорил и его голос дрогнул. Элиот, ох мой милый братик, Элиот. Он начал говорить о детстве, вспоминал как у нас была собака и как она укусила меня за ногу, когда мы играли во дворе. И как я плакала и в больнице наложили два шва, а потом он ругался на неё и родители отдали в приют. И сказал, что сильно испугался тогда за меня и пообещал всегда защищать меня от бед. И говорил, что подвёл меня, что должен был быть рядом в тот день. И я слышала как он плакал и мне было так больно, так хотелось его утешить и сказать, что он не виноват, это я подвела всех. Я очень сильно хотела подать ему знак, чтобы он знал, что всё хорошо, но звуки снова отдалились и затихли и темнота вновь окутала меня.
Чувствую запах кофе и как ветерок скользит по лицу, так тихо, что я слышу как бьется моё сердце и шелестят где то вдали деревья. Тихонечко открывается дверь и слышатся лёгкие шаги. Тёплые маленькие ручки обхватывают мою, мягкие губы целуют в лоб и такой родной голос говорит мне “привет”. Дрю. Как же я рада, что она рядом. Эндрю начинает рассказывать про то, как она шла по торговому центру и увидела подвеску с птицей и сразу подумала обо мне и купила её, а подарит, когда я поправлюсь. Ещё она рассказывает о том, что у них с Элиотом начинаются романтические отношения, и я рада за них. Чувствую как между нашими ладошками становится влажно и я представляю, как мы ходим по магазинам и примеряем все подряд, и как я тяну её за руку к следующей витрине. Неожиданно для себя и для неё шевелю большим пальцем руки, что она держит, и я почувствовала такую радость. Дрю резко замолчала и пулей вылетела из палаты, кажется она даже взвизгнула. Через минуту кто-то пришел. Резкий свет в один глаз, потом в другой, еле заметно хмурюсь, чувствую, как делают укол и снова темнота.
Болит голова, виски пульсируют, горло ужасно сушит, губы трескаются и болят, тяжело дышать, не могу вздохнуть полной грудью, болят рёбра, пытаюсь приоткрыть глаза, не могу, слишком ярко. Долго пытаюсь привыкнуть к свету, но сложно. Слышу пение птиц за окном и шум улицы, ветерок приятно обдувает лицо. Конечности не слушаются, ощущение будто отлежала их, сложно шевелиться. Осматриваюсь. Светлая палата, тумбочка возле кровати, на ней плеер, некоторые вещи личной гигиены и фрукты, кресло у открытого окна и капельница с мониторами возле койки. У меня перевязаны рёбра, видимо сломаны, и катетер в правой руке, пластырь на брови и фингал на другом глазу мешают обзору, перевязано правое колено и гипс на безымянном пальце правой руки. Мысли ещё путаются и с трудом собираются в правильную последовательность. Нахожу кнопку вызова врача, но мне хочется побыть одной, и я решаю полежать и понаблюдать за облаками в окне и шепчущейся листвой. Мысли выстраиваются в логическую цепочку, вспоминаю все события и чувствую как слезы медленно стекают к уху и высыхают. Через некоторое время ко мне в палату заходит медсестра, видимо совершала обход. Увидев, что я проснулась, поспешила к кнопке и вызвала моего доктора. Это был мужчина средних лет с волосами седины в бороде и морщинками в уголках глаз. Зайдя в палату он добро улыбнулся мне, подошёл к основанию кровати, и, взяв карту, заглянул в неё.
– Хорошо, что ты очнулась. Я твой лечащий врач, зови меня Колумб, – я попыталась что-то сказать, но горло заболело и я не смогла ничего вытянуть из себя как бы не пыталась, – Не волнуйся, со временем ты заговоришь. Это нормально после комы, – тут же успокоил меня врач, – Тебя привёз сюда водитель, что нашёл на дороге. Из-за сильных травм и ударов по голове, ты впала в кому. У тебя сломаны третье и пятое ребро, два шва наложили на рассеченную бровь, трещина в пальце, сильный ушиб колена и многочисленные синяки от ударов. Головная боль, сухость во рту, сложность в управленни конечностями и пропажа голоса – это последствия комы, всё это пройдёт, не беспокойся. Здесь ты уже одиннадцать дней. И еще около месяца предстоит тут пролежать для восстановления, пока твои раны и организм не придут в норму, – я кратко кивнула и непроизвольно погладила живот, – Клер, – он поджал губы и его лицо помрачнело, – Вы потеряли ребенка, – от слов Калумба закололо сердце, слезы хлынули из глаз, у меня началась истерика, дикие звуки боли вылетали из меня, тело перестало слушаться и хотелось бежать, уйти, спрятаться, но вместо этого всего я мотала руками и ногами в разные стороны, стонала от боли и рыдала. Колумб вскочил с места и тут же ввёл дозу успокоительного в капельницу, от чего я начала успокаиваться и засыпать. В глазах темнело и разум затуманивался, но душевная боль не умолкала. За что мне все это?
========== Глава 29 ==========
Pov Гарри
Полулёжа сижу на диване, закинув на него ноги и скрестив их. Щёлкаю каналы телевизора, лениво запустив руку за голову, и думаю о теме вступительного эссе. Пора что-то менять в своей жизни, нельзя из-за одного человека начинать саморазрушаться и гробить себя. Думаю об университете и о том какие возможности передо мной откроются, когда я поступлю в Конвентри, как вдруг мои мысли прерывает дверной звонок. Кто же это может быть, я вроде никого не жду. Нехотя встаю с места и, запустив ноги в тапки, шаркая, иду открывать. На пороге оказывается тот, кого я меньше всего ожидал увидеть – Дрю.
– Мы можем поговорить? – это уже напрягает. Жестом головы разрешаю войти и плетусь на кухню, всё также шаркая.
– Валяй, – безразлично бросаю через плечо. Интересно, что она мне нового расскажет, чего я ещё не знаю? Беру бутылку воды из холодильника и медленно открываю её, облокотившись о стол и скрестив ноги, – Может разговор уже начнётся? – смотрю на Эндрю исподлобья.
– Гарри, ты нужен Клер… – голос такой убитый и жалостливый. Усмехаюсь.
– Я так не думаю, у нее есть человек с которым ей хорошо, – в горле сушит. Пью.
– Да, – она приблизилась, – И это ты! – Дрю ткнула пальцем мне в грудь. Забавно.
– Если бы это был я, она бы не трахалась с другими, – спокойно, но раздраженно произношу и отхожу к другой части стола, освобождая своё личное пространство. Она скрестила руки ну груди, выпрямилась, задрала подбородок и начала идти на меня мелкими шажками.
– ДА ТЫ ИНДЮК ОТСТАЛЫЙ, КЕМ ТЫ СЕБЯ ВОЗОМНИЛ, – манерно размахивая руками и тыкая пальцем так, как это умеют лишь настоящие афроамериканки, с криками она приблизилась ко мне впритык, – ДА ЕСЛИ БЫ ТЫ ЕЁ ЛЮБИЛ ТЫ ХОТЯ БЫ ВЫСЛУШАЛ КЛЕР, А НЕ СЕБЯ ЛЮБИМОГО ЖАЛЕЛ ИЛИ ТЕБЕ ПРОЩЕ ВОТ ТАК, СДАТЬСЯ И РАЗОРВАТЬ ЛЮБОВЬ НАСТОЯЩУЮ, КОТОРАЯ БЫВАЕТ РАЗ В ЖИЗНИ? ДА ТЫ ХОТЬ ЗНАЕШЬ СКОЛЬКО НАТЕРПЕЛАСЬ ЭТА МАЛЫШКА? – я растеряно на неё уставился и вжался в стену как только мог. Такой разъяренной я Дрю ещё никогда не видел, – ТЫ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ДУМАЕШЬ, ЧТО ОНА БЫ ИЗМЕНИЛА ТЕБЕ ПО СОБСТВЕННОМУ ЖЕЛАНИЮ?? А ДАВАЙ ТЕБЯ ИЗОБЬЮТ И ТРАХНУТ БЕЗ РАЗРЕШЕНИЯ, А ПОТОМ ТЫ ЗАЛЕТИШЬ ОТ ЭТОГО УБЛЮДКА И ТВОЙ ЛЮБИМЫЙ ПАРЕНЬ КИНЕТ ТЕБЯ ДАЖЕ НЕ ВЫЯСНИВ НИЧЕГО! – и тут она замолчала и её голос тихим эхом раздался в конце кухни. Дрю растерлась, видимо сказала лишнего, но тут же скрыла это и поджала губы.
– Что? – меня как будто по голове ударили. Руки затряслись и я сжал их в кулаки.
– Пока ты развлекался на том балу, – она вздохнула и виновато исправила, – Пока мы развлекались на выпускном балу, Рэд, её бывший, избил и изнасиловал Клер, – она уже не кричала. Слова, наполненные виной и состраданием, тихо слетали с губ девушки. Во мне будто бы все взорвалось, вена на лбу выпирала и пульсировала, лицо покраснело от кипевшей во мне злости, сердце бешено забилось и напряжение окутало всё тело. Бутылка с водой, стоявшая на столе, с рыком полетела в стену, стул с грохотом упал на пол от моего пинка. Злость, ненависть, вина и боль переполняли меня и сводили с ума. Быстрым шагом направляюсь к выходу, по пути схватив ключи от машины, и рявкнув:
– Идём, – девушка растеряно, быстро перебирая ногами, вышла за мной и села в машину. Завожу автомобиль и выезжаю на дорогу. Мне нужно к Клер. Я должен быть рядом.
– Гарри, куда мы едем? – слышится тревожность.
– К Клер, – непонимающе мимолетно смотрю на неё, – к ней домой, – крепко сжимаю руль и сильнее чем нужно вдавливаю педаль газа.
– Но она сейчас не дома. Она в больнице, – резко сворачиваю на обочину и торможу, ремни безопасности больно впиваются.
– Как?! Что случилось?! – сжимаю руль, белеют костяшки, ноздри раздуваются, челюсть напрягается. С ней столько всего случилось и меня никогда не было рядом, я отвернулся от неё, оставил совсем одну разбираться с этим дерьмом.
– На нее напали, избили и обокрали, – тихо сказала Дрю. Я вдыхаю через рот и задерживаю дыхание, – Она потеряла ребенка… – с выдохом я взрываюсь. Со всей силы многократно бью по рулю, в глазах всё плывёт, в груди всё сжалось и болит. Слышу как Эндрю вторит множество раз моё имя, чувствую руку, что скользит по плечу к шее и тянет к себе, я сдаюсь и больше не могу сдерживаться, утыкаюсь ей в плечо и слезы отчаяния, вины и боли высвобождаются. Дрю запускает руку мне в волосы и, поглаживаниями, успокаивает, шепчет, что я не виноват, что всё будет хорошо, что мы с Клер есть друг у друга и вместе всё преодолеем. Вскоре я успокаиваюсь и вытерев глаза костяшками, тянусь к ключу зажигания, как меня останавливает рука Дрю, – Давай лучше я? – смотрю ей в глаза, медлю, потом понуро киваю и, выйдя, огибаю машину и занимаю пассажирское. Прислонившись лбом к стеклу погружаюсь в свои мысли пока мы едем до районной больницы. Лишь тихо играющее радио нарушает тишину.
Приехав к больнице, я тут же выскочил из авто и направился прямиком внутрь. На улице холодно, серо и пасмурно, ветер беспощадно обдаёт до мурашек, но я не ощущаю. В голове лишь одна забота.
– Здравствуете, в какой палате лежит Клер Стивенсон? – обратился я к медсестре сидящей за регистрационном столом. Она смотрит в свои бумажки.
– 315, но к ней нельз… – она не успела договорить, как я уже прямиком бежал к лестнице, и лишь прокричал слово благодарности, перед тем как скрыться с её поле зрения. Быстрыми рывками, переступая через несколько ступенек, поднимаюсь на третий этаж и ищу нужную мне палату. Да где же она? Кажется нашёл. И замер. Смотрю на дверную ручку, и сердце бешено бьется, и дыхание сбито, и слова все перепутаны, и в голове так пусто. Что я ей скажу? Охватило неожиданное волнение. Еще секунду стою, прежде чем тихонечко приоткрываю дверь и заглядываю. Клер лежит на койке и рядом стоит капельница. Тускло. Аккуратно подхожу ближе и замечаю, что она спит. Ужас берет меня, когда вижу в каком состояние Клер. Желто-зелёный фингал, швы на брови, помазанные йодом, бледное лицо, щеки чуть впали, синие сухие губы и темные мешки под глазами, хриплое дыхание, гипс на руке, повсюду синяки. Отчаяние и боль одолевают меня. Беру стул, стоящий у окна, и сажусь рядышком. Ей столько всего пришлось пережить… Она по-настоящему сильная. И пусть меня не было рядом, когда всё это случилось, но отныне я больше никогда не оставлю её одну. Ни за что. Особенно сейчас, когда она такая беззащитная и слабая. Осторожно беру Клер за руку и нежно целую, она не двигается. Склоняюсь головой к краю койки и закрываю глаза.
Pov Клер
Чувствую, как запах его одеколона заполняет палату, его нежное прикосновение губами к моей руке и тепло, исходящее от него. Внутри становится так уютно и сладко. Он пришёл. Слезы непроизвольно покатились вниз, отворачиваю лицо к стенке, чтобы он не увидел меня плачущую. Но предательский всхлип слетел с губ.
– Малышка, – шепчет Гарри и, встав и склонившись надо мной, осторожно проводит рукой по лицу. Устало поворачиваюсь к нему, нет смысла притворяться. Стайлс нежно вытирает слезы и смотрит с заботой. Я прикрываю глаза и наслаждаюсь прикосновениями его нежных рук. Как же я соскучилась по нему. На его лице отображается отчаяние и терзания. Ох, Гарри, мой милый Гарри, – Прости меня, я такой дурак! Ты столького натерпелась, а меня не было рядом. Я так виноват перед тобою… – он замолкает. Все ещё больно дышать полной грудью, слабо морщусь от боли и отворачиваюсь к стене. После того, как я узнала, что потеряла ребенка у меня случился стрессовый шок, отчего я перестала разговаривать. Доктор сказал, что это временно, и скоро я снова заговорю. Все ещё чувствую себя слабо и сонно. Постоянно хочется спать, мало ем. Дак значит вот это дно? И первый признак улучшения – это то, что пришёл он. Он снова рядом. Поворачиваюсь и смотрю на него. Растрепанные волосы, нахмуренные брови, красные глаза, легкая щетина, опустошенный взгляд в никуда, напряженная челюсть. Протягиваю руку и касаюсь шелковистых кудрей, слегка улыбаюсь. Мой мальчик. Гарри нежно берет мою руку и прижимает к щеке, закрывая глаза, потом плавно подносит её к губам и целует каждую клеточку ладони.
– Гарри, – прохрипела я первое слово за последние три дня, – Тебе не за что извинятся, – боль в горле, каждое слово даётся с трудом.
– Нет, нет, Клер, я очень сильно виноват перед тобой. Я оста… – я не дала ему закончить, приложив пальцы к его губам, тем самым заставляя Стайлса замолчать.
– В таком случае я тебе все прощаю, – хрипло кашляю и Гарри помогает мне попить. Он долго и много рассказывает, пытается меня поддержать и развеселить. Я совсем мало говорю, но он всё понимает и не утруждает меня с этим. Гарри головой лежит у меня на бёдрах и мы молчим, наслаждаемся присутствием друг друга, когда в палату заходит врач, а в двери появляется Дрю, которая улыбается мне и машет.
– Молодой человек, почему нарушаем покой больной? – наигранным грозным голосом спрашивает доктор.
– Он пришел лечить меня, – улыбаюсь.
– В таком случае он действительно Вам помогает, Вы уже разговариваете, – подмигнул мне доктор. Гарри нахмуренно и непонимающе смотрит на меня, – С вашими анализами все хорошо. Если так и дальше пойдет, то я вас отпущу домой где-то через две недели, – говорит Колумб, смотря в какие-то свои листочки. Подняв свой взгляд от них, он обращается к Гарри, – Молодой человек, Вам придется покинуть палату, как бы положительно Вы на неё не влияли, Клер нужен отдых, – Гарри нежно поцеловал в щеку и, пообещай прийти завтра, попрощался и ушёл. Дрю все еще стоялая дверях с нелепой улыбкой. Вот же лиса. Одними лишь губами говорю “спасибо”, после чего она послала воздушный поцелуй и вышла в след за Стайлсом. Медсестра делает перевязку колена и рёбер, мажет мазью мои синяки и ушибы и уходит, оставляя меня вновь одну. Нелепая улыбка и внутренняя теплота остались после визита Гарри. Моего Гарри. Как же приятно чувствовать вновь его присутствие и поддержку. Одна лишь мысль о нем греет душу и заставляет верить что всё будет хорошо.
========== Глава 30 ==========
Pov Автор
Теплый летний денек. Солнышко лениво припекает, ветра нет, в дали слышатся детские крики, пение птиц и гул машин. Окна открыты настежь, впуская в комнату свежий воздух и шум улицы. Девушка лежит в своей комнате на кровати на животе и задрав ноги болтает ими, переписываясь с подругой на Facebook. Из больницы Клер выписали семнадцать дней назад, за месяц после происшествия она уже пришла в норму и всё зажило. Вот приходит смска от Гарри, что он скоро приедет и радостная Клер, взяв сумку с документами, бежит вниз по лестнице с мыслями о своём парне. В гостиной включён телевизор и Элиот, развалившись на диване, смотрит новости. На кухне мама моет посуду и суп кипит на плите. Джон сидит в очках за столом и тихо читает спортивную газету, иногда шелестя страницами. Не успела девушка спустится до последней ступеньки, как слышит крики брата из гостиной.
– Клер, быстрей-быстрей! Сюда! – звал он скорее. Оторвавшись от телефона, девушка бросает взгляд на родителей, которые непонимающе уставились на неё, пожимает плечами и направляется к Элиоту, – Смотри! – он встрепенулся, сел резко на диван и тыкнул в сторону телевизора, сделав громче звук. На экране изображена женщина в строгом темно-бордовом костюме, с идеально убранными волосами в строгий прилизанный пучок, которая сидела за столом и держала планшет с листками текста данных новостей. В верхнем правом углу появляется фотография до боли знакомого человека и раздается:
– Сегодня, полиция задержала контрабанду, торговавшую и хранящую наркотики, – начала свой диалог ведущая, – Также по личным делам прошли Рэд Маклин и Фрог Хейстон, состоящие в этой контрабанде, за неоднократную попытку изнасилования. Они оба уже проходили по статьям вандализма и вождении в пьяном виде, но суд отпускал их под залог, – ноги подкосились, и Клер села на диван рядом с братом. Показывают видео с захвата. Парням заламывают руки и с силой припечатывают лицом к машине. Камера берет крупный план, – На этот раз их посадят, и не думаю, что теперь им удастся выйти из под стражи. А теперь к другим новостям… – ведущая перелистывает лист бумаги и продолжает говорить, но Элиот выключает звук и смотрит на свою сестру. Девушка сидела шокированная, ей не верилось, что это действительно случилось, что его правда посадят. Она не знала как на это реагировать. Рот то открывался, то закрывался, как у рыбы выброшенной на сушу. Клер хотела что-то сказать, но не могла подобрать нужных слов. После этого она усмехнулась и прикрыла рот рукой, косо посмотрела на брата и засмеялась. Девушка почувствовала себя спокойней, она действительно была счастлива и радовалась тому, что этот урод получит по заслугам.
– Мне никогда не нравился этот уёбок, – Клер звонко засмеялась и обняла Элиота. Эта новость определено добавляла настроения. Раздается дверной звонок и Клер с улыбкой в 32, припрыгивая, бежит открывать. Это был Гарри. Сегодня они едут подавать документы в университеты.
– Привет, – заражаясь улыбкой от девушки он тоже начинает лыбиться, – Ну что, готова, красавица? – Гарри нежно обнимает за талию и сладко целует в губы свою малышку. И кажется они бы могли вечно так простоять, но тут вмешивается в их идиллию брат:
– Господи, да идите вы уже, – Оторвавшись друг от друга, они улыбаются и за руку выходят из дома.
Заехав в последний институт и оставив там документы, сладкая парочка решает насладится компанией друг друга и прогуляться по центральному парку. С того дня, как Стайлс пришёл к ней в больницу, они больше не скрывали ничего друг от друга и делились абсолютно всем. Клер раскрыла своё криминальное и тёмное прошлое, что поразило парня, так как он не мог поверить, что этот ангел, может быть демоном. Вместе смеялись со старых фотографий и образа Клер до переезда в Англию. И Гарри делился своими историями “прилежного” мальчика и рассказывал каким бунтарем он был. Парень показывал глупые видео, что они записывали вместе с друзьями, от чего болели животы, так сильно было спешно. Разговоры между этими двумя никогда не заканчивались, они обсуждали все на свете, рассуждая как над глупостями, так и на философские темы. Вот они сидят на лавочке, едят одно мороженое на двоих, Гарри закинул руку ей на плечо, она играется с его пальцами. Тень приятно укрывает от солнышка, голуби и воробьи прыгают по мощённой дорожке в поиске крошек хлеба, кто-то проезжает мимо на велосипеде.
– Кстати, ты помнишь какой завтра день? – девушка смущённо улыбается и, посмотрев на парня, вытирает с уголков губ мороженное.
– И какой же? – подыгрывает она ему, ухмыляясь.
– Чей-то день рождения, но не могу вспомнить чей, – парень наиграно нахмурится и делает вид, что вспоминает, после чего расплывается в самой милой улыбке.
– Вот же беда, я тоже совсем запамятовала, – качает головой, улыбается, целует любимого в щеку и откусывает мороженое. Еще еще долго они сидели под тем деревом, а потом гуляли, держась за руки и разговаривая. Потихоньку смеркало и становилось холоднее, зажигались фонари и свет в окнах домов. Вылезали люди из своих квартир и отправлялись весело провести вечер пятницы. Кто-то в кино, в театры, а кто-то в клубы и на вечеринки, кто-то так же, как сейчас Гарри провожает Клер до входной двери её дома и потом долго не может попрощаться. Влюблённые долго друг другом любуются, улыбаются и сладко целуются. И с трудом открываясь от нежных губ любимых, прощаются, произнося это заезженное:
– До завтра, Гарри.
– До завтра, – заворожено проговаривает Стайлс и делает несколько мелких шагов назад. Клер в последний раз влюблённо улыбается и машет, перед тем как закрыть дверь. Дома её встречает мама с широкой улыбкой, видя как её дочь витает в облаках любви, чем смущает девушку. В своей комнате Клер падает на кровать с улыбкой до ушей и забвенно позволяет себе погрузиться в мечты о совместном будущем.
Утро следующего дня
Время идёт к двенадцати, а девушка всё ещё сладко спит в своей постели и лишь надоедливый луч солнца, что светит прямиком в глаза, заставляет её морщить носик, ворочаться и лениво разлеплять глаза и потягиваться. А тем временем совершенно в другом конце района парень к этому времени в самом разгаре подготовки вечеринки. Он заказывает еду, выпивку, обзванивает друзей Клер и приглашает на вечеринку в честь дня её рождения, спешит в кондитерскую забрать заказной торт, потом в магазин подарков, где покупает много гелиевых шаров и растяжку со словами “HAPPY BIRTHDAY, BABY”. В скором времени приезжает Дрю с Элиотом и помогают организовать сюрприз. Ничего не подозревающая девушка лениво бредёт в ванну, где приводит себя в порядок и, завернувшись в мягкий велюровый халат, спускается вниз. Весь первый этаж затягивает ароматный запах фирменных блинчиков мамы. Чайник кипит на плите, шваркает масло на сковороде, включён музыкальный канал и песня Тейлор Свифт задаёт ритм. Клер тихонечко подкрадывается к маме и нежно заключает в объятия, поставив свой подбородок ей на плечо и чмокнув в щёку. Женщина сладко улыбается.
– Моя ты Соня, неужели наконец встала? – она чмокает дочь в лоб.
– Ага, – Клер садится за стол, – Я смотрю ты готовишь мои любимые блинчики, – девушка подпирает рукой щёку и наклоняет голову, широко улыбаясь и наблюдая за действиями мамы.
– Да, бери взбитые сливки в холодильнике и садись за стол, – когда блинчики поданы, Клер выбирает самый вкусный, какой можно только придумать, способ их поедания: кладет почищенный банан и заливает его взбитыми сливками, после чего заворачивает блин в трубочку и откусывает. Сливки расползаются и пачкают рот и даже щёки, как же ей вкусно. Мама с улыбкой наблюдает за дочерью и думает о том, как совсем недавно её дочурка была ещё такой маленькой и как же быстро выросла юная принцесса в такую красивую и прекрасную леди. И так не хочется отпускать её из гнезда, – Клер, мы тут с Джоном подумали и решили, что ты уже большая, – женщина гладит девушку по щеке, – И… – тяжело вздыхает, – В общем, мы хотим купить тебе квартиру, или если у тебя с Гарри все хорошо, чтобы ты жила с ним, а наш подарок тогда будет машина. Что ты об этом думаешь? – девушка растерялась от такого предложения и замерла не зная, что говорить. Она не верила своим ушам. Протяжное “маааам” и крепкие объятия последовали тут же, как она заметила, что глаза матери заблестели.
– Спасибо, – девушка шепчет на ушко и гладит по спине. Восторг накрывает с головой, в телевизоре начинает играть песня Carly Rae Jepsen – Call Me Maybe и Клер делает громче и вытягивает маму танцевать, это их любимая песня, которую они громко подпевают. Они успокаиваются только тогда, когда музыка смолкает и устало падают на диван. Они ещё долго разговаривают на тему переезда, перед тем, как телефоний звонок прерывает их диалог. Это звонил Гарри, он звал её к себе на романтический ужин в честь дня рождения и говорил быть готовой к семи, он заедет за ней. Сказав слова любви и прощания, девушка довольная как кот идёт готовиться в голове прокручивая, что может приготовить Стайлс.
Перед входом во внутрь, Гарри просит закрыть глаза и не подсматривать. Он помогает аккуратно войти девушки в дом и, взяв нежно за руки, ведёт в гостиную, где и расположился собственно сюрприз. Знаете, как бывает во многих фильмах: открываешь глаза, раздаются хлопушки, падают конфетти и неожиданное групповое “Surpriiiiiiise” звучит очень громко, гостиная полна друзей, у них праздничные колпачки и дуделки, комната заполнена шариками и на стене возле накрытого стола висит растяжка с поздравлением. Все смеются с реакции именинника, который визжит от счастья и никогда бы не подумал о том, что с ним может произойти такое. Поздравить пришли все: Лиам, Найл, Зейн, Луи, Эль, Перри, Дрю, Элиот и даже Рамона приехала из Манчестера. Врубается музыка и Клер обходит каждого, обнимает и заводит разговоры. Кто-то танцует, кто-то разговаривает, кто-то ест. Каждый нашёл себе уголок и приятную компанию. Клер разговаривает с Рамоной и Лиамом, звонко и заливисто смеётся, Гарри стоит поодаль в компании Элиота и Дрю и наблюдает за девушкой. Смотрит как морщится её носик, как она жестикулирует, когда что-то рассказывает или кивает, когда слушает, наблюдает за тем, как Эль тащит её танцевать и как пересекаются их взгляды и уже не могут оторвать друг от друга. Тогда парень подходит ближе и танцует вместе с Клер и кажется, что вокруг все затихло и застыло и лишь они одни в этой комнате. И как же им посчастливилось найти друг друга в этом мире, воссоединиться, как половинки единого целого. Зеленые глаза предназначены для этих небесно голубых, её маленькая ладонь предназначена для его большой и пухлые алые губы для этих искусанных розовых. Они вместе, беззаботно и влюблённо танцуют и веселятся и лишь одно желание на уме – пускай так будет всегда.
Влюбляются не в лица, не в фигуры
И дело, как ни странно, не в ногах.
Влюбляются в тончайшие натуры
И трещинки на розовых губах.
Влюбляются в шероховатость кожи,
В изгибы плеч и лёгкий холод рук,
В глаза, что на другие не похожи,
И в пулемётно-быстрый сердца стук.
Влюбляются во взмах ресниц недлинных
И родинки на худеньких плечах,
В созвездие веснушек чьих-то дивных
И ямочки на бархатных щеках.
Влюбляются не в лица, не в фигуры
– они всего лишь маски, миражи.
Влюбляются на долго лишь в натуры,
Влюбляются в мелодии души.
Шаркунова А.
