Текст книги "Спой мне еще (СИ)"

Автор книги: Анастасия Эльберг

Соавторы: Анна Томенчук
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

– Они такие милые и пушистые, – заговорила она, кивая на кроликов. – Разве тебе не было жаль их убивать?

– А ты бы предпочла оставаться голодной? – Таис покачала головой, и я продолжил: – Все в каком-то смысле этих слов живут за счет других. Нам ведь нужно как-то питаться, верно? Мы не можем есть только корешки и плоды.

– А я собрала ягоды, посмотри!

И Таис протянула мне узелок, сделанный из ее платка. Я оглядел ягоды и с удовлетворением отметил, что они пригодны для еды.

– Хорошо, – похвалил я. – Гулять по лесу в темноте не так страшно, как кажется, верно?

– И еще я собрала травы. Часть из них можно есть, а часть – лечебные. Помогают, если поранишься. Я подумала, что если ты будешь бегать за кроликами, то можешь упасть … – Она оглядела меня. – Тебе было больно?

– Все заживет через пару дней.

– А вдруг в раны что-то попадет, и ты заболеешь?

Пока я занимался кроликами, Таис старательно растирала собранные травы в руках.

– Лучше тебе раздеться, я могу запачкать твою одежду, – сказала она смущенно.

Я снял рубашку и позволил ей обработать раны – так она назвала царапины и ссадины – лечебной кашицей.

– Это отец научил тебя разбираться в травах? – спросил у нее я.

– С нами по соседству жили баньши, я часто встречала их в лесу, и мне было любопытно, чем они занимаются. Однажды я спросила, и они рассказали мне, что собирают травы. А потом начали приглашать меня с собой. Научили, как отличать съедобные ягоды от ядовитых, рассказывали про лечебные растения, про грибы… – Она погладила меня по плечу. – Ну, вот и все. Подожди немного, пока засохнет сок, а потом можешь одеваться.

– Спасибо. Ну, теперь я не заболею, ты обещаешь?

Таис внимательно смотрела на то, как я сажусь напротив костра для того, чтобы наблюдать за жарившимся кроликом, и кладу аккуратно сложенную рубашку рядом с собой. Я повернулся к ней, взгляды наши встретились, и она, покраснев, торопливо отвернулась.

– В том, чтобы смотреть на меня, нет ничего запретного, – улыбнулся я. – Да и в твоем врачевании тоже. Ну, каково это – приехать из Афин сюда, на Восток? Наверное, ты будешь скучать по морю.

Она вздохнула.

– Да. Я очень люблю море… отец научил меня его любить.

– Я бывал в Афинах. Думаю, как-нибудь мы с тобой туда доберемся. У нас будет много времени для того, чтобы путешествовать. Жаль, что за триста лет невозможно побывать везде. Но я покажу тебе много красивых мест.

– Как здорово! А куда мы поедем в первую очередь? Я думаю… ой!

Невидимая ночная птица в кронах деревьев разразилась заливистой трелью, и Таис испуганно вздрогнула. Я назвал птицу по-арабски, и она попыталась повторить слово.

– Почему она поет по ночам?

– Потому что она любит луну.

Таис улыбнулась и снова прислушалась к птице – на этот раз, без страха, с интересом.

– Где там твои ягоды? – поинтересовался я.

Она недовольно покачала головой.

– Сначала нужно съесть кролика. Потому что ягоды сладкие, и они портят аппетит .

Спать мне не хотелось, и после того, как Таис уснула, я сидел, прислонившись к стволу одного из деревьев и продолжая размышлять о Весте в образе ангела смерти. Я решил, что небо нужно наделить своим, отдельным характером, сделать его самостоятельным элементом рисунка, но вместе с тем дополняющим идею. Оно должно быть тревожным и сумрачным, но не символизирующим отчаяние.

Время от времени я поглядывал на Таис, и в какой-то момент заметил, что она начала ворочаться во сне, а потом свернулась клубком. Неудивительно: время близилось к утру, и воздух стал холодным. Я достал из сумки тонкое, но теплое одеяло из верблюжьей шерсти – пару лет назад я купил его у одного из странствующих бедуинов – и укрыл им Таис. Почувствовав мягкое прикосновение чего-то пушистого, она завернулась в него словно в кокон, и снова стала похожа на ребенка. На этот раз, не испуганного, а спокойного и расслабленного – такого, который пару минут назад дослушал добрую сказку с хорошим концом и уже засыпает.

Я поправил одеяло в последний раз и присел у догорающего костра. Впереди нас с Таис ждали три века бесконечных странствий, во время которых ей нужно будет перенять все мои теперешние умения. Или же хотя бы их часть. Интересно, о чем думала Дана в то время, когда я спал у костра, а она смотрела на меня? Я думал о том, что на долю Таис придется достаточно злых сказок с плохим концом – точно так же, как это было в моем случае. Хочется верить, что и добрых будет достаточно.

Перед самым рассветом я попытался подремать хотя бы полчаса – день обещал быть длинным и непростым – но уснуть не получилось. Будить Таис не хотелось, да и необходимости в этом я не видел, и поэтому отправился на поиски съедобных ягод: ведь вчера она ходила по темному лесу, собирая их для нас, и теперь ей было бы приятно получить приготовленную специально для нее порцию на завтрак.

Лес понемногу просыпался и наполнялся дневными звуками: под ногами носились мелкие животные, а из чащи, куда свет солнца добирался редко, доносились шуршащие шаги живности покрупнее. Через несколько минут я нашел, что искал: большой куст с ярко-алыми ягодами, по всей видимости, еще не тронутый ни птицами, ни зверьми. Воспользовавшись вчерашним примером Таис, я собрал ягоды в ее платок, свернул его, превратив в узелок, и направился обратно. И по возвращении обнаружил, что моей спутницы, которая совсем недавно спала как убитая, и след простыл. Одеяло, которым я ее укрыл, сложенное вчетверо, лежало на моей сумке, а рядом Таис положила крошечный букет.

Я опустил узелок с ягодами на землю, огляделся и прислушался. Птицы, встречая утро и радуясь новому дню, уже распевали на все голоса, но среди этого гомона без труда можно было уловить высокий и чистый, как предрассветный воздух, звук. И я бы поспорил на что угодно: его издавала не птица. Удивленный своей догадкой, я прошел сквозь кусты и оказался на другой поляне. Ее делил надвое небольшой ручей – вероятно, «родственник» горного озерца. Таис сидела на траве возле ручья, плела венок из белоснежных цветов и… пела. Услышав вблизи эту незамысловатую мелодию, я замер, пораженный тем, как звучал ее голос.

Если бы чистый горный родник в том месте, куда еще не ступала ничья нога, мог бы петь, то он пел бы именно так. Без слов, потому что слова ему были не нужны: он звуком благодарил природу за то, что она создала его таким, и теперь он может украшать собой землю и давать воду. Мне казалось, что слова иногда мешают песне, и что наиболее точно выразить ощущения может только чистая мелодия, и поэтому я предпочитал игру на музыкальных инструментах пению, но и подумать не мог, что человек или темное существо способны извлечь такие звуки без инструмента. В такие моменты слезы сами катятся по щекам, и ты не можешь понять: как голос проник тебе в душу, и как она различает те ноты, которые не может уловить слух?..

Тем временем Таис закончила плести венок. Она надела его на голову, деловито поправила и, наклонившись над водой, принялась разглядывать свое отражение. Я вспомнил, что совсем недавно представлял похожую картину, улыбнулся и сделал пару шагов вперед. Ветка хрустнула под моей ногой, и Таис, мгновенно прекратив песню, вскочила.

– Ой! – вскрикнула она испуганно, прижимая руки к груди.

– Ты поешь! – Мне следовало попросить прощения за то, что я так нагло вторгся на ее «территорию», но сейчас мои мысли занимало другое. – Почему ты не сказала мне, что поешь?

– Тебе не понравилось? – спросила она печально.

– Вовсе нет, наоборот: ты прекрасно поешь! Я еще никогда такого не слышал…

Таис снова посмотрелась в свое водное зеркало и поправила венок.

– Это один из гимнов богине Афродите, – пояснила она.

– У него нет слов?

– Есть. – На ее лице появилось уже знакомое мне смущенное выражение. – Но я их не помню. Я плохо запоминаю слова. Мне нравится музыка.

– Дана пришла и снова ушла.

Именно такими словами встретила нас с Таис Веста.

– Как она себя чувствует? – спросил я.

– Она злится.

На Весте была обычная для нее мужская одежда. И, если я привык видеть ее в таком виде, то Таис разглядывала мою сестру с любопытством. Она посмотрела на висевший у той на поясе шакрам, потом – на лук и колчан со стрелами и, наконец, принялась изучать ее лицо: судя по всему, Таис удивила и короткая стрижка, и слишком светлая для здешних широт кожа. Веста ободряюще улыбнулась ей, и моя ученица ответила ей улыбкой.

– Это хорошо, – сказал я.

– Что же в этом хорошего?

– А плохого?

Веста пожала плечами.

– Я еду в деревню, там можно купить свежий хлеб и молоко, – обратилась она к Таис. – Хочешь поехать со мной?

Тратить время на уговоры не пришлось. Я отвел Таис в конюшню, и она, пробыв там целую вечность, вернулась сияющая и довольная.

– Отличный выбор, – похвалила Веста и потрепала выбранную Таис лошадь по золотисто-пшеничной гриве. – Ее зовут Юнона… кажется, у вас говорили «Гера». И вы обе настоящие красавицы. Ну что, проверим, научил ли тебя создатель ездить верхом?

На этом мы и расстались. Веста и Таис поехали в направлении деревни, а я в направлении противоположном. Ждать Дану, которая вполне могла и не появиться, и тратить время попусту мне не хотелось. Я планировал попасть домой (в те дни я жил неподалеку от Храма) и вернуться до заката. Узнай кто-нибудь, зачем я отправляюсь в такой долгий путь и утомляю коня «попусту», мне сказали бы, что я сошел с ума, но это меня не волновало. В конце-то концов, кому какая разница, как я провожу свободное время. С таким же успехом можно наворачивать круги по храмовой территории и делать вид, что у меня много важных дел.

Вернуться до заката у меня не получилось – когда я вошел в комнату Магистра, солнце уже давно спряталось за горизонт, а на небе вместо него расположилась луна.

– Дана ждала тебя, – сказал он мне. – Где ты был?

– Простите, я задержался. Она до сих пор здесь?

– Нет, ушла. Вернется завтра утром. Она просила передать тебе, что ты ее подождал.

Интересно, куда она опять ушла. Наверное, искать кого-нибудь, чтобы с ним поругаться.

– Она пошла поесть, – объяснил мне Авиэль в подчеркнуто вежливой манере, которая всегда очень плохо сочеталась с его наглой манерой читать мысли. – Что у тебя в заплечном мешке?

– Лира, господин Магистр.

Он недоуменно поднял брови.

– Лира?

– Да. – И я, поставив мешок на каменный пол, продемонстрировал ему инструмент.

Магистр закивал.

– Не знал, что ты играешь на лире, – сказал он.

– Меня научила Галла.

– Вакханки и музыкальные инструменты? Надо же. – Он говорил спокойно, хотя в этих словах мне послышалось что-то издевательское. – Расскажи мне о своей ученице. У вас все хорошо?

Я убрал лиру обратно в мешок и поднялся.

– Конечно, господин Магистр. Мы познакомились… она боится темноты, но зато умеет разводить огонь, отличает съедобные ягоды от ядовитых и отлично разбирается в травах. И еще она поет. – В его глазах промелькнуло удивление, и я, сам не понимая почему – он ждал от меня совсем не этого – добавил: – Она поет как ангел.

– Надеюсь, охотиться она будет как богиня Афина, – сухо произнес Магистр. – И с нетерпением ждет того момента, когда ты подаришь ей ее кинжал из храмового серебра.

Пока мы спускались с горы и искали место для очередной ночевки, Таис с упоением рассказывала мне о визите в деревню.

– Там столько людей, – говорила она, – и все они не похожи на нас! Мы купили ткани и теплые одеяла из шерсти, а еще нас с Вестой накормили и дали нам хлеба и молока.

Что-то подсказывает мне, что это не совсем та еда , которой хотела бы поживиться Веста. Хотя она, в отличие от Даны, предпочитает охотиться в одиночестве, и, скорее всего, просто не хотела пугать Таис. Да и дичь , которая является ее целью, лучше всего выслеживать в темное время суток – тогда, когда она расслаблена.

– У меня есть для тебя сюрприз! – радостно сообщила мне Таис, когда мы решили немного отдохнуть и присели на траву.

– Какой? – полюбопытствовал я.

Моя спутница порылась в дорожной сумке, приобретенной там же, в деревне (выбор был практичным и мудрым – скорее всего, Веста ей помогла), и достала оттуда тонкое шерстяное одеяло, похожее на мое.

– Оно из овечьей шерсти, и очень теплое. Давай я отдам его тебе, а ты отдашь мне свое? Оно мне понравилось …

– Хорошо, – рассмеялся я, открывая сумку. – У меня для тебя тоже есть сюрприз.

– Правда? – Таис взяла одеяло из моих рук. – Ты мне тоже что-то купил?

– Не совсем.

Я достал из сумки кожаный мешочек и начал критически осматривать лежавшие там плектры. Часть из них давно уже пора было выбросить, потому что они стали хрупкими, и могли развалиться в любой момент.

– Ой, лира! – восхищенно воскликнула Таис. – Ты умеешь играть!

– А ты умеешь петь. Так что я сыграю, а ты спой мне еще.