Текст книги "Замысел. Хомо Сапиенс – эволюция"

Автор книги: Анастасия и Арсений Отчие

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Как после осознания этого можно убить своего маленького беззащитного ребенка? Неужели Бог оставит такое убийство безнаказанным? Какие могут быть для этого вообще оправдания?

«Какие нелепости говорят люди!!! – подумала Анет, – аборт и распределение – это убийство. Невежественные глупцы не знают последних открытий, которым учат каждого колледжника, подтверждающих, что люди после тридцати пяти лет и до шестнадцати (включая плод в утробе ) ничего не чувствуют. У них отсутствует страх смерти. Их нервные окончании либо еще не развиты, либо уже атрофируются. Никто из них никогда не противится ни аборту, ни распределению. Они ничего не понимают!!! Как можно их сравнивать с нами – с полноценными развитыми людьми от шестнадцати до тридцати пяти лет. Только в этом возрасте развита нервная система и человек чувствует страх перед смертью и боль. А если человек не против распределиться, то какое кому дело до него? Если он сам не против?! Моя мама тоже не была против. И я сама свидетель, что она ничего не чувствовала и не понимала. А если и понимала, то была бы рада, что может что-то сделать для меня – а именно распределиться и не мешать мне полноценно работать. Хотя .... она со своей философией. Она, пожалуй, и в лес бы ушла. Тем более она столько лет жила без денег. Ела только то, что растет в лесу и заготавливала это на зиму. Какая нелепость!!!! Грызла круглый год свои груши, яблоки, сливы, абрикосы и орехи!!! Светом и водой в квартире не пользовалась, чтоб я не потребовала с нее платить за нее. Все наровилась уйти в дом в деревне. Говорила даже о том, чтоб поселиться в заброшенный дом! Сумасшедшая! Вещи себе вечно перевязывала из старых вещей!!! Обувь и ту вязала на старую подошву. Как она умудрялась так хорошо выглядеть в своем возрасте и не болеть???!!! Ходила как старая дева из песочного века в этих вязанных вещах. Никакой нормальный человек вязать вещи не будет. Зачем вязать не модное старье, если в магазинах каждый месяц происходит смена моды и нужно покупать новые вещи каждый месяц! А она годами носила одно и то же! Стирала и мылась на речке. Воду с родника таскала!! Пила необработанную хлором, глицерином, фтором и формальдегидом воду!!! Как она не умерла от множества болезней??!! Это для меня навсегда останется непонятным.»

Глава 6

После бара Анет пошла сразу в центр распределения, так как время уже подходило к десяти. Зайдя в зал ожидания Анет заметила суету и тревожность всех обитателей центра. Все куда-то неслись, не обращая на нее внимания. Беспрерывно хлопали двери и слышались вызовы в разные кабинеты различных сотрудников.

Не совсем зная, как поступить, Анет села на лавочку и решила понаблюдать, пока не заметит знакомое лицо. Ждать ей пришлось недолго. Обритая наголо женщина, с которой она беседовала вчера, завидев ее, ускорила шаг.

– О, вы здесь!!!! – Сказала она на ходу, встревоженно.

– Что случилось, – спросила Анет, которой передалась тревожность собеседницы.

– Тут такое произошло ! Ливьен, Амарана, Тирнольда и Сокруна забрали под стражу! Спрашивали, как найти вас. Взяли все ваши документы!

– В смысле?! Зачем!? Почему взяли под стражу? – спросила, не скрывая испуга Анет, ноги которой в этот момент подкосились и она села на скамейку, отведя взгляд от встревоженной собеседницы и устремив его в пол. Множество мыслей проскочили у нее в эти секунды.

– Вашу маму не имели права распределять.... Она отказалась от пособий, а, следовательно, и тем самым отказалась от права на распределение. Теперь их ждет казнь!

– Как казнь! Мама же не была против!

– Это не имеет значения. Ее не имели права распределять…

– Что мне делать?

– Вам надо в полицейский комитет…

– И мне вынесут по приговору казнь? – Прерывающимся голосом полушёпотом сказала Анет.

– Скорее всего нет. Вы же не знали…

– Дак и они не знали!

– Они обязаны были все проверить. Но откуда они знали, что кто-то может отказать от пенсий и пособий?! Это небывалый случай!

– Вы серьёзно говорите? Их казнят? Вы не шутите?

– Вы себя слышите? Четырех моих сотрудников по работе казнят, а вы говорите, что я шучу! Вы что моя подруга, чтоб я с вами шутила!?

– Я вас поняла. До свиданья, – Обрубила, обиженная таким тоном Анет и вышла из здания. Лысая женщина что-то крикнула ей вслед, но Анет уже не слышала. Она была поглощена своими мыслями. "Если я пойду в полицейский комитет, меня могут казнить!!!! Пойду домой, они и туда придут ! Бежать не куда. Что мне делать? Поеду к Сердилию. Он все знает. Он скажет, что делать.

Анет остановила такси и поехала на другой конец города к своему другу. Она хотела ему позвонить, но с горечью заметила, что телефон сел. «Как теперь ехать? – подумала она, – но ситуация безвыходная. Поеду даже не позвонив. Как это нелепо и стыдно приехать без звонка.... Ну да ладно!»

Она постучалась в дверь. Никто не отозвался. Выждав минуту, Анет постучала еще раз. В ответ тишина. Она уже собралась уходить, как услышала из-за двери неуверенный голос:

– Кто там?

– Сердилий, это я, Анет.

– Анет? – Протяжно сказал он и открыл дверь, – странно.... Ты что здесь делаешь?

– У меня беда!

– Заходи. Что случилось?

– Я маму распределила вчера.

– Поздравляю!

– Не с чем поздравлять.

Анет во всех подробностях рассказала то, что сейчас произошло в центре распределения. Сердилий нахмурился .

– И что ты будешь делать?

– Я не знаю. Я пришла к тебе, чтоб спросить что мне делать. Ты все знаешь…

– Согласно закону, на самом деле они могут распределять только тех, кто получает пособия и пенсии. Именно поэтому никто не может распределить полноценного человека от шестнадцати до тридцати пяти лет. И тех, кто участвовал в распределении того, кто не получает пенсий и пособий подвергают казни.

– Откуда ты знаешь?!

– Я же работаю на заводе питательных смесей. Так вот сырье для смесей нам поступает с твоего завода – эмбрионального, с центров распределения, с абортивных центров и с тюрем…

– Так что, крысы тоже идут на питательную смесь?! Я думала пригодны только человеческие отходы…

– Конечно! Мясо крыс еще питательнее, чем человеческие отходы. Это доказал Париций. Много книг есть на эту тему. Я все знаю о питательности крысиного сырья, я статью об этом писал!

– Понятно.... Но казнь!!! Какой ужас!! И меня тоже убьют?

– Во-первых, не убьют, а казнят. Применяй слова правильно. А во-вторых по закону тебя не за что казнить. Ты не работаешь в центре распределения. Ты лишь обратившийся туда родственник.

– Мне страшно. Слушай, Сердилий, а если и маме было так же страшно , когда ее распределяли?

– Ты что вообще говоришь?

– Сейчас в баре один парень прочитал листовку. Там написано, что аборт и распределение это убийство, и что человек на всех стадиях развития – это все тот же человек…

– Не ожидал от тебя такого услышать! Ты меня разочаровала !!! Еще Коринулус… ты знаешь, кто такой Коринулус?

– Нет.

– Коринулус – это ученик Фрейда и он доказал что в определенном возрасте человек не чувствует ни страха перед смертью, ни боли. Посредством множества опытов и экспериментов он установил этот возраст – от зачатия до рождения – это самая низкая – первая стадия, потом идет детский возраст от рождения до десяти лет, – это вторая стадия, затем подростковый возраст – от десяти до шестнадцати, – это третья стадия, после самый полезный для общества возраст – от шестнадцати до тридцати пяти – четвертая стадия. И от тридцати пяти идет старость – пятая стадия. Обычно она завершается в сорок лет. Но некоторые родственники терпят стариков и дольше . Так вот, Коринулус все четко рассчитал!!! Это неоспоримый факт, что достойна качественной жизни лишь четвертая стадия, а именно от шестнадцати до тридцати пяти. И уже то, что мешает этой жизни должно быть устранено. Это еще Фрейд предполагал.

Также Фрейд рассматривал внеутробное развитие детей, так как беременность, роды и воспитание детей мешают на протяжение всей четвертой стадии. Выращивание эмбриона внутри матери – это паразитическое развитие. Эмбрион – это инородное существо, которое поедает свою мать ещё в утробе. Это естественный процесс поедания своего ближнего. Так ближний приносит наибольшую пользу. Мать, откармливая эмбриона-паразита собой (или своими ресурсами) страдает, так как у нее начинают выпадать волосы, ломаться ногти, крошатся зубы. Паразит истощает ее, поедая ее изнутри не только в утробе, но и после, когда начинает поедать ее молоко. Таким образом эмбриональный центр, начатый разрабатываться Коринулусом, на основании расчетов Фрейда – это наивысшее достижение человека. Теперь не нужно страдать полноценной женщине, скармливая себя нерождённому паразиту. Теперь младенцы «донашиваются» в эмбриональных центрах и женщины, которые служили первоначально материалом для их выращивания на недлительный срок, не страдают в той мере, как страдали те, кому приходилось вынашивать паразита на протяжении всей беременности! Коринулус тщательно изучил труды Фрейда, которые были затеряны и разработал эмбриональную жидкость, которую ты теперь производишь на эмбриональной фабрике, и ты смеешь отвергнуть всю свою жизнь, включая самое святое – работу! и опровергнуть факты, доказанные Коринулусом?

– Да я не опровергаю. Просто задумалась. Люди говорят вокруг некоторые....

– Невежественные безумцы, стремящиеся свергнуть всю науку и обратить все открытия и достижения вспять!!! Также сам Коринулус подтвердил председателям комитета по распределению, что в его возрасте отсутствуют чувство страха к смерти, и поскольку он был еще полезен обществу своими открытиями, то поэтому его и не распределили, и ему пришлось дожить до смерти.

– Конечно, я доверяю таким великим людям . Но почему то крутится навязчивый вопрос: Последние двадцать лет примерно, мы не видели стариков, которым за сорок. А если они и есть, то они как тени, и ни с кем уже почти не общаются. Мне не выпало случая пообщаться хотя бы с одним из таких стариков. Может среди них есть отдельные личности, у которых не атрофировались чувства и они могут еще быть полезными обществу?

– Конечно. Ты сама и ответила. Они как тени. Они уже не в своем уме и с полным отсутствием чувств. Поэтому мы с ними и не могли общаться. Да и зачем нам с ними общаться? Само общение с ними опасно. Это деградирующие паразиты. Среди них есть даже такие, кто настолько обезумел, что уверен в том, что Правительство о них не заботится, а даже наоборот злонамеренно, слаженно и целеустремлённо вредит, губит и использует. И не только их, но и всех живущих людей. Эти обезумевшие старцы наговаривают на всемирное заботливое Правительство, давшее нам защиту, работу и счастливую жизнь без лишений и ограничений.

Медицина достигла небывалых высот! Теперь заболевания не успевают развиваться, а если и развиваются, то человека теперь нет необходимости лечить, он просто пойдет на питательную смесь и тем самым принесет пользу обществу хотя бы в этом, коль не смог в другом!

Также в самом разгаре скрещивание людей с животными! Этими опытами сотрутся границы между людьми и животными. Всех животных мы сможем использовать по своему усмотрению. Человеческие возможности, благодаря таким открытиям достигнут небывалого размаха!!! Объединённый комитет надзора за здоровьем заботится о человечестве, как никогда раньше. Люди в прошлом и мечтать о таком не могли! И все эти научные открытия доступны нам!!! Мы должны этим гордится! А эти старики отвергают эту заботу!!! Не все, конечно, но такие ещё остались!!

Далеко ходить не надо – одна твоя мать чего стоила. Я поражаюсь почему ты так медлила с распределением. Она была очень стара, безумна, да еще и худа! Так что она даже распределением не принесла никакой пользы обществу, так как у нее отсутствовала необходимая жировая прослойка. На улице все, завидя ее, переходили на другую сторону. И лишь последнее время ее стало совсем не видно.

– Смешно сказать, но я боялась остаться в квартире одна. Мне всегда снился Дракон, который заберёт меня в жены…

Сердилий засмеялся, – какой дракон?!

– Из фильма "Убить дракона". Мама мне все детство много раз включала этот и другие подобные фильмы. Она говорила, что такие фильмы учебное пособие .

– "Убить дракона??!!!!" – это советская пропаганда свержения власти! Этот фильм запретили еще 25 августа 20… года!! И она тебе его показывала?

– Я всегда поражаюсь твоей памяти!

– Не забивай себе голову обезумевшими стариками. Правительство о нас заботится, как никогда! Этому есть огромное количество доказательств.

– Да, я с тобой согласна. Так что мне теперь делать? Идти в полицейский комитет?

– Конечно иди. Ничего не бойся.

– Сегодня уже поздно. Я останусь у тебя?

– Оставайся.

– Поставь мой телефон на зарядку, а то я даже ни разу сегодня селфи не сделала в такой суете.

– Ну ты даешь!!!! Забыть о селфи! Давай телефон.

– Я очень устала.... Сердилий, я лягу спать?

– Ложись вон туда, – сказал Сердилий, указывая на дальнюю комнату.

Глава 7

Анет проснулась раньше обычного. В окно пробился солнечный луч. Она услышала переливы птиц, сидящих на тополе. Ей почему-то очень захотелось открыть окно и впустить в комнату утреннюю прохладу, как делала ее мама. Она поймала себя на этой мысли и устыдилась ее. Посмотрев на часы Анет в некотором недоумении обнаружила, что сейчас полчетвертого утра. До распределения она считала, что ее будит мать и нервничала, но вот, матери с ней нет, а она все равно проснулась. Мать не открыла окно, так она сама захотела открыть его. Также для нее было удивительно, что в пении птиц тоже виновата не мать. Они поют не потому что Люсьен так рано вставала, а просто поют, потому что сами хотят.

Да, ее мама была, несомненно, безумна. Анет понимала, что слишком затянула с распределением, но она не могла найти двух причин в чем та ей мешала. Люсьен на самом деле уже давно не лезла в ее жизнь. И тот случай до распределения был единичным. Она вставляла за весь день лишь два – три слова в разговор с дочерью. Но и в этих словах, конечно, всегда превалировало ее безумство.

То она предлагала попробовать воду из родника, то притащила домой ежа, чтоб показать дочери, то угощала ее грушей. Подумать только – грушей!!!!! Самой грязной и никчёмных едой. Кормом для скота! И это в то время, когда у нее усиленный паек питательных смесей, и как она сегодня узнала, этот паек не только из человеческого сырья, но и из крысиного. Он должен быть вдвойне питательным!!! Зачем ей предлагать выросшую в лесу грушу, от одного запаха которой тошнит.

Да и как она там росла?! В заразе и грязи!!! Под открытым небом!!! И этим мусором ее мать питалась уже много лет. Анет не помнит, чтоб ее мать когда-нибудь даже попробовала бы питательную смесь. Она с отвращением отвергала питание, заботливо предоставленное ей Правительством. И все говорила: "Анет ты помнишь «Кин-дза-дзу», или «Убить дракона?» или, «Обыкновенное чудо» и фразу оттуда: «Настоящим человеком быть очень тяжело…»

«Конечно я помнила. В детстве все, что показывала мама мне нравилось. Но когда я начала сравнивать эти фильмы и мультфильмы , навроде „Незнайки на луне“ с теми передачами, которые готовит для нас Правительство, то, естественно, я выбрала эти передачи. Никто не может лучше позаботиться обо мне, чем Правительство! А мама это отвергала… Сердилий был прав. Все старики обезумевшие бунтари, которые не чтут, как подобает их заботливое Правительство !!!! На каждом уроке в колледже говорят об этом, а старики этого не помнят. Так странно....»

Мысли кружились в голове Анет. Этот хоровод мыслей, незаметно для нее самой, перенес ее с реального мира в мир снов. Она шла по зеркальной плоскости. Она видела себя боковым зрением в этом отражении, но не решалась посмотреть прямо вниз. У нее были три головы. Она шла с намерением. С ужасным намерением. Для всех вокруг эти ее действия казались нормальными и приемлемыми. Люди, стоявшие вокруг и смотревшие на нее, одобряли ее шаг. Анет гордо подняла головы, но завидев жертву, опустила их. "Почему ей стыдно? – думала она, – ведь она делает все правильно. Все окружение подтверждает это своим одобрением. Что не даёт ей покоя внутри? Мама, кажется, звала это совестью? Учёные отвергли существование совести. Значит мама в очередной раз ошиблась....

Но почему мне так плохо? Я не хочу делать то, чего все вокруг ожидают! Но толпа, как будто почувствовав ее сомнения, начала хлопать и кричать: «Анет, вперед! Выполни долг ! Анет вперед! Выполни долг!»

Деваться было некуда. Она пошла. Вот ее жертва уже перед ней. Люсьен забилась в угол и плакала, говоря: «Анет, не убивай меня!!!! Я твоя мать!!!! Я хочу жить !!! Я очень хочу жить !!! Я так боюсь умереть!!! Давай уйдем с тобой в деревню. Заброшенную деревню. Я научу тебя жить по-настоящему!!!!»

Анет поколебалась, но толпа ревела все громче: "Анет, вперед ! Выполни долг!!!" Вот, осталось каких-то пару шагов. Она их делает.... берет свою мать в руки, и замечает , что заместо рук у нее лапы дракона.

Почувствовав свою власть, она сжала ее сильней. Люсьен вскрикнула. Анет всеми тремя головами начала разрывать мать на части и с жадностью глотать. Мать дергалась и кричала. «Почему она кричит? – подумала Анет, – она не должна чувствовать боли…»

Она прервала процедуру. Отодвинула мать на расстояние вытянутых рук, оглядела ее. Люсьен, свисала с лап, не в силах подняться, дыхание превратилось в хрип. Ее тело было разорвано и окровавлено. Некоторые оторванные куски свисали и с них стекала какая-то жидкость. Это не была кровь. Жидкость желтого цвета. Анет ужаснулась, увидев мать в таком виде.

– Почему ты кричишь? – Спросила она.

Люсьен с усилием подняла голову, посмотрела в глаза дочери, которые были на средней голове, – Мне больно, – сказала она хрипя. Убей меня. Не мучь меня. Убей.

Эти слова, и то, как они были сказаны, словно громом повергли Анет. Она бросила мать в сторону и побежала к выходу. Ноги стали большими. Зеркало скользким. Сколько она не пыталась бежать, у нее не получалось. Она вспомнила, что она дракон и попыталась взлететь, но тело было очень тяжелым и она осталась недвижима.

Толпа ревела еще громче, крича, хлопая в ладоши, топая ногами, и сужая круг с каждым шагом: «Анет, вперед! Выполни долг!!». Анет начала метаться из стороны в сторону. Положение безвыходное. Или она должна убить мать, или ее разорвет толпа. Что ей делать? Тут она услышала, как мать хриплым голосом из угла говорит:

– Анет, вспомни, я тебя обучала осознанному сновидению.

– Что? Осознанное сновидение? Точно! Я же сплю!! Я во сне!!!!

Как только Анет осознала, что она спит, она проснулась. Все ее тело было в холодном поту. Мысли ее путались. Она хотела реветь и кричать. Ей стало так страшно, что она думала, будто сейчас задохнётся. Воздуха стало мало и она начала глотать его рывками, боясь, что он вот-вот и вовсе закончится.

Паническая атака продлилась недолго. Через минуту Анет начала приходить в себя и осознавать все произошедшее. «Почему мне приснился такой сон?! Какой ужасный сон!»

С этими мыслями она пошла на кухню налить себе чаю. По привычке Анет включила «Общежитие», и гнетущие недостойные мысли быстро отступили, уступая место достойному и веселящему реалити-шоу.

Глава 8

Допив чай, Анет решила выйти на работу раньше обычного и прогуляться по аллее, которая отходила от дома Сердилия. Не будя друга, Анет тихо собралась и вышла во двор.

Аллея была пуста. На ивах томно воссиживали вороны, наблюдая за утренним пешеходом. Солнце уже взошло и стремительно нагревало воздух. После утреннего сна Анет чувствовала себя потерянной. Она даже не вышла на свою страницу, чтоб выложить новые селфи и почитать комментарии под позавчерашними. До работы оставалось три часа. Нужно было их куда-то употребить. «Может пойти в лес, в котором мама проводила большую часть своей жизни последнее время?» – подумала она. Возле бара стояло такси. Анет направилась к нему.

– К центру распределения, пожалуйста, – сказала она водителю.

– Они уже закрылись. Рабочий день у них до пяти утра, – ответил он Анет.

– Это не важно.

Выйдя у распределительного центра Анет огляделась. Дороги уже оживились. Она взглянула на часы. Было полшестого. Ускорив шаг Анет направилась в сторону лесополосы. Дойдя до места назначения она вспомнила, что однажды, когда ей было 10 лет она пошла туда ради любопытства с мамой, но, не найдя ничего для себя интересного, вскоре ушла, оставив мать одну и даже не сообщив ей о том, что уходит.

Величественные деревья нависали над головой Анет. Они казались такими могучими. Тропинки она не нашла и зашла напрямик в чащу леса. Небольшой страх сковал ее движения и она остановилась, чтоб оглядеться. Кругом было множество деревьев. «Странное зрелище», – подумала она. Немного осмелев, Анет двинулась вперёд.

Шла она так минут пятнадцать, как вдруг услышала треск веток справа от себя, оглянувшись она увидела непонятное существо. От страха и неожиданности Анет вскрикнула. Существо, которое до этого остановилось, поджало лапки и смотрело на Анет, юркнуло к ближайшему дереву и покарабкалось наверх. Взобравшись на высоту в два человеческих роста существо остановилось и опять стало разглядывать «гостя».

Анет решила не пугаться этого животного, так как оно, по ее мнению, не было таким страшным и противным, как еж, принесённый однажды матерью.

Ее взору предстало рыжее небольшое создание с остренькими торчащими ушками, маленькими передними лапками и большим пушистым хвостом. Зверёк смотрел на Анет и очень быстро дышал. Все тело его содрогалось от такого дыхания. Через минуту наблюдения, животное спустилось на две ветки ниже и, посмотрев ещё с полминуты на неведомое творение, с огромной скоростью юркнуло на другое дерево и растворилось среди веток.

Анет была под впечатлением. Кроме эмбриональных крыс, с которыми она работала каждый день, и того злополучного ежа, она за всю жизнь не видела больше никакого живого существа. Птицы, конечно, не в счет. Кошки, которых она еще застала, тоже. «Кто это был такой? – подумала она, – такой милый!!» Анет медленно пошла дальше, вглядываясь в межветочное пространство в надежде снова увидеть подобное существо. Ещё двадцать минут прогулки не принесли новых наблюдений. Взглянув на часы, Анет решила возвращаться, так как дорога обратно займет час, и ещё полчаса от леса до работы.

Повернувшись обратно и пройдя около ста метров Анет услышала слабый писк. Она решила пойти на этот звук. Направление было ясно. Через двадцать метров писк стал громким и отчётливым.

Анет увидела круглую дыру в дереве и торчащих оттуда птенцов. Она смотрела на них так, как будто не знала, что у птиц бывают птенцы. Знать то знала, а увидела впервые!!! На тревожные крики птенцов прилетел дятел и стал кружиться возле дерева, метаясь то в одну, то в другую сторону. Анет поняла, что это его птенцы. Она отошла на такое расстояние, чтоб издали наблюдать эту картину, но не тревожить дятла. Как только расстояние между Анет и деревом увеличилось, дятел подлетел и пролез внутрь гнезда. Птенцы стали пищать еще громче. Анет не могла оторваться от этого зрелища. «Не зря мама, все же любила лес!» – заключила Анет.

Но время поджимало, нужно было выбираться из лесополосы. Анет шла к выходу еще тридцать минут. По выходу из леса она с огромным удивлением обнаружила, что вышла с противоположной стороны. «Как это возможно? Потерять ориентир аж на 360 градусов? Я же шла в одном направлении, а потом повернула обратно! Как произошло так, что я совсем с другой стороны леса вышла?! Ну да ладно.... Мне и лучше. Здесь до работы совсем рядом.»

Посмотрев на часы, Анет сделала селфи на фоне леса и пошла в сторону работы.

В эмбриональный завод вход был строго по отпечатку пальца и сетчатке глаза. Пройдя аутентификацию и контрольное взвешивание, Анет пошла в свой цех. В ее цеху производили откачку эмбриональной жидкости у крыс. Раньше она работала в другом цеху – отбор крыс, срок беременности которых подходил к завершению. Там работа легче и менее ответственная. Здесь же требовалось взять усыпленное животное, проткнуть шприцем стенку живота вместе с маткой, и, не задевая плод, а именно – крысят, откачать шприцем эмбриональную жидкость, слить в герметично запакованный резервуар, который потом доставляют в эмбриональный центр. Именно в этой жидкости доращивают младенцев.

После этих манипуляций крыса кидалась на конвейер, по которому она попадала в большую мясорубку. Что происходило дальше Анет не знала до вчерашнего дня. Или, правильнее сказать, не предавала значения. И лишь вчера узнала, что перемолотое сырье из крыс отправляют в центр заготовки питательных смесей, которые выдавали всем жителям Земли.

Анет зашла переодеться, чтоб приступить к работе и в этот момент по рупору произнесли: «Али Анет, пройди в кабинет директора». Анет оглянулась по сторонам. Взгляды всех сотрудников были устремлены на нее. Она, растерявшись, скомкала халат в руках, и, забыв убрать его обратно в шкаф, так и пошла с ним, опустив голову. «Меня вызывают точно из-за сложившейся ситуации в распределительном центре. Меня уволят, как не примерную!! Моя мама меня позорила! Теперь я опозорена в конец. Все узнают, что она хотела забрать меня из колледжа в 12 лет и что отказалась от пособий и пенсии. Какой позор!!!»

Анет подошла к кабинету директора и робко постучала.

– Войдите, – послышалось оттуда.

Анет зашла и увидела двух человек из полицейского комитета. Сердце ее дрогнуло. Дыхание остановилось. Ноги задрожали. Ей показалось, что она сейчас упадет, "Меня казнят!!!!!! – пронеслось в ее мыслях и стало по нарастающей громкости и скорости повторяться: Меня казнят!! Меня казнят!!! МЕНЯ КАЗНЯТ!!!!!!!

– Вы Али Анет? – спросил один полицмен.

– Да, – дрожащим голосом ответила она.

– Вы проедете с нами, – сказал полицмен и направился к двери.

Анет взглянула на директора, как провинившийся ребенок. Директор смотрел на нее укоризненным взглядом. Она опустила голову и пошла за полицменом. Второй полицмен пошел за ней.

«Как странно, – подумала она, – меня сейчас могут казнить, а я о таких мелочах переживаю. Какое мне дело, что подумают сотрудники? Какое мне дело, что подумает директор? Какое мне дело до того, что все пялятся на меня? Какое мне дело, что меня сочтут не примерной и уволят? Меня казнят, а я переживаю об этих никчёмный людях, которым до меня нет никакого дела....»

Анет посадили на заднее сиденье машины. Один из полицменов сел рядом с ней, второй сел за руль. Машина двинулась с места и через двадцать минут ее завели в полицейский комитет. Она шла, робко ступая на ступени, прижав к груди скомканный халат. Полицмен подтолкнул ее, сказав:

– что плетешься? Ты не на прогулке, иди быстрее! На прогулке в камере будешь так выхаживать!

– В камере? – повторила они негромко.

– В камере, в камере, – сказал с усмешкой полицмен.

Ее проводили в кабинет и оставили там, сообщив мужчине, который, по видимому был там главный:

– Али Анет.

– Так это вы Али Анет?

– Да.

– Ну садись, будем разбираться. Вы позавчера отправили на распределение свою мать Али Люсьен 19..... года рождения?

– Да.

– Хорошо. Знали ли вы, что ваша мать не получает пенсию?

– Да, но…

– Хорошо. Спрашивали ли у вас в распределительном центре о пенсии Али Люсьен?

– Нет. Про пенсию не спрашивали.

– Отлично. Подпишите здесь, – полицмен протянул какую-то листовку. Анет, не прочитав, подписала, – ждите здесь, – сказал полицмен и вышел с этой листовкой.

"Что со мной теперь будет? Что я подписала? – и тут она как бы очнулась, встала, схватилась за голову и вскричала: "Зачем я подписала? Ведь мама мне несколько лет твердила, что люди сами сажают себя в тюрьму, подписывая на это согласие!!! И что если не подписывать ничего – вообще ничего, включая подтверждение того, что мне вернули изъятые вещи, то меня и посадить не смогут. Я ее не слушала!!!

Я ее никогда не слушала!!! А она даже мне книги давала, которые проливают свет, как она говорила, на правовые вопросы. Как они там назывались? Не помню даже… Ролики включала про Человека вне системы. Да и сама жила то она без документов. Она их, как однажды убрала, так никогда и не доставала. Я ничего не слушала и не читала!!! Хоть что-нибудь бы вспомнить из этих роликов!! Хоть что-нибудь!!!! Там что-то говорили про то, что Человек, личность гражданин, физ. лицо и др. – это разные вещи. И что физ. лицо могут арестовать и судить, а Человека нет.... как-то так. Что мне делать с этими знаниями? Попросить вернуть листовку и написать, что я отказываюсь от подписи? Они будут кричать на меня.... Что мне делать?"

Ее размышления прервали два конвойных, зашедших в кабинет и предложивших пройти ей с ними. По пути они забрали все электронные устройства и халат, который Анет так и таскала за собой, без какой-либо описи. Анет беспрекословно повиновалась. Ее долго, в полном молчании, вели по лабиринтам полицейского комитета. Наконец, подойдя к одной двери, ее взяли под руки и постучались. Открылось окошко.

– Кого привели?

– Али Анет. Политическая.

Дверь открылась и ее провели в сырое темное помещение. Они прошли еще несколько коридоров, постучали в еще одну дверь. Вопрос и ответ повторился. Дверь открылась и конвойные оставили ее в камере, где ее разглядывали восемь женских пар глаз и пять мужских.

Она осталась стоять у двери, боясь даже шевельнуться, не то что поднять глаза и заговорить.

– Можешь проходить. Долго все равно не простоишь, сказала, смеясь, женщина в самом конце камеры. В этот момент Анет подняла глаза и ужаснулась. Ее взгляду предстали тринадцать худых человек. Она округлила глаза и смотрела на них, как на диковину.

– Не смотри так на нас, и тебе придется похудеть! – уже не смеясь, сказала все та же женщина. Проходи. Здесь свободная кровать.

Анет робко прошла, села и, наклонив голову, уставилась в пол.

– Жюри, не трогай девчонку, пусть придет в себя, – сказал мужчина с длинной черной бородой.

– Ну да, после такого нужно прийти в себя!!! – с улыбкой продолжила Жюри, – как тебя зовут?

– Анет, – тихо ответила она.

– Что тебя привело к нам, Анет?

– Я маму распределила....

– Ну, если б всех за это сажали…

– Она не получала пенсию и пособия.

– Ааааа....так ты не знала, что распределение оплачивается с пенсий и пособий? Слушай, Рагулини, – сказала она, обратившись к мужчине с длинной черной бородой, а в соседней камере вчера четырех казнили не по этому ли делу?

Анет побледнела и уставилась на Рагулини, как на последнюю надежду.

– Ты зачем новенькую так огорошила? Смотри, она вся побелела. Сейчас ещё и сознание, чего доброго, потеряет, – отозвался бородач.

– Да ты не переживай, если тебя до вечера не переведут в камеру смертников, то уже не казнят, – постаралась успокоить Анет Жюри.