Текст книги "Голос Севера (СИ)"

Автор книги: Анастасия Калько

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Неожиданно Джозеф вспомнил дочь мистера Келлара, которую видел тогда же на заправке. Смуглая черноволосая малышка с интересом заглядывала под поднятый капот отцовской машины, а в ответ на шутливое "привет, комарик!" ответила: "Я – Линда Келлар!". При этом девочка гордо вскинула подбородок, и в серо-голубых глазах появилось не по возрасту самолюбивое выражение. А когда она махала ему рукой из окна отъезжающей машины, Джозеф заметил, какой у неё серьёзный взгляд, лет на 20-30 старше её.

"Вот бы увидеть её сейчас! Какая она стала? Сейчас ей лет десять, как моей сестрёнке Бетти. У неё такой же взгляд, или она превратилась в обычную девочку, вроде моих сестрёнок и их подружек? Да нет, обычной девочкой она точно не стала. Что-то в ней есть особенное..."

Что-то подсказывало Джозефу, что в будущем он ещё не раз увидит дочь мистера и миссис Келлар.

На днях, когда он разгружал ящики на рынке после занятий, к нему подошла рыночная цыганка, сидящая днём у входа с попугаем и ящиком с предсказаниями, схватила его за рукав и сообщила, что женщиной всей его жизни станет брюнетка, которую он знал ещё ребёнком, и будет владеть его сердцем безраздельно, даже когда в его жизни появится некая дорогая ему светловолосая женщина... Выпалив всё это и не отвечая на вопросы, цыганка ушла и даже не спросила денег за своё предсказание...

7. ЖУРФИКС У ПРЕЗИДЕНТА

С первых дней вчерашнему выпускнику университета Джозефу Хеллеграну поручили в УБРИ самую тяжёлую работу, так, что свободное время стало для него приятным воспоминанием, но он понимал: это испытательный срок, проверка на прочность. Если он не выдержит и сбежит, то до конца дней будет читать лекции в университете или колледже, или вообще пойдёт учительствовать в обычную школу. А ведь не для этого он так старался столько лет. А если выдержит первые трудности, то потом будет заниматься настоящим делом. И к тому же статус научного сотрудника УБРИ поднимает его на высоту, о которой он раньше лишь мечтал. Корпорация Ричарда Келлара имела правительственные связи и пользовалась в Австралии большим престижем. И Джозеф не хотел терять шанс приобщиться к касте избранных. Поэтому он выполнял всё, что ему поручали, не возражал, если его просили поработать сверхурочно или съездить куда-нибудь по поручению начальства, и старался работать так же добросовестно, как учился в школе и университете.

И эта тактика уже приносила плоды. Джозеф чувствовал, что на него уже не бросают такие снисходительные взгляды, как в начале, и уже не принимают его за парня, разинувшего рот не на свой каравай.

А вчера ему вручили приглашение на журфикс в доме самого президента корпорации. После 10 месяцев работы Джозеф даже не смел ожидать такого поощрения. Это означало, что его признают одним из них.

На журфиксе тон задавала жена президента. Джозеф сразу узнал красавицу миссис Келлар, ничуть не изменившуюся за десять лет. В белом платье скромного покроя и нескромной стоимости она скользила по гостиной с бокалом коктейля в руке, перебрасывалась с гостями репликами, комплиментами и улыбками. Украшений на ней не было, но госпожа Дэррил со своей золотистой смуглой кожей, яркими серо-голубыми глазами и чёрными волосами, блестящими, как дорогой шёлк, выглядела намного роскошнее других увешанных драгоценностями женщин. Сам мистер Келлар расположился в кресле у небольшого столика и время от времени кивком приглашал кого-нибудь из гостей сесть напротив, перебрасывался с ним несколькими словами и следующим кивком отпускал собеседника. Президент УБРИ был сегодня в гавайской рубашке и брюках от бежевого костюма, но в своей скромной одежде (так же, как его жена) выглядел намного элегантнее затянутых в костюмы и смокинги гостей. Смуглый от природы, Ричард сильно загорел под австралийским солнцем, но его густые чёрные волосы не стали жёсткими и не потеряли густоту и блеск. Серые глаза на загорелом лице казались серебристыми. Президент и его жена выглядели так, что, окажись в гостиной редактор журнала "Дом и семья", то лучших натурщиков для обложки спецвыпуска "Портрет идеальной пары" вряд ли стал бы искать дальше.

Джозефа почти не замечали, но и не смотрели на него, как на выскочку, затесавшегося не в свою компанию. Он прохаживался по гостиной, сдерживая бунтующий аппетит, который после бутерброда, порции мороженого и стакана коктейля разошёлся не на шутку и активно требовал добавки. Если он тут набросится на угощение, как голодный гризли, то навеки загубит свою репутацию. Его просто примут за одного из тех ребят, которые приходят в гости, только чтобы наесться на дармовщинку, и относиться будут соответственно. "На обратном пути зайду в пиццерию! – увещевал себя Джозеф, – а тут лучше не увлекаться!".

И вдруг он поймал на себе пристальный взгляд. Обернулся. И мороженое превратилось у него в горле в ледышку.

Ричард Келлар, прищурясь, смотрел на него. Увидев, что молодой человек обернулся, президент кивнул ему, приглашая к своему столу.

"Я не сплю? Он! Меня! Сам! Заметил!!! Так, прежде, чем радоваться, постараюсь вспомнить, не проштрафился ли я на неделе и не предстоит ли мне получить нагоняй?" – подумал Джозеф, усаживаясь в кресло напротив босса по его повелительному кивку.

Ричард предложил ему бокал коньяка и улыбнулся:

– А ты человек слова, Джо. Я ведь тебя узнал. Как-то ты обещал, что непременно будешь работать в УБРИ, и вот ты здесь. Да ещё и с честью выдерживаешь испытательный срок, а некоторые ребята, случалось, сбегали уже через два или три месяца. Начальник твоего отдела тобой доволен, он говорит, что ты усердный и одарённый сотрудник.

– Я столько лет добивался шанса работать у вас, сэр, – ответил Джозеф. – И не думал, что всё будет как по маслу. Но упускать свой шанс я не хочу. Он не один из миллиона, он – единственный!

Он уже не смущался и не заикался перед великим человеком. В конце концов, чего-чего, а испытаний у него хватало, и робеть Джозеф почти разучился.

– Ты правильно рассуждаешь, – кивнул ему Ричард. – Если не изменишь своим убеждениям, у тебя будет прекрасная возможность сделать карьеру на работе!

По дороге домой Джозеф не заметил, как пробежал мимо пиццерии, на лестнице разбил очки и чуть не ошибся дверью квартиры. Его охватывало воодушевление. Почему-то после разговора с мистером Келларом молодой человек уже не сомневался, что добъётся своих целей.

... – Теперь я не сомневаюсь, что это он, – сказал Ричард, вынырнув из бассейна в патио. Находиться на суше он мог сколь угодно долго, в отличие от своих Южных собратьев, но после шумного многолюдного приёма потребность увлажниться стала очень острой. – Прошлой ночью я снова беседовал с Голосом, и он мне сообщил, что сегодня я увижу человека, который займёт важное место в жизни Линды и поможет ей принять судьбоносное решение в судьбе планеты Океанов. И добавил: я сразу узнаю этого человека потому, что он – человек слова.

– Ты уверен, что не ошибаешься? – Дэррил подплыла к мужу и вытянулась на спине, мягко покачиваясь на воде. – Да, я помню этого мальчика в очках, мы разговаривали с ним на заправке в день открытия УБРИ. Он говорил, что постарается поступить на работу в УБРИ. Это о нём ты говорил мне сегодня? Ты считаешь, что он сможет стать твоим преемником, когда ты отправишься покорять новые вершины?

– У него все качества для этого.

– А что ещё Голос говорил о нём и о Линде?

– Что их будет сильно тянуть друг другу, и они будут друг для друга всем, но Джозефу всё время придётся выбирать между Линдой и какой-то полной блондинкой, которую он будет любить так же.

8. ВСПЫШКА

– Эй, долговязая жердь! Линда – дылда!

Линда Келлар вздрогнула, чувствуя, как в глазах темнеет от ярости и отвернулась, стараясь не замечать придурков Гарри, Ронни и Герма, которые уже давно напрашивались. Но пока она находила в себе силы не "вестись" на их наезды. Хотя надолго ли хватит её выдержки?

– Эй, Линда!!! – заорал Ронни так, что слышно было, наверное, даже на улице. – Тупая Линда! Вечно задираешь нос, как будто ты самая умная, а генеалогическое древо составить не смогла!

– Так тебе и надо, цапля! – подхватил Герм. – Что, лень было собрать сведения?

– Не хочешь знать свои корни? – громче всех хохотал Гарри, вожак компании. – Эх, ты, жердь тупая!

– Отвалите, дебилы, – почти ласково посоветовала Линда, проходя мимо и давя в себе желание схватить кого-нибудь из этих троих за шиворот и ткнуть носом в тарелку с обедом. Вот насчёт генеалогического древа лучше бы они помолчали. Гнусный мистер Рикмен высмеял её вчера перед всем классом, когда она принесла анкету для древа только с фотографиями родителей и своей. А её объяснения о том, что данных о других Келларах она не нашла, выглядели жалкими оправданиями. Оправдываться Линда ненавидела. И ненавидела тех, кто её к этому вынуждал. А теперь ещё и мальчишки будут уматываться, пока не дождутся неприятностей. "Они что, специально что ли?!"

– Что, разговаривать с нами не хочешь? – спросил Гарри. – Дылда!

– Если ты ещё раз назовёшь меня... – Благие намерения Линды разлетелись вдребезги. Сейчас она им устроит и за "дылду", и за насмешки над её генеалогическим древом, и за все их тупые шуточки...

Забирая на раздаче поднос со своим обедом, директор школы, мистер Барри, удивлённо поднял голову: лампы дневного света под потолком затрещали и начали сыпать искрами. Странно, вроде проводку только недавно заменили...

– Мистер Барри! – отвлёк его голос мальчика из седьмого класса "А", Ронни Грина. – А почему Линда угрожает нам морды набить?

– Ронни, ты врёшь, как паршивая собака, – ответила одноклассница Ронни, высокая, но тонкая и угловатая черноволосая Линда Келлар. – Я пока вам не угрожала и не дралась.

Она не спеша подошла к мистеру Барри... и вдруг вырвала у него поднос и прицельно метнула его содержимое в Гарри и Ронни. Грохот и вопли раскатились в полной тишине: все в столовой замерли от неожиданности.

– А вот теперь я дерусь! – с довольным видом заключила Линда. Увидев ошеломлённое лицо Герма, смотревшего на своих густо заляпанных директорским обедом товарищей, девочка схватила его за волосы и со всего маху ткнула лицом в тарелку спагетти.

Тишина в столовой стала ещё более гулкой, и в ней голос Линды раскатился как гром:

– Ещё раз наедете на меня, не знаю, что сделаю! Вы мне надоели! Отстаньте!

Несколько ламп под потолком затрещали ещё громче и лопнули. Следом разлетелись оконные стёкла. А занимавшие половину стены стенды с рекомендациями здорового питания школьника дождём посыпались на пол вместе с гвоздями, на которых висели. Затем за стеной, из спортивного зала раздался грохот: обвалилась "шведская стенка" и сорвались брусья.

Панику удалось погасить нескоро. Когда кое-как угомонившихся учеников отправили по классам, мистер Барри велел своей секретарше вызвать электрика и стекольщика, а сторожу – прибить на место стенды и поискать грузчиков, чтобы поднять снаряды в спортзале. Гарри, Ронни и Герм поплелись умываться.

– Разговаривать со мной не хотите, неряхи? – заорала им вслед Линда, которую в отличие от всех охватило веселье и необычайный прилив энергии. Догнав мальчишек, Линда с возгласом "Ещё раз достанете, мало не покажется!" стукнула Ронни кулаком по затылку, а Герма толкнула на Гарри.

– Ты чего? – Гарри чуть не растянулся на полу. – Совсем того, да? Без тормозов?

– Угу, – весело кивнула Линда. – Так и запомните.

– Линда, хватит! – отмер мистер Барри. – Зайди ко мне. Как ты себя ведёшь!

– Как заслужили, – буркнула девочка, догоняя директора.

... Положив трубку, Ричард Келлар стукнул кулаком по стене и разразился самой крепкой океанидской бранью, и Дэррил встревожено посмотрела на мужа. Уже много лет он не разговаривал на языке своих соплеменников. Что могло случиться? Впрочем, вопрос, наверняка, риторический...

– Час назад произошла вспышка, – сообщил Ричард, успокоившись. – К счастью, небольшая, но и того хватило. Обычно я стараюсь блокировать её воздействие на Порт-Дуглас, но сегодня как назло в это время я беседовал с представителями министерства энергетики и не словил мышей. В общем, звонил директор. Линда подралась в столовой с мальчишками, которые задевали её. А вдобавок, пожаловался мне Барри, полетела электропроводка во всей школе, окна в столовой разбили какие-то хулиганы, со стены в столовой сквозняком снесло все стенды, а в спортзале разлетелась на части новенькая шведская стенка.

– Лучше бы мы придумали генеалогическое древо для Линды, – печально констатировала Дэррил. – Линда была так взвинчена вчера из-за "неуда", а сегодня ещё эти мальчишки со своими насмешками, и она завелась не на шутку. Надеюсь, в школе никто не пострадал?

– Только перетрусили, – отмахнулся Ричард. – Поеду в школу, пока родители мальчишек снова не вывели Линду из терпения. Иначе нам придётся отстраивать школу из руин. Только бы никто не увязал окна и "стенку" с Линдой!

– Земляне не очень-то верят в очевидное, если оно противоречит их убеждениям, – фыркнула Дэррил.

9. ДЕВОЧКА

Об эту девчонку Джозеф Хеллегран чуть не споткнулся, когда вышел на пирс в порту УБРИ и завернул за штабель каких-то железных ящиков.

Девочка сидела на кромке пирса, болтая ногами над водой. Смуглая, черноволосая, в полосатой майке и неровно обрезанных джинсовых шортах. Ей было лет 12 или 13. Видно было, что уже скоро она превратится в настоящую красавицу, но сейчас выглядела почти как "гадкий утёнок". Слишком высокая, слишком худенькая, немного угловатая, как все преждевременно выросшие подростки, но черты лица уже начали оформляться, приобретая женственную правильность, а когда она подняла голову, Джозеф заметил, какие у неё яркие и выразительные серо-голубые глаза. И по ним он сразу узнал её.

– Привет, комарик, – сказал он.

– Сам ты комарик, – девочка задумчиво посмотрела на него, припоминая.

– Да, а ты – Линда Келлар, – заключил Джозеф. – Верно?

– Откуда вы знаете? – спросила девочка, болтая ногами так, что задники потёртых мокасин сбивали ракушки со стены пирса.

– Я же журналы читаю. Вчера в "Австралийце" обложка была отдана фотографии вашей семьи. Тебя там легко узнать. Можно сесть рядом?

– Причал принадлежит УБРИ, а значит, вам не надо спрашивать разрешения, чтобы сесть, – пожала плечами Линда. Они оказались развитыми и мускулистыми, как у тяжелоатлетов или пловцов.

Джозеф провёл ладонью по асфальту, чтобы не сесть в своём белом костюме в какую-нибудь грязь и устроился неподалёку от дочери босса.

– Трудный денёк выдался, – вздохнул он.

– Ясно, – в голосе Линды он услышал понимающие нотки. – Эй, а я вас тоже узнала! Вы научный сотрудник Хеллегран, который выступал вчера на симпозиуме физиков в Сиднее!

– Ты смотришь репортажи с научных симпозиумов? – изумился Джозеф. Его младшая сестрёнка Бетти была ровесницей этой девочки и интересовалась только комиксами и сериалами о любви.

– Да, интересно было, как выступит человек от УБРИ, – Линда стала накручивать на палец прядку чёрных волос.

– Я не очень глупо выглядел? – картинно округлил глаза Джозеф. Девочка впервые за всё время беседы улыбнулась в ответ:

– Вы хорошо выступили. Интересно!

– Рад, что не сел в галошу. А то если бы я провалил своё первое выступление на симпозиуме, то все даже через 40 лет бы вспоминали: "А, это тот самый Хеллегран, который нёс такую чушь в Сиднее!"

– Чужие ошибки все замечают, – фыркнула Линда. – А колоть ими глаза больше любят люди, которые сами часто лопушат!

Джозеф изумленно приподнял очки, глядя на неё. Такое зрелое суждение из уст подростка не могло не удивить его. И эти глаза, как будто обращённые на какую-то тайну... Ещё в два года у Линды был такой же недетский серьёзный взгляд...

– А почему вы назвали меня комариком? – спросила Линда, наконец оборачиваясь к Джозефу. – Меня обычно называют Жердь или Дылда.

– Кто вас так называл?

– В школе всякие тупые типы. Да ну их!

– Просто я вспомнил, как увидел вас впервые. Ваши родители тогда заехали ко мне в автосервис заправить машину. Вам тогда было года два. Вы вышли из машины и заглядывали под капот; я сказал вам что-то вроде "привет, комарик", а вы ответили "я девочка, а не комар". Наверное, вы этого не помните.

Линда потёрла лоб пальцами, потом просияла:

– Как ни странно, но я что-то припоминаю. Мама тогда ещё говорила мне, что так разговаривать нельзя, и пахло бензином. И вас я тоже запомнила. Вот почему вы показались мне знакомым.

– Да, тогда я подрабатывал в автосервисе после уроков в школе. А вашей памяти можно позавидовать. Я вот себя до трёх или четырёх лет почти не помню.

– Ну, это у разных людей по-разному, – пожала плечами девочка.

Накатившая волна ударилась о пирс и разбилась в брызги, окатив Линду и Джозефа солёным душем. Девочка весело засмеялась, и Джозеф, протирающий полой куртки мокрые очки, присоединился к ней:

– Ого, какой шторм разбирается! Я так и знал, что к вечеру он доберётся и до нашего побережья.

– И опять начнётся сезон дождей, – Линда скорчила гримаску. – Фи!

– Не любите дожди?

– Не очень, – Линда вскочила и направилась к корпусу, и Джозефу пришлось догонять её. – А предки к дождям относятся, будто это дело привычное. Странно, да? Они же из Сиднея приехали, а там тоже часто сушит. Хорошо, что они хоть не в Квинсленде поселились. Там бы я взбесилась.

– Ну, да, там большую часть года пасмурно и дождливо...

– Я в воскресенье выступаю на соревнованиях за первенство школы по плаванию. Хотите поболеть? – неожиданно сменила тему Линда.

– Если ваши родители не против...

– А что тут такого? У вас будет выходной, и вы имеете право пойти куда угодно. Хотите пари, что я возьму "золото"?

– Боюсь даже спорить, наверное, проиграю. А на что вы хотите держать пари?

– На одно условие: если я выиграю, вы больше не будете называть меня комариком.

– Идёт... комарик! – И хохочущий Джозеф бросился удирать от шутливо замахнувшейся на него Линды.

10. ПРИГЛАШЕНИЕ

Уже 2 месяца Линда Келлар приходила в УБРИ не как дочь президента, а как научный сотрудник. А президентом корпорации уже год был Джозеф. Сбылась мечта мальчика из рабочего квартала: Ричард Келлар, выиграв в прошлом году выборы в Конгресс, передал управление УБРИ своему лучшему ученику. Теперь позиции УБРИ упрочились, и компания стала выходить на одно из первых мест в мире.

В коридоре по пути в свой кабинет Келлар встретилась с шефом.

– Доброе утро, доктор Хеллегран, – с непроницаемым лицом произнесла девушка, старательно глядя в сторону и надеясь, что не очень изменилась в лице.

– Доброе утро, Келлар, – Джозеф с преувеличенным старанием рассматривал носы своих ботинок. – Точнее вас только солнце.

– Не люблю опаздывать, – Келлар поспешила в свой кабинет, спеша вырваться из окружившей их зоны огромного напряжения, которое уже начало душить её. Когда она уже поворачивала в скважине ключ от кабинета, её настиг голос Джозефа:

– Я положил в вашу почту приглашение на свадьбу, Келлар!

– На какую свадьбу? – Ключ как будто на тонну отяжелел.

– На мою, – президент УБРИ замялся, как школьник, приглашающий одноклассницу на свидание. – Я женюсь. Через месяц. Я очень надеюсь, что вы и ваши родители придёте. Я и их пригласил, – теперь неловкое бормотание сменилось скороговоркой. Джозеф густо покраснел, сорвал запотевшие очки и стал протирать их платочком так ожесточённо, что раздавил стекло, чертыхнулся и, заматывая платочком порезанный палец, заключил:

– Приглашение в вашей почте.

– И кто счастливица? – спросила Келлар, хотя ей хотелось произнести то же самое другими словами, приемлемыми среди портовых грузчиков, а не в офисе научной корпорации.

– Марси Армстронг, – меньше всего Хеллегран походил на счастливого жениха.

Ключ едва не сломался в пальцах Келлар, когда она ответила:

– Понятно. Да, спасибо, я принимаю приглашение.

В кабинете она бросила сумочку в противоположный угол, сжала кулаки, с размаху ударила ими по стене, потом прижалась к этой же стене лбом, что есть сил зажмурившись. "Марси! Это просто издёвка. Эта крашеная кукла! Ну и ладно... Мне какое дело? Пусть хоть на всех этих девицах из аспирантуры женится! Мне наплевать!"

Раздался сигнал селектора и голос её стажёрки Медж:

– Ваша почта, мисс Келлар.

С трудом оторвавшись от стены, Келлар глубоко вдохнула, чтобы спазм отпустил горло, и ответила:

– Да, Медж, принеси её!

Через минуту вошла Медж Борг, пятнадцатилетняя черноволосая девочка с живыми чёрными глазами и выложила на стол пачку конвертов, буклетов, газет и журналов и вышла, украдкой стреляя любопытным взглядом на свою начальницу, которая была всего на 8 лет старше её.

Келлар почти сразу нашла приглашение. Разрывая конверт и разглядывая открытку с сердечками, купидонами и розами, молодая учёная чуть не рассмеялась. Ясно, кто выбирал бланки для приглашений: такой китч как раз в стиле Марси, вечно обсуждающей на службе журналы мод и голливудские сплетни. Марси часто хвасталась, что собрала огромную коллекцию плюшевых игрушек в своей спальне и держит дома трёх собак: мопса, йоркширтерьера и чихуахуа, декоративных собачонок, которых наряжала в розовые попонки, комбинезоны и ботиночки. На фотографии, которые Марси приносила – три слащавые собачонки среди слащавых плюшевых зайчиков и мишек невозможно было смотреть без смеха. И Келлар даже не приходило в голову всерьёз воспринимать эту гламурную куколку. А зря.

"Чем она его интересует? Да нет. Он просто зол на меня и решил отомстить, показать, что и без меня проживёт! Как хочет! Даже не охну!" – Келлар отложила приглашение и стала разбирать почту.

Несколько месяцев назад, когда Линда готовила свой дипломный проект, помогавший ей Джозеф неожиданно сделал ей предложение. Линда растерялась и даже немного испугалась. Она не представляла, как можно выйти замуж за лучшего друга и отказала. Почти полгода Джозеф не разговаривал с ней, и они чувствовали себя неловко, вынужденные обговаривать рабочие моменты. Их десятилетняя дружба, костры на острове, катание на катере, доверительные беседы – словно была подрублена под корень. "Джозеф, ну зачем? Мы же так славно дружили!"

А теперь в сердце Келлар как будто засела холодная стальная заноза от слов Джозефа о свадьбе. "Как поздно я поняла, что без него я не могу!"

Вечером в лифте, идущем в гараж, Джозеф схватил Линду за руки:

– Одно ваше слово, и свадьбы не будет! Бросьте, Келлар, я вижу, что вам не всё равно. Скажите только, что вы согласны выйти за меня замуж, и я сразу же разорву помолвку с Марси!

– Сначала разберитесь, чего вы хотите, – не сразу ответила Линда. – Избавиться от Марси, или жениться на мне? Почему бы вам самому это не решить? Тогда вам хотя бы некого будет винить потом в ошибке.

Марси Армстронг уже полчаса возилась, заводя мотор своей "Лансии", и увидела выходящих из лифта своего жениха и его ассистентку. И девушке вовсе не понравилось то, с какими лицами они вышли...

11. КОРОЛЕВА ЮЖНЫХ ОКЕАНИДОВ

– Вот неожиданность! Не думал, что когда-нибудь ты сама со мной свяжешься!

– Я считала так же. Но сейчас обстоятельства вынуждают меня к этому.

Ричард Келлар беседовал по голограммофону с Шаламорн, которую помнил ещё худенькой долговязой четырнадцатилетней девочкой, кронпринцессой Южного королевства. Он не видел её уже больше 30 лет, с тех пор как покинул Планету Океанов. Сейчас он видел по голограммофону пышноволосую величавую красавицу, настоящую королеву. Вот только её платье слишком, на взгляд Северянина, яркое и вычурное, но что поделаешь, на Юге испокон веков любят яркие краски, многоцветье и сверкание украшений. Конечно, до Дэррил Шаламорн далеко, но всё равно она стала очень красивой женщиной. Трудно узнать ту девочку, которую он с одним южным гвардейцем выручал из плена приграничных пиратов из нейтральной зоны, надеявшихся получить приличный выкуп за южную наследницу трона. Девочка прониклась симпатией к мужественному северному принцу и открыто заявила, что хочет избрать его в мужья.

Понимая, что Южное королевство никогда не отдаст единственную наследницу на Север, Ричард понял, что переезжать придётся ему. Повиноваться жене, занимать после неё второе место и даже спать в пирамиде на полу, потому что мужчины Юга даже не имеют права спать выше женщины, Ричард не хотел. А когда он встретил Дэррил, то оставил даже мысли о межгосударственном браке...

– Я постараюсь помочь тебе, – сказал он вслух. – Что я могу сделать?

– Недавно на Опаловую планету отправился мой муж с двумя нашими дочерями. И их корабль пропал. Мы не знаем, что с ним случилось.

– Ага, это был не метеорит, – пробормотал Ричард. – Да, Шаламорн, несколько недель назад я видел некое космическое тело, летящее к Опаловой планете. Кажется, оно направлялось к одному из островов в океане...

– Итак, они всё-таки долетели до Опаловой планеты, – только тут Ричард заметил, что его собеседница выглядит безумно усталой. – При первой же возможности я прибуду на планету Опал. Но сейчас я не могу покинуть королевство. У нас тяжёлое положение, я подозреваю заговор...

– Это из-за ваших проектов эвакуации на Землю?

– Да, мы хотели провести эвакуацию мирно, но кто-то распространяет слухи, что жители Планеты Опал не дадут нам даже открыть люки и уничтожат наши корабли ещё в небе, и нам нужно сначала провести военную кампанию. Я стараюсь найти того, кто разжигает эти беспорядки, но пока безуспешно.

– Так ты вышла замуж... У тебя девочки?

– Да, Нери и Мейра. А у тебя тоже есть дочь?

– Да, Линда уже взрослая. Она идёт по моим стопам, стала уже доктором наук, и в будущем станет такой же великой королевой... А твой муж? Я его знаю?

– Да, это Трой. Помнишь гвардейца, который помогал тебе в битве с пиратами?

– А, да. Отважный мальчик, даром что Южанин. А может он уже тогда был влюблён в тебя... Я разыщу его и твоих дочерей и сообщу тебе!

Но сделать это Ричард не успел. Когда он попытался связаться с Шаламорн в следующий раз, ему ответил советник Малакат и с убитым видом сообщил об исчезновении или даже гибели королевы после крушения её шаттла.

Ричард слушал его, недоверчиво хмурясь. Он иногда мог видеть подлинную сущность вещей и что-то его настораживало в гладком, без запинки рассказе Малаката. Не темнит ли этот человек? "Уж не "помог" ли ты случиться крушению? Или знаешь, кто это сделал, но сговорился покрывать их? И действительно ли ты ничего не мог сделать, чтобы пресечь беспорядки в королевстве? И не мог найти смутьяна? А может, ты его каждый день находишь в зеркале, дружище?"

– Очень вам сочувствую, – ответил он вслух.

– Просто не знаю, как быть дальше! – жаловался Малакат. – В короткий срок мы потеряли всю королевскую семью!

– А выставить свою кандидатуру временного правителя ты не додумался? – небрежно бросил Ричард и чуть не рассмеялся, когда лицо Малаката на мгновение изумлённо вытянулось. – А там, глядишь, какая-нибудь дальняя родственница Шаламорн отыщется.

Малакат хлопал глазами ровно несколько секунд, потом горестно махнул рукой:

– Вам легко говорить, ваше высочество! А на Юге никто меня даже временным правителем не признает. Мы имеем право только служить женщинам, а не повелевать ими!

– А тебя это давно доставало? – спросил Ричард. – Это земной жаргон, "доставать" – значит раздражать! – "Кажется, я не ошибся в своих догадках! Как у него физиономия вытянулась, когда я о дальней родственнице заговорил! Теперь он, наверное, здорово поломает себе голову, как я его раскусил!"

– Так было во все времена, и не мне судить обычаи предков, ваше высочество, – патетически отозвался Малакат.

– Южные Океаниды отличаются большим почтением к заветам предков, – констатировал Ричард. – И ни один уважающий себя Южанин от них не отступает. Вот как ты хотя бы.

Отключив голограммофон, Ричард так и не смог отделаться от мысли, что на его родной планете не всё спокойно...

12. ПОБЕДА НА ВЫБОРАХ

На том этаже УБРИ, где располагались кабинеты президента и вице-президента, было тихо. Рабочий день окончился ещё три часа назад, и только из кабинета президента корпорации доносилось бормотание телевизора. Напротив экрана у журнального столика на диване сидели мужчина и женщина в белых костюмах с логотипом УБРИ. Мужчине было 47 лет. Его коротко остриженные волосы почти совершенно поседели и начали редеть, а очки в тонкой оправе, казалось, стали частью его бледного аскетичного лица. Женщина – яркая брюнетка с причёской, популярной благодаря Мирей Матье. Серые глаза на фоне загорелой кожи кажутся серебристыми. Лицо красивое, но жёсткое, а взгляд – умный, пытливый и непреклонный. Ей 35 лет, но мало кто даёт ей на вид больше 25-27 лет.

– Слишком долго идёт подсчёт голосов, Келлар, – произнёс Джозеф Хеллегран, положив на стол пульт от телевизора.

– Да, как нарочно, в центральном штабе сломался счётный аппарат, – вздохнула Келлар. – Думают, кто-то поверит, что это случайность.

Прошло 33 года после их первой встречи, больше 20 лет – после знакомства, и 13 лет с тех пор, как Хеллегран сделал Келлар неудачное предложение.

Теперь вихрастого мальчишку в старых джинсах было не узнать, да и угловатая девочка со взглядом исподлобья изменилась.

Хеллегран овдовел несколько лет назад и в одиночку воспитывал дочь. Из-за тотальной занятости отца Лена Хеллегран большую часть года проводила в школе с пансионом, а каникулы – в летних лагерях. Келлар успела ненадолго побывать замужем и развестись. Вступать в новый брак ни Хеллегран, ни его помощница не спешили, а о прошлом сватовстве Хеллеграна оба по негласной договорённости не упоминали, по крайней мере вслух. Хеллеграна в УБРИ прозвали Питоном Каа, а его помощница заслужила прозвища "Госпожа Эсминец" и "Железная Келлар". УБРИ завоевала престиж, о котором даже не мечтала ни одна научно-исследовательская корпорация в мире.

Ричард Келлар, один из патронов УБРИ, баллотировался на перевыборы в Конгресс.

– После десяти лет в должности сенатора я смогу претендовать на государственную власть, – признавался он жене, дочери и ученику. – На что спорим, что я своего добьюсь?

– Боюсь даже спорить, – поднял ладони Джозеф. – Вы с дочерью всегда выигрываете пари, как будто вам помогает кто-то свыше.

Только через два часа подсчёт голосов завершился. Ричард В. Келлар опередил своих противников с большим отрывом и набрал 64% голосов ещё в первом туре.

– Победа! – прокричал Хеллегран, вскинув руки и показывая высоко поднятый большой палец Келлар и сидящей в углу 12-летней дочери. – Это триумф!

– А я знала, что так и будет, – ответила Келлар. – Кажется, что папе действительно помогает какая-то сила.

– И вам тоже.

– Я сама себе помогаю. Не хочу быть только "дочерью Ричарда".

– А я никогда так к вам не относился. Второй такой, как вы, я не встречал. Вы даже не одна на миллиард, вы – неповторимая.