Текст книги "Шторм на Ладоге. Часть 2, продолжение (СИ)"
Автор книги: Анастасия Калько
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
*
Кристель гнала машину, нарушая все правила и сигналя без перерыва. Парня, вздумавшего "подрезать" ее и притормозить она загнала в кювет. Заставила шарахнуться школьный автобус. Байкер на "харли" едва успел уйти от лобового столкновения и проорал вслед Кристель несколько пожеланий.
Она была полна решимости встретиться с Эриком. Вплоть до того, чтобы даже выломать ему дверь и, если он окажется не один, спустить бабенку с лестницы в чем мать родила. Эрик обещал помощь – "Если понадобится". Вот и понадобилось.
Огромные, потемневшие от отчаяния глаза Марджи, которую уводят полисмены... Плачущая миссис Беркли. Растерянные Генри и Натали. Стэнтон запихивает бумаги в портфель: "Я этого так не оставлю... Я их выведу на чистую воду!".
Все это гнало Кристель вперед и придавало ей решимости. Кажется, только он сейчас может помочь...
*
Куолен услышал требовательный звонок из прихожей и сразу понял, что это Кристель. Об итогах судебного заседания он знал из вечерних новостей и ждал девушку.
– Эрик, твое предложение помощи еще в силе? – с порога спросила Кристель. Напряженная, как натянутая струна, с бледным суровым лицом – боец до мозга костей; глаза горят – "нечего терять, ни перед чем не остановлюсь!". Такой Эрик видел ее впервые.
– Да, в силе, – ответил он. – Проходи в гостиную, садись. Чай, кофе? Или что-нибудь покрепче?
– Спасибо, потом. Мардж нуждается в помощи, – девушка рассказала о суде. – Она невиновна, но без этого ...го документа о воске ничего не докажешь. И мне тоже нужна помощь. Мейерс так смотрел на меня, когда я давала показания, словно хотел вместе с туфлями сожрать.
– Помогу вам обеим, – кивнул Куолен, мысленно аплодируя себе: "Во мне пропадает гениальный сценарист! Как удачно я придумал!". – А сейчас задам еще несколько вопросов для уточнения, и расскажу кое-что о себе, прежде чем мы договоримся...
*
– Начнем с того, что я тебе представлюсь, – Куолен достал из нагрудного кармана спортивной рубашки удостоверение. – При знакомстве я назвал тебе неправильную фамилию и место работы. Ливингстоном я представляюсь на северо-востоке, а сейчас нарушаю инструкции ради тебя...
– ЦРУ? Кристель подняла брови. – Куолен? Да, ты меня ошеломил... Но это значит, что ты действительно можешь вытащить Мардж? – с надеждой посмотрела она на мужчину.
– Сделаю для этого все.
По тому, как Кристель вздохнула и сменила позу в кресле на более спокойную, Эрик понял, что смог обнадежить ее.
– А ведь ты догадывалась, что я не тот, за кого себя выдаю, – сказал он.
– Догадывалась, – кивнула девушка, – я, как летчица, очень внимательна к деталям.
– Я сразу заметил твой цепкий, острый ум, – похвалил ее Эрик. – Не волнуйся, – он сел рядом с Кристель и взял ее за руки, согревая, – считай, что я уже начал работать для того, чтобы помочь твоей подруге выйти на свободу и доказать ее доброе имя.
– Спасибо, Эрик!
– Может, кофе по-исландски?
– С удовольствием.
Когда они пили кофе, Кристель спросила:
– Мне можно будет передать Мардж кое-какие вещи и повидаться с ней?
– Конечно, с этим трудностей не возникнет.
– Ты извини, что я навешала на тебя столько проблем, Эрик...
– Я рад буду помочь тебе.
Допив кофе, Кристель не спешила менять позу; ей было очень хорошо и удобно рядом с Куоленом.
Свободной рукой Эрик взял телефонную трубку и после короткого разговора сообщил:
– Все в порядке. Завтра в 14.00 у Марджори встреча с адвокатом; ты пойдешь вместе с ним, а перед этим сможешь передать ей вещи. Время встречи – полчаса.
Кристель успокоенно кивнула:
– Я позвоню миссис Беркли, успокою ее. Она плохо себя чувствует после суда и, наверное, захочет передать Марджи записку.
– У мисс Беркли такая пожилая мать, что вначале я принял ее за бабушку, когда увидел в новостях.
– Да, Марджи и Кирстен – очень поздние дети; миссис Беркли родила их в 45 лет, когда уже и надеяться перестала. Они для нее – главное сокровище в жизни.
– У Марджори есть сестра?
– Да, они двойняшки, но Кирстен совсем другая. Она модельер в Доме Лакруа, сейчас уехала в Париж на дефиле с новой коллекцией. Марджи не велела нам сообщать сестре о случившемся, иначе Кирст бросит все и примчится домой, а она так долго ждала возможности показать свои новые модели.
– Твоя подруга даже сейчас прежде всего думает о близких, прекрасно. Тогда я ускорюсь, чтобы к возвращению Кирстен Марджори уже была на свободе...
Он снова потянулся к телефону. Кристель уютно устроилась в кресле с чашкой кофе. Тревога отступила, девушка интуитивно чувствовала, что Эрик действительно поможет им разрубить этот гордиев узел...
*
Спросонья Марджи не сразу поняла, почему ее постель такая узкая и неудобная, а в глаза бьет солнце. Ведь ее кровать стоит так, чтобы утренние лучи не падали на изголовье...
Она потянулась и еще в полусне села. Надо обязательно рассказать Кристель про сегодняшний дурацкий сон...
... который оказался явью, стоило девушке открыть глаза. Камера-одиночка никуда не делась. От неудобной койки ныла спина, затекла правая рука. "Да, это не сон, – она заправила постель и сделала зарядку. – Черт возьми...".
Принимая душ, Марджи запоздало содрогнулась от отвращения при воспоминании об унизительном досмотре, когда она стояла обнаженной перед тремя ухмыляющимися надзирательницами, и Риттер грубо обшаривала ее, сопровождая свои действия разнузданными комментариями. К горлу девушки подступила тошнота, Марджи почувствовала себя запачканной и стала с удвоенным рвением тереться жесткой мочалкой под горячими струями воды. Она старалась смыть с себя эти гадкие прикосновения, гадкие взгляды, гадкие слова... Переключив душ с горячего на холодный, девушка уже через пару минут почувствовала себя свежей и бодрой и только тогда вышла из кабинки.
После завтрака пришла Риттер и рявкнула: "Принимай передачу, Джулия Робертс!", и Марджи с трудом подавила желание садануть бабищу в солнечное сплетение, синхронно – носком ботинка по лодыжке, свалить на пол, схватить за уши и колотить затылком, пока у надзирательницы не отпадет желание издеваться над заключенными ради забавы...
Марджи перебирала полученные вещи, радуясь, что Кристель не забыла положить ее любимые джинсы, в которых она ходила дома, и пару футболок с яркими аппликациями и не забыла ничего необходимого. Кристель передала и книги, сигареты и пару журналов с кроссвордами. Тут же была и записка от мамы, и растроганная девушка тут же села писать ответ.
После обеда ее позвали в комнату свиданий.
За стеклом Марджи увидела Стэнтона и Кристель...
*
Кристель почувствовала, как от сердца немного отлегло; Марджи, которую привели и посадили напротив, не выглядела сломленной или угнетенной. Спокойное лицо, решительный взгляд. Форменная блузка и юбка от штабного мундира сидят безупречно, не измяты и без пятнышка.
Стэнтон пропустил к микрофону Кристель.
– Спасибо, Крис, – наклонилась к телефону Марджи, – мне передали вещи и книги. Я уже написала ответ для мамы, но его сперва должна проверить цензура...
О признании Куолена Кристель решила пока не рассказывать подруге. Не здесь. Это не те вещи, которые можно обсуждать под контролем тюремной охраны...
– Ты не отчаивайся, – сказала она подруге, – все будет хорошо, мы тебя выручим!
– А кто отчаивается? – хмыкнула Марджи, – а тут ничего страшного. В отдельном помещении, как принцесса, тепло, светло... Да ты не волнуйся, Крис, чтобы меня вырубить, что-то посерьезнее надо!
Потом к микрофону сел Стэнтон, он заверил клиентку, что уже начал работать, добиваясь смены меры пресечения для нее, а Феррис снова отправился в подразделение. Адвокаты рассчитывали найти настоящего виновника аварии, чтобы доказать невиновность подзащитной.
Из комнаты свиданий ее снова привели в помещение для обысков, где уже ждала Риттер, с гаденькой ухмылочкой похлопывая дубинкой по доскообразной ладони.
– Маленькая формальность, – сказала она. – Тете офицеру надо проверить, не подсунули ли тебе чего-то недозволенного. Ну-ка, сними с себя все лишнее, и тетя офицер тебя немного помацает...
– Что мне могли подсунуть? – даже улыбнулась Марджи. – Там сплошное стекло, и охранник стоял рядом...
– А кто вас знает, дорогуша. Порядок для всех один. Такова моя должностная инструкция. Ну, не задерживай ни себя, ни меня, снимай свой костюмчик, или предпочитаешь, чтобы тебе помогли раздеться?
– Вряд ли в вашу должностную инструкцию входит обязанность называть меня "дорогуша", комментировать мое телосложение и щипаться, – отчеканила Марджи, расстегивая юбку, – я, пожалуй, задам этот вопрос начальнику изолятора...
При виде обалдело выпучившейся на нее Риттер, девушка ощутила удовлетворение; победа в этом словесном поединке явно осталась за ней.
На этот раз Риттер провела обыск быстро и молча, без щипков и шлепков.
– Свободна, одевайся, – пробурчала она, покосившись на двух своих помощниц. Чертова девка размазала ее прямо при подчиненных. И что обидно, по сути эта выскочка права.
– Меня зовут "капитан Беркли", – спокойно и вежливо повторила Марджи, натягивая белье и набрасывая блузку. – В крайнем случае согласна на "миз Беркли", но никак не на "дорогушу", "милочку" или "цыпочку"...
– Ты не заедайся, – почти миролюбиво ответила надзирательница, – я просто делаю свою работу, а порядок тут один для всех.
– Да, конечно, – ровным голосом ответила Марджи, – у меня претензий нет.
В камере она с наслаждением переоделась в любимые джинсы и футболку, закурила и включила чайник.
– Ладно, мы еще повоюем, – девушка бросила пакетик чая в пластиковую кружку. – Я не остановлюсь, пока не докажу свою невиновность!
*
В обеденный перерыв Стэнтон спустился в свое любимое кафе "Старбакс", где великолепно варили кофе по-восточному. Получив чашку с любимым напитком и штрудели, адвокат занял свой привычный столик у окна и размешал сахар в чашке. Но, не успел он пригубить кофе, как его окликнули:
– Полковник Стэнтон?
Смутно знакомый рослый мужчина средних лет приближался к нему с чашкой доппио в руках.
– Да, а с кем имею честь беседовать?
– Разрешите сесть? – ответил мужчина. – Куолен. Лэнгли.
Стэнтон застыл с ложечкой, наполовину вынутой из чашки. Конечно, он знал этого человека. Эрик Куолен был одним из лучших в военной разведке. В то же время о нем ходили слухи, как о человеке, для которого нет неразрешимых проблем. Стэнтон внимательнее посмотрел на визави. Глубоко посаженные серые глаза, малоподвижное лицо, могучая фигура, заслонившая солнце. Легендарный Куолен, о котором адвокаты вспоминали третьего дня в зале суда, когда Марджори уводили в наручниках. "Ищи-свищи теперь заключение экспертизы о воске в механизме! А без него опровергнуть обвинение практически невозможно. Тут нужно чудо или помощь человека, способного разрешить любую проблему. Вроде Серебристого Волка. Но как на него выйти?".
– Наслышан, – сказал он. – Чем могу быть полезен?
– Напротив, – Куолен отпил кофе, – это я хочу предложить вам помощь.
Стэнтон снова изумленно воззрился на него. "Он прочел мои мысли, или все гораздо проще, и у него хорошие информаторы? Не знал, что такой спец будет сам ходить и предлагать свои услуги; вряд ли он подолгу сидит без работы!".
– Миз Беркли невиновна в инциденте на авиашоу ВВС, – продолжал Куолен, – но убедить в этом твердолобое Большое Жюри будет трудновато. Да еще все, кто имеет влияние на ход дела, априори настроены против нее. Виргинские Орлицы – не просто летчицы, а символ, легенда. К сожалению, есть люди, которые жаждут вытащить на свет их грязное белье, очернить идеал, принизить его до своего уровня... Мужчины ненавидят сильных женщин за то, что проигрывают рядом с ними, а женщины готовы заклевать "белую ворону" и завидуют им потому, что сами не решаются также быть полными хозяйками своей судьбы...
Стэнтон молчал, ожидая, когда Куолен перейдет к сути.
– Поэтому вряд ли кому-то по-настоящему интересно, что именно случилось с самолетом, – продолжал Куолен и подался вперед; в нагрудном кармане рубашки блеснули темные очки в тонкой золотой оправе, – и постараются примерно осудить Марджори, как говорят русские – "чтобы другим неповадно было", не думая, что речь идет о судьбе человека, молодой женщины... Однако реприза затянулась, – он посмотрел прямо в глаза Стэнтону, как удав. – У меня есть человек, который на самом деле вывел из строя самолет, и я готов отдать его вам.
Адвокат посмотрел на него, гадая, не ослышался ли. С одной стороны, это большая удача. С другой – нет ли тут подвоха, не опасно ли быть обязанными Серебристому Волку? Надо сперва кое-что уточнить.
– Это действительно виновник аварии? – спросил он.
– Да, и парень не запнется в показаниях.
– Чем я смогу расплатиться за вашу помощь?
Куолен покачал головой:
– Ничем, я выполняю просьбу подруги вашей клиентки.
– Капитана Пинкстон?! – брови Стэнтона поднялись. – Она обратилась к вам?
– Профессиональная тайна, – уклонился от ответа Куолен, – у меня тоже есть кодекс профессиональной этики. Да, и еще хочется запустить ежа под сановные зады, – ухмыльнулся он, – меня это хорошо позабавит, а миз Беркли будет избавлена от незаслуженного клейма вредительницы в рекордно короткий срок, и это поднимет ваш рейтинг в адвокатском сообществе...
– Когда я смогу побеседовать с этим человеком?
– А когда вам будет удобно?
Закончив разговор и пожав друг другу руки, мужчины поодиночке вышли из кофейни. Стэнтон почувствовал, что рубашка влажна от пота, хотя день был прохладным, и расстегнул пиджак. "Нежданный поворот! Ладно, посмотрим на парня, которого отдаст нам Куолен. Ай да кэп Пинкстон! Снимаю шляпу. Девушка не промах, и настоящий друг! Но как ОНА вышла на Волка?..".
*
Кристель стояла рядом с Куоленом и Феррисом в комнате, смежной с кабинетом следователя, и потрясенно слушала, как Стэнли Макдугалл понуро рассказывает Ройстону и Стэнтону о том, как вывел из строя рацию в самолете Орлиц, чтобы сорвать авиашоу и дискредитировать коллег.
Девушка примчалась, едва узнав от адвокатов о продвижении в деле, но не ожидала услышать такое от человека, которого они с Мэй считали своим другом.
Оказывается, Макдугалл уже давно завидовал популярности и успеху Орлиц, но скрывал это потому, что девушки относились к нему приветливо, и он стыдился дурных чувств. Но когда его заявку на участие в авиашоу на "Роквелле" отклонили потому, что уже выбрали Орлиц, парень не совладал с собой. Дежуря в ночной смене возле ангаров, он пробрался к "Роквеллу" и подсунул в механизм радиостанции восковой шарик, наполненный кофе в расчете на то, что в полете воск растает и кофе зальет контакты. Он не ожидал, что последствия будут столь катастрофическими; просто думал, что Орлицы опозорятся перед зрителями и получат выговор от командира... Ему неловко перед мороженщиком, лежащим в кардиологии, владельцами раздавленных машин и хозяйкой погибшего мопса, а главное – перед сослуживицами, которые тоже пострадали при аварийной посадке. Теперь, когда Марджи собираются судить, Макдугалл больше не в силах молчать и готов понести заслуженное наказание...
Куолен подошел и тихонько сжал руку Кристель:
– Да, нежданный поворот... Оказывается, не все еще потеряли совесть.
– Я не могла даже подумать, что это он, – Кристель покачала головой. – Многих подозревала, но не Мака. Марджи тоже так хорошо к нему относилась. А он завидовал нам. Как будто наша популярность нам даром досталась. Ведь мы служили вместе столько лет, он знал, что мы не гонимся за славой...
– предстоит еще очная ставка с Марджи, ее тоже ждет потрясение, – Феррис подтянул галстук на безупречной форменной рубашке. – Но это снимает с нее обвинения в саботаже и порче техники. Поворот к лучшему.
– Жаль, что совесть у него раньше не проснулась, – вспылила Кристель, закуривая, – например, до увольнения Марджи или на суде. Но тогда он молчал, мать его!
– Да, понимаю, тяжело разочаровываться в друзьях, – Эрик отошел к автомату, бросил в щель пару монет и заказал эспрессо, – но главное – ситуация имеет все шансы на благополучное разрешение в ближайшие дни.
За дверью в коридоре затопали несколько пар тяжелых ботинок; это привезли на очную ставку Марджи.
– Вы увидитесь после официального мероприятия, – сказал Куолен, проследив за взглядом Кристель, обернувшейся на звук шагов, – ей нужна будет моральная поддержка.
