Текст книги "Новенький, какую игру ты затеял? (СИ)"
Автор книги: Анастасия Ахмедова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)
Глава 41. Тайна прошлого
Адель
Вечерний город встречал меня лёгким осенним ветерком, зажигающимися на столбах фонарями и мелькающими огнями от проезжающих мимо машин. Я вышла из душного танцевально зала и направилась домой, напевая под песни в наушниках, растворяясь в любимых, до мурашек на коже, строчках.
До дома оставалось пол километра пути, в хорошую погоду я отдавала предпочтение пешим прогулкам, свежий воздух бодрил, а творящаяся на улицах вечерняя магия погружала в сказочную атмосферу.
Плейлист закончился и в ушах стало слишком тихо. Достав телефон из кармана сумочки я вновь включила любимые песни, а потом в нос ударил, откуда ни возьмись, аромат цветов. Букет роз, в который я чуть не врезалась, преградил мне путь, а потом появилась чья-то макушка, следом глаза и улыбка Демиана.
Этот парень не перестает меня удивлять, причем дважды за день.
От неожиданности я застыла и не могла вымолвить ни слова.
– Не знаю какие цветы тебе нравятся, надеюсь не прогадал с выбором?
Он стоял с протянутым букетом и смущённо улыбался, а свободной рукой провел по волосам, заметно нервничая.
– Эмммм… можем выбросить их в ближайшее мусорное ведро, если у тебя аллергия на розы.
Затянувшаяся пауза, видимо, подтолкнула его со смехом сказать такое. И тут я спохватилась, резко забрав букет из его рук, пряча довольную улыбку за бутонами.
– Не надо выбрасывать. Они очень красивые.
Я не видела какого цвета были розы, но от этого они не делались менее прекрасными. Вдыхая сладкий дурманящий аромат, прикрыв глаза, я наслаждалась созданной романтической атмосферой. Я не могла даже представить, что такой как Демиан может подарить кому-то цветы, поэтому все сейчас было таким необыкновенным.
"И с чего бы ему проявлять по отношению ко мне такое внимание?"
Но сейчас мне не хотелось думать ни о чём, а просто наслаждаться моментом волшебного вечера.
Мы медленно шли по улице в сторону моего дома, болтая об обыденных вещах, время пролетело слишком быстро, и я даже с какой-то досадой подумала, почему живу слишком близко. Демиан не пытался растянуть счастливые часы, но и уходить не торопился, было ощущение, что он хотел чтобы все шло своим чередом. Мы постояли ещё совсем немного около моей калитки, растягивая минуты прощания.
– Спасибо за чудесный вечер, Демиан.
Наверное, впервые из моих уст его имя звучало по особенному нежно. Я закрыла калитку, прошла по короткой дорожке к крыльцу и у самой двери в дом обернулась услышав своё имя.
– Адель… И тебе спасибо. Подумай, как бы хотела провести эти выходные, может сходим или поедем куда?
Положительно кивнув головой, я взбудораженно открыла дверь ключем и, резко зайдя, закрыла, подперев её спиной, а потом и вовсе сползла по ней вниз, присев на корточки и положив букет рядом на пол.
"Он что, приглашает меня на свидание?"
Моё сердце стучало с такой силой, что готово было выскочить наружу и плясать напротив меня дикие танцы.
Я улыбалась, как ненормальная, и впервые понимала, насколько счастлива.
***
Остаток недели мы были погружены учебой и лишь мимолетно обменивались с Демианом какими-то фразочками.
Я долго рассуждала над его поведением: вот он неожиданно появляется и дарит цветы, а на следующий день делает вид, что меня не замечает. Я пришла к выводу, что скорее всего он сам ещё до конца не разобрался в своём отношении ко мне, или банально боится показать свои чувства окружающим. Так или иначе, я всё выясню.
Долгожданная суббота наступила. Я нервно бегала по комнате, тщательно выбирая наряд. Одела лёгкую, какого-то светлого оттенка кофточку и голубые джинсы, на ноги кеды и взяла с собой небольшую сумочку. Выйдя на крыльцо, увидела, что Демиан меня уже поджидает, стоит как всегда неотразимый, в своем темном одеянии, полностью скрывающим его тело, подпирая байк.
"Байк? Он серьёзно?"
С ужасом проскочило у меня в голове. К такому я совсем не была готова.
– Мы что, на этом поедем? – я ошарашенно указала на его "чёрного скакуна", молясь о том, чтобы он оставил его в моём дворе и мы спокойненько пошли пешочком.
– Да, – уверенно ответил он. – Придумала куда поедем?
– Нууу… Я думала мы могли бы сходить прогуляться в парке или пойти в кино.
– Хммм… неплохо, но у меня есть идея получше, – Демиан подмигнул, хитро улыбнулся и с весёлостью добавил: – Ну же, иди ко мне, смелее. Я не кусаюсь.
Мои ноги будто налились свинцом, отказываясь отрываться от земли, я всё поглядывала за спину Демиана и нервно сглатывала подступающий ком, а затем из оцепенения меня вывел нежный бархатистый голос.
– Адель, взгляни на меня…
Я подчинилась просьбе и встретилась с его взглядом. Демиан смотрел по доброму, ласково, от чего сердце как-то болезненно защемило, при этом, он чуть сократил между нами расстояние.
– У тебя есть повод бояться и избегать меня, я не требую мгновенно менять твоего отношение ко мне и прощать за ошибки, но поверь, мне искренне жаль за прошлое. А на счёт поездки, не нервничай так, я хорошо вожу. Но сейчас, прошу… Адель… доверься мне.
Он протянул раскрытую ладонь, на которую я смотрела с сомнением, но его умоляющий взгляд подкупал и внушал доверие, поэтому, чуть помедлив, всё-таки вложила свою кисть в его руку.
Проведя меня к байку, Демиан всё ещё держал скреплёнными наши руки, что было немного странным и одновременно трепетным, и лишь проведя небольшой инструктаж, отпустил. Он надел на меня шлем, сел на байк, а я села позади него, крепко обвив руками его талию и зажмурив от страха глаза. Ожидая, когда же Демиан сорвётся с места, но он отчего-то не двигался.
– Ты решила меня задушить? – со смешком заговорил он. – Если будешь так крепко сжимать, то в скором времени в лёгких закончится весь кислород и мы точно никуда не поедем.
– Ой… Прости.
Лишь когда я ослабила хватку, Демиан завел мотор и мы с рёвом сорвались с места.
Сначала было до жути страшно, но к концу поездки я стала получать от неё некое удовольствие. Мы проехали через весь город, выехав за его пределы, на пустую, слегка серпантинную дорогу, поднимаясь выше и выше, полностью доверившись выбору парня.
Примерно через сорок минут байк остановился, Демиан помог мне слезть с него и, взяв за руку, стал подниматься на какую-то горную возвышенность. Достигнув цели, я оцепенела, увидев расстелившийся передо мною пейзаж, с высоты, как на ладони, находился наш город.
Невероятная красота, аж дух захватывало.
– Я обнаружил это место примерно два года назад. Часто приезжаю сюда, особенно когда нужно собраться с мыслями или просто побыть одному.
Он присел недалеко от обрыва, рукой приглашая сесть рядом, и я, не раздумывая, последовала его примеру.
Мы сидели молча: смотрели вдаль, слушая спокойную песнь, созданную природой, из лёгкого посвистывания ветерка и шелеста листвы, разбавленного птичьим пением и журчанием воды, погруженные, каждый в свои мысли.
Сейчас было всё идеально.
Я периодически, краем глаза, поглядывала на его задумчивое красивое лицо, не до конца понимая, как вообще такое возможно, чтобы мы сидели так близко, совершенно умиротворённые, чтобы я на него не злилась, а он не выдавал очередные колкости и не приставал с пошлыми предложениями.
Так удивительно, как одно событие может перевернуть привычный уклад общения.
Мы оба наслаждались молчанием, которое совсем не напрягало, напротив, но, спустя какое-то время, Демиан первым решил нарушить тишину.
– Я готов ответить на любой твой вопрос, думаю, у тебя их немало. Время пришло.
Он медленно повернул ко мне голову и взглянул с какой-то долей грусти, а я даже опешила от такого заявления. У меня действительно были вопросы, но я не думала, что придётся узнать всё так скоро. Немного подумав и собравшись с мыслями, спросила:
– Какой ты на самом деле, Демиан?
– Разный. Во мне есть и хорошее и плохое, как и у большинства людей. Для окружающих я такой, каким они сами хотят меня видеть.
Он снова повернулся ко мне, и уголок его губ тронула лёгкая улыбка, но в глазах читалась та же печаль. Такой ответ меня совсем не устраивал, мне хотелось знать больше, ведь по отношению ко мне он действительно показал обе стороны. А Демиан, будто прочитав это в моих глазах, стал говорить дальше.
– Я не идеален, и в прошлом творил странные вещи, до жути неприятные. Но, сейчас…с тобою… я настоящий.
От его ответа моё предательское сердце забилось сильнее, а в груди разливалось тепло. То, с какой интонацией он это произносил, и как смотрел при этом, пронзительно, с нежностью, пробираясь к самой душе, взволновало меня. Поэтому я задала следующий вопрос, чтобы хоть немного отвлечься от нахлынувших чувств.
– Почему ты решил стать отрешённым?
Демиан нахмурился, сложив губы в тонкую линию, отвернулся, устремляя взгляд вдаль.
Из всех своих наблюдений за ним, я видела его таким крайне редко, мне хотелось прижаться к нему, заглянув в глаза, дать понять, что всё хорошо, что я пойму, и приму его выбор.
Уже приняла.
Я благодарна за ту часть мира, что он уже мне подарил. Я чувствовала, что этот вопрос для него будет не из приятных, но именно он интересовал меня больше всего.
Я имею право знать правду.
Демиан молчал. Слишком долго.
Затянувшаяся пауза начинала давить, казалось, что он уже не ответит, и я приготовилась задать следующий вопрос, но неожиданно его губы зашевелились. Он начал говорить – тихо, практически шёпотом, слова давались тяжело, но Демиан пытался, думаю, он и сам понимал, что это необходимо.
– Я потерял отца в шестнадцать. У нас была обычная стандартная семья. Хотя нет, не так, она была не совсем обычной: отец держал огромный магазин автотехники, мечтая в будущем расширить свой бизнес, а мама – начинающая актриса. Мы жили спокойной мирной жизнью втроём, пёс Генри не в счёт.
При упоминании о собаке, Демиан слегка усмехнулся, он всё также смотрел куда-то вдаль, погруженный в воспоминания о прошлом, а я внимательно слушала его историю, не перебивая.
– Кстати, Веро́ника, которую ты видела в больнице – моя сводная сестра от первого брака отца, но это не отменяло того факта, что она часто бывала у нас и стала мне практически родной.
Моя семья была из разряда интеллигентов: мы посещали званые вечера, у отца было много друзей, устраивающих подобные мероприятия, ходили в театры, музеи и картинные галереи, соблюдали все правила этикета, да и манера поведения не допускала в доме никаких криков и брани. Я рос в тихой и мирной обстановке, окружённый лаской и заботой.
Мама с детства привила любовь к искусству. Как сейчас помню, подарок на своё двенадцатилетие – гитара, которая стала толчком в принятии решения пойти в музыкальную школу, где меня научили петь и играть не только на подаренном инструменте. Ещё я неплохо освоил фортепиано. Всё в нашей семье было идеальным.
Всё… до определенного дня.
Демиан остановился, тяжело вздохнул и на время прикрыл веки, а когда распахнул глаза снова, то стал мрачнее, морщинка между бровей углубилась. По выражению его лица я поняла, что сейчас начнется рассказ той части из прошлого, которая причинила ему не мало боли и страданий.
– В тот день отец пришёл с работы в ужасном расположении духа, не ладилось с новыми партнёрами. Мама предложила отвлечься, сходить на выставку. Отец всё твердил, что если побудет один, закрывшись в своём кабинете, ему полегчает, но мама знала, его лучше его самого, знала, что таким способом он лишь навредит себе. Отца больше успокаивала смена обстановки.
Она настояла, силком вытащила из дома. Это действительно помогло, они возвращались домой счастливые, наслаждаясь октябрьским воздухом, ночным городом, позабыв о проблемах.
Но, их путь преградили какие-то отморозки.
Они были то ли пьяны, то ли обкурены, требуя денег. Родители отдали всё: деньги, телефоны, дорогие часы, мама даже серьги сняла, лишь бы они оставили их в покое. А эти выродки, разложив наживу по карманам, напоследок пырнули отца ножом, прямо в сердце… Мгновенная смерть.
Демиан напрягся, с силой сжал кулаки – в нём бушевала злость, а я от услышанного прикрыла рот ладонью.
– Их до сих пор не нашли. Эти ублюдки остались безнаказанными.
Он буквально выплюнул последнее предложение, медленно повернул ко мне голову и посмотрел какими-то странными стеклянными глазами, а затем снова уставился на город, продолжая свой рассказ.
– А знаешь, что самое страшное? Когда родной, а самое главное живой человек оставляет под землёй часть себя вместе с опускающимся гробом. Мама закопала бо́льшую часть своей души.
Голос Демиана дрогнул. Он замолк, тяжело сглатывая от нахлынувших эмоций, а я почувствовала как увлажнилась сначала одна щека, затем вторая.
Мне было больно смотреть на него. Разбитого и печального.
– Мама стала другой. Она похоронила жизнерадостную, добрую, заботливую и самое главное любящую женщину. Я думал, это временно, говорят ведь время лечит, а оно калечило её, медленно убивало.
Мама замкнулась в себе. Сын перестал существовать для неё. Она жила в своем мире, полном скорби, горя и самое главное – чувства вины. Она винила себя за то, что не осталась вместе с отцом дома.
Мы поменялись с ней местами, я стал ухаживать за ней: пришлось научиться готовить, потому что мама устраивала голодовки; пришлось найти подработку, потому что она безразмерно тратила деньги на совершенно ненужные вещи, объясняя это тем, что так ей становиться легче, а ведь мне за школу и дом нужно было платить. В дальнейшем и огромный дом пришлось продать за долги, и обзавестись крартирой. Спасибо, хоть до машины отца не добрались, осталась на память
Демиан тяжело вздохнул, и теперь поднял голову к небу.
– Но, как она обещала…лучше не становилось.
Однажды придя со школы, я почувствовал специфический запах, которого отродясь в нашем доме не было. Испуганно вбежал в её спальню и споткнулся, чуть не упав, а этот странный предмет, звонко откатился в сторону. Это была бутылка вина или виски, сейчас и не вспомнить, а мать без чувств лежала на кровати.
И таких дней было много. Мама нашла способ облегчения, на время забыть о своей потере. Только вот она совсем забыла, что не только ей было плохо, не только ей нужна была поддержка. И мы бы справились, без сомнений, если бы она меня не отталкивала.
Да… иногда были дни просветления, когда мама становилась прежней, и мы с ней приятно проводили время, позабыв все печали. Я ей рассказывал о своей жизни, а она о своих мечтах, но таких дней было слишком мало, всё возвращалось на круги своя.
Она вечно повторяла про мир, который стал серым и тусклым, после смерти любимого человека, про любовь, которая по моим наблюдениям стала губительной.
Я становился с годами черствее и грубее, потому что невозможно наблюдать за вечно пьяной женщиной, за её истерическими заскоками, когда она кричала о ненужности моего существования, потому что я слишком сильно похож на отца.
Мои наблюдения вылились в решение стать отрешённым.
Мне не нужна была любовь, мне не нужны были чувства и мир, который они могли открыть. Мне было и так хорошо.
Одиноко… Но хорошо.
Два года личного ада прошли незаметно. Два года одного и того же, пока однажды я не встретил девушку, которая изменила привычный уклад моей жизни, всего одним прикосновением. Она стала лучиком в моей жизни, и одновременно самым большим страхом.
Демиан повернулся ко мне, и посмотрел в упор, своими слегка поблёскивающими глазами.
– Целый год я наблюдал за тобой, Адель, из любопытства, не думая, что оно может вылиться во что-то большее, наивный… Ты назвала меня тогда трусом, я действительно был таким.
Он усмехнулся, но как-то сожалеюще, над самим собой. И теперь продолжил говорить, не сводя с меня глаз.
– Триста шестьдесят пять дней наблюдений за тобой, а потом ты вдруг исчезла, и знаешь что… Это меня взбесило, по-настоящему разозлило.
Весь мой гнев был направлен на мать, потому что из-за неё я боялся своих чувств, из-за неё я боялся менять что-то в жизни. Я был сдержанным, терпел унижения и оскорбления в свой адрес, но в тот день не выдержал, впервые накричал на неё, высказав всё накопившееся в душе. О тебе не забыл упомянуть. Словно сам не свой я крушил, орал и винил её во всём, а напоследок добавил что сбегу, оставлю одну, и плевать что будет, потому что не могу больше смотреть на то, как она губит себя, потому что просто устал.
Она расплакалась. Разрыдалась в голос, всегда сдерживая эмоции внутри, мама лила слёзы, словно из рога изобилия. Видимо, нам обоим нужна была встряска. Я ушёл, напоследок хлопнув дверьми, но утром вернулся. Не мог оставить её.
Не знаю наверняка, мои бурные эмоции помогли изменить её, или диагноз врачей, поставленный накануне, но мама стала прежней. Из неё будто нечисть изгнали. Врачи говорили, что ей осталось не более трёх месяцев, но она оказалась сильнее, и прожила ещё полтора года.
Демиан вымученно улыбнулся, и запрокинув голову, тяжело вздохнул, устремляя взгляд к небу. Воспоминания о родителях давили, выводили на эмоции, он очень сильно их любил.
Его сдержанность и чёрствость, трещали по швам. Сейчас Демиан походил на маленького мальчишку, брошенного и одинокого, нуждающегося в поддержке и любви. Я вытерла слёзы тыльной стороной ладони, и очень медленно приподняла руку, осторожно коснувшись его плеча, отчего он вздрогнул. Посмотрел на меня каким-то странным взглядом и продолжил говорить.
– Полтора счастливых года, мы были настоящей семьёй, как в прежние времена. Кстати, мама постоянно напоминала о тебе, говорила, что сценарию не обязательно повторяться, что у меня иная судьба, что я обязан тебя разыскать. Перед смертью она взяла с меня обещание, что я любыми способами найду тебя, Адель, и дам нам обоим шанс…
Демиан протяжно выдохнул, он как будто скинул с себя тяжкий груз, который давил на него столько лет.
– Теперь ты знаешь всё. Не надо плакать.
Я почувствовала прохладу на своей щеке, Демиан медленно вытер большими пальцами остатки слёз, а затем с наигранным задором и весёлостью произнёс: "У нас свидание или чёрт пойми что?!" Он резко соскочил и схватив за руку, потянул меня за собою.
– Хочу показать ещё одно моё излюбленное место, идём?
Мне лишь пришлось утвердительно закивать и улыбнуться в ответ, сильнее сжимая его ладонь.
Я знала, в этот момент ему было трудно, он не хотел быть слабым в моих глазах, он хотел казаться беззаботным, и я ему подыграла, сломленному мальчишке, в которого, кажется, начинаю влюбляться.
Теперь я была уверена: всё изменится.
Ведь не только мне пришлось довериться, сегодня и Демиан доверил мне тайну своего прошлого.
Ну всё, мои хорошие, мы выходим на финишную прямую.
Глава 42. Такие важные прикосновения
Адель
Мы сели на байк и с ревом сорвались с места. Я не знала, куда везёт меня Демиан и какое излюбленное местечко собирается показать на этот раз, но сейчас это было не важно, из головы не выходил рассказ о его прошлом, который произвел на меня ошеломляющее впечатление, перевернувшее прежнее представление о нём.
Всю дорогу я думала над тем, что он мне рассказал, и теперь я понимала Демиана.
Действительно понимала.
Каждое слово, сказанное в прошлом, каждый поступок – всё это было необходимостью, защитной реакцией, последствием его страданий и одиночества. Теперь я прониклась к Демиану всей душой и простила его.
Когда мы въехали в город я прикрыла глаза, не хотелось видеть где мы остановимся, пусть будет для меня небольшим сюрпризом. А пока, я просто наслаждалась нашей близостью: вдыхала исходящий от Демиана аромат мужских духов, который стал чувствоваться острее, смешанный с запахом стирального порошка и бензина, оставшегося скорее всего после заправки бака для его "монстра"; чувствовала под пальцами его тело, скрываемое лишь тонким кусочком ткани, и мышцы, которые начинали двигаться от резких движений, производимых им маневров на дороге; и кажется, прижималась к нему ещё сильнее, если такое вообще возможно.
Наконец мы остановились, я нарочно очень медленно открыла глаза и, какого было моё удивление, когда я увидела вывеску знаменитой в нашем городе пиццерии.
– Это и есть твое лю…
– Нет! – Демиан перебил меня, заранее предугадывая мой вопрос, и загадочно улыбнулся. – Я подумал, что ты проголодалась и было бы неплохо подкрепиться, прежде чем отправиться в наше "маленькое приключение".
Это выглядело так мило с его стороны, что мои губы невольно тоже растянулись в улыбке. Мы сели за столик в углу, с прекрасным видом из окна, заказали пиццу, фруктовое мороженное и пару шоколадных коктейлей. Два часа пролетели незаметно: мы ели, беседовали, смеялись и подолгу смотрели друг другу в глаза. Сейчас всё казалось таким естественным и правильным.
На улице небо затянуло тучами, и это мне совершенно не нравилось, ведь если начнется дождь, считай свидание будет испорчено. Я предложила Демиану отложить "экскурсию" на потом, но он заверил меня, что это не займет слишком много времени и к моменту, когда с неба начнут срываться первые капли дождя, я уже окажусь дома.
Но как всем известно, планы частенько любят срываться или сбиваться с намеченного пути, а матушка природа приподносить неожиданные подарочки.
– Всё. Нам пора.
Демиан взглянул на наручные часы, которые явно были в курсе его планов в отличие от меня, а у меня сложилось ощущение того, что он специально ждал определëнного часа.
Его очаровательная улыбка сводила с ума и сбивала с толку. Неужели этот парень может быть настолько другим: милым, добрым и ласковым?
Он расплатился и второй раз за день протянул мне руку, которую я с радостью приняла.
Переплетая наши пальцы и снова загадочно улыбнувшись, Демиан вывел меня на улицу и направился в неизвестном мне направлении, так как в этой части города я была всего пару раз, и мне лишь приходилось поспевать за его быстрыми размашистыми шагами.
И куда теперь он так спешит? Что же в голове у этого парня? Он светился изнутри словно солнышко, делясь со мной лучиками тепла и счастья.
Демиан периодически поглядывал то на меня, то на небо, становившиеся мрачнее, предвещающее скорую грозу, и ускорялся ещё больше. А потом он как-то резко остановился, я сразу и не поняла что мы прибыли к месту назначения, моему взору открылся вид на особняк с прилегающей к нему территорией наподобие мини-парка.
– Эм-м-м… И что это?
Я действительно не понимала, задавая глупый вопрос, а Демиан лишь ухмыльнулся и подмигнул.
– Идём. Ты ведь доверяешь мне?
Это звучало больше как утверждение. И я действительно доверяла, возможно, это глупо после всего что было, но моё сердце подсказывало, что Демиан не сделает ничего плохого, теперь я была уверена, что не являюсь игрушкой, что дорога ему.
Он вёл меня мимо забора, и мне это как-то совсем не нравилось, а когда Демиан остановившись, отогнул в сторону железный прутик, то я стала по-настоящему паниковать.
– Ты это серьезно? Не-не-не… Я туда точно не полезу, – я стала упираться и совершать попытки сбежать, но он крепко держал, хитрец.
– Это ведь частная собственность, мы не имеем права быть на чужой территории, – я нервно пыталась вразумить этого упëртого парня, что находился напротив и в открытую потешался надо мной, точнее над очередной попыткой вырвать руку. – А если нас поймают? Или, что ещё хуже, сдадут полиции? Как я должна буду оправдываться перед родителями? Ты об этом подумал?
Но он лишь расхохотался в голос.
– Мы не собираемся вламываться в дом, к тому же там уже много лет практически никто не живёт, хозяева приезжают всего на месяц раз в год. Кроме охранника совсем никого. А если ты будешь вести себя тихо, то и он нас не заметит.
Демиан снова очаровательно улыбнулся, а мне пришлось согласиться, правда немного ещё поупрямствовать, не так же легко меня уговорить, как он думает.
– Адель, прошу, будь хорошей девочкой.
Умоляющие оленьи глазоньки, которые он состроил, свалили крепкую неприступную стену, и я рискнула, сделав шаг за изгородь. Мы немного прошлись по территории парка, которая оказалась не такой маленькой, как на первый взгляд, и наконец остановились, войдя в полу-закрытую беседку с кованной лавочкой внутри.
– Ты так хорошо знаешь этот парк. Как такое возможно?
– Родители мечтали купить этот особняк, но, как видишь, не получилось. Когда-нибудь я попытаюсь исполнить их мечту.
Демиан смотрел на огромный дом, а я старалась представить его мальчишкой, бегающим по извилистым дорожкам, проказничащим и играющим с собакой, веселую женщину и строгого, но в тихоря смеющегося над его шалостями, мужчину. И в такой момент на сердце становилось тепло и одновременно грустно.
– Потанцуешь со мной?
Неожиданно ворвавшийся в мои мысли голос Демиана застал меня врасплох. Я медленно повернула в его сторону голову, отрываясь от вида особняка, и увидела перед собой довольного парня.
– Танцы? – вскинув одну бровь вверх, тихо спросила я и слегка хмыкнула, улыбнувшись одним уголком губ.
– Нет, я серьезно. Потанцуешь?
Он молниеносно соскочил со своего места, отвесив поклон головой и заведя одну руку за спину, а вторую протягивая мне. Над нашими головами прогремело с новой силой, ветер усилился и я услышала как первые капли дождя начали бить по крыше беседки и листве окружающих нас деревьев.
А Демиан, казалось, этого только и ждал, вдыхая запах озона и с наслаждением прикрывая на долю секунды глаза, счастливые глаза, а затем с ожиданием глядя на меня.
– Здесь? А как же музыка, мы ведь не можем танцевать в тишине?
Я встала, смотря на него поражённо, слегка прикусив нижнюю губу от странного внутреннего трепета и волнения, а он, восприняв мои вопросы в качестве согласия, осторожно подошёл ближе, и рукой, которую только что держал за спиной, еле касаясь, обвил мою талию, вызывая по позвоночнику волну мурашек.
Второй рукой взял мою ладонь, приподняв на уровень плеч, и начал слегка двигаться в импровизированном танце. От такой нежности дыхание моё слегка сбилось, а дальнейшие вопросы застряли где-то в районе горла. Он обращался со мной словно с фарфоровой статуэткой, боясь сделать что-то лишнее.
– Закрой глаза, – вкрадчивым голосом попросил он и я выполнила его просьбу. – А теперь слушай… Слушай внимательно. Разве нам нужна музыка, когда сама природа играет для нас.
Он говорил чувственно, его бархатистый голос уносил меня в волшебный мир, где был он, я и симфония дождя.
Капли, толкаясь, суетясь и сталкиваясь, стучали по поверхности, словно маленькие "музыканты-барабанщики", издавая незамысловатое звучание, ветер подхватывал ритм, слегка завывая на "флейте" и разшевеливал листву деревьев, которая издавала шелест, словно лёгкое "колебание струн скрипки". Иногда, всю эту тихую композицию дополняли громкие звуки "контрабаса", издаваемые небесами.
В моей голове теперь действительно звучала мелодия, я ловила её ритм и медленно двигалась с парнем, который также осторожно придерживал и вëл в танце.
В какой-то момент мне захотелось открыть глаза, увидеть лицо Демиана, впитать в себя его эмоции.
И лучше бы я этого не делала.
Всё это время он неотрывно наблюдал за мной, я это сразу поняла, его пристальный взгляд говорил о многом: нежность, забота, интерес, восхищение, симпатия и желание. В нём не было похоти, разврата или коварства, лишь чистые и искренние чувства.
Боже…
Этот взгляд утопил меня, я захлëбывалась от нахлынувших эмоций, не понимая, куда от них деться.
Наши взгляды встретились, он оступился, тяжело сглотнул, извинился тихим, слегка охрипшим голосом, сжав талию чуть сильнее, вызвав новую волну миллиардного количества бежавших по телу мурашек, словно лёгкий удар током и, как ни в чем не бывало, стал двигаться дальше.
Ему нравилось всё что происходило в этой беседке, вся царившая сейчас атмосфера…
И мне нравилось.
Это словно помешательство, единственный выход – снова прикрыть глаза, чтобы не видеть его умиротворëнного лица, его глаз и улыбки, чтобы не погрузиться на дно упоительного океана счастья.
Не иначе.
Тело, разум, душа – всё тянулось к нему.
Я пыталась успокоить участившееся дыхание, прислушиваясь к звукам дождя, снова погружаясь в мелодию, которая теперь, под стать внутреннему состоянию нарастала, становилась громче, набирала силу, и спокойный ритм сменился ускоренным "перебиранием клавиш фортепиано".
Оркестр играл неистово и истошно, я бы даже сказала яростно, не позволяя эмоциям стихнуть.
– Я больше так не могу…
Чувствую лёгкое касание кончиком носа моей щеки, словно художник мазнул кистью, добавляя последний штрих и тихим шёпотом слова, произнесенные над самым ухом.
Я стою не открывая глаз, сердце тарабанит как сумасшедшее, не хочу поддаться этой секундной слабости, не хочу знать, что могу увидеть новый цвет, это ведь всего лишь мгновение, вспышка, не более.
Борюсь до тех пор, пока Демиан обессиленно не припадает к моему плечу свесив голову, будто ища опору или поддержку.
Я мгновенно почувствовала тяжесть его тела и испугалась такой странной перемене. Что-то не так? Что с ним? Ощутила еле уловимую дрожь и словно в бреду, повторяющиеся одни и те же слова:
– Я больше так не могу… Не могу…
А дождь стал лить ещё сильнее, заключив нас в свой плен, не давая возможности выбраться.
Я совсем не понимала что происходит. Рука Демиана соскользнула с моей талии и спиной я почувствовала какое-то копошение, а затем щелчок и ещё один, и ног моих что-то коснулось.
– Прости, Адель… Но… Я правда держался из последних сил…
Я думала, что он скажет ещё что-то, объяснит в чём дело, но то что он сделал, говорило больше слов.
Словно крылышко бабочки, он невесомо притронулся до кончиков моих пальцев, и я впервые почувствовала вместо холода тепло.
Тепло, которого я так жаждала всё это время.
Перебирающими движениями, словно играя на невидимом инструменте и завершая состав оркестра, он стал медленно двигаться по голому участку кожи вверх, от кисти к плечу: робко, нерешительно, пугливо, оставляя горячие тонкие дорожки.
Я снова закрыла глаза, растворяясь в новых ощущениях, принимая ласку, которой он меня окутывал, и ощущая, как по щекам катились слезинки радости.
Природа словно угадывала наши эмоции и подстраивалась под них, дождь стал стихать, позволяя слышать дыхания друг друга и стук сердец.
Теперь мы оба дрожали, вовлечённые в медленный и более интимный танец.
Танец наших душ.
– Я хочу, чтобы ты увидела мир моими глазами.
Чувствуя обе ладони на своих щеках и горячее дыхание, согревающее лицо, наконец лицезрею его глаза.
Они изменились. Исчезла привычная серость, они стали темнее, насыщеннее и наконец ярче. Карие, с мелкими вкраплениями цвета зелени, которую я тоже теперь видела.
Уверена, видела намного больше. Но смотреть вокруг совсем не хотелось, это будет потом, сейчас важнее его близость. Омут глаз, в который я погружалась глубже и глубже, умоляя о большем.
