Текст книги "Останься со мной (СИ)"

Автор книги: Anastasia Collar

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

– Это… очень серьёзно. Знаешь, я бы хотела, чтобы ты был моим психотерапевтом.

– Овечка, я буду для тем всем, кем захочешь, – он негромко рассмеялся, переплетая наши пальцы. – Итак, ты уже принимала сегодня антидепрессанты? – я покачала головой. – Отлично. Потому что, начиная с этого дня, ты оказываешься от них. Больше никаких антидепрессантов и снотворных. А вечером я прослежу, чтобы ты напилась. Можно будет вычеркнуть сразу два пункта в твоём списке, – Том улыбнулся, соприкасаясь с моими губами. Честно говоря, думаю, можно вычеркнуть ещё один пункт. Но я пока не была уверенна, что стоит говорить парню об этом.

Том сдержал своё обещание и, проконтролировав, чтобы я выкинула весь запас антидепрессантов, что привезла с собой, вечером повёл меня в бар. Стойкий запах алкоголя тут же ударил мне в нос, как только мы переступили порог помещения. Приглушённое освещение, тёмно-коричневые тона мебели и сравнительно небольшое количество людей. Ну, вроде не так страшно как казалось. Том кивнул бармену и провёл меня в самую глубь, где оказалась лестница, ведущая на второй этаж. Там располагались несколько приватных зон, отделённых друг от друга небольшими ширмами. Таким образом, мы с Томом находились вдали от всех, наслаждаясь компанией друг друга. Когда к нам подошёл бармен, который к слову был хорошим знакомым Тома, парни перекинулись парой фраз и Том заказал несколько коктейлей для меня и пиво для себя.

В прошлом мне доводилось пить алкоголь только один раз. Но тот опыт не идёт ни в какое сравнение с тем, что я испытывала сейчас. Какая-то лёгкость мягко укатывала меня и дарила тепло по всему телу, словно меня завернули в плед и кружили на карусели. Приятная расслабленность в мышцах и чувство эйфории. Мозг наконец-то не загружался мрачными мыслями, веселье наполнило мой разум и мне хотелось танцевать, смеяться и радоваться. Я не следила за количеством выпитого. Мне просто было хорошо и хотелось, чтобы это чувство никогда не заканчивалось. Все страхи, комплексы и прочее растворились на дне очередного коктейля. А вместо них по крови гуляла смелость и безрассудство. Я была готова на всё в этот момент. Но у Тома, похоже, были другие планы. Он решил, что с меня достаточно алкоголя и объявил, что ещё один пункт выполнен, и мы едем домой. Вот только я, ну или, мой пьяный разум, хотела не домой, а попробовать кое-что другое. Я знала, что Том старше и опытнее, знала, что для него я как невинная школьница, что у него есть определённые желания и потребности. Однако он сдерживается ради меня, ведёт себя со мной очень осторожно и аккуратно. Том столько всего сделал для меня, что мне хотелось хоть как-то облагородить его. Ну и мой пьяный мозг не придумал ничего лучше, чем-то, что я попыталась сделать.

POV Том

Я знал, чем всё закончится, ещё до того, как всё началось.

Ты проникла мне в сердце и в душу,

Ты изменила мою жизнь и мои планы.

Я целовал тебя в губы и гладил твои волосы.

Мы вместе мечтали и делили постель.

Я хорошо тебя знаю, знаю твой запах.

Я помешан на тебе.

Прощай, моя любимая!

Прощай, мой друг!

Ты была единственной,

Ты была для меня единственной.

Помни о нас и о том, что было между нами.

Я видел твои слёзы и твою улыбку,

Я смотрел на тебя спящую.

Я знаю о твоих страхах, ты знаешь о моих.

Я люблю тебя, клянусь, это правда.

Прощай, моя любимая! ***

Было весело наблюдать за изменениями в Джессике. Алкоголь раскрепощал её, делал воздушной и лёгкой. Она была такой весёлой, беззаботной и счастливой. Девушка заслужила одну пьяную ночь, и я с радостью помогал ей в этом, не забывая о границах. Нельзя, чтобы на утро ей было плохо. Джесс определенно должна запомнить этот момент, но не как ужасный, а как самый лучший. Поэтому, заметив, что она уже достаточно пьяна, и больше ей пить не стоит, я решил, что на сегодня хватит и повёл девушку к машине. Она вначале хныкала, что мы так рано уезжаем, но затем уже сидя в машине успокоилась. По крайней мере, мне так казалось. Откуда ж я знал, что эта невинная Джесси выкинет следующий трюк. Немного отъехав от бара, я почувствовал, как тёплая рука тянется к краю моей футболки и слегка задирает её.

– Что ты делаешь? – удивлённо произнёс я, пытаясь одновременно сфокусироваться и на дороге и на действиях Джесс. Ответа не последовало, лишь тонкие пальцы неумело задёргали пуговицу на моих джинсах, задевая то ли намеренно, то ли случайно ширинку. Негромко выругавшись, я съехал на обочину и остановил машину, отстёгивая ремень безопасности и поворачиваясь к девушке. Но меня почти тут же прижали к спинке сидения и впились в мои губы нетерпеливым поцелуем. Пару секунд я был в замешательстве пока рефлексы не взяли верх. Ноги девушки обхватили мою талию, а я сжал её бёдра, прижимая к себе, чтобы между нами не осталось ни сантиметра. Терзая припухшие губы, то прикусывал нижнюю губу, то ласково проводил языком. Контроль опять был сломан и я слетел с тормозов. Опустился чуть ниже, покрывая поцелуями шею, всасывая нежную кожу там, где бешено колотился пульс. Ласкал языком тонкие ключицы, возвращаясь к изящной шее. Джесс тихо застонала и, притянув меня к своим губам, снова впилась в страстном поцелуе. Но мне этого было мало. Я сильнее вжал девушку в себя, задирая её платье, и рукой погладил гладкую кожу бёдер. Джесси дернулась, задевая бугорок на моих джинсах, и я не выдержал, простонав в поцелуй. Но в этот момент я почувствовал, как тонкие пальцы сильно сжимают мои плечи. И это послужило как отрезвляющий ледяной душ. Я чуть было не совершил ошибку, из-за которой не только Джесс возненавидела бы меня, но и я сам. Окончательно приходя в себя, отстранил девушку и откинул голову на кожаную спинку сидения. Проклятье, я точно не усну этой ночью в одной постели с Джессикой.

– Я недостаточно хороша для тебя? – хрипло спросила Джесси. Я вздохнул, развернулся к ней лицом и взял её за подбородок, заставляя смотреть в глаза.

– Ты мне безумно нравишься, – она сглотнула. – Джесс, я далеко не святой и ты даже не представляешь, каких трудов мне даётся держать себя в руках. Но если ты будешь продолжать в том же духе, клянусь, я не выдержу и полностью потеряю контроль. Пойми, я так хочу тебя, – шумно втянул воздух, замечая, как пристально на меня смотрит Джесси, – если бы ты знала, как же сильно я тебя хочу. Порой это невозможно контролировать. Я хочу почувствовать тебя всю, заполнить собой и стать единым целым. Но я прекрасно понимаю, что если сделаю это сейчас, то, как минимум ты будешь разочарована на утро. Ты будешь жалеть об этом. И возможно даже возненавидишь меня, чёрт возьми, да я сам себя возненавижу. Джесси, я не хочу пользоваться тем, что ты пьяна. Не хочу получить желаемое таким способом. Да я мечтаю о тебе снизу и сверху, но не сейчас. Не когда ты пьяна. Я хочу тебя, но надо сделать всё правильно. Те уроды, то, что они сделали с тобой… – я осекся, сжав кулак и резко втянул воздух, – я знаю, что, несмотря на произошедшее морально ты всё ещё девственница, и я хочу, чтобы всё было правильно. Чтобы ты запомнила этот момент как самый лучший, и чтобы это воспоминание стёрло тот ужас, через который тебе пришлось пройти. Понимаешь о чём я?

– Да, – на глазах Джесси навернулись слезы, и она еле сдержалась, чтобы не расплакаться. – Том, спасибо тебе за всё. Ты самое лучшее, что когда-либо случалось со мной. Спасибо, – она крепко обняла меня, а я прикрыл глаза, чувствуя, что моё сердце навсегда отдано только Джесс.

К тому моменту как мы добрались домой, Джессика боле менее отошла и теперь хотела спать. Я же наоборот был взбудоражен недавним происшествием и пытался унять дрожь по всему телу. А может, это было вовсе не от возбуждения? Может, просто моя болезнь в который раз напоминала мне о реальности? Да, пожалуй. Тошнота снова накатывала лёгкими волнами, будто это я много выпил, а не девушка, что сейчас лежала рядом со мной. Слабость и усталость, вечные спутники тошноты тут же атаковали меня. Мне становилось хуже, казалось, с каждой минутой и чем ближе был день операции, тем острее я это ощущал. И я уже не знал, побочные ли это действия лекарств или же опухоль растет и своими мерзкими щупальцами сдавливает моё сердце.

– Том, – тихо позвала Джесс. Она лежала на боку, внимательно рассматривая меня. Я же лежал на спине, разглядывая белоснежный потолок. Моё ровное дыхание стало громче, когда нежные пальчики очертили мои синяки под глазами и спустились к острым скулам. Джесси придвинулась ближе, и не трудно было догадаться, что сейчас она пытается понять, почему же я такой бледный и уставший. – Твоя болезнь точно не такая уж серьёзная? – бросил беглый взгляд, подмечая, что девушка закусила нижнюю губу.

– Да, – почему врать так сложно? Почему это вызывает новые приступы тошноты и боль в груди? – Давай спать, – специально зевнул, – у тебя сегодня был насыщенный день, и я очень горжусь тобой. Но сейчас тебе нужно хорошенько отдохнуть и набраться сил. – Джесс улыбнулась, закрывая глаза и сворачиваясь калачиком у меня на груди. – Спокойной ночи Джесси.

– Спокойной ночи Том, – прошептала она.

Эта неделя была одной из лучших. Я проводил время с любимой девушкой, забывая, что где-то там меня поджидает суровая реальность. Джессика светилась от счастья, и это было главное. Она так хорошо поладила с моими родителями, сдружилась с Биллом. Стала частью моей семьи, не зная, что скоро я могу оставить её одну. Но как бы мне ни хотелось растянуть эту счастливую и прекрасную неделю, нужно было возвращаться обратно в ЛА. Последний концерт, по крайней мере, для меня должен был состояться именно там, и оставались считанные дни до его подготовки. Парни хотели отменить его или перенести, они видели, что мне становится хуже, и я могу не выдержать такой нагрузки. Однако я настоял, что концерт обязательно состоится. Хотелось напоследок насладиться шоу, фанатами, адреналином. Получить мощный заряд энергии и уйти с чистой совестью и чувством выполненного долга. Был и ещё один момент. Я хотел, чтобы Джесс увидела меня на сцене, побывала на концерте и смогла выполнить очередной пункт в своём списке. В этот последний раз я хотел играть на сцене ради одной единственной девушки, и ничто не способно отнять у меня эту мечту. Даже чёртова болезнь.

Прошла ещё одна неделя, показавшаяся мне слишком короткой. До операции было всего две с половиной недели, и моё состояние оставляло желать лучшего. Я не знал, что именно заставляет меня чувствовать себя так плохо: побочные действия лекарств или опухоль, которая всё-таки разрослась до огромных размеров. А впрочем, какая разница? Сегодня для меня главным было только одно – концерт. В клубе, где мы выступали, уже собралось много людей. Молодая группа, что выступала на разогреве, заканчивала своё выступление. Через считанные минуты мы должны были подняться на сцену и начать своё шоу. В последний раз для меня. И я так отчётливо ощущал это. Головокружение и слабость с самого утра никак не хотели проходить, но что ещё хуже, перед глазами всё плыло и меня опять мутило. Главное продержаться до конца.

– Всё в порядке? – Джесс села на диван рядом со мной и дотронулась до моего плеча. Я заморгал, стараясь сфокусировать зрение.

– Да, просто лёгкий невроз перед выступлением, – улыбнулся. Джесс захотела посмотреть концерт, находясь за кулисами. Она сказала, что так ей будет комфортнее.

Момент, когда ты оказываешься на сцене перед огромной толпой фанатов, нельзя описать. Его нужно почувствовать самому и только тогда сможешь до конца понять, как прекрасно это чувство. Бешеная отдача и заряд энергии помогали держаться изо всех сил. Но больше всего я старался ради Джесси. Где-то в середине концерта, я чувствовал себя так, словно выпил в одного бутылку текилы. Удерживать равновесие становилось всё труднее, играть на инструментах тоже. Я пытался ничего не перепутать и не налажать, всё портя. Больше всего мне хотелось сейчас лечь и закрыть глаза, обнимая Джессику. И, похоже, парни заметили, что я еле держусь на ногах. Билл, скрывая тревогу за весёлым тоном объявил, что решил дать Густаву возможность продемонстрировать свои навыки барабанщика и любезно предоставил ему соло. Пользуясь передышкой, я сделал несколько глотков воды и закрыл глаза, в надежде, что это поможет. Однако по прошествии нескольких минут ничего не изменилось. До конца выступления оставалось всего пара песен, и нужно было достойно завершить его.

– Ты точно выдержишь? – прошептал Билл, улыбаясь для фанатов, но я слышал тревогу и страх в его голосе.

– Да.

Под крики фанатов Билл объявил предпоследнюю песню, и я сильнее вцепился в гитару. На дрожащих ногах подошёл к Георгу и выдавил из себя улыбку, от чего тут же раздались громкие возгласы фанатов. Да, я буду скучать по этому. Повернувшись, увидел Джесси. Она смеялась и пританцовывала, выглядывая из-за кулис. Её глаза горели, и она выглядела такой счастливой. Приятное тепло и радость растеклись по моим венам, осознавая, что у меня получилось раскрасить её мир, стереть прошлое и вселить надежду на будущее. Песня заканчивалась, и мне нужно было бежать обратно к синтезатору. Но в момент, когда я отбежал назад, то ли споткнулся, то ли оступился и, зацепившись за что-то начал терять равновесие. Голова закружилась, а перед глазами опять всё плыло, и я не успел схватиться за что-нибудь, падая на спину и ударяясь головой обо что-то твёрдое. Последнее о чём я успел подумать, это то, что я так и не успел сказать Джесси, что люблю её. Мне так хотелось, чтобы она знала, что я люблю её, очень сильно люблю. Хотелось, чтобы она узнала об этом до того как я умру. Но, кажется, у меня не будет шанса признаться ей в этом. В следующую же секунду всё затихло и исчезло. Тишина и темнота.

Комментарий к Глава 5

* Panic! At the Disco – The End Of All Things

** Broods – Sleep Baby Sleep

*** James Blunt – Goodbye My Lover

========== Глава 6 ==========

POV Джессика

Мне кажется, что я проваливаюсь в мир,

В мир, над которым я не властна.

Я слышу, как он манит к себе

В глубине моей души,

Сдавливая мои кости.

Он не отпустит меня…

Разбуди меня.

Прошу, разбуди меня.

Я во власти дурного сна,

Разбуди меня*.

Я чувствовала, что что-то не так. Видела, как Том пошатывается, как из последних сил натягивает улыбку. Видела встревоженные взгляды Билла и Георга. Внутри снова зародилось нехорошее предчувствие. Словно ты находишься посреди поля и чувствуешь, что небо затягивается чёрными тучами. Плохое предчувствие поселяется где-то глубоко в тебе, и ты просто стоишь и ждёшь неизвестное. Только мне пришлось ждать не долго. Клянусь, когда Том упал, теряя сознание, я закричала так сильно и громко, что чуть не сорвала голос. Тут же подбежавшая ко мне Натали, крепко обняла меня, удерживая на месте, хотя ей и самой хотелось выбежать на сцену. Кто-то из персонала вызвал скорую и я поняла, что Том соврал мне. У него что-то серьёзное. Но почему он врал мне? А так ли это важно сейчас? Я перестала дышать, наблюдая, как бессознательное тело перекладывают на носилки. Мой разум постепенно погружался в прошлое, отправляя меня в настоящий ад. Временные границы размывались, унося меня в свой хаос. Ноги подкашивались, и я еле стояла, если бы не Натали, то давно бы уже упала на холодный асфальт. Всё происходящее сейчас казалось каким-то сном, очередным кошмаром. Нужно только проснуться и Том обнимет меня, посмеётся и скажет, что всё хорошо. Так почему у меня никак не получалось выбраться из этого сна?

– С ним же всё будет хорошо, да? – Натали закусила губу и крепче обняла меня. – Он просто устал, да? – я продолжала спрашивать своим охрипшим от крика голосом. – Но он придёт в себя и всё будет хорошо. Да? Ему просто нужно отдохнуть, да?

Натали молчала, едва сдерживая слёзы, а я рыдала, не замечая ничего вокруг. Ни чьих-то криков, ни фанатов и их возгласов, ни вспышек камер и откуда-то понабежавшей толпы людей. Только звук сирены, оглушающий и обездвиживающий меня. В голове как по щелчку начали вспыхивать картинки прошлого. Окровавленное и обездвиженное тело моей мамы, истошный крик отца и его застывший страх в глазах. Я потерялась в этих воспоминаниях, тесно переплетённых с яркой картинкой бессознательного Тома. Чернеющая темнота и мрачная пустота снова засасывали меня, как зыбучие пески. Нет смысла барахтаться, сделаешь только хуже. Поэтому я просто позволила унести себя на самое дно.

Чьи-то крепкие руки подхватили меня в тот момент, когда я начала падать. Они же помогли усадить меня в машину. Перед глазами всё плыло, слёзы мешали видеть. Я потёрла глаза и только тогда смогла разглядеть, что это был Георг. Он сел рядом со мной и кивнув водителю, чтобы тот ехал, бросил беглый взгляд на Натали, которая сидела впереди. Всю дорогу я не могла успокоиться, моё тело сотрясалось крупной дрожью, а глаза щипало от подступающих слёз. Но что хуже всего, меня не покидало ощущение, что все знают, что случилось с Томом. Да, Георг был встревожен, нервно постукивая пальцами по колену и переглядываясь с Натали. Однако они выглядели так, будто знали, что может произойти что-то такое. Были готовы к этому. Получается, Том врал только мне?

Запахи хорошо возвращают воспоминания, а звуки добавляют живости, и ты уже находишься где-то далеко в своём мире. Я помню, как два года назад меня привезли в больницу, изнасилованную и истекающую кровью от нескольких ножевых ранений. Тогда я чувствовала, как умираю. Смерть была рядом со мной, напевая баюкающую песню, зовя за собой и обещая покой. Её ласковый шепот был так заманчив, что у неё почти удалось забрать меня с собой. И сейчас снова находясь в больнице, я так отчётливо чувствовала смерть. Осязала её, словно она стояла рядом и держала меня за руку. Только теперь в её планах было забрать не меня, а человека, который очень дорог мне.

– Он пришёл в себя? – взволнованно спросил Билл, когда к нам подошла медсестра. Она быстро пробежалась глазами по бумагам, что держала в руках и вновь посмотрела на нас.

– Да. Сейчас его состояние стабильное, но у него очень опасная реакция на последний курс лекарств. Вы же знаете, что они экспериментальные, поэтому сложно было предположить заранее, как поведёт себя организм. К счастью, вовремя была оказана первая помощь.

– Можно к нему? – медсестра приоткрыла рот, намереваясь отказать, но Билл состроил печальный щенячий взгляд. – Пожалуйста.

– Только ненадолго, – сдалась она. – Ему сейчас нужен покой и отдых.

Следуя за Биллом по длинному белоснежному коридору, я отгоняла мысли о прошлом и пыталась разобраться в происходящем. Слова медсестры не дали ответов, наоборот они запутали ещё больше. И два главных вопроса так и остались висеть в воздухе: что на самом деле с Томом и почему он врал мне? Подходя к двери в палату, я вдруг отдёрнула Билла, привлекая его внимание.

– Ты скажешь, что с ним? – мой голос всё ещё хрипел. Билл вздохнул и, покачав головой, нервно сглотнул. Да что такое?

– Прости, он должен сам тебе рассказать, – с этими словами Билл развернулся и распахнул дверь.

Он зашёл внутрь, скрываясь в большой палате, а я так и осталась стоять у двери. Меня вдруг охватил страх, скручивая все мои внутренности в тугой узел. Я никак не могла заставить себя сдвинуться с места. Мои ноги будто приросли к полу, тело отказывалось слушаться, сердце замерло, пропуская удары. В голове снова царил хаос из обрывков прошлого и настоящего.

– Этот концерт запомнят надолго, – бодро сказал Билл, – но думаю, можно было, и обойтись без этого представления.

– Чёрт… Джесси…я должен был рассказать ей…

Подслушивать чужой разговор вовсе не хотелось, поэтому я закрыла глаза и сделала шаг. Ватные ноги едва слушались, и чем ближе я подходила к кровати Тома, тем сильнее чувствовала, как задыхаюсь. Меня словно насильно погружали в воду, крепко прижимая мою голову, не давая возможности выбраться наружу. Мощные волны снова и снова топили моё тело, наполняя лёгкие тёмной, горькой водой. Я не могла дышать. Интересно, мой дядя чувствовал то же самое, когда узнал о случившемся? Его тоже тошнило, видя, что дорогой тебе человек на больничной койке? Он так же задыхался, едва сдерживая слёзы и рассматривая кучу приборов и мониторов, где на одном из них постоянно обновлялась кардиограмма? Как он выдержал всё это?

– Дай нам пару минут, ладно? – обратился Том к брату. Билл кивнул и через несколько секунд оставил нас наедине, закрывая дверь.

Тишина, если не считать редких писков приборов, тут же заполнила палату. Она давила, нагнетая и без того не лучшую обстановку. Над нами повисло настолько сильное напряжение, что казалось любое неверное движение или слово и полетят искры. Я не была зла на Тома, не была обижена. Вовсе нет. Но мне хотелось услышать объяснение его поступков. Узнать, почему он врал мне и что на самом деле с ним происходит. Впрочем, сейчас всё это было не так важно. Главное, что Том жив. Я закусила губу, пытаясь сдержать слёзы, и присела на край кровати, беря Тома за руку. Почему-то для мне казалось, что это жизненно важно ощущать его рядом, прикасаться и чувствовать его тепло. Будто он в любую секунду может исчезнуть.

– Ты соврал мне, – это не было укором, скорее просто подметила очевидный факт. – Прошу, хватит недомолвок. Скажи правду. Что с тобой? – Том несколько раз моргнул, зажмурился и сделав глубокий вдох, сильнее сжал мою руку.

– У меня опухоль, она очень близко к сердцу, – слова больно ударили меня по голове. Невидимая рука снова прижимала мою голову, не давая выбраться наружу. Я не могла дышать.

– Но ты же поправишься, да? – мой мозг перестал думать. Весь мой организм дал сбой, как зависший компьютер. Система отключилась и больше не работала.

– Кто знает, –горько усмехнулся Том.

Я опять начала тонуть, уходя на самое дно. Невидимые воды тянули меня в пустоту и мрак, растворяя границы реальности. Я задыхалась, захлёбываясь собственными слезами. Голова кружилась, будто меня ударили чем-то тяжёлым и тут же окунули в тёмную воду. Сердце то замирало, готовое окончательно остановиться, то бешено колотилось, грозясь в любую секунду выскочить из груди. Я ощущала очередной приступ. Эмоции невозможно было контролировать, я, словно сходила с ума.

– Нет! Нет! Ты не можешь умереть! – кричала я, глотая слёзы и сжимая кулаки. – Нет! Ты не можешь! Нет! Пообещай мне! Нет! – я не сразу почувствовала, как чьи-то крепкие руки прижимают меня к себе, удерживая на месте. Когда же контуры татуировок стали более чётче видны, я поняла, кто это. Билл. Он обнимал меня, гладя по волосам, и шептал всякие успокаивающие слова, позволяя выместить всю боль на нём. Я била маленькими кулаками его грудь и рыдала, пропитывая белоснежную футболку солёными слезами. Он знал, что у меня очередной приступ, знал, что нужно делать и говорить, чтобы привести меня в чувства. Билл стал для меня настоящим другом.

– Поверь, ему тоже очень больно и плохо, – прошептал Билл. – Дай ему шанс всё объяснить тебе. Хорошо?

Я уже пришла в себя, поэтому дождавшись согласного кивка, Билл выдохнул и бросив беглый взгляд на брата, вновь оставил нас одних. Вытирая застывшие слёзы, хлюпнула носом и сделала глубокий вдох. Том похлопал по свободному месту, и я медленно опустилась на кровать. Как бы мне хотелось, чтобы всё это действительно оказалось просто сном.

– Прости меня, – дрожащим голосом произнесла я, переплетая наши с Томом пальцы. Глаза опять защипали, и я изо всех сил поспешила сдержать поступающие слёзы. – Значит, опухоль? – произнести это ужасное слово оказалось намного сложнее, и мой голос просто пропищал его.

– Да, – выдохнул Том, запрокидывая голову назад. Он сам едва сдерживал слёзы. – Я пью последний курс экспериментальных лекарств, а потом мне предстоит операция.

– Это поможет? – предательские слёзы всё же стекли по щеке, скатываясь вниз. Том наклонился ко мне и, вытерев большим пальцем очередную солёную бусинку, вздохнул.

– Никто не может дать сто процентную гарантию. Неизвестно получится ли удалить опухоль целиком, потому что она находится очень близко к сердцу и есть риск задеть его. Даже если и удастся это сделать, то я могу впасть в кому. Если же не удалить её полностью, то я всё равно умру. Вот такой вот замкнутый круг, – горько улыбнулся парень. – Есть, конечно, шанс, что свершится чудо и всё будет хорошо, но…кто знает. – Слёзы хлынули неконтролируемым потоком, и я едва держалась, чтобы снова не впасть в истерику. Но оставался нерешённым ещё один вопрос. И Том, похоже, сумел прочитать его в моих глазах. – Прости, что соврал тебе. Я хотел защитить тебя от боли. Думал, что если оттянуть момент неизбежного, то ты будешь страдать меньше. Прости, – он поднёс наши переплетённые пальцы к своим губам и оставил лёгкий поцелуй, – мне казалось, что лучше сладкое неведение, чем горькая правда.

– Больше не ври мне, – шмыгнула носом, – лучше горькая правда.

– Обещаю. – Том нервно сглотнул и закусил губу, сжимая мою руку. – Ты останешься со мной? – неуверенно спросил он.

– Да, – улыбнулась через жгучую боль внутри.

– Обещаешь?

– Да, я обещаю тебе.

– Хорошо. Тогда пообещай мне ещё кое-что, – парень внимательно посмотрел на меня, – обещай, что бы ни случилось, ты выполнишь все пункты в списке, а затем сядешь и напишешь новый.

– Том…

– Пообещай мне, – строго произнес Том.

– Ладно, я сделаю это, – выдохнула, чувствуя, как по щекам вновь текут слёзы. – Обещаю.

POV Том

Кажется, то, что я делаю, имеет значение, и я берегу это для тебя,

Потому что, кажется, что это последнее, что осталось,

А у тебя не было шанса попробовать их —

Фрагменты жизни, которые ты не должна пропустить.

Кажется, то, что я говорю, имеет значение, и я буду держать язык за зубами,

И использовать губы, чтобы поцелуем прогонять хмурое выражение с твоего лица,

Чтобы сомнения не омрачали твой день,

Чтобы ты держала голову высоко, и – будь что будет!

Так, пожалуйста, помни, что я буду следовать за тобой до конца… **

Невозможно оттянуть неизбежное. Как бы ты ни старался, некоторые события просто обязаны произойти. Можно называть это по-разному, но факт остаётся неизменным – есть то, что предначертано судьбой и ты не сможешь сбежать или спрятаться от этого.

Говорить правду всегда тяжело, особенно если знаешь, что она причинит боль. Но Джесс права, какой бы сладкой ни была ложь, в конечном итоге именно она причинит больше страданий, чем горькая на первый взгляд правда. И я был рад, что снял со своей души огромный груз, который тяготил меня. Правда, теперь меня волновало другое. Я смотрел на спящую Джесси и испытывал страх, чего со мной не случалось уже давно. Нет, я не боялся смерти. Я боялся оставить девушку одну, меня пугало, какой станет её жизнь без меня.

Утром я чувствовал себя не лучше и не хуже, как обычно. Однако врач решил, что операцию лучше перенести на более ранний срок. Теперь до неё оставалось ровно семь дней. Неизбежное стремительно приблизилось и отняло у нас с Джессикой несколько дней. Всего через неделю я могу умереть или впасть в кому. Конечно, я дал обещание бороться и Джесс мой самый лучший стимул, вот только всё, что должно случиться, так или иначе, произойдёт. Разве в моих силах повлиять на врачей, что будут проводить операцию? Или можно самому уменьшить опухоль? Столько факторов не зависящих от меня… Но обещаю, я буду бороться за свою жизнь, моё желание жить, будет освещать дорогу домой, если меня вдруг собьют с пути.

– Скажи, что всё это был просто мой кошмар, – прошептала Джесси. Она ещё не до конца проснулась и сейчас выглядела очень забавно и трогательно. Её длинные ресницы слегка подрагивали, а каре-зелёные глаза медленно фокусировались на моём лице.

– Ну, могу тебя обрадовать, – оставил лёгкий и нежный поцелуй на её волоса, – этой ночью кошмары тебе не снились. – Она тяжело вздохнула и прижалась к моей груди. – Кстати, ты очень крепко спала. Даже не шелохнулась, пока я разговаривал с врачом, – усмехнулся, наблюдая как глаза девушки округляются. – Он сказал, что нужно будет сдать анализы, пройти МРТ, но в принципе он согласен отпустить меня домой, при условии, что я буду следовать его рекомендациям.

– Когда операция? – я боялся этого вопроса.

– Её перенесли. Операция будет через неделю.

Джесси мгновенно побледнела и, закусив губу, покачала головой. Знаю, слишком мало времени, отведённого нам. Но я не собирался тратить в пустую ни секунду. Если у нас есть только семь дней, то какого чёрта? Надо прожить их так, словно это длинная, насыщенная жизнь.

Еле уговорив Джессику поехать домой и переодевшись пойти на учёбу, сам я дожидался своей очереди на МРТ. Меньше всего мне хотелось знать результаты. Если у меня нет шансов, то я предпочту оставаться в неведении, чем заранее знать, что операция бессмысленна. Но больше всего пугало даже не это. Я боялся, что обследование докажет, что мне придётся уйти первым, оставив Джесси одну.

– Готов? – сквозь мысли донёсся голос медсестры и, не сразу сообразив, быстро заморгал, пытаясь понять, что от меня требуют.

Я всегда ненавидел подобные процедуры. Впрочем, выбора у меня не было. Но если обычно я думал о всякой ерунде, пытаясь хоть как-то занять себя и развеять от скуки, то в этот раз все мои мысли были заняты исключительно Джесс. Из-за этого врач несколько раз напомнил мне, что двигаться нельзя, и я должен лежать спокойно и не дёргаться. Вот только я пропускал все его слова мимо ушей, концентрируясь на своих мыслях. Что будет, если я не переживу операцию и умру? Что станет с Джессикой? Она опять начнёт принимать антидепрессанты и снотворное? Замкнётся в себе, снова возвращаясь в свою плотную раковину? Её мир снова в одно мгновение превратится в серый и чёрный? Погрязнет во мраке и скатится вниз? А что если она всё же найдёт в себе силы и будет сильной? Продолжит жизнь после меня и станет закалённой и прочной, словно сталь, выдержавшая испытание огнём? Возможно, она встретит кого-нибудь, кто будет любить её и она полюбит его в ответ. Он сделает Джесс счастливой и вскоре она уже забудет обо мне.

Врач снова что-то проворчал, и я закусил щёку, напоминая себе лежать мирно и не двигаться. А так хотелось сжать кулаки и ударить по чему-нибудь. В голову продолжали лезть опасные мысли, и я не мог остановить этот беспорядочный поток. Плотину прорвало и теперь, грязь и мусор загрязняли чистые воды, постепенно отравляя их и превращая в мутные и мрачные. Фантазия тут же услужливо нарисовала счастливую Джесси с незнакомым мужским силуэтом. Вот он делает ей предложение, следом уже их свадьба. Кадр сменятся другим и теперь перед глазами беременная Джессика, нежно поглаживающая заметно округлившийся животик. Глаза защипало, а моё воображение услужливо подсунуло новую картинку. Девушка, окружённая двумя прелестными детьми, заливисто смеётся над шуткой своего мужа. Но нужно ведь идти дальше и мучить себя больше, правда? Вот она уже в старости, сидит на крыльце своего большого дома и держит за руку мужа, который нежно обнимает её и целует. Чёрт возьми, что со мной? Зачем мучаю себя? Мы ведь знакомы с Джессикой всего несколько месяцев, так почему у меня такое ощущение, будто знаю её всю свою жизнь? Она не мимолётное увлечение и значит для меня намного больше, чем все предыдущие девушки, что кода-либо были у меня. Это чувство было настоящим, искренним и чистым. И я не хотел, чтобы кто-то другой стал для Джесс тем, кого бы она полюбила и была готова разделить с ним всю свою жизнь. Пусть звучит слишком эгоистично, плевать, но это я должен быть её мужем. Я хочу прожить с ней долгую и счастливую жизнь, сделать своей женой, стать для неё любящим мужем, отцом наших детей и любить её, когда мы оба состаримся. Неужели этого чересчур много? Я не заслуживаю такого?