Текст книги "Рекрут (СИ)"

Автор книги: Ананун Абрамян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

На пороге возник пожилой мужчина в бежевом пальто. Невысокий, лысый и сухой мужичок. В руках он держал большой полированный чемодан. Я в общем то сразу понял, что это пришли вовсе не по мою душу, с целью поинтересоваться, когда я наконец свалю отсюда.

– Вы Гавриил Шумов?

Я положил папки на пол и начал судрожно искать мышь, что бы выключить музыку на ноуте. Это заняло где то с полминуты, вроде. Ибо мышь умудрилась грохнуть под стол. Вместе с достаточно высокой стопкой папок. – Да-да! Проходите, прошу вас.

Мужчина несколько удивлённо посмотрел на всю ту катавасию что я устроил, но предложение принял. А я наконец выключил музыку и собрав все папки, положил их в один из ящиков. – Частный детектив Гавриил Шумов, к вашим услугам.

Я о вас слышал. Вас порекомендовал мой хороший друг, Дмитрий Федорченко. Он сказал, что вы спасли его от тюрьмы. – Я с интересом посмотрел на старичка. По русски он говорил довольно сносно, но с явным акцентом, глотая некоторые буквы. Да и лицо у него было европейское, но явно не саксонский типаж. Вот вы наверное сейчас смеётесь, но в какой то степени, это почти что талант. Я довольно хорошо различаю лица. Передо мной сидел иностранец. А тут ещё и друг Федорченко... детективы не дают обьявление в интернете. Хорошие детективы в смысле. Частного сыскаря делает реклама довольных клиентов. В среде бизнеса, где все друг-друга знают хотя бы через каждого третьего, слухи разносятся быстро. А Федорченко был действительно спасён, и явно решил меня отблагодарить. Он конечно тот ещё жучила, но мужик неплохой. А мы что? А мы возьмёмся.

– Час уже поздний. Но всё же, чай? Кофе? Коньяка?

– Нет спасибо, время действительно позднее. Стакан воды, разве что.

Стараясь выглядеть расслабленным, но расторопным. Я достал из "минибара" (маленького холодильника) бутылку Пензенской минералки, откуда то выудил чистый стеклянный стакан.

– А вы...

– Жозе Бериньё, частный преприниматель. Занимаюсь инвестициями в сфере текстильной промышленности.

У вас весьма неплохой русский. – Я улыбнулся и протянул две трети наполненный стакан своему гостю. После чего аккуратно сел в своё кресло.

– Я уже семь лет веду бизнес в России, мне нравиться ваша страна. А когда не веду, имею дело с вашими бизнесменами и властями. Так что русский я выучил из профессионального интереса. Хотя язык у вас красивый.

– Благодарю, это весьма лестно. К сожаленю я не могу похвастаться схожим полиглотством. Неплохо знаю английский правда... по какому вопросу ко мне пожаловали? Бизнес или личное.

– Я выбрал вас, повторюсь, по рекомендации. Как только я о вас услышал, я поинтересовался вашей биографией. Я знаю где вы работали до того как стать детективом. И я знаю чем вы занимались... мне нужен такой человек как вы. Поскольку дело, которое я хочу вам поручить, оно несколько деликатней чем... те дела, за которые обычно берутся частные детективы.

Опаньки. А вот это интересно. Надо было изобразить бывалого парня. – Ну, деликатные дела это мой конёк. Я не раз и не два занимался подобным.

И это не враньё. Поймите одну вещь. В культуре подобные истории делятся на два типа. На "крутой" детектив где всё до одури кроваво и серьёзно. И на "реалестичные" где все дела исключительно касаются семейных дрязг, поиска пропавших наследников и прочей фигнёй. На самом деле, истина всегда где то посередине. Берёшься за всё, но иногда натыкаешься на такое... я знал парочку ребят из моей братии, которые взялись за некоторые дела. Не хотел бы я быть на их месте. Так... о чём это я. Ах да.

– Я знаю, господин Шумов. Но дело и в правду крайне деликатное... – старичок и в правду переживал. Он не волновался, что бы у него не творилось на душе, он давно это загнал в себя. Он жил с этим чувством. Но что-то было в этих глазах, в этом голосе. Это как... вы когда нибудь видели тех людей, чьи родные пропали без вести. Они смеряются или перегорают. Надежда и страх, они где то глубоко... я не знаю как я так научился читать людей. Опыт наверное. Старичок достал из чемодана фотографию, и положил её передо мной. Я взял её.

Это была девушка, симпатичная брюнетка, с чёрными волосами, большим носом, острыми скулами. Слегка восточная внешность. Она сдержанно улыбалась. Я посмотрел на старика. Уж не "невесту" ли потерял этот старый засранец. Потом я конечно себя одёрнул. Ты что, детектив хренов, людей просто так от балды говнюками считаешь? Уймись. Выслушай.

– Это Мишель Фарух. 27 лет. Закончила Сорбону. Знает три языка сносно, и ещё на двух говорит бегло, включая русских... она возможно находиться в вашей стране.

Я наверное так посмотрел на гостя, что тот вздохнув, понял что моё мнение о нём меняется не в лучшую сторону.

– Я... я расскажу вам в чём дело. Поймите, я знаю какие люди подчас пользуются вашими услугами. Но я не какой то старый извращенец или цербер корпорации.

Я снова улыбнулся. – Господин Бериньё, если бы вы были цербером корпорации, вы бы послали за ней свою службу безопасности.

– Проблема заключается в том, что именно это ей и грозит... вы не записывайте?

Вообще то, я включил диктофон как только вы вошли. – Я указал гостью взглядом на свой смартфон. Я его действительно включил, один клик всего. А ещё с края стола я взял ручку и блокнот. Дам вам совет, записывайте всё и вся. Порой сказанные слова и поведанные истории, стреляют пуще САУ.

Я расскажу вам, всё с самого начала. – старик сделал первый глоток, поёрзал в кресле и начал рассказ спустя какое то время.

– Мишель не моя любовница, она мне как дочь. Её отец, марроканец, Далиль Фарух... и её будущая мать, Айрин Анже. Мы были друзьями ещё с института. Хорошими друзьями, пусть даже шли разными путями. Я был для Мишель добрым дядюшкой с момента её рождения, до тех пор пока... когда её было 16, её родители попали в автокатастрофу. Она осталась одна, её родственникам со стороны матери, она не была нужна вообще. Поэтому я взял на себя заботу о её попечительстве. Я дал ей всё что мог дать, благо, уже тогда мой бизнес процветал. Она, как вы должно быть поняли, умница. Закончив Сарбону, она работала бухгалтером в нескольких мелких фирмах. Но её не устраивала такая работа. Понимаете... она перфекционист. Ей нужно, что бы всё делалось идеально. И она действительно была очень способной.

Я лишь кивал и кое что помечал. Прилежная девушка, спец по финансам? Умная, независимая, французская женщина. Пока всё так и пишем.

– В конце концов, её заметили и пригласили на работу финансовым аналитиком в одну крупную корпорацию. "Кайзер Групп Интернешнл".

Стоп. А вот это вот интересно. – "Кайзер Групп"? Я слышал про них, компания отнимающая долю рынка у Монсанто, долю рынка у Сименс, долю рынка у BP. Ничего особенного, нигде они лидерами не стали, но всё же преуспевают.

– Вот вы наверное и понимаете, какая это была удача. Её заметили, и дали возможность работать. И уже через девять месяцев она получила два повышения. Она была на хорошем счету, её уважали, ей прочили головокружительную карьеру... – старик замолчал, смотрел вперёд. У меня что-то ёкнуло. – Так и вышло, она сделала карьеру. Поднялась довольно высоко. Два года назад она перебралась в Роттердам, где находился их центральный офис. Работала фактически, на совет директоров. Ещё два года, и она бы в 30 лет добилась столько, сколько многие её ровесники не добьюся никогда. Она гордилась этим, говорила что как только она займёт своё место в совете, она больше ни в чём и никогда не будет нуждаться. Сказала, что уже начинает подумывать о семье. И всё такое. Но главное, это чувство причастности, к чему то великому, чем то важному... простите. Это так патетично...

– Я понимаю. Продолжайте, прошу.

– Где то с месяц назад, она начала меняться. У неё начался стресс. Затем она впала в депрессию. Она ничего не рассказывала. Узнал лишь то, что она порвала со своей... девушкой. В общем, это нормально для сотрудника той компании. Ведь это же... я человек старой закалки. И для меня вся эта корпоративная этика, это чисто крысы в банке.

– Пауки.

– Простите?

– Пауки в банке.

– Да! Да, точно. Пауки в банке. В общем, это было бы нормой. Тем более, в мире кризис, экономика в глубокой рецессии. Грядёт вторая великая депрессия. Но ведь она была так высоко... но всё становилось только хуже. Я пытался понять её, узнать в чём дело. Но не смог. А потом... А потом она пропала. Она позвонила мне, девять дней назад. Позвонила и сказала, что бы я не пытался с ней связаться. Что она сама меня найдёт. Что она вынуждена бежать из страны. Сказала, что её обьявят преступницей... я узнал что случилось. В пригороде Амстердама сгорел офис транспортной дочерней фирмы, что принадлежал "Кайзер Групп". Погибших и пострадавших небыло. Официальная версия, проблема с электропроводкой. И одновременно с этим, я узнал что Мишель обвинили в промышленном шпионаже, то ли в пользу конкурентов, то ли в пользу неких политических групп... Господи. Ко мне в дом приходила французская контрразведка! Они моих сотрудников перепугали досмерти. Обещали прикрыть мой бизнес, обвинял Мишель в том, что она поддерживает каких то экотеррористов, которые грозили взрывать нефтяные вышки в Азербайджане! Что она собиралась помочь им осуществить атаки на биолаборатории и химические заводы! – Старик распалился, перейдя чуть ли не на ор. Он был в ярости... и в отчаянии. Он трясущемеся руками поднёс стакан и сделал два глубоких глотка, и вроде бы успокоился, выдохнул и продолжил. – Господи, вы ведь сами понимаете, какая это чушь.

– Но ведь есть и другие инстанции. Интерпол...

– Я обращался. Меня выслушали, и сказали что они сделают всё что в их силах. Вы ведь бывший служащий Российской юстиции. Вы лучше меня знаете, Интерпол не имеет никакого веса от слова вообще. Эти сукины дети... вы ведь тут в России, помните Гаагский Трибунал. Не мне вам рассказывать про то, что из себя представляет международное право.

Я это знал, так что спорить не стал. – Почему вы считаете что она в России? И уж тем более, что вероятнее всего, но всё же, она в Москве?

– Как я уже вам сказал. У меня здесь в России, хорошие друзья, обширные связи. Я узнал что неделю назад, в Калужском международном аэропорту с самолёта вошла гражданка Швейцарии, похожая на Мишель как две капли воды. И узнал, что она села в автобус до Москвы. Это не так просто было узнать. Но я уверен, абсолютно, что это она, и она в Москве.

В принципе, шаг вполне логичный. Имея на хвосте всех правоохранителей Евросоюза, логичнее всего бежать как можно дальше. Можно и в Россию, чем не вариант. От Евросоюза это спасёт. А вот насчёт эмисаров корпорации... – Вы ведь понимаете, что такие крупные компании не прощают плевков в свою сторону.

– Понимаю... и поэтому я прошу вас, найти её. У "Кайзера" обширны связи в вашей стране. Но всё же их влияние у вас не так сильно как в Евросоюзе. И... слушайте, я понимаю. Это дело крайне необычное, и опасное. И конечно я могу обратиться к вашим властям. Но она обьявлена в розыск Интерполом. И я боюсь, что ваши власти могут осудить и посадить её. А она этого не заслужила. Она заслужила честного суда... Вы ведь сами понимаете. Она что-то узнала, что-то страшное. Ведь у этих ублюдков, там наверху, всегда куча грязных секретов. И она попала в передрягу. Я... – Старик сделал ещё один глоток, оставив немного воды на донышке. – Слушайте, я старый. Очень старый. Прежде чем положить трубку, в тот вечер... она сказал что любит меня. И я люблю её... мы с Марго не могли иметь детей. И воспитывали Мишель как свою дочь. Марго нет со мной уже шесть лет, но благодаря Мишель и моему делу, меня ещё не прибрал Господь к себе... Я очень стар, Гаврила. Мой текстильный бизнес скоро уйдёт моему племяннику, он хороший парень, способный и умный, он заслужил это дело. Но часть доли принадлежит Мишель, и я обязан её отдать её прежде чем... Я должен знать, что она в безопасности. Я хочу что бы вы нашли её, защитили её, и смогли доказать, что она ни в чём не виновата. Что бы я смог увидеть, что она будет жить, будет счастлива. Она моё наследие, самый дорогой человек что у меня есть, единственная кто у меня есть. Я хочу что бы вы спасли её.

Я молчал. В такие моменты, сложно что-то сказать. Но если я вам скажу, что я раздумывал, я бессовестно солгу. Я задним умом всегда был силён. Где бы я не видел возможность, я ей пользовался... по мере повествования, я вам расскажу почему я стал таким, каким стал. Но сейчас я видел перед собой фотографию этой обворожительной женщины что попала в беду. И уже мокрые светло голубые глаза старика, что стоял одной ногой в могиле, и... нет не просил, умолял, взяться за это дело и спасти его, фактически, дочь. Деньги... деньги нужны были, крайне нужны. Но дело было не в них. В очередной раз, очередной транснациональный конгломерат решил уничтожить маленького человека. Мишель в опасности. А я человек, что действительно может её найти. Ну или по крайней мере, сделать всё что от меня требуется. Я почесал подбородок, встал, и прошёлся в сторону стелажа, потом обратно.

Я берусь за ваше дело. – Старик явно с облегчением выдохнул. – Я не могу вам ничего обещать. Но я сделаю всё что в моих силах, что бы спасти и защитить Мишель.

Старик встал с кресла, его глаза слезились. Он обнял мою правую ладонь с двух сторон. У меня внутри что-то защемило.

– Спасибо, спасибо вам... – он перешёл на французский, что-то залопотал. Но сразу же вернулся обратно к русскому.

– Я буду щедр...

– Не нужно. Выберете сумму сами, я не знаю какую сумму запросить. Я плохо считаю.

– Я хорошо считаю. 40 тысяч евро...

Я аж оторопел немного. Я не дурак конечно, отказываться от такой суммы. Но блин... до чего же на душе было гадко. Вот честно.

– Согласен. Я сейчас достану бланк.

– Хорошо, хорошо, хорошо!

В ту же минут мы подписали договор. Господин Бериньё удалился. А я оставив всю документацию, там где она лежала, пошёл домой. Предварительно предупредив ночного администатора, что вскоре внесу плату. Мы договорились с месье, что 10 тысяч он мне всё же заплатит вперёд. Хоть мне и было крайне неловко и гадко.

Но идя пешком по полуночной Таганке в сторону Пролетарской, смотря на смесь старого и нового в ярких огнях, и наблюдая за пустыми трамваями, я всё же преисполнился триумфа. Аж в животе появилось странное чувство.

Я был в деле, чёрт возьми. Я снова был в деле. Москва. Утро среды. На следующий день. Утром эйфория прошла как будто её не было. Это сложно обьяснить... ты думаешь, что всё разрулишь и весь мир в твоих руках. А потому ты просыпаешь, как будто бы с похмелья. Твои мозги чисты, и внезапно в голову приходит осознание. Ты, твою мать, не знаешь что делать. Нет, технология отработана. Что нужно беглянке в большом городе? Документы, укрытие, оружие. Но что нужно ей? Что есть на руках у милой беглянки? Её обвиняют в промышленном шпионаже, как никак. Конечно я знал пару человек, у которых можно было спросить, что да как. Они бы дёрнули за ниточки, и постепенно что-то бы да всплыло. На самом деле, когда речь заходит о поиске человека, практически всегда приходится работать именно так. Ты тыкаешь палкой в илистое дно, расковыриваешь его, и ждёшь пока ил и песок поднимутся к поверхности. Процесс долгий и нудный. Но как не странно, результат он даёт. Я, в довольно неприглядном виде, сидел на кухне и пил крепкий чёрный чай без ничего, склонившись над ноутом. Пил и думал. Пытался вникнуть в суть проблемы. 'Кайзер Групп'. Вы можете погуглить и услышать об этой компании, если захотите. Но вряд ли вы узнаете о них что-то, что сделает их выдающемися. Таких компаний в мире не то что бы много, но никак не меньше дюжины. Типичный транснациональный конгломерат, который влез во всё что можно и нельзя. Нефть в Нигерии и Азербайджане, энергетика в западной Европе и Южной Корее и Малайзии, электромеханика, информационные технологии, логистика, банковские операции, недвижимость... в общем всё и сразу. Если вы интересуетесь финансами, вы знаете сколько стоят их акции. А больше в СМИ про них не пишут ничего. Лоббируют ли их кто-то, ставят ли они кого то, финансируют ли они какие либо военные организации в Африке. Кому это интересно, в самом деле? Тогда я ещё не понимал, насколько быстро начнут развиваться события. Вчера ночью, прежде чем лечь спать, я отправил сообщение одному своему хорошему знакомому. Ибо я бы просто не смог уснуть. И теперь, с утра пораньше (что уже значимо) он звонил. – Да... – Привет-привет, засранец. – И тебе того же. Ты рано. Что-то есть? – Подъезжай на Фрунзенскую, на нычку. Буду ждать. – Во сколько? – Давай к десяти. Человечек отключился. А я от восторга чуть ли не танцевать не начал. Но как обычно, сдержался. Видите ли, такая пруха в нашей работе крайне редка. Обычно данные 'всплывают' подолгу. Могут уйти дни, на то что бы найти что внятное и полезное в расследовании. Приходиться закидывать по несколько удочек за раз, давать обещания чьё выполнение приходится откладывать в долгий ящик. Просто потому, что в средствах я ограничен. В общем, всё как обычно. В прочем, восторг от удачи пропал быстро. Если всё нашлось так быстро, значит имеет место быть резонанс. Такой что вся подпольная Москва содрагается, не иначе. А это не очень хорошо. Это значит, что скоро определённые люди узнают, чем я занимаюсь. И они начнут мне названивать, и настоятельно просить притормозить. Нет, не запороть дело, вы что! Просто, унять пыл, постараться сократить количество возможных подозреваемых... что в СК, что в частном сыске, правила одинаковые. Это Москва, в каждого второго гражданина плюнешь, попадёшь в уважаемого господина с хорошими друзьями. А некоторых лучше вообще не трогать, ибо им никакие друзья не нужны, они сами по себе и спонсоры, и крыша и бухгалтер и главный потребитель всего этого. Сами себе лучшие друзья. Под таких копать вообще запрещено... Но пока ничего не говорит о том, что у 'Кайзер' такие связи есть и в России. В конце концов я просто заставил перестать себя об этом думать. Первый же день над делом работаю, в самом то деле... Когда несколько лет своей жизни отдаёшь службе, у тебя вырабатываются свои привычки. А уж если ты параноик, твои привычки начинают выглядить как проявление психопатии. Под чёрный костюм я всегда надевал бронежилет, всегда брал с собой старый добрый 'Ярыгин' и две дополнительные обоймы к нему, одну отвёртку, один нож, компактный фонарик, две пары медицинский перчаток. А вообще, в такой работе в плане выбора одежды, играет роль две вещи, количество и глубина карманов, и удобная обувь. Когда на ногах проводишь большую часть дня,и делаешь так постоянно, наличие удобной обуви, крайне важно. Да, наверное я всё же больной параноик... а вы бы так поработали пару лет. А ещё руна... маленький камешек, честно не помню, из чего он сделан. Знаю что на нём надписи на финно-угорском, и что ему самому уже очень много лет. Он намагничен, и по идее, помогает находить некие аномалии. Однажды я вам расскажу, почему я его с собой таскаю. Ибо чувствую, обьяснениями что это просто талисман, я от вас не отделаюсь. Накинув серый плащ и свою шляпу, я окинул взглядом пустую квартиру и пошёл наружу. ... Моё отношение к автомобилям обьяснить не так то просто. Машина роскошь а не средство передвижения. Ради необходимости, она стояло в гаражном кооперативе. Но в Москве я на машине не ездил. Я думаю, не нужно обьяснять почему. Я добрался до Фрунзенской, а потом ещё около десяти минут шёл пешком. Довольно спокойный, спальный и в целом размеренный и тихий Хамовнический район, последние несколько лет как то особо рьяно застраивался офисными небоскрёбами, гораздо более рьяно чем большинство районов Москвы, даже в центре. И при этом, он всё равно оставался всё таким же тихим и спокойным. Именно здесь, недалеко от метро, располагался трактир (очень хорошее, но ныне забытое по большей части, русское слово) 'Тарасъ'. Один из шести украинских ресторанов этой сети в Москве, хороших и достаточно дорогих, специализирующихся, к примеру на банкетах. Но важнее было другое. Сеть трактировь была основана выходцами с Украины. И работали там по больше части, тоже они. Выходцы со всей Украины. Даже с запада, как не странно, но в основном конечно, с Юго-Востока и Центра. И ведь было же всё хорошо... когда первые бомбы и снаряды начали падать на территорию Донецкой и Луганской областей, подобные заведения стали использоваться для координации действий и помощи. В начале финансовой, а потом и не только. Сеть держали люди явно сочувствующие республикам Юго-Востока. И подобные заведения, вскоре стали использоваться, к примеру, для 'оформления' и отправки 'отпускников'. Официально Россия в войне на Украине не участвовала. По целому ряду причин, о которых говорить можно долго. Но смысла в этом чуть. Главное что нужно знать, бардак у нас в стране присутствовал до сих пор. И с одной стороны, он развязывал руки тем, кто хотел изменить мир что их окружал к лучшему. Но в большинстве случаев, он просто давал простор для деятельности всякой сволочи. К примеру. Подходя к кирпичному зданию завод 'Луч', что был построен ещё в начале прошло века, и часть его ушла под ресторан. Я увидел припаркованный на обочине, как раз у входа, шестилетней давности седан БМВ. Точнее дело не в самой машине конечно, а то что внутри сидело несколько человек. Я бы вам наверное сказал, что это ФСБ. Но во первых, они так явно не паляться. А во вторых, если они захотят запалиться, то они специально покажут, что наблюдают, они ведь у себя дома, и они хозяева положения. К примеру я знал, что чекисты сидят в здании, чьи окна второго этажа, смотрели на выход из трактира, и наблюдают за всеми кто покажется им подозрительным. А причина проста, война на Юго-Востоке, законна лишь отчасти. Многие олигархи на Украине и в России, все те богатые ублюдки, что вместе забирали богатства наших стран, сильно повязаны. И для них, ЛНР и ДНР, те левацкие движения что там процветают, представляют собой колоссальную угрозу. Угрозу, не в последнюю очередь, идеологическую. Да и потом, ветераны войн, ребята непредсказуемые. Это не попытка их обидеть, это факт. К тому же в силу всеобщей глобализации и дырявости границ, чекисты более чем резонно могли ожидать того, что украинские нацисты, наёмники или же службисты, могли отыграться на ополченцах, нанеся удар по их объектам в Москве. То есть устроить бойню прямо в центре столицы другого государства. Нет, у СБУ конечно яиц бы на такое не хватило. Но вот отмороженных нацистов в расчёт брать приходилось. Я уже слышал о том, что по стране 'гэбня' прикопало с десяток нацистских тушек. И это была лишь та отбитая атака, слух о которой дошёл до чьих то ушей... хотя знаете, я ничего не утверждаю. Вполне возможно, что всё это лишь байки, не так ли? В общем, что-то мы с вами отвлеклись. Но так или иначе, я сделал вид что звоню и сфотографировал номер машины. Она стояла не под очень удобным углом, и подойти ближе я не смог. Но всё же, думаю чего то я добился. Сверху, сквозь тяжёлые и чёрные облака, прорывалось утреннее солнце. Было довольно тепло. Я весело прошлёпал по лужам к огромному кирпичному зданию. Народу было не слишком много, было утро. На входе стоял здоровяк, типичной казацкой наружности, чёрные волосы, большой нос, в плячах широкий и полноват, не высокий. То ли Митрич, то ли Дёмыч. Мы друг-друга немного знали. Голос у него был, своеобразный. Хриплый такой, деловой. – Здорово. Я к Славяну. – Будь здоров. Ждёт тебя. Слушай ка, бэху видел? – я кивнул, не особо скрытничая в сторону машины. – Видел-видел. Укропы, пидоры. – Уверен? – А кто ещё? Сейчас думаем что делать. Они же тут, суки, специально светятся. Пужают ...ля. На понт берут. – Ментам маякните. – Да не, пущай стоят. Мы подождём. Кто кого перебздит. – Ну ты то их точно! МитричДёмыч засмеялся. Хлопнул меня по плечу. И я пошёл дальше. Ресторан хороший был, всё под хуторской стиль. Колёса от телеги на стенах, много дерево настоящего или имитации под дерево, на стенах и колоннах. Горшки с подсолнухами. Грибы, калачи и чеснок на верёвках, что весели на стенах... в общем, довольно миленько. Большие деревянные столы и стульями, которыми можно было убить наверное. Народу было правда мало, точнее почти никого кроме персонала. Разве что у стойки бара кто-то сидел. Славян ждал меня в дальнем углу у стены, рядом со входом на кухню. Славка или Славян, был человек противоречивым. Сам откуда то из под Запорожья, детство было весёлым, как и у многих, отец был мудаком, мать старалась это как то уравновесить, в принципе, она даже смогла привить сыну какие то важные жизненные принципы. Рос на улице, потом как то выкарабкался из этого. Отучился на товароведа в ПТУ, не особо то и стараясь. Но всё же не совсем потерялся как человек. Пошёл в армию служить, в десантуру (или как их называют 'Високомоб╕льн╕ десантн╕ в╕йська Укра╖ни'). Понравилось ему там так, что он даже контракт подписал. Пока он служил, случился Майдан, а затем Донбасс. У Славяна всё было просто, он принял присягу. Он был среди братьев по оружию. Его, хоть и не очень хорошо, но обучили воевать. И он отправился на восток делать то что должен был. Защищать свою страну от 'террористов'. В прочем, уже тогда, увидев как танки и артиллерия уничтожает жилые дома вместе с жителями, он начала сомневаться. Ещё большие сомнения его стали одолевать тогда, когда коммандование совершенно бездумно посылало их собратьев по оружию из сухопутных частей, на верную смерть (десантуру, как не странно, берегли, по началу). Потом случился пожар в доме профсоюзов. После всего этого, Славян довольно скоро понял, что воюет он совсем не за тех. Правда что он делал до того, как это произошло, мало кто знает, а сам он не расскажет. В конце концов, получив возможность перейти на сторону новороссов, он это сделал. И воевал, воевал умело и отчаянно. Дважды едва не отправившись к Всевышнему, но каким то чудом врачи его от этой грани оттащили. Это всё что я о нём знаю, из того что мне о нём рассказали, да и сам он поведал кое что. Примерно год назад его прибило сюда, в Москву. И он стал наведываться то сюда, то обратно на Юго-Восток. Стал кем то вроде координатора. Как простой парень без особо образования из Запорожья, сумел столького добиться? Не знаю, скорее всего дело в уважении со стороны сослуживцев и братьев по оружию. Если бы видели, как они держаться рядом с ним, вы бы поняли о чём я. И вот он сидел за столом, мой равесник, явный выходец из рабочих районов, в светло сером костюме. Он встал и протянул мне руку. – Здоров. – Здраствуй-здраствуй. У вас там укропы перед входом. – Ага, знаю. Вот как раз думаю, что с ними сделать. – Ты уж особого то не буянь. Чекисты недовольны будут. – Они на нас не полезут. Да и пока мы ничего не делаем... ща ещё Кочерга подойдёт. Он как раз по твоей теме. Кочерга, случай не менее сумасшедший и странный, чем Славян. По меркам того глянцевого мира, к которому мы все привыкаем, когда нас пытаются воспитать нормальными детьми. Выходец из Нижегородской области, тоже из неблагополучного района, но с семьём повезло несколько больше. Отслужил в армии, водителем бронетронспартёра. Потом, присоединился к ультрас. Так как, как и многие молодые люди его круга и поколения, испытывал, мягко говоря, неприязнь к лицам иной национальности. Куралесил знатно, дважды чуть не залетел по крупному, но всё же на кичу не попал. Сложно сказать что помогало избегать неприятностей, может наставления отца филолога и матери (женщины с хорошим математическим образованием), что упорно пытались воспитать сына человеком думающим и начитанным? В конце-концов, среди таких же как и он, бритоговых гопников, Кочергин даже заполучил авторитет. Но вряд ли бы это его спасло от тюрьмы. Но мир внёс свои коррективы. Когда на Украине случился переворот, в среде ультрас произошёл глубокий раскол. Многие истые 'русские патриоты', встали на сторону нацистов. Ну то есть, как многие? Практически все руководства всех националистических организаций, встали на сторону укронацистов. И многие русские 'националисты' поехали на Украину воевать на стороне нацистов украинских. Но для многих молодых парней из ультрас, не семи пядей во лбу, и даже фанатичных и с промытыми мозгами, выбор на чьей стороне быть в этой войне, был очевиден. И уж для Кочерги этот выбор тоже был довольно прост. Он поехал в Луганск, где убивали русских, даром, что умел управлять боевой техникой и умел гайки крутить, и вполне неплохо. Затем оказался в Донецке. Три года войны его изменили так же как и всех кто был там. И что характерно, превратили ярого националиста, в не менее ярого, как это говорят, 'ватника' и 'совка' (в его случае, скорее конечно 'имперца', но не суть важно, если подумать). Потом оказался в Москве, в одной связке со Славяном. Подошёл он со спины. Тоже в костюме, но бежевом. В рубашке и жилете. Всегда с бритой головой, чистый славянин внушительных габаритов, но с довольно тонкими, считай интеллигентными, чертами лица. Он всегда выглядел так. Он хлопнул меня по плечу и сел напротив, рядом со Славяном. – Сейчас блины принесут. Сметану. Варенье. И чай, эрл-грэй. Ты ведь не завтракал? – Какая забота. – 250. Славян заржал, я улыбнулся. Но ответил. – Вот ведь сволочь. – Это ещё что. За информацию... – Кочерга положил настол папку и с листами и с плашнетом внутри (сейчас такие постепенно входили в моду). – ...ты мне должен будешь ещё больше. – А как же народная фашисткая поговорка?! 'Свой своему, поневоле брат.'? – Гаврила, засранец, ты мне братом пока ещё не стал. Да чё ты его тиранешь то? – Славян примерительно поднял ладоню вверх. – Человек к нам со всей душой. – В должниках ходит он, со всей своей душой. Хотя... да, за наводку на партию хлопушек, спасибо. Примерно три месяца назад, я узнал что некая шишка из Азербайджана, провезла в страну партию оружия и боеприпасов. Под НАТОвский патрон, калаши, FAMASы и всё такое, гранаты, патроны, полный набор. Хотел всё это излишество, передать в руки своих криминальных соотечественников в Харьковщине и Белгородщине. ФСБ каким то образом всё это проморгало. МВД бы заметило, но... скажем так, порядочных людей там хватает. Но вот лояльность ополченам Донбасса, у некоторых из них, выше чем лояльность законодательству... только никому не говорите. В общем, верхушка МВД так ничего и не узнала. Один хороший парень (азербайджанец кстати), навёл меня на место. Через пару часов на месте обьявились ветераны никому неизвестных военных подразделений (половина из них, армяне кстати, от диаспоры), одетые в форму без опозновательных знаков. Никого не убив, но сильно покалечив, положили на землю дюжину азеров и упёрли у них весь груз. Вы не подумайте, обычно так в Москве дела не делаются, но кушь был огромным. И все получили своё. Я получил немного на нос. Партизаны Днепра, и ополчение украинское и карабахское, получили современное оружие. А азербайджанских торговцев оружием, поставили на счётчик свои же. Возможно даже замочили. Все в плюсе. Я знал, что Кочергин это всё же ценит. Хотя взаимоотношения у нас... своеобразные. Я нациков как то не очень. А он бывших законников, не самой славянской внешности, тоже... в общем, разговоры у нас выходили довольно едкие. – Рад слышать, что ты помнишь добро. – Ну так у нас тут не Бейрут, и мы не 'Хезболла'. Выживаем как умеем. – Не прибедняйтесь только, прошу. Всё у вас есть, и даже больше. Но я рад был стараться. Из духовных соображений... и всё же. И всё же. – Кочерга открыл папку и развернул её ко мне. Я посмотрел, это были какие то графики. Было похоже, на список переведённых сумм. Три десятка счетов, абсолютное большинство названий было мне незнакомо, но парочку я узнал. – Сыскные агенства? – Гражданку Швейцарии, Марию Анхальт, заказали. Все сыскные агенства в городе и области, её ищут. Обещают за неё по 55 тысяч евро на нос каждого охотника. Задача, найти и передать в руки любой не Российской правоохранительной структуры. Совсем уже охерели. – Не скрывая раздражения заметил Славян. – Ставят явно не на качество а на количество исполнителей. Сами к себе внимания привлекать, компания похоже не намерена. Я бы не сказал, что удивился. Но всё это было довольно скверно. Я и раньше занимался крупными делами, с достаточно большим кругом участников. По крайней мере, одно моё дело точно можно было назвать таковым. Но так вляпывался я в первый раз. Милая дама, кем бы она не была, видимо прогулялась 'Кайзеру' серпом промеж ягодиц. Никак иначе это назвать я просто не могу. – Выглядит довольно круто. Все из Москвы? – В основном да, все кто согласились. Что-то мне подсказывает, что у некоторых в списке, контракт индивидуальный. И условия там совсем другие. Я понимал что это за условия. – Найти и сдать девку 'Кайзер Групп' со всеми потрохами. – Вот именно. Миловидная шатенка в светло голубом платье официантки, поставила передо мной тарелку с большой стопкой ярко оранжевых блинов. Чарку со сметаной и розетку с вареньем. И чайник со стаканом. Выглядело апетитно, да. Спасибо солнце. – поблагодарив девушку, я недолго думая, начал уплетать свой завтрак (ну и обед скорее всего, на самом деле, хрен его знает, когда ещё удасться поесть). Официантка удалилась. А Кочерга продолжил. – Я конечно понимаю, что мои слова не возымеют эффекта. Но я тебя хочу предупредить, на нашем уровне вой стоит, и довольно громкий. Это баба, что бы она не сделала, нужна очень многим. – Ну а когда было легко? Это мой хлеб, знаешь ли. Гаврил, ты не совсем понимаешь. – В разговор включился Слава. – Знаешь основных партнёров 'Кайзера' в России? 'Сет-Кар групп'. – В новостях и на Вики об этом не пишут. – Нет, не пишут. Компания управляется ведь не миллиардером каким то там. А лишь владельцем нескольких сотен миллионов. Ну это офицально. Про Павла Петрушина слыхал? – Нет, не слыхал. – не разговаривайте с открытым ртом, не учитесь плохому. – А зря, мужичок интересный. После того как Лужка турнули, и рынки стали постепенно громиться и уходить из под Кавказцев, ухватил за хвост журавлика. Подмял под себя до четверти всех торговых точек в Москве. – Да брось. В разговор вновь включился Кочергин. – Он то бросит, потом не поймаешь. Не твоего полёта журавлик. Конечно ты о нём не слышал. Знаешь почему? Потому что официально, вся торговля, под другими людьми. А он этих других людей, за мошонку волосатыми руками ухватил, и начал их лихо так выкручивать... Приятного апетита. – Ага, спасибо. Ты продолжай говорить. А то я не понимаю к чему ты клонишь. Чё то там про Петрушку. – Это история не про петрушку, Гаврюш. Это история про человеческую жадность и амбиции. Нашему Павлушке, оказалось мало журавлика за гнездо держать. Ему захотелось стать, добропорядочным, цивилизованным европейским бизнесменом. Не только же быть то ли не до новым русским, не то бандосом. Большего захотелось. И он начал, помимо увода денег в оффшоры, и обогащения себя и своих близких партнёров и коллег по бизнесу, зазывать западных бизнесменов в Россию. Ну типа, давайте поставим тут заводик, по производству наносвечек, или давайте производить микрочипы для русских айфонов! – Феерично. – А то! Он повсюду хотел пролезть. Производство удобрений, охладительные установки, бытовая химия, перевозка и продажа мяса и так далее, и тому подобное. Что характерно, он вообще ни в чём не преуспел. Кроме мясокомбината, всё отошло в другие руки или просто подохло так и не родившись. А потом ещё импортозамещение, потом ещё азеров с грузинами погнали с перекупочной сферы, ну у нас здесь. Дела у нашего Петруши, пошли ещё херовее. Он не начал продавать свои майбахи, отказываться от поблядушек в Монте-Карло и прочих радостей жизни. Он владелец пяти торговых центров, как ни крути. Но проблема в том, что владельцы торговых центров стали чё то там подвывать. На них кризис тоже сказывается, знаешь ли. – И они нафаии... Ты ешь, не отвлекайся. И они начали наглеть да, говорят, мол ты, сука, ничего не делаешь. Мучаешься какими то сомнительными прожектами. За наш счёт. Павлуш, конечно терпеть такого не стал, вломил там, совсем как в старые времена, кому надо. Но сам то он, хоть и жадный пидор, а всё же не дурак. Понимал, что дело шляпа. И скоро журавлик улетит, предварительно нагадив в душу через голову. А мечта то осталась. И вот 'Кайзер Групп' предложил, где то с полгода назад, нашему другу партнёрство. Под Подольском выкупили здание бывшего НИИ пищевой химии. Небольшое такое предприятие. И по совместительству, прилегающие к нему складские помещения. Теперь 'Сет-Кар' дочка 'Кайзера' и занимается перепродажей в стране их товаров, вроде тех же деталей для промышленных весов или там ёмкостей для хранения химических реагентов. В общем, туфта. Он был прав, полная туфта. А я налил себе чайку, доедая последнюю пару блинцов. – То есть амбициозный Петруша, жадный до бабок и с замашками Аль Капонэ. И мировой промышленный конгломерат, входящих в десятку самых богатых и влиятельных в мире, решили заняться продажей промышленного оборудования? В разговор вступил Славян. – Просекаешь теперь? Ты можешь конечно поспрашивать у своих бывших, насчёт комлекса. Но не уверен что они скажут тебе что-то интересное. Официально там не докопатся, всё же законно. Неофициально, один хрен ничего не ясно. Но зная Петрушу, уверен что ничего хорошего там не происходит. – Подобная корпорация может заниматься многим. Очень многим. Может они там какую то секретную лабораторию имеют? Разрабатывают там, всякое. – Если так, то твои дела ещё хуже. И у девки этой... – Славяна перебил Кочерга. – Твоя главная проблема не другие агенства. Твоя главная проблема, Петрушин. Под козлом многие в городе бегают. Если корпорация ему поставит условия, он конечно будет играть как цивилизованный белый человек. Но до поры до времени. Он порядочная мразь, ты это учитывать должен. Я хлебнул чаю, хороший. Ну и что я должен был ответить? – У меня обязательства, контракт. Бабу жалко, да? – Кочерга улыбнулся во все зубы. – Представь себе, да, жалко. – Ты Меерсона знаешь же? – В Москве много Меерсонов, знаешь ли. – Тишу Меерсона, он же Тиша Потаскун, с Кутузовского. – Не знал что это один человек. – Вот те раз. Ты же мент, такие вещи знать должен. Я засмеялся. – Не мент, а следователь. И уже не следователь, а бывший. И что там у Меерсона? Он ей документы сделал? – Да, кинул весточку, по старой памяти. Но сказал, что боиться прослушки. Поэтому данные на девочку, передаст тебе лично в ухи. – Чего он боится? Кочерга засмеялся. – Всего боится! Спутников, дронов, камер, телефонных переговоров, полный набор в общем. Ты же его знаешь. – Ну я же не могу всех знать хорошо. На это время нужно. Надо с человеком поговорить, узнаеть его слабые места. – Так вот ты как работаешь? И мои слабые места знаешь? – Конечно знаю. Но я о них ничего не скажу. А ты мои? – С тобой всё просто, ты тщеславен. Вот те раз. Хотя он прав конечно. Но такое спускать нельзя. – И с чего ты так решил? – Действительно с чего я так решил... помнишь тех ребят, с Дагестана, трое их было кажется. Ты их отхерачил бейсбольной битой. А потом взабрался на их Ровер, и начал на нём танцевать. Хорошо что это ночью было. Звезда Ютьюба. – Ну я... меня две недели как отправили в отставку. Я сидел без работы, у меня была депрессия. В общем. Я был пьян. – Да неужели. А я то думал. Мы все трое засмеялись. – А тщеславие то тут причём? Склонность к показухе ничего такого не означает. – При том что ты считаешь себя героем одиночкой. Весь такой при понтах, в костюме, плаще и шляпе. Поди с 'Магнумом' ходишь? Людей бьёшь, почём зря. – Вообще бить людей это не моя работа. Моя работа это идти по бумажному следу. А бить людей это... хобби. – Ты знатный псих. – Стараюсь.