Текст книги "Источник (СИ)"

Автор книги: Амбер Грейс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

– Ребенок упал в воду. Дочь рыбака. – ответила Аларет. В ее голосе слышались дрожь страха и тревоги.

– Как? Как это могло произойти? И что, никто не может помочь? – забубнил Стэфан.

– Доа уронила в реку свою игрушку, и полезла за ней в воду, пока отец не видел. Река очень быстрая, и крошку снесло течением.

– Но, где ребенок? – холодея сердцем, спросил он.

– Дриады не умеют плавать. – понизив голос, ответила Аларет.

– А как же... – Стэфан запнулся, понимая, что своим вопросом может дать Аларет понять, что он подглядывал за ней во время купания в озере днем ранее.

На несколько мгновений его охватило оцепенение. Стэфан чувствовал, как внутри него поднимается буря: негодование, ужас и отчаянье охватили его. Он готов был броситься с кулаками на нерадивого отца. Однако, поразмыслив несколько мгновений, он понял, что от этого не будет никакого толку, и быстро взял под контроль свои чувства, начав соображать, как помочь ребенку.

К ним свозь толпу дриад протолкалась женщина. Она была вся в слезах. Ее глаза покраснели, а щеки и нос стали пунцовыми, как буряк, вместо привычного бело-зеленоватого цвета кожи дриад. Она буквально заламывала свои руки, не зная что поделать с собой. Две косы огненно-рыжих волос, тонкие, как крысиные хвостики, предавали женщине большей трагичности, даже отчасти ничтожности. Ее одежда была мокрой до пояса. Стэфан понял, что она пыталась войти в воду и спасти ребенка.

– Вы же поможете ее спасти? – бросилась она к Стэфану, хватая его за руку. – Я слышала, вы многое можете. Спасите мою Доа!

– Я как раз соображаю, что можно сделать. – быстро ответил Стэфан. Он повернулся к Аларет. – Куда течет эта река?

– Эм... Она течет к порогам, а потом впадает в другую, большую реку.

– А как далеко до порогов?

Аларет настороженно замолчала, сжав губы в тонкую алую полоску. Она молчала, считая, что это удержит меня от дальнейших поступков.

– Ну? – раздраженно поторопил ее Стэфан. Аларет нахмурилась, от чего ее бровки сошлись клином, образовав ложбинку между ними, но затем ответила ему.

Ни мгновения не раздумывая, Стэфан принял облик сапсана и, расправив крылья, взмыл в небо. Река текла относительно ровной полосой, и Стэфан не потерял времени, петляя следом за чудаковатыми загибами. Вскоре он увидел пороги реки. Острые, как зубы крокодила, и такие же многочисленные, блестящие от брызг воды, камни торчали из бирюзовой ленты реки. Ребенка нигде не было видно. Стэфан опустился ниже к воде, оглядел берега и пороги, а затем резко взмыл ввысь, и полетел вдоль реки обратно. Вдруг он увидел заводь, прежде скрывавшуюся от его взгляда под куполом листвы нескольких ив и вязов. С этой стороны заводь игриво выглядывала из-за серебристых листьев, и Стэфану посчастливилось заметить блеск солнечных лучей на спокойной глади воды.

Стэфан опустился к заводи, и принял облик дриады. Ребенка по-прежнему не было видно ни на берегу, ни в воде. Вдруг он заметил Аларет, пробиравшуюся сквозь длинные ивовые ветви к Стэфану.

– Как ты так быстро сюда попала? – удивился Стэфан, застыв на миг от удивления. Его глаза увеличились вдвое и уставились на нее. Но в следующее мгновение он уже позабыл об Аларет, и принялся сбрасывать с себя рубашку и пояс.

– Я бежала следом за тобой. – пожала плечами Аларет, приблизившись к Стэфану. – Нигде не видно Доа?

– Нет. – покачал головой король и вручил дриаде свою одежду. – Держи.

Аларет уставилась на скрученную в ком одежду, всунутую ей в руки, затем взглянула на Стэфана. Но он уже исчез в бирюзовой воде.

Вода ужасно щипала глаза. У нее был земляной привкус, отдававший вкусом стоячей воды и гниющих цветов. Стэфан тщательно высматривал на дне заводи малейшие признаки ребёнка. Благодаря поцелую Ву ему не составляло трудности дышать под водой, но мутная вода, огромный слой ила и длинные водоросли, захватившие всю заводь, а так же отвратительнейший вкус воды, чрезвычайно затрудняли поиски. В ушах барабанил стук его собственного сердца. Словно из тьмы глубокого колодца доносились отлуния голоса Аларет. Все это отвлекало Стэфана от поиска ребенка, а время безразлично утекало.

Вдруг в уголке глаз он что-то заметил. Еще не успев понять, что же именно он обнаружил, Стэфан бросился туда. Это оказалась тряпичная кукла. В мути воды он разглядел глаза из двух черных округлых камешков, соломенные волосы, ручки и ножки куклы. Намокнув, она потяжелела и опустилась на дно. Было мало вероятности, что девочка была рядом с куклой. Но в груди Стэфана что-то непривычно вздрогнуло в то время как он обводил взглядом колышущиеся то в одну то в другую сторону водоросли, и он, повинуясь внутреннему голосу, стал разгребать руками водоросли.

Доа все-таки спасла свою куклу, и, должно быть, любовно прижимала ее к себе, когда поток быстрой реки принес ее в заводь. Однако потом длинные водоросли, или, может быть, гриндилоу, утащили ее под воду и связали. Стэфан схватил ребенка и начал рвать цепи водорослей, сдерживавшие ребенка. Как только он разрывал одни, тут же обнаруживал, что девочку держат другие зеленовато-синие веревки. Стэфан сетовал, что оставил свое оружие в городе – сейчас оно было бы очень кстати.

Он прислонился ухом к груди ребенка. Тяжелый груз немного спал с его плечей – ее сердце все еще билось, однако, очень тихо и слабо. Словно боялось издать громкий звук. Почти все водоросли были вырваны, когда вдруг что-то крепко ухватилось за плечо Стэфана. Он обернулся, не выпуская из объятий Доа. Огромные глаза цвета молнии, совершенно без зрачков и ресниц таращились на него. Первая мысль о рыбе рассеялась почти мгновенно. Он увидел длинный растянувшийся рот, из которого выглядывали острые зубы. Достаточно острые, чтобы перегрызть глотку, но недостаточно длинные, чтобы сделать это с первого раза. Рука, похожая на человеческую, однако, с тремя пальцами и широкими перепонками между ними, держала Стэфана за плечо. На голове существа развевались пышные плавники, похожие на волосы. Оно все было землянисто-зеленого цвета, словно лягушка. Это был гриндилоу.

Существо злобно зашипело, подаваясь вперед к Стэфану. Свободной рукой он ударил его по плоской морде, но этим только разозлил гриндилоу. Он попытался вырвать ребенка из объятий Стэфана. В этот миг король крепко схватил гриндилоу за лапу. Существо взвизгнуло, но не убежало, продолжая свои попытки схватить их. Тень сомнения брезжила в его разуме, но Стэфан был слишком занят, чтобы позволить ей разгореться сильнее и донести сомнения до логической части его разума.

Отвлеченный сражением с существом, Стэфан не замечал, что опускается все ниже на дно озера, вода становится мутнее и темнее. Малоуспешно пиная существо и отбивая его попытки схватить ребенка, Стэфан упустил из виду других гриндилоу, окружавших их. Когда же его обхватили сразу шесть рук, он понял свою ошибку. Он обозлился на самого себя за то, что позволил себе быть таким идиотом, за то, что не спас ребенка и сам погибнет в бессмысленной схватке с гриндилоу. Свирепая ярость вспыхнула в его сердце. Он так разозлился, что почувствовал, как жар охватывает все его тело. Мгновенно гриндилоу застыли, вытаращив на него свои огромные глаза. Они отдернули лапы от Стэфана, словно ошпаренные. Затем истерично завопили и юркнули изо все сил в водоросли.

Стэфан не знал, что он сделал, но подозревал, что вновь сменил облик, напугавший гриндилоу. Однако, когда он выполз на покатый берег заводи недалеко от Аларет, все еще всматривавшейся в воды реки в поисках девочки или Стэфана, он вновь выглядел, как дриада. Аларет схватила ребенка и принялась откачивать и согревать ее. Стэфан, хватаясь руками за траву, вытянул свое тело на берег, и откинулся на спину, тяжело переводя дыхание.

Вернувшись в город, Стэфан отдал Доа – живую и почти уже веселую – ее отцу. Мать девочки повисла у Стэфана на шее с благодарственными выкликами. Он мягко ее отстранил от себя.

– Не стоит. – тихо сказал он – Я делал то, что мог сделать. Так должен поступать каждый.

Мать и отец Доа продолжала благодарить его. На их взволнованный голос сбежались и другие жители города. Поняв, что сделал Стэфан, они тоже присоединились к родителям ребенка и начали восхвалять короля за его отважный поступок – все знали, какие опасные существа водятся в озерах и заводях. Хранительница, пришедшая на гул толпы, спасла Стэфана от восхвалений и благодарственных речей дриад. Взяв его под руку, она увела Стэфана в храм. Там, у огня, хранительница вручила ему бутылку медовой водки и теплое одеяло. Водка, золотисто-желтоватого цвета, словно в ней притаилось осеннее солнце, приятно согревала. Запах таил в себе свежесть луговых трав, летнего ветра и, конечно, мягкую сладость липового меда. Она играла бриллиантами в бликах пламени очага, мерцая в зеленоватой бутылке.

– Погрейся немного. – заботливым тоном произнесла она. – А потом ты мне расскажешь, как ты справился.

Стэфан отпил несколько глотков из бутылки.

– Ничего особенного. – пожал он плечами – Я дышал под водой благодаря поцелую русалки. Правда, глаза очень болят от той грязи, что плавала в воде. Но усилия того стоили. – он одарил хранительницу своей самой сладкой улыбкой.

– А как ты справился с гриндилоу? – оглядываясь на Стэфана, спросила хранительница.

– Там было только одно существо. И я слышал, что их пальцы очень хрупкие. – соврал Стэфан. Конечно первым делом он попробовал сломать существу пальцы, как это делалось в легендах из его детства. Но россказни его няни, которыми она развлекала Стэфана перед сном, оказались полнейшей ерундой. Ничего не вышло.

– А как быстро сломались эти хрупкие пальцы? – мягко спросила хранительница.

– М-м, не очень быстро. – Стэфан сделал вид, что задумался. – Ну, вы же знаете, как это бывает, когда спешишь: минута ровняется за десять.

– Счастье, что он был только один.

– Да. – протянул Стэфан, выдержав ее взгляд.

– А сколько пальцев было? – тем же мягким тоном спросила хранительница.

– Ну, я не считал, но точно не больше шести и не меньше одного. – вновь он расплылся в сладкой улыбке.

Хранительница недоверчиво взглянула на короля. Она бросила на него взгляд, говорящий о том, что она понимает, что Стэфан говорит ложь. Но, так же ее взгляд говорил о том, что она позволит этой лжи существовать. Стэфан хмыкнул. Они обменялись говорящими взглядами.

– Что ж, грейся. Отдыхай. – сказа хранительница, исчезая в полумраке храма. – Ты заслужил отдых.

***

Обучение Стэфана подходило к концу. Немало времени он провел, изучая Лес, слушая рассказы Аларет, оттачивая свое мастерство, помогая дриадам. В качестве последнего урока перед посвящением, Аларет решила открыть ему одну из тайн Лесных существ. Стэфан с Аларет отправились в лес, направляясь в сторону источника. Через тоннель в горе они покинули город, и быстрым шагом направились вдоль горного кряжа к границе Леса.

На протяжении многих дней Стэфан тайком наблюдал за Аларет, каждый день замечая в ней нечто новое, и для него не составило трудности заметить, что в то утро она была взволнованной. Они быстро шли по лесу, направляясь в сторону Змеиной реки – широкого горного потока, стекая с высоких гор, извивавшегося змеей вокруг горных шпилей, и протянувшемуся вдоль всего Леса. К этой реке приползали змеи, и путники, часто странствующие в древние времена по Этонну, не замечавшие их в высокой густой траве, часто гибли от змеиных укусов.

День был хмурым, и темные тучи клубились на небе. В лесу стояли сумерки, словно надвигался вечер, хотя не наступил еще даже полжень. Изредка, пробиваясь сквозь густую листву, с неба капал дождь. Тогда Аларет останавливалась, и ловила капли ладонями.

Они ступали на влажную землю, проседавшую под тяжестью их тел. Внезапно Стэфан услышал до ужаса знакомый голос Мэрэдит. Он остановился и прислушался, но это оказался шелест листвы на деревьях. Стэфан поспешил догнать Аларет, уверенно шагавшую вперед. Она не замечала отсутствия Стэфана, сосредоточенно всматриваясь в указатели правильного направления, представляющие собой скрытые среди листвы, едва заметные в буйной зелени, старинные развалины, срые валуны и причудливые стволы деревьев. Стэфан почти догнал Аларет, когда вдруг шепот повторился. Оглядевшись, Стэфан понял, что это вовсе не ветер – кто-то позвал его. Мимолетное мелькание чьей-то фигуры в зарослях высоких кустарников привлекло его взор. Фигура, блуждавшая по лесу, показалась Стэфану знакомой, и, когда зов повторился вновь, он поспешил к звавшему его.

Приблизившись, Стэфан узнал в фигуре убегавшего незнакомца свою королеву. Он окликнул ее, но она не остановилась. Стэфан прибавил шагу, но, внезапно, так же неожиданно как она появилась, Мэрэдит исчезла среди стволов деревьев. Он добрался до того места, где видел ее в последний раз, и нашел там свежесрубленный дубовый пень, на котором стоял кувшин с вином и хлеб. Безусловно, это показалось ему подозрительным, но Стэфан не посчитал нужным предать этому должного внимания.

– Мэрэдит! – позвал он, оглядевшись по сторонам, но отклика не было.

Стэфан подошел ближе к пню, и услышал позади себя шаги. Он улыбнулся, подумав, что нашел Мэрэдит, но рычание, раздавшееся из-за спины, разубедило его в этом. Положив руку на эфес меча, он медленно обернулся.

Перед собой он увидел существо, походившее на истрепанный грязный шатер, покрытый травой, землей, порванными тряпками, ветками и мхом. Существо имело длинные лапы, заканчивавшиеся когтями, а вверху этого живого шатра горели красные глаза. Когда оно рычало, в нем разверзалась зияющая дыра, пустая и черная внутри, откуда и исходил страшный холод и рев. Пахло оно ужасно, словно смесь дохлятины и прелой древесины. Существо из грязи и тряпья стояло и смотрело на Стэфана. Стэфан сомневался, но спустя несколько мгновений раздумья, вынул из ножен меч.

Существо направилось к Стэфану, протягивая к нему свои когти, и пытаясь ухватить его. Но он взмахнул мечом, и отрубил его когти. Существо издало пронзительный звук, совершенно не похожий на рев, издаваемый прежде. Скорее это был звук падающего перева, сломленного бурей и скрежет железа об камень. На месте отрубленных когтей появились новые, а отрубленные превратились в червей и разбежались в землю. Стэфан попятился, продолжая отбиваться от существа мечом, отсекая разные части его тела, но этим лишь больше разозлил его. У Стэфана уже стали иссякать силы, а существо не прекращало атаковать его, загоняя его вглубь Леса. Уловив удачный момент, Стэфан замахнулся мечом и рассек существо на две части. Оно развалилось тряпьем и лествой.

Стэфан с облегчением вздохнул, стирая пот со лба. Однако ничего еще не было кончено. Лишь он собрался вложить меч в ножны, как существо вновь восстало перед ним, собравшись вместе, словно Феникс из пепла. Оно сползлось воедино из груды листьев, ветвей, гнилых тряпок, земли и мха, червей и тел мертвых животных. Громко прорычав, существо позвало к себе на подмогу троих дубовиков, возникших из высоких дубов. Они отделились от коры дубов, но стволы деревьев остались целыми. Дубовики шагнули на зов существа. Это были высокие существа, с тонкими ногами и руками, у них были деревянные головы, и все тело состояло исключительно из ветвей и щепок. Местами, на ветвях росли листья. Вместо глаз у них были желуди. Существа направились к Стэфану, и обступили его со всех сторон. Одно из них обвило руки Стэфана ветвями, другое – обвило ноги, сковав его, словно цепями. Третий дубовик тем временем вырвал меч из рук Стэфана. Он сопротивлялся, но кроме нескольких сломанных ветвей, сделать ничего не удалось. В отчаянье он закричал о помощи. Его голос звонко разнесся по лесу, однако, на помощь к нему никто не спешил. Сжав кулаки, он стал вырываться из оков дубовиков. Тогда дубовики обвили всего Стэфана, чтобы он вовсе не смог двигаться. К Стэфану приблизилось существо из лесного мусора, потянув свои огромные лапы к его груди. Острыми когтями оно разорвало его рубашку, и вонзило когти в его тело, там, где билось его горячее сердце. Стэфан закричал от боли, чувствуя, как по его телу бегут струйки крови. Он впивался ногтями в собственные ладони, чтобы не так сильно ощущать боль в груди. Силы вмиг покинули его, и все вокруг расплылось. Его тело все обмякло и повисло, обвитое дубовиками.

Вдруг позади существа он увидел яркое сияние. В отчаянье Стэфан подумал, что покидает мир живых, и сияние – это его путь в мир духов. Однако дубовики так же увидели сияние, и отпустили Стэфана. Дубовики вернулись к своим деревьям и слились с ними, полностью растворяясь и сливаясь с корой. Стэфан рухнул на землю, не чувствуя ничего, кроме боли.

Раскрыв глаза, Стэфан увидел Аларет. Он улыбнулся, подумав, что даже в мире духов видит ее. Она провела ладонью по его лицу. Ее темные волосы спали вперед, и прядь волос упала на ее лицо. Он почувствовал бархатистую мягкость и нежное тепло ее ладони. Ее губы шевелились, словно она говорила, но Стэфан ничего не слышал. Однако, несмотря на разорванное тело, кровоточащую плоть и нападение лесных монстров, Стэфан чувствовал невозмутимое спокойствие и умиротворение. Он готов был вот-вот впасть в глубокий сон. Аларет некоторое время смотрела на него, ожидая ответа, на ее лице ясно выражалось беспокойство. Затем она положила ладонь ему на грудь (он почувствовал тепло ее тела на своей груди), и стала вновь что-то быстро-быстро шептать. Ее глаза загорелись зеленым огнем, а рисунки на ее теле засияли. Замолчав, она подняла глаза и ладони к небу, и Стэфану показалось, что крошечная искра, солнечная и лучезарная, в одно мгновение ока снизошла к ней в ладони. Аларет вновь приложила руки к израненной груди Стэфана. Через несколько мгновений он пришел в себя: слух восстановился, и глаза ясно различали все. Стэфану казалось, что его достали из воды на сушу. В тело вернулась и чувствительность. Холодная земля, легкое дуновение ветра, тепло тела Аларет и неистовая боль во всем теле.

– Что это было, Аларет? Где я был? – простонал он, вновь ощутив раздирающую боль в груди.

– Ты попал в ловушку лешего Бага. Он проникает в разум и вызывает видения, а затем высасывает силы из Лесных существ, попавших в его ловушку.

– Хорошо, что у меня был меч при себе...

– Нет. – она недовольно покачала головой – он понял, что ты не Лесное существо. Потому хотел убить тебя. Человеческое сердце вернуло бы ему тело, и он обрел бы еще большую силу.

– О!

– Стэфан, – вздохнула Аларет, – впредь, не стоит хвататься за меч каждый раз, когда ты не уверен в безопасности ситуации. В этот раз я успела помочь тебе, но потом – меня не может быть рядом... поблизости.

Стэфан молчал. Он до крайней степени был не согласен с Аларет, но промолчал, не рискуя затевать с ней спор.

– Идем, я должна открыть тебе один секрет. – сказала Аларет, приглашая жестом руки Стэфана следовать за ней. Но как только он попытался встать, боль от раны на его груди пронзила тело тысячами иголок. Так что Стэфан не смог и пошевелиться.

– Не шевелись! – велела Аларет, осторожно касаясь его плеча ладошкой и возвращая его обратно на землю – Неподалеку я видела куст намбуса, его листья должны снять боль. Лежи, а я скоро вернусь.

– А они не вернуться? – осторожно спросил Стэфан, стараясь не выдавать своей тревоги.

– Нет. – отрицательно помотала головой Аларет – Больше не вернутся.

Стэфан вздохнул, увалившись на землю – ничего другого поделать он не мог. Он лежал, глядя на серые облака, клубящиеся и вздувающиеся, проплывающие в просветах между сочной листвой деревьев. Когда Аларет вернулась, у нее в руках была горсть темно-зеленых блестящих листьев продолговатой формы с зубчатыми краями. По их ободку бегали приглушонные блики света. Листки были толстыми и сочными, и от них пахло чем-то терпким и горьковатым. Аларет вложила заключила листья в ладонь, и, поднеся над грудью Стэфана, сжала. С листьев потек сок, растекаясь по ране Стэфана. Сперва, он жутко пек свежую рану, но уже через пару мгновений боль исчезла. Аларет подавила листья в ладонях, затем приложила их к ране, промокнув ее, словно губкой, листьями намбуса. Взяв свою дорожную сумку, Аларет немного порылась в ней и достала из нее сверток белой ткани. Она развернула сверток и приложила чистую тканк ране Стэфана, делая из нее повязку.

– Когда сок намбуса высохнет – снова начнет болеть, но уже не так сильно. – сказала Аларет. Она достала из сумки еще один клочок ткани, и обмотала им свою ладонь. Стэфан, заметив это, спросил, чем она поранила руку.

– Не стоит волноваться. – отмахнулась она – Края листьев острые, я случайно порезалась, когда рвала их.

Стэфан взглянул ей в глаза, но она отвела их, смущенно закладывая черную прядь волос за ухо.

– Идем же, пока намбус действует на твою рану.

Стэфан поднялся на ноги, и оглядел свои раны. Посередине его груди было шесть рваных углублений, все еще немного кровоточивших. Он поднял свой меч с земли, и в тот миг его охватила страшная ярость. Он почувствовал, как все внутри него загорается и вскипает. Стэфан поднял с земли свой меч. Крепко сжав эфес меча, весь трясясь от гнева, он попытался успокоиться, но еще сильнее разозлился от того, что сдерживает себя. Словно нечто неконтролируемое овладело им: ему неудержимо захотелось все крушить и уничтожать, и в первую очередь – дубы, в которых живут дубовики. Стэфан замахнулся, и со всей силы ударил мечом по одному из них. Дерево затряслось, заскрипело, зашипело, и, проскрипев, рухнуло на землю, переполошив птиц на соседних деревьях. Они сорвались с ветвей, разливаясь страшным клокотанием, закружили черным роем над кронами деревьев, и унеслись прочь. Их протяжный испуганный крик, похожий на стоны умирающего, еще долго доносился издалека. От удара Стэфан ушиб руку, и, вложив меч в ножны, стал растирать ушиб, не замечая застывшую в ужасе Аларет.

– Ч-ч-что ты сделал? – наконец прошептала она.

Он обернулся, и как ни в чем не бывало, ответил:

– Ничего.

– Это...это Зло источника в тебе. Стэфан...

– Я слышу тебя. Но это не Зло источника, это моя злость. Имею я на это право, или нет? Третий раз уже я чуть не погиб в этом Лесу. Знаешь ли, такое со мной не каждый день случается.

Аларет, схватив его за воротник рубашки, и притянув к себе ближе, вгляделась в его глаза. Она что-то искала в них. Стэфан замер от неожиданности. Ее глаза стали чернее обычного, словно е зрачки провалились в бездну. Губы сжались в тонкую полосу, а к лицу прилила кровь, делая его медно-красным. Она была так близко к нему, и в то же время была совершенно далека от него.

– Пойдем. – сказала она, и, ловко перехватив его за кисть, потащила за собой.

Невероятная сила таилась в ее хрупком тельце, и еще большая сила побуждала ее действия. Ее рука была горячей, как уголек, выпавший из костра. Аларет быстро шла по лесу, перепрыгивая выступающие корни и провалины в земле, крепко удерживая руку Стэфана в своей руке. Он чувствовал ее гнев, но в то же время, ему настолько приятно было чувствовать свею руку в ее ладони, что Стэфан забыл о собственной ярости.

Вскоре они вышли к обрыву. Ему не было конца и края: острые обрывы скал нависали над бездонным черным ущельем, простиравшимся от самого горизонта. Буйный лес, словно накатываясь на обрыв, срывался вниз. Местами на отвесных краях росли одинокие деревья – те счастливчики, которым удалось ухватиться за кусочки земли и не рухнуть в бесконечную пропасть. Вдалеке, буйная и чистая горная река, стекавшая с самого далекого горного кряжа, низвергалась в обрыв, безнадежно рушилась вниз, и, не достигая дна, рассеивалась на миллиарды капель воды и пар, словно по волшебству исчезая в воздухе. Над ущельем медленно проплывали серые клубящиеся тучи, угрюмо нависавшие над ним. Пропасть чернела, словно разверзнутая пасть чудовища из Темного царства. Стэфан осторожно подступил к краю и посмотрел вниз, но, как он не всматривался, дна не смог увидеть.

– Даже в самый солнечный и ясный день невозможно увидеть дно этого ущелья. – сказала Аларет, уловив его взгляд.

– Как оно появилось?

– Это ущелье Василиска. В эпоху Древних королей, когда Темное царство воевало с Царством Света и Средним царством, Василиск, выпущенный на волю, разрушил часть нашего Этонна. Прежде здесь было цветущее поле, его пересекала горная река, неся жизнь в земли, находящиеся по ту сторону ущелья. На поле росли редкие растения, имевшие целебные способности. Здесь играли дети в солнечные дни, выпасался скот. Влюбленные приходили сюда на закате полюбоваться теми дивными красками, которыми вечернее солнце разукрашивает небосвод. Василиск уничтожил все на своем пути, за то короткое время, что был на воле. Сундара с отрядом своих воинов убил его. Но то, что Василиск уничтожил, вернуть было уже невозможно. Животные, деревья, растения – все погибло. Земли, которые питались от горной реки – превратились в песок. Теперь там, кроме песка и камней, облизываемых раскаленным ветром, ничего нет.

– Зачем ты мне это показываешь? – спросил Стэфан, уже подозревая, что Аларет вновь поведется с ним, как с ребенком.

– Это будет и с твоим разумом, и с твоим сердцем, если ты повинуешься тем порывам, которые бушуют внутри тебя. – сказала Аларет – А потом – таким станет весь мир. Помни о Добре, что внутри тебя. Уничтоженое Злом, никак и никогда не вернешь. Вспоминай об этом каждый раз, когда касаешься своего оружия. Думай, как ты сам падаешь в эту пропасть, каждый раз, когда ты решаешь причинить кому-то боль.

– Хватить мне твердить о Добре и о Зле! Ты думаешь, я смогу побороть Тельбота, подарив ему букет цветов? Нет, Аларет. – Он почувствовал, как гнев снова подстил к горлу – Я должен буду убить его этим самым мечом. – прочеканил слова Стэфан, наполовину вынимая меч из ножен – И еще сотни воинов, многие из которых вовсе не желают мне смерти, однако, сами тоже не хотят умереть за предательство от рук своих генералов. Аларет, я дважды подумаю, прежде чем оголить свой меч. Но прошу тебя, прекрати эти разговоры!

Она внимательно всмотрелась в его глаза. Вновь она была так близко к нему, что, казалось, он может поцеловать ее, и эта мысль полностью заняла его, заставив забыть все прочее. Раздражение исчезло, словно его и не бывало. Он смотрел на ее губы, представляя, какими они могут быть на вкус.

– Стэфан! – позвала его Аларет, труся его за руку – Ты меня чувствуешь?

– Что?!

– Ты меня слушаешь? – повторила она.

Стэфан не понял, оговорилась Аларет, или ему показалось.

– Я задумался. – ответил он – Прости.

– О чем ты думал?

– Не имеет значения. Что ты там говорила?

– Ты готов к посвящению.

– К чему?!

– Я не буду повторять. Нужно было слушать. – строго ответила Аларет, надув губки. Ее обидела невнимательность Стэфана. – Пора идти. Мне не хочется здесь оставаться в сумерках.

– Я думал, ты ничего не боишься. – улыбнулся Стэфан.

– Я и не боюсь. – ответила она, нахмурив бровки.

Стэфан засмеялся, направляясь прочь от ущелья Василиска. Он взял Аларет за руку, и притянул к себе, по-дружески обняв ее за плечи. Стэфан видел, как Аларет смутилась, и видел, какая улыбка появилась на ее лице.

– Я обороню тебя, если вдруг кто-то вздумает напасть на нас.

– Не зазнавайся, Стэфан. – сказала она – Я тоже умею сражаться на мечах.

– Так почему же ты молчала прежде! – в шутку возмутился Стэфан.

– Ты хочешь сразиться со мной? – прищурив глаза, сказала Аларет, подстрекая Стэфана – Мой отец меня научил отлично сражаться, на случай, если люди придут... – она замолчала, останавливая себя прежде, чем скажет лишнее.

– Я все понимаю. – неловко улыбнулся Стэфан. Повисло молчание.

– Так что ты говорила о посвящении? – наконец решился он нарушить молчание.

– Узнаешь.

– Когда?

– Вскоре.

Стэфан недовольно фыркнул. Вновь воцарилось молчание. Вернувшись в город, Стэфан направился в свой шатер. Он сбросил пояс, снял изрешеченную рубашку, и принялся оглядывать раны на своей груди. Они перестали кровоточить, покрывшись запекшейся коркой, но боль возвращалась, отчего все тело ломило. Он лег на кровать, стараясь не делать лишних движений. Стэфан как раз собирался отдохнуть, когда в шатер вошла хранительница. Она направилась к нему. Стэфан вздохнул, закатив глаза: он понял, что Аларет рассказала хранительнице обо всем. Хранительница подошла к его кровати и протянула ему ладонь, сжатую в кулак. Она неспеша раскрыла кулак, и в нем показался небольшой пузырек. Он был из дутого стекла, темно-синий, с пузырьками воздуха и вкраплениями красного и желтого цвета. Пузырек был на половину заполнен жидкостью и закупорен пробкой.

– Что это?

– Аларет рассказала мне, что на вас напали в Лесу. Это снимет боль и ускорит заживление.

– О, спасибо. – Стэфан вскинул брови.

– Отдохни немного, и приходи в храм. Я буду ждать тебя.

Хранительница изящно развернулась и, почти паря над землей, направилась к выходу из шатра. Стэфан кивнул, и, как только хранительница вышла из шатра, выпил жидкость из пузырька. Боль мигом исчезла. Интересно, – подумал он, растягиваясь на кровати. Двигался он уже не так медленно и осторожно. – она не стала отчитывать меня. Почему бы? Немного поразмыслив, он так и не смог найти ответа на свой вопрос. Спустя еще некоторое время, он надел рубашку и отправился в город искать Аларет, в надежде получить от нее ответ на гложущий его вопрос.

Стэфан нашел Аларет у корзин с ягодами. Остановившись неподалеку – настолько близкою, чтбы разглядеть Аларет и достаточно далеко, чтобы она его не заметила – Стэфан стал наблюдать за ней. Она осторожно набирала ягоды в небольшое лукошко, скрупулезно отбирая лучшие длинными тонкими пальчиками. Она радостно улыбнулась, наконец увидев его. Стэфан спохватился, сделав вид, что просто искал ее взглядом и не мог найти, и, помахав ей ладонью в ответ, подошел ближе.

– Ты выглядишь намного лучше! – сказала она.

– Ты рассказала хранительнице о том, что произошло сегодня? – сразу начал атаковать ее вопросами Стэфан.

– Рассказала. Но не все. – ответила она, покосившись на него. Аларет продолжала перебирать ягоды.

– Ты солгала хранительнице?

– Нет.

– Ты ей не рассказала, что произошло?

– Стэфан, что ты хочешь услышать от меня? – она отложила лукошко и повернулась к Стэфану, вонзив в него свой взгляд. Он заметил, как в ее глазах вспыхнул красный огонь и тут же угас.

– Не знаю. Правду. – пожал он плечами.

– Послушай, причитать и поучать тебя никто не станет. Свои решения ты должен принимать сам, и отвечать за них тоже будешь лишь ты один. Если твое сердце склонно к Злу, то так уж тому и быть. Твое решение должно исходить от сердца, а не потому, что его навязала я или хранительница.