Текст книги "Волшебный дар"
Автор книги: Аманда Квик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
– Неужели?!
– Что, спрашивается, ему за дело, каким именно образом я предпочитаю рекламировать свой бизнес?
– Но он, разумеется, желает тебе только добра, – возразила племянница.
– Глупости. Он из кожи вон лезет, чтобы заставить меня отказаться от карьеры сыщика. Если хочешь знать, ему совсем не нравится, что, когда мы не работаем над делом вместе, я фактически превращаюсь в его конкурента.
– Брось, тетушка, все это фантазии. По-моему, вполне естественно, что он считает своим долгом давать советы касательно твоего бизнеса. В конце концов, у него куда больше опыта, чем у тебя.
– Но он вовсе не жаждет делиться этим самым опытом!
– Почему это вдруг?
– Ну… например, он отказывается познакомить меня со своим помощником из преступной среды. Только сегодня я попросила устроить встречу с хозяином кабачка по прозвищу Улыбчивый Джек. Он отказался.
– Тут я тебя понимаю, – сочувственно кивнула Эмелин. – Но думаю, что мистер Марч считает неприличным для такой дамы, как ты, советоваться с кабатчиком.
– Ну, знаешь, я что-то не замечала, чтобы мистера Марча особенно волновали соображения приличия, – отпарировала Лавиния. – И ни на минуту не верю, что он пытается защитить меня от нежелательных знакомств. Скорее всего ему выгодно иметь Улыбчивого Джека в своем единоличном распоряжении.
– Ты в самом деле так считаешь?
– Представь себе, да! И в доказательство должна добавить, что он также под благовидным предлогом отказался представить меня лорду Крекенберну.
– Да ну?!
– Плел какой-то вздор насчет того, что Крекенберн отказывается покидать свой клуб.
– Да, это кажется несколько странным.
– Мало того, что мистер Марч вечно лезет со своим мнением, куда его не просят, и ни за что не желает вводить меня в круг своих знакомых, так ты еще, наверное, заметила, что он взял привычку регулярно появляться к завтраку.
Эмелин кивнула.
– Мы и вправду часто видим его по утрам.
– Поверь, прокормить человека его размеров и аппетита обходится вовсе не дешево.
– Мистер Марч любит вкусно поесть, верно?
– Но это не его еда, – мрачно напомнила Лавиния. – Это наша еда.
– Кажется, мне все ясно, – мягко заметила Эмелин. – Чувствуешь, что мистер Марч чересчур давит на тебя?
– Не совсем. Ему мало просто давить. Он стремится втоптать меня в грязь и оставить распластанной на дороге.
– Лавиния, вряд ли…
– Так или иначе, я должна показать ему, что полностью способна вести свои дела без его постоянного надзора и могу получать улики и выводить на чистую воду подозреваемых без его помощи. Кстати, это вновь приводит нас к миссис Раштон.
– Каким это образом? – оживилась Эмелин.
– Эджмер-сквер недалеко отсюда. По пути домой нанесем ей визит.
– Превосходно. Мне не терпится увидеть, какими методами ты ведешь допрос.
– Да… еще о методах…
– И что?
– Должна сказать, что на меня огромное впечатление произвела манера, в которой ты воспользовалась этой невыносимо паточной улыбочкой и откровенной лестью в адрес мистера Тредлоу. Он мгновенно растаял, как воск. Твоя работа выше всех похвал!
– Спасибо, – довольно кивнула Эмелин. – Возможно, мои способы отличаются от твоих, но думаю, что и они имеют право на существование.
– В самом деле, особенно когда допрашиваешь джентльмена. Как по-твоему, ими сложно овладеть?
– Не знаю. У меня, должно быть, природный дар.
Тобиас вытянул ноги, сложил ладони домиком и оглядел Крекенберна. В этот час в клубе все было спокойно. Единственными звуками, нарушавшими тишину, были позвякивание кофейных чашек и шелест газетных страниц.
– Очередное дело? – лениво поинтересовался Крекенберн, не поднимая глаз от газеты.
– Мы с миссис Лейк проводим расследование по просьбе ее старого друга доктора Говарда Хадсона.
– А, да, того гипнотизера, чью жену нашли задушенной.
– Меня никогда не перестает удивлять ваша поразительная способность находиться в курсе самых последних сплетен, – покачал головой Тобиас, сосредоточенно глядя в пламя. – Считается, что миссис Хадсон убил ее любовник из-за старинного браслета, который та, по-видимому, украла.
– Слышу в твоем голосе нотки сомнения.
– Селеста Хадсон была очень красива, гораздо моложе мужа, склонна к флирту и, вполне вероятно, вступила в незаконную связь.
– Понятно. Иными словами, ты подозреваешь, что ее убил муж.
– По крайней мере считаю, что такое вполне вероятно. Нет, в общих чертах все это может оказаться правдой. Селеста Хадсон могла иметь любовника и вместе с ним замыслила украсть драгоценность. Но Лавиния убеждена, что Хадсон неповинен ни в убийстве, ни в воровстве и всего лишь ищет правосудия для своей погибшей жены. Я же склонен думать, что на самом деле он стремится вернуть браслет, пропавший в ту же ночь.
– Не хотелось бы обескураживать тебя, – проворчал Крекенберн, – но должен указать один важный потенциальный недостаток этого дела.
– Не трудитесь, я все вижу. Если окажется, что я прав и Хадсон – убийца, вряд ли мы с Лавинией получим свой гонорар.
– М-да.
Крекенберн сложил газету и воззрился на Тобиаса поверх очков.
– Чем же я могу помочь?
– Что вам известно о лорде Ганнинге и Нортхемптоне? Я знаю о них лишь то, что они живут в Бате или его окрестностях и оба были пациентами Хадсона.
Крекенберн, немного подумав, пожал плечами.
– Боюсь, мои сведения весьма ограниченны. Если они и есть те джентльмены, которых я имею в виду, оба уже немолоды и нездоровы. Зато богаты. И члены этого самого клуба, хотя я много лет их тут не видел.
– И это все?
– К сожалению. Но посмотрим, может, удастся раздобыть более подробную информацию. Если хочешь, разумеется.
– Буду крайне благодарен, – кивнул Тобиас.
– Должен сказать, что мне очень нравится следить за ходом расследования, – признался Крекенберн, поднимая чашку с кофе. – Совсем как в былые дни, во время войны, когда ты выполнял конфиденциальные поручения Короны.
– Рад, что могу доставить вам удовольствие. Лично я считаю, что моя карьера шпиона позволяла вести куда более простую и спокойную жизнь, гораздо меньше действующую на нервы, чем мое нынешнее положение партнера миссис Лейк.
Особняк лорда Бэнкса представлял собой огромное угрюмое нагромождение камней в готическом стиле. Упрятанный на уединенной улочке, в стороне от столичной суеты, окруженный большим, огороженным высоким забором садом, он мрачно возвышался над соседними домами. Узкие окна верхних этажей были закрыты темными гардинами. По мнению Лавинии, строение словно сошло со страниц готических романов со скелетами и привидениями.
– Какое угнетающее место, не правда ли? – спросила она, поднимая медный молоток. – Но думаю, в этих обстоятельствах иного и ожидать нельзя. Ведь его милость умирает, хотя не слишком спешит на тот свет.
Отворившая дверь экономка отступила и недоуменно моргнула, словно солнце, ударившее ей в глаза, было чем-то нежелательным и крайне неприятным.
– Нам хотелось бы поговорить с миссис Раштон, – сообщила Лавиния, вкладывая карточку в скрюченные пальцы женщины. – Пожалуйста, передайте ей это и скажите, что мы по важному делу.
Экономка недоуменно уставилась на карточку и, скривив губы, прошипела:
– Миссис Раштон нет дома. Принимает процедуру.
– Процедуру? – переспросила Лавиния. – Что это еще за процедуры?
– У нее, видите ли, нервы слабые! Несколько недель назад начала посещать одного из этих… как его… гипнотис-тов, что ли? Твердит, что он просто чудеса творит. Лично я не вижу разницы, но что тут разводить турусы на колесах! Сказано, дома ее нет, и точка!
И с этими словами экономка захлопнула дверь перед носом Лавинии.
Глаза Эмелин возбужденно горели.
– Миссис Раштон ходит к гипнотизеру!
– Да, интересно, – согласилась Лавиния, спускаясь с крыльца и не пытаясь скрыть удовлетворения. – Весьма любопытные новости, не так ли?
– Но что все это означает?
– Не знаю, куда это нас приведет, но нельзя отрицать некоей странной связи.
Она шла так быстро, что Эмелин с трудом за ней поспевала.
– Когда ты скажешь мистеру Марчу о том, что мы узнали?
Лавиния сосредоточенно нахмурилась:
– Сегодня вечером, на балу у Стиллуотеров. Он может сам проверить информацию, но для меня главное, чтобы он точно знал, кто первый на нее наткнулся. Не желаю, чтобы все лавры достались ему. Даже думать об этом невыносимо!
Глава 11
– Я нашел Оскара Пеллинга! – объявил Энтони, всячески стараясь скрыть гордость и волнение. – Это оказалось нелегко! Пришлось обойти немало гостиниц, прежде чем я обнаружил, что он остановился в «Медвежьей голове», на Шаттл-лейн.
– Прекрасная работа!
Тобиас слегка приподнял занавеску на окне кареты и оглядел окутанную ночной мглой улицу. Было еще не так поздно: всего начало десятого. Судя по резкому смраду дохлой рыбы и речного ила, они почти достигли цели.
– Ты узнал, по какому делу он явился в Лондон?
– Поговорил с одним из конюхов в гостинице.
Тобиас слегка нахмурился:
– Надеюсь, ты не выдал себя? Не хочу, чтобы Пеллинг знал о слежке.
– Разумеется, я был очень осторожен, – буркнул Энтони с оскорбленным видом. – Поболтал о лошадях, о времени отбытия почтовых экипажей и достоинствах провинциальных дворянчиков, поселившихся в этом заведении. Все в таком роде.
– И что? Что ты узнал?
– Ничего серьезного. Как и предполагала миссис Лейк, у Пеллинга были совершенно обычные причины посетить столицу. У человека богатого и влиятельного всегда найдутся здесь дела. Потолковать с банкирами. Навестить портного и сапожника. Обычные хлопоты состоятельного джентльмена, редко бывающего в Лондоне.
– Н-да… – протянул Тобиас. – Конюх, естественно, не знает подробностей его деловых встреч?
– Конечно, нет! Откуда конюху такое знать? – Энтони чуть замялся, прежде чем выпалить:
– Правда, он не преминул сообщить, что Пеллинг каждый вечер забавляется с проституткой, которая торгует своими прелестями неподалеку от гостиницы.
– Найди женщину, – приказал Тобиас.
Энтони съежился и залился краской.
– Э-э…
– Что-то не так?
– Нет, вовсе нет, – поспешно заверил Энтони. – Я… я немедленно этим займусь.
Он поперхнулся и долго кашлял, прежде чем попросить:
– Я… э… хотелось бы, чтобы ты… не упоминал миссис Лейк или мисс Эмелин об этой части расследования… если не возражаешь, конечно.
До Тобиаса только сейчас дошло, что Энтони сгорит от стыда, если Эмелин обнаружит, что он допрашивал женщин легкого поведения.
– Об этом не волнуйся, – заверил он. – Я вообще не ставил их в известность, что мы занялись Пеллингом. Не хочу их зря тревожить.
– Вряд ли миссис Лейк поблагодарит тебя за то, что ты все от нее скрыл.
– Если мои подозрения окажутся беспочвенными, ей ни к чему знать о слежке. Но в любом случае, как только отыщешь потаскушку, немедленно приходи ко мне. Дальше я сам поведу следствие.
– Ты уверен? – выдохнул Энтони, облегченно улыбаясь.
– Совершенно.
Тобиас взглянул в окно.
– Кажется, мы приехали.
Он постучал тростью по крыше кеба, приказывая кучеру остановиться. Колеса со скрипом замерли. Тобиас открыл дверь и, хватаясь за край сиденья, осторожно спустился на тротуар. Дождь прекратился, и нога уже не так сильно болела, как вчера, но даже в хорошие дни он уже не мог, как раньше, легко соскочить на землю или сесть в карету. Он твердил себе, будто именно полученная в Италии рана, а отнюдь не тот печальный факт, что он вот-вот приблизится к сорокалетнему рубежу, заставляют его выходить из карет с куда большим достоинством, чем в молодые годы.
– Не забудь сказать кучеру, чтобы подождал нас, – напомнил Энтони. – Не хватало еще остаться без экипажа в эти трущобах, да еще ночью!
Он лихо спрыгнул вниз, с ловкостью, заставившей Тобиаса тихо вздохнуть.
– Мы пробудем здесь всего несколько минут, – объявил он, кинув кучеру несколько монет. – Будьте так добры подождать нас.
– Как угодно, сэр, – кивнул тот, проделав обычный фокус с исчезающими деньгами и потянувшись за бутылкой джина. – Когда покончите с вашим дельцем, возвращайтесь, я буду здесь.
Тобиас направился к ярко освещенным окнам кабачка, остро ощущая нетерпение молодого человека.
– Не смей раскрывать рот, пока не окажемся в конторе Улыбчивого Джека, – велел он. – Твой выговор немедленно выдаст нас. Ясно?
Энтони недовольно поморщился.
– Поверь, твои наставления в тонком искусстве маскировки мог бы усвоить даже ребенок, поскольку ты повторяешь их уже в десятый раз за вечер.
– Вряд ли я повторял бы одно и то же без веских причин. Не хватало нам еще драки с завсегдатаями.
– Обещаю быть нем как рыба.
Тобиас полюбовался зловеще-янтарными отблесками, падавшими на землю из окон кабачка, и покачал головой.
– Не поверишь, но Лавиния действительно просила привести ее сюда и познакомить с Улыбчивым Джеком. Собиралась переодеться трактирной подавальщицей.
– Не может быть! – растерянно ахнул Энтони. – Надеюсь, ты отказался?
Тобиас невесело усмехнулся.
– Даму в такого рода заведение не приводят. Но она, похоже, рассердилась. Считает, что я пытаюсь утаить от нее своих информаторов.
– И при этом совершенно права, не так ли?
– Да. Но это для ее же пользы. Представляешь, что может случиться, если она начнет бродить в таких местах, как это?! Ей и без того сам черт не брат! Я не собираюсь поощрять ее выходки.
Тобиас остановился перед дверью «Грифона»и в последний раз осмотрел спутника. Энтони облачился в грубую потрепанную одежду докера. В своих тяжелых сапогах и мешковатых штанах и куртке он выглядел так, словно целый день разгружал трюмы одного из кораблей, пришвартованных в ближайшей пристани. Бесформенная, низко надвинутая на лоб шляпа скрывала от любопытных глаз модную прическу и тонкие черты холеного лица.
На сегодняшний вечер Тобиас раздобыл такой же костюм. Легкая хромота добавляла правдоподобности облику полупьяного простолюдина. Посетители «Грифона» зарабатывали на жизнь разнообразными, хотя малопочтенными и зачастую незаконными способами, и поэтому деревянные ноги, недостающие пальцы, глазные повязки и шрамы были здесь не редкостью.
– Сойдешь, – решил наконец Тобиас, открывая дверь в задымленный зал. – Никому не смотри в глаза – это примут за жестокое оскорбление.
– И об этом ты уже упоминал, – ухмыльнулся Энтони, хотя улыбка была почти не видна под полями шляпы. – Успокойся. Волноваться нет причин. Я тебя не подведу.
– Мне сейчас не по себе именно потому, что это я могу тебя подвести, – тихо пояснил Тобиас.
Энтони резко повернул голову.
– Ты не должен так думать! Я сам сделал выбор.
– Довольно болтовни, – бросил Тобиас. – Пора и за дело.
Он переступил порог людной комнаты, преувеличенно сильно хромая. Энтони последовал за ним.
Ревущий огонь в огромном очаге наполнял зал адским светом, удивительно подходившим обстановке. На деревянных скамьях теснились мужчины, пришедшие сюда пить, играть в карты и лапать дюжих подавальщиц.
Тобиас протиснулся сквозь толпу, оглянулся, желая убедиться, что Энтони не отстал, и увидел, что глаза шурина прикованы к одной из пышнотелых девиц, чьи огромные пухлые груди, казалось, вот-вот вывалятся из лифа. Но она, не обращая внимания на такие мелочи, к тому же низко нагнулась над столом, чтобы обслужить клиентов.
– Они все настоящие амазонки, – пробормотал Тобиас. – Такие нравятся Улыбчивому Джеку.
Энтони расплылся в улыбке.
Они прошли по узкому коридору и остановились перед конторой Улыбчивого Джека. Дверь была чуть приоткрыта. Тобиас постучал и, не дожидаясь ответа, вошел.
– Добрый вечер, Джек.
Тобиас не дал себе труда подделываться под акцент кокни [4]4
Простолюдин, обитатель лондонских трущоб.
[Закрыть]. Здесь он мог не притворяться. Они с Джеком были знакомы с тех времен, когда вместе занимались шпионажем в пользу Короны. Тогдашняя профессия контрабандиста не раз позволяла Джеку получать весьма полезные для Британии сведения.
В последние годы он нашел себе новое занятие, став владельцем кабачка, но страсть собирать обрывки сведений, слухов и сплетен осталась прежней. Для этого мира он был примерно тем же, что и Крекенберн в своем клубе.
Джек, разливавший бренди в кувшины, поднял глаза и широко улыбнулся. При этом длинный шрам, сбегающий от уха до кончика губ, уродливо изогнулся, превратив его лицо в маску улыбающейся смерти.
– Вовремя ты, Марч. Как всегда, – заметил он, заинтересованно поглядывая на Энтони. – Кого это ты с собой привел?
– Шурина. Энтони Синклера. – Тобиас прикрыл дверь. – Я тебе о нем рассказывал. Вот, обучаю его своему делу.
– Рад тебя видеть, юный Синклер, – хмыкнул Джек. – Значит, идешь по стопам зятя?
– Да, сэр! – гордо выпалил Энтони.
Джек кивнул.
– Приятно, когда бизнес становится семейным. И ты не найдешь более надежного, чем Марч, наставника в искусстве расследования. Никто проворнее его не может докопаться до чужих тайн. То обстоятельство, что твоего родственника еще не нашли с перерезанным горлом, лучше всего подтверждает его таланты.
– Спасибо за превосходные рекомендации, – пробормотал Тобиас. – А теперь, если не возражаете, перейду к более неотложной теме. Сегодня утром я получил твою записку. Итак, что ты знаешь о Найтингейле?
– Погоди, все расскажу. Но сначала позвольте налить вам бренди.
Тобиас подвинул ближе грубо сколоченный стул с жесткой спинкой, стоявший у очага, повернул и по привычке уселся верхом. Энтони, все это время внимательно наблюдавший за манипуляциями зятя, последовал его примеру и взял протянутый Улыбчивым Джеком стакан бренди.
– Видишь ли, нужно сказать, что я не часто встречаюсь с мистером Найтингейлом, – признался Улыбчивый Джек, огибая широкий письменный стол и втискивая свои массивные телеса в широкое кресло. – Он покупает и продает украденные древности, драгоценности и предметы искусства. Только лучшие и самые дорогие вещи. Хвастается, что обзавелся неплохой клиентурой, в число которой входят люди не только знатные, но и баснословно богатые. Словом, мне, с моим скромным бизнесом, до него далеко.
– Чушь! – отмахнулся Тобиас, пригубив бренди. – По моему мнению, нет особой разницы между контрабандой, содержанием трактира и торговлей краденым. И когда дело дойдет до сравнения, готов поклясться, что твоя клиентура не менее эксклюзивна, чем у Найтингейла.
– Я ценю твои доброту и снисхождение, друг мой. Так вот, Найтингейл заключает сделки между теми клиентами, которые по разным причинам предпочитают не встречаться лицом к лицу. Для таких особ он устраивает и проводит аукционы.
– И каким же образом это происходит? – нахмурился Энтони.
Улыбчивый Джек поерзал в кресле и чуть свысока объяснил:
– Найтингейл выступает в роли посредника. Уведомляет заинтересованные стороны о предмете торга и принимает ставки. При этом он гарантирует всем участникам полную анонимность. Берет солидные комиссионные и неплохо на этом наживается.
Тобиас задумчиво побарабанил пальцами по спинке стула.
– Может, он сам устраивает грабежи?
Джек сложил руки на выпирающем брюхе и пожал плечами:
– Трудно сказать. Но думаю, он не упустит возможности поживиться, если таковая представится.
– Ты упомянул избранную клиентуру, – заметил Тобиас. – А можешь назвать какие-нибудь имена?
– Нет. Я ведь уже сказал, что они платят так много отчасти еще и за полную секретность. Найтингейл ни разу их в этом не обманул. В конце концов, на карту поставлена его репутация, и он старается любой ценой ее сохранить.
Тобиас вспомнил о том, что напечатано на карточке Лавинии: «ТАЙНА ГАРАНТИРУЕТСЯ».
– Похоже, мой партнер, миссис Лейк, – не единственная, кто пытается заманить выгодных заказчиков обещанием сохранить тайну.
– Что же, – согласился Джек, – всякий деловой человек должен делать все возможное, чтобы обеспечить достойную прибыль. Так вот, я по твоей просьбе сообщил Найтингейлу, что ты хочешь с ним встретиться. Он ответил почти сразу, из чего можно заключить, что он так же рьяно стремится обсудить пропажу браслета, как ты сам.
– Где и когда?
– Боюсь, это зависит от Найтингейла. Можешь не трудиться его отыскивать. Он сам тебя найдет.
– У меня не слишком много времени.
Джек чуть поморщился.
– У меня создалось впечатление, что ты скоро его увидишь. Очень скоро.
Тобиас глотнул бренди и опустил стакан.
– Что еще ты можешь сказать о Найтингейле? Описать его сумеешь?
– Мы пару раз встречались, но, по правде говоря, я не узнал бы его на улице, подойди он ко мне и поздоровайся. Найтингейл делает все, чтобы его клиенты и деловые партнеры не видели его при свете дня.
Энтони заинтересованно встрепенулся.
– Как же в таком случае он… договаривается о сделках?
– Работает только по ночам и старается оставаться в тени. Нанимает уличных мальчишек относить записки, – объяснял Джек, перекатывая стакан в широких ладонях. – Из того, что я видел, можно с уверенностью заключить только, что он невысок ростом. Судя по голосу, я сказал бы, что он немолод. Но и не дряхлый старик. Однажды я случайно наблюдал, как он идет по улице. Стоял сильный туман, почти ничего нельзя было разглядеть, но походка его показалась мне донельзя странной.
– Как это? – удивился Тобиас.
– Он как-то нелепо раскачивался из стороны в сторону и с трудом ковылял по тротуару. Готов побиться об заклад, что когда-то он попал в беду, сломал ноги, а потом кости не правильно срослись.
– Неудивительно, учитывая, чем он занимается. Возможно, не поладил с недовольным клиентом.
– Это точно.
Энтони взглянул на Тобиаса, словно прося разрешения высказать свое мнение.
– Ну что тебе? – рявкнул Тобиас.
– Мне вдруг пришло в голову, что мистер Найтингейл может нарочно хромать. Для маскировки.
– Неплохая, догадка! – усмехнулся Тобиас. – Что же, вполне возможно.
Джек понимающе подмигнул приятелю.
– Я знал, что у твоего нового помощника большие способности к этому делу.
– Этого я и боялся, – вздохнул Тобиас.
Энтони улыбнулся, явно довольный собой.
Джек снова обратился к Тобиасу:
– Значит, ты взялся за очередное дело вместе со своим временным партнером?
– Наш клиент считает, что его жена убита тем, кто убедил ее украсть браслет, – спокойно ответил Тобиас.
– Ах да, супруга гипнотизера.
Энтони резко выпрямился:
– Вы слышали об этом преступлении?
– Да, – кивнул Джек, отхлебнув бренди. – Раньше или позже, но такие вести обязательно доходят до «Грифона». Так ты, друг мой Тобиас, снова ищешь убийцу там, где его нет?
– Похоже, что так.
Энтони удивленно поднял брови.
– Что вы хотите этим сказать? Нет ни малейшего сомнения, что миссис Хадсон задушена.
– Леди в самом деле мертва, – подтвердил Тобиас. – Но я совсем не уверен, что убийца остался неизвестным.
– Не понимаю, – выдохнул Энтони.
– В ночь своей гибели леди назначила своему любовнику свидание, – терпеливо пояснил Тобиас. – Муж знал и об измене, и о тайном рандеву. В тот вечер он отправился на демонстрацию опытов по животному магнетизму. Наутро даму нашли мертвой. Пока что это все факты, которыми мы располагаем.
Энтони все еще недоуменно хмурился, но изуродованное лицо Джека озарилось понимающей усмешкой.
– Значит, думаешь, что Хадсон последовал за ней и убил в припадке ревности, – кивнул он.
– Думаю, что это единственное вполне разумное объяснение, – ответил Тобиас.
– А потом он слишком поздно обнаружил, что она разжилась бесценной вещицей, и эта самая вещица неизвестно где затерялась, – фыркнул Джек. – Вот и говори после этого о справедливости.
– Постойте, – вмешался Энтони, – я окончательно запутался. Тобиас, по-твоему, Хадсон нанял тебя и миссис Лейк, чтобы найти любовника миссис Хадсон, не потому что желает обличить убийцу, а лишь с целью вернуть браслет?
– Ну, в каком-то смысле да.
– Но если ты считаешь, что клиент лжет, почему взялся за дело? – выпалил Энтони.
– А что мне было делать? – проворчал Тобиас, приканчивая бренди. – Мой партнер ясно дал понять, что полон решимости взяться за расследование в одиночку.
– И ты не мог позволить ей подвергать себя такой опасности, – заключил Энтони.
– В самую точку, – согласился Тобиас. – Ну а ты, Джек? У тебя есть что сказать?
– Только один совет: будьте поосторожнее. Уже одно то, что в этом замешан Найтингейл, вызывает некоторые опасения. Ходят слухи, что некоторые из его клиентов не только очень богаты, но и готовы на все, если речь идет о новом приобретении для их коллекции.
– Как ни странно, я и сам пришел к тому же выводу. – Тобиас встал и поставил на стол пустой стакан. – Пойдем, Тони. Пора идти, если мы хотим приехать на бал у Стиллуортов до полуночи. Остается надеяться, что Найтингейл не заставит нас долго ждать.
– На это счет не волнуйся, – заверил Джек. – Но можно с уверенностью сказать одно: встреча состоится ночью.
