Текст книги "Одинокое сердце"
Автор книги: Аманда Карпентер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
Карие глаза метнулись к ее лицу. В них прыгали солнечные зайчики.
– И кто же вы? – спросил Мэтт. – Ребенок, друг, любовница или враг?
Черты ее лица постепенно светлели, очищались от ненужных условностей, пока не остался лишь терпеливый и безжалостный ум.
– Вы рисуете круг из всех этих предвзятых наблюдений и думаете, что поняли, кто я такая и как могу поступить, – сказала она спокойно и ткнула кулаком в рисунок на песке. – Считая, что избавились от первоначальных заблуждений, вы только строите новые. Вы такой же самонадеянный, как все, Мэтт. В этом ваш главный просчет, и им-то я и буду пользоваться, потому что всякий раз, как вы подставите спину, я буду выпрыгивать из круга.
Глава 3
Мэтт молча смотрел на нее, мощный и всесильный, как непостижимый в своей загадочности классический сфинкс. В сиянии неустанно палящего солнца на загорелом лице стали видны кое-какие изъяны, благодаря которым его красота казалась более человечной. Опасная привлекательность заключалась в морщинках, веером залегших у глаз, и легких следах переутомления, потому что именно они делали этого человека земным и близким. Сейчас он уже не казался ей воплощением неуязвимого всемогущества.
Внутренне дрожа, она заставила себя отказаться от дальнейших наблюдений, потому что расслабляться было нельзя. Позволь только проснуться нежным чувствам – попадешь в беду. В каком-то отношении Мэтт походил на ее отца, потому что тоже был прирожденным похитителем сердец, одним из той редкой породы мужчин, которым безоговорочно покорялись женщины во всем мире. Ему только стоило положить свою каштановую шевелюру на женскую грудь, чтобы вызвать все те чувства, без которых Сайен так твердо решила обходиться, то есть принять их как должное, а потом уйти не оглянувшись. Мэтт был не просто опасен – он был опасен смертельно.
– Вы не прощаете обид, правда, Сайен? – проговорил он бесстрастным тоном.
– Как правило, нет, – согласилась девушка через несколько секунд мертвой тишины. Это было сказано прямо, без хвастовства и недомолвок. Честное предупреждение. Удар за удар. Око за око.
И тогда он совершенно спокойно произнес нечто ошеломляющее:
– До сих пор я не понимал, что обидел вас так сильно.
Зеленые глаза вспыхнули; она резко отвернулась, так что узел волос упал на плечо.
– В самом деле? – В ответе прозвучал легчайший оттенок презрения. – Или говорите так, потому что поняли, как до меня добраться?
– А вы вполне уверены, – спросил Мэтт мягко, склоняясь над полулежащей фигуркой, – что сейчас предубеждения застилают глаза мне, а не вам?
Теперь, переменив позу, он заслонил от нее солнце, и ее лицо оказалось в тени. Она быстро подняла глаза. На фоне огромного яркого купола неба четко вырисовывался силуэт его мощного тела. Губы Сайен мгновенно пересохли, и она высунула кончик розового языка, чтобы смочить их, и тут же легкое изменение в наклоне его головы пронзило Сайен. У нее перехватило дыхание.
Он зашептал, и звуки слетали к ней как дуновение теплого бриза:
– Прежде я сказал только, что вы не подходите для брака с Джошуа – так оно и есть. Вы чересчур сильны и своенравны для такого молодого и неопытного человека, как он. Брат не способен дать ту глубину чувства и страсть любви, которые вам необходимы. Если вы выйдете за него, то всю жизнь будете с болью ощущать недополученное, а он всегда будет чувствовать свое несоответствие, не понимая тому причины.
Сайен хотелось подняться, чтобы перенести вес трепещущего тела с ненадежной опоры рук, но, если попробовать сесть, она окажется в опасной близости от его лица, от безупречно очерченного чувственного рта, источающего убийственную привлекательность. Поэтому, вместо того чтобы приблизиться к нему, она попыталась атаковать.
– Может быть, я как раз и ищу кого-нибудь вроде Джошуа, – сыронизировала Сайен не вполне послушным хрипловатым голосом. – В конце концов, вы не можете вечно контролировать его деньги.
Похоже, Мэтт обрадовался этому замечанию.
– У меня была такая мысль. – вы должны были это заметить. Была. И ушла безвозвратно. Человек, сумевший провести ту игру в покер, как вы – бесстрастно, тонко и мудро, – никогда не ограничится такой ничтожной и недальновидной целью, как деньги. Чего вы на самом деле ищете?
Понимание, которого она совсем недавно желала от Джошуа, нашлось у старшего брата – и с избытком! – но Сайен это не радовало. Она чувствовала себя беззащитно выставленной напоказ, как на экзамене.
– Скажем, стабильности, – ответила она. – Множество людей строят надежные отношения на вещах, которые, в отличие от любви и страсти, не могут упорхнуть, лишь только закончится медовый месяц.
– Вы действительно могли бы пойти на брак по расчету? – Своим тоном он дал понять, что находит эту мысль неприемлемой. – Вы на самом деле могли бы поступить так с человеком, подобным Джошуа, да еще любящим вас? На вашем месте я бы трижды подумал, потому что, на мой взгляд, здесь есть элемент жестокости. Особенно если учесть, что вы и сами можете влюбиться в кого-то другого.
– Я? Ни за что!
– Вот как, – спокойно констатировал он. – Тогда вам бы следовало выйти за человека, который вас не любит.
– При чем здесь любовь! – горячо воскликнула Сайен, и нетерпеливая морщинка пересекла ее лицо. – Все только и твердят о любви и нежных супругах, шествующих по жизни, держась за руки, а на самом деле важны стабильность и постоянство. Пресловутые нежные чувства ничего, кроме сложностей и несчастья, не приносят! Любовь хороша для тех, кто ее жаждет, но в моих планах она не занимает никакого места. Нет уж! Предпочитаю сохранить свое сердце неразбитым!
– У меня начинает складываться представление о семейной жизни в вашем понимании, – холодно заметил Мэтт. – Вежливая, лишенная эмоций беседа за завтраком и еженедельный, лишенный удовольствия ритуал исполнения супружеских обязанностей. Да поможет Бог вашим детям, если мечта эта осуществится, потому что более бесплодного существования я представить не могу.
Она не хотела больше оставаться в прежней позе и откатилась в сторону, чтобы оказаться от него подальше.
– Это потому, что вы подписываетесь под всеобщим убеждением, будто счастья без любви не бывает, – бросила она через плечо, стряхивая песчинки с локтей. – Я же счастлива, живя своей жизнью, и твердо намерена жить так дальше.
– Непробужденная, неосуществленная, нетронутая, – прошипел он подобно змию в райском саду. – Позаботьтесь о высоком заборе, Спящая Красавица, иначе настоящая жизнь проберется к вам в самый неподходящий момент.
– Чепуха, – твердо сказала Сайен, но руки при этом скрестились, защищая трепещущую грудь. А он продолжал, будто не слыша:
– И вот что я вам скажу. Да, я верю в любовь, потому что в отличие от вас я уже любил, и это было не наивное беспомощное чувство, как вам, похоже, кажется, а полнокровная, всесторонняя жизнь, в которой страсть и безмятежность были равными партнерами.
Сайен повернула голову. Когда он замолчал, она спросила:
– Что случилось? Он тихо ответил:
– Она умерла от рака в двадцать пять лет.
– Извините, – сказала Сайен так же тихо, повернувшись к нему с глубоким состраданием во взгляде. – Как это ужасно.
Мэтт улыбнулся.
– Трудно поверить, но это не было ужасно. Ее красота и душа победили даже ужас. Ее нет, и была она недолго, но я никогда ее не забуду. Благодаря тому, чему она меня научила, я говорю с полной убежденностью, что никогда не женюсь, если не найду той же глубины и силы чувств. Моя жена будет любить столь безраздельно, что с радостью доверит мне свое сердце, а я буду хранить и беречь его как величайшее из земных сокровищ. Вынужден буду, потому что мое-то собственное будет отдано ей. Полностью – и навсегда. Вот, Сайен, что такое настоящая любовь, а не обыкновенная влюбленность, сексуальное влечение или минутный порыв. Все остальное по сравнению с ней – жалкая подмена.
Глубоко тронутая, она, не противясь искреннему порыву, положила легкую ладонь на его теплую руку. Забыв о своей недавней жесткости и агрессии по отношению к ней, открыв душу и доверив свою мечту о счастье, он победил в этом раунде без боя; это было настолько убедительно, что она нисколько не завидовала победе.
– Вы говорите о красивом и редком жребии. Надеюсь, вы найдете его.
Он взял ее руку, поднес к губам и поцеловал.
– Не сомневайтесь, найду. – И добавил жарким шепотом:
– Трудно будет только убедить ее, что она хочет этого не меньше, чем я.
Сайен усмехнулась и отняла руку.
– Желаю удачи, – сказала она сухо. – Каждый хочет от жизни чего-то своего. У вас одни мечты, у меня – другие. Кто знает, может быть, мы оба найдем то, чего ищем.
– Но если начистоту, разве Джошуа – то, что вы ищете? Может ли его ошибочное мнение о вас привести к стабильности? – спросил Мэтт, сверля ее проницательным взглядом.
Сайен колебалась, искушаемая желанием открыть правду о том, что было между ней и его младшим братом. Жгучая жажда мести исчезла, потому что Мэтт своей исповедью зачеркнул все сказанное прежде.
Беда в общении с Мэттом была в том, что он тоже беспрестанно менял тактику, да так незаметно, что ей приходилось постоянно оценивать свою позицию заново. Сайен видела в нем охотника – опаснее всех встречавшихся ей прежде, вооруженного капканами соблазнительной нежности и стрелами неотразимой логики. Неудержимый в лобовой атаке, он был еще неотразимее во фланговых ударах, ибо поражал цель с неизменной точностью.
В конце концов она решила, что лучше всего промолчать, и просто улыбнулась, спросив мягко:
– Может, стоит попробовать?
Резкие морщины пересекли его лоб. Он открыл рот для ответа, но разговор был внезапно прерван упавшим на его колени футбольным мячом, и подбежавшая Джейн потребовала:
– Эй вы, лентяи, хватит сидеть! Марш играть!
Мэтт с готовностью принял приглашение, Сайен же предпочла искупаться в одиночестве. Ласковые волны приятно холодили разгоряченное тело. Сайен закрыла глаза, покачиваясь на волнах и размышляя над его словами.
Остаток дня прошел великолепно; все предавались тихому наслаждению. Голоса смягчились, а усталые, омытые водой и согретые солнцем тела разнежились на одеялах. Даже вульгарные звуки радиоприемников, доносившиеся от других компаний, не могли разрушить магию покоя. К тому же чем ниже садилось солнце, тем больше купальщиков собиралось уходить. Они лишали себя лучшей части дня, подумала Сайен, потому что небо оставалось безоблачным и ожидался чудный закат.
Беседа с Мэттом сделала то, что не удалось прежним бурным стычкам: отношения между ними прояснились. Сайен наконец смогла расслабиться и даже настолько освободиться от чувства антипатии к Мэтту, что, вслед за другими, признала, насколько хорош он в компании.
А как он умен! Сайен тайком следила за ним сквозь полуопущенные ресницы. Мэтт пускал в ход свое очарование не менее сознательно и эффективно, чем она сама, разница была лишь в том, что она не могла похвастать его неуязвимостью. Холодная дрожь пронзила девушку. Не расслабляйся, Сайен, прошептала она про себя. Укрепи свое сердце.
Джейн свернулась калачиком и прикорнула, положив голову на колени Сайен, которая нежно перебирала светлые локоны подруги, изредка вставляя реплику в общую беседу. Мэтт часто с улыбкой поглядывал в их сторону; в его глазах поблескивал огонек мужского удовольствия от прелестной картинки, которую представляли собой обе девушки.
Через некоторое время Джейн зябко поежилась. Поднимался ветерок, унося жар солнечного дня. Сайен заранее подумала о том, что с ее нежной кожей легко обгореть, и потому давно уже накинула розовую блузку. Она прикоснулась прохладными пальцами к горячей щеке Джейн.
– Тебе лучше надеть куртку, – сказала она тихонько, когда Джейн открыла глаза. – Ты ее не забыла?
– Нет. Она в машине Мэтта на заднем сиденье, – пробормотала девушка, зевнув.
– Хочешь, я принесу?
– Ммм, все равно нужно подниматься. – Джейн села и пальцами пригладила волосы. – Пойдешь со мной?
– Конечно, – с готовностью согласилась Сайен и встала.
Стивен уговорил Джошуа еще поплавать. Мэтт сидел, глядя на две темных головы, прорезающие серебряную рябь воды, и вопросительно обернулся, когда она опустилась на колени рядом с ним.
– Вы не одолжите нам ключи? Джейн немножко знобит, ей нужна куртка.
– Разумеется. – Мэтт дотянулся до своих вылинявших джинсовых шорт и запустил руку в карман, а Сайен получила великолепную возможность незаметно полюбоваться его мощным поджарым телом, обтянутым узкими плавками. Загорелая до бронзового оттенка бархатистая кожа придавала еще большее очарование его идеальному торсу, словно вышедшему из-под резца скульптора. Жгучий образ этого мужественного гибкого тела, изогнувшегося в чувственном порыве, пронзил ее с такой силой, что она задохнулась от безмолвного потрясения.
Он мгновенно почувствовал ее реакцию и, обернувшись, одним ястребиным взглядом отметил вспыхнувшее лицо, затуманившиеся зеленые глаза и дрожащие тонкие пальцы, принявшие связку ключей.
Господи, что она наделала! Сайен не решалась поднять глаза. Большая ладонь бережно сжала ее руку с ключами.
– Сайен.
В хрипловатом голосе слышались требование и вопрос. Она испуганно взглянула на него и едва не ослепла от яростного блеска карих глаз.
– Пустите, – выдохнула девушка, и в этой мольбе звучала невыносимая тяжесть осознания происшедшего.
– До поры, – сказал он. Твердые пальцы разжались, и теперь дрожащий кулачок Сайен свободно лежал на его ладони. Она отпрянула, успев услышать шепот:
– Беги, малышка. До поры.
Неприкрытый намек этих слов пронзил ее, как гром среди ясного неба; она бросилась к Джейн, лихорадочно натянула свою мини-юбку и устремилась прочь. Окончательно стряхнувшая с себя дремоту подруга наблюдала за ней с нескрываемым любопытством, но, к счастью, воздержалась от замечаний, и через несколько минут Сайен удалось взять себя в руки.
Шагать по лесной тропинке было легко, но девушки предпочли спуститься к мелкому ручейку, освежавшему ноги и смывавшему песок со ступней.
Примерно на полпути к машинам им повстречались четверо перепуганных ребятишек. Как только старшая из них, девчушка лет одиннадцати, заметила взрослых, она бросилась к ним, поднимая тучу брызг, и во весь голос закричала:
– Пожалуйста, пожалуйста, помогите! Мой брат залез на дерево и не может спуститься! Я говорила ему не делать этого, а он не послушался! Он упадет! Сорвется!
Несчастная девочка едва могла говорить сквозь судорожные рыдания. Джейн застонала. Она так боялась высоты, что уже от одних слов ребенка у нее закружилась голова. Оправившись от неожиданности, Сайен с деланным спокойствием произнесла, погладив девочку по голове:
– Успокойся, малышка. Все в порядке. Пока он держится за ветку и не теряет голову, ничего страшного не случится. Лучше покажи нам, где это место, тогда можно будет придумать, как спустить его на землю.
Девочка быстро кивнула, повернулась и помчалась назад, окатив брызгами следовавшую за ней Сайен. Подбежав к месту происшествия, малышка задрала голову и ткнула вверх пальцем, но это было излишне: Сайен уже подняла лицо навстречу раздававшемуся откуда-то сверху тоненькому всхлипыванию – выше, выше и выше, к самой верхушке огромного кривого дерева, где в последних лучах заходящего солнца виднелся комок пестрой одежды.
Сайен со свистом втянула воздух, и сердце ее гулко забилось от ужаса: футболка мальчика зацепилась за ветку, обломившуюся, очевидно, под тяжестью его тела на высоте трехэтажного дома, где ветки уже были тонкими и молочно-зелеными. В это мгновение Джейн ледяными пальцами вцепилась в ее руку – порыв ветра качнул дерево, и мальчик беспомощно закачался, повизгивая от неописуемого ужаса.
– Сайен, я… Меня сейчас стошнит! Первоначальный шок Сайен мгновенно исчез. Она обернулась к подруге и прошипела сквозь зубы:
– Прекрати! Ты пугаешь детей.
Никогда, даже в самом сильном раздражении, она не говорила с Джейн таким тоном, и та от потрясения сразу же пришла в себя.
– Послушай меня. – Взгляд Сайен был тверд и ясен. – Невооруженным глазом видно, что сам он спуститься не может, и, судя по тому, как беднягу трясет, он просто свалится, если не перестанет паниковать.
– Вызовите пожарных! – крикнул кто-то из ребятишек.
– Даже если вы найдете телефон, ничего хорошего из этого не выйдет, – сказала Сайен. Ее лицо застыло. – Они не смогут затащить свои лестницы так далеко в лес. Кто-то должен спустить его. Где ваши родители?
Девочка, которая позвала их, всхлипнула, вытирая заплаканное лицо:
– Там, на пикнике.
Она показала туда, куда первоначально направлялись Сайен и Джейн. Сайен кивнула и сурово сказала:
– Иди и скажи им, что случилось. Быстро. Она не кричала; в их положении этого и не следовало делать, но вся четверка немедленно умчалась, будто преследуемая гневом Божиим. Увидев, что его друзья исчезли, мальчик на дереве заплакал еще громче.
– Эй, – крикнула Сайен, заставляя свой голос звучать как можно беспечней. – Здоровенный парень, а ревет! По-твоему, это высоко? Ну и ну! Я залезала вдвое выше, когда была намного младше тебя! Ну-ка, держись покрепче, и сам не заметишь, как мы тебя спустим!
Джейн по-прежнему вся тряслась, но по крайней мере истерика уже прошла. Сайен сказала ей вполголоса:
– Там, где он застрял, ветки слишком тонкие. Понимаешь? Так высоко может забраться только очень легкий человек. Ясно, что ты не можешь это сделать, значит, остаюсь я. Думаю, мне удастся отцепить мальчонку, но он слишком перепуган, чтобы спуститься самому, а мне не хватит сил стащить его вниз. Дженни, нам нужна помощь.
Застывшие глаза Джейн впились в ее лицо; она наконец начала понимать смысл происходящего.
– Сайен, ради Бога, будь осторожна! Если ветки ломаются под его весом…
– Ты-то хоть не трясись! – резко оборвала Сайен. – Твое дело привести помощь. И быстро!
Джейн бросила последний взгляд на дерево и побежала. Сайен тоже посмотрела вверх – в неизмеримую, невозможную высоту, – и на миг прикинула, есть ли иной выход. Но нет, его не было; она это твердо знала и, пока еще могла совладать со своими нервами, стиснула зубы и начала карабкаться по стволу.
Первая половина пути была достаточно легкой, и она поняла, каким образом беспечный мальчишка увлекся и самоуверенно забрался выше, чем было можно. А он, как только почувствовал, что приближается помощь, снова заскулил, и в этом тоненьком однозвучном плаче смешались и страх, и облегчение.
– Как тебя зовут? – спросила Сайен, с тщательной осторожностью выбирая следующую ветку и делая еще один крохотный шажок к вершине. Мокрые босые ноги быстро высыхали на ветру, и она внутренне радовалась, ощущая ими жесткую шершавую кору.
Рыдания на секунду прервались, и сквозь ветки послышалось:
– Барри…
– Ну вот, прекрасно, ты Барри, а меня зовут Сайен. С-а-й-е-н. Это по-валлийски «Джейн». А «Джейн» – имя моей подруги, – беспечно сказала она и сделала паузу, чтобы убедиться, что парень перестал паниковать. Услышав сдавленный смешок, она чуть улыбнулась и продолжала:
– Я слышала анекдот о валлийце, который думал, что умеет летать. Хочешь, расскажу?
– Д-да, конечно, мэм.
И она начала длинный рассказ – только для того, чтобы успокоить его и самой отвлечься от мыслей об опасности, поднимаясь тем временем на следующую ветку.
Глава 4
Сайен хорошо помнила себя в раннем детстве, когда ей не было еще и двух лет. Мать, тогда еще живая, представлялась какой-то неясной, туманной фигурой. Родители были уже в разводе, и однажды, когда Девин приехал навестить ее, девчушка бросилась навстречу, протянув ручонки к отцу.
Он подхватил ее огромными сильными руками – ее большой, красивый отец, – и мир закружился, а она завизжала от неописуемого восторга. Потом он подбросил ее в воздух, и распиравшее ее счастье мгновенно сменилось ужасом, потому что все твердое и надежное куда-то провалилось и она на единый неуловимый миг повисла в бесплотном воздухе.
Все промелькнуло так быстро, что она не успела даже вскрикнуть. Земное тяготение заявило свои права на крошечное тельце, отец подхватил ее, и все стало на свои места. Но Сайен навсегда запомнила первобытный ужас беспомощного барахтанья в пустоте.
Картинка эта промелькнула в сознании Сайен; девушка замерла, тяжело дыша, и осмотрелась. Время замедлило свой бег, настоящее сосредоточилось в тихом шелесте листвы. Пока она карабкалась на дерево, открылась еще одна опасность: лосьон сделал ее тело скользким, и трудно было надежно ухватиться за ствол. Руки начинали болеть от напряжения, но ни намека на страх не просачивалось в спокойный, ровный голос, занимавший мальчика пустой болтовней, на которую тот отвечал дрожащим фальцетом.
Она добралась уже до тонких ветвей и теперь выбирала путь с предельной осторожностью, проверяя надежность каждой ветки, прежде чем перенести на нее всю свою тяжесть, и при каждом скрипе и покачивании дыхание замирало в горле, и она застывала, собираясь с силами, чтобы продвинуться еще на сантиметр.
Прошло не более пяти минут, когда тишина, окружавшая двоих на дереве, была нарушена шумным появлением людей. Сайен рискнула посмотреть вниз. В группе, приближавшейся со стороны поселка, царила та же реакция, что была у них с Джейн: потрясенная беспомощность и ужас. Господи, подумала она в отчаянии, ни одного тренированного мужчины в этой толпе!
Какая-то женщина вскрикнула высоким голосом, и Барри снова тихо захныкал.
– Это твоя мама? Чего же бояться? – спросила Сайен, поднимая голову. Она была уже на уровне его ног, и перед глазами дрожала маленькая грязная сандалия, казавшаяся совсем крошечной и невероятно беспомощной. – Спорю, она падает в обморок, когда ты переходишь через дорогу. Разве нет?
– Она убьет меня! – выпалил мальчик, и Сайен усмехнулась про себя.
Успокаивая ребенка, стараясь отвлечься от паники внизу, Сайен не заметила появления на сцене еще одного человека. Он несся по ручью мощными, пожирающими пространство прыжками в ореоле бриллиантовых брызг, и бег его был столь же стремительным в конце километровой дистанции, как и в начале ее.
Напряженное выражение его лица не изменилось, когда он увидел застрявшего мальчика и хрупкое, по-кошачьи напряженное тело Сайен под ним. Его карие глаза расширились, а грудь заходила ходуном, хотя сердце и без того колотилось от быстрого бега.
Сайен услышала с земли звук нового голоса, глубокого, твердого и властного, и сразу почувствовала волну облегчения – это был Мэтт, сейчас он наведет порядок в перепуганном сборище внизу. Мэтт появился поразительно быстро; Джейн, вероятно, бежала так, будто все псы ада кусали ее за пятки.
Он с одного взгляда оценил ситуацию и крикнул:
– Сайен, я поднимаюсь. Не пытайся освободить его, пока не окажусь прямо под тобой.
– Хорошо, – откликнулась девушка и, переводя дыхание, стала ждать, а он с атлетической легкостью начал взбираться на дерево. Когда она рискнула взглянуть через плечо вниз, он остановился на уровне тонких веток, протестующе поскрипывающих под его немалым весом, а поднятое вверх лицо было от нее в трех метрах.
Глаза их встретились – миндалевидные изумруды и карие всполохи яростного пламени. Три метра казались бесконечностью. Выражение лица Мэтта было столь ужасным, что Сайен закрыла глаза. И услышала, как скрипнула следующая ветка.
– Не двигайся дальше, – ослабевшим от ужаса голосом проговорила она. Еще скрип, и Сайен дернулась, как от удара топором. – Ради Бога, Мэтью!
– Не беспокойся обо мне, – ответил Мэтт с невозмутимым спокойствием. – А вот сама будь теперь предельно осторожна. Можешь уцепиться ногами за следующую ветку и дотянуться до мальчика?
– Я попробую.
С бесконечной осторожностью Сайен продвинулась вперед. Усталые мышцы протестующе заныли, и ей пришлось с усилием сглотнуть, преодолевая тошноту, когда порыв ветра угрожающе качнул перегруженное дерево. Затем, обвив ногами тонкий ствол, она вытянулась до ломоты в суставах и чуткими пальцами добралась до узенькой спины мальчика. Как только удалось крепко ухватить футболку, она мягко сказала:
– Отлично, Барри. Сейчас я тебя освобожу. Ты должен держаться как можно крепче за ствол. Не пугайся, когда я дерну, я тебя держу. Понял?
– Д-да.
Она сжала зубы и рванула. Острый сук, на котором висел Барри, разорвал футболку. Почувствовав, как поддается ткань, мальчик взвизгнул, извернулся вьюном и ухватился не за ствол, как говорила Сайен, а за ее руку.
Она угадала то, что должно произойти, за долю секунды. От резкого движения мальчик потерял опору. Единственное, что она успела сделать, прежде, чем он полетел вниз, – это мертвой хваткой вцепиться в его запястье.
А потом завизжала сама Сайен, не в силах справиться с опрокидывающей ее тяжестью, и они с мальчиком ударились о ствол дерева.
От страшной боли в затылке она едва не потеряла сознание. Один ужасный миг казалось, что силы в сомкнутых вокруг ствола ногах не хватит и они оба кувырком полетят вниз, навстречу неминуемой смерти. Голова закружилась, к горлу подступила тошнота, руку и плечо пронизала острая боль. Сайен висела вниз головой, из последних сил сжимая запястье ребенка.
– Отец Небесный! – воскликнул потрясенный Мэтт.
Она ослепла от слез – мальчик был слишком тяжел. Раздирая пересохшее горло, она прошептала:
– Помоги!
– Милая, держись! Я уже почти дотянулся до него. Сайен, ради всего святого, не сорвись сейчас. Еще чуть-чуть…
Длинный протяжный стон сорвался с ее губ – это жаловалось дрожащее от напряжения тело. Корпус был изогнут под немыслимым углом, жилы на руке натянулись, как скрипичные струны. И тут она почувствовала, что вес мальчика уменьшился. Мэтт негромко произнес:
– Я держу его. Отпускай!
Пальцы бессильно разжались. Подняв голову, она помутневшим взором следила, как Мэтт закинул мальчика на свою широкую спину и Барри по-обезьяньи обхватил ее. Мэтт смотрел вверх. Страх и напряжение превратили его лицо в мешанину острых углов, медленно растворявшуюся в белой пелене. Вот и хорошо. Вот и ладно. С губ ее слетел вздох облегчения, ресницы затрепетали.
– Сайен! – Дикий рык пробудил ее. – Не теряй сознание! Я спущу его к матери и туг же вернусь за тобой. Не двигайся с места… Ты слышишь? Ответь мне!
– Я слышу, – прошептала Сайен сквозь громовые удары сердца, отдающиеся в гудящей голове. Все ее существо, казалось, состояло сейчас из боли и тошноты. Как хорошо было бы просто заснуть… Девушка начала уплывать на вращающемся облаке…
Пока теплая, жесткая рука Мэтта не приподняла ее за плечи. Он положил голову девушки в ложбину между своей напряженной шеей и плечом, потом, дотянувшись, обхватил рукой торс.
– Вот так. Я тебя держу, – успокаивал он. – Ты в безопасности. Постарайся обнять меня за шею и потихоньку разжимай ноги.
Она ткнулась лицом в соленый жар его шеи. Попыталась обнять поврежденной рукой, но, хотя чувствовала в нем силу и каменную устойчивость, никак не могла решиться отпустить ствол.
– Не могу, – проговорила она в отчаянии. – Я упаду.
– Шшш, – шептал он, склонив к ней лицо. Уголок рта двигался у самых ее глаз. – Скорее у меня руки оторвутся, чем ты упадешь. Ты просто перевернешься в воздухе – и все. Обещаю тебе.
Из зеленых глаз на его шею капали слезы бессилия.
– Я повредила плечо. Мне не спуститься.
– Я буду за тобой все время, рукой буду держать тебя за талию, – ровным голосом увещевал Мэтт. Его жесткая рука мешала ей дышать. – Пожалуйста, Сайен. Доверься мне.
Закрыв глаза, она сделала то, что он просил: сначала одна, потом вторая нога отпустила ствол, и она ринулась навстречу то ли смерти, то ли спасению. Тело перевернулось, и все в мире встало на места, а Сайен издала звериный вопль от страха и боли. Мускулы на руке Мэтта налились гранитной твердостью у нее на спине, и она слилась с ним всем телом.
Одной согнутой в колене ногой Мэтт цеплялся за ветку, другая, вытянутая, уперлась в более крепкую ветвь пониже; он надежно удерживал девушку одной рукой – она не понимала, как в человеке может быть столько силы, – пока ее ноги не нащупали ту же толстую ветку.
Потом, когда она уже стояла, он какое-то время просто прижимал Сайен к себе, зарывшись лицом в ее волосы.
– Я вам за все отплачу, юная леди, – проговорил он напряженным голосом, – вы знаете, как заставить мужчину потерять голову от страха.
Она сжалась, трепеща, между гранитной стеной его груди и стволом дерева.
– Мальчик в безопасности?
– Жив, здоров и ревет так, что глаза на лоб лезут, – мрачно произнес Мэтт. – Сайен, любовь моя, как ни приятно держать тебя в своих объятиях, я бы сделал это с большим удовольствием, стоя на земле. Это что же, и есть твой способ вышибить почву у меня из-под ног?
Она уперлась лбом в согнутую руку.
– Это вышло совершенно незапланированно, честное слово.
– Бедная милая спинка – ты вся расцарапана.
У тебя хватит сил держаться одной рукой? – спросил Мэтт. – Хорошо. Тогда двигайся вместе со мной, а когда я буду держать тебя за талию – вот так, – можешь отдыхать. Идет?
– Идет.
Прижавшись к ее спине, он запечатлел быстрый поцелуй в мочку уха Сайен.
– Славная девочка!
Путешествие вниз, к безопасности, было кошмаром, перенести который можно было лишь благодаря надежной груди Мэтта, прижатой к ее спине. Позже Сайен могла вспомнить только, как слепо выполняла указания, за что взяться рукой и куда поставить ногу, предоставляя Мэтту делать все остальное.
Наконец наступила благословенная минута, когда он посадил ее на нижнюю, самую толстую ветку и легко спрыгнул на землю. Сайен прислонилась к стволу, едва веря, что они добрались сюда живыми.
Внизу собралась целая толпа, но обессилевшая Сайен, ни на кого не обращая внимания, не сводила огромных блестящих глаз с Мэтта. Он выпрямился и обратил к ней взгляд хищника, в котором сквозило облегчение и еще какое-то трудноопределимое чувство.
Он раскрыл объятия и нежно сказал:
– Последняя остановка, сердце мое. Она упала в его объятия, будто возвратилась домой.
Сайен внезапно проснулась в темноте и в первое мгновение не могла вспомнить, где она и как сюда попала. Потом, узнав знакомые очертания своего шкафа в лунном свете, сочащемся сквозь полузадернутые шторы, расслабилась и прижала к груди подушку.
От мягкой наволочки исходил слабый, чистый, острый запах, чужой и в то же время очень знакомый. Она уткнулась лицом в подушку и вдохнула поглубже. Все тело девушки болело – от тыльной стороны коленей и выше: ободранная спина, поврежденное плечо, пульсирующая опухоль на затылке.
Теперь она вспомнила застрявшего на дереве мальчика, и хотя этот образ принес с собой напоминание о страхе и боли, сквозь него с гораздо большей силой проступило физическое ощущение тела Мэтта.
Сняв Сайен с дерева, он немедленно подхватил на руки ее измученное тело и понес прочь сквозь благодарную толпу, мимо матери мальчика, которого Сайен помогла спасти. Девушка пристроила гудящую от боли голову у него на плече и спрятала лицо на его шее.
