Текст книги "Чужое счастье (СИ)"
Автор книги: Аля Корнеева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)
Аля
Чужое счастье (закончено)
Аннотация:
Ей двадцать три, а кажется все пятьдесят. Она молода, но уже умерла внутри. У нее есть единственный, но он ей не принадлежит. У нее есть работа, но она ей не нужна. У нее есть любовь, которая сродни боли. У нее была надежда, но ее отняли. Ей не для чего жить, она на грани. Стоит ее лишь перейти…. Но в жизни всегда есть место для чуда.
Аля
Чужое счастье
Ей двадцать три, а кажется все пятьдесят. Она молода, но уже умерла внутри. У нее есть единственный, но он ей не принадлежит. У нее есть работа, но она ей не нужна. У нее есть любовь, которая сродни боли. У нее была надежда, но ее отняли. Ей не для чего жить, она на грани. Стоит ее лишь перейти….
Но в жизни всегда есть место для чуда.
Пролог
Март 2011 г.
Не бывает счастья без несчастья,
Не бывает наслаждения, без боли,
Не бывает радости без печали
Как и жизни без смерти…
Инга
Я устала ждать. Устала от встреч урывками, стыдливых взглядов, украденного чужого, не моего, взятого взаймы счастья. И жить устала… Никому не нужная, всеми забытая, мне казалось жизнь проходит мимо и нечего уже не исправить и не вернуть. Все пережито и ничего нового не будет в череде одинаковых, серых дней. И сидишь у окна, а жизнь мчится мимо и не остановить ее бег, и не изменить ничего: сил нет.
Все началось так давно, что, кажется, не будет в жизни ничего нового и такое положение оно верное, правильное и менять ничего не надо…
***
5 лет назад
Мы встретились случайно. Я шла с работы. Была весна.
Теплый мартовский день и ожидание чуда. Нежданное тепло и улыбающиеся люди, со своими заботами и своим счастьем, спешащие по своим важным делам. Мне не было ни до кого дела, беззаботная юность, счастливые дни неведения. В то время казалось весь мир на ладони, любая мечта осуществима, стоит только захотеть. Нет ничего невозможного. Жизнь не проходила мимо, она билась истоком вокруг меня и во мне. Я была живая и душой и телом. Ах, как прекрасны были эти дни юности.
Мне было восемнадцать, я училась заочно на историческом факультете в своем родном городе и работала в библиотеке на полставки, куда меня устроили родители. Мама и папа выбранную мною профессию восприняли стойко и без извечного конфликта поколений: они всегда мне разрешали делать свой выбор, без оглядки на их желание и видение моего будущего в своей интерпретации. А в семье потомственных врачей, с единственной дочкой в моем лице это было все же сложно для них. Но за предоставленный мне выбор я была безмерно благодарна родителям, о чем они были осведомлены.
Мне было восемнадцать, и я встретила его случайно. В тот момент мне казалось, жизнь замерла на мгновенье, а потом пустилась вскачь, заиграла новыми красками. Сейчас я понимаю, что все это было плодом воображения наивной, юной девушки, в состоянии активного “поиска” Вечной любви.
А тогда, тогда все было как в кино: я встретила его взгляд, замерла на мгновенье, чтобы в следующее споткнуться и неловко упасть. Он тоже не отличался оригинальностью. Также замер, не понимая, чем вызвана такая реакция с моей стороны. В отличии от меня он очнулся быстрее и поспешил мне на встречу:
– Девушка с вами все в порядке? – спрашивал он, подымая меня с асфальта.
– Да, да, не волнуйтесь, – лепетала я.
Мне помогли подняться, не выпуская из рук. А я от смущения не знала, куда девать глаза. Ну надо же, нет бы произвести впечатление на человека неземной красотой, а я только и могу, что неловкостью и нелепостью поражать. Пока я предавалась грустным мыслям, мужчина меня осматривал на предмет возможных повреждений, не найдя которых, еще раз вежливо поинтересовался:
– С вами все в порядке?
Я подняла на него глаза и в очередной раз не смогла связно ответить. Нет, он не был эталоном мужской красоты: темные волосы, карие глаза, среднего роста и среднего телосложения. В нем было ничего сногсшибательного; обычный молодой мужчина двадцати пяти – тридцати лет, но все же я с первого взгляда с первого мгновения потянулась к нему как цветок к лучику солнца и замерла, глядя ему в глаза.
Он видимо что-то почувствовал, перестал спрашивать все ли у меня хорошо и тоже начал меня рассматривать.
Что он видел? Молодая брюнетка, синие глаза, румянец на щеках, минимум косметики. Длинная юбка, белая блузка, невысокие каблуки.
Что он чувствовал в то мгновение? Я не знаю. Но видно увиденное все же ему понравилось. На мгновенье, это я поняла уже гораздо позже, у него в глазах промелькнуло сомненье, потом возник интерес.
Он отпустил меня и представился:
– Максим. А вы?
– Инга.
– Так что у вас все хорошо?
– А, да, спасибо, все отлично. Со мной такое бывает. Задумалась, – нашла я себе оправдание.
– Может присядем? – спросил он. Я молча кивнула.
Он повел меня к ближайшей лавке, которая располагалась не далеко от нас.
Так все началось.
Мы проговорили около часа. Обо всем, о чем только можно. Мы говорили и смотрели в глаза друг другу. Казалось весь мир замер и нет никого вокруг. Я чувствовала родственную душу, мне хотелось, чтобы этот день не заканчивался. Хотелось остановить время, словить мгновенье и остаться в нем навсегда с чужим, по сути, человеком, но уже таким родным. Но все когда-нибудь заканчивается. В тот день мы обменялись телефонами, но в его взгляде я видела, что он не позвонит, он испугался этого безумного единения чувств и взглядов с незнакомой ему девушкой.
Я думала он не позвонит. Я думала он уйдет и не обернется. Я думала это первая и последняя наша встреча.
Я ошибалась.
Он обернулся. Он позвонил. И была еще одна встреча и много, много встреч после той первой.
Даже через пять лет он мне так и не сказал, почему позвонил… Но он позвонил на следующий день. Предложил встретить после работы. Я согласилась. Мы гуляли и говорили, говорили, и говорили. Я была счастлива. Он рассказывал о своей работе, друзьях, о своих увлечениях и не слова ни прозвучало о его семье. Тогда меня это не насторожило, как выяснилось зря. Он приехал в наш город из столицы по работе и должен был уезжать через месяц.
Наши встречи продолжались неделю. Неделю я жила от звонка до звонка. Я перестала встречаться со своими друзьями, я забыла про своих родителей. Если он хотел со мной быть я уходила с работы, я все делала, для того чтобы как можно больше времени проводить с ним. Мне казалось, что я боюсь упустить любое мгновенье, которое я могла бы провести с ним и не провела бы, будь я занята, чем-либо еще, менее существенным.
Через неделю мы оказались в одной постели, в номере его гостиницы. Я была девушкой, чем он был удивлен. Конечно, первый раз не был волшебным, но все, что последовало за ним, я запомнила на всю жизнь. И казалось, нет и не будет человека счастливей меня. И только для нас двоих кружиться земля, и только для нас светит солнце. Наше счастье длилось шесть месяцев…
Он уехал, а я осталась. Мы ездили друг к другу на выходных, мы виделись на “нейтральных территориях”, спали в гостиницах. Прошло пол года.
А потом он сказал:
– Я женат. У меня ребенок.
И мир перевернулся.
Он долго сбивчиво просил прощение и объяснял, что не мог устоять, что не хотел мне звонить, и что в итоге позвонив, не думал, что все закончиться постелью. О нет, он не говорил о своей семейной жизни, не чернил жену. Он пытался согреть мои холодные руки и заглядывал в мои глаза и обещал, что все будет хорошо.
Тогда я впервые в своей жизни испытала настолько сильную всепоглощающую боль. Я молча встала и ушла. Он просил остановиться, просил не уходить и выслушать его. А я ушла.
Но на следующий день я вернулась.
Он встретил меня. Напряженный, готовый пообещать все что угодно, чтобы вернуть, то что мы потеряли, не успев обрести. И знаете, что? Пообещал. Пообещал бросить жену, ребенка, перевернуть всю свою жизнь ради меня. И я поверила. Но он просил дать ему время. Боже, какой же глупой я была! Конечно же я дала ему время.
Так прошел еще год. Я отдалилась от друзей, родных. Никто не понимал, что со мной случилось, а я ни с кем не делилась.
Я переехала в столицу, сказав всем, что наш город для меня уже слишком тесен. Он купил мне квартиру, о которой я не просила, сказав, что это наш будущий дом. Мы снова обрели кусочек счастья, которое у нас было.
Все время я посвящала ему. Я бросила университет, я не ездила к родным, у меня не осталось друзей. Я не ходила на работу, он полностью меня обеспечивал. Весь мой мир сузился до встреч по выходным и обрывкам проведенных обеденных перерывов и редких семейных вечеров, украденных у другой.
Он, как и прежде, ничего не говорил и не рассказывал о своей семье, лишь каждый раз просил подождать. Я терпеливо ждала. И не задавала вопросов. Так прошел еще один год.
В какой-то момент, после двух лет почти совместной жизни, я поняла, что дальше так продолжаться не может. Я пыталась с ним поговорить. Я плакала. Я закатывала историки. А он просил лишь ждать и верить.
Тогда я первый и последний раз ушла от него, собрав вещи я уехала к родителям. Он приехал за мной через два дня, стоял на коленях, клялся в любви и просил вернуться. Я вернулась, уже тогда начав понимать безнадежность наших отношений, но все еще веря и надеясь.
Я вернулась и наша жизнь изменилась. Нет, он не ушел из семьи, тема которой оставалась для меня закрытой. Он представил меня своим друзьям, устроил к себе в офис работать. Он перестал прятать меня и наши отношения. Так я приобрела статус официальной любовницы.
В те дни мне казалось, что это что-то значит и если он решился “показать” меня, сделать мое существование реальным в глазах своих друзей, то и шаг с разводом, то же будет сделан. В то время я не думала о его семье как о чем-то настоящем, я не видела его жены и ребенка, я не знала о них ничего. Они были для меня лишь препятствием к счастью с человеком, которого я любила. Препятствие, которое нужно было преодолеть.
Прошел еще год и ничего не менялось. Мы виделись на работе каждый рабочий день, каждые выходные мы проводили или вместе или в компании его друзей. И каждую совместно проведенную ночь мне шептали “Еще немного, потерпи малыш, я буду с тобой, я буду твоим, ты только потерпи”. И я терпела.
Однажды я увидела его жену и ребенка. Только после трех лет жизни, отданных Максиму, я узнала, что у него девочка.
Я столкнулась с ними случайно, в магазине, куда заехала купить продуктов. Они шли мне на встречу: Максим и его жена. Максим держал дочку на руках и с такой любовью и какой-то щемящей нежностью смотрел на нее, что я поняла: он никогда не будет моим и некогда не уйдет из семьи. Я всегда буду лишь только сторонним наблюдателем, не имеющим никаких прав. В тот момент, когда я это осознала это, Максим посмотрел на меня. В его взгляде отразился испуг. А я застыла и гадала “Что же будет?”. Надо отдать должное Максиму, он быстро сориентировался, еле заметно мне кивнул, бросил вскользь жене: “Это моя сотрудница”. И прошел мимо.
Я купила необходимые мне продукты, пошла домой. Приготовила ужин. Поела не чувствуя вкуса еды. Легла спать. Я находилась в заторможенном состоянии. Я не понимала, как мне дальше жить и что делать. Вся моя жизнь была сосредоточена вокруг Максима. Он был центром моей вселенной, и я не представляла, как мне строить свою жизнь без него.
Той ночью я решила для себя, что не уйду, не брошу. Я была слаба, и я любила несмотря ни на что и вопреки всему. Я нуждалась в нем и понимала, что не смогу без него. Умный психолог сказал бы, что это одержимость. Пусть. В тот момент меня это мало волновало. Я лишь осознавала – без него я ничто.
Максим приехал на следующий день. Я ничего ему не сказала. Промолчал и он.
Так длиться до сих пор.
Но утерянное, после слов “Я женат” к нам так и не вернулось…
***
Наши встречи продолжались пять лет и длятся до сих пор…
Сейчас в двадцать три мне кажется жизнь закончилась, я сгорела дотла изнутри, нет огня, нет желания жить, надеяться, любить. Нет сил продолжать и дальше безнадежные отношения.
Я выжата досуха. Разве любовь такой бывает? Я не знаю.
В тот момент, когда я пришла к мысли о самоубийстве, моя жизнь совершила очередной поворот.
Глава 1.
19 апреля 2011 г.
Инга
Мы в очередной раз проводили выходные с друзьями Максима. Постоянным местом встречи был ночной клуб “Астор”. Для “Vip-клиентов”. В столице в “Астор” имели доступ только люди обеспеченные, кого попала, с улицы в клуб не пускали. “Астор” гарантировал своим клиентам приватность, хорошее обслуживание, исполнение почти любых желаний и своеобразную анонимность. За пределы клуба слух о поведении клиентов редко когда распространялся. Все это в нашей с Максимом ситуации как нельзя лучше подходило. Естественно клуб не был дешевым местом, но Максим и его друзья могли себе позволить отдыхать в нем по выходным.
Все как всегда: чужие друзья, чужая жизнь, кусочек чужого счастья. Я все четче понимала, что не я должна сидеть в “Асторе” рядом с Максимом, не мое это место, а место его жены. Я лишь слабая замена, тень. Пусть Максим никогда мне этого не говорил, но я все чаще чувствовала, что он от меня отдаляется, уходит. Нет, мы как прежде встречались, мне дарили подарки и водили в гости к его друзьям, в клубы, а ночью шептали “Я люблю тебя”. Но… Все было как и всегда, но только внешне. Пропала теплота, исчезли случайные прикосновения, мимолетные взгляды и чувство потребности ежеминутно находится рядом. Что ж все имеет свое начало и свой конец.
Сергей, Денис, Антон – постоянный круг друзей Максима, с которыми мы общались. Все они были ровесниками Максима, его бывшими однокурсниками. Молодые, не женатые, они нормально реагировали на нашу с Максом связь, никогда не комментируя ее и не позволяя косого взгляда в мою сторону. Как-то так получилось, что я очень быстро вошла в их компанию. Первые встречи проходили напряженно, ребята не знали, как ко мне относится. То ли я очередное недолгое увлечение Максимом, или у нас все более серьезно.
Я старалась не сближаться с ними. Мне всегда хватало общества Максима. Сказывался мой образ жизни: замкнутость на Максиме. Но постепенно я подружилась с каждым из них и нашла общий язык с его друзьями. Правда, не со всеми.
Взрыв смеха. Снова разговор о пустом.
– Как провели выходной? Серега, где твоя очередная телочка? Снова забыл о ней? Или ты переключаешься на мальчиков?– настойчивые подковырки Антона. – Давно я рядом с тобой не видел очередную блондинку, с силиконовыми титьками в комплекте с ногами от ушей!
– Отстань Антон, скорее ты перейдешь на мальчиков, чем я переключусь, – лениво отбивается Сергей. – К моему сожалению всех блондинок, в этом городе я уже перепробовал!
– Угу, при этом меня еще бабником называют, – возмущается Антон, – нет, ну вы его слышали?
И снова треп о бабах.
Антон – “золотой мальчик”, обеспеченных родителей, жизнь давала ему все, что он хотел, и Артем не стеснялся брать от судьбы ее подарки. Высокий, смуглый шатен он привлекал множество девчонок не только кошельком, но и своей внешностью. С ним всегда было легко общаться на любые темы. Антон не воспринимал жизнь всерьез, ко всему относился с чувством юмора. Таня, Марина, Оксана, Алена… Так и в личной жизни он мог полностью без остатка отдаваться отношениям с очередной “любовью всей своей жизни” и уже через неделю гуляя с очередной подружкой про эту самую любовь не вспоминать, просто идя по жизни играючи. Меня всегда, с первого момента, привлекала эта его манера общения, и та легкость, которую она дарила. Иногда я ему в этом завидовала, но эта же легкость влекла меня к нему, в плане общения. Глядя на него мне всегда было интересно, а каково это – жить не задумываясь о завтрашнем дне? Не иметь на душе тяжесть, которая грозит тебя раздавить, если ты ее не сбросишь.
Я снова зацепилась за их разговор.
– Слушайте, мне уже начинает надоедать этот клуб, может, перебазируемся в другое место?
– Например?
– Ну не знаю. В той же “Искре” давно не были, – опять ерничает Антон.
“Искра” – местный стрип-клуб, где парни иногда зависали. Не знаю, ходил ли туда Максим вместе с ними. Мне об этом не докладывали, а его дружки молчали как партизаны. Да мне в последнее время как-то наплевать, куда ходит Максим. На меня все больше наваливалась апатия и разочарование нашими с ним отношениями.
– Слушай Антон, угомонись, здесь же девчонки, – а это подал голос наш скромняга Денис.
Он был наиболее близким другом для Максима. Они дружили, чуть ли не с детского сада, вместе окончили школу и вместе поступили на экономический факультет в университет. На фоне Антона Денис немного терялся. У него не было столь яркой внешности. Блондин от природы со светлыми глазами, бледной кожей, невысокого роста, он не привлекал к себе толпами девчонок и был более постоянен в своих привязанностях к женскому полу. Где-то уже около двух лет у него в подругах ходила Янка, такая же непримечательная девочка двадцати лет, как и он. За эти два года Денис не разу не приходил в нашу компанию ни с кем кроме Яны, и как поговаривали его друзья, дело у них шло к свадьбе. Мне в принципе было все равно, я с ним никогда особо близка не была и задушевных речей не вела. Такое положение вещей складывалось не от того, что он был плохим человеком или собеседником. Просто Денис был свидетелем развития отношений между женой Максима Наташей и самим Максимом, и мне всегда казалось, что он осуждает меня за то, что я разрушаю семью его друга.
– Заткнись Антон, – а это уже в разговор вмешался Максим, поглядывая на меня. Неужели он думает, что меня волнует сейчас, ходит ли он смотреть на голых баб? Я каждый день последние пять лет делю его с женой. Прибавится ли к этому голые бабы, мне было плевать.
Антон не надолго замолчал.
– Денис, что у тебя на работе? – перешел на нейтральную тему Максим.
– Да все как всегда… – Дальше я не слушала. Мои мысли переключились на Сергея.
Сергей даже после двух лет знакомства оставался для меня загадкой. Я ничего не знала ни о его жизни, ни о его характере. Сергей всегда в нашей компании занимал позицию наблюдателя и почти не участвовал в совместных развлечениях и разговорах. Сдержанный, серьезный, Сергей смотрел на своих друзей с какой-то одному ему понятной насмешкой. Как и его характер, внешность его была “серьезной”: он никогда не позволял себе носить джинсы и майки, я его видела только в костюмах. Всегда до приторности чистенький, выглаженный, одетый в строгие классические костюмы. В его внешности единственное, что было выдающееся, так это рост. Самый высокий в компании друзей его рост, наверное, составлял под два метра. А может и больше. Его личная жизнь – всегда под запретом. Я ничего не знала, о том встречается ли он с кем-нибудь или нет. За все время, что я его знаю, я ни разу не видела его с девушкой. Какое у него было отношение ко мне? Да никакого. Он просто меня игнорировал. За два года я хорошо, если раза три с ним перекинулась парой ничего не значащих фраз. Я не знала даже то, кем он работал.
И тут вдруг Сергей сказал:
– Макс ты вообще помнишь, что завтра у Инги день рождения?
Я вздрогнула. А он откуда узнал? Я сама об этом не помнила. В череде недавних событий и постоянного депрессивного состояния, я как-то мало задумывалась о своем дне рождения. Вернее не вспоминала о нем вообще. Какая разница? Мне уже давно было не до праздников, которые я проводила в одиночестве, в то время как любимый человек находился в кругу своей семьи. Тема праздников за пять лет наших отношений с Максимом стала запретной. Как само собой разумеющееся у нас с ним никогда не заходила речь о том, где и как мы проведем совместно Новый год, Рождество или Пасху.
Я перевела взгляд с Сергея на Максима. Судя по красным щекам и предупреждающему взгляду в сторону Сергея, Максим и не вспомнил бы о моем дне рождения. И что-то мне подсказывало, вряд ли он был смущен или опечален этим фактом.
А Сергей все не унимался:
– Так ты помнишь?
– Да, – медленно кивнул Максим. – И?
– Как отмечать будем? – Спросил спокойно Сергей, с какой-то непонятной мне настойчивостью. – Где?
После его вопросов все дружно замолчали. Никто не мог понять, зачем всегда сдержанный Сергей завел разговор о моем дне рождения и почему проявляет такую настойчивость. Всем в нашей компании было известно, что свои дни рождения я не праздную.
– Так что вы решили? – Сергей перевел взгляд на меня.
Я вообще не понимала происходящего и судя по сжавшейся на моей талии руке Максима он тоже мало разбирался в происходящем.
– Какое тебе дело? – не сдержался Макс.
Я решила вмешаться, пока разговор не перетек в ссору.
– Сергей, я собираюсь поехать к родителям. Я давно их не видела, ну и совмещу приятное с полезным.
Угу, выкрутилась. К родителям я не намеревалась ехать. За последний год наше общение свелось с ними к минимуму. Пускай родители у меня золотые, но они не понимали, как я могу в неполных 23 года оставаться одной. О наших с Максимом отношениях они не знали. И вот уже в течении пяти лет они не слышали от меня не об одном мужчине. Прожив всю жизнь в счастливом браке, они не понимали, как можно быть одинокой и не стремиться создать семью. Я видела: их тяготит мое одиночество и неустроенность личной жизни. Нет, меня не доставали разговорами на данную тему, но каждый раз как я к ним приезжала меня пытались познакомить с очередным сыном очень хорошей подруги, друга. Я всячески пыталась избегать ненужных для меня знакомств, чем еще больше огорчала родителей. Ну и постепенно мои поездки к ним сошли на нет.
– Ага, ясно. Ты во сколько завтра поедешь? – И снова я не поняла его интереса к моему дню рождению.
– Я еще не решила. Проснусь, а там посмотрим.
– Ладно, хватит трепаться, – прервал нас Максим. – Давайте расходиться. Инге завтра рано вставать.
– Так не утомляй девушку ночью! – неугомонный Антон и здесь умудрился вставить свои пять копеек.
После слов Антона, Сергей стремительно встал и молча ушел.
Не поняла? Это, что сейчас было?
Ну да ладно. Непонятное поведение Сергея, подковырки Антона позволили мне отвлечься от своих постоянных размышлений о наших с Максимом отношениях.
Ушли Антон и Денис со своими девушками.
– Ну что пойдем? – спросил Макс.
– Да, конечно.
Я поднялась, взяла сумочку. Максим помог мне одеть пальто, и мы пошли к его машине.
Вся дорога к моей квартире прошла в тишине. Странно. Если мы находились наедине с Максимом, темы для бесед всегда находились. Молчание Максима – признак недовольства. Интересно и в чем я провинилась на этот раз? Я искренне не понимала.
Плевать. На все давно уже плевать.
***
Скандалить Максим начал, так сказать, с порога.
– И когда ты его успела зацепить?
– Ты про кого?
– Не прикидывайся дурой! Сергея!
– Ты с ума сошел? Какой Сергей? Я его вижу раз в месяц и то только в компании с тобой! Откуда вообще такие мысли?
– А интерес к тебе, тоже мне привиделся? И откуда я знаю, чем ты целыми днями одна занимаешься и с кем встречаешься?
– Какой к черту интерес? Рехнулся? Встречный вопрос: я тоже не знаю где и с кем ты проводишь вечера! Может я у тебя не одна!
– Я с семьей!
– Ах, какое оправдание! Может у тебя гарем, таких как я.
Я расплакалась. Мне стало обидно от незаслуженных обвинений. От осознания, что Максим имеет право интересоваться, где я провожу вечера, имеет право на необоснованную ревность. А я бесправна. Должна молчать, терпеть и ждать. Боже, когда это все закончится? Я отвернулась от Максима и ушла с кухни в гостиную. Мне вслед неслись еще, какие то глупые упреки и обвинения, но я уже не слушала.
Интересно это такой способ у Максима порвать со мной?
Я легла на диван и заснула.
***
Проснулась я от поцелуев и шепота:
– Прости малыш, прости меня. Я дурак. Я ревновал тебя. Боюсь потерять тебя, – шептал Максим. – Прости меня, малыш.
Что я могла ему сказать? Родной, любимый. Он – мой. Нет не так. Он скоро будет моим. Я все всегда ему прощала. Простила и это. Нет и не было смысла на него злиться. Все равно без него я ничто. Пустое место. И жизнь свою по-другому не построю.
Вот только не понятно, откуда вспышка ревности? За пять лет – первая.
Предвестница перемен?
Глава 2
Послушай, что я скажу: “Тебе не стоит жить!”
Послушай, что я скажу: “Ты разучился любить!”
Голубые тени вен порви быстрей,
Послушай меня – себя убей.
Дельфин.
20 апреля 2011 г.
Инга
Сегодня у меня день рождение. Вот счастье-то. Лучше б и не рождалась.
Мне 23 года. И к чему я пришла, чего достигла? Содержанка чужого мужа, воровка чужой, не своей жизни, чужого счастья, на которое не имею права.
Максим ушел с утра. Утренний секс, поцелуй на прощанье. Про день рожденья ни слова. Все как всегда, да немного не так. Впервые, виноватый взгляд и поспешность ухода. Скоро расстанемся.
Нахлынула тоска. Я как зажженная пластинка прокручивала одну и ту же мысль: “Как я буду жить без него?”. Максим благородный – квартиру он мне оставит. Образования у меня нет. Работы нет. Родители давно не ждут, хотя конечно помогут. Но я не хотела менять одну шею на другую и снова жить за чужой счет. Друзей тоже нет. Один близкий человек – Максим. И снова все упиралось в него одного. Замкнутый круг. Как разорвать и вырваться из него я не знала.
Так прошло все утро. Я все больше и больше накручивала себя, не находя выхода. Ладно, пойдем от обратного. Моя нынешняя жизнь мне не нужна и сама себе я уже давно опротивела. А кому я нужна? И все тоже. Друзьям, которых нет? Родителям – нет. Они смирились с моим отсутствием в их жизни. Родственникам, которых вижу раз в год. Нет.
Максиму?
По его поведению становиться понятным – я и для него помеха.
Никому не нужная, забытый, судя по всему, пройденный этап. Ничтожество. Вот кто я.
Так закралась мысль “А есть ли смысл дольше жить?”. Наверное, нет. Сегодня родилась. Сегодня умру. При мысли о смерти в моей душе ничего не дрогнуло, не воспротивилось. Значит правильное, единственно верное решение. Я приняла его как должное. Я заранее смирилась со своей смертью. Раньше – далекой, пугающей, теперь близкой и родной.
Самое простое решение– снотворное. Смерть во сне, что может быть лучше? Никакой боли, никаких страданий. Последнего у меня и так в избытке.
У меня не возникло мысли, что я поступаю не правильно. Ведь я – ничтожество, от смерти которого в этом мире ничего не измениться. Я не нужна себе. Не нужна близким. Я не думала, что мой уход причинит кому-то боль. Я не думала, я эгоистично решила, что моя боль перевешивает чужую. Я не думала о том, как знакомые будут жить дальше с осознанием того, что не смогли, не сумели помочь, не спасли. Меня мало волновали чужие переживания. Я сама для себя океан боли, по сравнению с которым чужая боль ничего не значила.
11 утра, аптеки открыты. Я наспех оделась и пошла в аптеку. Купила снотворное “***”. Пришла домой.
Я решила не оставлять записки. Зачем? Кому это нужно? Точно не мне. Объяснять кому-то что-то, обвинять, проклинать – не имеет смысла. Я просто устала от всего. И от себя в первую очередь.
Распаковала таблетки. Выпила. В инструкции отводился час на засыпание от одной таблетки. Я выпила почти всю упаковку. Легла. Пятнадцать минут, и я провалилась в вечный сон.
***
Раздавался громкий и настойчивый звонок. “Откуда звонок?” вяло удивилась я. Разве в аду звонят в дверь? Звонить не переставали. Вот ведь пристали. Я не понимала где я нахожусь и что происходит, мной владела апатия и безразличие. Господи, когда же там за дверью угомонятся? Вот ведь пристали. Я повторяюсь. Может проще открыть, чтобы меня наконец оставили в покое?
Я с трудом встала с кровати. Тело вялое и непослушное. Не хотелось двигаться. А трель звонка все также настойчиво разливалась по квартире. Я посмотрела на часы. 21.00. Мало я что-то спала. Оделась и с трудом передвигаясь по квартире, поплелась в сторону двери. Ноги плохо слушались, хотелось сесть, а еще лучше лечь и не двигаться и дальше спать, спать, спать…
Не посмотрев в глазок, я распахнула дверь, сделала шаг в сторону и медленно сползла по стеночке, закрыв глаза.
– Инга? – раздался обеспокоенный голос надо мной. Я все никак не могла сосредоточиться и понять, кому он принадлежит. Обладатель голоса попытался меня поднять. Его вопросы навязчиво врывались в гудящую голову и не давали собраться с мыслями.
– Что с тобой? Тебе плохо? Почему ты не уехала?
Шмяк. Меня отпустили и я упала.
– О, черт Инга, что с тобой?
Подняли. Понесли. Бережно опустили на кровать.
В этот момент я потеряла сознание, благосклонно принимая такую желанную тьму.
***
Сергей
Сергей недоуменно смотрел на девушку в своих руках и не понимал, что с ней происходит. Еще вчера Инга была вполне здорова. Да, обеспокоенная, грустная, но здоровая. Что с ней происходит и почему рядом нет Максима, если она больна, Сергей не мог понять.
Мужчина опустил девушку на кровать и потянулся за мобильником вызвать скорую. Взгляд зацепился за полупустой пузырек с таблетками, валяющийся рядом с кроватью.
Сергей поднял пузырек, прочитал название. На задворках памяти шевельнулась мысль, что точно такое же лекарство пила его мать. Вот только от чего оно и для чего Сергей как не пытался, вспомнить не мог. “Ладно, сейчас это не важно. Гораздо важнее помочь Инге”. Остальное пока не существенно.
Сергей набрал скорую, описал симптомы. Врачи пообещали приехать в течении часа, так как случай вроде бы не смертельно опасный. Закончив разговор, Сергей проверил состояние Инги. Казалось девушка просто спит, только прерывистое дыхание говорило о ее плохом самочувствии.
Оставив Ингу на кровати Сергей прошел на кухню. Ждать еще час, а выпить чаю не помешает. Нужно позвонить Максиму, предупредить его, что Инга заболела. Вот только свое присутствие другу в квартире его любовницы Сергею объяснять точно не хотелось. Еще рано. Сергей решил подождать скорую, потом тихонько уйти. Вряд ли Инга вспомнит, кто к ней заходил.
В кухне на столе валялась упаковка с инструкцией. Сергей прочитал название лекарства. То же, которое находится у кровати Инги. Интересно.
Дочитав до конца, Сергей сначала не поверил. Перечитал инструкцию. “Не может быть! Она не могла!”, пронеслось в голове. Бросив инструкцию обратно на стол, Сергей побежал в спальню Инги.
Почти пустой пузырек с лекарством валялся на прежнем месте, название совпадало с названием в инструкции.
– Она все таки пыталась себя убить, – в слух, ошеломленный пониманием случившегося произнес Сергей. – Идиотка!
Уже не медля, Сергей перезвонил в скорую, объяснил ситуацию. Ему пообещали приехать как можно быстрее. Позвонил Максиму.
Сюрприз! У него был отключен мобильник.
– Ничего себе гад. У нее день рождения, а он мобильник отключает. Так. Стоп. Похоже, разговаривать в слух входит у меня в привычку. Черт.
